Научная статья на тему 'Эстетика исторического опыта'

Эстетика исторического опыта Текст научной статьи по специальности «Философия, этика, религиоведение»

CC BY-NC-ND
191
53
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
Ключевые слова
ЭСТЕТИКА / AESTHETICS / ВОЗВЫШЕННОЕ / SUBLIME / НОСТАЛЬГИЯ / NOSTALGIA / ИСТОРИЧЕСКИЙ ОПЫТ / HISTORICAL EXPERIENCE / ПОСТМОДЕРНИЗМ / POSTMODERNISM

Аннотация научной статьи по философии, этике, религиоведению, автор научной работы — Ершова Любовь Сергеевна

В статье анализируется возможность диалога между эстетикой и историей: предпринята попытка обоснования тезиса, согласно которому непосредственный опыт восприятия прошлого имеет эстетическую природу.

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.

Aesthetics of the Historical Experience

The paper is devoted to the possibility of dialogue between aesthetics and history. The author makes an attempt to substantiate the thesis according to which direct and immediate experience of the past is aesthetic its nature.

Текст научной работы на тему «Эстетика исторического опыта»

Л.С. Ершова ЭСТЕТИКА ИСТОРИЧЕСКОГО ОПЫТА

В статье анализируется возможность диалога между эстетикой и историей: предпринята попытка обоснования тезиса, согласно которому непосредственный опыт восприятия прошлого имеет эстетическую природу.

Ключевые слова: эстетика, возвышенное, ностальгия, исторический опыт, постмодернизм.

Рассуждая о творческом воображении, И. Кант писал: «Способность преднамеренно воспроизводить прошедшее - это способность вспоминать, а способность представлять себе нечто как будущее - это способность предвидеть. Обе способности, поскольку они относятся к чувственности, основываются на ассоциации представлений прошедшего и будущего состояний субъекта с его настоящим состоянием, и хотя сами они не восприятие, но служат для соединения восприятий во времени, для того, чтобы то, чего уже нет, соединить в связном опыте с тем, чего еще нет, посредством того, что существует в настоящее время. Они называются способностями вспоминать и предвидеть (смотреть назад и смотреть вперед, если позволительно так выразиться), потому что мы сознаем свои предвидения как такие, которые могли бы встретиться в прошедшем или будущем состоянии»1. Ассоциативный «связный опыт» настоящего и прошлого предстает как непрерывно обновляющийся, открытый путь сознания, включающий процедуры наблюдения, обобщения, освоения и переработки всего того, что пройдено и осмыслено. Его верными спутниками становятся воображение и интуиция. Личная индивидуально и эмоционально насыщенная встреча с прошлым оказывается предметом исследования эстетики.

© Ершова Л.С., 2011

Ситуацию взаимодействия исторического и эстетического опыта образцово анализирует в своих трудах яркий представитель «новой интеллектуальной истории» Ф.Р. Анкерсмит, главными источниками его вдохновения стали труды Аристотеля, Лейбница, Ницше, Дильтея, Дьюи, Хайдеггера, Гадамера, Рикера, Рорти, а также идеи Х. Уайта2. Он указывает на парадоксальность исторического опыта: «реципиентом» опыта прошлого является историк, художник и философ в одном лице. Восприятие прошлого представляется непосредственным, стоящим вне существующей исторической или историографической традиции, но только историк, обладающий обширными знаниями, чувствителен к нему: «Исторический опыт - отзвук, который "музыка прошлого", его настроения и ощущения могут вызвать в историке, чей ум оказался выражен в той же тональности»3.

В традиционном историческом повествовании всегда заложена какая-либо метафора, как правило, оптическая или пространственная, например метафорический образ «реки времени». Метафора определяет отбор единичных высказываний, создает некоторое русло, в рамках которого воссоздаются образы утраченного. Она является своеобразным компасом, указывающим вектор ориентации, задает тональность восприятия прошлого. Отдельные моменты, «атомы» истории занимают определенное место в бесконечной череде событий и подчинены этой последовательности, поэтому контакты с прошлым остаются косвенными и опосредованными.

Подлинным объектом исторического опыта, согласно Анкер-смиту, может быть лишь «деконтекстуализированное прошлое», распавшееся на отдельные завершенные фрагменты. Событие -локальное структурированное бытие, целостный процесс, имеющий начало, кульминацию и завершение. Событие рождается из эстетического опыта. Чувства и настроения, являющиеся своеобразным фоном, «пейзажем» эмоциональной жизни, определяют место перехода от настоящего к прошлому (и наоборот). Так, в одном из интервью Анкерсмит вспоминал, что когда-то на заре своей юности переживал сильную ностальгическую тоску по XVIII в., которая была вызвана музыкой Баха, Моцарта и других композиторов4. Событие не является актом коммуникации, поэтому далеко не всегда понятно в диалоге (можно реконструировать лишь его общую линию). Его смысл и ценность из времени истории перемещается в место события.

По мысли Анкерсмита, ошибочно полагать, что сначала существует прошлое, и лишь потом восприятие этого прошлого. Опыт прошлого и прошлое как таковое рождаются в один и тот же момент. Субъективность является единственным путем к объектив-

ности. Субъективное познание истории предполагает активную роль познающей личности: без любви к предмету можно обладать лишь сведениями, но не знаниями о нем. Подлинное знание возникает как внутреннее зрение (ясновидение), которым обладает сочувственный опыт любви. Анкерсмит актуализирует эстетическую составляющую исторического познания: «То, как мы чувствуем прошлое, не менее, а, возможно, даже более важно, чем то, что мы о нем знаем»5.

Возвышенный опыт является разновидностью субъективного опыта, его принципиальное отличие состоит в том, что в нем отсутствует переживание дистанции между прошлым и настоящим: «Возвышенный исторический опыт есть опыт обособления прошлого от настоящего»6. Возвышенное отношение сближает историю с искусством. Оно рождается из травматического опыта историка, осознающего утрату прежнего мира. В возвышенном опыте, как в страстной любви, обнаруживается парадоксальное слияние боли и наслаждения, поскольку обладание всегда остается лишь обещанием. Отчаяние происходит от понимания недостижимости и недоступности мира и прошлого во всей их целостности, даже когда они кажутся максимально близкими.

Мысль историка, как и художника, прорастает из душевного потрясения. В моменты концентрации всех жизненных сил историк ощущает себя частью того, что описывает, личный опыт становится движущей силой его глубинных прозрений. Цель историка не только реконструировать исторические эпохи в их ритмах и границах, но создать свою модель, задать свои параметры события. Активность автора меняет ситуацию, реальность не воссоздается, а наполняется новым смыслом, содержанием и значениями. Факты реальности осмысливаются в связи с их восприятием познающей личностью. Ссылаясь на пример З. Фрейда, Анкерсмит сравнивает психику человека с особой записной книжкой, сохраняющей наш жизненный травматический опыт как отпечаток на воске. В этом отпечатке вместе с переживанием фиксируется и его причина, само содержание переживания включает его причину.

Исторический опыт доступен в любой момент жизни: прошлое внезапно обрушивается на нас, «как метеоритный дождь». Все окружающее в настоящем отодвигается в сторону, мир сужается до конкретного воспоминания, выраженного в акте ностальгии. Понятие «ностальгия» (от греч. nostos - возвращение домой и algos -страдание) используется в таких значениях, как тоска по родине, по родному дому; боль о прошлом, о пережитом и утраченном; ее сущностью выступает неудовлетворенность человека самим собой или взаимоотношениями с окружающими. Ностальгия, бесконеч-

ная по своей природе, обнаруживается в повседневности, искусстве, философии, нередко выступает также неосознанным мотивом деятельности историков, помогая опознать прошлое в себе и себя в прошлом.

Движение к прошлому описывается как воспарение, в котором мгновенно снимаются все пространственные и временные разграничения, «словно временная траектория между прошлым и настоящим вместо того, чтобы разделять их, становится локусом их краткой встречи»7. В ностальгическом опыте прошлое больше не является внешней реальностью и переживается индивидуально. Ностальгический опыт характеризует внезапность, непосредственность и безотлагательность. Привычные границы между личностью и внешней реальностью исчезают, происходит разрыв между «сейчас», «раньше» и «потом», прошлое и настоящее на мгновение соединяются, как в ситуациях дежа вю.

Ностальгия является опытом потери по своей сути, и временная удаленность - лишь дополнительное или даже случайное ее свойство. Ностальгический опыт - «дар мгновения», который нельзя продлить, повторить или имитировать по желанию. В свете прямого опыта даже самые заурядные предметы теряют естественность, поэтому можно лишь гадать о том, что существенно в сегодняшней жизни, и только будущее сможет это открыть.

Утрата, забвение прошлого становятся условием вхождения в новый мир, обретения новой идентичности. Вынужденный отказ от традиционного, привычного мира сопровождается ощущением тяжелой, невосполнимой потери, упадка культуры. Новая идентичность во многом конструируется травмой от исчезновения прежней идентичности, и именно в этом заключается ее главное содержание. Приходит осознание, что утраченное невозможно вернуть. Травма -неспособность свыкнуться с утратой. Прошлое следует за человеком как ушедшая любовь, отсутствующая и одновременно присутствующая. Это состояние ассоциируется с «болью Прометея».

Историческая ностальгия не всегда ретроспективна, она может быть обращена как к личному прошлому, так и к давно ушедшим или даже вымышленным эпохам или пространствам. В метафоре «прошлое - чужая страна» ностальгический опыт приравнивается к пребыванию на чужбине. В чужой стране, репрезентирующей какую-либо часть прошлого, мы попадаем в его «нежные объятия» и максимально открываемся навстречу опыту потери. История упущенных возможностей, как любая другая, имеет право на существование.

В ностальгии приобретается опыт непосредственного соприкосновения с духовной аурой утраченного мира. Аура - странное

сплетение места и времени, ощущения удаленности и близости -помогает обнаружить то, что когда-то было частью нас самих, но по какой-либо причине стало непонятным и чуждым. Восприятие духовной ауры тесно связано с травматическим опытом: «Мы осознаем существование ауры лишь потеряв, поскольку она принадлежит к этой в высшей степени странной категории вещей, для которых "прошлость" (pastenss) есть условие существования»8. Так, фотография позволяет вернуться в прошлое, мы оказываемся внутри того исторического момента, когда был сделан снимок, ощущая сложное сплетение потоков времени, относящихся к этому событию. Открывается соотношение вещей, которое схватывается лишь в этот конкретный миг. Вместе с тем извлечение актуальных для автора значений осуществляется благодаря избирательности: пересказывается и интерпретируется лишь то, что отвечает духовным запросам современности. Исторический опыт предстает как непрерывно обновляющийся путь самопознания.

Следует отметить, что Анкерсмит не стремится отстаивать односторонний подход к пониманию истории. Его позиция описывающая (descriptive), а не предписывающая (prescriptive)9. Между различными видами исторического познания, по его мнению, нет пропасти. При всем разбросе и внешней несовместимости подходов и позиций выстраивается актуальное пространство, новая исследовательская парадигма, которая включает способы познания, расширяющие методологический арсенал истории.

Примечания

1 Кант И. Антропология с прагматической точки зрения. СПб.: Наука, 1999. С. 222.

2 Ankersmit F. The Reality Effect in the Writing of History. Amsterdam; N.Y.; Oxford;

Tokyo, 1989; Statements, Texts and Pictures // A New Philosophy of History / Ed. by F. Ankersmit, H. Kellner. L., 1995. P. 212-240; Introduction. Transcedentalism and the Rise and Fall of Metaphor // Ankersmit F. History and Tropology. Berkeley, 1994. P. 1-32; A Phenomenology of Historical Experience // Ibid. P. 182-238; Can We Experience the Past? // KVAHAA Konferenser 37. Stockholm, 1996. P. 47-76.

3 Анкерсмит Ф.Р. Возвышенный исторический опыт. М.: Европа, 2007. С. 422.

4 См.: Даманска Э. Философия истории после постмодернизма. М., 2010. С. 102.

5 Анкерсмит Ф.Р. Возвышенный исторический опыт. С. 32.

6 Там же. С. 368.

7 Там же. С. 181.

8 Там же. С. 258.

9 См.: Анкерсмит Ф.Р. История и тропология: взлет и падение метафоры. М., 2009.

С. 83.

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.