CC BY
74
УДК 343.24.01
ЭФФЕКТИВНАЯ РЕАЛИЗАЦИЯ ОТДЕЛЬНЫХ ВИДОВ НАКАЗАНИЙ: ПРОБЛЕМЫ УГОЛОВНО-ПРАВОВОЙ ТЕОРИИ И ПРАВОПРИМЕНИТЕЛЬНОЙ ПРАКТИКИ
© Владимир Юрьевич СТРОМОВ
Тамбовский государственный университет им. Г.Р. Державина, г. Тамбов, Российская Федерация, кандидат юридических наук, доцент кафедры уголовного права и процесса, проректор по экономико-правовым вопросам и инфраструктурному развитию, e-mail: vladimir_stromov@mail.ru
Анализируются направления оптимизации отдельных видов наказаний как формы реализации ответственности за преступления на современном этапе противодействия преступности. Предметом исследования выступает комплекс теоретических и практических проблем уголовной ответственности, ее понятие, основание, система форм, видов, их реализации и эффективности в уголовно-правовой теории, законодательной и правоприменительной практике. Приводится исторический и уголовно-правовой анализ отечественного уголовного законодательства. Достижение поставленной цели обеспечивалось решением следующего ряда исследовательских задач, прежде всего, рассмотрением поэтапной истории возникновения и становления уголовно-правовой категории «уголовная ответственность» в отечественной общей теории права и отраслевом законодательстве. Также проанализировано и сравнено использование отечественным законодателем уголовно-правовой категории «уголовная ответственность» в Уголовном кодексе Российской Федерации с нормами современного уголовного законодательства зарубежных государств. В итоге, автором предлагается отечественному законодателю разработать концептуальные направления совершенствования государственной уголовно-правовой политики, прежде всего, обеспечивающего эффективную реализацию уголовной ответственности.
Ключевые слова: оптимизация форм реализации уголовной ответственности и их видов; направления законодательного совершенствования отдельных видов уголовных наказаний; цели предупреждения преступлений и преступности; эффективность; оптимизация; виды наказания; иные меры уголовно-правового характера; уголовная ответственность; Уголовный кодекс Российской Федерации; проблемы уголовно-правовой теории и правоприменительной практики.
Поскольку после отбытия наказания бывший осужденный получает новый правовой статус, будучи судимым, до ее погашения или снятия, то, соответственно, в этих уголовно-правовых отношениях объектом является уголовная ответственность, которая определяет их содержание. Положение ранее осужденного и судимого лица предполагает выполнение им нормативно предусмотренных в контексте реализации уголовной ответственности, в меньших объемах по сравнению с предыдущими этапами, лишений и ограничений, проявляющихся в определенных, не выгодных для него нравственно-психологических и правовых последствиях. Сторонами в правоотношениях судимости выступают судимое лицо и государство, от имени которого он и был осужден. При их реализации осуществляется правомерное ограничение государственными органами его прав и интересов, состоящее в установлении и проведении административного надзора за лицами, освобожденными из мест лишения свободы, изменяется содержание правоотношений, поскольку уголовно-правовые ви-
ды преобразуются в административно-правовые [1-3]. Согласно положениям п. 5 ст. 86 Уголовного кодекса РФ «если осужденный после отбытия наказания вел себя безупречно, то по его ходатайству суд может снять с него судимость в действительности: до истечения срока погашения судимости».
Следовательно, при решении вопроса о досрочном снятии судимости в данные правоотношения вступает суд в соответствии с УПК РФ. Несмотря на, что реализация уголовной ответственности предполагает применение наказания, это обстоятельство не позволяет нам констатировать их тождественность. Правовую категорию «уголовная ответственность» некоторые ученые и непрофессионалы часто объединяют с понятием «наказание», а под ее реализацией предполагают только лишь назначение определенной уголовно-правовой санкции. Это приводит к дестабилизации понятийно-терминологического аппарата. Данное обстоятельство отражает обозначенную нами проблему необходимости более четкого разграничения в действующем УК РФ смежных
уголовно-правовых институтов, диалектически взаимосвязанных по своей правовой сути, но при этом нетождественных по содержанию и нереализованному потенциалу. Границы ее реализации имеют более представительную сущностную характеристику, чем наказание, т. к. законодательно уголовная ответственность только на определенном этапе своего осуществления включает в свою структуру назначение и исполнение конкретного вида наказания. Советский законодатель, согласно ч. 3 ст. 50 УК РСФСР 1960 г., предусматривал ее реализацию и без назначения наказания. В соответствии с санкциями ст. 94, ч. 2 ст. 97, ст. 112, ч. 1 ст. 123, ч. 1 ст. 128, ст. 130, ч. 1 ст. 131 Особенной части вместо него применялись меры общественного воздействия. Предусматривалось освобождение от нее, хотя виновное лицо при этом и не несло определенного вида наказания, претерпевая иные меры уголовно-правового воздействия. В случае же освобождения от наказания решением суда после судебного разбирательства уголовного дела имело место специфическое ее проявление, заключавшееся в признании лица виновным, в его официальном порицании государством и предостережении. Поскольку наказанию оно не подвергалось, судимость у него не наступала, то решением суда окончательно прекращались и имевшиеся уголовные правоотношения. Во внутреннюю природу, безусловно, входит наказание, выступающее критерием ее эффективной реализации на определенном этапе применения как в негативном плане, так и в позитивном контексте. Предусматривая уголовную ответственность за конкретное общественно опасное деяние, добиваясь законопослушного поведения людей, законодатель, определяя санкцию, дает ценностную оценку охраняемого объекта и устанавливает количественно-качественную меру правового воздействия на право субъектных лиц. По мнению А.А. Пионтковского, наказание выступает как «материальное выражение ответственности лица за совершенное преступление» [4, с. 42].
Представляется, высказанная в УК РФ законодателем угроза определенной уголовно-правовой санкцией является наиболее действенным правовым средством, обеспечивающим правомерное поведение правосубъектных лиц за счет декларирования, прежде всего, позитивных последствий уголовной ответственности. Вполне логично
негативные последствия своего неправомерного, преступного поведения у виновных в их совершении лиц, как правило, связаны в нравственно-психологическом плане с наказанием, его отдельными видами, но не с уголовной ответственностью. Весьма закономерно восприятие обывателей освобождения от наказания лиц, совершивших преступление и привлеченных к ней, в качестве гуманизации уголовно-правовой политики, непосредственно и опосредованно негативно влияя на эффективность общего предупреждения отдельных преступлений и преступности в целом. А.Э. Жалинский констатирует: «Без особых обоснований принимается, что «уголовная ответственность»: а) представляет собой юридическую конструкцию, смысл, цели и сфера применения которой законодателем не установлены с достаточной определенностью (во всяком случае, различия между ответственностью и наказанием по характеру претерпевания неясны; они проявляются только в виде процессуального порядка и последствий освобождения от «уголовной ответственности» и «наказания»); б) охватывает как институт обязанность нести последствия совершенного преступления, т. е. состояние ответственности деятеля; право публичной власти, имеющей соответствующую компетенцию, в конечном счете, суда, объявлять деяние преступлением, а его субъекта обязанным отвечать за последствия своего деяния, при условиях и в мере, предварительно установленных уголовным и уголовно-процессуальным законами; определение меры ответственности и ее реализацию судом и соответственно претерпевания осужденным; в) подлежит обоснованию и процессуальному отражению на всех стадиях своего существования или применительно ко всем элементам, т. е. в процессе привлечения лица к «уголовной ответственности» и претерпевания (исполнения) «уголовной ответственности» [5, с. 395].
Именно из этих обстоятельств, по представлению А.Э. Жалинского, и вытекает несколько правовых последствий: «Уголовная ответственность» охватывает все «меры уголовно-правового воздействия», известные уголовному закону. Является правовым последствием совершения уголовно запрещенного деяния при наличии многих предпосылок и условий, как материальных, так и процессуальных» [5, с. 396-397]. Далее он обозначает целый ряд межотраслевых проблем
уголовного и уголовно-процессуальных законодательств, связанных с ее основанием и реализацией: «Следовательно, возможность признания лица виновным и соответственно назначения (применения) «мер уголовной ответственности» должна быть подготовлена до суда и представлена суду стороной обвинения. В уголовном процессе это реализуется путем уголовного преследования. Его ядро как раз составляет обвинение лица в совершении преступления. Без этого суд не может постановить ни обвинительный, ни даже, строго говоря, оправдательный приговор. Именно здесь и возникает первая группа вопросов, причем, сугубо практическая: каким должно быть содержание обвинения в материальном смысле, что должно в него входить? Достаточно ли для формулирования обвинения того, что рассматривается как «основание уголовной ответственности»? На этой основе правоприменитель вынужден решать: а что обосновывает приговор суда, хватит ли для этого признаков состава? Именно этот вопрос, скорее всего, побуждал и ранее к более широкому понятию вины. По ст. 8 УК РФ им, т. е. «основанием уголовной ответственности», является «совершение деяния, содержащего все признаки состава преступления, предусмотренного настоящим Кодексом». Вокруг основания уголовной ответственности, как известно, велась острая полемика, а самому этому сюжету придавалось нравственное, юридическое и принципиальное политическое значение, от чего, разумеется, суть дела не менялась. Общий смысл полемики состоит в определении значения понятия «основание уголовной ответственности», а от решения этого вопроса зависит и определение его содержания, т. е. того, что именно является основанием. Впрочем, можно полагать, что в правовом плане основание уголовной ответственности согласно ст. 8 УК РФ есть указание лишь на возможность привлечения к уголовной ответственности, т. е. на «упречность», ввиду существования для этого необходимой предпосылки - совершения преступления, а именно деяния, содержащего все (а не некоторые) признаки состава преступления. Но такого понимания уголовной ответственности для ее реализации недостаточно в силу действующих норм УК и УПК РФ. По действующему уголовному закону в существующих уголовно-процессуальных рамках сторона обвинения не может ограничиться толь-
ко установлением всех признаков состава преступления, а суд не может в соответствии со ст. 60 УК РФ «Общие начала назначения наказания» действительно наказание назначить». «Такое положение традиционно для советского и российского уголовного законодательства; оно никогда не было иным. Но в силу неясных причин, возможно инерции, в теории постоянно противопоставлялись выводы суда о квалификации деяния, признании его преступным, его же выводам о справедливом наказании. Более того, до сих пор пытаются опровергнуть широкое понимание вины, высказанное в советской литературе профессором Б.С. Утевским, ссылкой на то, что в таком случае якобы смешиваются понятия «основание ответственности» и «индивидуализация ответственности» [5, с. 397]. Это возражение совершенно неосновательно. Можно соглашаться с профессором Б.С. Утевским или нет, но он рассуждал именно об основаниях, т. е. о том, что лежит в основе решения, позволяет его принять; следовательно -основания в данном случае - это факты, реалии. Индивидуализация наказания есть процесс принятия решения, которому должно быть предпослано основание». А.Э. Жалин-ский, констатируя существование актуальной научно-практической межотраслевой проблемы, предлагает следующее: «Во избежание не мнимой, а действительной путаницы в уголовном праве и уголовном процессе следует, как и в любой отрасли права, четко различать уровень сущего («онтологический»), т. е. деяние, и существующую ситуацию, обстоятельства совершения деяния, личность деятеля, включая его психическую деятельность, поскольку она может быть значима для уголовного закона; уровень должного («нормативно-правовой») [5, с. 397-398]. Описание в законе реальности и реакции на нее, которые выделяют то, что имеет уголовно-правовое значение, и определяют это значение, т. е. по формулировке ст. 9 УК РФ «Действие уголовного закона во времени» (на наш взгляд, более удачной, чем «центральная» формулировка, предусмотренная ч. 2 ст. 2 УК РФ) определяют преступность и наказуемость деяния и уровень познания («гносеологический»). То есть предписанные или подразумевающиеся правила при принятии решения на правовой основе, полученной в уголовно-процессуальном порядке информации о сущем и ее выражении в понятиях должного. Это значит, что: а) основанием
(неважно, одним или несколькими) уголовной ответственности по УК и УПК РФ, а отнюдь не по теоретическим соображениям являются факты, получившие уголовно-правовую, нормативную оценку, т. е. выраженные нормативно и смоделированные для обоснования решения об уголовной ответственности (вне решений суда нет уголовной ответственности), как любое другое правоприменительное решение; б) все структурные элементы содержания решения об уголовной ответственности или другого правоприменительного решения должны базироваться на фактах, т. е. иметь свое основание. Правовое основание необходимо именно только лишь для установления возможности применения уголовной ответственности в ее связи с отдельным уголовно-правовым запретом, но не для наполнения ответственности реальным содержанием, т. е. для определения содержания обязанности претерпевания; в) нормативно-определенные факты должны быть наделены соответствующим правовым значением и представлены суду либо в отдельных случаях - иному субъекту уголовно-правового решения [5, с. 398]. Например, об освобождении от уголовной ответственности в той же форме, что и совершение общественно-опасного действия, или бездействия, которое содержит все признаки определенного состава преступления, предусмотренного положениями УК РФ. Это порождает необходимость в материально-правовой конструкции, охватывающей такого рода факты по критерию их релевантности к определению возможности возложения уголовной ответственности и к ее содержанию. Иными словами, в УК РФ нужно ввести формулировку, по сути, однопорядковую с содержащейся в ст. 8 УК РФ, но более корректную.
В свою очередь, либо убрать такие формулировки из УК РФ, передав их определение уголовно-правовой теории [6-8]. И, наконец, либо иметь и законодательную, и док-тринальную формулировки. Первый вариант нужно осуществить путем дополнения ст. 8 УК РФ, например положением «и иные признаки, определяющие характер уголовно-правового воздействия на виновного, который совершил преступление, либо освобождение от уголовной ответственности и наказания». Но пока в УК РФ подобные изменения не вносятся, а ст. 8 не дорабатывается, шансы на такие изменения невелики». Затем
он максимально конкретизирует свои предложения отечественному законодателю: «...необходимо доктринальное решение. Оно связано с обращением к понятию уголовно-правового упрека или в современной терминологии к упомянутому выше понятию «обвинение в материальном смысле» или «уголовно-правовое обвинение», а на этой базе -к понятию основания уголовно-правового обвинения. При этом предполагается определенное и в принципе крайне полезное сближение уголовно-правовых и уголовно-процессуальных институтов. Обвинение в материальном смысле позволяет суду ответить при постановлении приговора на вопросы, предусмотренные п. 1-9 ч. 1 ст. 299 УПК РФ. Эти вопросы соотносятся с основанием уголовной ответственности в смысле ст. 8 УК РФ, но сформулированы шире, выходят за пределы этой статьи, в частности, когда речь идет о том, подлежит ли подсудимый наказанию за совершенное им преступление, имеются ли смягчающие или отягчающие обстоятельства».
Именно поэтому отечественный законодатель и правоприменитель в настоящее время должны оптимально выбирать наиболее эффективную меру уголовно-правового воздействия на виновное лицо или освобождение его от наказания, чтобы не противоречить, прежде всего, задачам и принципам, декларируемым в УК РФ. Таким образом, наибольшие концептуальные проблемы в уголовно-правовой теории и правоприменительной практике производны от несовершенства законодательных конструкций, имеющихся в УК РФ, требуют от научной общественности поиска необходимого и оптимального решения задач эффективной реализации уголовной ответственности [9; 10]. Следовательно, во-первых, весьма проблематично понять сущность и перспективность категории «уголовная ответственность» без ее взаимосвязи с институтом «наказания». Во-вторых, непосредственная ее реализация без назначения наказания или с помощью иных мер уголовно-правового характера выступает явлением специфическим, не находящим систематического подтверждения в правоприменительной практике [11]. В-третьих, гипотетические попытки отдаления уголовной ответственности от наказания, непоследовательная ее реализация приведут к неэффективности ее самой, декларативности норм УК РФ, провозглашающих данный институт,
и дискредитации уголовно-правовой политики Российской Федерации в целом.
1. Дворецкий М.Ю., Стромов В.Ю. Система уголовных наказаний: история развития, сущность, цели, применение и эффективность: монография. Тамбов, 2007.
2. Дворецкий М.Ю. Направления совершенствования системы отдельных видов уголовных наказаний и иных мер исправления и безопасности в контексте оптимизации уголовной ответственности по УК ФРГ // «Черные дыры» в российском законодательстве». 2009. № 5. С. 86-88.
3. Дворецкий М.Ю. Эффективная реализация уголовной ответственности как оптимальное средство предупреждения преступлений и преступности: монография. Тамбов, 2009.
4. Пионтковский А.А. О понятии уголовной ответственности // Советское государство и право. 1967. № 12.
5. Жалинский А.Э. Уголовное право в ожидании перемен: теоретико-инструментальный анализ. М., 2009.
6. Дворецкий М.Ю. Эффективная реализация уголовной ответственности и процессы глобализации // Сборник материалов 5 Российского конгресса уголовного права / отв. ред. В.С. Комиссаров. М., 2010. С. 651-655.
7. Дворецкий М.Ю., Стромов В.Ю. Эффективная реализация уголовной ответственности // Сборник материалов 7 Российского конгресса уголовного права / отв. ред. В.С. Комиссаров. М., 2012. С. 51-60.
8. Дворецкий М.Ю., Стромов В.Ю., Кононы-хин С.Ю., Курманова О.Н. Проблемы назначения наказания в контексте оптимизации уголовной ответственности: вопросы уголовно-правовой теории и эффективной правоприменительной практики. Тамбов, 2011.
9. Дворецкий М.Ю. Предложения по оптимизации отдельных видов уголовной ответственности в контексте повышения их эффективности // Вестник Тамбовского университета. Серия Гуманитарные науки. Тамбов, 2010. Вып. 11 (91). С. 280-282.
10. Дворецкий М.Ю. Эффективная реализация уголовной ответственности // Вестник Воронежского университета МВД России. 2011. № 1. С. 52-58.
11. Дворецкий М.Ю. Эффективная реализация уголовной ответственности: проблемы уголовно-правовой теории и правоприменительной практики // Уголовная политика и проблемы правоприменения: сборник материалов Международной научно-практической конференции / сост. Е.Н. Рахманова. СПб., 2013. С. 58-61.
1. Dvoretskiy M.Yu., Stromov V.Yu. Sistema ugolovnykh nakazaniy: istoriya razvitiya, sushchnost', tseli, primenenie i effektivnost': monografiya. Tambov, 2007.
2. Dvoretskiy M.Yu. Napravleniya sovershenstvovaniya sistemy otdel'nykh vidov ugolovnykh nakazaniy i inykh mer ispravleniya i bezopasnosti v kontekste optimizatsii ugolovnoy otvetstvennosti po UK FRG // "Chemye dyry" v rossiyskom zakonodatel'stve". 2009. № 5. S. 8688.
3. Dvoretskiy M.Yu. Effektivnaya realizatsiya ugolovnoy otvetstvennosti kak optimal'noe sredstvo preduprezhdeniya prestupleniy i prestupnosti: monografiya. Tambov, 2009.
4. Piontkovskiy A.A. O ponyatii ugolovnoy otvetstvennosti // Sovetskoe gosudarstvo i pravo. 1967. № 12.
5. Zhalinskiy A.E. Ugolovnoe pravo v ozhidanii peremen: teoretiko-instrumental'nyy analiz. M., 2009.
6. Dvoretskiy M.Yu. Effektivnaya realizatsiya ugolovnoy otvetstvennosti i protsessy globalizatsii // Sbornik materialov 5 Rossiyskogo kongressa ugolovnogo prava / otv. red. V.S. Komissarov. M., 2010. S. 651-655.
7. Dvoretskiy M.Yu., Stromov V.Yu. Effektivnaya realizatsiya ugolovnoy otvetstvennosti // Sbornik materialov 7 Rossiyskogo kongressa ugolovnogo prava / otv. red. V.S. Komissarov. M., 2012. S. 51-60.
8. Dvoretskiy M.Yu., Stromov V.Yu., Kononykhin S.Yu., Kurmanova O.N. Problemy naznacheniya nakazaniya v kontekste optimizatsii ugolovnoy otvetstvennosti: voprosy ugolovno-pravovoy teorii i effektivnoy pravoprimenitel'noy praktiki. Tambov, 2011.
9. Dvoretskiy M.Yu. Predlozheniya po optimizatsii otdel'nykh vidov ugolovnoy otvetstvennosti v kontekste povysheniya ikh effektivnosti // Vestnik Tambovskogo universiteta. Seriya Gumanitarnye nauki. Tambov, 2010. Vyp. 11 (91). S. 280-282.
10. Dvoretskiy M.Yu. Effektivnaya realizatsiya ugolovnoy otvetstvennosti // Vestnik Voronezhskogo universiteta MVD Rossii. 2011. № 1. S. 52-58.
11. Dvoretskiy M.Yu. Effektivnaya realizatsiya ugolovnoy otvetstvennosti: problemy ugolovno-pravovoy teorii i pravoprimenitel'noy praktiki // Ugolovnaya politika i problemy pravopri-meneniya: sbornik materialov Mezhdunarodnoy nauchno-prakticheskoy konferentsii / sost. E.N. Rakhmanova. SPb., 2013. S. 58-61.
Поступила в редакцию 14.08.2014 г.
UDC 343.24.01
EFFECTIVE IMPLEMENTATION OF CERTAIN TYPES OF PUNISHMENT: PROBLEMS OF CRIMINAL LAW THEORY AND LAW-APPLIED PRACTICE
Vladimir Yuryevich STROMOV, Tambov State University named after G.R. Derzhavin, Tambov, Russian Federation, Candidate of Law, Associate Professor of Criminal Law and Process Department, Vice Rector for Economical and Law Questions and Infrastructural Development, e-mail: vladimir_stromov@mail.ru
The directions of optimization of certain types of punishment as a form of implementation of the responsibility for the crime at the present stage to crime are analyzed. The subject of research is the complex theoretical and practical problems of criminal responsibility, its concept, the base, the system forms, types, their implementation and effectiveness of the criminal legal theory, legal and law enforcement. A historical and criminal legal analysis of domestic criminal law is provided. Achieving this goal is ensuring that a number of research tasks, primarily to consider the origins and the gradual formation of the criminal law category of "criminal responsibility" in the domestic general theory of law and sector-specific legislation. Also the use of domestic legislator criminal legal category of "criminal responsibility" in the Criminal Code of the Russian Federation to the norms of modern criminal legislation of foreign states are analyzed and compared. In the end, the author suggests the domestic legislator to develop conceptual directions of improvement of the state penal policy, above all, ensure the effective implementation of criminal responsibility.
Key words: optimization forms of implementation of criminal responsibility and their types; direction of legislative improvement of certain types of criminal penalties; purpose of crime prevention and crime; efficiency; optimization; penalties; other measures of criminal law; criminal liability; Criminal Code of Russian Federation; problems of criminal law theory and practice.
