CC BY
21
ПОЛИТОЛОГИЯ И МЕЖДУНАРОДНЫЕ ОТНОШЕНИЯ
Вестник Омского университета. Серия «Исторические науки». 2021. Т. 8, № 2 (30). С. 95-106. УДК 323.3
DOI 10.24147/2312-1300.2021.8(2).95-106
М. А. Клименков
ЭКСПЕРТНОЕ СООБЩЕСТВО КАК МЕДИАТОР МЕЖДУ ВЛАСТЬЮ И ГРАЖДАНСКИМ ОБЩЕСТВОМ (НА ПРИМЕРЕ КЕМЕРОВСКОЙ ОБЛАСТИ)
Рассматривается вопрос взаимодействия власти, экспертного сообщества и гражданского общества в поле публичной политики. Цель статьи - оценить на основе эмпирического исследования, в какой мере экспертное сообщество выполняет роль медиатора между властью и гражданским обществом, а также выделить модель взаимодействия между ними, характерную для Кемеровской области. Выводы исследования базируются на основании проведённой с сентября 2019 по март 2020 г. серии экспертных интервью с представителями регионального научного сообщества, участвующих в общественно-политических процессах в качестве экспертов. В ходе исследования выявлены кризисные явления в реализации экспертным сообществом медиаторской функции, в частности снижение влияния, оказываемого как на власть, так и на гражданское общество, также выявлена тенденция по замыканию и стагнации регионального экспертного потенциала.
Ключевые слова: экспертное сообщество; гражданское общество; научное сообщество; власть; мониторинговая демократия; взаимодействие власти и экспертов; взаимодействие экспертов и общества.
M. A. Klimenkov
EXPERT COMMUNITY AS A MEDIATOR BETWEEN GOVERNMENT AND CIVIL SOCIETY: A MODEL OF INTERACTION (FOR EXAMPLE THE KEMEROVO REGION)
The article focuses on the interaction of the government, the expert community and civil society in the field of public policy. The purpose of the article is to assess the extent to which the expert community serves as a mediator between the government and civil society, and to identify a model of interaction between them that is typical for the Kemerovo region. The study's conclusions are based on the results from September 2019 to March 2020 a series of expert interviews with representatives of the regional scientific community participating in socio-political processes as experts. During the research, the crisis phenomena in the implementation of the mediation function by the expert community were identified, in particular, a decrease in the influence exerted on both the government and civil society, as well as a trend towards the closure and stagnation of regional expert potential.
Keywords: expert community; civil society; scientific community; government; monitoring democracy; interaction of authorities and experts; interaction of experts and society.
Введение
В настоящее время можно обратить внимание на увеличение интереса к теме взаимодействия экспертного сообщества с властью и институтами гражданского обще-
ства [1-4]. Актуальность исследования, как представляется, вызвана прежде всего происходящими с начала XIX в. процессами в изменении структуры общества и его переходом к постиндустриальному, или инфор-
мационно ориентированному, типу, в рамках которого существует запрос на более активное привлечение неполитических акторов (в том числе экспертного сообщества и гражданского общества) к участию в поле публичной политики [5, с. 26].
Повлиял и ускорил данные тенденции, как представляется, ряд политических процессов, происходящих в рамках демократического направления развития, а именно: предоставление широких прав и свобод гражданам, развитие системы всеобщего образования (общество, построенное на принципах знания), а также развитие каналов коммуникации и СМИ. В рамках данных процессов впервые за несколько десятков лет экспертное сообщество и гражданское общество непосредственно смогли соприкоснуться друг с другом для реализации своего общественно-политического потенциала. На текущем аспекте важно остановиться и подчеркнуть его, так как до недавнего времени сложно было говорить, что в принятии общественно-значимых решений хоть какую-либо роль будут играть экспертные сообщества и гражданское общество, поскольку отсутствовали и запрос со стороны данных акторов, и институты, в рамках которых могло осуществляться данное взаимодействие. Однако, логика развития постиндустриального общества позволила появиться новым институтам представительства (общественные и консультативные советы, центры публичной политики), которые облегчили широким массам населения доступ к участию в общественно-политических вопросах и в рамках которых общество, эксперты и власть получили возможность взаимодействовать друг с другом.
С другой стороны, ускорили процесс сближения экспертного сообщества и общества выявленные несовершенства в модели представительной демократии Запада. М. До-ган справедливо заметил: «...традиционная демократия, распространялась вширь, одновременно испытывала всё более ощутимые дисфункции, а её институты - партии, парламенты, правительства, административно-бюрократический аппарат, сама система формирования власти - утрачивают некогда присущий им высокий общественный авторитет» [6, с. 40]. Иными словами, в современном мире иерархические модели приня-
тия решений передачи информации показали низкую эффективность и были уже не способны справляться с постоянно возрастающей сложностью социально-политических процессов. И мировая, и российская практика показывают, что традиционная модель управления, основанная на противопоставлении «государства» и «граждан» как «управляющих» и «управляемых», себя полностью исчерпала1.
Данные аспекты, проявлявшиеся с конца 1980-х гг., подтолкнули критически мыслящих учёных искать и предлагать решения назревающих проблем. Например, одной из первых была концепция «демократии согласия», в рамках которой наиболее глубокие исследования провёл Дж. Лембрух, положивший в основе своих изысканий австрийский опыт социального партнёрства [7]. В конце 1970-х гг. появилась концепция А. Лейпхарта - «сообщественной демократии» и «смешанного правления» [8]. В данном контексте нас должна интересовать предложенная руководителем лондонского Центра изучения демократии Дж. Кином концепция «мониторинговой демократии», в рамках которой мы можем выделить интересующий нас срез взаимодействия экспертов и общества. Под «мониторинговой демократией» учёный подразумевает публичный контроль и публичную проверку тех, кто принимает решения, будь то в сфере государственных институтов, организаций, неправительственных организаций или организаций гражданского общества, таких как бизнес, профсоюзы или благотворительные фонды [9]. Иными словами, это не просто контроль и проверка, но и взаимодействие, которое происходит в формате институтов, в рамках которых жители страны, объединённые в различные неправительственные организации, выражают свои интересы, влияют на принятие властных решений и контролируют органы власти. Соответственно в этих условиях основная нагрузка падает на институты (экспертные советы при органах власти, общественные советы, общественные палаты), где происходит взаимодействие между экспертами, властью и обществом.
Важно отметить, что в настоящее время как в странах Запада, так и в России внедря-
ются институты «мониторинговой демократии», и данный процесс характерен как для стран со стабильной демократией, так и для стран с гибридным политическим режимом, к числу которых исследователи относят Россию. Например, в части использования экспертного потенциала в государственно-политической сфере можно выделить внедряемую с 2012 г. концепцию «открытого правительства», которая предполагает создание новых механизмов взаимодействия между исполнительной властью, экспертным сообществом и структурами гражданского общества. В частности, реализация данной концепции предполагает обязательное наличие при органах региональной исполнительной власти экспертных и общественных советов2.
Анализ одного из элементов мониторинговой демократии вызывает необходимость в первом приближении комплексного и объективного анализа практикуемых в регионе механизмов взаимодействия между экспертами и обществом с целью выявления перспектив и рисков развития данного взаимодействия в сфере публичной политики. Актуальность выбора Кемеровской области связана с избранием нового губернатора С. Е. Цивилева, который с вступлением в должность взял курс на публичность, открытость органов государственной исполнительной власти, а также нацелил органы власти на более активное взаимодействие с гражданским обществом.
Теоретико-методологические основы исследования
Переходя непосредственно к нашему исследованию, представляется необходимым внести ясность в категориальный аппарат и очертить его границы. В настоящее время в исследованиях, так или иначе связанных с гражданским обществом, существует проблема теоретического характера, которая заключается в том, что среди исследователей идут споры на тему феномена гражданского общества. Вследствие этого представляется возможным выделение как минимум двух позиций, где гражданское общество то отождествляется с негосударственным вообще или сводится к определённым социально-политическим институтам, чаще всего к некоммерческим (НКО) или негосударственным организациям.
В настоящем исследовании мы рассматриваем феномен гражданского общества с институциональной точки зрения, т. е. рассматриваем прежде всего структуры НКО. При всём сознательном упрощении и критике данного определения в части сознательного упрощения термина и вынесения его за рамки огромного социального потенциала гражданского общества, данный подход позволяет выделить удобное поле для исследования, где объект чётко и однозначно определён. Данная позиция удобна и в плане исследования применительно специфики России. Так, по мнению М. А. Молоковой, сообщество НКО в странах СНГ и в России на рубеже XXI в. может рассматриваться как ядро, основная часть гражданского общества, в рамках которого в наибольшей степени сохранился приоритет моральных ценностей [10].
Говоря об экспертном сообществе, в рамках настоящей статьи мы исходим из того, что экспертный потенциал Кемеровской области в сфере политики, экономики, социологии преимущественно формируется из представителей научного сообщества, т. е. основным субстратом, формирующим ядро экспертного потенциала, является научное сообщество. Данная позиция обусловлена тем, что, во-первых, на региональном уровне зачастую одним из немногих, если не единственным, кто способен выполнять экспертную функцию в поле политики, может быть именно научное сообщество. Во-вторых, как показывает практика, в большинстве регионов к процессу обсуждения важных общественно-политических проблем привлекаются именно академические или вузовские работники.
При этом говоря об экспертном сообществе, мы будем исходить из его способности выступать медиатором между властью и гражданским обществом. Данная позиция исходит из проведённого анализа касательно роли экспертов в современном демократическом обществе. Говорить о медиаторской функции научно-экспертного сообщества можно, если проанализировать подходы к роли учёных в современном мире. Например, с позиции постмодернистских концепций, рассматривающих роль учёных в современных условиях, можно говорить о том, что основная их роль заключается в налаживании активного взаимодействия с обществом, т. е. развитии
направления, связанного с увеличением публичной рефлексии сообщества, направленного на внешние элементы [11, р. 82].
По мнению другого учёного, научное сообщество рассматривается как лидирующая группа, определяющая социальную реальность, при этом зачастую учёный теряет независимость и приобретает черты ангажированности [12]. В рамках данных подходов научное сообщество выступает как социально-коммуникативная система, которая взаимодействует с внешней средой, в том числе и со структурами гражданского общества, а также с обществом, вследствие этого мы можем в среде научного сообщества выделить как академическую, так и экспертную составляющую.
Если говорить о роли экспертов в современном мире, то исследователи говорят о том, что в постиндустриальном обществе экспертам отводится важнейшая роль посредника, или медиатора, между обществом и властью, где главная задача экспертов - обслуживание главного клиента - общества. Среди основных функций экспертного сообщества в интересующем нас ключе можно выделить образовательную и коммуникативную. Образовательная функция заключается в разъяснении сложных и непонятных вопросов государственной политики для обычных граждан. Коммуникативная функция заключается в процессе обсуждения предлагаемых проектов решений вместе с главными стейкхолдерами и представителями групп интересов НКО.
В рамках нашего исследования следует выделить концепцию «институтов-медиаторов», предложенную российским учёным А. Ю. Сунгуровым, в рамках которой можно выделить как институты, обеспечивающие постоянное взаимодействие научного сообщества и представителей органов государственной власти (фабрики мысли, общественно-консультативные советы), так и институты, где взаимодействие распространяется и на структуры гражданского общества (центры публичной политики как особой разновидности фабрики мысли) [13, с. 91-93].
Анализ специфики взаимодействия зарубежного опыта
Прежде чем перейти к анализу опыта взаимодействия в России, представляется необходимым обозначить существующие тен-
денции во взаимодействии экспертного сообщества и общества в странах с развитой системой демократии. Например, вопрос о взаимодействии экспертов и общества в настоящее время актуализируется интеллектуалами в США. В частности, один из ведущих специалистов по теме взаимодействия экспертного сообщества и общества, известный американский политолог, специалист по международным отношениям Т. Николс в 2014 г. в опубликованной в онлайн-журнале "The Federalist" статье обозначил несколько основных проблем: нарастание антиинтеллектуальных настроений среди американского общества, возрастание недоверия к экспертам и экспертному знанию, уменьшение роли экспертов в поле публичной политики США и странах Западной Европы . Опасность для демократии учёный видит прежде всего в уменьшении диалога между данными элементами, поскольку среди американского населения существует мнение, что они достаточно информированы, чтобы самостоятельно принимать решения по наиболее важным для них вопросам. Учёный говорит о том, что в настоящее время модель взаимодействия, которая существовала с середины XX в., трансформируется. Если ещё не так давно эксперты играли важнейшую роль в американском обществе, то в последнее время их участие имеет тенденцию к снижению. Учёный указывает, что на складывающуюся ситуацию повлияли несколько факторов, часть из которых обусловлена человеческой природой, другая специфична только для оправленной культурной и политической традицией страны, другая вытекает из развития современной эпохи.
Можно говорить о том, что учёные фиксируют ряд проблем в реализации концепции «мониторинговой демократии», в рамках которой граждане могут осуществлять грамотный контроль за деятельностью государственных структур, также под сомнение ставится эффективность так называемой концепции делиберативной демократии, в рамках которой представители гражданского общества, участвуя в совместных с экспертами обсуждениях общественно-значимых проблем, становятся отчасти экспертами, а эксперты, в свою очередь, усиливают свой гражданский потенциал.
Под сомнение американский исследователь ставит и компетентность самого гражданского общества, указывая на нарастание невежества среди основной массы американского населения в вопросах государственной политики. По мнению учёного, в настоящее время среднестатистический американец совершенно не подготовлен к непростым реалиям современной политической жизни и решению проблем в масштабе страны. Т. Николс так выразился по данной проблеме: «В настоящее время исчезновение доверия между элементами республики: гражданами, экспертами и чиновниками, - наблюдается по всем направлениям. <...> И когда это доверие рушится, невежество публики с помощью циничного манипулирования можно превратить в политическое орудие. Антиинтеллектуализм сам по себе это средство "замыкания" демократии, потому что стабильная демократия в любой культуре зависит от реального понимания народом значения любого своего выбора»4.
Проблема, если её рассматривать в политической плоскости, сводится к тому, что при всё более усложняющихся политических процессах растёт разрыв между уровнем знаний и степенью информированности общества. В условиях плохой информированности и пассивности граждан интеллектуальные элиты берут под свой контроль ежедневное управление государством и обществом. Так, ещё в 1960 г. Ф. А. Хайек писал: «Самая большая опасность для свободы сегодня исходит от людей, наиболее востребованных и наиболее могущественных в современном правительстве, а именно от эффективности работы экспертов и управленцев» [14, p. 241].
О возрастающей манипуляции со стороны государства высказался и директор по вопросам мониторинга общественного мнения интернет-издания "Huffington Post" А. Эд-вардс-Леви: «Американцы, независимо от их политических взглядов, не имеют твёрдого мнения по некоторым злободневным вопросам, особенно когда дело касается непонятной темы. Люди склонны ориентироваться на своих фаворитов: если политик, которого они поддерживают, выступает за этот закон, то они, вероятней всего, признают это хорошей идеей, и наоборот» . О снижающейся политической грамотности американского
общества высказался и профессор права И. Сомин, который так описывает ситуацию в США: «Низкий уровень политических знаний среди американского электората до сих пор является одним из самых заметных открытий в социологии. Недоверие к экспертам не только беспрецедентно, но и опасно. Недоверие к экспертам и общие антиинтеллектуальные настроения - это те проблемы, которые должны постепенно исчезать, но вместо этого лишь усугубляются» [15, р. 163-164].
И действительно, ряд учёных, говоря о кризисе доверия экспертам, приводит в пример предвыборную компанию Д. Трампа 2016 г., проанализировав которую, учёные, в частности, отмечали грубые ошибки, допущенные Д. Трампом в предвыборных речах, то, что в большинстве случаев он не знал, что отвечать даже на самые элементарные вопросы о политике. По мнению ряда американских психологов, самое печальное даже не то, что избирателей не волновали невежество или неправота Д. Трампа, а то, что избиратели сами не замечали его невежества и ошибок. Здесь проявилось действие теории Даннинга-Крюгера, которая означает неспособность неинформированных или некомпетентных людей осознать своей собственной некомпетентности или отсутствия знаний [16]. Данный фактор во многом действовал среди электората и, возможно, является ключевым для понимания необычной природы выборов 2016 г. Исходя из этого, не удивительно, что самую сильную поддержку Д. Трампу в 2016 г. оказали в основном люди с низким уровнем образования6.
Результаты эмпирического исследования
В рамках исследования роли экспертного сообщества как медиатора между гражданским обществом и властью нами в качестве основного метода исследования был выбран метод полуструктурированного экспертного интервью, применение которого -даже при его недостатках (однобокость освещения проблемы, не позволяющая учитывать позиции власти и гражданского общества) - позволило хотя бы в первом приближении осветить проблему взаимодействия между данными акторами поля публичной политики. Однако достоинством использования данного метода является то, что он позволяет
в большей степени определить субъектность экспертного сообщества, а также с позиции экспертов выявить основные проблемные зоны в выстраивании взаимодействия с другими акторами поля публичной политики.
Поскольку в настоящее время не существует методики оценки уровня влияния научно-экспертного сообщества на политические процессы, при составлении инструментария вопросов нами был использован и адаптирован применительно к объекту исследования ряд наработок отечественных учёных по схожим тематикам - Л. И. Якобсона [2] и Н. Ю. Беляевой [17, с. 228-251].
База эмпирического исследования включала 51 чел. - представителя научного сообщества - экспертов и консультантов, осуществляющих деятельность в г. Кемерово. Респонденты отбирались на принципах территориальной направленной выборки. Являются членами различных экспертных и консультативных структур 58 % респондентов, 15 % очень часто или довольно часто дают экспертные заключения для органов власти, 40 % очень часто или довольно часто излагают свои экспертные позиции публично, в том числе в СМИ.
Одним из важных показателей значимости и способности реализовывать экспертный потенциал является оценка самим экспертным сообществом способности реализовывать экс-пертно-аналитическую деятельность. В рамках оценки возможности экспертного сообщества выполнять роль медиатора между властью и гражданским обществом, респондентам был задан ряд вопросов, в частности: «Можно ли говорить о том, что эксперты формируют преобладающие настроения и запросы со стороны гражданского общества?»
По полученным результатам, лишь 9 % респондентов считают, что «адекватно выражают настроения и запросы со стороны общества», 41 % ответил, что выражают эти запросы «скорее адекватно», 32 % - «скорее неадекватно» и 12 % - «не адекватно», 8 % затруднились ответить. На вопрос: «Можно ли говорить о том, что эксперты помогают гражданскому обществу разъяснять и понять сложные и непонятные вопросы государственной политики?» - 53 % респондентов ответили утвердительно, 38 % - что скорее нет.
Таким образом, для экспертного сообщества характерно представление себя медиатором, который может улавливать импульсы, исходящие как от власти, так и от общества. Однако следует отметить, что импульсы, исходящие от власти, существенно лучше передаются гражданскому обществу, чем импульсы, исходящие от гражданского общества - власти. При этом достаточно большое количество ответов с отрицательными значениями может свидетельствовать как о кризисных явлениях в экспертном сообществе (стагнации), так и о слабом развитии гражданского общества на территории региона. Фиксирует данный вывод то, что вариант ответа на вопрос о роли экспертов во взаимодействии с гражданским обществом и властью: «На территории Кемеровской области - Кузбасса отсутствует гражданское общество» - выбрал каждый пятый респондент.
О том, что эксперты в большей степени ориентируются на взаимодействие с органами власти, нежели на гражданское общество, говорят ответы на вопрос: «На каких субъектов поля публичной политики Вы ориентированы в качестве экспертов?» (табл. 1).
Акторы поля публичной политики Оценка, %
Властные структуры 88
Политические партии 15
СМИ 19
Бизнес 8
Экспертное сообщество 35
НКО (структуры гражданского общества) 27
Таблица 1
Ориентация респондентов на основных акторов поля публичной политики
Полученные результаты показывают, что подавляющая часть научно-экспертного потенциала ориентирована на органы государственной исполнительной власти. Соответственно, говорить о равноправном сотрудничестве в складывающейся ситуации не представляется возможным. Очевидно, что реализуется модель сотрудничества, построенная на доминировании региональных органов исполнительной власти. В схеме «власть - экспертные сообщества - общество» бюрократический аппарат фактически присвоил себе монопольное посредничество между различными общественными группами, а также право на заказ экспертно-аналитических услуг и их обнародование. В данной ситуации экспертам отводятся две роли: роль консультантов и аналитиков, которые обслуживают закрытый процесс подготовки властных решений, или символического внешнего критика, - в рамках которых в настоящее время фактически и разделён экспертный потенциал региона.
Аналогичная ситуация складывается и в других субъектах Российской Федерации. В частности, на многолетнем опыте исследований нескольких регионов отечественный учёный А. Ю. Сунгуров выявил, что в настоящее время в российской практике во взаимодействии между экспертным сообществом и властью доминируют две модели: «линейно-функциональная» и модель «оплаченного результата» [18]. В рамках данных моделей государство становится единствен-
ным заказчиком экспертно-научной деятельности в публично-политической сфере, а эксперты, в свою очередь, без возможности выбора вынуждены работать на государственный заказ, теряя при этом свой независимый статус.
При доминировании линейно-функциональной модели взаимодействия можно выделить ряд негативных факторов. Во-первых, происходит политизация экспертного потенциала, которая проявляется в том, что вхождение в круг экспертов зависит от наличия тесных и неформальных связей с чиновниками [19]. Во-вторых, происходит неизбежная стагнация (замыкание) экспертного потенциала, что демонстрируют ответы респондентов. Так, на вопрос: «Оцените частоту, с которой Вы привлекались в качестве экспертов» - 64 % респондентов ответили, что «привлекаются в качестве экспертов крайне редко (1-2 раза в год)», 18 % - что «привлекаются редко (раз в месяц)» и лишь 8 % «привлекаются часто (больше одного раза в месяц)».
Процесс по замыканию экспертного потенциала может быть проиллюстрирован на примере выработки интеллектуального продукта в научно-экспертной среде. В рамках данного направления респондентам был задан вопрос: «Оцените, пожалуйста, периодичность, с которой Вы выпускаете каждый из перечисленных видов интеллектуального продукта» (табл. 2).
Таблица 2
Периодичность выпуска респондентами интеллектуального продукта
Интеллектуальный продукт Оценка, %
Собственные издания (брошюры, монографии, книги и др.) 76
Статьи и публикации в научных изданиях 97
Публикации на собственном интернет-сайте или странице в мессенджере 8
Записи выступлений в электронных СМИ 31
Публикации в печатных СМИ (журналах и газетах) 25
Доклады и презентации на «коммуникативных площадках» (экспертных семинарах, клубах, круглых столах и т. п.) 52
Доклады, аналитические отчёты, обзоры и записки для отдельных политиков, органов власти, партий и др. 34
Эссе по политическим вопросам с конкретными рекомендациями 23
Индивидуальные презентации и доклады для заказчика (представителя целевых групп) 19
Из приведённых данных видно, что доминируют ответы, связанные с чисто научной деятельностью, а экспертно-аналитиче-ские продукты составляют лишь малую часть. Важно отметить и то, что не все учёные готовы выступать в роли компетентного сообщества при властных структурах и быть людьми-символами, обосновывая любое решение, принятое властями. Вследствие этого и находит своё отражение тенденция по сознательному отказу части учёных от участия в качестве экспертов на властных экспертных площадках. В настоящее время в большинстве случаев учёные предпочитают взаимодействовать лишь друг с другом, например на организованных научных конференциях (итоги и результаты которых малодоступны для широких слоёв общества), или полностью уходят в теорию, совершенно не занимаясь практическим применением своих исследований.
Одним из элементов реализации мониторинговой демократии является наличие институтов посредников, в рамках которых происходило обсуждение наиболее важных общественных вопросов, а также взаимодействие между властью, обществом и экспертным сообществом. В ходе проведения исследования удалось выявить, что при фактическом наличии институтов, реализующих медиаторскую функцию, в общественно-политической плоскости те играют незначительную роль, а оценки респондентов указывают скорее на декоративный характер их деятельности, в некоторых случаях наличие подобных структур граничит с чисто имитационной функцией. Незначительное количество независимых экспертных площадок, претендующих на роль «медиаторов», общей картины не меняет, поскольку они находятся в стадии становления и развития, в настоящее время их деятельность носит эпизодический характер и по сути сводится лишь к освещению текущей общественно-политической обстановки в регионе [19].
Наличие малого количества институтов посредников, в рамках которых возможно взаимодействие с обществом, является своего рода дополняющим фактором замыкания экспертного сообщества, поскольку отсутствие независимых экспертных структур
не позволяет им доносить свои мнения до широкой общественности.
Как представляется, ответственность за складывающуюся обстановку в большей мере лежит на региональных органах власти, поскольку именно власть является доминирующим актором в поле региональной политики, вследствие чего власти принадлежит право не только решающего голоса, но и первого хода. По данному вопросу можно привести мнение учёного, с которым сложно не согласиться: «Публичное пространство в России именуется государственно-частным. Эта формула и соответствующая практика практически исключают из данного взаимодействия организации гражданского общества и таким образом исключают это партнёрство демократического начала» [20, с. 65]. В условиях слабого развития гражданского общества и при достаточно замкнутом экспертном сообществе модель взаимодействия с патерналистской (где власть определяет правила игры) меняется на партнёрскую, в рамках которой экспертное сообщество, гражданское общество и власть совместно формируют публичную политику и предлагают повестку дня, а также решения определённых проблем.
Поскольку при данной модели невозможна реализация более эффективного взаимодействия между экспертным сообществом, властью и гражданским обществом, представляется необходимым уточнить условия, при которых возможно было изменить ситуацию в лучшую сторону. Экспертам был задан вопрос: «Назовите наиболее важные условия более успешного выполнения экспертами роли медиатора между гражданским обществом и властью». Из полученных результатов видно, что более половины экспертов высказали мнение, что качество проводимой экспертизы повысит усиление финансовой независимости. На второе место респонденты поставили развитие гражданского общества, на третье место - изменение отношения власти к экспертной деятельности (табл. 3).
Одним из важнейших аспектов в организованном обсуждении общественно-значимых вопросов является готовность самого экспертного сообщества и гражданского общества к активному участию в поле публичной политики.
Таблица 3
Оценка респондантами условий, повышающих роль экспертов как медиаторов
Условия Оценка, %
Усиление финансовой независимости в экспертной деятельности 57
Более высокий уровень развития гражданского общества 48
Более высокая компетентность экспертов и более внимательное отношение властей к их деятельности 46
Более ответственное отношение экспертов к своей деятельности 33
Более адекватное выражение экспертами интересов гражданского общества и меньшая ангажированность СМИ 40
Меньшая подверженность экспертов идеологическим влияниям 30
Касательно данного направления интересно привести результаты исследования, посвящённого современным тенденциям ин-ституционализации гражданского общества на территории региона. Было установлено, что внести свой вклад в решение определённых общественно значимых проблем готово и общество. По оценкам исследователей, в настоящее время существует высокий потенциал гражданской активности населения, оно готово не только быть пассивным наблюдателем происходящих в Кузбассе изменений, но и принимать в этих процессах активное участие [21, с. 32].
В целом, по мнению учёных, на территории Кемеровской области складываются благоприятные предпосылки для формирования гражданского общества, где в рамках оценки особенно ярко выражен такой индикатор, как уровень участия, который включает в себя количественный показатель общественных объединений, негосударственных некоммерческих организаций и гражданских инициатив [22].
Важно отметить и аспект, связанный с доверием к учёным как экспертам среди российского общества в целом. Если в США наблюдается недоверие к экспертам со стороны общества, то в России, напротив, доверие к учёным-экспертам остаётся на достаточно высоком уровне. Так, по данным проведённого ВЦИОМ в 2010-2016 гг. исследования, по-свящённого изучению уровня доверия граждан к представителям различных профессий, отчётливо видно, что учёные пользуются высоким доверием среди российского общества (средний балл 3,87 из 5 возможных) .
По результатам, полученным в ходе серии экспертных интервью, удалось выявить
готовность учёных к более активному участию в качестве экспертов, что подтверждают материалы исследования. Так, на вопрос: «Должны ли представители научного сообщества (реализующие экспертную функцию) быть включёнными в процесс принятия политических или государственных решений?» -подавляющая часть респондентов (91 %) ответила утвердительно. Участники проведённого опроса сошлись во мнении, что участие экспертов повысит качество принимаемых решений. Таким образом, можно говорить, что в среде экспертного сообщества и гражданского общества существует запрос на более активное участие в решении вопросов регионального развития, а также готовность смены роли «аудиторного слушателя» на принципиально иную роль взаимодействующего элемента.
Выводы
Таким образом, проанализировав опыт взаимодействия между экспертным сообществом, властью и обществом как в странах со стабильной системой демократии, так и с гибридным политическим режимом, необходимо отметить, что существуют определённые проблемы в развитии отдельных институтов, реализуемых в концепции «мониторинговой демократии». Ключевыми проблемами являются, во-первых, снижающаяся роль экспертного сообщества во взаимодействии с институтами гражданского общества, во-вторых, замыкание экспертного сообщества в своём кругу. Можно даже говорить о том, что данный процесс является результатом развития как информационно-ориентированного общества, так и в целом современной эпохи с её системой общественного устройства и развитием политических институтов.
Отдельные элементы кризиса взаимодействия, выявляемые на национальном уровне, находят своё частичное отражение и на региональном уровне. Это, в частности, процессы по замыканию и стагнации экспертного сообщества. В настоящее время большая часть экспертного сообщества практически исключена из взаимодействия как с органами власти, так и со структурами гражданского общества, в силу чего эксперты вынуждены обмениваться идеями и мнениями исключительно в своём кругу. Вследствие этого в регионе складывается неблагоприятная ситуация для эффективной реализации медиаторской функции экспертным сообществом.
Основным фактором, который предопределяет общую специфику взаимодействия, является доминирование линейно-функциональной модели взаимодействия между властью и экспертами, в рамках которой затруднён доступ большей части экспертного сообщества к участию в экспертно-аналити-ческой деятельности, поскольку в настоящее время власть в лице органов исполнительной власти всецело определяет «правила игры», действующие в региональной общественно-политической жизни.
Доминирование региональной власти в поле публичной политики определяет и итоговую конфигурацию складывающейся модели взаимодействия между властью и обществом. В частности, в регионе реализуется патерналистская модель взаимодействия, в рамках которой всё взаимодействие выстраивается исключительно на околовластных или властных коммуникативных площадках. В сложившейся ситуации говорить о выстраивании эффективного взаимодействия, построенного на демократических принципах, не приходится.
При этом, как представляется, реализация данной модели взаимодействия на начальных этапах выстраивания взаимодействия возможна, поскольку в виду слабости порядка и норм взаимодействия уравновешивается за счёт твёрдой воли власти к привлечению общественности в процесс обсуждения. Поэтому можно предположить, что спускаемая «сверху» модель взаимодействия с околовластными и властными экспертными площадками и институтами может осуществ-
ляться определённое время для выполнения задач организации стратегического диалога между властью, общественностью и экспертами и масштабирования успешных практик в определённой сфере публичной политики.
Однако по мере институционализации взаимодействия, расширения сети экспертных структур и готовности гражданского общества к более активному взаимодействию гражданское общество и экспертное сообщество готовы перейти к модели «партнёрского» взаимодействия с властью. В противном случае при сохранении существующей модели взаимодействия существенно будет возрастать и сохраняться тенденция стагнации и замыкания экспертного потенциала, а учреждённые «сверху» институты так и будут выполнять больше имитационные функции, поскольку действительного взаимодействия экспертного сообщества, власти и гражданского общества нет.
Представляется оправданным, что без расширения независимых экспертных площадок, без повышения компетентности граждан риск сохранения существующей модели взаимодействия и её укоренения существенно возрастает, вместе с ним будут сохраняться тенденции по замыканию экспертного потенциала и его стагнации.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Итоговый доклад Президенту РФ Рабочей группы по подготовке предложений по формированию в РФ системы «Открытое правительство». -URL: http://www.spzoo.ru/engine/doc_images /doklad.pdf (дата обращения: 01.01.2020).
2 Открытое правительство : офиц. сайт. -URL: https://open.gov.ru/event/5598187/ (дата обращения: 15.03.2020).
3 Nichols T. The Death of Expertise // The Federalist. - Jan. 17, 2014. - URL: https:// thefederalist.com/2014/01/17/the-death-of-expertise/ ( дата обращения : 05.03.2020).
4 Николс Т. Смерть экспертизы: как интернет убивает научные знания. - М. : Эксмо, 2019. -368 с. Цит. по: URL: https://it.wikireading.ru /hI2auo8vU3.
5 Edwards-Levy A. Republicans Like Obama's Idea Better When They Think They're Donald Trump's // Huffpost. - 09/01/2015. - URL: https:// www.huffpost.com/entry/donald-trump-republicans-democrats-poll_n_55e5fbb8e4b0c818f6196a82 (дата обращения: 08.04.2020).
6 Портрет избирателя Д. Трампа // ТАСС. -2016. - 10 нояб. - URL: https://tass.ru /mezhdunarodnaya-panorama/3770701 (дата обращения: 09.04.2020).
7 Рейтинг доверия профессиональным группам
// ВЦИОМ : офиц. сайт. - URL: https://wciom.ru
/index. php?id = 236&uid = 219 (дата обращения:
10.04.2020).
ЛИТЕРАТУРА
1. Макарычев А. С. Государства, экспертные сообщества и режимы знания-власти // Политическая наука. - 2015. - № 3. - С. 9-26.
2. Якобсон Л. И. Факторы развития гражданского общества и механизмы его взаимодействия с государством. - М. : Вершина, 2008. -296 с.
3. Балаян А. А. Власть и интеллектуальная элита в условиях политических трансформаций. -СПб. : Алетейя, 2014. - 138 с.
4. Сунгуров А. Ю. Экспертные сообщества и власть: модели взаимодействия и проблемы гражданской ответственности // Политические исследования. - 2018. - № 4. - С. 130-142.
5. Шанахан М. Технологическая сингулярность : пер. с англ. - М. : Точка : Альпина Паблишер, 2017. - 225 с.
6. Доган М. Эрозия доверия в развитых демократиях // Мировая экономика и международные отношений. - 1999. - № 6. - С. 38-45.
7. Lehmbruch G. Consociational Democracy and Corporatism in Switzerland // Publius: The Journal of Federalism. - 1993. - Vol. 23, Iss. 2 (Spring). - P. 43-60.
8. ЛейпхартА. Демократия в многосоставных сообществах : сравнит. исслед. - М. : Аспект Пресс, 1997. - 286 с.
9. Кин Дж. Демократия и гражданское общество : пер. с англ. / послесл. М. А. Абрамова. -М. : Прогресс-Традиция, 2001. - 400 с.
10. Молокова М. А. Организации «третьего сектора» как «точки роста» потенциала гражданского общества в современной России // Теория и практика общественного развития. -2011. - № 6. - URL: http://teoria-practica.ru /rus/files/arhiv_zhurnala/2011/6/politika /molokova.pdf (дата обращения: 20.03.2020).
11. Habermas J. The Structural Transformation of Public Sphere. An Inquiry into a Category of Bourgeois Society. - Cambridge, MA : MIT Press, 1991. - 305 р.
12. Пэнто Л. Государство и социальные науки // Социология под вопросом. Социальные науки в постструктуралистской перспективе. -
Информация о статье
Дата поступления 28 мая 2020 г.
Дата принятия в печать 20 апреля 2021 г.
Сведения об авторе
Клименков Михаил Александрович - аспирант Кемеровского государственного университета (Кемерово, Россия)
М. : Праксис : Ин-т эксперимент. социологии, 2005. - С. 57-78.
13. Сунгуров А. Ю. Как возникают политические инновации: «фабрики мысли» и другие институты медиаторы. - М. : Политическая энциклопедия, 2015. - 283 с.
14. Hayek F. The Constitution of Liberty : The Definitive Edition. - Chicago University Press, 2011. - 378 p.
15. Somin I. Political Ignorance in America // The State of the American Mind / eds. M. Baurelein and A. Bellow. - West Conshohocken, PA : Tem-pleton Press, 2015. - P. 163-174.
16. Kruger J., Dunning D. Unskilled and Unaware of it: How Difficulties in Recognizing One's Own Incompetence Lead to Inflated Self-Assessments // Journal of Personality and Social Psychology. -1999. - № 77 (6). - P. 1121-1122.
17. Аналитические сообщества в публичной политике: глобальный феномен и российские практики / отв. ред. Н. Ю. Беляева. - М. : РОССПЭН, 2013. - 254 с.
18. Сунгуров А. Ю. Экспертные сообщества и власть: модели взаимодействия, основные функции и условия их реализации // Политическая наука. - 2015. - № 3. - С. 53-70.
19. Клименков М. А. Научно-экспертное сообщество и власть: специфика и модели взаимодействия (на примере регионов Сибирского федерального округа) // Вестник Кемеровского государственного университета. Серия: Политические, социологические и экономические науки. - 2020. - Т. 5, № 3. - С. 30-35.
20. Перегудов С. П. Концепция «мониторинговой демократии»: в поисках альтернативных моделей политического развития // Политические исследования. - 2012. - № 6. - С. 55-67.
21. Матвеева Е. В., Митин А. А. Современные тенденции институционализации гражданского в Кемеровской области - Кузбассе (на материалах регионального исследования) // Вестник Кемеровского государственного университета. Серия: Политические, социологические и экономические науки. - 2020. - Т. 5, № 1. - С. 25-32.
22. Мерсиянова И. В. Российское гражданское общество в региональном измерении // Мониторинг общественного мнения: экономические и социальные перемены. - 2009. - № 4 (92). -С. 26-44.
Article info
Received May 28, 2020
Accepted April 20, 2021
About the author
Mikhail A. Klimenkov - Postgraduate Student of the Kemerovo State University (Kemerovo, Russia)
Адрес для корреспонденции: 650000, Россия, Кемерово, ул. Красная, 6 E-mail: [email protected]
Для цитирования
Клименков М. А. Экспертное сообщество как медиатор между властью и гражданским обществом (на примере Кемеровской области) // Вестник Омского университета. Серия «Исторические науки». 2021. Т. 8, № 2 (30). С. 95-106. DOI: 10.24147/2312-1300.2021. 8(2).95-106.
Postal address: 6, Krasnaya ul., Kemerovo, 650000, Russia
E-mail: [email protected] For citations
Klimenkov M.A. Expert Community as a Mediator between Government and Civil Society: A Model of Interaction (For Example the Kemerovo Region). Herald of Omsk University. Series "Historical Studies", 2021, vol. 8, no. 2 (30), pp. 95-106. DOI: 10.24147/2312-1300.2021. 8(2).95-106 (in Russian).
