CC BY
312
С. А. Ланцов
ЭКОНОМИЧЕСКИЕ И ПОЛИТИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ ГЛОБАЛИЗАЦИИ
Под глобализацией следует понимать всестороннее сближение и интеграцию всех стран мира в технологической, информационно-культурной, экономической и политической сферах. Хотя сам термин «глобализация» является относительно новым, данное явление имеет свою историю. Тенденции к интеграции и сближению между государствами существовали всегда, но наиболее радикально эти тенденции проявились в двух исторических периодах. Первый раз — в середине XIX в. до начала Первой мировой войны, и второй раз — в 90-е годы XX столетия.
Технологической основой первой волны глобализации были телефон и телеграф в сфере коммуникаций, строительство железных дорог в сфере транспорта, машинное, а затем поточно-конвейерное производство в промышленной сфере. Технологические сдвиги повлекли за собой экономические, выражавшиеся, прежде всего, в усилении экономической взаимозависимости и формировании единого мирового хозяйства.
О постоянно усиливающейся интернационализации (глобализации) экономического развития свидетельствует и тот факт, что мировая торговля росла быстрее, чем мировое производство, а значит, с каждым годом возрастала роль международных экономических связей. Это подтверждается следующими цифрами: с 1870 по 1917 г. объем мировой торговли ежегодно увеличивался в среднем на 3,4 %, а объем мирового производства - на 2,1 %. С 1850 по 1914 г. население мира увеличилось в 1,5 раза, а международный товарооборот вырос в 10 раз. Зависимость экономически ведущих стран мира от внешней торговли выросла за этот период в 2,3 раза (см.: Синцеров, 2000, с. 57).
Начиная с 70-х годов XIX в., наряду с экспортом товаров растет экспорт капитала. В период с 1885 по 1900 г. оборот мировой торговли вырос в 2,1 раза, а иностранные инвестиции — в 2,3 раза. В 1901-1913 гг. мировое производство увеличилось на 40 %, мировая торговля — на 62 %, а иностранные инвестиции — на 100 %. Успехам мировой торговли и росту иностранных инвестиций способствовало то, что национальная валюта большинства стран была свободно конвертируемой. К 1910 г. в таких странах проживало около 90% населения всего мира. Движение товаров и капиталов было свободным, такой же свободной была миграция рабочей силы, которая приобрела большие масштабы. Все большее развитие получал международный туризм. Для поездки из страны в страну не требовалось визы, а иногда даже и паспорта (см.: Синцеров, 2000, с. 58).
Экономическая глобализация во второй половине XIX - начале XX в. подтолкнула интеграционные процессы и в других сферах. Именно в этот период появляются первые
© Ланцов С. А., 2006
международные межправительственные (Всемирный почтовый союз, Международный союз электросвязи) и неправительственные (Красный крест) организации. Стали проводиться международные спортивные соревнования, что привело к возрождению Олимпийского движения и созданию международных спортивных федераций.
Но наиболее сильно глобализация проявилась в политической сфере. Вслед за мировой экономикой началось формирование мировой политики. Мировое экономическое и социальное развитие проходило под сильным воздействием либеральной политической идеологии. Либерализм обосновывал необходимость экономической свободы на национальном и международном уровнях, считал необходимым стремиться ко все большей взаимозависимости и интеграции как в экономике, так и в политике.
Наряду с либерализмом появляются и другие политические идеологии, обосновывающие необходимость глобализации и связывающие достижение политических целей с этим процессом. Прежде всего, речь идет о марксизме. Для К. Маркса и Ф. Энгельса экономическая глобализация мира была главной предпосылкой для его социальнополитической трансформации. На основе марксизма было создано первое международное политическое движение. Институциализация этого движения нашла свое выражение в создании и деятельности I (1864) и II (1889) Интернационалов.
Глобализация оказала прямое влияние и на международные отношения. На рубеже
XIX и XX вв. состоялось несколько международных конференций, на которых обсуждались вопросы предотвращения войн и конфликтов, мирного сотрудничества государств, совершенствования норм и принципов международного права. Было широко распространено мнение о том, что в условиях достигнутого уровня экономической взаимозависимости большая война между основными странами мира становится все более невозможной. Так, в 1909 г. английский исследователь Н. Эйнджел обосновывал невозможность глобального вооруженного конфликта вследствие сложившейся экономической взаимозависимости мира, ссылаясь на пример Великобритании и Германии. По его мнению, при всех внешнеполитических противоречиях, эти две страны не могли допустить войны между собой, поскольку являлись друг для друга крупнейшими внешнеэкономическими партнерами, а на внешнюю торговлю приходилось 52% ВНП Великобритании и 38% ВНП Германии (см.: Уткин, 2001, с. 38).
Однако экономическая глобализация намного опередила формирование стабильной и устойчивой системы международных отношений, ее институциональное оформление. Несмотря на все разговоры и благие пожелания, реальный механизм предотвращения глобального вооруженного конфликта не был создан. Неадекватная и непродуманная политика «великих держав», реальные и надуманные противоречия между ними привели к Первой мировой войне.
Система международных отношений, которая существовала в начале XX столетия, характеризуется в научной литературе как система баланса сил (см.: Kaplan, 1957). Структура этой системы определяется исключительно законом баланса сил и, следовательно, является крайне изменчивой и неустойчивой. Такая система в предшествующие
столетия постоянно воспроизводила вооруженные конфликты, связанные с изменениями в соотношении сил между отдельными государствами и постоянно менявшими конфигурацию коалициями. Именно в эпоху господства системы баланса сил родилась знаменитая формула Клаузевица о войне как о политике, продолжаемой иными средствами (см.: Клаузевиц, 1996). Такой подход, при всей его циничности, был, очевидно, уместен при тех способах и средствах ведения войн, которые имелись вплоть до начала
XX в. Но затем прогресс военной техники и вооружений шагнул далеко вперед, сделав войну явлением гораздо более опасным и неприемлемым для человечества. Однако лидеры и дипломаты ведущих государств Европы смотрели на международную политику начала XX столетия глазами предшествующих эпох. Часто они не замечали даже того, что основными акторами этой политики стали национальные государства, а не правящие династии и монархи, как это было в прошлом. Европейские политики и дипломаты не отдавали себе полного отчета и о последствиях своих действий. Вот как об этом пишет известный американский государственный деятель и ученый Г. Киссинджер: «Руководители всех крупных стран просто не сумели ухватить сути находящейся в их распоряжении технологии, а также смысла лихорадочно создаваемых союзов. Они, похоже, не учитывали, какие огромные потери повлекла за собой совсем недавно происшедшая в Америке Гражданская война, и ожидали, что конфликт будет кратким и решительным. Им даже не пришло в голову, что неспособность придать своим альянсам разумные политические цели может привести к разрушению цивилизации, вопреки их представлениям на этот счет. Каждый из союзов ставил на карту слишком многое, чтобы позволить вступить в действие традиционной дипломатии «европейского концерта». Вместо этого великие державы сумели создать дипломатическую машину Страшного суда, хотя они и не ведали, что сотворили» (Киссинджер, 1997, с.177).
Первая мировая война стала разделительным рубежом между двумя историческими периодами — глобальной интеграции и глобальной дезинтеграции. Хотя после окончания войны была предпринята попытка реализации давнего либерального интеграционного проекта — создание универсальной международной организации (Лиги Наций), социально-экономическое развитие мира пошло в противоположном направлении.
Неудача Лиги Наций, помимо иных причин, была связана с тем, что в мировой экономике в 1920-1930-е годы преобладали дезинтеграционные тенденции. Государства стремились защитить свои национальные рынки от иностранных конкурентов при помощи высоких таможенных тарифов. Мировая торговля и зарубежные инвестиции перестали увеличиваться, а в некоторые периоды даже сокращались. Так, с 1929 по 1932 г. в результате мирового экономического кризиса мировое промышленное производство сократилось на 20%, а мировая торговля — на 40%. Экспорт капитала накануне Первой мировой войны составлял в среднем более одного миллиарда долларов в год, а в послевоенные годы всего 110-170 млн долларов. Границы становились все менее прозрачными не только для товаров и капиталов, но и для людей. Для поездок за рубеж стали нужны паспорта и визы. Некоторые страны (Германия, СССР и др.) резко ограни-
чили зарубежные поездки своих граждан. Повсеместно усложнились условия трудоустройства иностранцев. В результате сократились трудовая миграция и международный туризм. Многие страны мира стремились к созданию замкнутой автаркической экономики, ограничивали конвертируемость своих национальных валют, что еще более способствовало ослаблению международных экономических связей (см.: Синцеров, 2000, с. 58-60).
Вторая мировая война способствовала еще большей дезинтеграции мировой экономики. В 1950 г. только шесть стран мира имели свободно конвертируемую валюту. И это мешало как зарубежным инвестициям, так и развитию международной торговли, несмотря на предпринятые при создании Организации Объединенных Наций меры по стимулированию мировой экономики при помощи международных экономических институтов — МВФ, ВБ, ЮНИДО и др. Долгое время уровень экономической взаимозависимости, степень вовлеченности отдельных стран в международное разделение труда оставались ниже, чем в начале XX столетия. К тому же мир оказался расколотым по политико-идеологическому и социально-экономическому признаку на два блока.
Предпосылки для новой волны глобализации начали формироваться на рубеже 1950-1960-х годов, когда стала разворачиваться новая технологическая революция. В 1970-е годы последствия этой революции стали сказываться и на материальном производстве, и на других сферах жизни человеческого сообщества, прежде всего в сфере транспорта, информатики и телекоммуникациях. Последние десятилетия были отмечены бурным развитием реактивной авиации, компьютерных, информационных технологий. Количество компьютеров удваивалось каждые 18 месяцев. Резкое увеличение объемов информационного обмена и сокращение времени на передачу информации подтолкнули темпы экономического развития и экономическую интеграцию в мире.
Возрастание уровня экономической взаимозависимости, появление и рост транснациональных корпораций, при одновременном ослаблении правительственного контроля над их действиями, привело, по мнению представителей неолиберального направления теории международных отношений, к существенным изменениям в мировой политике. Наиболее видные представители этого направления Дж. Най и Р. Кеохейн констатировали резкий рост уровня взаимозависимости между отдельными странами в экономической, политической и социальной сферах. Государство больше не способно полностью контролировать такой обмен, оно утрачивает свою прежнюю монопольную роль главного субъекта международных отношений. С точки зрения сторонников неолиберализма, полноправными субъектами международных отношений могут выступать транснациональные компании, неправительственные организации, отдельные города или иные территориальные общности, различные промышленные, торговые и иные предприятия, наконец, отдельные индивиды.
К традиционным политическим, экономическим, военным отношениям между государствами добавляются разнообразные связи между религиозными, профессиональными, профсоюзными, спортивными, деловыми кругами этих государств, причем их роли могут иногда быть равными. Утрата государством прежних места и роли в международном общении нашла выражение и в терминологии — замене термина «интернациональный» терми-
ном «транснациональный», то есть осуществляемый помимо государства, без его непосредственного участия (см.: КеоИап, Иуе, 1971).
Однако и в 1970-е, и в 1980-е годы реальная степень глобальной интеграции оставалась по многим показателям ниже, чем накануне Первой мировой войны. В полной мере новая волна глобализации проявила себя только в 90-е годы XX в. Те факторы глобализации, которые имели место в предшествующий период, получили дополнительный импульс после окончания «холодной войны» и преодоления идеологического, политического и экономического раскола мира. Произошла либерализация как мировой экономики в целом, так и национальной экономики отдельных стран. Если в начале 1960-х годов в странах с открытой рыночной экономикой проживало 20% населения мира, то к началу XXI в. этот показатель достиг 87% (если включать Россию и Китай). Только в 90-е годы XX в. был превышен уровень 1913 г. по относительному объему иностранных инвестиций. Во многом такой показатель был достигнут благодаря деятельности ТНК, на зарубежных филиалах которых в конце XX в. производилось товаров на пять триллионов долларов (см.: Синцеров, 2000, с. 61).
Экономическая глобализация — всегда преимущественно объективный процесс. Однако в 1990-е годы ее успехи были связаны и с теми рекомендациями, которые давали Международный валютный фонд и Всемирный банк для проведения экономической политики. Эти рекомендации были составлены на основе идей экономического неолиберализма и направлены на разрушение барьеров в мировой торговле и иностранных инвестициях. Большинство государств мира оказались перед выбором: или принять эти рекомендации, или оказаться в числе так называемых стран-изгоев.
В связи с этим следует, по словам Н. А. Косолапова, различать «глобализацию как объективный исторический процесс (в принципе способный принимать разные формы) и глобализацию как политику, стремящуюся использовать этот процесс, придать ему направленность и формы в интересах одного (США) или группы (Запад) государств» (Косолапов, 2006, с. 8).
Вторая волна глобализации была детерминирована, таким образом, и политическими факторами, но ее политические последствия оказались неоднозначными и противоречивыми. Экономическое и политическое развитие мира в 90-е годы XX в. получило разную направленность. Если в экономике наблюдалась растущая взаимозависимость и интеграция, то в политическом отношении мир стал менее стабильным и более хаотичным. После окончания «холодной войны» и дезинтеграции биполярной системы международных отношений новая структура международной системы так окончательно и не сложилась. Вызванное процессами экономической глобализации некоторое ослабление власти национальных правительств не дополняется адекватным возрастанием роли международных институтов. За более чем десятилетний срок, прошедший после окончания «холодной войны», так и не была начата давно назревшая реформа ООН. В результате главная международная организация современного мира далеко не всегда способна выполнить имманентно присущие ей регулирующие функции, и поэтому теряет свой авторитет.
На смену старым проблемам международной безопасности приходят новые, к которым государства и другие субъекты международной политики оказались не вполне готовы. К таким проблемам относится, например, угроза международного терроризма. До недавнего времени понятие «международный терроризм» больше подчеркивало международную опасность такого явления, чем обозначало реальный, очевидный фактор в международных отношениях. Последние события показали, что в мировой политике произошли качественные сдвиги.
Еще в начале 70-х годов XX столетия многие исследователи отмечали появление и возрастание роли негосударственных акторов международных отношений при одновременном относительном снижении роли отдельных суверенных национальных государств. Сторонники неолиберальных взглядов обращали внимание на позитивный, с их точки зрения, характер подобных процессов. Между тем сегодня выявилась их негативная сторона. Благодаря техническому и технологическому прогрессу, развитию средств коммуникации неправительственные международные организации террористического толка, к которым, несомненно, относится и «Аль-Каида», получили невиданные раньше для подобных структур возможности. Эти организации в новых условиях способны бросить вызов даже самым сильным в экономическом и военном отношении государствам, создать прямую угрозу для их безопасности.
Государства же, как выяснилось, оказались слабо подготовленными к новым вызовам и уязвимыми по отношению к опасности, исходящей от противников, обладающих значительно меньшими ресурсами. Поэтому вопросы безопасности приобретают новое измерение как на национальном, так и на международном уровнях. Это весьма важно учитывать в теории и практике международных отношений.
Проблема терроризма порождена, наряду с другими причинами, и социальными последствиями глобализации. Как было уже отмечено, в современном мире глобализация реализуется в соответствии с неолиберальными экономическими принципами, что неизбежно ведет к нарастанию разрыва между богатыми и бедными странами, усиливает социальную дифференциацию во всем мире. Нынешний вариант глобализации выгоден наиболее развитым в экономическом и технологическом отношении странам, стремящимся сохранить и обеспечить свое доминирование также и в политической сфере.
Глобализация порождает серьезные социальные проблемы и внутри развитых стран. Против ряда последствий глобализации выступают профсоюзы и новые социальные движения, получившие название антиглобалистских. Однако оппозиция неолиберальной модели глобализации не имеет единой политической и идеологической платформы. Традиционные левые политические идеологии и движения оказались в глубоком кризисе. Так, международное коммунистическое движение фактически перестало существовать, хотя коммунисты сохраняют власть в некоторых странах (Китай, Вьетнам, Куба, Северная Корея). Многие партии и группировки, сохранившие приверженность ортодоксальной коммунистической идеологии, крайне негативно относятся к глобализации, хотя Карл Маркс связывал с аналогичным процессом в XIX в. надежды на осуществление своих концепций.
Международное социал-демократическое движение пытается выработать свои собственные подходы к глобализации, обосновать возможность ее альтернативного, «гуманистического» варианта. Об этом говорилось на Парижском конгресс Социалистического Интернационала в 1999 г. Однако на национальном уровне социал-демократы, находясь у власти, не способны реализовать свою традиционную социально-экономическую программу и вынуждены проводить такую же политику, как у консерваторов и либералов.
Вместе с тем только сегодня появилась реальная возможность для формирования международного глобального общества не на словах, а не деле. Новые средства коммуникации и информационные технологии позволяют неправительственным организациям и движениям, отдельным индивидам более тесно взаимодействовать между собой, вырабатывать общие позиции и в конечном счете оказывать воздействие на экономические и политические процессы (см.: Этциони, 2004).
До сих пор экономическая глобализация основывалась на неолиберальных принципах и осуществлялась быстрее, чем процессы политических изменений. Настало время привести политику в соответствие с экономикой, сделать так, чтобы в процессе глобализации находили свое решение гуманитарные и социальные проблемы, чтобы всем народам обеспечивалось право на достойную жизнь, на культурную и цивилизационную самобытность.
Литература
Клаузевиц К. фон О войне. М., 1996.
Киссинджер Г. Дипломатия. М., 1997.
Косолапов Н. А. Безопасность международная, национальная, глобальная: взаимодополняемость или противоречивость? // Мировая экономика и международные отношения. 2006. № 9.
Синцеров Л. Длинная волна глобальной интеграции // Мировая экономика и международные отношения. 2000. № 5.
Уткин А. И. Мировой порядок XXI века. М., 2001.
Этциони А. От империи к сообществу. Новый подход к международным отношениям. М., 2004.
Kaplan M. System and Process in International Politics. New York, 1957.
Keohan R., Nye J. (eds.) Transnational Relations and World Politics. Cambrige, 1971.
