CC BY
283
проблему понимания категории объекта судебной экспертизы. В частности ею обосновывается необходимость разграничения объектов экспертного исследования и объектов, предоставляемых эксперту. Ольга Владиславовна предлагает определение понятия объектов судебной экспертизы как собирательное понятие, включающее в себя явления, процессы и события объективной реальности, связанные с расследуемым преступлением, а также материальные носители информации, отражающие данные явления, процессы и события, являющиеся источниками информации о них и предоставляемые для исследования эксперту (экспертам).
Доктор юридических наук, профессор Татьяна Федоровна Моисеева рассматривает вопросы научной и организационно-процессуальной классификации судебных экспертиз, имеющие значение для практики и требующие теоретического обоснования.
В рамках научно-представительского мероприятия поднимались и другие интереснейшие и актуальные вопросы экспертной деятельности, которые нашли отклик в дискуссиях и спорах участников. Были рассмотрены аспекты назначения и производства экспертиз, вопросы современного состояние и тенденций развития отдельных направлений судебных экспертиз в Российской Федерации.
По всеобщему мнению участников круглого стола, поднятые вопросы по-прежнему далеки от своего полного решения и еще не раз будут предметом научных дискуссий.
Литература
1. Алиев И.А. Проблемы судебно-экспертной профилактики: Дис. д-ра юрид. наук. Киев, 1989.
2. Белкин Р.С. Криминалистическая энциклопедия. М.: БЕК, 1997.
3. Нестеров А.В. Экспертика: общая теория экспертизы. М.: Типография НИУ ВШЭ, 2014.
4. Философский словарь / Под ред. И.Т. Фролова. 4-е изд. М.: Политиздат, 1981.
References
1. Aliyev I.A. Problems of forensic prevention: Dis. Dr. jurid. Sciences. Kiev, 1989.
2. Belkin R.S. Forensic encyclopedia. M.: BECK 1997.
3. Nesterov A.V. Ekspertika: general theory of expertise. M.: Higher School of Economics Typography 2014.
4. Philosophical Dictionary / Ed. IT Frolov. 4th ed. M.: Politizdat 1981.
УДК 34 ББК 67
ЕЩЕ РАЗ О ПРЕДМЕТЕ ОБЩЕЙ ТЕОРИИ СУДЕБНОЙ ЭКСПЕРТИЗЫ
ТАТЬЯНА ВИТАЛЬЕВНА АВЕРЬЯНОВА,
профессор, доктор юридических наук, Заслуженный деятель науки Российской Федерации, профессор кафедры управления органами расследования преступлений
Академии управления МВД России E-mail: avers52@yandex.ru
Научная специальность 12.00.12 — криминалистика; судебно- экспертная деятельность;
оперативно-розыскная деятельность
Citation-индекс в электронной библиотеке НИИОН
Аннотация. В статье анализируются взгляды некоторых ученых на предмет общей теории судебной экспертизы. Ключевые слова: общая теория судебной экспертизы, закономерности, предмет, судебно-экспертная деятельность, правовые и организационные основы.
12
Вестник экономической безопасности
№ 4/2016
ЮРИДИЧЕСКИЕ НАУКИ
Abstract. The article analyzes the views of some scholars on the subject of the General theory of judicial examination.
Keywords: general theory of forensic expertise, laws, subject, forensic activities, legal and institutional frameworks.
Известно, что содержание науки есть результат познания ею своего предмета, обладающего определенной целостностью и обоснованностью с научной точки зрения, и его закономерностей. На этот факт указывали и указывают не только философы и методологи, но и криминалисты, и представители других частных и конкретных наук.
Что касается предмета общей теории судебной экспертизы, то следует отметить, что на сегодняшний день нет единства в его определении, как нет единства и во взглядах ученых на закономерности, входящие в предмет этой области научного знания.
Не останавливаясь на разборе закономерностей, составляющих предмет общей теории судебной экспертизы [1], отметим, что по-прежнему остается дискуссионным вопрос о том, закономерности правовых и организационных основ судебно-экспертной деятельности к предмету общей теории судебной экспертизы.
Аргументы сторонников данных взглядов заключаются в следующем.
К.Н. Шакиров, например, считает, что «...являясь формой отражения практической деятельности, она (общая теория судебной экспертизы — Т.А.) должна включать в предмет своего исследования закономерности, обеспечивающие познание процессуальной сущности судебно-экспертной деятельности и разработку на этой основе научных рекомендаций по совершенствованию ее правового регулирования» [2].
Правильно, на наш взгляд, отмечая праксиологическую направленность теории, автор в тоже время допускает некоторые противоречия и неточности, содержащиеся в приведенных положениях, очевидны.
Любая общая теория, в том числе и общая теория судебной экспертизы, должна раскрывать сущность самого предмета исследования, «выявлять то, что делает эту сущность устойчивой, . то есть закономерность тех процессов, познание которых есть цель данной отрасли научного познания» [3]. Другими словами познание закономерностей конкретной науки, а в нашем случае это общая теория судебной
экспертизы, должно обеспечивать поступательное развитие самой судебно-экспертной деятельности. Познание же сущности процессуального сопровождения этой деятельности, тех закономерностей, которые обеспечивают процессуальные формы регулирования этой деятельности (т.е. то, что управляет этой деятельностью), это, скорее, предмет наук процессуального права, а не общей теории судебной экспертизы. И вообще, рассмотрение судебной экспертизы как процессуального института, процедур ее проведения на разных стадиях судопроизводства, в уголовном, гражданском, арбитражном процессах и делах об административных правонарушениях не является предметом общей теории судебной экспертизы, да и вообще не является предметом теории, а есть ни что иное, как изложение нормативного материала, хотя бы даже с комментариями.
Включение в предмет общей теории судебной экспертизы «закономерностей научной организации труда и формирования методических основ, обеспечивающих эффективное осуществление судебно-экспертной деятельности в судопроизводстве», К.Н. Шакиров обосновывает практическими потребностями следственных и судебных органов в оптимальных способах осуществления судебно-экспертной деятельности [4].
Вряд ли можно согласиться с подобным обоснованием. Следственным и судебным органам совсем неважно, как, каким способом осуществляется судебно-экспертная деятельность. Для них важно другое: выполнение субъектами судебно-экспертной деятельности обязательств, предусмотренных процессуальным законодательством (например, получение в установленные сроки полного, объективного, научно-обоснованного заключения (показания) эксперта или заключения и показания специалиста), в целях эффективного раскрытия, расследования преступлений и рассмотрения дел в суде.
Вопрос об оптимальных способах осуществления судебно-экспертной деятельности более важен для самих субъектов этой деятельности. Именно поэтому, в предложенной нами концепции общей
№ 4 / 2016
Вестник экономической безопасности
13
теории судебной экспертизы эти вопросы предусматривалось рассмотреть в таком учении, как Учение о судебной экспертизе как разновидности практической деятельности, где организационным проблемам экспертной деятельности, отведено основное место. Но, включая в данное учение рассмотрение организационных проблем судебно-экспертной деятельности, мы четко отграничивали управленческую составляющую (организация системы и структуры экспертных учреждений) от организации деятельности эксперта, отдавая предпочтение последней.
К сторонникам включения в предмет общей теории судебной экспертизы (экспертологии) закономерностей правовых и организационных основ судебно-экспертной деятельности относится и М.Я. Сегай.
Рассуждая о том, что закономерности предмета общей теории судебной экспертизы (он именует ее экспертологией) составляют закономерности судебно-экспертной деятельности в целом, М.Я Сегай справедливо замечает, что для того, чтобы правильно сформулировать понятие предмета, необходимо определиться с пониманием дефиниции «судебно-экспертная деятельность».
Упрекая нас в том, что мы в своих работах не разъяснили, что следует понимать под «всем многообразием различных аспектов судебно-экспертной деятельности», М.Я. Сегай, опираясь на Закон Украины «О судебной экспертизе», попытался определить составляющие этой деятельности, выделив четыре структурных блока, представляющие, по его мнению, целостную систему СЭД: «• деятельность государства по правовому обеспечению СЭД на законодательном и ведомственном нормативно-правовом уровнях;
• деятельность государственных органов исполнительной власти, осуществляющих функцию управления СЭД;
• деятельность главных субъектов СЭД, обеспечивающих организацию и проведение судебных экспертиз в государственных СЭУ;
• деятельность участников судопроизводства, причастных к проведению судебных экспертиз»,
и на этом основании делается вывод, что «судебно-экспертная деятельность в качестве объекта познания судебной экспертологии может быть определена как деятельность государства, юридических
и физических лиц по обеспечению правосудия независимой, объективной и квалифицированной экспертизой, осуществляемой профессиональными (аттестованными) судебными экспертами», как объективированная реальность правового (право-обеспечивающая функция), организационного (обеспечивающего разработку научно-организационных и управленческих начал, оптимизирующих инфраструктуру судебной экспертизы, ее научный и кадровый потенциал) и научно-методического обеспечения экспертной практики, сочетая одновременно функции инструмента правосудия и профессиональной корпоративной деятельности» [5].
Такой подход к определению понятия «судебно-экспертная деятельность» чреват, на наш взгляд, размыванием границ предмета общей теории судебной экспертизы, поскольку экспертная деятельность включает в себя наряду с деятельностью самих экспертов, деятельность органов следствия, дознания, суда, а также государственных органов исполнительной власти и даже государства в целом, пусть даже в рамках правового или организационного обеспечения, что, конечно же, не входит в содержание науки общей теории судебной экспертизы. Содержание же судебно-экспертной деятельности, как объекта общей теории судебной экспертизы, определяется элементами структуры этой теории, модель которой была представлена нами ранее [6].
Есть в нашей концепции такой элемент, как «Заключение эксперта в системе процессуального доказывания». Можно предположить, что, возражая против включения в предмет общей теории судебной экспертизы закономерностей правовых и организационных основ судебно-экспертной деятельности, мы противоречим сами себе.
Это не так. В данном учении мы предлагаем всесторонне рассмотреть формы, содержания, значения заключения эксперта, тем более что все это имеет прямое отношение к логическим основам экспертной деятельности, рассмотрение которых предполагается в подразделе о субъекте экспертной деятельности. Здесь же, естественно, не следует останавливаться на процессуальном аспекте заключения эксперта, имея в виду, что все необходимое в форме экспертных выводов и их значении для установления истины можно сказать при анализе логических основ экспертизы.
14
Вестник экономической безопасности
№ 4/2016
Конечно же, судебно-экспертная деятельность теснейшим образом связана с вопросами правового и организационного обеспечения экспертной практики, поскольку она не является творчеством, свободным от норм и правил, и достаточно жестко регулируется процессуальным законом и другими подзаконными актами. Но, тем не менее, объективные закономерности такого обеспечения изучаются не общей теорией судебной экспертизы, а совсем другими науками. И об этом достаточно убедительно писал в свое время Р.С. Белкин.
Еще одним сторонником отнесения закономерностей правовых и организационных основ судебно-экспертной деятельности к предмету общей теории судебной экспертизы является Е.Р. Россинская.
Обосновывая свои взгляды на данную проблему, Е.Р. Россинская, пишет, что «теоретические основы правового, но не процессуального, и научно-организационного обеспечения судебно-экспертной деятельности должны разрабатываться не теорией судебной экспертизы (здесь, безусловно, правы и Т.В. Аверьянова, и Р.С. Белкин), а именно судебной экспертологией — наукой о судебной экспертизе, в то время как процессуальные аспекты остаются в ведении наук процессуального права. Таким образом, говоря об изучении закономерностей судебно-экспертной деятельности, в целом нельзя оставить в стороне изучение закономерностей единого правового и организационного обеспечения этой деятельности, независимо от вида процесса» [7].
Из сказанного следует, что разработка теоретических основ правового регулирования судебно-экспертной деятельности - это прерогатива данной области научного знания, а процессуальные аспекты - это область процессуального права.
Полагаем некорректным рядом с термином «правовой» использовать и термин «процессуальный» как разные понятия, ибо термином «процессуальный» обозначается понятие «правовой». Само понятие «правовой» используется для обозначения материального и процессуального права (например, уголовное право — это материальное уголовное право и уголовно-процессуальное право — это процессуальное уголовное право).
Представляется, что здесь идет некоторая подмена понятий. Из теории права и государства известно, что предметом правового регулирования
являются общественные отношения, на которые направлены регулирующие воздействия той или иной правовой нормы, а совокупность общественных отношений, регулируемых правовыми нормами, в свою очередь, образует сферу правового регулирования. Если перенести это на почву судебно-экспертной деятельности, то можно предположить, что речь идет о правоотношениях, возникающих между субъектами в процессе назначения и производства экспертизы, а также в процессе привлечения эксперта в качестве специалиста для участия в проведении отдельных следственных действий (например, в качестве консультанта) и в суде. Но и эти правоотношения, как правило, регулируются процессуальным законодательством. В некоторых случаях - ведомственными приказами и инструкциями. В свою очередь процессуальное право - это часть правовой системы, совокупность норм, регулирующих отношения, возникающие при расследовании преступлений, рассмотрении и разрешении уголовных, гражданских и арбитражных дел.
Можно, конечно, предположить, что под теоретическими основами правового регулирования автор понимает определенные процедуры, связанные с подготовкой, принятием и реализацией правовых (нормативных правовых, подзаконных правовых) актов в области судебно-экспертной деятельности (приказов, наставлений, инструкций и т.п.). Действительно, такие подзаконные (то есть основанные на законах и подготовленные в соответствии с теми или иными законами) нормативные акты разрабатываются не процессуалистами, но и не экспертами, а сотрудниками правовых отделов (отделений) судебно-экспертных учреждений и соответствующих министерств и ведомств, иногда с привлечением (в основном для обсуждения) отдельных экспертов, следователей, руководителей органов предварительного расследования и представителей правовых подразделений данных министерств и ведомств.
Об этом пишет и Е.Р. Россинская, подчеркивая, что законодательство о судебно-экспертной деятельности должно создаваться с привлечением ученых специалистов в области судебной экспертизы [8]. Но это, опять-таки, прерогатива законодателя (!), а не судебного эксперта, о чем, впрочем, говорит и сама Е.Р. Россинская.
№ 4 / 2016
Вестник экономической безопасности
15
Рассуждая дальше, отметим, что и уголовно-процессуальный и гражданский процессуальный, и арбитражный процессуальный, и административно-процессуальный законы — это тоже нормативные правовые акты, правда более высшей силы, в содержание которых, пусть и в усеченном виде, входят нормы, регулирующие не только назначение и производство экспертиз, но и правоотношения между субъектами процессуального права, в числе которых законодатель называет и эксперта, как лицо, содействующее следствию (суду) в силу своих обязанностей по предоставлению доказательственной информации. Другими словами, «правовое содержание судебной экспертизы определяется процессуальной формой: она реализуется только через процессуальные правоотношения» [9].
Что касается организационного обеспечения судебно-экспертной деятельности то оно также регулируется законами и подзаконными правовыми актами, среди которых процессуально-правовые акты, и, в большинстве случаев, административно-правовые акты, регулирующие порядок подготовки и осуществления экспертных исследований, техническое и технологическое производство экспертиз и исследований, сроки их производства и т.п.
Другими словами, предметом рассматриваемой теории, как теории о судебной экспертизе, т.е. определенной области практической деятельности, могут быть только объективные закономерности самой этой деятельности, но никак не правовые и не организационные закономерности судебно-экспертной деятельности. Мы говорили об этом раньше и повторимся вновь, что организационные закономерности, обозначенные Е.Р. Россинской, относятся к компетенции такой науки, как наука управления, ее разделу — научной организации труда эксперта. Что же касается правовых закономерностей судебно-экспертной деятельности, то, с оной стороны, эти закономерности в публикациях профессора Е.Р. Россинской, к сожалению, не отражены, с другой, правовые закономерности, и мы в этом убеждены, это сфера исследования процессуально-правовых наук.
Литература
1. Данные закономерности достаточно подробно рассмотрены в работах и статьях Винберга А.И.
и Малаховской Н.Т., Дулова А.В., Корухова Ю.Г., Алиева И.А., Бычковой С.Ф., Шакирова К.Н., Сегая М.Я., Аверьяновой Т.В., Волчецкой Т.С., Россинской Е.Р., Майлис Н.П. и Зинина А.М. и др.
2. Шакиров К. Судебная экспертиза. Проблемы теории и практики. Алматы: Аркаим, 2002.
3. БелкинР.С. Курс криминалистики. М., 1997.
4. Шакиров К. Указ. раб. С. 85.
5. Сегай М.Я. Судебная экспертология: объект, предмет, природа и система науки // «Теорiя та практика судово! експертизи i кримшалютики», Вип. 3. Харшв: Право, 2003.
6. Аверьянова Т.В. Судебная экспертиза. Курс общей теории. М.: Норма, 2006.
7. Россинская Е.Р. Унификация законодательства о судебной экспертизе: реальность или иллюзия // Судебная экспертиза в парадигме Российской науки (к 85-летию Ю.Г. Корухова), Материалы 54-х криминалистических чтений. Ч. 2. М., 2013. С. 181.
8. Россинская Е.Р. Указ. раб. С. 186.
9. Сахнова Т.В. Судебная экспертиза. М., 2000.
References
1. These regularities are rather in detail considered in works and Vinberg A.I. articles. and Malakhovskoy N.T., Dulova A.V., Korukhova Yu.G., Aliyeva I.A., Bychkova S.F., Shakirova K.N., Jumping M.Ya., Averyanova T.V., Volchetskoy T.S., Rossinskoy E.R., Maylis N.P. and Zinina A.M., etc.
2. Shakirov K. Judicial examination. Problems of the theory and practice. Almaty: Arkaim, 2002.
3. Belkin R.S. Criminalistics course. M, 1997.
4. Shakirov K. Decree. slave. P. 85.
5. Jump M.Ya. Judicial ekspertologiya: object, subject, nature and system of science // «Teor_ya that practice судово ! ekspertiz i krim_nal_stik», VIP. 3. Харшв: Right, 2003.
6. Averyanova T.V. Judicial examination. Course of the general theory. M.: Norm, 2006.
7. Rossinskaya E.R. Standardization of the legislation on judicial examination: reality or illusion// Judicial examination in a paradigm of the Russian science (to Yu.G. Korukhov's 85 anniversary), Materials of 54 criminalistic readings. P. 2. M., 2013. P. 181.
8. Rossinskaya E.R. Decree. slave. P. 186.
9. Sakhnova T.V. Judicial examination. M., 2000.
16
Вестник экономической безопасности
№ 4/2016
