CC BY
34
сущностные характеристики лингвокультурного концепта «Родина», включающие сакрализацию семьи, дома, родной земли и конкретного места проживания - Алтая. Анализ текстов это подтверждает. Вместе с тем, ассоциативные опросы показывают, что если концептуальный статус Родины в лингвокультуре остался по-прежнему высоким и находящимся в тесном соотношении с концептами «семья» и «дом», то концепт «Алтай»,
Библиографический список
устойчиво актуализирующийся в эпических и песенных текстах, уже теряет свою сакральную составляющую в мировоззрении современных монголов. Причины данной тенденции, как и её развитие, находятся в области социально-культурной сферы. Лингвокультурологическое исследование в ретроспективе в данном случае лишь фиксирует ситуацию и ее возможное развитие.
1. Вежбицкая А. Язык. Культура. Познание. Москва: Русские словари, 1997.
2. Зализняк А.А. Многозначность в языке и способы её представления. Москва: Языки славянских культур, 2006.
3. Константы культуры России и Монголии: очерки истории и теории. Под редакцией М.Ю. Шишина, Е.В. Макаровой. Барнаул: ОАО «Алтайский дом печати», 2010.
4. Степанов Ю.С. Константы: словарь русской культуры. Москва: Академический Проект, 2001.
5. Белокурова С.М. Мировоззренческое содержание культурных констант ойратов. Автореферат диссертации ... кандидата философских наук. Барнаул, 2011.
6. Дарамбазар Х. Арга билиг бэлгэдэл. Улаанбаатар, 1992.
7. Очир А., Дисан Т. Монголулсын 00лдYYд. Улаанбаатар, 1999.
8. Катуу Б. Торгууд ардын аман зохиол. Улаанбаатар: BCI, 2002.
9. Скородумова Л.Г. Монгольский язык: образы мира. Улан-Батор: Бемби-Сан, 2004.
10. Жуковская Н.Л. Кочевники Монголии. Москва: Восточная литература, 2002.
11. Владимирцов Б.Я. Работы по литературе монгольских народов. Москва: Восточная литература, 2003.
12. Элиаде М. Миф о вечном возвращении. Москва: Ладомир, 2000.
References
1. Vezhbickaya A. Yazyk. Kul'tura. Poznanie. Moskva: Russkie slovari, 1997.
2. Zaliznyak A.A. Mnogoznachnost' vyazyke isposoby ee predstavleniya. Moskva: Yazyki slavyanskih kul'tur, 2006.
3. Konstanty kul'tury Rossii i Mongolii: ocherki istorii i teorii. Pod redakciej M.Yu. Shishina, E.V. Makarovoj. Barnaul: OAO «Altajskij dom pechati», 2010.
4. Stepanov Yu.S. Konstanty: slovar'russkoj kul'tury. Moskva: Akademicheskij Proekt, 2001.
5. Belokurova S.M. Mirovozzrencheskoe soderzhanie kul'turnyh konstant ojratov. Avtoreferat dissertacii ... kandidata filosofskih nauk. Barnaul, 2011.
6. Darambazar H. Arga bilig b'elg'ed'el. Ulaanbaatar, 1992.
7. Ochir A., Disan T. Mongol ulsyn 00ldYYd. Ulaanbaatar, 1999.
8. Katuu B. Torguud ardyn aman zohiol. Ulaanbaatar: BCI, 2002.
9. Skorodumova L.G. Mongol'skijyazyk: obrazy mira. Ulan-Bator: Bembi-San, 2004.
10. Zhukovskaya N.L. Kochevniki Mongolii. Moskva: Vostochnaya literatura, 2002.
11. Vladimircov B.Ya. Raboty po literature mongol'skih narodov. Moskva: Vostochnaya literatura, 2003.
12. 'Eliade M. Mif o vechnom vozvraschenii. Moskva: Ladomir, 2000.
Статья поступила в редакцию 14.11.17
УДК 81
Bidzhieva S.R., Cand. of Sciences (Philology), senior teacher, Department of Karachai and Nogai languages,
KCHGU (Karachaevsk, Russia), E-mail: sulfruzb@gmail.com
THE LEXICAL MEANING OF THE WORD ON THE MATERIAL OF THE KARACHAY-BALKAR LANGUAGE. The lexical meaning of words is a complex structure determined by the general properties of the word as a sign: its semantics, pragmatics, syntactic features. This includes significatively, denotative, connotative, paradigmatic and syntagmatic components and is determined by many factors. In the actual semantic meaning in the structure of lexical meaning of words are two components: significatively and denotative. The article gives examples of lexical meanings of words on the example of the Karachay-Balkar language. In 80-90s of XX century linguists began to pay attention to the connotation and denotation and make attempts to select and group connotations.
Key words: Karachay-Balkar language, lexical meaning of words, significatively and denotative components.
С.Р. Биджиева, канд. филол. наук, ст. преп. каф. карачаевской и ногайской филологии, Карачаево-Черкесский
государственный университет, г. Карачаевск, E-mail: sulfruzb@gmail.com
ЭЛЕМЕНТЫ ЛЕКСИЧЕСКОГО ЗНАЧЕНИЯ СЛОВА: НА МАТЕРИАЛЕ КАРАЧАЕВО-БАЛКАРСКОГО ЯЗЫКА
Лексическое значение слова - сложная структура, определяемая общими свойствами слова как знака: его семантикой, прагматикой, синтактикой. Данное понятие включает сигнификативный, денотативный, коннотативный, парадигматический и синтагматический компоненты и определяется многими факторами. В собственно семантическом смысле в структуре лексического значения слова выделяются два компонента: сигнификативный и денотативный. В статье приводятся примеры лексических значений слов на примере карачаево-балкарского языка. В 80-90-е годы XX в. лингвисты стали уделять повышенное внимание коннотации и денотации. Предпринята попытка выделения и группировки коннотаций.
Ключевые слова: карачаево-балкарский язык, лексическое значение слова, сигнификативный и денотативный компоненты.
Ядром лексического значения слова является его сигнификативный компонент. Сигнификат - это совокупность тех признаков предмета и явления, которые существенны для их правильного именования данным словом в системе данного языка. Сигнификативный компонент представляет основное языковое содержание слова, так как в нём выражается отражение объективной действительности. Этот компонент значения определяется «тем, что из содержания понятия выбираются те опознавательные признаки, с помощью которых одна лексиче-
ская единица отличается по своему содержанию от других» [1]. Поскольку в словарях он демонстрируется в виде толкований, думается, что его можно назвать собственно семантическим значением слова.
Рассмотрим, как реализуются компоненты лексического значения слова в карачаево-балкарском языке.
Пример: аууз сущ. 1. рот; пасть (у зверей и рыб) - место расположения зубов и языка у человека и животных, (ауузну ач «раскрыть рот», судаки ы ауузу «рот судака»); 2. ущелье; долина
(напр. реки, горы) - узкая и глубокая с обрывистыми склонами долина, расселина в горах (Черек ауузу «Черекское ущелье»); 3. устье (напр. печи), горло сосуда - выходное отверстие; верхняя, суженая часть сосуда (дорбуину ауузу «отверстие пещеры», шахтаны ауузу «штольня шахты», шышаны ауузу «горлышко бутылки»); 4. дуло, жерло (орудия) - выходное отверстие канала ствола огнестрельного оружия (тобну ауузу «дуло пушки»); 5. лезвие, остриё - острый край режущего, рубящего орудия (бычакъны ауузу «лезвие ножа», балтаны ауузу «лезвие топора»). Къарыу сущ. 1. сила, мощь, физическая энергия человека, животного {къарыуунг бла тюрт «толкнуть с силой», къарыуум кетди «я лишился сил»); 2. возможность - средство, условие, необходимое для осуществления чего-нибудь, возможное обстоятельство {Аны юй алыр къарыуу джокъду «У него нет возможности купить дом») [1].
Как видно из приведённых примеров, сигнификативный компонент значения закрепляет в слове результаты познавательно-обобщающей деятельности и «...может не только изменять лексические значения слов, но и порождать у данного слова новые значения, становясь источником полисемии (многозначности) слова» [2, с. 44].
Лексикологи отмечают интернациональность, т. е. характерность для слов каждого языка сигнификативного компонента лексического значения слова. Однако это не означает, что сигнификат не имеет национальной специфики. Национальная специфика выражается в объёме значения слов, называющих аналогичные понятия в разных языках. Например, словам русского языка щека (боковая часть лица от скулы до нижней челюсти) и челюсть (лицевая кость, на которой укреплены зубы) в карачаево-балкарском соответствует одно слово - джаякъ сущ. 1. Щека; 2. Челюсть. Словам карачаево-балкарского языка джаулукъ «шаль (большой вязаный или тканый платок)» и къол джаулукъ «носовой платок (платок, предназначенный для сморкания, вытирания носа, рта, лица)» в русском соответствует слово платок. Из этих примеров видно, что одно слово в одном языке называет одно понятие, а в другом - два понятия.
Национальная специфика карачаево-балкарского языка выражается в том, что сигнификата отражается и в содержании слова. Например, смысл слова «девушка» в русском и карача-ево- балкарском языках имеет существенное различие; ср. девушка - лицо женского пола, достигшее физической зрелости, но не состоявшее в браке (МАС) и кьыз «девушка» - лицо женского пола, достигшее половой зрелости и сохранившее девственность [2].
В одном языке понятие называется простым словом, а в другом оно может называться сочетанием слов, сложным или парным словом. Так, понятие «сорная луговая, обычно придорожная, трава с мелкими цветками, собранными в колос» выражает в русском языке слово подорожник, а в карачаево-балкарском - ит-тши-чапыракъ (букв, «лист собачьего языка»). В карачаево-балкарском языке нет слова, подобного слову прохожий, поэтому для передачи понятия «идущий куда-либо мимо кого-, чего-либо» используется парное слово ётген-кетген // ётген-сётген.
Приведённые примеры свидетельствуют о том, что «каждый язык по-своему членит явления действительности». В этих примерах отражение национальной специфики слова сигнификатом выражено в различии внешней формы слова. Но оно может выражаться и в различии внутренней формы слова. Например, в парах слов акъ ётмек «белый хлеб» (кар.-балк.) и белый хлеб (русск.), чыгьгрбаш къуш «гриф белоголовый» (кар.-балк.) и гриф белоголовый (русск.) в основу называния легли различные признаки: в первой паре в карачаево-балкарском языке - цвет, в русском - качество (пшеничный хлеб, из высоких сортов муки), во второй паре в карачаево-балкарском языке - отсутствие волос (чыгыр баш «лысая голова»), в русском - цвет [3].
2. Сигнификативный (познавательно-обобщающий) компонент значения слова тесно связан с явлениями денотации и коннотации. Денотация - это понятийное ядро значения, т. е. объективный компонент смысла, абстрагированный от семан-тико-стилистической или эмоционально-экспрессивной оценки. Денотативное значение - это предметное значение лексической единицы. Оно определяется через отношение слова к конкретному предмету. Денотацией обладают, как правило, имена существительные, обозначающие конкретный предмет или явление, а также другие слова, «выполняющие номинативную функцию в аспекте «чистого» названия реальной сущности предмета, явления» [3]
Коннотация - эмоциональная, оценочная или стилистическая окраска слова. Она дополняет денотативное значение слова и придаёт ему экспрессивную окраску. Следовательно, это дополнительное содержание слова, которое накладывается на его семантику.
Узуальное коннотативное значение обычно передаётся различными аффиксами, звукоподражаниями, экспрессивно окрашенными словами. Например, в слове урлака (балк.) «ворюга» денотативное значение - «вор», а коннотативное значение передаётся аффиксом -ка, имеющим экспрессивную окраску презрения и усиливающим оттенок просторечности. В словах хамхот «морда (человека)», гая «харя» - коннотация отрицательной экспрессивно-эмоциональной оценки, которая заложена в самих корнях.
В 80-90-е годы лингвисты стали уделять повышенное внимание коннотации и денотации. Предпринята попытка выделения и группировки коннотаций (Филиппов, Шанский, 1981, 26-30; Говердовский, 1985; Дудников, 1990). Например, выделяются коннотации ироничности, эв- фемистичности, жаргонности, разговорности, книжности, диалектности, новизны, иноязычности, архаичности, терминологичности, пейоративной оценки, мелиоративной оценки, усиления (возвышенности) и другие.
Примеры:
1) ироничность: Бригадир жыйынны артындан, созулуб баргъан Назирни къатына жууукъ барды да: - Берчи, гаши-перть чалкъынгы, мен да бир эки тартайым, - деди (газ. «За-ман») «Бригадир подошёл близко к Назиру, который еле шёл за группой, и сказал: -Дай-ка, косарь (букв, косящий в день один гектар) косу, и я немного покошу»;
2) эвфемистичность: Ол насыбсызны да атайтмаздан ауругъан ха- пары барды (журн. «Минги-Тау»). «Говорят, что этот горемычный болен атайтмазом (раком)»;
3) разговорность: Аракьычы юйню къонагъы къурумаз (погов.) «В доме пьющих гости не переводятся»;
4) диалектность: Аминат гефхин къыйыры бла бетин сый-пады (Ёз- денланы А.) «Аминат вытерла лицо краем фартука»;
5) жаргонность: Бу джол а бизни футболчуларыбыз кю-члю ойнагъ- андыла (газ. «Къарачай») «А в этот раз наши футболисты здорово играли»;
6) архаичность: Тулукъ тюбю тонкъайса, тогъуз гы-рджын чыгъар (поел.) «Если вытрясти остатки со дна кожаного мешка, девять чуреков можно испечь»;
7) новизна и терминологичность: Ахыр интонацияча, ха-парчылыкъ бла кьарамчылыкь да сёзде, сёзтутушда огъай, кеслери айтымда бола- дыла (Малкьар тт. Синтаксис. 2-чи кесеги) «Как и интонация конца предложения, предикативность и модальность бывают не в слове и словосочетании, а только в предложении».
Коннотация, с одной стороны, является автономным, самостоятельным компонентом значения слова. Она может присутствовать в слове как семантический «довесок» его денотации. С другой стороны, слова могут обходиться и без этого «довеска». Например, слова ата «отец», ана «мать» имеют денотативное значение. При прибавлении к ним аффикса -чыкъ они приобретают коннотацию, которая выражается в оттенке ласкательности: атачыкъ «папенька», аначыкъ «маменька».
Например, однокоренные слова в подавляющем большинстве случаев имеют одну коннотацию. Так, однокоренные имена существительные батыр «богатырь, храбрец», баты-рлыкь «храбрость, мужественность, отважность», батырлан «храбриться, смелеть», батырсын «возомнить себя храбрым, богатырём, отважным, мужественным» объединены общей коннотацией возвышенности, торжественности. У однокорен-ных слов гаджи «шлюха, потаскуха», гаджикёз «бесстыдная», гаджилен «распутничать», гаджилик «распутство, разврат» -коннотация пейоративной (отрицательной экспрессивно-эмоциональной) оценки - оттенок пренебрежения, а у слов залим «отличный, превосходный», залимлен «чувствовать превосходство», залгшлик «превосходность» - коннотация мелиоративной (положительной экспрессивно-эмоциональной) оценки - оттенок уважительности.
В основном одну и ту же коннотацию имеют также слова одной тематической группы. Например, стилистически нейтральные слова тематической группы «мелкий рогатый скот» (къой «овца», токълу «ярка»), развивая новое денотативное значение и становясь словами другой тематической группы - «человек смирный, спокойный», приобретают и другую (одну и ту же) коннотацию - одобрительную, разговорную.
Нейтральные в стилистическом отношении слова тематической группы «хищное животное» (чакъан «шакал», бёрю «волк», тюлкю «лиса») при обозначении понятия «человек с
Библиографический список
нравственным недостатком» (чакъан, бёрю «ненасытный человек», тюлкю «хитрый, коварный человек») имеют презрительную коннотацию.
1. Арутюнова Н.Д. Метонимия. Лингвистический энциклопедический словарь. Москва, 1990: 300 - 301.
2. Биджиева С.Р Многозначность имен существительных в карачаево-балкарском языке и её лексикографическая разработка. Диссертация ... кандидата филологических наук. Карачаевск, 2001.
3. Гузеев Ж.М. Современный карачаево-балкарский литературный язык. I часть (на карачаево-балкарском яз.) Нальчик, 1998.
References
1. Arutyunova N.D. Metonimiya. Lingvisticheskij 'enciklopedicheskijslovar'. Moskva, 1990: 300 - 301.
2. Bidzhieva S.R. Mnogoznachnost'imen suschestvitel'nyh vkarachaevo-balkarskom yazyke iee leksikograficheskaya razrabotka. Dissertaciya ... kandidata filologicheskih nauk. Karachaevsk, 2001.
3. Guzeev Zh.M. Sovremennyjkarachaevo-balkarskijliteraturnyjyazyk. I chast' (na karachaevo-balkarskom yaz.) Nal'chik, 1998.
Статья поступила в редакцию 02.12.17
УДК 81'373.211.1
Bukharova G.H., Doctor of Sciences (Philology), Professor, Bashkir State Pedagogical University n.a. M. Akmulla (Ufa, Russia),
E-mail: buharova_g@mail.ru
THE ROLE OF THE SUBSTRATE TOPONYMY IN STUDYING THE PROBLEMS OF ETHNOGENESIS AND ETHNIC HISTORY OF THE BASHKIRS. The substrate toponymy preserves the archaic vocabulary, which goes back to the depths of the centuries, and confirms the ancient contacts of the local population. Identification, systematic description and comprehensive analysis contribute not onlyto the solution of many topical linguistic problems, but also to clarify the issues of history, ethnogenesis, contacts between peoples, the interaction of languages and cultures, etc. The article reconstructs the substrate landscape terms of the Indo-Iranian and Finno-Ugrian origin, whichparticipate in the formation of Bashkir toponyms, as well as ethnonyms.
Key words: Bashkir language, Bashkortostan, toponymy, ethnolinguistics, etymology, Indo-Iranian substrate, Finno-Ugric substratum, ethnic contacts, ethno-toponym.
Г.Х. Бухарова, д-р филол. наук, доц., проф. Башкирского государственного педагогического университета
им. М. Акмуллы, г. Уфа, E-mail: buharova_g@mail.ru
РОЛЬ СУБСТРАТНОЙ ТОПОНИМИИ В ИЗУЧЕНИИ ПРОБЛЕМ ЭТНОГЕНЕЗА И ЭТНИЧЕСКОЙ ИСТОРИИ БАШКИР
Публикация подготовлена в рамках поддержанного РФФИ научного проекта № 15-04-00414.
В субстратной топонимии сохраняется архаическая лексика, уходящая корнями в глубину веков, и подтверждающая древние контакты местного населения. Выявление, системное их описание и всесторонний анализ способствуют решению многих актуальных не только лингвистических проблем, но и выяснению вопросов истории, этногенеза, контактов между народами, взаимовлияния языков и культур и т. д. В данной статье реконструируются субстратные географические термины индоиранского и финно-угорского происхождения, участвующие в образовании башкирских топонимов, а также этнонимов.
Ключевые слова: башкирский язык, Башкортостан, топонимия, этнолингвистика, этимология, индоиранский субстрат, финно-угорский субстрат, этнические контакты, этнотопоним.
В башкирской топонимии находит отражение субстратная местная географическая терминология индоиранского и финно-угорского происхождения, участвующие в образовании башкирских топонимов, а также этнонимов. Субстрат (из лат. substerno - «подкладывать, подстилать») определяется как топонимический (языковой, этнический) слой, который не объясняется из современных языков, а принадлежит языкам предшествующих народов, отдельные элементы этого слоя сохранились в языке последующих поколений и более четко в географических названиях, не поддающихся этимологиям без специальных научных изысканий [1, с. 25].
Роль субстратной топонимии в изучении проблем этногенеза и этнической истории неоценима, потому что в них фиксируются этнические и языковые явления, свидетельствующие о ранее существовавших или исчезнувших народах, об их этноге-нетических связях с местным населением.
Еще в 50-е-годы прошлого века, раскрывая сущность языкового субстрата, В.И. Абаев пришёл к выводу о том, что языковый субстрат предполагает субстрат этнический. По его мнению, явление субстрата возникает в тех случаях, когда имеет место массовое усвоение коренным населением чужой речи в результате, скажем, завоевания, этнического поглощения, политического господства, культурного преобладания и пр. При этом местная языковая традиция обрывается, и народ переключается на традицию другого языка. Особо важным в вопросах трактовки субстрата является его вывод о том, что субстрат не есть понятие чисто лингвистическое, а явление субстрата предполагает этно-
генетический процесс, сопровождающийся определенными языковыми последствиями. Он утверждает, что выдающийся интерес проблемы субстрата заключается, именно в том, и это - одна из тех проблем, где наиболее очевидным и осязаемым образом история языка переплетается с историей народа (выделение - В.И. Абаева). Он приходит к выводу о том, что языковый субстрат предполагает субстрат этнический. Первый без второго не имеет смысла [2, с. 57].
В результате историко-лингвистических исследований башкирскими языковедами установлено наличие нескольких хронологических пластов в топонимии Башкортостана. Наиболее древним, «нижним» пластом считаются названия индоевропейского (иранского) происхождения и финно-угорские (пермские, угорские и волжско-финские) названия. «Средний» пласт составляют тюркские топонимы [3, с. 4].
Впервые на наличие в топонимии Южного Урала и Средней Азии субстратных топонимов иранского происхождения указал известный уральский топонимист А.К. Матвеев [4, с. 133 - 142]. Позднее его идея на материале топонимов Башкортостана была подтверждена в исследованиях Н.Д. Гариповой и Т.М. Гарипо-ва [5, с. 185 - 189], Дж.Г. Киекбаева [6, с. 115]. Географические названия с элементами даръя, зиргэн//ергэн, уаил, лабау, ман//мэн, мал, малыш, ра//рэ, рэз//эрэз, тэйрYK, узала, ятек и др. башкирские топонимисты относят к названиям древнеиран-ского происхождения. По их мнению, эти названия более или менее удовлетворительно могут быть объяснены с позиций современных персидского и осетинского языков [3, с. 3; 7, с. 5].
