CC BY
207
ВЕСТН. МОСК. УН-ТА. СЕР. 11. ПРАВО. 2017. № 5
ГОСУДАРСТВО И ПРАВО ЗАРУБЕЖНЫХ СТРАН
в. в. момотов, председатель Совета судей РФ, судья Верховного суда
РФ, доктор юридических наук, профессор
экономический анализ права в системе юридической методологии: понятие, сущность, критика
Статья посвящена экономическому анализу права, который является одним из наиболее обсуждаемых методологических подходов современной юриспруденции. Раскрыта сущность экономического анализа права, его история и основания. Кроме того, предложен критический анализ рассматриваемого методологического подхода, основанный на оценке сильных и слабых сторон его теоретической базы, основанной на неоинституциональном экономическом учении и теории рационального выбора. Также представлена теоретико-правовая критика экономического анализа права — прежде всего с позиций теории источников права и различных подходов к правопониманию.
Ключевые слова: экономический анализ права, источники права, теория рационального выбора, континентально-европейская правовая система, англо-американская правовая система.
The article is devoted to the economic analysis of law, which is one of the most discussed methodological approaches of modern jurisprudence. The essence of the economic analysis of law, its history and grounds is revealed. In addition, a critical analysis of the methodological approach is proposed, based on an assessment of the strengths and weaknesses of its theoretical base, based on neoinstitutional economic theory and rational choice theory. The theoretical and legal criticism of the economic analysis of law is also presented — first of all from the position of the theory of sources of law and various approaches to legal understanding.
Keywords: law and economics, sources of law, rational choice theory, continental-European legal system, Anglo-American legal system.
Уже не первый год в философии науки отмечается, что усиливающаяся специализация научных исследований, которая поначалу позволила повысить их качественный уровень, в настоящее время дала обратный эффект: научное знание становится фрагментирован-ным, различные науки утрачивают взаимную связь, необходимую для дальнейшего развития. Фридрих Август фон Хайек по этому поводу писал: «... пагубные последствия специализации знания особенно
сказываются в двух старейших дисциплинах — в экономической теории и юриспруденции... Правила справедливого поведения, изучаемые юристом, служат основанием определенного порядка, характерные свойства которого остаются юристу неизвестными, а изучением этого порядка занимается главным образом экономист, который в свою очередь мало что знает о характерных особенностях правил поведения, на которых покоится изучаемый порядок»1. Будущее — за интегрированными научными подходами, органично совмещающими достижения в различных областях знания.
Именно поэтому обращение к экономическому анализу права как методологическому подходу, позволяющему объединить достижения экономической и юридической наук, сегодня приобретает особую актуальность.
Теоретическим базисом методологии экономического анализа права выступает понятийно-категориальный аппарат экономической науки. Иными словами, «поставщиком» инструментария для экономико-правовой школы является экономическая наука, а сама суть экономического анализа права заключается в рассмотрении правовых категорий через призму экономики.
Вместе с тем даже для людей, не являющихся профессиональными экономистами, очевидным фактом является множественность экономических теорий и подходов, которые временами противоречат друг другу и сторонники которых находятся в состоянии перманентной дискуссии. Аналогичная ситуация имеет место и в юриспруденции: существует множество правовых школ и концепций правопони-мания, которые по-разному относятся к праву и его природе. Таким же образом дело обстоит с экономическими подходами. Плюрализмом экономических учений детерминированы принципиальные отличия во взглядах на экономические процессы.
Следовательно, нельзя говорить об анализе права с точки зрения экономики «вообще», поскольку подходы к одним и тем же правовым конструкциям со стороны представителей разных течений экономической науки будут кардинально различаться. Поэтому встречающееся в некоторых отечественных исследованиях описание экономического анализа права как методологического подхода, позволяющего «рассматривать правовые конструкции с точки зрения экономических понятий и категорий», является не вполне точным2. В действительности, явление, именуемое в западной юридической литературе экономическим анализом права, построено на конкретном подходе
1 См.: Хайек Ф. А. фон. Право, законодательство и свобода. М., 2006. С. 23.
2 См.: Эффективность законодательства в экономической сфере / Под ред. Ю. А. Тихомирова. М., 2016. С. 156-157 (автор главы — Е. А. Мишина).
к юридическим институтам, сформировавшемся в рамках одной из многочисленных экономических школ.
Экономическая школа, в рамках которой сформировался экономико-правовой подход, — это неоинститутциональная школа, положившая начало направлению неоинституционализма в мировой экономической науке3.
Учение неоинституционалистов, которое сразу же активно заявило о себе благодаря трудам знаменитого экономиста Рональда Коуза (начало которым было положено знаменитой статьей «Природа фирмы»), Оливера Уильямсона и других ученых. Базируясь на базовой идее «классического институционализма», согласно которой экономика является лишь одним из многочисленных социальных институтов, определяющих человеческое поведение, неоинституциона-листы подвергли сомнению два других постулата институционализма.
Во-первых, подвергся серьезной критике отказ от общепризнанного индивидуалистского подхода к экономическим процессам, в рамках которого работает правило «каждый сам за себя». Коллективизму был противопоставлен подход, названный «методологическим индивидуализмом», согласно которому крупные социальные процессы (в том числе формирование социальных институтов) являются результатом деятельности множества отдельных индивидов, а следовательно, основополагающей и исходной единицей экономического исследования должен стать именно индивид с его эгоистическими интересами4.
Во-вторых, подход к человеческому поведению как к иррациональному явлению был заменен «теорией рационального выбора», именуемой также маржинальным подходом. Согласно данной теории, поведение человека всегда подчинено рациональным устремлениям, при этом рациональность в данном случае понимается вполне определенно — как стремление максимально повысить выгоды при минимальных издержках. Иными словами, теория рационального выбора предполагает, что каждый человеческий поступок подчинен «двуединой» цели — получить максимальный доход при минимальных рас-ходах5.
В связи с этим школа экономического анализа права, зародившаяся в недрах неоинституционального экономического учения, рассматривает право как механизм минимизации экономических издержек и максимизации дохода. Именно исходя из этих целей, по мнению сторонников экономического анализа права, следует исхо-
3 См.: Тамбовцев В. Л. Право и экономическая теория. М., 2015. С. 57-59.
4 Lecours A. New Institutionalism: Theory and Analysis. Toronto, 2005. P. 47-48.
5 Richter R. Essays on new institutional economics. Springer, 2005. P. 99.
дить при оценке существующего правового регулирования и разработке законодательных изменений.
Для юридической оценки экономического анализа права следует прежде всего обратиться к дискуссии о формах и источниках права, а вернее — о соотношении двух названных категорий. Дискуссии по этому вопросу велись и ведутся в юридической науке достаточно давно: еще в начале XX в. знаменитый правовед И. В. Михайловский отмечал, что понятие «источник права» является одной из дискутируемых категорий правовой науки6.
Немногое изменилось со времен жизни и работы Г. Ф. Шерше-невича, который в своей знаменитой книге «Общая теория права» указывал на четыре основных способа определения термина «источник права»: «а) силы, творящие право, напр., когда говорят, что источником права следует считать волю Бога, волю народную, правосознание, идею справедливости, государственную власть; б) материалы, положенные в основу того или другого законодательства, напр., когда говорят, что римское право послужило источником для германского гражданского кодекса, труды ученого Потье для французского кодекса Наполеона, Литовский статут для Уложения Алексея Михайловича; в) исторические памятники, которые когда-то имели значение действующего права, напр., когда говорят о работе по источникам, напр., по Corpus juris civilis, по Русской Правде и т. п., г) средства познания действующего права, напр., когда говорят, что право можно узнать из закона»7.
На сегодняшний день сформировались три основных подхода к вопросу о соотношении терминов «источник права» и «форма права». Первый из этих подходов, получивший наиболее широкое распространение в юридической науке, состоит в отождествлении этих категорий, обозначающих способы выражения и закрепления правовых норм. В этом смысле источниками (формами) права являются нормативные правовые акты, правовые обычаи, судебные прецеденты и т.д8.
Согласно второму подходу, термины «источник права» и «форма права» обозначают взаимосвязанные, но различные явления. В рамках этого подхода предполагается, что формы права — это способы выражения и закрепления правовых норм (см. выше), а источники права — система факторов, которые предопределяют содержание правовых норм. В этом смысле источниками права выступают реальные общественные экономические отношения и уровень их развития,
6 См.: Михайловский И. В. Очерки философии права. Т. 1. Томск, 1914. С. 237.
7 Шершеневич Г. Ф. Общая теория права: учеб. пособие. Т. 2. М., 1995. С. 5.
8 См., напр.: Байтин М.И. Сущность права (Современное нормативное правопо-нимание на грани двух веков). Саратов, 2001. С. 67.
мораль, нравственность, культура, исторический путь и огромное количество других факторов, которые предопределяют содержание правового регулирования в конкретном правопорядке. Сторонники подобного подхода в основном указывают на три группы источников права — естественные (природно-климатические, геополитические и т. д.), социальные (политические, идеологические, культурологические и т. д.), материальные (экономические)9.
Наконец, в теоретико-правовой науке сформировался и третий подход, принципиально отрицающий как абсолютное отождествление, так и абсолютное разделение категорий «источник права» и «форма права». Согласно этому «пограничному» подходу источники (формы) права в формально-юридическом смысле — это способы выражения и закрепления правовых норм, а в материальном смысле — те реальные явления общественной жизни, которые детерминируют то или иное правовое регулирование10.
Мы не стремимся в данном случае выступать арбитром и «легким движением руки» разрешить непростой и многолетний правовой спор. Для целей нашего исследования важно сделать один фундаментальный вывод: всеми теоретиками права признается, что содержание правовых норм определяется значительным количеством социальных, экономических, идеологических, естественных и других факторов. Именно такие неюридические факторы предопределяют то, каким будет регулирование тех или иных общественных отношений. Следует ли называть эти факторы «источниками права», «источниками права в материальном смысле» или обозначать их иными терминами — вопрос вторичный. Главное, что каждая правовая норма детерминирована многообразными неправовыми явлениями и процессами, значимыми для общества.
В истории права есть немало примеров, когда источниками права открыто именовались те факторы общественной жизни, которые предопределяют содержание правовых норм, а не те формы, в которых выражаются правовые предписания. Например, еще на древнейшем этапе правового развития источником архаического права считалась божественная воля, а формами права — те сакральные тексты, в которых эта воля была выражена11. В эпоху Возрождения, когда на первом плане находились естественно-правовые подходы, источником права считался естественный порядок вещей, естественное (прирожденное) состояние человека, а формами права — законы, соответ-
9 См., напр.: Лучин В. О., Мазуров А. В. Указы Президента РФ. Основные социальные и правовые характеристики. М., 2000. С. 11.
10 См.: Марченко М.Н. Источники права: учеб. пособие. М., 2005. С. 226.
11 См.: Спиркин А.Г. Философия: Учебник. М., 2001. С. 92-96.
ствующие установленному «высшему» порядку12. Можно упомянуть даже советский период, на протяжении которого источником права считалась воля господствующего класса, а формами — нормативные акты, выражающие эту волю. И лишь там и тогда, где и когда господствовал правовой позитивизм, речь о материальных источниках права не заходила13. Представляется, что именно радикальные позитивистские подходы обусловили смешение категорий «источник права» и «форма права».
Что же в этом контексте пытаются предпринять сторонники экономического анализа права? По существу, они подменяют плюрализм источников права монополией его экономических (материальных) источников. Утверждая, что любой правовой институт должен рассматриваться с позиций экономической теории рационального выбора, представители экономико-правовой школы, по сути, отказываются придавать какое-либо значение неэкономическим источниками права, игнорируя их.
Насколько обоснованным является подобный подход? Представляется, что если его и нельзя отвергнуть полностью, то сфера его применения должна быть строго ограничена. Тем более, что какого-либо обоснования «монополизм» экономики среди источников права в научных трудах сторонников экономико-правового учения так и не получил.
Подход сторонников экономического анализа права вписывается в парадигму экономического детерминизма, т. е. системы взглядов о том, что экономический базис общества определяет все остальные стороны его жизни14. Как это ни странно, приверженность экономическому детерминизму «роднит» сторонников экономического анализа права с марксистами, которые также объясняли любые общественные явления экономическими причинами.
Может ли экономический детерминизм быть поддержан в сфере юриспруденции? Представляется, что по соображениям концептуального характера такие правовые подходы не могут быть поддержаны. Нельзя игнорировать всю многообразную систему источников права, подменяя ее «прокрустовым ложем» экономических категорий. Почва, на которой произрастают правовые нормы, является многослойной, сложной, порой — внутренне противоречивой, и уж никак не сводится к одной лишь экономике.
Возникает вопрос: почему же экономический анализ права приобрел такую широкую популярность в англо-саксонской правовой
12 См.: Гроций Г. О праве войны и мира. М., 1956. С. 68.
13 См.: Зорькин В. Д. Позитивистская теория права в России. М., 1978. С. 48-49, 54-55.
14 См.: Ивин А.А. Философское исследование науки. М., 2015. С. 44.
семье и стал едва ли не главным достижением теоретико-правовой мысли последних лет?
Конечно же, дело не в близорукости юристов, не в недостатках юридической доктрины и не в каких-либо еще субъективных характеристиках. Представляется, что существующее положение дел объективно обусловлено той принципиальной основой, на которой выстроены основные правовые системы современности. Поясним, о чем идет речь.
Значительный вклад в теорию источников права внесли (и продолжают вносить) сторонники так называемого интегративного правопонимания, сформировавшегося относительно недавно. Значительный вклад в развитие этой концепции внесли, в частности, Т. Я. Хабриева, В. В. Лазарев и другие крупные отечественные правоведы. Сторонники интегративного правопонимания обоснованно указывают на то, что источниками права являются его истоки, основополагающие начала, позволяющие понять и проследить происхождение, генезис тех или иных правовых норм. В таком контексте представители интегративной правовой школы полагают, что главными источниками права выступают фундаментальные и незыблемые принципы — как международно-правовые (jus cogens), так и национально-правовые (общие и отраслевые)15.
Такой подход представляется вполне обоснованным. В теоретико-правовой науке общим местом стало признание за правовыми принципами «двоякой» роли: с одной стороны, они являются «ориентирами» для законодателя при разработке нового правового регулирования, своего рода векторами развития правопорядка, а с другой — выступают механизмом восполнения судами правовых пробелов, т. е. регулирования лакун общественных отношений, оставшихся за пределами поля зрения законодателя (аналогия права). Из двух этих очевидных постулатов следует, что именно принципы являются источниками права, коль скоро именно из их содержания законодатель черпает новое правовое регулирование, и именно они позволяют урегулировать правовые пробелы. В этом и состоит суть источников права в материальном смысле, о которых мы говорили выше.
Следует отметить, что континентально-европейская и англоамериканская правовые системы имеют разную принципиальную основу. В рамках континентально-европейских подходов базовой ценностью для права и неким идеалом, к которому человеческое общество стремится при помощи права, стал принцип справедли-
15 Подробнее об этом см.: Хабриева Т.Я., Чиркин В.Е. Теория современной конституции. М., 2005; Лазарев В. С. Теория госдуарства и права: учеб. пособие. М., 2001. С. 217.
вости16. В то же самое время в англо-американской парадигме правового мышления главным назначением права под воздействием меркантелистких учений Адама Смита стала эффективность (целесообразность), состоящая в максимальном снижении экономических издержек участников оборота17.
Таким образом, если безусловный приоритет в континентально-европейской правовой системе отдается принципу справедливости, который a priori имеет нравственную природу и основан на категорическом императиве Иммануила Канта18. В то же время в англо-американской правовой парадигме господствует принцип целесообразности, предполагающий приоритет прагматического расчета издержек.
Столь существенные различия в принципиальной основе правовых систем порождают проблему так называемого политико-правового выбора. Необходимо сказать несколько слов о данной проблеме. Выше уже указывалось на множественность источников права, которые имеют отнюдь не только экономическую природу. Множественность источников права влечет за собой плюрализм целей правового регулирования: социальные источники права предполагают предотвращение конфликтов между различными группами, обеспечение социальной мобильности и т. д., экономические источники — минимизацию издержек и максимизацию дохода, моральные — восстановление справедливости, защита слабого и т. д. В некоторых случаях эти цели не противоречат друг другу, и законодателю удается найти взвешенное правовое решение, в полной мере отвечающее всем названным целям.
В то же время в некоторых случаях цели законодательного регулирования вступают друг с другом в непримиримое противоречие, становятся конкурирующими. Например, экономически выгодные правовые решения не всегда соответствуют господствующим в обществе представлениям о морали. В этих случаях правопорядок оказывается в условиях так называемого политико-правового выбора — какому из источников права отдать приоритет, какую цель правового регулирования сделать главенствующей?19
Исторически обусловленное господство принципа справедливости в континентально-европейской правовой системе предопределило советующий политико-правовой выбор континентальных
16 См.: Ролз Дж. Теория справедливости / Пер. с англ. В. Целищев, В. Карпович, А. Шевченко. Новосибирск, 1995. С. 121-137.
17 Adam Smith and the Philosophy of Law and Economics / Ed. by R. P. Malloy, J. Even-sky. Dordfecht; Boston, 2012. P. 167-168.
18 См.: Баскин Ю.Я. Кант. М., 1984. С. 23.
19 См.: Шмаков А. В. Экономический анализ права. Ч. 1. Новосибирск, 2005. С. 12-13.
правопорядков — приоритет следует отдавать не экономической эффективности, а восстановлению справедливого порядка вещей. В то же время господство принципа целесообразности в англо-американской правовой системе предопределяет выбор в пользу экономического анализа права, нацеленного на снижение экономических издержек и максимизацию дохода.
Концепция политико-правового выбора позволяет не только объяснить объективные причины, по которым англо-американские юристы, в отличие от континентально-европейских, отдают приоритет экономико-правовой школе, но и опровергнуть возражения сторонников этой школы из числа отечественных исследователей, указывающих, что противопоставлять справедливость и минимизацию издержек неправильно — ведь далеко не всегда снижение издержек приводит к несправедливому результату. Некоторые ученые указывают, что чаще всего правовые подходы, нацеленные на минимизацию экономических издержек, полностью соответствуют требованиям справедливости.
Трудно не согласиться с этим утверждением. Вместе с тем само по себе оно не опровергает принципиальные различия в политико-правовом выборе, сделанном континентально-европейской и англоамериканской системами: этот выбор имеет значение как раз не в тех случаях, когда идеалы справедливости соответствуют экономическим интересам, а в тех случаях, когда между ними имеется непримиримое противоречие, диктующее необходимость сделать выбор. Именно в подобных ситуациях проявляются принципиальные различия между континентально-европейской и англо-американской парадигмами.
Необходимо отметить, что дискуссии о справедливости не были проигнорированы апологетами экономического анализа права. Несмотря на то, что принцип справедливости не является определяющим для англо-американской правовой мысли, этот принцип, естественно, не может полностью отвергаться ни в одной из развитых правовых систем (равно как и принцип целесообразности не может полностью отвергаться континентально-европейской правовой мыслью). Общественный запрос на установление справедливого порядка вещей присутствует в любом современном обществе, поскольку вытекает из общепринятых норм морали и социальной природы человека.
В рамках глобализирующегося научного пространства к экономико-правовой концепции весьма активно предъявлялись претензии, связанные с игнорированием начал справедливости. Эти претензии не прошли бесследно для экономического анализа права, который был некоторым образом скорректирован его сторонниками.
В частности, «отец-основатель» современного экономического анализа права Ричард Познер в ранних своих работах весьма после-
довательно проводил идею о том, что максимизация экономического благосостояния является единственной реальной политико-правовой ценностью20. Подобная позиция по понятным причинам, некоторые из которых подробно изложены выше, в начале 80-х гг. XX в. вызвала резкую критику со стороны ряда авторитетных юристов (в частности, Р. Дворкина, Дж. Коулмана, Э. Кронмана и др.)2 1. Под воздействием возникшей дискуссии Р. Познер в своих трудах впервые стал отмечать, что «справедливость шире экономики», поскольку не все правовые решения можно объяснить экономическими терминами и с позиций эффективности. При этом в подтверждение данного тезиса ученый приводил очевидно «крайние» примеры (запрет избиения заключенных, эвтаназии, продажи детей и т. д.)22.
Впоследствии ученый пошел на более серьезные «уступки» своим оппонентам, осторожно признав за моралью самостоятельную роль в механизме правового регулирования. За последние годы ученый опубликовал по меньшей мере три работы, полностью посвященные вопросу о роли морали и справедливости в праве, при этом однозначно указывая на неэкономический характер морали и тем самым «выводя» мораль из сферы экономического анализа права23.
Весьма показательно, что один из основателей экономического анализа права признал, что не любые правовые институты поддаются оценке с экономических позиций. Ричард Познер указывает на целый ряд законодательных решений, которые при всем желании не могут быть объяснены через инструментарий экономического анализа права: в частности, не имеют какого-либо экономического объяснения закрепление вины в качестве обязательного условия уголовной ответственности, введение института недостойных наследников в наследственном праве, ограничение возможности выселения недобросовестного арендатора из единственного имеющегося у него жилья и др. Как видим, в данном случае исследователь приводит уже не радикальные, а вполне обыденные примеры влияния морали и справедливости на правовое регулирование24.
Подобные идеи Ричарда Познера нашли отклик в англо-американском научном сообществе. Так, один из видных представителей экономико-правовой школы Гвидо Калабрези в научной работе, посвященной экономическому анализу деликтного права, указывает,
20 PosnerR.A. Economic Analysis of Law. N.Y., 2010. P. 19.
21 Dworkin R. Is wealth a value? // J. Legal Stud. 1980. Vol. 9. P. 191; Kronman A. T. Wealth Maximization as a normative principle // Ibid. P. 227; Coleman J. Efficiency, Utility, and Wealth Maximization // Hofstra L. Rev. 1980. Vol. 8. P. 509.
22 PosnerR. A. Overcoming law. Cambr. (MA), 1995. P. 22.
23 PosnerR.A. The problematics of moral and legal theory. Cambr., 2002. P. 46-47.
24 PosnerR. A. Frontiers of legal theory. Cambr., 2001. P. 95-96.
что положения о деликтах должны быть в первую очередь справедливыми и честными и лишь во вторую — направленными на снижение экономических издержек. Ученый совершенно правильно отмечает, что исходной точкой системы деликтного права является оценка законодателем на основе моральных норм того, какие действия являются добром, а какие — злом. Автор пишет, что «любая система, которая поощряет зло, будет рассматриваться в обществе как несправедливая, даже если она экономически оказывается очень эффективной»25.
Кроме того, целый ряд сторонников экономического анализа права, проводя анализ свободы договора с экономических позиций, обращают особое внимание на то, что в ряде случаев базовые принципы договорного права могут основываться на неэкономических принципах, в частности на нормах этики и представлениях о справедливости. Это замечание касается прежде всего договоров между коммерческими корпорациями и гражданами, выступающими в качестве потребителей26.
Необходимо отметить, что, конечно же, ни о какой «тотальной» сдаче позиций сторонниками экономического анализа права речи не идет. Имеют место лишь отдельные оговорки и ограничения радикального экономического детерминизма, на которые исследователи вынуждены идти под давлением очевидного значения неэкономических факторов в праве. Даже признание высокого значения моральных норм как источника правового регулирования дается представителям экономико-правовой школы со значительным трудом: так, Ричард Познер делает многостраничные оговорки о том, что суды и законодатель не применяют мораль в чистом виде, а руководствуются сугубо правовыми предписаниями, которые много веков назад были сформулированы в том числе на основе норм морали. Однако представляется, что именно такое утверждение Ричарда Познера позволяет прийти к выводу о том, что мораль — важный и многовековой источник правового регулирования.
Также предпринимаются попытки «примирить» экономические и неэкономические источники права путем формулирования «опровержимой презумпции экономического анализа», в соответствии с которой основной целью права признается максимизация дохода при минимизации издержек, пока обратное не доказано. Иными словами, презюмируется первенство экономических источников права, однако в отдельных общественных отношениях могут доминировать
25 Calabresi G. The costs of accidents: a legal and economic analysis. New Haven, 1970. P. 294.
26 Schwartz A., Scott R. E. Contract Theory and the Limits of Contract Law // Yale L. J. 2003. Vol. 113. P. 546; Kaplow L., Shavell S. Fairness versus Welfare: Notes on the Pareto Principle, Preferences and Distributive Jusctice // J. Legal Stud. 2003. Vol. 32. P. 331.
и другие факторы. Вместе с тем каких-либо объективных обоснований, подтверждающих первенство именно экономических, а не других интересов, ученые по-прежнему не сформулировали.
Подводя итог сказанному, следует отметить, что экономический анализ права, базирующийся на теории рационального выбора и сводящий источники права в материальном смысле исключительно к источникам экономического характера, наиболее органично вписывается в рамки англо-американской правовой системы. Кон-тинентально-европейское право, к которому исторически близок отечественный правопорядок и в основе которого лежит концепция справедливости и соответствующие правовые принципы, не вполне совместимо с исходными положениями экономико-правовой школы.
Список литературы
1. Лазарев В. С. Теория государства и права: учеб. пособие. М., 2001.
2. Марченко М. Н. Источники права: учеб. пособие. М., 2005.
3. Познер Р. А. Экономический анализ права: В 2 т. СПб., 2004.
4. Ролз Дж. Теория справедливости / Пер. с англ. В. Целищев, В. Карпович, А. Шевченко. Новосибирск, 1995.
5. Тамбовцев В. Л. Право и экономическая теория. М., 2015.
6. Хабриева Т. Я., Чиркин В. Е. Теория современной конституции. М., 2005.
7. Шмаков А. В. Экономический анализ права. Ч. 1. Новосибирск, 2005.
8. Calabresi G. The costs of accidents: a legal and economic analysis. New Haven, 1970.
9. Adam Smith and the Philosophy of Law and Economics / Ed. by R. P. Malloy, J. Evensky. Dordfecht; Boston, 2012.
10. PosnerR. A. The problematics of moral and legal theory. Cambr. (MA),
2002.
