Еще раз к вопросу о месте и времени возникновения Смоленска Текст научной статьи по специальности «История и археология»

УДК 903.43

ЕЩЕ РАЗ К ВОПРОСУ О МЕСТЕ И ВРЕМЕНИ ВОЗНИКНОВЕНИЯ СМОЛЕНСКА

В.В. Марков

Смоленский историко-литературный журнал «СтранникЪ»

(Смоленск, Россия) e-mail: vladrmarkoff@yandex.ru

Авторское резюме

В статье рассматривается вопрос о месте и времени возникновения древнерусского города Смоленск и показывается, что княжескому, христианскому Смоленску (расположенному на современном месте) предшествовал Смоленск языческий, родоплеменной. Этим древним Смоленском было Гнездовское поселение — столица смоленских кривичей. По археологическим материалам Центрального городища можно выделить этапы развития Гнездовского поселения: в не потревоженных местах верхняя часть культурного слоя состояла из исключительно гончарной керамики Х — начала XI вв. Ниже следовал достаточно тонкий слой смешанной керамики, а перед самым материком начинался также тонкий слой с исключительно лепной керамикой, которая, вероятно, заполняла все углубления Центрального городища (как хозяйственные ямы, так и полуземлянки). Вне всякого сомнения, смоленскими археологами в нижней части культурного слоя была найдена лепная роменская (славянская) керамика близкая лепной керамике из длинных курганов, что указывает на то, что начинало свою историю Гнездово как славянское поселение.

Ключевые слова: Гнездово, Смоленск, археология, славяне, варяги, балты, роменская культура, культура длинных курганов.

ONCE AGAIN ABOUT WHEN AND WHERE SMOLENSK ORIGINATED

Vladimir Markov Smolensk historico-literary magazine «Strannik» (Smolensk, Russia) e-mail: vladrmarkoff@yandex.ru

Abstract

The article discusses the place and time of the emergence of the ancient Russian city of Smolensk and shows that the princely, Christian Smolensk (located at its current place) was preceded by a pagan, tribal Smolensk. Equivalent of this tribal Smolensk was Gnezdovo settlement - a center of the Smolensk Krivichs. Based on the archaeological materials from the Gnezdovo's citadel (Central Gorodishche), development of the Gnezdovo settlement can be separated into three stages. The upper part of the cultural layer in the undisturbed places consisted exclusively of potter's wheel ceramics of the 10th - early 11th centuries. Below was a fairly thin layer of mixed ceramics; and at the very bottom was a thin layer with exclusively hand-built ceramics, which probably filled all the recesses of the Central Gorodishche (both utility pits and semi-dugouts). Without a doubt, in the bottom cultural layer Smolensk archaeologists found the Romny-style (Slavic) hand-built ceramics similar to the hand-built ceramics from the Long Barrow Culture, which indicates that Gnezdovo began its history as a Slavic settlement.

Keywords: Gnezdovo, Smolensk, archaeology, Slavs, Varangians, Balts, Romny-Borshevo Culture, Long Barrow Culture.

* * *

В настоящее время уже не только среди специалистов, но и в более широких кругах людей неравнодушных к своей истории известно, что еще в дореволюционное время были сформулированы три гипотезы возникновения Смоленска.

Первая гипотеза была оформлена в 1900 г. после проведения раскопок в Гнездове смоленским священником и археологом-любителем Г.К. Бугославским и заключалась в том, что гнездовские курганы в древности являлись языческим кладбищем Смоленска, всегда находившемся на одном и том же (современном) месте (Бугославский 1909: 12). Несмотря на то, что дореволюционное и довоенное изучение Гнездова показало ее полную несостоятельность (Алексеев 1977: 83-91; 1980: 5-15, 135-147; Шмидт 1999: 105-117; 2000: 17-29), Д.А. Авдусин принял ее на вооружение и в течение двух десятков лет пытался доказать (Авдусин 1953: 123-137; 1953а: 111-117; 1957: 183).

Вторая гипотеза возникновения Смоленска была озвучена в 1902 г. археологом В.И. Сизовым. Он считал, что поселения на территории Гнездова и исторического центра современного Смоленска существовали одновременно (Сизов 1902: 125-126). Учитывая накопленный археологический материал и уровень современных знаний, можно констатировать, что сейчас и эта гипотеза выглядит весьма неубедительно. Во-первых, в центральной (древней) части современного Смоленска так до сих пор и не найдено ни следов культурного слоя 1Х-Х вв., ни остатков оборонительных сооружений, относящихся к этому периоду, ни языческого кладбища, между тем, как в Гнездове все это имеется. Во-вторых, вызывает большое сомнение сама возможность параллельного существования, по меткому замечанию Л.В. Алексеева — удвоенного Смоленска, на столь малом расстоянии друг от друга (всего 9-12 км) (Алексеев 1980: 143).

Третья гипотеза возникновения Смоленска была сформулирована в 1905 г. крупнейшим дореволюционным специалистом в области славянской и русской археологии А.А. Спицыным. Он первым предположил, что огромный Гнездовский могильник остался от древнейшего Смоленска, располагавшегося тогда в Гнездове, а не на современном месте (Спицын 1905: 7-8). Эта гипотеза, по нашему мнению, наиболее перспективна, т.к. в ее пользу свидетельствует как множество археологических фактов, так и сама логика возникновения и развития этого поселения. Совершенно очевидно, что княжескому, христианскому Смоленску (расположенному на современном месте) предшествовал Смоленск языческий, родоплеменной. И Гнездовское поселение практически идеально соответствует дохристианской, родоплеменной столице смоленских кривичей (Шмидт 1998: 28-29; 2011: 20-21).

Несмотря на то, что еще в советский период большинство ученых склонялось к принятию гипотезы А.А. Спицына о том, что древнейший Смоленск начал формироваться в Гнездове, до недавнего времени с этим были категорически не согласны члены Смоленской археологической экспедиции МГУ и ГИМа, изучающие Гнездовский археологический комплекс. Только в первой половине десятых годов XXI в. они, кажется, также стали склоняться к этой гипотезе (Пушкина 2012; Мурашева 2012. См. также: Ениосова, Пушкина 2016: 264-265; Каинов 2015: 121-125). Таким образом, сейчас практически не осталось специалистов, изучающих проблему возникновения Смоленска и имеющих возражения по поводу того, что раннее поселение, которое следует связывать со Смоленском, появилось именно в Гнездове. Поэтому не будем в данной работе останавливаться на этом уже решенном вопросе и далее сосредоточим все внимание на до сих пор окончательно не проясненном вопросе о времени возникновения древнего поселения в Гнездове.

В результате изучения Гнездовского археологического комплекса было выяснено, что население древнего Гнездова было полиэтнично. Основную его часть составляли славяне (причем пришедшие из разных мест Восточной и Центральной Европы), гораздо менее значительную, но, вероятно, более привилегированную группу составляли скандинавы (недавно появилась гипотеза о том, что и скандинавы, жившие в Гнездове, были выходцами из разных районов Скандинавии: Марков 2012: 202-213). Третьей, самой незначительной группой населения Гнездова, проживание которой здесь в древности до сих пор находится под вопросом, возможно, являлось древнее коренное балтское население Верхнего Поднепровья и Подвинья (Культура смоленско-полоцких длинных курганов, КСПДК) (Пушкина 1974а: 89-90).

К сегодняшнему времени наиболее изученными являются найденные в Гнездове при раскопках вещевые комплексы, относящиеся к кругу скандинавской культуры. Поэтому, в первую очередь, обратим на них свое внимание. Сразу же следует отметить, что в датировках наиболее ранних скандинавских комплексов исследователями до сих пор не было достигнуто единого мнения. К наиболее ранним захоронениям традиционно причисляют курганы № 47 (Авдусин 1957: 120125; Авдусин 1952: 96, 98-102), № 38 (Авдусин 1952а: 362-364) (там, возможно, была погребена женщина с о. Готланд: Марков 2011: 159), № 13 (Авдусин 1951: 77-79; 1952а: 334-340) из Лесной группы и № 15 (4) (Путь 1996: 53) из Центральной группы.

Курган № 47 четырехугольной пирамидальной формы с плоской вершиной был раскопан экспедицией Д.А. Авдусина в 1950 г. В результате анализа вещевого комплекса этого погребения разные исследователи пришли к различным выводам о времени его возведения. Например, С.С. Ширинский считает, что его могли возвести во второй четверти IX в. (Ширинский 1997). Г.С. Лебедев предположил, что этот курган могли насыпать в середине IX в. (Лебедев 2002: 24). Другие исследователи склоняются к тому, что это погребение конца IX в. (Зоценко 2001: 121-122). Сам Д.А. Авдусин, на основании того, что две урны из этого погребения были изготовлены на примитивном гончарном круге (позднее было установлено их причерноморское происхождение: Кирпичников, Дубов, Лебедев 1986: 224) отнес его к середине Х в.

(Авдусин 1974: 82-83). Последователи Д.А. Авдусина датируют это погребение самым поздним временем: второй четвертью — серединой Х в. (Каинов 2001: 60-61).

Курган № 38, такой же, как и № 47 пирамидальной формы с плоской вершиной был раскопан Д.А. Авдусиным в 1949 г. Первоначально он датировал это погребение концом IX в. (Авдусин 1951: 79; 1952а: 320). Затем, без особых мотивировок передатировал его Х в. (Булкин, Назаренко 1971: 14; Алексеев 1980: 141). Современные же последователи Д.А. Авдусина датируют это захоронение второй четвертью — серединой Х в. (Каинов 2001: 60-61).

Захоронение в кургане № 13 первоначально было датировано Д.А. Авдусиным первой четвертью Х в. (Авдусин 1952а: 321). Затем он передатировал его серединой Х в. (Авдусин 1967: 238; Булкин, Назаренко 1971: 14). Позднее ученица Д.А. Авдусина, Т.А. Пушкина, вновь проанализировала вещевой инвентарь и передатировала это захоронение вторым десятилетием Х в. (Пушкина 1991: 232). В настоящее время сотрудником Смоленской археологической экспедиции В.С. Нефедовым датировка вновь пересмотрена в сторону некоторого омоложения: «погребение было совершено во второй четверти — середине Х в., скорее всего не ранее 930-х годов» (Нефедов 2001: 65).

Курган № 15 (4) был раскопан в центральной части Центральной группы в 1874 г. М.Ф. Кусцинским. В 1967 г. Д.А. Авдусин посвятил этому захоронению специальную статью (Авдусин 1967б: 21-25). В этой статье, не соглашаясь с А.Н. Кирпичниковым, он приходит к выводу, что «датировка кургана № 15, видимо, более близка к середине этого столетия (Х в. — авт.), чем к его началу» (Авдусин 1967б: 25). Ленинградскими исследователями В.А. Булкиным и В.А. Назаренко, не согласными с выводами Д.А. Авдусина, была написана специальная полемическая статья, в которой была предложена другая дата времени его возведения: вторая половина IX в. (Булкин, Назаренко 1971: 14-15). Позднее полемизирующие стороны, вероятно, сошлись на датировании этого погребения рубежом 1Х-Х вв. (Путь 1996: 53). В настоящее время С.Ю. Каиновым датировка этого погребения вновь пересмотрена и омоложена: теперь это погребение датируется второй четвертью Х в. (Каинов 2001: 60; Меч и златник: 84).

Таким образом, можно констатировать, что современные датировки московских ученых дают время появления скандинавской культуры в Гнездове не ранее второй четверти Х в. Но, нужно также подчеркнуть, что такие датировки, несомненно, входят в противоречие с уже доказанным фактом о формировании первоначального Смоленска именно в Гнездове. Из русских летописей известно, что в 882 г. «поиде Олег, поим воя многи, варяги, чюдь, словени, мерю, весь, кривичи, и приде к Смоленьску с кривичи, и прия град, и посади мужь свои» (Кондрашенков 1982: 6. См. также: ПВЛ 2012: 19). Очевидно, что скандинавские артефакты появляются в Гнездове не позднее рубежа 1Х-Х вв. В этой связи, интересно, что уключина от скандинавского корабля, найденная в старице Днепра возле Центрального поселения участниками Смоленской археологической экспедиции, почему-то датируется ими началом Х в.

(Меч и златник 2012: 91). Значит ли это, что в самом начале Х в. скандинавы приплывали в Гнездово, но там постоянно не жили?

Следует также заметить, что как в погребальном инвентаре, форме насыпи, так и в самом характере скандинавской культуры (Булкин 1975: 134-145; 1975а: 81-84) имеются некоторые различия между погребениями в четырехугольных пирамидальных курганах Лесной группы (всего их три (Лявданский 1924: 9-10; 2002: 192), два из них изучены), которые некоторые исследователи считают ранними большими (Авдусин Д.А. 1951: 81; Зоценко 2001: 121-122) и большими курганами Центральной группы. Очевидно, что между периодом возведения этих погребальных комплексов должен был быть достаточный временной разрыв. Но, в современных датировках ученых из Смоленской археологической экспедиции этого не прослеживается. Подводя итог нашему небольшому анализу, можно с сожалением констатировать, что время возникновения древнего поселения в Гнездове или хотя бы появления там скандинавов по последним датировкам московских специалистов выяснить невозможно. На наш взгляд, такой неутешительный результат получается вследствие в значительной степени тенденциозных датировок раннего скандинавского материала, полученного в результате археологических раскопок в Гнездове.

Перейдем теперь к рассмотрению остатков материальной культуры другой этнической общности — балтов (КСПДК), представители которой также, возможно, проживали в древности в Гнездове. О находках здесь керамики и отдельных украшений, входивших в костюм женщин культуры длинных курганов, первым написал Е.А. Шмидт (Шмидт 1970а: 106-107; 1974: 159). Он же убедительно доказал балтское происхождение этого женского костюма (Шмидт 1970: 219-235). Бытование данной культуры на территории Верхнего Поднепровья и Подвинья датируется в целом началом VIII — началом или первой половиной (может быть серединой) Х в. (Шмидт 1968: 226; 1999: 111-112; 2008: 31-32; 2012: 60-62; Булкин, Лебедев, Дубов 1978: 21-24; Енуков 1990: 13, 127-130), хотя не отрицается факт того, что в некоторых удаленных местах памятники этой культуры могли существовать и позднее, вплоть до начала XI в. (Енуков 1990: 130; Сергеева 1984: 83; Шмидт 2012: 21, 61-62; Олейников 2007: 166-184; Успенская 1983: 79-135).

Следует заметить, что таких датировок придерживаются не все исследователи, например, В.С. Нефедов и Н.В. Ениосова, настаивают на том, что КСПДК появляется на территории Верхнего Поднепровья и Подвинья не ранее второй половины VIII в. (Нефедов 2000: 191-197; Ениосова 2001: 211). Но эти взгляды противоречат ставшим известными в результате археологических раскопок фактам. Прежде всего, тому, что представители культуры длинных курганов очень часто селились и устраивали свои кладбища на местах поселений Тушемлинской культуры, прежде чем эти освоенные прежде места успевали зарасти лесом (Шмидт 1968: 226; 1983: 78, 161, 163-164; 2005а: 33; 2008: 13; 2012: 29; Енуков 1990: 128). Известно, что в Верхнем Поднепровье и Подвинье Тушемлинская культура прекратила свое существование не позднее рубежа VII-VШ вв. (Шмидт 1976: 34; 2003; 2008: 11, 59). А в лесной зоне Восточной

Европы небольшие освоенные и затем заброшенные территории совершенно зарастают лесом приблизительно в течение 30-40 лет. Таким образом, очевидно, что представителями культуры длинных курганов территория Верхнего Поднепровья и Подвинья начала заселяться в первой половине VIII в., а не позднее.

Е.А. Шмидт пишет: «В период расселения племен культуры длинных курганов район Гнездова, ранее обжитой с весьма благоприятными природными условиями, привлек внимание пришельцев. На сухих песчаных участках правого берега Днепра по обе стороны от устья р. Свинки формируется поселение. Об этом свидетельствуют многочисленные находки лепной керамики нового типа. <...> Аналогичная керамика по форме и характеру орнаментации найдена практически во всех раскопанных длинных курганах в Смоленском Поднепровье, и ее бытование охватывает период VIII — начала Х вв. Время ее появления в Гнездове, а следовательно, и начало функционирования поселения с археологической культурой длинных курганов точно определить пока нет достаточных оснований из-за недостаточной изученности гнездовских поселений. <...> Пока нет доказательств непрерывного существования поселений в Гнездове с начала VIII в. и до конца IX в., но одно несомненно, поселение, включающее жителей культуры длинных курганов, в IX в. здесь было» (Шмидт 1999: 113-114).

Подобных взглядов придерживается и Ф.Э. Модестов, который считает, что деревня КСДК возникла в Гнездове «приблизительно в конце VIII в.» (Модестов 1999: 190). Следует заметить, что взгляды как Е.А. Шмидта, так и Ф.Э. Модестова выглядят недостаточно убедительно ввиду того, что среди огромного количества раскопанных в Гнездове курганов (более 1200) до сих пор не зафиксировано ни одного ярко выраженного погребения культуры длинных курганов. Отдельные украшения, носившиеся балтскими женщинами, представительницами КСПДК были найдены лишь в трех курганах (Ениосова 2001: 207). Кроме того, часть найденных на Центральном поселении украшений, характерных для памятников КСПДК (Ениосова 2001: 207), несомненно, вторично использовалась (Ениосова 2001: 211, 212, 215-216; Авдусина, Ениосова 2001: 95. Рис. 5).

Вторичное использование балтских женских украшений в качестве ювелирного лома, вероятно, было связано с существовавшими на Центральном поселении (на юго-западе Центрального селища) в Х в. ремесленными мастерскими (Ениосова 2001: 216; Вешнякова, Булкин 2001: 45, 48. Рис. 9; Булкин, Лебедев, Дубов 1978: 50-51). В то же время, также несомненно, что в древнейшей бронзолитейной мастерской раскопанной И.И. Ляпушкиным в 1967-1968 гг. там же, на юго-западе Центрального селища какое-то время производились сами украшения КСПДК (Ляпушкин 1971: 36). Нельзя только согласиться с предположением Н.В. Ениосовой о том, что балтские украшения и производились и являлись цветным ломом одновременно (Ениосова 2001: 212). Очевидно, что и производиться и быть ювелирным ломом для других изделий одновременно украшения КСПДК не могли. Можно думать, что вначале в древнейшей ремесленной мастерской такие украшения производились (Ениосова 2001: 212-216), а уже, возможно, позднее изделия из этой

же мастерской и другие подобные стали служить в качестве металлолома в других появившихся позднее мастерских. С чем это могло быть связано?

Как кажется, ответ на этот вопрос также очевиден. Прекращение функционирования древнейшей бронзолитейной мастерской было, вероятно, связано, прежде всего, с деградацией и угасанием в Смоленском Поднепровье и Подвинье балтской культуры длинных курганов и постепенным переходом ее носителей (женщин) на славянские типы украшений, которое, усилившись в конце IX в. (Шмидт 2012: 62; Енуков 1990: 130), окончательно завершилось к середине следующего столетия (Енуков 1990: 61-62, 79-80; Шмидт 2001: 37-38; 2005а: 33, 107; 2008: 58). Ведь именно на женскую часть сельского населения представителей этой культуры и было рассчитано ювелирное производство, налаженное в бронзолитейной мастерской на юго-западе Центрального селища.

Когда же могла появиться мастерская по изготовлению женских балтских жгутовых венчиков на юго-западе Центрального селища в Гнездове? Несомненно, что это произошло не в Х в. (Ениосова 2001: 211, 212, 217), как считает Н.В. Ениосова и другие участники Смоленской археологической экспедиции, а несколько ранее. Хорошо известно, что раскопавший эту бронзолитейную мастерскую И.И. Ляпушкин датировал ее IX в. (Ляпушкин 1971: 36-37). В то же время крупнейший специалист по КСПДК Е.А. Шмидт считает, что в Смоленском Поднепровье и Подвинье «после середины IX в. в моду входят также венчики жгутового типа, хотя целиком и не вытесняют венчики ленточного типа («вайнаг» — авт.)» (Шмидт 2012: 46, 78).

В связи с вышеизложенным имеются все основания предполагать, что моду на жгутовые венчики сформировало в Смоленском Поднепровье и Подвинье именно функционирование бронзолитейной мастерской на юго-востоке Центрального селища в Гнездове. Можно думать, что производство там было налажено в 50-е гг. IX в., а его прекращение, связанное, в первую очередь с быстрым снижением спроса на женские балтские украшения (жгутовые венчики) произошло в начале Х в., сомнительно, чтобы эти украшения производились там позднее. Интересно, что украшения характерные для женщин КСПДК производились в Гнездове, вероятно, выходцами из Скандинавии (Минасян 2006: 8-9, 16-19; Ениосова 1997; Вешнякова, Булкин 2001: 45-47). Причем, вероятно, эта древнейшая бронзолитейная мастерская на юго-западе Центрального поселения могла быть основана скандинавами, выходцами с о. Готланд (Марков 2011: 159-160; 2012: 208. См. также: Ениосова 2002: 9).

Таким образом, очевидно, что в Гнездове (языческом Смоленске) уже в ранний период его существования мы сталкиваемся с очень сложным переплетением различных этнических культур. Можно еще добавить, что Н.В. Ениосова и Т.А. Пушкина на основании того, что «на территории гнездовского поселения неизвестны слои, которые можно было бы сопоставить с материалами селищ длинных курганов ("ранних кривичей"), а среди гнездовских погребений мы не можем назвать ни одного, совершенного в соответствии с традициями этого населения <...> Поселение,

этническую неоднородность которого признавал и сам Л.В. Алексеев, никак не могло быть племенным центром» (Ениосова, Пушкина 2016: 264).

К сожалению, пока это всего лишь письменная трактовка, хотя Центральное городище — наиболее ранняя часть Центрального поселения — к настоящему времени целиком раскопано на снос, но до сих пор не опубликовано ни подробного послойного анализа вещевого материала, полученного здесь в результате раскопок, ни вообще каких бы то ни было топографических и археологических планов и схем. Ввиду этого, невозможно даже приблизительно сказать проживали ли в древности на Центральном поселении представители КСПДК или нет, и ими ли было основано здесь поселение.

Теперь перейдем к рассмотрению собственно славянских древностей, полученных в результате более чем столетнего изучения Гнездовского археологического комплекса. Первым исследователем, который обратил внимание на славян и описал в своем научном труде остатки их материальной культуры (прежде всего керамику), полученные почти исключительно в результате раскопок гнездовских курганов, был В.И. Сизов. Причем, он отметил как неоднородность славянского населения Гнездова, так и малоинвентарность (безинвентарность) погребений с древней лепной керамикой (Сизов 1902: 101-114). Он также был первым, кто описал древнейшие славянские (роменские) захоронения в Гнездове (Сизов 1902: 29-30, 32, 107) и отметил близость лепной керамики из древнейших захоронений Гнездова с керамикой из длинных курганов Смоленщины (Сизов 1902: 105). В.И. Сизов также обратил внимание на то, что в Лесной группе «более крупные курганы и с более полным инвентарем встречаются более в южной части могильника, ближе к Днепру» (Сизов 1902: 32-33). На основании этого наблюдения В.И. Сизов сделал неправильный вывод о том, что расширение лесного могильника происходило с юга на север (Сизов 1902: 32-33).

В 1924 г. А.Н. Лявданский составил подробнейшее описание Гнездовского археологического комплекса, в том числе и Лесной группы. Он отметил, что в западной широкой части группы курганы расположены очень густо, почти слитно, тогда как в остальных частях они реже, и имеют круглую форму с куполообразной вершиной (Лявданский 1924: 9; 2002: 191). Наблюдения В.И. Сизова и А.Н. Лявданского поддержал и развил И.И. Ляпушкин, который писал: «В целом лесная группа, по-видимому, мало отличается от курганов с трупосожжением лесостепной зоны. Здесь курганы с сожжениями на месте чаще всего расположены большими группами и сопровождаются гончарной керамикой; курганы с трупосожжениями за пределами насыпей вещей почти не содержат, а керамика преимущественно лепная. <...> В отличие от курганов с трупосожжением на месте насыпи, в курганах с трупосожжением на стороне керамика лепная. Это дает основание заключить, что курганы с трупосожжением на стороне хронологически предшествуют курганам с сожжением на месте. Такое же соотношение наблюдается и среди могильных памятников лесостепи. Найденная при раскопках курганов этого типа лепная керамика по своему облику (характеру теста, профилировки, орнаментации и

другим признакам) очень близка собственно роменской посуде VIII-IX вв. Исходя из этой керамики, и следует датировать основную массу курганов этой группы. <...> Полагаем, что датировка, основанная на таком массовом материале, как керамика, будет более правдоподобной. К этой же группе курганов, по-видимому, следует отнести и какую-то часть Гнездовского могильника, где лепная керамика роменского и близкого ей типа представлена довольно широко, о чем можно судить по данным раскопок последних лет» (Ляпушкин 1966: 133. См. также: Авдусин 1952а: 311-367; Ляпушкин 1958).

В дальнейшем идеи И.И. Ляпушкина поддержали: В.А. Булкин, В.А. Назаренко, А.Н. Кирпичников, И.В. Дубов, Г.С. Лебедев, Л.В. Алексеев, Е.А. Шмидт (Булкин 1970: 209-210; 1973: 120-121; Булкин, Назаренко 1971: 15-16; Булкин, Лебедев, Дубов 1978: 35-36; Кирпичников, Дубов, Лебедев 1986: 224; Шмидт 1970а: 102-104, 107; Алексеев 1980: 11, 139). Причем, эти и другие исследователи во многом независимо друг от друга пришли к выводу о том, что первоначальный языческий Смоленск начал формироваться именно в Гнездове (Алексеев 1980: 144145). Получили и дальнейшее развитие идеи И.И. Ляпушкина о том, что возникновение поселения в Гнездове было связано именно со славянами: «В пределы территории носителей КСПДК, видимо, к середине IX в. постепенно расселяются славянские племена: на Двине — славяне-полочане и на Днепре — условно назовем их "смоляне", так как в летописи их собственное название не упомянуто. Первоначально они основывали укрепленные поселения вдоль главных путей на берегах рек, которые стали опорными пунктами колонизации и затем постепенно превратились в города: Полоцк, Смоленск (Гнездово), Витебск и др.» (Шмидт 2012: 79).

Когда же первые славяне появились в Верхнем Поднепровье и Подвинье? Очевидно, что при сегодняшних знаниях и понимании происходивших в VIII-IX вв. на этой территории (да и не только на этой) процессов точное определение вряд ли возможно, но, например, В.В. Енуков предполагает, что это, вероятно, могло произойти где-то во второй половине VIII в. (Енуков 1990: 128-129). Е.А. Шмидт пишет более определенно: «После рубежа VIII и IX вв. увеличился приток славянского населения, которое основывало поселения на Двине и Днепре, ставшие опорными пунктами славянской колонизации земель Krieva. В частности такое поселение в это время возникло в Гнездове (первоначальный Смоленск).» (Шмидт 2012: 120-121).

Имеющиеся к данному моменту факты позволяют с достаточной степенью вероятности предполагать, что первым опорным пунктом славянской колонизации в Верхнем Поднепровье и Подвинье явилось поселение в Гнездове. Какие же это факты? Прежде всего, упомянутые выше древнейшие славянские (роменские) безурновые и урновые захоронения в верхней части маленьких полусферических курганчиков в западной широкой части Лесной группы, севернее железной дороги. Причем, по нашему мнению, южную и юго-восточную границы этого древнейшего

ядра Лесной группы отмечают т.н. ранние большие четырехугольные пирамидальные курганы с плоскими вершинами.

На рубеже 90-х и 2000-х гг. автор данной статьи видел подобное захоронение в западной широкой части Лесной группы своими глазами. Здесь черными археологами небольшим колодцем был раскопан куполообразный центр маленького полусферического курганчика. В стенке колодца было прекрасно видно строение курганной насыпи. Сразу под дерном, примерно на глубине 10-15 см прослеживался черный жирный углистый горизонтальный слой толщиной около 5 см насыщенный мелкими белыми кальцинированными косточками, ниже до самой подошвы кургана шел только песок, из которого состояла насыпь1. Другие аналогичные и подобные захоронения опубликованы: Ляпушкин 1968а: 85-87, 111116; Соловьева 1956: 140; 1970: 98-101; Падин 1970: 97-98; Славяне 1990: 275-278.

Следует заметить, что сначала Д.А. Авдусин, а затем его ученики и последователи отрицали и продолжают отрицать, что славянские невыразительные захоронения в Лесной группе в маленьких полусферических курганах относятся к раннему периоду существования роменской культуры (Пушкина 1974а: 12-13). Д.А. Авдусин вообще считал, что «курганов IX в. в Гнездове нет вовсе» (Авдусин 1967а: 75; 1972: 161), а «малоинвентарность и безинвентарность погребений, вопреки И.И. Ляпушкину, мы склонны считать скорее признаком этническим, чем временным» (Авдусин, Пушкина 1982: 77). Хотя все же, даже Д.А. Авдусин признавал, что «наличие на Центральном городище ям с лепной керамикой согласуется с наибольшим процентом лепной посуды в Лесных курганах. В них и на городище найдены вещи одного типа, например ременные бляшки одного рисунка, наконечники ножен одного типа и других предметов сходных форм и одинаковых дат. Если Лесная группа соответствует уже ранним слоям городища и существует до конца курганного обряда, то ее период функционирования наибольший, что объясняет ее огромные размеры» (Авдусин, Пушкина 1982: 79). В другом месте Д.А. Авдусин добавляет, что «по своим характерным особенностям эти находки принадлежат в первую очередь славянским культурам» (Авдусин 1982: 18). В то же время Т.А. Пушкина замечает, что «пока не удается выделить славянский элемент среди гнездовского населения по материалам погребений, поскольку обряд не имел специфических черт» (Пушкина 1996: 23). И это пишется после почти семидесяти лет изучения Гнездовского археологического комплекса Смоленской экспедицией МГУ и ГИМа!

Интересно, что до сих пор не совсем понятно, что же собой представляли эти загадочные ямы Центрального городища, наполненные лепной керамикой. Автор данной статьи, участвовавший в раскопках на Центральном городище и селище в 1980-1983 гг. был очевидцем того, что вероятно, какая-то часть из них являлась

1 Отметим, что сама возможность случайно увидеть такое уникальное захоронение свидетельствует о том катастрофическом состоянии, в котором в настоящее время пребывает Гнездовский археологический комплекс.

древними жилыми полуземлянками роменцев. Впрочем, рисовавшиеся тогда во множестве планы, профили, схемы и пр. до сих пор так нигде и никогда не были опубликованы. А, например, бессменная участница Смоленской экспедиции с конца 1970-х гг. ХХ в. В.В. Мурашева, к тому же долгое время работавшая на Центральном городище, и вовсе утверждает, что на Центральном поселении вообще не было никаких славянских полуземлянок (Мурашева 2012).

Перейдем теперь к Центральному поселению и попытаемся разобраться, когда и кем оно могло быть основано. Вначале следует заметить, что еще в дореволюционное и довоенное время было установлено, что на Центральном поселении имеется культурный слой одновременный курганам (Алексеев 1980: 7-11). Но, несмотря на это на протяжении почти 20-ти лет, с начала 1950-х гг., Д.А. Авдусин пытался безуспешно доказать, что на Центральном поселении такой культурный слой отсутствует (об этом написано в начале статьи). «Так наука была возвращена к старому голословному утверждению местного краеведа Г.К. Бугославского о том, что Гнездово — некрополь Смоленска, расположенного на современном месте, и историки были вынуждены следовать за "новыми" открытиями археологов» (Алексеев 1980: 10).

Ситуация в изучении Гнездова кардинально меняется только после проведения раскопок в Гнездове, на юго-западе (стрелке) Центрального селища И.И. Ляпушкиным в 1967-1968 гг. В результате проведенных исследований И.И. Ляпушкин пришел к выводу, что совокупность полученных «данных уже сейчас, до проработки всего добытого при раскопках материала, позволяет сделать ряд предварительных выводов: 1) несомненно, что на исследованной территории нами обнаружены остатки древнего, очевидно неукрепленного поселения, т.е. селища; 2) по характеру керамических остатков, в первую очередь обломков лепной посуды, поселение было основано славянами, по культуре весьма близкими славянам лесостепной полосы второй половины I тысячелетия н.э.; 3) поселение возникло не позже начала IX в.» (Ляпушкин 1968: 44).

В другой своей работе И.И. Ляпушкин делает предварительные выводы, основанные на результатах раскопок 1967 г.: «Весьма важным следует признать находку стратиграфически хорошо выраженного закрытого комплекса (под слоем глиняной вымостки) с остатками лепной глиняной посуды, еще раз свидетельствующего о том, что в жизни поселений был период господства лепной посуды. Это в определенной мере подтверждает близость, а тем самым в какой-то части и синхронность памятника с такими лесостепными поселениями, как Опошнянское, Новотроицкое, Хотомельское» (Ляпушкин 1969: 67).

В последней своей посмертной публикации, также посвященной результатам исследования древнего поселения в Гнездове И.И. Ляпушкин еще раз подтверждает, что «возникновение поселения, судя по материалам (в первую очередь по керамическим остаткам), относится ко времени никак не позднее начала IX в., а может быть даже к рубежу VIII-IX вв.» (Ляпушкин 1971: 37). Таким образом, И.И. Ляпушкин был первым, кто связал начало функционирования Центрального

поселения в Гнездове со славянами, пришедшими в Верхнее Поднепровье с юга, из каких-то районов лесостепной зоны. Им также было указано и приблизительное время, когда это могло произойти: рубеж VIII — IX вв. или самое начало IX в.

После внезапной смерти в 1968 г. И.И. Ляпушкина археологические раскопки в Гнездове в 1970 г. возобновила Смоленская археологическая экспедиция. Работы на Центральном поселении были продолжены ученицей Д.А. Авдусина, Т.А. Пушкиной, которая в своей ранней публикации частично признала правоту И.И. Ляпушкина. Но это коснулось разве что только хронологического периода, которым могла быть датирована лепная керамика, найденная на Центральном поселении в целом (К-К вв.) (Пушкина 1973: 92). С генетической близостью, найденной в Гнездове лепной керамики и лепной керамики славян лесостепной зоны (роменцев) она была категорически не согласна: «Как отмечалось, некоторые исследователи указывали на сходство ряда гнездовских лепных сосудов с формами роменско-боршевской керамики. Однако лепная керамика Гнездова не имеет в тесте примеси шамота, характерного для роменской посуды; не встречена орнаментация лепных сосудов линиями или волной, что имеется на сосудах роменско-боршевской культуры. Украшенные различными вариантами отпечатков веревочки сосуды известны на очень широкой территории, что отмечал и сам И.И. Ляпушкин: в Старой Ладоге, в курганах Ярославского Поволжья, на Асотском городище в Латвии, в Швеции, Чехословакии, Польше, в курганах Белоруссии, на многих памятниках УШ-ГС вв.» (Пушкина 1973: 92).

Интересно, что не найдя изготовленной в Гнездове лепной посуде никаких аналогий в лепной посуде роменцев Т.А. Пушкина сумела найти прямые аналогии лепной керамике Гнездова в керамике Тушемлинской культуры, которая как было уже отмечено выше прекратила свое существование на территории Верхнего Поднепровья и Подвинья не позднее рубежа VII-VIII вв., не оставив в более поздней материальной культуре практически никаких следов (Шмидт 2003; 2008: 58-60; 2012: 28): «Итак, лепная керамика Гнездовского селища разделена на две основные группы. Группу слабопрофилированной керамики, вероятно, следует считать наиболее ранней и в значительной степени связанной с балтским населением, оставившим памятники типа Тушемли и некоторые длинные курганы. Правда, хронологические рамки ближайших аналогий определяются значительным периодом: VII — начало Х в. Эта группа незначительна и составляет всего около 16% всей лепной керамики селища» (Шмидт 2012: 92). Следует заметить, что несколько фрагментов тушемлинской керамики и некоторые тушемлинские вещи (железные серп и нож) были обнаружены Е.А. Шмидтом только в полах и основаниях некоторых курганов в южной части (за железной дорогой) Лесной группы и датированы им IV-VII вв. (Шмидт 1974: 154-155. См. также: Шмидт 1999: 109-110, 113. Рис. 30; 2003: 72, 73, 242. Табл. 15 (4); 2005: 215, 223. Илл. 5).

В это же время продолжалось изучение и Центрального городища. Причем, как Д.А. Авдусин, так и Т.А. Пушкина, пришли к выводу, что «древнейшая часть Гнездова — Центральное городище» (Авдусин 1982: 18). Т.к. «концентрация лепной

керамики и основной части находок дирхемов VIII-IX вв. на мысах обоих берегов Свинца позволяют достаточно уверенно говорить, что именно здесь расположены наиболее ранние части поселения» (Авдусин, Пушкина 1982: 79). Признавалось и существование на Центральном поселении древних углубленных в землю сооружений. Только как-то не совсем понятно, что может означать термин «подпольные ямы»? «В результате раскопок выявлены остатки наземных и углубленных сооружений различного назначения. Наземные постройки имели срубную конструкцию, иногда с применением столбов-стульев. В ряде случаев отмечены подпольные ямы. Форма углубленных в песчаный материк сооружений подпрямоугольная, иногда округло-вытянутая, глубина от поверхности материка 0,15 — 1,00 м. Стенки крепились деревом, следы которого прослеживаются в виде головней и углистых прослоек. Найденные остатки печей принадлежат двум типам: глинобитным и каменкам, встречены небольшие каменные очажки. <...> Оба типа сооружений существовали как на селище, так и на городище, при этом углубленные в землю сооружения сосредоточены на мысах террасы» (Пушкина 1974: 6-7).

Что бы не имела в виду Т.А. Пушкина, но, несомненно, одно, что на городище, также как и на Центральном селище, существовали углубленные в землю именно полуземлянки (только в отличие от Центрального селища, на городище, вероятно, это были жилые постройки), и доказательством этому являются исследованные И.И. Ляпушкиным на стрелке Центрального селища подобные сооружения (см.: Ляпушкин 1968: 44; 1969: 67; 1971: 36; Вешнякова, Булкин 2001: 42-47).

Вероятно, результаты исследований Смоленской археологической экспедиции несколько отличные о результатов экспедиции И.И. Ляпушкина позволили Т.А. Пушкиной несколько скорректировать начало функционирования поселения в Гнездове, датированное ранее И.И. Ляпушкиным началом IX в.: «.Наличие лепной керамики среди инвентаря курганов и углубленных сооружений может говорить не только о VIII-IX, но и о первой половине Х в. Находки гончарных сосудов в малоинвентарных курганах датируют погребения второй половиной Х в. Т.е. эти насыпи могли возводиться в течение VIII-X вв., но малочисленность погребений, совершенных на рубеже К-К вв. и в начале Х в. (из достоверно определимых по датирующим элементам) при сопоставлении с незначительным числом углубленных сооружений содержащих только лепную керамику, и крайней малочисленностью вещевых находок, имеющих аналогии на памятниках до Х в., заставляют поднять нижнюю хронологическую границу до рубежа ^^ вв. При этом следует отметить характерную для Гнездова черту: долгое бытование ранних типов вещей и нахождение их в поздних комплексах» (Пушкина 1974: 13).

Вероятно, тщательно пересчитав все фрагменты найденной керамики, Т.А. Пушкина пришла к выводу, что «в заполнении материковых ям на территории Центрального городища лепная керамика преобладает (количество ее достигает 85%), но не является исключительной» (Каинов 2001: 61. См. также: Пушкина 1974а: 88, 90). Возможно, полученные результаты не устранили некоторого сомнения в правильности сделанных ранее выводов, а может быть, руководствуясь какими-либо

иными причинами, но, так или иначе, во время раскопок 2008-2012 гг. на Центральном городище Т.А. Пушкина решила вновь пересчитать все фрагменты найденной керамики: «Слой, объединяющий относительно четко определяемые наземные сооружения и связанные с ними хозяйственные ямы, характеризуется заметным преобладанием лепной керамики над круговой (до 85%). На одном из участков лепная керамика составила до 99%, а в заполнении материковой ямы — 100% от всего собранного материала» (Пушкина 2012: 207).

Необходимо заметить, что почти вся с такой тщательностью пересчитываемая Т.А. Пушкиной уникальная лепная роменская, в том числе орнаментированная керамика (фрагменты из культурного слоя), найденная на Центральном городище в начале 1980-х гг. без всякого изучения сразу же выбрасывалась в отвал (автор данной статьи видел это собственными глазами, т.к. в 1980-1983 гг. участвовал в работе Смоленской археологической экспедиции в Гнездове).

Дальше Т.А. Пушкина пишет, что «с одной из относительно поздних наземных построек микрогоризонта связана значительных размеров материковая яма правильной формы, которую можно рассматривать в качестве подпола (вновь фигурирует уже знакомый нам подпол — авт.), заполненную рухнувшей в нее обугленными остатками самой постройки и плотным скоплением перекаленных очажных камней. Из ямы происходит находка пятилучевого височного кольца раннего типа. Дату комплекса не ранее середины X в. определяет высокий процент круговой керамики, найденной в заполнении подпола» (Пушкина 2012: 207).

Интересно, что Н.В. Ениосова именно об этой «постройке» пишет: «Культурный слой на участке раскопа ЦГ — XXVI содержал два горизонта со следами мощных пожаров и пятна сгоревших наземных построек с развалами печей. Под ними залегали тонкие прослойки, образованные в результате локальных пожаров и неоднократного возобновления построек и хозяйственных ям» (Ениосова 2017: 96). Получается, что согласно Н.В. Ениосовой в этом месте, вероятно, была не одна «постройка», а несколько, которые вполне могли сооружаться в разные хронологические периоды? Н.В. Ениосова также уточняет, что «в заполнении ямы 37, перекрытой лежащей выше сгоревшей постройкой, чередуются углистые прослойки и прослойки гумусированного песка в перемешку с обожженными камнями — остатки сгоревших и рухнувших в нее деревянных конструкций. В этой яме зафиксирована только лепная керамика.» (Ениосова 2017: 96-97). А между тем, выше было отмечено, что Т.А. Пушкина датировала этот комплекс «не ранее середины Х в.» по высокому проценту круговой керамики «найденной в заполнении подпола». Но написанное Н.В. Ениосовой этому явно противоречит, т. к. она указывает, что в этой «яме» была «только лепная керамика». В таком случае кому верить? Не вполне понятна и датирока этого копплекса, предложенная Н.В. Ениосовой: «Культурный слой отложился здесь не ранее середины Х в., а возможно, и в первой четверти столетия» (Ениосова 2017: 97). Так «не ранее середины Х в.» или, все же, «в первой четверти столетия»?

Таким образом, вышеизложенное со свей очевидностью свидетельствует о тенденциозности, и, вообще, неразберихе, связанной с исключительно письменными трактовками и комментариями, свойственными исследователям из Смоленской археологической экспедиции. К сожалению, они очень редко прибегают к публикациям подробного послойного анализа вещевого материала, полученного ими в результате раскопок, и вообще каких бы то ни было археологических планов, схем и профилей, в результате чего многие их утверждения остаются голословными. Может быть, это делается для тех специалистов-археологов и историков, которые сами никогда не участвовали в археологических раскопках в Гнездове и поэтому просто не знают реального строения культурного слоя на Центральном городище? А между тем, культурный слой на Центральном городище был достаточно прост. В не потревоженных местах верхняя часть культурного слоя состояла из исключительно гончарной керамики Х — начала XI вв. Ниже следовал достаточно тонкий слой смешанной керамики, а перед самым материком начинался также тонкий слой с исключительно лепной керамикой, которая, вероятно, заполняла все углубления Центрального городища (как хозяйственные ямы, так и полуземлянки) (Марков 2011: 160-161). Кстати, Т.А. Пушкина производила раскопки именно в том месте, где сразу после Великой Отечественной войны, Е.А. Шмидт наблюдал в стенках, не обвалившихся еще немецких окопов прекрасно видные профили культурного слоя. Он свидетельствует, что в нижнем, предматериковом слое была только лепная керамика (Шмидт 2012а: 146. См. также: Пушкина 2012: 206).

Можно еще отметить, что в 1940 г., когда Центральное городище исследовалось археологами Н.В. Андреевым и Н.П. Милоновым, ими в раскопе на его юго-западной стороне (также практически вплотную с раскопом Т.А. Пушкиной: Пушкина 2012: 206-208) в нижней части культурного слоя была обнаружена лепная керамика. Причем, Н.В. Андреевым было отмечено, что «гончарная керамика, сделанная на ручном кругу, уступает по количеству лепной, аналогичной посудам из курганов с трупосожжением» (Андреев, Маковский 1948: 17). Также археологом было отмечено, что в то время как «в нижних слоях городища была найдена посуда грубой лепной формы (частично с орнаментом по краям)», в «верхних слоях» только гончарная (Андреев, Маковский 1948: 16-17). Вне всякого сомнения, смоленскими археологами в нижней части культурного слоя была найдена лепная роменская (славянская) керамика близкая лепной керамике из длинных курганов.

ЛИТЕРАТУРА

Авдусин 1951 — Авдусин ДА. Раскопки в Гнездове // Краткие сообщения Института истории материальной культуры. 1951. XXXVIII.

Авдусин 1952 — Авдусин ДА. Гнездовская экспедиция // Краткие сообщения Института истории материальной культуры. 1952. XLIV.

Авдусин 1952а — Авдусин Д.А. Отчет о раскопках Гнездовских курганов в 1949 году // Материалы по изучению Смоленской области. Вып. 1. Смоленск, 1952.

Авдусин 1953 — Авдусин Д.А. К вопросу о первоначальном месте Смоленска // Вестник МГУ. 1953. № 7.

Авдусин 1953а — Авдусин Д.А. Раскопки Гнездовских городищ в 1953 году // Вестник МГУ. 1953.

№ 11.

Авдусин 1957 — Авдусин Д.А. Отчет о раскопках Гнездовских курганов // Материалы по изучению Смоленской области. Вып. 2. Смоленск, 1957.

Авдусин 1967 — Авдусин Д.А. Археология СССР. М., 1967.

Авдусин 1967а — Авдусин Д.А. К вопросу о происхождении Смоленска и его первоначальной топографии // Смоленск. К 1100-летию первого упоминания города в летописи. Смоленск, 1967.

Авдусин 1967б — Авдусин Д.А. О датировке гнездовского кургана с мечом из раскопок М.Ф. Кусцинского // Культура и искусство Древней Руси. Л., 1967.

Авдусин 1972 — Авдусин Д.А. Гнездово и Днепровский путь // Новое в археологии. М., 1972.

Авдусин 1974 — Авдусин Д.А. Скандинавские погребения в Гнездове // Вестник МГУ. 1974. № 1.

Авдусин 1982 — Авдусин Д.А. Взлет и падение древнего Гнездова // Знание — сила. 1982. № 11.

Авдусин, Пушкина 1982 — Авдусин Д.А., Пушкина Т.А. Гнездово в исследованиях Смоленской экспедиции // Вестник МГУ. Серия 8 (история). 1982. № 1.

Авдусина, Ениосова 2001 — Авдусина С.А., Ениосова Н.В. Подковообразные фибулы Гнездова // Археологический сборник. М., 2001.

Алексеев 1977 — Алексеев Л.В. О древнем Смоленске // Советская археология. 1977. № 1.

Алексеев 1980 — Алексеев Л.В. Смоленская земля IX-XШ вв. М., 1980.

Андреев, Маковский 1948 — Андреев Н.В., Маковский Д.П. Доисторические и исторические памятники города Смоленска и его окрестностей. Смоленск, 1948.

Бугославский 1909 — Бугославский Г.К. О результатах изысканий Гнездовского могильника Смоленского уезда, произведенных 23 июня — 12 сентября 1899 г., и несколько слов о самом могильнике // Смоленская старина. Вып. 1. Смоленск, 1909.

Булкин 1970 — Булкин В.А. Типы погребального обряда в курганах Гнездовского могильника // Статистико-комбинаторные методы в археологии. М., 1970.

Булкин 1973 — Булкин В.А. О так называемых пустых курганах Гнездовского могильника // Краткие сообщения Института археологии. 1973. 135.

Булкин 1975 — Булкин В.А. Большие курганы Гнездовского могильника // Скандинавский сборник. Вып. XX. Таллин, 1975.

Булкин 1975а — Булкин В.А. Курган 7 из раскопок С.И. Сергеева в Гнездове // Краткие сообщения Института археологии. 1975. 144.

Булкин, Лебедев, Дубов 1978 — Булкин В.А., Лебедев Г.С., Дубов И.В. Археологические памятники Древней Руси К^! вв. Л., 1978.

Булкин, Назаренко 1971 — Булкин В.А., Назаренко В.А. О нижней дате Гнездовского могильника // Краткие сообщения Института археологии. 1971. 125.

Вешнякова, Булкин 2001 — Вешнякова К.В., Булкин В.А. Ремесленный комплекс Гнездовского поселения // Археологический сборник. М., 2001.

Ениосова 1997 — Ениосова Н.В. Ювелирные инструменты из раскопок в Гнездове // Тезисы докладов XIII конференции по изучению истории, экономики, литературы и языка Скандинавских стран и Финляндии. М., 1997.

Ениосова 2001 — Ениосова Н.В. Украшения культуры смоленско-полоцких длинных курганов из раскопок в Гнездове // Археология и история Пскова и Псковской земли. 2000. Псков, 2001.

Ениосова 2002 — Ениосова Н.В. Ювелирное ремесло раннегородского центра Гнездова // Вестник РГНФ. 2002. № 3.

Ениосова 2017 — Ениосова Н.В. «Жили в лесу, молились колесу.» (о новой находке скандинавского амулета из Гнездова) // Культурний шар. Стати на пошану Глiба Юршовича 1вакша. К., 2017.

Ениосова, Пушкина 2016 — Ениосова Н.В., Пушкина Т.А. Гнездово как раннегородской центр эпохи формирования Древнерусского государства и некоторые вопросы его интерпретации //

Древнейшие государства Восточной Европы. 2014. Древняя Русь и средневековая Европа: возникновение государств. М., 2016.

Енуков 1990 — Енуков В.В. Ранние этапы формирования смоленско-полоцких кривичей. М.,

1990.

Зоценко 2001 — Зоценко В.Н. Гнездово в системе связей Среднего Поднепровья К-Х вв. // Археологический сборник. М., 2001.

Каинов 2001 — Каинов С.Ю. Еще раз о датировке гнездовского кургана с мечом из раскопок М.Ф. Кусцинского // Археологический сборник. М., 2001.

Каинов 2015 — Каинов С.Ю. К вопросу о времени появления торгово-ремесленного поселения у дер. Гнездово // Восточная Европа в древности и Средневековье. Государственная территория как фактор политогенеза. XXVII Чтения памяти В.Т. Пашуто. М., 2015.

Кирпичников, Дубов, Лебедев 1986 — Кирпичников А.Н., Дубов И.В., Лебедев Г.С. Русь и варяги (русско-скандинавские отношения домонгольского времени) // Славяне и скандинавы. М., 1986.

Кондрашенков 1982 — Кондрашенков А.А. История Смоленской земли с древнейших времен до середины XVII в. Смоленск, 1982.

Лебедев 2002 — Лебедев Г.С. Славянский царь Дир // Родина. 2002. № 11-12.

Лявданский 1924 — Лявданский А.Н. Материалы для археологической карты Смоленской губернии. Смоленск, 1924.

Лявданский 2002 — Лявданский А.Н. Материалы для археологической карты Смоленской губернии // Смоленские древности (городища Смоленской земли). Вып. 2. Смоленск, 2002.

Ляпушкин 1958 — Ляпушкин И.И. Городище Новотроицкое. М.; Л., 1958.

Ляпушкин 1966 — Ляпушкин И.И. Археологические памятники славян лесной зоны Восточной Европы накануне образования древнерусского государства вв.) // Культура Древней Руси. М.,

1966.

Ляпушкин 1968 — Ляпушкин И.И. Новое в изучении Гнездова // Археологические открытия 1967 года. М., 1968.

Ляпушкин 1968а — Ляпушкин И.И. Славяне Восточной Европы накануне образования древнерусского государства (VIII — первая половина IX в.). Л., 1968.

Ляпушкин 1969 — Ляпушкин И.И. Исследования Гнездовского поселения // Археологические открытия 1968 года. М., 1969.

Ляпушкин 1971 — Ляпушкин И.И. Гнездово и Смоленск // Проблемы истории дофеодальной России. Л., 1971.

Марков 2011 — Марков В.В. Древний Смоленск — Центр «Средней Руси» или город-призрак? // 1сторична панорама. Збiрник наукових статей. Вип. 12. Черновщ, 2011.

Марков 2012 — Марков В.В. Киевские князья Аскольд и Дир и первое упоминание Смоленска в Устюжском летописном своде // Славянский мир: письменность и культура. Смоленск, 2012.

Меч и златник 2012 — Меч и златник (Каталог выставки ГИМ). М., 2012.

Минасян 2006 — Минасян Р.С. Историческое значение поселения и могильников у деревни Гнездово // Россия. Взгляд через столетия (Каталог выставки). СПб., 2006.

Модестов 1999 — Модестов Ф.Э. Исторические и географические предпосылки возникновения Гнездова // Смоленск и Гнездово в истории России. Смоленск, 1999.

Мурашева 2012 — Мурашева В.В. Первые русы были скандинавами. 2012 [Электронный ресурс]. http://www.vesti.ru/doc.html?id=883054&cid=7 (Дата обращения — 23.08.2018).

Нефедов 2000 — Нефедов В.С. О времени возникновения культуры смоленско-полоцких длинных курганов // Археология и история Пскова и Псковской земли. Материалы научного семинара. 1996-1999. Псков, 2000.

Нефедов 2001 — Нефедов В.С. Археологический контекст «древнейшей русской надписи» из Гнездова // Археологический сборник. М., 2001.

Олейников 2007 — Олейников О.М. Культура длинных курганов Верхневолжского и Верхнеднепровского регионов // Тверской археологический сборник. Вып. 6. Тверь, 2007.

Падин 1970 — Падин В.А. Ранние курганы Кветунского могильника // Древние славяне и их соседи. М., 1970.

ПВЛ 2012 — Повесть временных лет. СПб., 2012.

Путь 1996 — Путь из варяг в греки и из грек. (Каталог). М., 1996.

Пушкина 1973 — Пушкина Т.А. Лепная керамика Гнездовского селища // Вестник МГУ. Серия 8 (История). 1973. № 3.

Пушкина 1974 — Пушкина Т.А. Гнездовское поселение в истории Смоленского Поднепровья (IX-XI вв.). Автореферат диссертации на соискание ученной степени кандидата исторических наук. М., 1974.

Пушкина 1974а — Пушкина Т.А. О Гнездовском поселении // Вестник МГУ. Серия 8 (История). 1974. № 1.

Пушкина 1991 — Пушкина Т.А. Торговый инвентарь из курганов Смоленского Поднепровья // Гнездово и Смоленск (к истории древнерусского города). М., 1991.

Пушкина 1996 — Пушкина Т.А. Гнездово — на пути из варяг в греки // Путь из варя в греки и из грек. (Каталог). М., 1996.

Пушкина 2012 — Пушкина Т.А. Варяжское гнездо. 2012 [Электронный ресурс]. http://lenta.ru/articles/2012/08/17/gnezdovo/ (Дата обращения — 23.08.2018).

Пушкина 2012а — Пушкина Т.А. Центральное Гнездовское городище (предварительные итоги изучения 2008-2012 гг.) // Славяне Восточной Европы накануне образования Древнерусского государства (материалы международной конференции, посвященной 110-летию со дня рождения Ивана Ивановича Ляпушкина). СПб., 2012.

Сергеева 1984 — Сергеева З.М. Курганы у деревни Защирино в Полоцком Подвинье // Краткие сообщения Института археологии. 1984. 182.

Сизов 1902 — Сизов В.И. Курганы Смоленской губернии. СПб., 1902.

Славяне 1990 — Славяне Юго-Восточной Европы в предгосударственный период / отв. ред. В.Д. Баран. К., 1990.

Соловьева 1956 — Соловьева Г.Ф. Славянские союзы племен по археологическим материалам VШ-XIV вв. (вятичи, радимичи, северяне) // Советская археология. Т. 25. М., 1956.

Соловьева 1970 — Соловьева Г.Ф. Памятники конца I тысячелетия н.э. в Верхнем Поднепровье // Древние славяне и их соседи. М., 1970.

Спицын 1905 — Спицын А.А. Гнездовские курганы в раскопках С.И. Сергеева // Известия Императорской археологической комиссии. Вып. 15. СПб., 1905.

Успенская 1983 — Успенская А.В. Березовецкий курганный могильник X-XI вв. // Краткие сообщения института археологии. 1983. 82.

Ширинский 1997 — Ширинский С.С. О времени кургана 47, исследованного у д. Гнездово в 1950 г. // XIII конференции по изучению истории, экономики, литературы и языка Скандинавских стран и Финляндии. Петрозаводск, 1997.

Шмидт 1968 — Шмидт Е.А. О смоленских длинных курганах // Славяне и Русь. М., 1968.

Шмидт 1970 — Шмидт Е.А. К вопросу об этнической принадлежности женского инвентаря из смоленских длинных курганов // Материалы по изучению Смоленской области. Вып. VII. М., 1970.

Шмидт 1970а — Шмидт Е.А. Об этническом составе населения Гнездова // Советская археология. 1970. № 3.

Шмидт 1974 — Шмидт Е.А. К вопросу о древних поселениях в Гнездове // Материалы по изучению Смоленской области. Вып. VIII. М., 1974.

Шмидт 1976 — Шмидт Е.А. Археологические памятники Смоленской области (с древнейших времен до VIII века н.э.). Смоленск, 1976.

Шмидт 1983 — Шмидт Е.А. Древнерусские археологические памятники Смоленской области. Ч. II. М., 1983.

Шмидт 1998 — Шмидт Е.А. Гнездово — протогород конца IX — X вв. н.э. // Гнездово: история и современность. Смоленск, 1998.

Шмидт 1999 — Шмидт Е.А. Древнейшие поселения в Гнездове // Смоленск и Гнездово в истории России. Смоленск, 1999.

Шмидт 2000 — Шмидт Е.А. Смоленск и Гнездово (К вопросу о городе Смоленске в IX-X вв.) // Этнография славянских народов. Смоленск, 2000.

Шмидт 2001 — Шмидт Е.А. Племена культуры длинных курганов и Гнездово в конце IX — начале X в. // Археологический сборник. М., 2001.

Шмидт 2003 — Шмидт Е.А. Верхнее Поднепровье и Подвинье в III-VII вв. н.э. Тушемлинская культура. Смоленск, 2003.

Шмидт 2005 — Шмидт Е.А. Раскопки курганов «Лесной группы» у дер. Гнездово // Смоленские древности. Вып. 4. Смоленск, 2005.

Шмидт 2005а — Шмидт Е.А. Смоленские древности. Вып. 4. Курганные могильники VIII-X вв. центральной части Смоленского Поднепровья. Смоленск, 2005.

Шмидт 2008 — Шмидт Е.А. Заозерье. Археологический комплекс IV-XII веков. Смоленск, 2008.

Шмидт 2011 — Шмидт Е.А. Смоленск и Гнездово // Странникъ. 2011. № 2.

Шмидт 2012 — Шмидт Е.А. Кривичи Смоленского Поднепровья и Подвинья (в свете археологических данных). Смоленск, 2012.

Шмидт 2012а — Шмидт Е.А. О времени возникновения города Смоленска // Музейный вестник. Вып. VI. Смоленск, 2012.

REFERENCES

Alekseev 1977 — Alekseev L.V. O drevnem Smolenske [About ancient Smolensk], in: Sovetskaya arheologiya [Soviet archeology], 1977, № 1 [in Russian].

Alekseev 1980 — Alekseev L.V. Smolenskaya zemlya IX-XIII vv. [Smolensk earth of the 9-13th centuries], Moscow, 1980 [in Russian].

Andreev, Makovskij 1948 — Andreev N.V., Makovskij D.P. Doistoricheskie i istoricheskie pamyatniki goroda Smolenska i ego okrestnostej [Prehistoric and historical city monuments of Smolensk and its vicinities], Smolensk, 1948 [in Russian].

Avdusin 1951 — Avdusin D.A. Raskopki v Gnezdove [Excavation in Gnyozdovo], in: Kratkie soobshcheniya Instituta istorii material'noj kul'tury [Short messages of Institute of history of material culture], 1951, XXXVIII [in Russian].

Avdusin 1952 — Avdusin D.A. Gnezdovskaya ekspediciya [Gnyozdovo expedition], in: Kratkie soobshcheniya Instituta istorii material'noj kul'tury [Short messages of Institute of history of material culture], 1952, XLIV [in Russian].

Avdusin 1952a — Avdusin D.A. Otchet o raskopkah Gnezdovskih kurganov v 1949 godu [The report on excavation of Gnyozdovo barrows in 1949], in: Materialy po izucheniyu Smolenskoj oblasti. Vyp. 1 [Materials on studying of the Smolensk region. Release 1], Smolensk, 1952 [in Russian].

Avdusin 1953 — Avdusin D.A. K voprosu o pervonachal'nom meste Smolenska [To a question of the initial place of Smolensk], in: Vestnik MGU [Bulletin of MSU], 1953, № 7 [in Russian].

Avdusin 1953a — Avdusin D.A. Raskopki Gnezdovskih gorodishch v 1953 godu [Excavation of Gnyozdovo ancient settlements in 1953], in: Vestnik MGU [Bulletin of MSU], 1953, № 11 [in Russian].

Avdusin 1957 — Avdusin D.A. Otchet o raskopkah Gnezdovskih kurganov [Report on excavation of Gnyozdovo barrows], in: Materialy po izucheniyu Smolenskoj oblasti. Vyp. 2 [Materials on studying of the Smolensk region. Release 2], Smolensk, 1957 [in Russian].

Avdusin 1967 — Avdusin D.A. Arheologiya SSSR [Archeology of the USSR], Moscow, 1967 [in Russian].

Avdusin 1967a — Avdusin D.A. K voprosu o proiskhozhdenii Smolenska i ego pervonachal'noj topografii [To a question of an origin of Smolensk and its initial topography], in: Smolensk. K 1100-letiyu pervogo upominaniya goroda v letopisi [Smolensk. To the 1100 anniversary of the first mention of the city in the chronicle], Smolensk, 1967 [in Russian].

Avdusin 1967b — Avdusin D.A. O datirovke gnezdovskogo kurgana s mechom iz raskopok M.F. Kuscinskogo [About dating of a Gnyozdovo barrow with a sword from M.F. Kustsinsky's excavation], in: Kul'tura i iskusstvo Drevnej Rusi [Culture and art of Ancient Russia], Leningrad, 1967 [in Russian].

Avdusin 1972 — Avdusin D.A. Gnezdovo i Dneprovskij put' [Gnyozdovo and Dnieper way], in: Novoe v arheologii [New in archeology], Moscow, 1972 [in Russian].

Avdusin 1974 — Avdusin D.A. Skandinavskie pogrebeniya v Gnezdove [The Scandinavian burials in Gnyozdovo], in: Vestnik MGU [Bulletin of MSU], 1974, № 1 [in Russian].

Avdusin 1982 — Avdusin D.A. Vzlet i padenie drevnego Gnezdova [Take-off and ancient Gnyozdovo falling], in: Znanie — sila [Knowledge — force], 1982, № 11 [in Russian].

Avdusin, Pushkina 1982 — Avdusin D.A., Pushkina T.A. Gnezdovo v issledovaniyah Smolenskoj Ekspedicii [Gnyozdovo in researches of the Smolensk Expedition], in: Vestnik MGU. Seriya 8 (istoriya) [Bulletin of MSU. Series 8 (history)], 1982, № 1 [in Russian].

Avdusina, Eniosova 2001 — Avdusina S.A., Eniosova N.V. Podkovoobraznye fibuly Gnezdova [Horseshoe fibula of Gnyozdovo], in: Arheologicheskij sbornik [Archaeological collection], Moscow, 2001 [in Russian].

Bugoslavskij 1909 — Bugoslavskij G.K. O rezul'tatah izyskanij Gnezdovskogo mogil'nika Smolenskogo uezda, proizvedennyh 23 iyunya — 12 sentyabrya 1899 g., i neskol'ko slov o samom mogil'nike [About results of the researches of the Gnyozdovo burial ground of the Smolensk County made on June 23 — on September 12, 1899, and several words about the burial ground], in: Smolenskaya starina. Vyp. 1 [Smolensk old times. Release 1], Smolensk, 1909 [in Russian].

Bulkin 1970 — Bulkin V.A. Tipy pogrebal'nogo obryada v kurganah Gnezdovskogo mogil'nika [Types of a funeral ceremony in barrows of the Gnyozdovo burial ground], in: Statistiko-kombinatornye metody v arheologii [Statistiko-kombinatornye methods in archeology], Moscow, 1970 [in Russian].

Bulkin 1973 — Bulkin V.A. O tak nazyvaemyh pustyh kurganah Gnezdovskogo mogil'nika [About so-called empty barrows of the Gnyozdovo burial ground], in: Kratkie soobshcheniya Instituta arheologii [Short messages of Institute of archeology], 1973, 135 [in Russian].

Bulkin 1975 — Bulkin V.A. Bol'shie kurgany Gnezdovskogo mogil'nika [Big barrows of the Gnyozdovo burial ground], in: Skandinavskij sbornik. Vyp. XX [Scandinavian collection. Release XX], Tallin, 1975 [in Russian].

Bulkin 1975a — Bulkin V.A. Kurgan 7 iz raskopok S.I. Sergeeva v Gnezdove [Barrow 7 of S.I. Sergeyev's excavation in Gnyozdovo], in: Kratkie soobshcheniya Instituta arheologii [Short messages of Institute of archeology], 1975, 144 [in Russian].

Bulkin, Lebedev, Dubov 1978 — Bulkin V.A., Lebedev G.S., Dubov I.V. Arheologicheskie pamyatniki Drevnej Rusi IX-XI vv. [Archaeological monuments to Ancient Russia 9-11th centuries], Leningrad, 1978 [in Russian].

Bulkin, Nazarenko 1971 — Bulkin V.A., Nazarenko V.A. O nizhnej date Gnezdovskogo mogil'nika [About the lower date of the Gnyozdovo burial ground], in: Kratkie soobshcheniya Instituta arheologii [Short messages of Institute of archeology], 1971, 125 [in Russian].

Eniosova 1997 — Eniosova N.V. Yuvelirnye instrumenty iz raskopok v Gnezdove [Jewelry tools from excavation in Gnyozdovo], in: Tezisy dokladov XIII konferencii po izucheniyu istorii, ekonomiki, literatury i yazyka Skandinavskih stran i Finlyandii [Theses of reports of the XIII conference on studying of history, economy, literature and language of the Scandinavian countries and Finland], Moscow, 1997 [in Russian].

Eniosova 2001 — Eniosova N.V. Ukrasheniya kul'tury smolensko-polockih dlinnyh kurganov iz raskopok v Gnezdove [Decoration of culture of the Smolensk and Polotsk long barrows from excavation in Gnyozdovo], in: Arheologiya i istoriya Pskova i Pskovskoj zemli. 2000 [Archeology and history of Pskov and Pskov earth. 2000], Pskov, 2001 [in Russian].

Eniosova 2002 — Eniosova N.V. Yuvelirnoe remeslo rannegorodskogo centra Gnezdova [Jewelry craft of the early city center of Gnyozdovo], in: Vestnik RGNF [RGNF bulletin], 2002, № 3 [in Russian].

Eniosova 2017 — Eniosova N.V. "Zhili v lesu, molilis' kolesu..." (o novoj nahodke skandinavskogo amuleta iz Gnezdova) ["Lived in the wood, prayed to a wheel." (for a new find of the Scandinavian amulet

from Gnyozdovo)], in: KuFturnij shar. Statti na poshanu Gliba Yurijovicha Ivakina [Cultural world. The collection of articles in Gleb Yuryevich Ivakin's memory], Kiev, 2017 [in Russian].

Eniosova, Pushkina 2016 — Eniosova N.V., Pushkina T.A. Gnezdovo kak rannegorodskoj centr epohi formirovaniya Drevnerusskogo gosudarstva i nekotorye voprosy ego interpretacii [Gnyozdovo as early city center of an era of formation of the Old Russian state and some questions of its interpretation], in: Drevnejshie gosudarstva Vostochnoj Evropy. 2014. Drevnyaya Rus' i srednevekovaya Evropa: vozniknovenie gosudarstv [The most ancient states of Eastern Europe. 2014. Ancient Russia and medieval Europe: emergence of the states], Moscow, 2016 [in Russian].

Enukov 1990 — Enukov V.V. Rannie etapy formirovaniya smolensko-polockih krivichej [Early stages of formation of the Smolensk and Polotsk Krivichi], Moscow, 1990 [in Russian].

Kainov 2001 — Kainov S.Yu. Eshche raz o datirovke gnezdovskogo kurgana s mechom iz raskopok M.F. Kuscinskogo [Once again about dating of a Gnyozdovo barrow with a sword from M.F. Kustsinsky's excavation], in: Arheologicheskij sbornik [Archaeological collection], Moscow, 2001 [in Russian].

Kainov 2015 — Kainov S.Yu. K voprosu o vremeni poyavleniya torgovo-remeslennogo poseleniya u der. Gnezdovo [To a question of time of emergence of the trade and craft settlement in the village of Gnyozdovo], in: Vostochnaya Evropa v drevnosti i srednevekov'e. Gosudarstvennaya territoriya kak faktor politogeneza. XXVII Chteniya pamyati V.T. Pashuto [Eastern Europe in the ancient time and Middle Ages. State territory as factor of a politogenez. XXVII Readings memory of V.T. Pashuto], Moscow, 2015 [in Russian].

Kirpichnikov, Dubov, Lebedev 1986 — Kirpichnikov A.N., Dubov I.V., Lebedev G.S. Rus' i varyagi (russko-skandinavskie otnosheniya domongol'skogo vremeni) [Russia and Varangians (Russian-Scandinavian relations of domongolsky time)], in: Slavyane i skandinavy [Slavs and Scandinavians], Moscow, 1986 [in Russian].

Kondrashenkov 1982 — Kondrashenkov A.A. Istoriya Smolenskoj zemli s drevnejshih vremen do serediny XVII v. [History of the Smolensk earth since the most ancient times to the middle of the 17th century], Smolensk, 1982 [in Russian].

Lebedev 2002 — Lebedev G.S. Slavyanskij car' Dir [Slavic tsar Deer], in: Rodina [Homeland], 2002, № 11-12 [in Russian].

Lyapushkin 1958 — Lyapushkin I.I. Gorodishche Novotroickoe [Ancient settlement Novotroitsk], Moscow; Leningrad, 1958 [in Russian].

Lyapushkin 1966 — Lyapushkin I.I. Arheologicheskie pamyatniki slavyan lesnoj zony Vostochnoj Evropy nakanune obrazovaniya drevnerusskogo gosudarstva (VIII-IX vv.) [Archaeological monuments of Slavs of a forest zone of Eastern Europe on the eve of formation of the Old Russian state (the 8-9th centuries)], in: Kul'tura Drevnej Rusi [Culture of Ancient Russia], Moscow, 1966 [in Russian].

Lyapushkin 1968 — Lyapushkin I.I. Novoe v izuchenii Gnezdova [New in Gnyozdovo's studying], in: Arheologicheskie otkrytiya 1967 goda [Archaeological opening of 1967], Moscow, 1968 [in Russian].

Lyapushkin 1968a — Lyapushkin I.I. Slavyane Vostochnoj Evropy nakanune obrazovaniya drevnerusskogo gosudarstva (VIII — pervaya polovina IX v.) [Slavs of Eastern Europe on the eve of formation of the Old Russian state (VIII — the first half of the 9th century)], Leningrad, 1968 [in Russian].

Lyapushkin 1969 — Lyapushkin I.I. Issledovaniya Gnezdovskogo poseleniya [Researches of the Gnyozdovo settlement], in: Arheologicheskie otkrytiya 1968 goda [Archaeological opening of 1968], Moscow, 1969 [in Russian].

Lyapushkin 1971 — Lyapushkin I.I. Gnezdovo i Smolensk [Gnyozdovo and Smolensk], in: Problemy istorii dofeodal'noj Rossii [Problems of history of prefeudal Russia], Leningrad, 1971 [in Russian].

Lyavdanskij 1924 — Lyavdanskij A.N. Materialy dlya arheologicheskoj karty Smolenskoj gubernii [Materials for the archaeological map of the Smolensk province], Smolensk, 1924 [in Russian].

Lyavdanskij 2002 — Lyavdanskij A.N. Materialy dlya arheologicheskoj karty Smolenskoj gubernii [Materials for the archaeological map of the Smolensk province], in: Smolenskie drevnosti (gorodishcha Smolenskoj zemli). Vyp. 2 [Smolensk antiquities (ancient settlement of the Smolensk earth). Release 2], Smolensk, 2002 [in Russian].

Markov 2011 — Markov V.V. Drevnij Smolensk — Centr "Srednej Rusi" ili gorod-prizrak? [Ancient Smolensk — Center of "Central Russia" or ghost town?], in: Istorichna panorama. Zbirnik naukovih statej. Vip. 12 [Historical panorama. Collection of scientific articles. Release 12], Chernivtsi, 2011 [in Russian].

Markov 2012 — Markov V.V. Kievskie knyaz'ya Askol'd i Dir i pervoe upominanie Smolenska v Ustyuzhskom letopisnom svode [The Kiev princes Askold and Deer and the first mention of Smolensk in the Ustyug annalistic arch], in: Slavyanskij mir: pis'mennost' i kul'tura [Slavic world: writing and culture], Smolensk, 2012 [in Russian].

Mech i zlatnik 2012 — Mech i zlatnik (Katalog vystavki GIM) [Sword and zlatnik (Exhibition catalog of GIM)], Moscow, 2012 [in Russian].

Minasyan 2006 — Minasyan R.S. Istoricheskoe znachenie poseleniya i mogil'nikov u derevni Gnezdovo [Historical value of the settlement and burial grounds at the village of Gnyozdovo], in: Rossiya. Vzglyad cherez stoletiya (Katalog vystavki) [Russia. A look in centuries (Exhibition catalog)], St. Petersburg, 2006 [in Russian].

Modestov 1999 — Modestov F.E. Istoricheskie i geograficheskie predposylki vozniknoveniya Gnezdova [Historical and geographical prerequisites of emergence of Gnyozdovo], in: Smolensk i Gnezdovo v istorii Rossii [Smolensk and Gnyozdovo in the history of Russia], Smolensk, 1999 [in Russian].

Murasheva 2012 — Murasheva V.V. Pervye rusy byli skandinavami [The first rus were Scandinavians], 2012, Elektronnyj resurs: http://www.vesti.ru/doc.html?id=883054&cid=7 (Data obrashcheniya — 23.08.2018) [in Russian].

Nefedov 2000 — Nefedov V.S. O vremeni vozniknoveniya kul'tury smolensko-polockih dlinnyh kurganov [About time of emergence of culture of the Smolensk and Polotsk long barrows], in: Arheologiya i istoriya Pskova i Pskovskoj zemli. Materialy nauchnogo seminara. 1996-1999 [Archeology and history of Pskov and Pskov earth. Materials of a scientific seminar. 1996-1999], Pskov, 2000 [in Russian].

Nefedov 2001 — Nefedov V.S. Arheologicheskij kontekst «drevnejshej russkoj nadpisi» iz Gnezdova [Archaeological context of "the most ancient Russian inscription" from Gnyozdovo], in: Arheologicheskij sbornik [Archaeological collection], Moscow, 2001 [in Russian].

Olejnikov 2007 — Olejnikov O.M. Kul'tura dlinnyh kurganov Verhnevolzhskogo i Verhnedneprovskogo regionov [Culture of long barrows of the Upper Volga and Verkhnedneprovsky regions], in: Tverskoj arheologicheskij sbornik. Vyp. 6 [Tver archaeological collection. Release 6], Tver, 2007 [in Russian].

Padin 1970 — Padin V.A. Rannie kurgany Kvetunskogo mogil'nika [Early barrows of the Kvetun burial ground], in: Drevnie slavyane i ih sosedi [Ancient Slavs and their neighbors], Moscow, 1970 [in Russian].

Pushkina 1973 — Pushkina T.A. Lepnaya keramika Gnezdovskogo selishcha [Modelled ceramics of the Gnyozdovo settlement], in: Vestnik MGU. Seriya 8 (Istoriya) [Bulletin of MSU. Series 8 (History)], 1973, № 3 [in Russian].

Pushkina 1974 — Pushkina T.A. Gnezdovskoe poselenie v istorii Smolenskogo Podneprov'ya (IX-XI vv.). Avtoreferat dissertacii na soiskanie uchennoj stepeni kandidata istoricheskih nauk [The Gnyozdovo settlement in the history of the Smolensk Dnieper Bank (the 9-11th centuries). The abstract of the thesis on a competition Uchenna of degree of the candidate of historical sciences], Moscow, 1974 [in Russian].

Pushkina 1974a — Pushkina T.A. O Gnezdovskom poselenii [About the Gnyozdovo settlement], in: Vestnik MGU. Seriya 8 (Istoriya) [Bulletin of MSU. Series 8 (History)], 1974, № 1 [in Russian].

Pushkina 1991 — Pushkina T.A. Torgovyj inventar' iz kurganov Smolenskogo Podneprov'ya [Trade stock from barrows of the Smolensk Dnieper Bank], in: Gnezdovo i Smolensk (k istorii drevnerusskogo goroda) [Gnyozdovo and Smolensk (to history of the Old Russian city)], Moscow, 1991 [in Russian].

Pushkina 1996 — Pushkina T.A. Gnezdovo — na puti iz varyag v greki [Gnyozdovo — on the way from the Varangian in Greeks], in: Put' iz varya v greki i iz grek... (Katalog) [From cooking a way in Greeks and from the Greek ... (Catalog)], Moscow, 1996 [in Russian].

Pushkina 2012 — Pushkina T.A. Varyazhskoe gnezdo [Varangian nest], 2012, Elektronnyj resurs: http://lenta.ru/articles/2012/08/17/gnezdovo/ (Data obrashcheniya — 23.08.2018) [in Russian].

Pushkina 2012a — Pushkina T.A. Central'noe Gnezdovskoe gorodishche (predvaritel'nye itogi izucheniya 2008-2012 gg.) [Central Gnyozdovo ancient settlement (preliminary results of studying of 20082012)], in: Slavyane Vostochnoj Evropy nakanune obrazovaniya Drevnerusskogo gosudarstva (materialy mezhdunarodnoj konferencii, posvyashchennoj 110-letiyu so dnya rozhdeniya Ivana Ivanovicha Lyapushkina) [Slavs of Eastern Europe on the eve of formation of the Old Russian state (materials of the international conference devoted to the 110 anniversary since the birth of Ivan Ivanovich Lyapushkin)], St. Petersburg, 2012 [in Russian].

Put' 1996 — Put' iz varyag v greki i iz grek... (Katalog) [Way from the Varangian in Greeks and from the Greek. (Catalog)], Moscow, 1996 [in Russian].

PVL 2012 — Povest' vremennyh let [Story of temporary years], St. Petersburg, 2012 [in Russian].

Sergeeva 1984 — Sergeeva Z.M. Kurgany u derevni Zashchirino v Polockom Podvin'e [Barrows at the village of Zashchirino in the Polotsk Podvinye], in: Kratkie soobshcheniya Instituta arheologii [Short messages of Institute of archeology], 1984, 182 [in Russian].

Shirinskij 1997 — Shirinskij S.S. O vremeni kurgana 47, issledovannogo u d. Gnezdovo v 1950 g. [About time of the barrow 47 investigated at of Gnyozdovo in 1950], in: XIII konferencii po izucheniyu istorii, ekonomiki, literatury i yazyka Skandinavskih stran i Finlyandii [XIII conferences on studying of history, economy, literature and language of the Scandinavian countries and Finland], Petrozavodsk, 1997 [in Russian].

Shmidt 1968 — Shmidt E.A. O smolenskih dlinnyh kurganah [About the Smolensk long barrows], in: Slavyane i Rus' [Slavs and Russia], Moscow, 1968 [in Russian].

Shmidt 1970 — Shmidt E.A. K voprosu ob etnicheskoj prinadlezhnosti zhenskogo inventarya iz smolenskih dlinnyh kurganov [To a question of an ethnic origin of female stock from the Smolensk long barrows], in: Materialy po izucheniyu Smolenskoj oblasti. Vyp. VII [Materials on studying of the Smolensk region. Release VII], Moscow, 1970 [in Russian].

Shmidt 1970a — Shmidt E.A. Ob etnicheskom sostave naseleniya Gnezdova [About ethnic structure of the population of Gnyozdovo], in: Sovetskaya arheologiya [Soviet archeology], 1970, № 3 [in Russian].

Shmidt 1974 — Shmidt E.A. K voprosu o drevnih poseleniyah v Gnezdove [To a question of ancient settlements in Gnyozdovo], in: Materialy po izucheniyu Smolenskoj oblasti. Vyp. VIII [Materials on studying of the Smolensk region. Release VIII], Moscow, 1974 [in Russian].

Shmidt 1976 — Shmidt E.A. Arheologicheskie pamyatniki Smolenskoj oblasti (s drevnejshih vremen do VIII veka n.e.) [Archaeological monuments to the Smolensk region (from the most ancient times to the 8th century AD)], Smolensk, 1976 [in Russian].

Shmidt 1983 — Shmidt E.A. Drevnerusskie arheologicheskie pamyatniki Smolenskoj oblasti. Ch. II [Old Russian archaeological monuments to the Smolensk region. Part II], Moscow, 1983 [in Russian].

Shmidt 1998 — Shmidt E.A. Gnezdovo — protogorod konca IX — X vv. n.e. [Gnyozdovo — ancient city the end of the IX-X centuries AD], in: Gnezdovo: istoriya i sovremennost' [Gnyozdovo: history and present], Smolensk, 1998 [in Russian].

Shmidt 1999 — Shmidt E.A. Drevnejshie poseleniya v Gnezdove [The most ancient settlements in Gnyozdovo], in: Smolensk i Gnezdovo v istorii Rossii [Smolensk and Gnyozdovo in the history of Russia], Smolensk, 1999 [in Russian].

Shmidt 2000 — Shmidt E.A. Smolensk i Gnezdovo (K voprosu o gorode Smolenske v IX-X vv.) [Smolensk and Gnyozdovo (To a question of the city of Smolensk in the 9-10th centuries)], in: Etnografiya slavyanskih narodov [Ethnography of the Slavic people], Smolensk, 2000 [in Russian].

Shmidt 2001 — Shmidt E.A. Plemena kul'tury dlinnyh kurganov i Gnezdovo v konce IX — nachale X v. [Tribes of culture of long barrows and Gnyozdovo at the end of IX — the beginning of the 10th century], in: Arheologicheskij sbornik [Archaeological collection], Moscow, 2001 [in Russian].

Shmidt 2003 — Shmidt E.A. Verhnee Podneprov'e i Podvin'e v III-VII vv. n.e. Tushemlinskaya kul'tura [The top Dnieper Bank and Podvinye in the 3-7th centuries AD. Tushemlinsky culture], Smolensk, 2003 [in Russian].

Shmidt 2005 — Shmidt E.A. Raskopki kurganov «Lesnoj gruppy» u der. Gnezdovo [Excavation of barrows of "Forest group" at the village of Gnyozdovo], in: Smolenskie drevnosti. Vyp. 4 [Smolensk antiquities. Release 4], Smolensk, 2005 [in Russian].

Shmidt 2005a — Shmidt E.A. Smolenskie drevnosti. Vyp. 4. Kurgannye mogil'niki VIII-X vv. central'noj chasti Smolenskogo Podneprov'ya [Smolensk antiquities. Release 4. Kurganny burial grounds of the 8-10th centuries of the central part of the Smolensk Dnieper Bank], Smolensk, 2005 [in Russian].

Shmidt 2008 — Shmidt E.A. Zaozer'e. Arheologicheskij kompleks IV-XII vekov [Zaozerye. Archaeological complex of the 4-12th centuries], Smolensk, 2008 [in Russian].

Shmidt 2011 — Shmidt E.A. Smolensk i Gnezdovo [Smolensk and Gnyozdovo], in: Strannik [Wanderer], 2011, № 2 [in Russian].

Shmidt 2012 — Shmidt E.A. Krivichi Smolenskogo Podneprov'ya i Podvin'ya (v svete arheologicheskih dannyh) [Krivichi of the Smolensk Dnieper Bank and Podvinya (in the light of archaeological data)], Smolensk, 2012 [in Russian].

Shmidt 2012a — Shmidt E.A. O vremeni vozniknoveniya goroda Smolenska [About time of emergence of the city of Smolensk], in: Muzejnyj vestnik. Vyp. VI [Museum messenger. Release VI], Smolensk, 2012 [in Russian].

Sizov 1902 — Sizov V.I. Kurgany Smolenskoj gubernii [Barrows of the Smolensk province], St. Petersburg, 1902 [in Russian].

Slavyane 1990 — Slavyane Yugo-Vostochnoj Evropy v predgosudarstvennyj period / Otv. red. V.D. Baran [Slavs of Southeast Europe during the prestate period / Editor-in-chief V.D. Baran], Kiev, 1990 [in Russian].

Solov'eva 1956 — Solov'eva G.F. Slavyanskie soyuzy plemen po arheologicheskim materialam VIII-XIV vv. (vyatichi, radimichi, severyane) [The Slavic unions of tribes on archaeological materials of the 8-14th centuries (residents of Vyatichi, Radimichs, Severians)], in: Sovetskaya arheologiya. T. 25 [Soviet archeology. Volume 25], Moscow, 1956 [in Russian].

Solov'eva 1970 — Solov'eva G.F. Pamyatniki konca I tysyacheletiya n.e. v Verhnem Podneprov'e [Monuments of the end of the I millennium AD in the Top Dnieper Bank], in: Drevnie slavyane i ih sosedi [Ancient Slavs and their neighbors], Moscow, 1970 [in Russian].

Spicyn 1905 — Spicyn A.A. Gnezdovskie kurgany v raskopkah S.I. Sergeeva [Gnyozdovo barrows in S.I. Sergeyev's excavation], in: Izvestiya Imperatorskoj arheologicheskoj komissii. Vyp. 15 [News of the Imperial archaeological commission. Release 15], St. Petersburg, 1905 [in Russian].

Uspenskaya 1983 — Uspenskaya A.V. Berezoveckij kurgannyj mogil'nik X-XI vv. [Berezovetsky kurganny burial ground of the 10-11th centuries], in: Kratkie soobshcheniya instituta arheologii [Short messages of institute of archeology], 1983, 82 [in Russian].

Veshnyakova, Bulkin 2001 — Veshnyakova K.V., Bulkin V.A. Remeslennyj kompleks Gnezdovskogo poseleniya [Craft complex of the Gnyozdovo settlement], in: Arheologicheskij sbornik [Archaeological collection], Moscow, 2001 [in Russian].

Zocenko 2001 — Zocenko V.N. Gnezdovo v sisteme svyazej Srednego Podneprov'ya IX-X vv. [Gnyozdovo in system of communications of the Average of the Dnieper Bank of the 9-10th centuries], in: Arheologicheskij sbornik [Archaeological collection], Moscow, 2001 [in Russian].

Марков Владимир Викторович — Научный сотрудник Отдела истории Смоленского историко-литературного журнала «СтранникЪ» (Смоленск, Россия). Vladimir Markov — Research associate of Department of history of the Smolensk historico-literary magazine «Strannik» (Smolensk, Russia). E-mail: vladrmarkoff@yandex.ru