CC BY
67
ЭКЗОРЦИЗМ И СОВРЕМЕННАЯ РЕЛИГИОЗНОСТЬ*
Рец. на: Giordan G., Possamai A. Sociology of Exorcism in Late Modernity. Cham: Palgrave Macmillan, 2018. IX, 127 p.
Exorcism and Present-Day Religiosity
Rev. op.: Giordan G., Possamai A. Sociology of Exorcism in Late Modernity. Cham: Palgrave Macmillan, 2018. IX, 127 p.
В 2011 г. кинокомпанией Уорнер Бразерс был снят фильм «Обряд», посвященный истории католического семинариста, отправленного на курсы экзорцистов и столкнувшегося с реальностью феномена одержимости. Этот фильм является любопытной вехой в более чем сорокалетней истории отображения экзорцизма в кино. В нем впервые была показана специфика обучения католических экзорцистов и отмечены принципы их служения. Факт этот примечателен, поскольку свидетельствует о медийной популяризации не только экзотичного феномена одержимости, но и о раскручивании в современных медиа католического института экзорцистов. Такая популяризация экзорцизма хорошо вписывается в общую политику современного Ватикана, признавшего и поддержавшего в 2014 г. деятельность Интернациональной ассоциации экзорцистов.
Эти процессы не могут не заставить серьезных ученых приступить к анализу современного состояния практик экзорцизма внутри Католической Церкви. Следствием этого интереса стала вышедшая в 2018 г. книга «Социология экзорцизма в эпоху позднего модерна», которая стала итогом совместного проекта видного итальянского социолога религии из университета Падуи Джузеп-пе Джордани и известного австралийского социолога религии Адама Посамайи (университет Западного Сиднея). То, что два таких специалиста объединились в изучении столь интригующей и раскрученной массовой культурой темы, — само по себе неординарное событие. Чаяния, возлагаемые на книгу, вполне оправдываются, поскольку, несмотря на ее сравнительно скромный объем, текст сочетает в себе широкие методологические обобщения, исторические экскурсы и детальный анализ важного кейса. Говоря о цели своего исследования, авторы отмечают, что «хотя мы фокусируемся на социальном конструировании рассматриваемого феномена, тем не менее мы также детально изучаем элементарные формы этого типа религиозного опыта... эпохи с 1980-х годов, отмеченной
* Публикация подготовлена в ходе проведения исследования «Западный эзотеризм и ме-диакультура» (№ 18-01-0044) в рамках программы «Научный фонд Национального исследовательского университета "Высшая школа экономики" (НИУ ВШЭ)» в 2018—2019 гг. и в рамках государственной поддержки ведущих университетов Российской Федерации «5—100».
глобализацией, постколониализмом, постфордизмом и постиндустриализмом» (с. 15). Можно сказать, что после ознакомления с трудом Д. Джордани и А. По-самайи читатель получает цельное представление об особенностях современной практики экзорцизма в Католической Церкви и понимает, как она вписывается в широкую панораму религиозной жизни. При этом материал книги заставляет поставить ряд серьезных вопросов, но прежде чем обратиться к ним, стоит рассмотреть ее содержание.
Введение к книге написано достаточно нетрадиционно, по сути оно является отдельной главой, вводящей в проблематику экзорцизма как социального, культурного и религиозного феномена. Авторы отмечают, что в последние годы наблюдается резкий рост интереса к практикам экзорцизма, что фиксируется не только в медиапространстве, но накладывает отпечаток и на религиозную жизнь. Так, в Италии более 500 тыс. человек каждый год проходят процедуры изгнания демонов, а в Америке, согласно опросам, все больше молодых людей склонны верить в существование дьявола. Эта вера напрямую связывается с возможностью одержимости и легитимирует практику экзорцизма как единственного пути избавления от одержимости. Авторы даже предлагают рассматривать современность как второй золотой век практик экзорцизма. Первый, как известно, приходится на ХУ1—ХУ11 вв., период, отмеченный такими случаями, как известная и хорошо описанная лугдунская одержимость. Авторы рисуют перед читателем краткую историю практик экзорцизма между XVI в. и современностью, отмечая влияние на их рецепцию политических и социальных процессов. Эпоха Просвещения, Французская революция и социальные потрясения, постигшие Европу в XIX и первой половине XX в., отодвинули тему экзорцизма на третий план, но после 1960-х гг. благодаря медиакультуре экзорцизм «стал центральным компонентом массовой популярной культуры» (с. 7). Для авторов практики экзорцизма не являются чисто христианским феноменом, они рассматривают их одновременно как «магические и религиозные акты» (с. 9), поэтому их возвращение свидетельствует о новом околдовывании западного мира, а следовательно, изучение «ритуала экзорцизма может служить социологу чуть ли не "лакмусовой бумажкой" для выявления тенденций и особенностей современной религиозности» (с. 7).
Вторая глава раскрывает специфику социологического рассмотрения исследуемого феномена. Стоит отметить, что этот раздел труда Джордани и Посамайи типичное метаисследование. Они проводят широкий компаративный анализ научных трудов по экзорцизму, обобщая их. Из текста главы можно узнать, что исследователи связывали представление о вселении духов в тела людей с теологией чистилища и с возникшей в XIX в. модой на спиритизм, демократизировавший духовный мир. Также проводится разграничение специфики одержимости в католических и протестантских сообществах: у протестантов демоны боятся чтения Священного Писания, в то время как у католиков агрессивно реагируют на крест, святую воду и другие освященные предметы. Поскольку основная направленность исследования социологическая, то авторы подробно рассматривают различные перспективы социологической интерпретации экзорцизма. В функционалистском ключе экзорцизм понимается как особый ритуал, укре-
пляющий внутриобщинные связи и служащий к очищению ее членов, этому помогает публичность и перформативность процедур изгнания. Кроме того, эк-зорцизм подтверждает моральный код, принятый в общине, так как именно его нарушители часто становятся одержимы. Веберовское представление об инсти-туализации харизмы емко описывает процесс появления особого института эк-зорцистов, функционирование которого регламентируется бюрократическими процедурами. Теория конфликта удачно описывает увеличение символического капитала и укрепление места профессионалов (священников-экзорцистов) внутри религиозного сообщества. При всем отмеченном выше, авторы не останавливаются на какой-то одной перспективе рассмотрения темы, а сочетают их в достаточно причудливых комбинациях, делая акцент на значении экзорцизма для самих верующих.
Третья глава возвращает повествование в исторический контекст. Авторы прослеживают динамику отношения к экзорцизму внутри Католической Церкви от Второго Ватиканского собора и до сего дня. Последствием либерализации церковной жизни после Второго Ватикана стало изменение отношения к персонифицированному злу. В среде именитых теологов и церковных деятелей очевидна тенденция отвержения представления о реальности сатаны как духа, враждующего с родом человеческим. Распространенным становится аллегорическая интерпретация, рассматривающая сатану как собирательный образ всего порочного внутри человека. Разумеется, такое отношение ведет к неприятию практики экзорцизма, направленной на изгнание вполне конкретного злого духа. Авторы книги провели 24 глубинных интервью среди католических священников с целью выяснения их отношения к экзорцизму и персонифицированному бытию злых духов. В результате выяснилось, что священники 45—60 лет были единодушны во мнении, что зло не стоит воспринимать в духе средневековых легенд о дьяволе, такое отношение скорее вредно, как вредна, по их мнению, и поддерживающая его практика экзорцизма. В то же время священники 30—45 лет не сомневаются в реальности дьявола, считая, что такое сомнение есть сомнение в основах христианского вероучения, следовательно, и практики эк-зорцизма они расценивают как уместные. Это различие как раз и объясняется тем, что старшие священники воспитывались в духе либеральных семинарий после Второго Ватикана, а молодые — в новых условиях возрождения традиционного католицизма. Это возрождение началось еще при Иоанне Павле II и, по мнению Джордани и Посамайи, связано с модой на экзорцизм, начатой массовой культурой и подхваченной харизматическим протестантизмом, а позже англиканством. Экзорцизм, таким образом, стал товаром, который хорошо продавался, и Католическая Церковь как изначальная его производительница потеряла на него права, возрождение института экзорцистов было декларацией о намерениях эти права вернуть.
В этой же главе начинается анализ центрального кейса, вокруг которого и структурируется весь остальной материал книги. Авторы сотрудничали со священником-экзорцистом, практиковавшим в течение десяти лет в одном из приходов Южной Европы. Этот священник был назначен на должность эк-зорциста сразу после того, как ушел на покой, после 40 лет преподавательской
деятельности в одной из католических семинарий. Свой десятилетний опыт служения экзорцистом он подробно описывал, итогом этого труда стал файл в 200 тыс. слов, в котором были зафиксированы все случаи экзорцизма с указанием причин обращения, пола, возраста, профессии пациентов, количества проведенных сеансов изгнания и т. п. Можно сказать, что этот файл стал настоящим кладом для исследователей-социологов, ведь за десять лет пациентами священника было 1340 человек. Важной частью исследования стали интервью со священником и данные им разъяснения, касающиеся проведения ритуалов. В книге Джордани и Посамайи развеивается устоявшийся в массовой культуре миф, что экзорцизм — это всегда драматичный процесс изгнания демона, сопровождающийся сверхъестественными манифестациями. В реальности это сложная многоступенчатая процедура, не лишенная бюрократизма. Первый этап работы экзорциста заключается в общении с пациентом в духе психотерапии, целью которого является выяснение всех обстоятельств дела. Кроме того, на этом же этапе предполагаются групповые молитвы об избавлении и исцелении пациента, а сам пациент получает особое молитвенное правило. На втором этапе священник отправляет пациента на консультацию к психиатру, который сотрудничает со священником. В рассмотренном в книге кейсе из 200 отправленных к психиатру пациентов 60 вылечились без проведения каких-то ритуалов. Если же после профессиональной консультации человек все еще чувствует себя одержимым, то начинается третий этап — ритуал освобождения, или малый экзорцизм. Обычно он проходит в закрытом помещении при участии группы, численность которой может доходить до 15 человек. В основном это родственники пациента и помощники экзорциста, преимущественно семейные пары, поскольку, по объяснению священника, сатана — враг гармонии, а семейная жизнь в своей основе гармонична. Ритуал освобождения является почти полным обрядом по изгнанию духа, лишенным завершительной изгоняющей молитвы, теологически он осмысляется как восстановление человеком обета крещения. Если же и это не помогает, то проводится полный ритуал изгнания, этот ритуал насыщен всеми хорошо известными из массовой культуры образами и действиями, пациента даже могут привязывать к кушетке или креслу. Правда, на проведение его требуется особое разрешение. Священник пишет письмо епископу с прошением о проведении полного изгнания, это письмо подписывают два юриста и два криминалиста из команды священника, при этом экзорцист должен быть уверен в одержимости пациента. Неопровержимыми доказательствами считаются паранормальные способности, ясновидение, отрицание святыни.
Четвертая глава посвящена еще более детальному анализу ритуала экзор-цизма и сопровождающей его мифологии. Теология экзорцизма предполагает три типа воздействия духов: досаждение — когда демоны оказывают физическое воздействие на человека извне (порезы, ожоги, раны и т. п.); наваждение — возникновение в разуме человека навязчивых идей и желаний, стремления вредить людям, суицидальных позывов; одержимость — временное замещение личности человека личностью духа, сопровождаемое неконтролируемой агрессией, хулой и проявлениями паранормальных способностей (знание языков, ясновидение и т. п.). Общим доказательством того, что человек одержим, экзорцисты считают
отвращение к святыне. Среди причин одержимости указывается целый спектр явлений: от увлечения пациента или его родственников различными формами эзотеризма (виккой, гороскопами, гаданием и т. п.), рок-музыкой и компьютерными играми, до присутствия «людей с высокой религиозностью, подход к святому которых сам экзорцист в некоторых случаях определял как "чрезмерно благочестивый"... это благочестие оказывало негативное влияние на пациента» (с. 74). В любом случае священники-экзорцисты считают, что когда нельзя точно установить причины и выявить симптомы, лучше все-таки провести экзорцизм, ибо убеждение человека, что в нем дух, всегда опасно, «даже если это и неверно» (с. 69). Сам ритуал изгнания проводится по латыни, поскольку, по убеждению экзорцистов, чаще всего это язык непонятный пациентам, но хорошо знаком демонам. Из исследования видно, что экзорцизм в Католической Церкви воспринимается как многократный терапевтический процесс, а не как однократное действие. В практике исследуемого священника повторный экзорцизм был необходим более чем в 30% случаев. Причинами для его проведения могли быть рецидивы симптомов одержимости и отсутствие воли пациента избавиться от духа. Часто, по мнению священника, экзорцизм не удается либо из-за нежелания человека отпускать демона, либо из-за нежелания сотрудничать с экзорцистом не только пациента, но и членов его семьи (на жаргоне экзорцистов это называется «бронированной одержимостью»). Из случаев повторного экзорцизма особенно любопытны «рекордсмены»: двое мужчин, с одним из которых было проведено 112 ритуалов изгнания, а с другим — 354, и женщина, прошедшая 144 ритуала. Примечательно, что ни один из этих людей так и не был избавлен от духа. Причем в первом случае священник признает, что неясно, была ли это депрессия или одержимость, а в случае с женщиной причиной одержимости была ее невестка, якобы состоящая в «сатанинской секте».
Пятая глава книги переносит исследование вновь в теоретическую плоскость и предлагает развернутые размышления авторов о причинах популярности современного экзорцизма. По их мнению, решающую роль сыграли условия рынка религиозных услуг, в которых Католическая Церковь стремительно утрачивает монополию даже в среде своей паствы из-за общего распространения идеи превосходства личного опыта над догмой вероучения. Поэтому потребовалось освоение новых стратегий продвижения на этом рынке, экзорцизм стал почти беспроигрышным, а «как еще конкурировать с телевидением, видеоиграми, проведением времени с семьей, спортом и всем остальным, что занимает жизни и умы современных американцев?» (с. 91). Успехи протестантов и англи-кан подстегнули католиков ввести моду на экзорцизм, а его специфика одновременно актуализировала модный тренд внутреннего духовного опыта и в то же время позволила утверждать истины католического вероучения, ведь якобы именно за отхождения от него в нравственном и практическом планах демоны овладевают людьми. В этой главе авторами высказывается ключевая мысль всей книги — они утверждают, что «экзорцизм теперь является товаром, используемым для брендирования определенных религий» (с. 96).
Заключительная шестая глава посвящена краткому обзору современной институциализации экзорцизма в рамках Католической Церкви. Так, в 1991 г. в
Италии возникает Интернациональная ассоциация экзорцистов, созданная под руководством главного экзорциста Ватикана Габриэля Аморта. Поначалу она существует независимо от церковного руководства, но получает устное одобрение священноначалия, а в 2014 г. — признанный канонический статус. С 2000 г. Ассоциация организует ежегодные школы и тренинги для экзорцистов, численность участников которых неуклонно растет. Благодаря внутрицерковной поддержке экзорцизма кроме школы, организованной Ассоциацией, возникают и альтернативные проекты. Например, в Турине открылся «международный университет специальных наук по экзорцизму, демонологии и эсхатологии» (International University of Specialized Sciences on Exorcism, Demonology and Eschatology), среди предметов, изучаемых там, есть и экзотичные курсы, такие как «Ангелоло-гия и демонология», «Современные формы эзотеризма и их отношения с альтернативной медициной», «Подсознательные сообщения в средствах массовой информации и музыке», «Психосоматическая духовная болезнь: причины и методы лечения с молитвой об исцелении и освобождении». Деятельность таких организаций привела к значительному росту числа экзорцистов. Так, в самом крупном миланском диоцезе за десять лет их количество удвоилось.
Глава завершается достаточно странным разделом, в котором авторы приводят четыре несвязанных случая того, как экзорцизм заканчивался смертью пациента или тяжелыми увечьями. Из этих случаев они делают вывод, что популяризация экзорцизма приводит к декриминализации практик стеснения человека и, возможно, легитимирует невольное убийство по религиозным причинам. Правда, совсем не ясно, как эти случаи относятся к основному тексту книги, ведь все четыре примера — это случаи протестантского экзорцизма. Кроме того, вряд ли на столь малом количестве свидетельств можно удачно обосновать хоть какую-то тенденцию. Этот завершающий раздел сильно портит впечатление от всего текста, делая его больше похожим на неудачный антицерковный материал.
Говоря в целом о тексте, нельзя не заметить, что авторами проведено интересное исследование, из которого, к сожалению, сделаны достаточно примитивные выводы. То, что экзорцизм стал коммерческой практикой, а образ дьявола выполняет брендирующую функцию, вполне очевидно, и для этого не требовалось столь сложного труда. Текст книги дает серьезную пищу для размышления и требует значительно большей аналитики. Поскольку здесь мы не планируем доделывать работу авторов, ограничимся лишь парой замечаний.
Во-первых, особый интерес представляет связь медиакультуры с расцветом практик экзорцизма. Очевидно, что выход в свет «Изгоняющего дьявола» даже хронологически является точкой отсчета для распространения этих практик как среди протестантов, так и среди католиков1. Также очевидно, что уже упоминавшийся фильм «Обряд» излагает целый ряд устоявшихся представлений и практик католического экзорцизма. Отсюда возникает вопрос, сколь много реальный экзорцизм мог заимствовать из экзорцизма экранного и в какой степени экранный экзорцизм становится репрезентацией экзорцизма реального?
1 Недаром главный экзорцист Ватикана Габриэль Аморт назвал «Изгоняющего дьявола» своим любимым фильмом и позволил его режиссеру Уильяму Фридкину в 2016 г. снять документальный фильм о себе.
Во-вторых, при внимательном чтении текста книги очевидно, что католические священники-экзорцисты оформляют какую-то новую теологию, не сходную с классической христианской. Здесь лишь в общих чертах набросаем ее портрет. Как мы и отмечали, причины одержимости человека экзорцисты видят в открытии себя демоническим влияниям, формами этого открытия считаются увлечения западным эзотеризмом (от членства в Нью Эйдж группах до чтения литературы эзотерического содержания, гороскопов в газетах и простого интереса к паранормальным явлениям), причинами могут быть также сглаз и проклятие. Поскольку частой причиной для одержимости провозглашается сглаз, то считается, что священник должен понять, кто сглазил его пациента. В своей практике экзорцисты часто используют соль, оливки, воду и масло, т. е. элементы фольклорной магии. Экзорцисты утверждают, что сатана имеет влияние на людей через предметы, поэтому для проведения экзорцизма часто уничтожаются талисманы, сжигаются носители, содержащие соблазнительную, ведущую ко греху информацию, как следствие, в формы воздействия демона добавляется возможность осквернения вещей и управления ими. Все эти черты жизни дохристианских религий легко вписываются в современную практику экзорцизма, поскольку, по утверждению уже упоминавшегося отца Аморта, дохристианские ритуалы экзорцизма были восприняты и освящены Церковью. Священники-экзорцисты считают, что человек может подвергнуться демонскому влиянию и лишиться собственной воли через действия других людей, раскрывающих их дьяволу, «включая родителей и/или родственников в прошлом и настоящем поколениях» (с. 58). Жизнь одержимого человека напрямую связана с проявлениями сверхъестественного, которое экзорцисты расценивают как очевидные: «.они видят видения, слышат голоса, в их домах как будто являются призраки или насекомые; они ощущают странные запахи; предметы появляются и исчезают; они не переносят религиозные обряды.» (с. 59). Чтобы изгнать демона из человека, необходимо знать имя этого демона, а значит, ориентироваться в системе демонологии и уровнях, занимаемых падшими духами в их мире. Некоторые известные экзорцисты выделяют свои действа в особый высший чин церковных таинств, утверждая, что обычные «молитвы и таинства — традиционные католические средства для отражения демонических атак низкого уровня» (с. 85). Можно сказать, что теоретики экзорцизма рисуют эстетизированную картину, в которой Католическая Церковь выступает хранительницей добра и света в борьбе с ордами демонических форм современной культуры и вдохновленной демонами новой религиозности. Духовная брань в их трактовке экс-териоризируется и огрубляется, переносясь из внутреннего мира человека во внешний, при этом себя они считают передовым отрядом рыцарей добра. На наш взгляд, в обрисованном выше образе с трудом можно узнать христианство, перед нами уже новая синкретичная форма религиозности, одновременно сочетающая в себе архаические религиозные культы, современные медиаобразы и остатки средневековой теологии.
Заметим, что все отмеченные выше особенности католического экзорциз-ма заставляют задуматься и о сходных практиках околоправославных и православных кругов, где мы сталкиваемся с какими-то новыми, порой сильно на-
поминающими западные практиками2, имплицитно содержащими особую форму теологии. Очевидно, что экзорцизм в православии нуждается в не меньшем изучении, чем на Западе.
Таким образом, экзорцизм представляет собой одновременно социофило-софскую, религиоведческую и теологическую проблему, разрешение которой требует отдельного глубокого и разностороннего исследования. Труд Джордани и Посамайи лишь наметил проблему, расширив спектр научных вопросов, но не дав на них ответов. Дать эти ответы — дело будущего.
2 Пожалуй, характерной иллюстрацией этого являются два выпуска разоблачительных роликов на канале известного православного полемиста свящ. Георгия Максимова (URL: https://www.youtube.com/watch?v=ZY9-X1HwJkI&list=PLJP1i9UOviTppsGpO5AW9QZUMes-tHf-3&index=13&t=3s; https://www.youtube.com/watch?v=s3xSijyJwoI&list=PLJP1i9UOviTppsG pO5AW9QZUMes-tHf-3&index=7&t=0s). Отец Георгий там порицает православных и околоправославных экзорцистов, выделяя у них искажения православного вероучения, очень сходные с описанными в книге Джордани и Посамайи.
Павел Георгиевич Носачев, д-р филос. наук, НИУ ВШЭ Российская Федерация, 105066, Москва, Старая Басманная, 21/4 [email protected]
Pavel Nosachev, Doctor of Sciences in Philosophy, National Research University "Higher School of Economics", 21/4 Staraya Basmannaya Str., Moscow 105066, Russian Federation [email protected]
ORCID: 0000-0002-0884-4705
ORCID: 0000-0002-0884-4705
