CC BY
118
АСПЕКТЫ ИЗУЧЕНИЯ ХУДОЖЕСТВЕННОГО ТЕКСТА ASPECTS OF RESEARCHING OF FICTION
УДК 801
Воронежский государственный университет инженерных технологий канд. филол. наук, доц. кафедры русского языка
Ядрихинская Е.А.
Россия, г. Воронеж, тел. +7(473)2785590 e-mai: helen_ya@list.ru
Voronezh State University of Engineering Technologies
PhD, associate professor the Chair of the
Russian Language
Yadrikhinskaya E.A.
Russia, Voronezh, +7(473)2785590
e-mai: helen_ya@list.ru
Е.А. Ядрихинская ЭКЗИСТЕНЦИАЛЬНАЯ «ПЛАНЕТА» МЕРСО
В статье рассматриваются лексические средства вербализации внутреннего мира экзистенциального человека в индивидуально-авторской картине А. Камю. Экзистенциальный человек бросает вызов обществу, он не приемлет мир, в котором существует. Он живёт по своим собственным законам и обречён на одиночество.
Ключевые слова: А. Камю, экзистенция, человек, вербализация, свобода, выбор, отчуждение, одиночество.
E.A. Yadrikhinskaya THE EXISTENTIAL «PLANET» OF MEURSAULT
The article is devoted to the lexical means expressing the inner world of existential person in the individual and author picture of the world by A. Camus. Existential person challenges to society, he does not accept a world where he exists. He lives by his own laws and he is doomed to loneliness.
Key words: A. Camus, existential, person, verbalization, freedom, choice, alienation, loneliness.
А. Камю является одним из ярких представителей философского направления -экзистенциализма. В своих произведениях А. Камю уделяет всестороннее внимание человеку и особенностям его самореализации — во внутреннем и внешнем мире, в отношении к жизни и смерти, к проблемам свободы и выбора.
Главный герой повести А. Камю «Посторонний» Мерсо обладает всеми типичными качествами экзистенциального человека в пассивной модели поведения.
Одним из доминирующих состояний человека вообще, и героя произведений Камю в частности, является одиночество.
Человек в концепции Камю не приемлет мир, в котором он существует, он выступает против «формальной нравственности», принимаемой большинством, и потому он обречен на одиночество:«... j'avais d'être de trop, un peu comme un intrus» (... меня было слишком много, и это приравнивало меня к злоумышленнику) [1; p.132].
Мир Мерсо - мир «естественного» человека, выбравшего полное «отстранение» от общественного бытия, навязываемых им правил и законов, который сводится к са-
© Ядрихинская Е. А., 2016
мым примитивным, физическим желаниям, ощущениям и чувствам: «... j'avais une nature telle que mes besoins physiques dérangeaient souvent mes sentiments» (... у меня был такой характер, что мои физические потребности шли в разрез с моими чувствами) [1; p. 66].
И именно его тяга к «естеству» делает для героя неприемлемыми надуманные обществом нормы и правила морали, базирующиеся на фетишизме и фальши. У Мерсо несгибаемая сила внутренних «естественных» убеждений: герой, кажется, не способен лгать, фальшивить даже для собственного блага.
Мерсо хотел бы сконцентрировать свою жизнь в границах сиюминутного, предельно «естественного» существования, отключиться от времени («le temps me manque»).
Мерсо представляется чудовищным с точки зрения общественных условностей и стереотипов поведения. Однако герой не тотально равнодушен - он просто естественен и не способен к демонстрации привычных, «ритуальных» проявлений скорби: «... je n'avais pas voulu voir maman, je n'avais pas pleuré une seule fois et j'étais parti aussitôt après l'enterrement sans me recueillir sur sa tombe» (... я не хотел видеть маму, я не разу не заплакал, и ушел сразу после похорон, не оставшись на ее могиле) [1; р.139].
Мерсо жесток. Он искренне не видит в убитом им «типе» («le type de Raymond») человека: для него застреленный, можно сказать, ни за что мужчина - всего лишь какой-то «араб» («L'Arabe»), ставший вдруг «неподвижным телом» («un corps inerte») и «жертвой» («la victime»), не достойный не только сострадания, но и даже имени.
Мерсо открыто заявляет, что ему безразлично («cela m'était égal») все то, что происходит с ним: «Rien, rien n'avait d'importance et je savais bien pourquoi» (Ничего, ничего не имело значения, и я не знал почему) [1; р.185].
Он не желает ничего менять в жизни, поэтому он примиряется с самим собой и отдаётся равнодушию к миру: «... monde, qui maintenant m'était à jamais indifférent» (... мир теперь мне навсегда стал безразличен) [1; р. 187].
Мерсо равнодушен к любви, дружбе - для него всё это пустые слова, он просто перестал их понимать: «Le soir Marie est venue me chercher et m'a demandé si je voulais me marier avec elle. J'ai dit que cela m'était égal ...» (Вечером ко мне пришла Мари и спросила, хочу ли я на ней жениться. Я ей ответил, что мне это безразлично) [1; р. 69].
Предельное отчуждение экзистенциального человека от других людей и от себя может быть выражено в тотальном равнодушии к любым проявлениям своих и чужих чувств: «J'avais un peu perdu l'habitude de m'interroger et qu'il m'était difficile de la renseigner» (Обычно я немного терялся, когда меня допрашивали, и мне было трудно о чем-либо спрашивать) [1; p. 66].
Человек, который живет по своим собственным правилам, отчуждается от норм поведения в обществе. Он придерживается неписаных законов, присущих только ему, но несвойственных обществу: «... le lendemain de la mort de sa mère, cet homme prenait des bains, commençait une liaison irrégulière, et allait rire devant un film comique» (... на следующий день после смерти матери этот человек купался, вступил в интимную связь, и смотрел комедию) [1; p. 90].
Экзистенциальный человек обречен на свободу вне реального времени и пространства, он не зависим от обстоятельств, его не заботит то впечатление, которое он производит на окружающих: «Le même homme qui au lendemain de la mort de sa mère se livrait à la débauche la plus honteuse a tué...» (Этот же человек предавался разврату на следующий же день после смерти матери, еще и убил .) [1; p. 102].
Мерсо не проникает в суть происходящего, не оценивает ситуацию. Мерсо - лишь взгляд: «... traiter cette affaire en dehors de moi» (... рассматривать это дело без меня) [1; p. 153].
Мерсо бродит в стороне от других по окраинам жизни частной, уединенной, чувственной. Он отказывается лгать. Он говорит то, что есть на самом деле, он избегает маскировки, и вот уже общество ощущает себя под угрозой, и поэтому не находит место для него в своем сообществе: «... je n'avais rien à faire avec une société dont je méconnaissais les règles les plus essentielles» (... я ничего не имел общего с обществом, самые основные правила которого я игнорировал) [1; p. 159].
Герой экзистенциального мира закрывается в себе, обнаруживая несоответствия внутреннего и внешнего самопроявлений, в чем сказывается, в том числе, и его недоверие к внешнему миру.
Человек экзистенциальный в пассивной модели поведения не надеется на помощь других и остается со своими проблемами: «... personne ne pouvait espérer l'aide de voisin et chacun restait seul avec sa préoccupation» (... никто не мог надеяться на помощь соседа и каждый оставался один на один со своими переживаниями) [1; р.220].
Мерсо жил в своем мире абстракций и не видел выхода из сложившейся ситуации. Он думал о свободе, которую он больше никогда не сможет получить: «Si jamais je sortais de cette prison, j'irais voir toutes les exécutions capitales. J'avais tort, je crois, de penser à cette possibilité» (Если когда-нибудь я выйду из тюрьмы, я хотел бы присутствовать на всех казнях. Считаю, я был не прав, не думая о такой возможности) [1; р. 179].
Попав в тюрьму, в первые дни, Мерсо, еще не ощущая реальности, ожидал новых событий и не чувствовал себя заключенным: «. je n'étais pas réellement en prison les premiers jours: j'attendais vaguement quelque événement nouveau» (... в первые дни я не чувствовал себя заключенным: я находился в ожидании новых событий) [1; р. 113].
Несмотря на то, что Мерсо находился в тюрьме, он чувствовал себя свободным. Он ждал «ежедневных прогулок» («la promenade quotidienne») или «визитов адвоката» («la visite de l'avocat»), ему мучительно «хотелось женщину» («le désir d'une femme»).
Когда Мерсо находился в камере, у него было много времени, чтобы размышлять. Он все время «разговаривал сам с собой» («parler seul»), чтобы «убить время» («tuer le temps»). «Из глубины будущего» («du fond de l'avenir») Мерсо понимал, что ничего не изменилось в его мировоззрении.
Субъективное пространство главного героя повести «Посторонний» сводится к минимуму внешних впечатлений и к максимуму внутренних переживаний. Мерсо живет на «своей планете», которая представляет собой «тюрьму» («la prison»). «Планета» Мерсо находится над («en haut») суетой города: «La prison était tout en haut de la ville et, par une petite fenêtre, je pouvais voir la mer» (Тюрьма находилась в верхней части города, и я мог смотреть на небо через маленькое окно) [1; р. 68].
Мерсо следует своим инстинктам, он не задумывается над последствиями своих поступков. Мерсо совершает убийство человека только из-за того, что он был во власти «жары» («la chaleur»). После трагедии Мерсо сожалеет лишь о том, что нарушил «равновесие дня» («l'équilibre du jour»), гармонию времени и пространства.
В тюрьме Мерсо не осознает своего положения, у него еще появляются мысли «свободного человека» («l'homme libre»). Когда Мерсо просят на суде «описать день» («retracer la journée»), в который произошло убийство, он не говорит о людях, он описывает природу, то есть уходит от субъективно-психологического измерения к объективному описанию внешнего мира.
Следовательно, окружающий героя предметный мир носит не конкретно-предметный, а концептуальный, абстрактно-обобщенный характер и все пространство закрыто единственным вариантом выбора, который совершает единственный герой романа.
Расширение границ внешнего мира Мерсо происходит преимущественно за счет природы, где царят свобода и солнце: «Le ciel était déjà plein de soleil» (Небо уже было наполнено солнцем) [1; p. 18].
Солнце является отправной точкой в жизни «постороннего». Это неслучайно, поскольку французский вариант имени Мерсо (Meursault) состоит из двух слов «смерть» («la mort») и «солнце» («le soleil»).
Таким образом, Мерсо - обобщенный образ, представляющий экзистенциальный вариант «естественного человека»; его имя соединяет в себе противоположные сущности.
Экзистенциальный герой, доминирующее пространство которого находится в сознании, стремится предельно исключить из своих представлений внешний мир: «. fermer les yeux sur lui (monde extérieur)»» (... закрыть глаза на внешний мир) [1; p. 63].
Когда Мерсо попадает в тюрьму, жизнь со всеми радостями теперь не для него, его дом - это «камера» («la cellule»), поэтому пространство его жизни сужается до существующего вокруг него предела: «... j'étais chez moi dans ma cellule et ma vie s'y arrêtait» (... я находился у себя, в своей камере, и здесь моя жизнь остановилась) [1; p. 114].
Его единственная связь с внешним миром - «узкое оконце» («une petite fenêtre»), через которое видно «небо» («le ciel»).
Долго находясь в заключении, он теряет представление о реальном пространстве, поэтому не желает выходить за пределы своей камеры.
Находясь в заключении, герой остается свободным в своих размышлениях: «. pendant tout ce temps j'avaisparlé seul»» (... всё это время говорил только я) [1; p. 82].
Мерсо отстраняется от реальности, живет в своем собственном мире, полном звуков и ощущений: «A la fin que me souviens seulement que, de la rue et à travers tout l'espace des salles et des prétoires, pendant que mon avocat continuait à parler, la trompette d'un marchand de glace a résonné jusqu'à moi» (В итоге, единственное, что я вспомнил, пока мой адвокат защищал меня, - это звук трубы мороженщика, который донесся до меня сквозь стены комнат, залов заседаний с улицы ) [1; p. 162].
Значительное место в концептосфере экзистенциализма, в повести А. Камю «Посторонний» и в характеризации главного героя Мерсо занимает идеологема «отчуждение». Главный герой произведения равнодушно «отсутствуя» в окружающем мире на духовном уровне, в то же время каждой своей клеточкой присутствует в материальной вселенной, как бы снисходя на примитивный, животный уровень существования: «A vrai dire, je l'avais très mal suivi dans son raisonnement, d'abord parce que j'avais chaud et qu'il y avait dans son cabinet de grosses mouches qui se posaient sur ma figure ...» (По правде сказать, я плохо улавливал ход его мыслей, так как мне было жарко и в его кабинете летали огромные мухи, которые садились мне на лицо) [1; p. 107].
Необходимо заметить, что равнодушно «отсутствуя» в зале суда, Мерсо, однако, реагирует на знаки и сигналы внешнего материального мира, что свидетельствует о невозможности полного разрыва человеческих связей: «Il y avait longtemps que j'étais allé à la campagne et je sentais quel plaisir j'aurais pris à me promener s'il n'y avait pas eu
maman» (Я долгое время ходил по деревне, и я был бы полностью счастлив от прогулки, если бы не было мамы) [1; p. 22].
Мерсо не верит ни в себя, ни в людей, ни в какие-либо человеческие чувства, ни в высшие божественные, ни в низшие, дьявольские силы: «... il me restait peu de temps. Je ne voulais pas le perdre avec Dieu» (. у меня оставалось совсем немного времени. Я не хотел терять время на разговоры о Боге) [1; p. 184].
Мерсо исповедует безверие отверженных, которые не ждут ни помощи, ни спасения: «Quand à moi, je ne voulais pas qu 'on m 'aidât ...» (Что касается меня, то я не хотел, чтобы мне помогали) [1; p. 179].
Постепенно охладевая в своих порывах, устав ждать своего счастья, Мерсо отдается «безразличию» («l'indiffférence»). Мир для него становится серым и безликим. Герой становится замкнутым, «хмурым» («sérieux») и закрытым.
В пограничной ситуации Мерсо переживает трудную борьбу с собой, часто сопряженную с большим эмоциональным накалом.
Мерсо «уверен» («être sûr») в неизбежности конца жизни: «... j'étais sûr ... sûr de ma vie et de cette mort qui allait venir» (... я был уверен ... уверен в своей жизни и в смерти, которая должна наступить) [1; p. 189].
Поэтому, перед лицом смерти, в «пограничной ситуации», отчужденному герою ничего не остается, как ждать: «. j'ai occupé mes nuits à attendre cette aube» (. все ночи я проводил в ожидании рассвета) [1; p. 137].
В поведении экзистенциального человека проявляется сложная рефлексия на смерть: и признание ее неизбежности и бунт против нее. Мерсо думает только об одном, как «ускользнуть» («échapper») от смерти, «вырваться» («avoir une issue») из неизбежности.
Таким образом, А. Камю показывает, что Мерсо - изгой в обществе, его действиями движет природа. Все действия Мерсо пропитаны атмосферой абсурда. Герой А. Камю «не от мира сего», потому что он принадлежит миру природы. Мерсо - посторонний в окружающем ему мире. Мерсо не живет - он существует, без «плана», без идеи, от случая к случаю, от одного мгновения к другому.
Библиографический список
1. Camus A. L'Étranger / Albert Camus. Paris : Edition Gallimard, 1957. 190 p.
2. Ядрихинская Е. Макроконцепт «l'homme» в индивидуально-авторской картине мира А. Камю. Структура и средства лексической репрезентации / Е. Ядрихинская. Germany: LAP LAMBERT Academic Publishing GmbH&Co.KG, 2012. 67 p.
References
1. Camus A. Stranger / Albert Camus. Paris : Edition Gallimard, 1957. 190 p.
2. Yadrikhinskaya E. Macroconcept l'homme (person) in the individual and author picture of the world by A. Camus. The structure and the lexical means expressing / E. Yadrikhinskaya. Germany: LAP LAMBERT Academic Publishing GmbH&Co.KG, 2012. 67 p.
