CC BY
18ЮРИДИЧЕСКИЕ НАУКИ
УДК 343.341.1 ББК 67.308
ЭКСТРЕМИЗМ И ТЕРРОРИЗМ: СООТВЕТСТВИЕ ТЕРМИНОЛОГИИ
И КЛАССИФИКАЦИЯ
Ганаева Есита Эминовна, кандидат юридических наук, доцент, Чеченский государственный университет, Грозный, Чеченская Республика
В работе изучается соотношение экстремистской и террористической деятельности, вычленяются отличительные черты терроризма, выполняется общефилософское осмысление исламистской идеологии, подчеркиваются аксиологические черты терроризма, описывается неразрывная связь между экстремистской деятельностью и конформизмом, описываются ключевые различия между экстремистами и нонконформистами. Ключевые слова: экстремизм; экстремистская деятельность; терроризм.
EXTREMISM AND TERRORISM: COMPLIANCE WITH TERMINOLOGY AND CLASSIFICATION
Ganaeva Esita Eminovna, PhD (Cand. Leg. Sci.), associate professor, The Chechen State University, Grozny, Chechen Republic
The paper studies the correlation between extremist and terrorist activities, identifies the distinctive features of terrorism, fulfills the general philosophical understanding of Islamist ideology, emphasizes the axiological features of terrorism, describes the inextricable link between extremist activity and conformism, describes key differences between extremists and nonconformists. Keywords: extremism; extremist activities; terrorism.
Для цитирования: Ганаева Е. Э. Экстремизм и терроризм: соответствие терминологии и классификация // Наука без границ. 2017. № 10 (15). С. 88-92.
Комплексный анализ экстремистской деятельности в качестве мировоззренческой парадигмы стал бы неполноценным при отсутствии рассмотрения ее взаи-
мосвязи с терроризмом. Особенность общефилософского рассмотрения дает возможность допустить, что если под экстремизмом иметь ввиду определенную
крайность, в таком случае террористическая деятельность будет трактоваться как крайность крайности, являющаяся больше логичным, нежели объективным продолжением экстремизма. Идейным фундаментом терроризма является общественно-политический экстремизм и радикализм реакционного или революционного толка.
Собственно экстремизм как раз и «питает» терроризм идеологически и нравственно, способствует его распространению. Тем не менее, было бы неправильным заявлять, что терроризм является общественным проявлением экстремизма, поскольку у него присутствуют собственные источники. Применяя такой подход к анализу, можно прийти к заключению, что терроризм представляет собой комплекс радикальных идеологических установок, обосновывающих использование насилия, чтобы достичь определенных целей. С данной точки зрения терроризм можно считать чисто политическим явлением.
Разделяя термины «террор» и «терроризм», подчеркнем, что первое определение является более узким и описывает насильственные действия, осуществляемые ситуационно, чтобы достичь определенных политических целей. При этом терроризм представляет собой высокоструктурированную систему, употребляющую идейное обоснование своих разрушительных действий [1, с. 2440].
К условиям, обуславливающим распространение терроризма в нынешнем обществе, можно причислить:
1) сложившуюся финансовую и общественно-политическую атмосферу;
2) присутствие так называемых «горячих точек», являющихся «инкубаторами» насилия;
3) возникновение назойливой (однако нередко неверной) идеологии; превалирование информационного воображения, играющего роль при формировании мифов.
Последние 25 лет прошлого и начало этого века были отмечены ростом экстремизма, терроризма и соответствующих организаций, оправдывающих свои действия религией и этнической принадлежностью, и желающих добиться превосходства собственных идеологий, морали и нравственности. Радикализм религиозного типа чаще всего встречается в государствах, где доминирует ислам, что сопряжено с последствиями глобализации.
Первопричиной активизации исламизма считаются финансовые и общественно-политические интересы определенных групп, предопределенные имеющимся антагонистичным положением в международных отношениях, а также нерешенными социально-финансовыми проблемами в развивающихся государствах. Явление исламистского экстремизма и террора считается отображением экстремальных моделей борьбы за равноправие на общемировой политической арене, а также ответом на доминирование западных государств в общемировых процессах. Кроме того, это можно объяснить движениями за национальную независимость либо религиозные свободы (порой за сохранение социальных и культурных традиций), но, как правило, такие действия поясняются желанием решить внутренние трудности, появляющиеся по дороге к всемирному «исламскому порядку» [2, с. 244].
Организации, стремящиеся к повторной исламизации жизни граждан в мусульманских государствах, реформации жизнедеятельности в строгом соответствии с принципами «чистого ислама», разделяют соответствующее мировоззрение (и нередко применяют террористические способы борьбы), поэтому их можно охарактеризовать как «исламистские». Мы полагаем, что исламизм представляет собой политико-религиозное направление общественного протеста в мусульманских государствах против проникновения глобализма
в область социальных взаимоотношений, порожденную секулярным социумом.
Невзирая на крайнее разнообразие нынешнего исламизма, можно отметить его ключевые течения, отличающиеся по применяемым методикам: «умеренный радикализм» (экстремизм) и «ультра-радикализм» (терроризм). Стоит подчеркнуть, что не каждую радикальную исламистскую организацию можно сходу причислить к определенному направлению, так как большинство из них применяет обе методики. Подобные формирования можно именовать «вариативными».
Группы такого вида формируются на основе единой миссии: сформировать в границах собственных государств «исламистские порядки»; исламизировать общественную, финансовую и политическую сферу; модернизировать законодательство в согласовании с шариатом; выстроить так называемую «исламскую экономику».
К умеренному радикализму можно причислить и группы вождей, отрицающих (по крайней мере, вербально) использование террора для достижения целей. В соответствии с их мнением, «исламское государство» можно выстроить мирно, без войны. Основное внимание они уделяют ведению пропаганды среди жителей, а также выполнению так называемого «исламского призыва», чтобы заполучить голоса избирателей на выборах и получить власть законным путем.
К ультрарадикальному течению в исламе относятся организации, группировки и вожди, которые в роли главного способа достижения собственных целей применяют вооруженный конфликт (терроризм), а пропагандистская деятельность для них является второстепенным инструментом. Для данного исламистского течения характерны следующие особенности:
1) использование вооруженных конфликтов, в том числе открытых актов террора; 90
2) непризнание законности правления светских правителей и непрерывная война против них;
3) употребление разрешенных пропагандистских инструментов, чтобы привлечь на свою сторону больше людей;
4) расплывчатость организационного устройства, рассредоточение административного аппарата, чтобы сделать группы более живучими и менее уязвимыми;
5) глобализация исламистского движения и координирование работы разных группировок и организаций [3, с. 88].
Взаимосвязанность и сплетение исламской веры с этническими компонентами обладает перечнем функциональных и структурных отличий. В первую очередь, националистические настроения и религиозная вера отрицательно сказываются на жизни традиционных обществ, вдобавок, они отражаются на психическом состоянии индивидов и социума в целом. К тому же преобладание националистических настроений формирует чувство исключительности, при котором отличия собственной общины преумножены, а сама она противопоставляется остальному миру.
Отсюда следует, что исламизм (как общественно-политический феномен) превратился сегодня в один из наиболее значимых факторов, поскольку он оказывает влияние на международную политику.
Изучая философско-социальные предпосылки террористической деятельности, рассмотрим ее аксиологическое значение. Идея жертвенности как проявление идеологии гуманизма (при прямом влиянии христианства) укоренилась в сознании западного человека, что сказалось на культуре и привело к ее отрицательной оценке. Изучая дихотомию агрессор-жертва (фундамент терроризма), исследователь в общем случае становится на место жертвы. Терроризм, бесспорно, является чистым злом и неотрывно связан с агрессивным поведением, беззаконием и прямым на-
силием; его целью является убийство людей. С точки зрения агрессора суть антиномии терроризма привлекает не только этически, но и эстетически. Руководствуясь подобной методической установкой, можно считать терроризм подвигом, отражением личного мужества и героизма террориста. Отрицательная аксиология терроризма предопределяется идеологией и воззрениями выигравшей либо доминирующей стороны. В некоторых моделях общественных реалий террористическая деятельность рассматривается как единственный доступный метод отстаивания собственного достоинства и восстановления нарушенных прав, когда законный путь малоэффективен и не дает результата.
Экстремизм свойственен каждому социуму и выражается в отрицательном восприятии имеющихся ценностей. Он определяет желание индивидуума вести себя необычно, подразумевает непрерывное противоречие между «Я» конкретного индивидуума и ценностями и правилами, разделяемыми и одобряемыми социумом. Данное явление выглядит как отказ от имеющихся социальных связей и взаимоотношений, и представляет собой прямую противоположность иного общественного феномена - конформизма, считающегося фундаментом для развития экстремизма.
Принадлежность к определенной социальной категории вынуждает индивидуума придерживаться шаблонной модели поведения, следовательно, конформизм неминуем, так как дает человеку возможность сберечь собственное самосознание, не меняя его, а социальной группе - сберечь единство. Экстремистские модели поведения создаются общественными стереотипами и способны затрагивать даже членов группы, которые в силу личных особенностей не предрасположены к подобному миропониманию и поведению.
Часто индивид может в одно и то же время состоять в ряде социальных групп,
при этом можно ожидать, что участие в любой из них отображается в его сознании формированием большого количества идентичностей. Будучи в разных группах, индивид будет повиноваться правилам той группы, в которой он находится в конкретный момент. При тоталитаризме и авторитаризме человек (из-за влияния эмоциональных манипуляций и идейной пропаганды) проникается экстремистской идеологией собственного правительства, несмотря на то, что сам лично может иметь пацифистские и демократические наклонности.
Согласие и подчиненность преобладающим в социуме ценностям стимулирует такие феномены, как групповой и этнический центризм, представляющие собой один из основных факторов недопонимания и конфликтных ситуаций, возникающих в межгрупповых и межэтнических взаимодействиях. Любая общественная группа полагает собственные ценности, религию, устои и обычаи единственно верными и считает себя образцом, на который обязаны равняться все окружающие. Оценка образа жизни, ценностей, взглядов и, в том числе, внешности иных общественных групп практически всегда выполняется методом сопоставления и сравнения, что приводит к возникновению ощущения личного или национального превосходства.
Критическое восприятие своей идентичности и принятие преимуществ чужой, на практике не всегда сопровождает разные общественные взаимоотношения. В самом факте существования и работы общественных структур первоначально заложены компоненты агрессии и деструкции, считающиеся неизменными спутниками экстремизма, а при определенных обстоятельствах активирующиеся и толкающие людей на разные крайности.
В принятой на сегодня модели окружающей действительности явление конфор-
мизма одновременно сосуществует с девиацией, являющейся, по сути, отклонением от общепринятых норм и стандартов. Девиация может содействовать созданию экстремистских убеждений. Регулярное пренебрежение социальными нормами (в сочетании со спецификой социального развития в кризисные периоды) формирует в сознании индивида склонность к деструктивному поведению.
Наиболее серьезной общественной девиацией, граничащей с экстремизмом, необходимо полагать абсолютное, интенсивное отклонение, которое Мертон именовал бунтом либо мятежом. Подобная поведенческая модель отрицает нормы доминирующей общественной системы и использует другие, альтернативные методы организации жизни, а также утверждает новые ценности. Расхождению с общепризнанными нормами сопутствует их демонстративное осуждение, отрицание привычной культуры, традиций и обычаев, что можно назвать открытой манифестацией разногласий.
Данный тип поведения содержит разные элементы человеческой деятельности (не только деструктивного, но и созидательного характера) и именуется нонконформизмом. Под нонконформизмом подразумевается позиция индивида, противопоставляющего себя имеющемуся социуму (в политическом, социокультурном и религиозном плане). Нонконформизм - это всякое несогласие и неповиновение имеющейся (в этот период и в этом месте) общественно-политической (церковной, культурной) организации социума.
Как и экстремизм, нонконформизм обладает собственной идейной базой, включающей разные уровни - ценности, философию, общественный и духовный уровень и т. п. Онтологическим условием нонконформизма является особое миропонимание (концепция, философия), приводящее к протесту, бунту, неподчинению и оно включает почти все разновидности общественного противодействия.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Problems of counteraction to religious extremism in the Russian Federation / Bidova B. B., Sultanovna A. C., Eminovna G. E., Shakhidovich M. S., Mamutovich D. H. // The social sciences (Pakistan). 2016. Т. 11. № 10. С. 2439-2445.
2. Бидова Б. Б., Ганаева Е. Э., Муцалов Ш. Ш. Уголовное право: особенная часть : учебник. В 2-х томах. Кисловодск : УЦ «Магистр», 2016. Том 2. 332 с.
3. Бидова Б. Б., Ганаева Е. Э. Феномен экстремизма и экстремистские преступления. Кисловодск : УЦ «Магистр», 2016. 182 с.
REFERENCES
1. Bidova B. B., Sultanovna A. C., Eminovna G. E., Shakhidovich M. S., Mamutovich D. H. Problems of counteraction to religious extremism in the Russian Federation. The social sciences (Rakistan), 2016, vol. 11, no. 10, pp. 2439-2445.
2. Bidova B. B., Ganaeva E. E., Mutsalov Sh. Sh. Ugolovnoe pravo: osobennaia chast' [Criminal law: special part]. Kislovodsk, Magistr, 2016, vol. 2, 332 p.
3. Bidova B. B., Ganaeva E. E. Fenomen ekstremizma i ekstremistskie prestupleniia [The phenomenon of extremism and extremist crimes]. Kislovodsk, Magistr, 2016, 182 p.
Материал поступил в редакцию 09.10.2017
© Ганаева Е. Э., 2017
