CC BY
161
Примечания
1. Башкиров А. С. Памятники булгаро-татарской культуры на Волге. Казань, 1928.
2. Валеев Р. М. Развитие торговли в Поволжье и Приуралье в эпоху средневековья. (Основные тенденции и закономерности развития торговли и денежно-весовых систем Волжской Булгарии и Золотой Орды). Lap Lambert Academic Publishing. 2012. 480 c.
3. Валеев Р. М. Торговля и торговые пути Среднего Поволжья и Приуралья в эпоху Средневековья (IX
— начало XV вв.). Казань : Издательство Казанского университета, 2007. 392 с.
4. Город Болгар. Монументальное строительство, архитектура, благоустройство : монография / Институт археологии РАН. — Москва : Наука, 2001.
5. Город Болгар. Очерки истории и культуры / отв. ред. Г. А. Федоров-Давыдов. Москва : Наука, 1987. 232 с.
6. Город Болгар. Очерки ремесленной деятельности / отв. ред. Г. А. Федоров-Давыдов. Москва : Наука, 1988. 276 с.
7. Мухамадиев А. Г. Булгаро-татарская монетная система XII—XV вв. : монография. Москва : Наука, 1983. 192 с.
References
1. Bashkirov A. S. Monuments of the bulgaro-Tatar culture on Volga. Kazan, 1928.
2. Valeev R. M. Development of trade in the Volga region and Cisural area during a Middle Ages era. (Main tendencies and regularities of development of trade and denezh-but-weight systems of the Volga Bulgaria and the Golden Horde). Lap Lambert Academic Publishing. 2012. 480 p.
3. Valeev R. M. Trade and trade ways of Central Volga area and Cisural area during the Middle Ages era (IX
— the beginning of the XV centuries). Kazan, Publishing house of the Kazan State University, 2007. 392 p.
4. City of Bulgarians. Monumental construction, architecture, improvement. Moscow, Nauka Publ. [Science Publ.], 2001.
5. Fedorov-Davydov G. A., ed. City of Bulgarians. Sketches of history and culture. Moscow, Nauka Publ. [Science Publ.], 1987. 232 p.
6. Fedorov-Davydov G. A., ed. City of Bulgarians. Sketches of craft activity. Moscow, Nauka Publ. [Science Publ.], 1988. 276 p.
7. Mukhamadiev A. G. Bulgaro-tatarsky monetary system of the XII—XV centuries. Moscow, Nauka Publ. [Science Publ.], 1983. 192 p.
Этническая идентификация и межэтнические отношения народов памира на современном этапе развития
УДК 316.347(575)
Д. Ш. Назархудоева
московский государственный институт культуры
Значительные социокультурные, политические и экономические преобразования повышают интерес к изучению этнической идентификации малых народов. несмотря на то, что сегодня культура, традиции, духовность и, в целом, культурологический аспект становления и развития этнокультурных процессов народов Памира имеют достаточно обширную базу научных исследований, тем не менее национальное самосознание народов Памира, историческое прошлое, культурные ценности, религия, язык — все это находится под угрозой утраты, что нанесёт непоправимый урон дальнейшему развитию среднеазиатской культуры.
нАЗАрХУДоЕВА ДАВЛАтСиЛтон ШАробоВИА — аспирантка кафедры теории культуры, этики
и эстетики социально-гуманитарного факультета московского государственного института культуры 101
NAZARKHUDOEVA DAVLATSILTON SHAROBOVNA — doctoral student of Department of the theory of culture, ethics and aesthetics, Faculty of Social Studies and Humanities, Moscow State Institute of Culture
e-mail: davlatsulton@mail.ru © Назархудоева Д. Ш., 2015
В статье анализируются особенности этнической составляющей памирских народностей, отмечаются проблемы их межэтнических отношений, такие как различие языков, религиозной принадлежности, культур, а также процессы становления национального самосознания памирцев и правовое положение области.
Ключевые слова: Памир, памирские народности, идентификация, этнические процессы, религиозная принадлежность, языки, исмаилизм, межэтнические отношения, общество, культура.
D. Sh. Nazarkhudoeva
Moscow State Institute of Culture, Ministry of Culture of the Russian Federation (Minkultury), Bibliotechnaya str., 7, Khimki city, Moscow region, Russian Federation, 141406
THE CURRENT STAGE OF DEVELOPMENT OF ETHNIC IDENTITY AND ETHNIC RELATIONS OF THE PEOPLE OF THE PAMIR
Significant social and cultural, political and economic changes taking place in society at the present stage of development increase the interest in the study of ethnic identification of small nations. Despite the fact that at the present stage of development of culture, tradition, spirituality, and indeed the whole cultural aspect of the formation and development of ethno-cultural processes of the population of the Pamir are sufficiently extensive database of research, however, the national consciousness of the Pamir peoples, historical background, cultural values religion, language, all this is under the threat of loss as a precious historical heritage that could cause irreparable damage to the further development of culture.
The paper analyzes the characteristics of the ethnic component of the Pamir peoples, explores the problems of their ethnic relations, mainly such as differences in language, religion, culture, the processes of formation of national identity and legal status of the Pamir's region. Keywords: Pamir ethnic identification, ethnic processes, religion, languages, Ismailism, ethnic relations, society, culture.
В последние годы отмечается резкое возрастание интереса к современному состоянию этнической идентификации малых народов, к изучению их истории, культуры, духовных ценностей. Этот интерес обусловлен значительными социокультурными, политическими и экономическими преобразованиями, происходящими в мировом сообществе на современном этапе развития. Современная наука только начинает более глубокое и тщательное изучение идентификации малых народов, но оно представляется весьма значимым в свете интенсификации этнических процессов.
Народы Памира являются потомками древнейших восточноиранских племён. Они входили в состав скифо-сакских объединений, игравших огромную роль в этногенезе иранских и других народов Центральной Азии. народы памира приняли активное участие в создании культуры Бактрии, Кушан, Самани-дов, Гуридов и т.д. Остатки древних крепо-
стей и пограничных укреплений Бактрийского и Кушанского периодов существуют на Памире до сих пор [7, с. 223].
При изучении этнической составляющей истории памирских народов, необходимо учитывать этноразделительную роль религиозной принадлежности, потому что конфессиональные различия всегда имели большее значение, нежели этнические. Разная религиозная принадлежность (памирцы — исмаилиты, таджики — сунниты) имела решающее значение в этническом обособлении памирского населения и стала одной из главных причин, сдерживающих сближение этих народов [3, с. 25].
Также на формирование этнической составляющей памирских народов сильное влияние оказывает тот факт, что большая часть этих народов сохраняет свои особые восточноиранские языки. Припамирские народности, родственные таджикам и между собою, сложились к X веку под влиянием
особых исторических, социально-экономических и природных условий на периферии этнической территории формирования таджиков, на базе древних сакских и, возможно, дардских племён. Они говорят на так называемых памирских языках, объединяемых в одну группу с восточноиранскими языками. Однако эти языки настолько отличаются друг от друга, что язгулемец не понимает шугнанца, рушанец — ваханца и т.п. [4, с. 116].
На современном этапе развития состояние этнических процессов на Памире довольно противоречиво. памирские народы представляют собой отдельные, небольшие этнические общности. Так, наиболее крупные группы — шугнанско-рушанская и ваханская — насчитывают, соответственно, чуть больше 40 тыс. человек и 20 тыс. человек. На остальных языках говорят по 3—4 тысячи человек. С другой стороны, памирцы, или бадахшанцы, чаще всего признают себя одной из таджикских групп. Все памирские языки бесписьменные. В качестве письменного литературного языка с давних пор используется таджикский [1, с. 172]. Например, в джамоати дехоти Порш-нев проживают исключительно этнические шугнанцы, говорящие на шугнанском языке (принадлежащем к восточноиранским языкам). Однако они традиционно причисляют себя к таджикскому народу, или таджикской нации.
таким образом, составляющими идентификации памирских народов выступают: язык, религиозная принадлежность и культура. В повседневной речи население Памира применяет языки памирской группы, которые являются восточноиранскими диалектами, в отличие от таджикского, входящего в западнои-ранскую группу. Желание сохранить и защитить местные наречия с помощью расширения области их официального использования выступает одним из самых существенных этно-мобилизирующих факторов и одновременно одним из самых важных механизмов сохранения этнической идентичности памирских народов.
В последние годы наблюдается подъем самосознания памирских народов. Все чаще встречаются люди, которые на вопрос об этнической принадлежности отвечают «шугна-нец», «памирец» или «бадахшанец». По большей части это молодые жители [6, с. 268].
Проблема этнической идентификации на Памире — одна из серьёзных. Самоидентификация, как правило, имеет многослойную структуру. Так, например, в джамоати дехо-ти Поршнев жители идентифицируют себя, прежде всего, с тем кишлаком, откуда они родом. Например: тишорский, пашорский, ми-деншорский и т.д. В областном центре Хороге, они могут назвать себя «поршневскими», на следующем уровне — предпочитают этноним «шугнанец». В Душанбе они называют себя «памирцами». Когда их спрашивают о национальности, абсолютное большинство называет себя в соответствии с паспортным обозначением — таджиками. Это же положение характерно для всех памирских этногрупп [7, с. 226].
Таким образом, жители Памира на первое место ставят географическую и языковую идентификацию: рушони (рушанец), бартан-ги (бартангец), хуфи (хуфи), боджуви (бод-жувец), шугнони (шугнанец), ишкашими (иш-кашимец), вахи (ваханец). Сложность, неопределённость этнической идентификации па-мирцев отражается и на правовом положении области. Признавая необходимость сохранения автономии области, центральное правительство пытается ограничить её самостоятельность как на законодательном уровне, так и в реальной практике. Ситуацию осложняет и тот факт, что в межтаджикском конфликте Памир поддержал оппозиционную центральному правительству сторону.
Этническая картина припамирских районов, населённых таджиками, выглядит весьма пёстро, а отношения между памирски-ми этногруппами и жителями Припамирья, в частности Дарваза, Ванча, Язгулама, очень сложны и противоречивы. Жители Припами-рья не считают себя памирцами. Они говорят на таджикском языке, в отличие от памирцев-
исмаилитов, исповедуют суннитский толк ислама, как и все таджики Таджикистана, и считают себя таджиками [2, с. 180].
В последнее десятилетие отношения между таджиками и памирцами были отягощены гражданской войной, в которой Припамирье и Бадахшан выступили на одной стороне, однако припамирские таджики пострадали значительно сильнее, чем бадахшанцы [8, с. 22].
Катастрофический наплыв беженцев, ухудшение экономического и социального положения создали большую напряжённость во взаимоотношениях припамирских таджиков и бадахшанцев, но окончательно испортить их не смогли. Следует отметить, что одним из факторов, обеспечившим сохранение неплохих отношений, стала гуманитарная помощь, оказываемая жителям Припамирья и бадах-шанцам фондом Ага-хана, независимо от этнической и религиозной принадлежности [6, с. 270].
Благоприятные последствия деятельности фонда проявляют себя также и в разрешении межконфессиональных противоречий. Па-мирцы, в основном, являются исмаилитами, а жители Дарваза, Ванджа, Язгуляма и киргизы Мургаба — суннитами. Раньше между ними существовали определённые предубеждения, теперь, благодаря усилиям организации Ага-хана, происходит процесс сглаживания религиозных противоречий [7, с. 223].
действующая Конституция республики таджикистан гарантирует гражданам равенство по закону — «независимо от национальности, расы, пола, языка, вероисповедания, политических убеждений, образования, социального и имущественного статуса» (ст. 17). Особое значение в Конституции Республики Таджикистан придаётся правам на куль-
турное наследие, пользование родным языком, образование, жилище и охрану здоровья (ст. 32—41). Однако в законодательстве Республики Таджикистан нет положения об этнических меньшинствах.
Среди таджиков достаточно людей, когда-либо испытывавших дискриминацию по этническому признаку, однако чаще всего с дискриминацией сталкиваются жители Памира. В данном случае имеется в виду дискриминация по этнорегиональному признаку [5, с. 314].
Неопределённость этнической идентификации памирских народностей, начавшиеся процессы становления национального самосознания среди наиболее крупных памирских групп — шугнанцев и ваханцев, реакция на эти процессы со стороны таджиков, воспринимающих себя в качестве строителей национальной государственности в Таджикистане, — все это стремительно меняет ситуацию. И сегодня этническая идентификация изменилась практически у каждого народа Памира.
Итак, несмотря на несколько размытую этническую идентификацию, народы Памира на протяжении веков сохраняли самобытность. Во многом это происходило из-за традиционного закрепления за этническими группами политических, профессиональных, социальных ниш в общем устройстве государства и общества. Эта структура была нарушена в ходе гражданской войны и послевоенного устройства. На данном этапе развития происходит формирование новой этносоциальной структуры. Одновременно строительство национального государства стимулирует рост этнонационализма. Эти сложные процессы оказывают сильное влияние на межэтнические отношения.
Примечания
1. Додыхудоева Л. Р. Памирские языки // Языки мира: Иранские языки. III. Восточноиранские языки. Москва : Индрик, 1999. С. 170—174.
2. Каландаров Т. С. Исмаилизм на Памире: поиск новых путей и решений // Расы и народы : ежегодник. 2006. [№ 32] : Современные этнические и расовые проблемы. Москва : Наука, 2006. С. 180—196.
3. Моногарова Л. Ф. Современные этнические процессы на Западном Памире // Советская этнография. 1965. № 6. С. 23—33: ил.
4. Розенфельд А. З. Материалы по этнографии и пережиткам древних верований таджикоязычного на-
селения Советского Бадахшана // Советская этнография. 1970. № 3. С. 114—127.
5. Салимов Н, Шарифзода А. Признанный миром таджик. Душанбе : Ирфон, 2011. 314 с.
6. Собирова К. Д. Роль национальных, культурных и духовных ценностей в жизни населения ГБАО за годы независимости // Вестник Педагогического университета. 2013. № 4—2 (53). С. 267—272.
7. Терехов В. П. Памирцы: кто они? (мнения, дискуссии, трудности выбора) // Групповая идентичность в истории и культуре: этнос, религия, социальный организм : сборник научных статей. Москва, 2011. С. 222—227.
8. Шохуморов А. Разделение Бадахшана и судьба исмаилизма. Москва ; Душанбе, 2008.
References
1. Dodykhudoeva L. R. Pamir languages. World languages: Iranian languages. III. East Iranian languages. Moscow, Indrik Publ., 2000, pp. 170—174.
2. Kalandarov T. S. Ismaili in the Pamir: finding new ways and solutions. Races and people: year-book. 2006. [No. 32]: Modern ethnic and racial problems. Moscow, Nauka Publ. [Science Publ.], 2006, pp. 180—196.
3. Monogarova L. F. Modern ethnic processes on the Western Pamir. Soviet ethnography. 1965, No. 6, pp. 23—33.
4. Rozenfel'd A. Z. Materials on ethnography and remnants of ancient beliefs Tajik-speaking population of the Soviet Badakhsha. Soviet ethnography. 1970, No. 3, pp. 114—127.
5. Salimov N., Sharifzoda A. The Tajik recognized by the world. Dushanbe, Irfon Publ., 2011. 314 p.
6. Sobirova K. D. The role of national, cultural and spiritual values in the life of the population of GBAO's independence. Bulletin of the Pedagogical University. 2013, No. 4—2 (53), pp. 267—272.
7. Terekhov V. P. The Pamirs: who are they? (opinions, discussions, difficulty selection). Group identity in history and culture: ethnicity, religion, social organism. Moscow, 2011, pp. 222—227.
8. Shokhumorov A. Separation of Badakhshan and the fate of Ismaili. Moscow, Dushanbe, 2008.
^ЕЛОВЕЧЕСКИЙ КАПИТАЛ АРКТИКИ КАК РЕСУРС КУЛЬТУРНОЙ МОДЕРНИЗАЦИИ
УДК 304.44(1-922) С. С. Игнатьева
Арктический государственный институт искусств и культуры
В статье анализируется сущность человеческого капитала как социально-культурного ресурса региона (на примере Якутии), который обеспечивает успешность культурной модернизации и «воспроизводство» кадров культуры. Автор развивает наработки классической философии и анализирует три основных типа модернизации, характерные для современного общества: тип, предполагающий относительно независимое сосуществование традиций и современности в различных сферах общественной деятельности; тип, который построен на конфликте между традиционной и современной культурами; тип, обеспечивающий синтез, взаимодействие, органическое соединение традиций и современности. Рассматривая культурные факторы модернизации в таком стратегически важном регионе, как Республика Саха (Якутия), автор обращает внимание на то, как формируется идеология ненасильственного обновления всей сферы общественных отношений, экономических и культурных практик, а также определяет приоритеты региональной культурной модернизации, актуальные для Арктики.
Ключевые слова: человеческий капитал, культурная модернизация, региональная культурная политика, культурные традиции.
ИГНАТЬЕВА САРГЫЛАНА СЕМЕНОВНА — кандидат педагогических наук, профессор, ректор Арктического государственного института искусств и культуры 105
IGNATYEVA SARGYLANA SEMENOVNA — Ph.D. (Pedagogical Sciences), Professor, Rector of Arctic State Institute of Art and Culture
e-mail: ss-ignatieva@mail.ru © Игнатьева С. С., 2015
