CC BY
87
человеческого общения // Чеховский вестник. 2001. № 9. URL: http://chekhoviana.narod.ru/vest_9.htm (дата обращения: 12.02.2017).
4. Степанов А. Д. Проблемы коммуникации у Чехова. М. : Языки славянской культуры, 2005. 400 с. URL: http:// my-chekhov.ru/kritika/problem/content.shtml (дата обращения: 12.02.2017).
5. Ожегов С. И., Шведова Н. Ю. Толковый словарь русского языка : 80000 слов и фразеол. выражений / Рос. акад.
УДК 811.111
эмотивная лексика политической
борьбы (по материалам предвыборных дебатов в сшА)
В данной статье разрабатывается тема лексического наполнения публично-институционального дискурса политика и номинативного словаря публицистических материалов, комментирующих соответствующие выступления кандидатов на пост американского президента. Актуальность и важность темы обусловлена следующим обстоятельством: используемая прессой лексика, обрисовывающая имидж политического лидера, а также лексика журналистских материалов, цитирующих высказывания ведущих политиков, формируют определенный ассоциативно-образный ряд и тем самым в итоге создают когнитивный код знаковой языковой личности, узнаваемой благодаря этому коду и олицетворяющей в определенный период времени страну и государство, а также влияющей на идеологию и культуру нации. Этот код в дальнейшем входит как составная часть в понятие «национально-культурная языковая картина мира».
Ключевые слова: политик, пресса, негативная коннотация, пейоративная лексика, прагматика.
наук, Ин-т рус. яз. им. В. В. Виноградова. М. : Азбуковник, 1997. 939 с.
6. Гузева О. А. Смысловая и функциональная значимость цветообозначений в ранней лирике А. Ахматовой : автореферат дис. ... канд. фил. наук. Белгород, 2007. 21 с.
7. Рябцева Н. К. Язык и естественный интеллект. М. : Academia, 2005. 639 с.
© Гончарова А. В., 2017
T. M. rycaKOBa T. I. Gusakova
emotive vocabulary of poutkal
struggle (on the materials of pre-election debates in the uSA)
This article develops the theme related to lexical filling of the public institutional discourse of politics and the nominative vocabulary of journalistic materials, commenting the relevant statements of candidates for the post of American president. The relevance and importance of the subject is due to the following circumstance: vocabulary used by press that reflects the image of the political leader, and the vocabulary of journalistic materials, quoting the statements of leading politicians, form a kind of associative-figurative series, and thus, in the end, creates a cognitive code of the symbolic linguistic personality, that is recognized by this code and that personifies, in a certain period of time, the country and the state, as well as affects the ideology and culture of the nation. This code is further included as an integral part of the concept of «national-cultural linguistic picture of the world».
Keywords: politician, press, negative connotation, derogative vocabulary, pragmatics.
Материал статьи охватывает тот медийный сегмент, который имеет отношение к современной дискурсивной деятельности ведущих политиков, символизирующих США и задающих «языковой вкус эпохи» (термин В. Г. Костомарова [1]). При анализе подобного материала внимание лингвиста не может оставить за рамками исследования такие параметры, как собственно лексическое наполнение программных заявлений, вербальных реакций на критику, ответов на «неудобные» вопросы и прочих резонансных высказываний. Лексическое наполнение публичного дискурса политика-оратора формирует определенный ассоциативно-образный ряд и в итоге создает когнитивный код знаковой языковой личности, олицетворяющей в определенный период времени страну и государство. Важными являются и такие дискурсивные показатели, как «выразительность, предполагающая апелляцию к эмоциям; стандартизация формы; концептуализация, включающая ценностные ориентиры <...> и базовые концепты мира политики, формирующие на ее основе ритуализованность поведения президента,
и персуазивность, содержащую средства манипулирования общественным сознанием» [2, с. 87].
В лингвистический оборот автор данной статьи берет такие влиятельные англоязычные издания, как The Guardian, The Advocate, Daily Mail, The New Yorker, Conservative Review, Daily Nation, Red State, Global News и др. Языковые образные средства, используемые в обсуждении и комментировании новостей, в политических диалогах, институциональном дискурсе и, в частности, в предвыборной борьбе, характеризуются особой экспрессивностью, которая, однако, быстро стирается, «вызывает привыкание» и подвергается стереотипизации. Кроме того, текстам СМИ, обрисовывающим политическую конкуренцию, присуща неоднородность стиля, смешение лексики не сочетающихся друг с другом стилистических пространств: делового, научного и разговорного, сниженного (вплоть до сленга) стилей [3].
Мы согласны с позицией И. Н. Филатовой в том, что негативный имидж политика коррелирует в основном с тремя группами якобы имманентных ему xаpaктеpoлoгическиx
личностных свойств: глупостью, безнравственностью, отсутствием воли [4, с. 116]. Именно эти качества политиков (реальные или вымышленные) наиболее интенсивно оцениваются и смакуются в прессе; свойства характера вербализуются соответствующей лексикой. Так, И. Н. Филатова выделяет следующие семантические сегменты с их лексическими и фразеологическими репрезентантами:
- «лексические единицы, манифестирующие «интеллектуальную слабость» (поверхностность: lack of judgement, hooey (чушь); недальновидность: short-sighted; безрассудство: reckless, to be nuts, dotty, mad-as-hell, pig-wrestling mad; неполноценность: as if one were recovering from a lobotomy (как если бы некто восстанавливался после лоботомии (удаления мозга));
- лексические единицы, выступающие вербальными экспликаторами «моральной слабости» (порочность: scoundrel, human scum, a malign angel, a womanizer, a sugar-daddy; лживость: a liar, to fiddle, dodgy, a flying pig (летающая свинья), a promise-breaking plutocrat (плутократ, не сдерживающий своего слова); лицемерие: artificial, hypocrisy, shiny-faced evangelism, God-drenched rhetoric; коррумпированность: corruption, shady dealings, White-hall mandarine, to gerrymander);
- лексические единицы, репрезентирующие «политическую слабость» (безволие/зависимость: a lapdog, an opportunist, to march in lockstep, a lame duck, a union stooge, a peacenik leader, a faithful hound; некомпетентность: incompetent, inexperience, politically confused, vulnerable; идеологический экстремизм: disloyalty, intolerant, a bigot, radical, racist, extremist, diehard leftist; пустословие; populism, dogmatic, dema-goguery, to repeat one's mantra, the chief screamer; невезучесть: to fail, loser, underdog, to come a cropper) [4, с. 116].
Весь реестр лексических средств, указанный выше, актуален и для сегодняшнего дня. Он входит в коммуникативный оборот и речевой узус рассматриваемых нами популярных американских общественных деятелей - Дональда Трампа и Хиллари Клинтон. Действующий президент США, по свидетельствам прессы, не раз позволял себе использовать оскорбительную лексику. Так, ему ставят в вину тот факт, что он называл женщин "fat pigs, dogs, slobs and disgusting animals'" (Daily Mail, 07.08.2015) (букв.: жирными свиньями, собаками, лентяйками и отвратительными животными (здесь и далее выделенный курсивом перевод наш. -Т. Г. )). Эти оскорбительные наименования были озвучены в 2015 году. В 2016 году Хиллари не упустила шанса припомнить оппоненту давно произнесенные опрометчивые слова: "Clinton took some risks that paid off, waiting until almost the end to quote ugly things that Trump had called women (pigs, slobs, dogs), knowing that he had threatened to respond to that line of argument by talking about Bill Clinton's misbehavior with women. He tried to congratulate himself for not doing so - "I was going to say something extremely rough to Hillary, to her family, and I said to myself, I can't do it. I just can't do it. It's inappropriate" (New Yorker, 27.09.2016) (букв.: Клинтон рискнула, и это окупилось; она вьждала почти до конца, прежде чем процитировать отвратительные слова, которыми Трамп называл женщин (свиньи, тупицыi, собаки), зная, что он грозил ответить на этот аргумент намеком на псевдослучайные недоразумения Билла Клинтона в отношени-
ях с женщинами. Он попытался похвалить самого себя за то, что не сделал этого - «я собирался высказать что-то очень грубое Хиллари касательно ее семьи, но я сказал себе: «Я не могу сделать это. Я просто не могу сделать это. Это неуместно»).
С позиций сегодняшнего дня нам крайне трудно объективно и полноценно судить о том, какие именно оскорбления, по отношению к кому, когда, с какой интонацией и в каком ситуативном контексте произнес Дональд Трамп. Невозможно установить, что было действительно сказано, а что лишь приписывается этому предпринимателю и видному общественному деятелю. Тем не менее именно этот резкий, коннотативно окрашенный в отталкивающие тона, легко запоминающийся читателю вокабуляр в сочетании с краткостью используемых им грамматико-синтаксических текстообразующих построений [5] становится яркой речевой характеристикой личности современного американского лидера. Озвучиваемый им набор уничижительной лексики задает уникальный эмотивный тембр его политического имиджа. В этом наборе значительное место отведено зоо-морфам, имеющим существенный потенциал визуализации, внушительную силу прямо- и быстродействия. Уместно упомянуть, что зоонимы являются своеобразными фаворитами эмоциональных журналистских комментариев. Их метафоричность служит важным инструментом обновления семантической системы языка. Хрестоматийным стало, например, противопоставление хищных и беспощадных ястребов миролюбивым голубям, употребление кратких образных оборотов lame duck «хромая утка» и dark horse «темная лошадка». Как отмечает В. В. Катермина, дерогативный фразеологизм хромая утка (lame duck) вызывает у читателей и у слушателей «образ политика, все еще находящегося у власти, но не имеющего никаких надежд на переизбрание» [6, с. 28]. По наблюдениям И. О. Окуневой, способы, используемые политиками для достижения своих целей, «нередко напоминают поведение животных и передаются соответствующими метафорами» [7, с. 110]. Излюбленный и весьма узуальный в международной журналистике зоонимический фразеологизм волк в овечьей шкуре, восходящий к Библии и представляющий собой семантическую универсалию для европейских лингвокультур [8], не обошел стороной и Хиллари Клинтон: "Hillary Clinton is a 'wolf in sheep's clothing,' just like her mentor" (Conservative Review, 02.10.2016) (букв.: Хиллари Клинтон является волком в овечьей шкуре, точь-в-точь как и ее наставник).
В целом стоит подчеркнуть, что, судя по лексическим предпочтениям коммуникантов и внешним журналистским комментариям их речевого поведения, оба участника недавней предвыборной борьбы в США обнаруживают явные черты деструктивной языковой личности. Последняя тяготеет к наращиванию и акцентуации конфликта, а никак не к его сглаживанию, к имплементации своего преимущества, агрессивному речевому поведению, к аргументативному возвышению над партнером по диалогу, к его моральному уничтожению и подавлению [9]. Установка на победу и самоуверенность предполагают конфликтогенность, нарочитое применение оскорблений и определенные лексические отклонения от коммуникативных норм речевого поведения, принятых в данном социуме, в особенности при условии,
что агрессивность и деструктивность прочно обосновались в жизни этого социума как реалии нового времени. Само понятие «деструктивная личность» не имеет однозначного соответствия в русском и английском языках [10]. Проведенное А. А. Шестовой исследование показывает, что отношение к феномену деструктивной личности в английской лингвокультуре не совпадает с его функционированием и семантикой в русской. В русском языке между компонентами словосочетания деструктивная личность наблюдается более тесная семантическая связь (на основании семы «разрушение») по сравнению с английскими семами в словосочетании destructive person. В английской лингвокультуре отношение при толковании компонентов словосочетания destructive person отличается эмоциональностью и преобладанием коммерческих ассоциаций [10, с. 67]. Выбор оскорбительной и/или пейоративной лексики преследует вполне очевидную прагматическую цель: оказаться в центре внимания уставшей от банальностей и информационно перегруженной публики, эпатажно завладеть ее вниманием. Это и путь к возможному одобрению. Два претендента на президентское кресло отчаянно сражались. Эта борьба снискала массу негативных оценок в печати; для этих оценок характерна экстремально пейоративная лексика. Изобилуют, перетекая из статьи в статью, дерогативные эпитеты: disgusting «отвратительный», ugly «гадкий», deplorable «прискорбный, жалкий», rough «грубый», ugly «мерзкий», foul «скверный», dirty «грязный», terrible «ужасный», wild «дикий», vituperative «браный», acrimonious «желчный», predatory «хищный (хищнический)».
Обратимся к примерам. "Trump v Clinton is ugly, but it's not the dirtiest US election ever"; "the rhetoric - from the president down - grows more hysterical by the hour"; "America faces an imminent electoral apocalypse after the dirtiest campaign"; "This election was said to have been "one of the most acrimonious in the annals of American history' (The Guardian, 06.11.2016) (букв.: Указывалось, что эти выборы были «одними из самых желчных (ожесточенных) в анналах американской истории»). "The comments have rocketed around the Internet, infuriated conservatives and threaten to once again throw salt in the wound of the American cultural divide in a presidential election that has seen vitriol and insults, fueled by Donald Trump, that have become the norm" (NPR, 10.09.2016) (букв.: Эти комментарии мгновенно разлетелись по Интернету, привели в ярость консерваторов и угрожали еще раз «насыпать (подсыпать соли) соль» на рану американского культурного разрыва на президентских выборах, наблюдавших сарказм и оскорбления, изливаемые Дональдом Трампом, что стало уже нормой).
Трампу советуют "avoiding issues and displays of emotion that Clinton can highlight as evidence of him being "unfit for the world's most powerful office" (Daily Nation, 01.10.2016) (букв.: избегать предметов обсуждения и проявлений эмоций, которые Клинтон может выделить как доказательство (в качестве доказательства) того, что он не может управлять самой мощной (могущественной) страной в мире).
Трампу также инкриминируется, что он якобы выказывает излишнюю лояльность по отношению к российскому президенту: "Too friendly with Putin?" (Global News, 2016) (букв.: Слишком дружелюбен к Путину?).
Газетные репортажи обвиняют слишком решительного и бойкого кандидата-республиканца и в том, что он терроризирует и запугивает людей, одновременно веселя их этими запугиваниями: "He's been horrifying and (or) delighting people with his provocations" (The Advocate, 29.10.2016) (букв.: Он приводил в ужас и/или восхищал людей своими провокациями).
Трампу пеняют еще и на "controversial off-the-cuff deliveries and political incorrectness" (букв.: спорные импровизированные выпады и политическую некорректность), которая выражается в хлестких вербальных атаках: "Donald Trump attacked John McCain on Tuesday, calling him "foul-mouthed"" (Politico, 10.10.2016) (букв.: Во вторник Дональд Трамп напал на Джона Маккейна, назвав его «сквернословом»).
С. В. Иванова указывает, что, помимо прямых, простодушно-лобовых отрицательных оценок, в мировой прессе, становящейся все более агрессивной и беспардонной, используются и замысловатые абсурдно-иронические контексты. Исследовательница приводит следующий пример: "No one can be wrong about everything, not even Donald Trump" / «Никто не может ошибаться всегда, даже Дональд Трамп», - и дает этому игровому выпаду очень верный и точный комментарий: «Ироническое начало плюс использование частицы even/даже превращает Дональда Трампа в смехотворную личность с демоническими способностями все делать не так» [11, с. 33].
Трамп снискал себе рекордное количество отрицательных, если не злопыхательских, отзывов: "Trump may have plumbed the depths of vulgarity, sleaze and pig-ignorance" (The Guardian, 05.11.2016) (букв.: Трамп, возможно, дошел до глубины пошлости, аморальности и свинского невежества). Согласно изданиям The Guardian и Independent, он стал "a man whose name is synonymous with xenophobia, racism and misogyny" (Independent, 06.11.2016) (букв.; человеком, имя которого является синонимом ксенофобии, расизма и женоненавистничества).
Журналистские оценки, транслирующие некое отношение к лицам или явлениям, служат средством формирования людских мыслей, чувств, а на их основе задают схемы и нормы поведения социума, стереотипы отношения к фактам бытия, критерии добра и зла. Однако было бы тенденциозным и несправедливым проигнорировать тот факт, что имеются и положительные комментарии о Трампе: "There is a method behind his apparent madness; his audacity is always accompanied by a ferocious intelligence" (Evensi, 08.11.2016) (букв.: Есть своеобразный метод в его кажущемся безумии; его дерзость всегда сопровождается мощным разумом).
В целом предвыборные дебаты удостоились следующей квалификации: "The Bad, the Worse, and the Awful: What An Ugly Presidential Debate» (Red State, 27.09.2016) (букв.: Плохие, наихудшие и ужасные; какие уродливые президентские дебаты). Эту же саркастически неодобрительную тональность поддерживает газета Advocate от 29 октября 2016 года: "Ugly, or deplorable? America set to bid farewell to vicious Trump-Clinton election cycle"; "Good riddance to Campaign 2016, the election that put the «ugh» in ugly (The Advocate, 29.10.2016) (букв.: Уродливые или прискорбные (жалкие, плачевные) ? Америка готова расстаться с порочным избирательным кругом Трампа - Клинтон; Скатертью
дорога кампании 2016 года, выборам, ведущим от отвращения к уродству (безобразию)).
Другие издания излагают аналогичные выводы и в идентичном стилевом оформлении: "Presidential debate 2016: Trump calls Clinton a 'nasty woman' as final debate turns ugly" (Global News, 2016) (букв.: Трамп называет Клинтон «противной женщиной», поскольку заключительные дебаты становятся безобразными); "The table was set for one of the nastiest, soul-crushing presidential campaigns in history' (The Advocate, 29.10.2016) (букв.: Все было настроено на одну из самых отвратительных, вызывающих смятение (душераздирающих) президентских кампаний в истории). Встречу соперников характеризуют как "vituperative and volatile encounter" (букв.: бранную и непредсказуемую (взрывоопасную) схватку). Подчеркивается едкий тон и тяжелая нездоровая психологическая атмосфера, нагнетаемая во время дебатов, среди прочих средств, и каскадом соответствующей лексики: "The rest of the debate was considerably more ill-tempered, however, with Clinton taking Trump to task on his lewd comments about women, tax records, and questions over his links to Russia" (The Sun, 10.10.2016) (букв.: Однако остальные дебаты были значительно более злыми, со стороны Клинтон, отчитывавшей Трампа за его непристойные комментарии о женщинах, призывавшей его к ответственности по поводу налоговых отчетов и по вопросам его связей с Россией).
В публицистических материалах достается обоим кандидатам: "Where they both were terrible was the areas of foreign policy and defense" (Quora, 09.10.2016) (букв.: Именно в области внешней политики и обороны они оба были ужасны). К кандидатам накрепко пристали номинации-этикетки: противная женщина, плохой (гадкий) мужчина, а оба - жалкие люди, вызывающие сожаление, желание расплакаться, чуть ли не ничтожества: "Headed for history books a week from Tuesday, the duel between Hillary Clinton and Donald Trump became a battle of "nasty women" and "bad hombres" vs. "deplorables" and voters who are irredeemable" (The Advocate, 29.10.2016) (букв.: За неделю до вторника, достойный исторической книги поединок (дуэль) между Хиллари Клинтон и Дональдом Трампом стал сражением «скверной женщины» и «сорвиголовы» против «жалких существ» и избирателей, без которых нельзя обойтись).
Подводя итог, подчеркнем, что коннотативно маркированная лексика, эмоционально наполняющая политические дебаты, отличается стилистической сниженностью и преднамеренно подбирается выступающими как тактический инструмент, отвечающий цели разыграть ту или иную тематическую карту в своей стратегии - будь то косвенное влияние РФ на результаты предвыборной кампании, вульгарное поведение Трампа или неискренность и «двойное дно» Хиллари Клинтон. Стилистическая сниженность и разговорность вокабуляра претендентов на президентский пост, резкость и кажущаяся прямота в позиционировании самых себя может объясняться их стремлением «завоевать сердца» сограждан, прослыв «своими» среди них, и установить обратную связь с самыми широкими пластами социума - как уже интересующимися политической жизнью, так и лишь готовящимися к политической социализации. Приведенный нами текстологический материал подтверждает высо-
кую эффективность тенденциозного подбора эмоционально окрашенной лексики, осуществляемого с целью подрыва репутации противника, его дискредитации и высмеивания -ради позиции фаворита в глазах электората. В качестве оценочных средств используются яркие анималистические образы, выраженные именами существительными, и деро-гативные эпитеты, обрисовывающие политическую борьбу и ее участников с резко отрицательной коннотацией. Наиболее частотными, по нашим наблюдениям, оказались слова ugly, nasty, terrible - имена прилагательные, сочетающиеся как с одушевленными, так и неодушевленными существительными. Кроме того, эмотивная лексика в предвыборных выступлениях кандидатов, обнаруживающих черты деструктивной личности, выражает в первую очередь гнев, возмущение и презрение и в гораздо меньшей степени - иные (позитивные) эмоции и их оттенки.
Отметим, что словарь политических дискуссий и комментариев к ним дает деспективную оценку как процессу предвыборной борьбы в США, так и личностной сути фигурирующих в ней оппонентов, формируя соответствующую цепочку образов, отличающихся крайней степенью негативности. В случае если отталкивающие образы, порожденные политическими дебатами, окажутся повторяющимися в наиболее популярных изданиях СМИ, в интернет-обсуждениях, в программах радио и телевидения, то их рекуррентность может сыграть немаловажную роль для развития и когнитивной модификации языковой картины мира и языковой реальности американского социума. Отрицательность коннотаций эмотивной лексики политической борьбы влияет на лингвистический ландшафт культуры, способствуя огрублению речевых стандартов в целом.
1. Костомаров В. Г. Языковой вкус эпохи: из наблюдений над речевой практикой масс-медиа. СПб. : Златоуст, 1999. 280 с. (Серия «Язык и время». Выпуск 1.)
2. Бабич Н. Г. Сопоставительный анализ способов выражения лексико-семантического аспекта прагматического наполнения президентского интервью (на материале английского и русского языков // Вестник Московского государственного областного университета. Серия: Лингвистика. 2014. № 5. С. 87-96.
3. Попова Т. Г., Должич Е. А., Кутьева М. В. Гетерогенность и изобразительность современного медийного текста // Современный испанский язык в глобализированном мире : материалы докладов и сообщений Международной научно-практической конференции. М. : РУДН, 2015. С. 122-125.
4. Филатова И. Н. Использование аксиологической лексики в создании позитивного и негативного имиджа политических лидеров США // Научный вестник Воронежского государственного архитектурно-строительного университета. Серия: Современные лингвистические и методико-дидак-тические исследования. 2009. № 11. С. 109-117.
5. Жельвис В. И., Кутьева М. В. Лингвокультурная личность в грамматическом аспекте // Иностранные языки в высшей школе. 2013. № 3 (26). С. 50-57.
6. Катермина В. В. Оценочные номинации политиков (на материале русской и английской субстандартной лексики) // Политическая лингвистика. 2015. № 3. С. 26-31.
7. Окунева И. О. Приемы речевого воздействия в печатных СМИ России, Великобритании, США и Канады // Политическая лингвистика. 2011. № 4. С. 104-116.
8. Кутьева М. В. Волк как этнокультурный архетипический символ в русском и испанском вербальном мышлении // Иностранные языки в высшей школе. 2013. № 1 (24). С. 20-31.
9. Волкова Я. А., Панченко Н. Н. Типология деструктивных коммуникативных личностей // Известия ВГПУ. 2016. № 2 (106). C. 110-116.
10. Шестова А. А. Особенности семантики словосочетания «деструктивная личность» / «destructive person» в русском и английском языках // Вестник Омского государственного педагогического университета: Гуманитарные исследования. 2016. № 1 (10). С. 65-70.
11. Иванова С. В. Лингвистическая ресурсная база информационной войны: создание эффекта демонизации // Политическая лингвистика. 2016. № 59. С. 28-38.
Источники примеров:
1. Daily Mail. 07.08.2015. URL: http://www.dailymail.co.uk/ news/article-3187599/Megеyn-Kelly-hits-Trump-calling-women-fat-pigs-slobs-BOOED.html#ixzz4XXlA9gdY (дата обращения: 01.02.2017).
2. Red State. 27.09.2016. URL: http:// www.redstate.com/.../ bad-worse-ugly-awful-pre (дата обращения: 02.02.2017).
3. The Guardian. 06.11.2016. URL: https://www.theguardian. com/us-news/2016/nov/06/trump-v-clinton-ugly-us-election-his-tory (дата обращения: 07.02.2017).
4. NPR. 10.09.2016. URL: http://www.npr. org/2016/09/10/493427601/hillary-clintons-basket-of-deplorables-in-full-context-of-this-ugly-campaign (дата обращения: 02.02.2017).
5. Daily Nation. 01.10.2016. URL: [http://www.nation.co.ke/ news/world/dinton-lost-chance-to-thump-trump-at-debate/1068-3401632-ednnbp/] (дата обращения: 20.01.2017).
УДК 81.42
имплицитная речевая агрессия в русском рок-тексте
В статье кратко характеризуется феномен имплицитной вербальной агрессии, рассматриваются особенности деления средств речевой агрессии на эксплицитные и имплицитные в контексте различных дискурсов, в том числе в художественной литературе. Анализируются конкретные примеры агрессивных текстов в тесной связи со стилевой и жанровой спецификой рассматриваемых вокально-музыкальных произведений и выразительными возможностями языка.
Ключевые слова: речевая агрессия, рок-текст, имплицитная вербальная агрессия, семантика деструктивности.
6. Global News. "Too friendly with Putin?" URL: http://glo-balnews.ca/news/3014632/presidential-debate-2016-trump-calls-clinton-a-nasty-woman-as-final-debate-turns-ugly/ (дата обращения: 22.01.2017).
7. Politico. URL: [http://www.politico.com/story/2016/10/ trump-tweet-attack-john-mccain-229612] (дата обращения: 04.02.2017).
8. Independent. 06.11.2016. URL: http://www.independent. ie/world-news/north-america/us-election-2016/its-ugly-but-not-the-dirtiest-election-ever-35191791.html (дата обращения: 05.02.2017).
9. Evensi. 08.11.2016. URL: https://www.evensi.com/rock-the-vote-2016-united-states-of-america/186825594 (дата обращения: 24.01.2017).
10. The Sun. 10.10.2016. URL: [https://www.thesun.co.uk/ news/1944252/mustachioed-red-sweater-wearing-audience-member-ken-bone-becomes-an-online-sensation-following-trump-and-clinton-showdown 10.10.2016] (дата обращения: 22.01.2017).
11. New Yorker. 27.09.2016. URL: http://www.newyorker. com/news/amy-davidson/donald-trump-a-failed-bully-in-his-debate-with-clinton (дата обращения: 23.01.2017).
12. Conservative Review. 02.10.2016. URL: https://www. conservativereview.com/commentary/2016/10/hillary-clinton-is-a-wolf-in-sheeps-clothing-just-like-her-mentor#sthash.Qnj3J5I4. dpuf (дата обращения: 22.01.2017).
13. The Advocate. 29.10.2016. URL: http://www.theadvo-cate.com/nation_world/article_b652142c-9df4-11e6-bc5a-33f8d56b4eb1.html (дата обращения: 01.02.2017).
14. Quora. 09.10.2016. URL: https://www.quora.com/ What-did-you-think-about-the-second-2016-US-presidential-debate#!n=84 (дата обращения: 20.01.2017).
© Гусакова Т. И., 2017
А. И. Михайлова A. I. Mikhaylova
implicit speech AGGREssioN iN the Russian rock text
The article briefly describes the phenomenon of implicit verbal aggression, considers the features of the division of speech aggression into explicit and implicit ones in the context of various discourses, including fiction literature. Specific examples of aggressive texts are analyzed in close connection with the style and genre specificity of the vocal-musical compositions and the expressive capabilities of the language.
Keywords: verbal aggression, rock text, implicit verbal aggression, semantics of destructiveness.
Языковая агрессия и языковое насилие (а также языковое манипулирование, языковая демагогия и т. п.) «с эко-лингвистических позиций рассматриваются как формы
речевого поведения, негативно воздействующие на коммуникативное взаимодействие людей, поскольку они направлены всегда на минимизацию и даже деструкцию языковой
