CC BY
42А.В.Постников
Джордж Богл - первый британский посланник в Бутане и Тибете (1774-1775): значение миссии для ее современников и последующих участников Большой Игры в Азии
Во время работы в Отделе рукописей Французской Национальной библиотеки в Париже нам удалось обнаружить неизвестный ранее вариант отчета («Меморандумы о Тибете») английского посланника Ост-Индской компании в Бутан и Тибет, молодого шотландца Джорджа Богла (1746-1781)1. Как свидетельствует запись на архивном деле, «Меморандумы» были переданы в Королевскую библиотеку академиком Луи Ланглэ2 в августе 1822 г.
1 Bibliothèque nationale de France's Department of Manuscripts, Anglais 63, M. Boglés № 3. Memorandum about Thibet, ou «Relation de l'ambassade de M. Bogle (George Bogle) auprès du Grand Lama du Tubet». «Offert à la bibliothèque du Roi, ce 28 août 1822, par L.Langlès». В конце документа указано, что он завершен в Бейхаре 9 июня 1775 г. (Beyhar, the 9th of Yune 1775).
2 Луи-Матье Ланглэ (Louis-Mathieu Langles, 1763 - 28 января 1824) - французский академик, филолог, лингвист, востоковед, переводчик, писатель, библиотекарь. Работал консерватором восточных рукописей в Национальной библиотеке наполеоновской Франции и сохранил этот пост в переименованной Королевской библиотеке после падения империи Бонапарта. В 1795 г. Луи Ланглэ был также директором-организато-
Долгое время итоги миссии и собранные ею материалы оставались практически не введенными в широкий научный оборот. Как отмечал известный историк Ост-Индской компании Клемент Маркхэм, «открытие журналов и других бумаг господина Джорджа Богла, который был послан с миссией на Тибет Уорреном Гастингсом, и господина Маннинга, единственного англичанина, посетившего Лхасу, предоставили значительное количество работы Департаменту (истории. - А.П.) в 1876 г. Таким образом была санкционирована официальная работа по Тибету»1. Описание миссии было издано весьма оперативно, в том же 1876 г.2 Второе издание было опубликовано в 1879 г. и факсимильно воспроизведено в Индии в 1971 г. (Manjusri, New Delhi, 1971)3. Заметим, что рукопись, найденная нами в Национальной библиотеке в Париже, поступила туда в 1822 г., то есть задолго до обнаружения материалов по этому путешествию, хранящихся в бумагах Ост-Индской компании, и, очевидно, была неведома Клементу Маркхэму. Не знал он также и о более ранних попытках опубликования материалов Богла, за исключением краткого описания путешествия Богла вторым после него английским посланником на Тибете (1783) капитаном Самуэлем Тёрнером в 1800 г.4 Более поздние исследователи также не были знакомы с обнаруженными нами «Меморандумами», в частности, активно занимающаяся в последнее время творчеством, особенно эпистолярным) Джорджа Богла и других ранних британских путешественников по Индии и соседним
ром Школы восточных языков (Ecole des langues orientales vivantes) в Париже, которая функционирует до сих пор под названием Национальный институт восточных языков и цивилизаций (Institut national des langues et civilisations orientales (INALCO)). В Национальной библиотеке Ланглэ стал главным специалистом по Индии. Переписывался с английским филологом, исследователем древней Индии и основателем Азиатского Общества Уильямом Джонсоном (William Jones, 1746-1794) в Калькутте и отвечал за разделы истории и библиографии в ранних публикациях Азиатского общества Бенгалии (Asiatic Society of Bengal) в третьем томе «Magazine Encyclopedic». Среди прочих наград за выдающиеся научные достижения Ланглэ был удостоен российского Ордена Св. Владимира. Подробнее см.: http://en.wikipedia.org/wiki/Louis-Mathieu_Langles_.
1 Markham Clement R. Memoir on the Indian Surveys; by Clements R.Markhman, C.B., F.R.S. (2nd ed.). London, 1878. P. 419.
2 См.: Markham Clement R. Narratives of the Mission of George Bogle to Tibet, and the Journey of Thomas Manning to Lhasa. Edited with notes, an introduction, and lives of Mr. Bogle and Mr. Manning, by Clement R.Markham, C.B., F.R.S. Trübner, 1876.
3 Имеется также перевод книги Маркхэма на немецкий язык: Maximilian von Brandt. Aus dem Lande des lebenden Buddhas. Die Erzählungen von der Mission George Bogle's nach Tibet und Thomas Manning's Reise nach Lhasa. Aus dem Englischen des Mr. Clements R.Markham. Hamburg, 1909. См. также: George Bogle, Im Land der lebenden Buddhas. Entdeckungsreise in das verschlossene Tibet. 1774-1775. Mit einem Beitrag von Sven Hedin. Herausgegeben von WolfDieter Grün. Stuttgart, 1984.
4 Turner Samuel. An account of an Embassy to the Court of the Teshu Lama in Tibet by Captain Samuel Turner. London: G. & W.Nicol, 1800.
странам Кэйт Телтшер не использовала «Меморандумы» из Парижской Национальной библиотеки1.
Британский автор Аластер Лэм в настоящее время занимается полной публикацией всех выявленных им рукописных материалов, связанных с миссией Джорджа Богла. Вышел в свет первый том этого фундаментального издания2. Аластер Лэм практически исчерпывающе использовал всю имеющуюся литературу о Богле. На основании этой литературы и всех доступных ему источников Лэм сделал в своем труде обстоятельный историографический, археографический и исторический обзоры миссии Джорджа Богла, которые помогли определить место и значение переведенных и подготовленных нами к публикации «Меморандумов», оставшихся неизвестными для доктора Лэма.
Судя по всему, Джордж Богл собирался опубликовать свои материалы, причем в этом его активно поддерживал Уоррен Гастингс3. Неясно почему, но этим планам так и не суждено было сбыться, хотя из разных источников известно, что повествование Богла появилось в рукописном виде как в Британской Индии, так и в Европе очень скоро после его возвращения в Калькутту в 1775 г. Например, одна из таких рукописей была отправлена Гастингсом доктору Самуэлю Джонсону, другая попала в Королевское общество Великобритании, где, по информации, полученной Аластером Лэмом у библиотекаря Общества, этой копии в настоящее время нет. По мнению того же автора, другие копии были приобретены заинтересованным лицами, и, возможно, по меньшей мере одна достигла Франции4. Таким образом, наша находка подтверждает последнее предположение Лэма. Этот же британский автор в результате исследования всех доступных ему материалов пришел к выводу о том, что существовали две главные версии коллекции рукописей Джорджа Богла, по содержанию и структуре весьма различных, одна из которых основана
1 Teltscher Kate. India Inscribed: European and British Writing on India, 1600-1800. Oxford UP, 1995; Teltscher Kate. The High Road to China: George Bogle, the Panchen Lama and the First British Expedition to Tibet. London: Bloomsbury, 2006; Teltscher Kate. The High Road to China: George Bogle, the Panchen Lama and the First British Expedition to Tibet. 1st American ed. New York: Farrar, Straus and Giroux, 2006; Web site: Romantic Circles - Home / Praxis Series / The Containment and Re-deployment of English India / Teltscher Kate. Colonial Correspondence: The Letters of George Bogle from Bengal, Bhutan and Tibet. 1770-81.
2 Lamb Alastair. Bhutan and Tibet: the travels of George Bogle and Alexander Hamilton. 17741777. Hertingfordbury: Roxford Books, 2002.
3 Уоррен Гастингс (Warren Hastings, 1732-1818) - первый правитель Ост-Индской компании и генерал-губернатор Индии (1773-1785). Был инициатором и непосредственным руководителем миссии Джорджа Богла, с которым его связывали доверительные и даже (насколько это возможно между начальником и подчиненным) дружеские отношения.
4 Lamb Alastair. Bhutan and Tibet: the travels of George Bogle and Alexander Hamilton. 17741777. P. XIX.
на материалах Далримпла, а другая на компиляции, инициированной Уорреном Гастингсом. Есть все основания полагать, что обнаруженные нами «Меморандумы» Джорджа Богла представляют собой третью (неизвестную ранее) версию коллекции документов британского дипломата и путешественника, причем эта версия по содержанию представляется нам наиболее полной, так как содержит копии (или варианты) документов как первой, так и второй коллекций. Возможно, что сравнение всех трех версий позволит выявить некоторые неизвестные ранее детали миссии Джорджа Богла.
Следует подчеркнуть, что хотя Богл так и не собрался опубликовать обобщающего труда по итогам своей экспедиции, ее результаты не остались лишь достоянием архивов Ост-Индской компании и частных коллекций. Уже в 1776 г. друг Джорджа Богла Джон Стюарт приложил активные усилия к тому, чтобы сделать результаты экспедиции Богла достоянием лондонской научной общественности. Прежде всего, он добился избрания своего друга в состав Королевского общества - наиболее престижного интеллектуального института Британии. Действуя одновременно как представитель Гастингса и друг Богла, он представил описание его путешествия в письме Президенту Королевского общества сэру Джону Принглу1. 17 апреля 1777 г. сэр Джон Прингл прочитал для членов общества доклад о путешествии Богла, цитируя многие отрывки из письма Джона Стюарта, который главным образом сообщал о географических, этнографических и коммерческих наблюдениях Богла на Тибете. Джордж Богл был охарактеризован Президентом Королевского общества как человек, «чьи способности и характер сделали его во всех отношениях квалифицированным (подходящим. - А.П.) для столь опасной и необычной миссии»2. Основанная на докладе Прингла статья о путешествии Богла - «Описание королевства Тибет» - была опубликована в журнале Королевского общества «Philosophical Transactions»3.
Следует заметить, что наиболее обстоятельными публикациями материалов Джорджа Богла были труды Маркхэма и Лэма, и хотя последний автор вполне оправданно критикует Маркхэма за отход от строгих канонов публикации исторических источников, его собственный труд страдает тем же недостатком, так как читатель не найдет в нем точных
1 Сэр Джон Прингл (John Pringle, 1707-1782) - известный шотландский врач и ученый, которого иногда называют «отцом военной медицины». Был президентом Королевского общества с 1772 по 1778 г. См.: Lamb Alastair. Bhutan and Tibet: the travels of George Bogle and Alexander Hamilton. 1774-1777. P. 13-14.
2 Цит. по: Teltscher Kate. The High Road to China: George Bogle, the Panchen Lama and the First British Expedition to Tibet. 1st American ed. Р. 175.
3 An Account of the Kingdom of Tibet // Philosophical Transactions. LXVII, Part II. Р. 468-487.
ссылок на «архивные адреса» публикуемых документов, а также каких бы то ни было указателей (имен, географических названий и т.п.)1.
В трудах советских и российских ученых, посвященных истории Тибета, упоминания о миссии Джорджа Богла крайне редки и лаконичны. В качестве примера можно привести фундаментальную монографию по истории Тибета Е.И.Кычанова и Б.Н.Мельниченко, в которой сообщение о посольстве Богла сводится к тому, что он «прожил в Ташилумпо четыре месяца, с ноября 1777-го по март 1778 г., но никаких результатов не добился»2. Мы видим, что авторы неверно привели даже даты пребывания шотландского дипломата у Панчен-ламы, с которым он на самом деле общался с осени 1774-го по весну 1775 г. Что же касается оценки итогов этой миссии, смеем надеяться, что работа, которую мы в скором времени представим к публикации, позволит составить более объективное мнение о ее результатах и влиянии на развитие знаний европейцев о Тибете, его народе, религии и культуре.
Джорджу Боглу было всего лишь 28 лет, когда его назначили первым британским посланником в Бутан и Тибет. Основной целью миссии, в соответствии с инструкцией Уоррена Гастингса, было заключение торгового договора между Бенгалией и Тибетом, с тем, чтобы открыть путь британским товарам через Бутан в Тибет и Китай.
В инструкции от посланника требовалось вести «дневник, отмечая в нем любые проходы (перевалы), которые Вы видели, (а также. - А.П.) Вам следует описывать народ, страну, климат, пути сообщения, их манеры, обычаи, постройки, пищу и т.д., а также интерес к торговле со стороны этой страны, иметь с собой карандаш и записную книжку для заметок о каждом факте или высказывании, в тот момент, когда они случились, с тем чтобы (изложить. - А.П.) их в должном порядке на досуге, пока они еще свежи в памяти» 3.
1 Читатели, интересующиеся более полной зарубежной библиографией статей и книг, в которых в той или иной степени освещены отдельные аспекты истории миссии Богла, могут воспользоваться опубликованной в 2005 г. Джули Маршалл «Избранной аннотированной библиографией британских отношений с Тибетом и гималайскими государствами, включая Непал, Сикким и Бутан» (Julie G.Marshall (with a Foreword by Alastair Lamb). Britain and Tibet 1765-1947: A select annotated bibliography of British relations with Tibet and the Himalayan states including Nepal, Sikkim and Bhutan. Revised and updated to 2003. London and New York: Routledge Taylor & Francis Group, 2005). «Избранная аннотированная библиография» включает специальный раздел - «Первая Англо-Бутанская война и миссия Богла в Тибет» (First Anglo-Bhutanese War and the Bogle Mission to Tibet. Р. 43-53).
2 Кычанов Е.И., Мельниченко Б.Н. История Тибета с древнейших времен до наших дней. М.: Издательская фирма «Восточная литература» РАН, 2005. С. 151.
3 Oriental and India Office Collection. British Library (OIOC, BL). Eur E226/6: Private Commissions to Mr Bogle, MSS.
В отряд помимо Богла входили ассистент хирурга компании, старый друг семьи Богла шотландец Александр Гамильтон, представители ламы Пурангир Госейн и Пайма, а также обслуга. Естественно, что посольство Ост-Индской компании было снаряжено с пышностью, подобающей представительству Британской империи: 22 сменных носильщика паланкина, 30 вооруженных пеонов (пеших воинов-индейцев), 12 харкарас (курьеров), шестеро факельщиков (для путешествия ночью), двое чуб-дарас (церемониальных носильщиков серебряных жезлов) для оповещения о важности посольства, не говоря уже о надзирателях, слугах, поваре и установщике палаток. Всего, по сообщению Богла, в отряде было 63 служащих плюс еще пять - для Гамильтона1.
Миссия Богла вышла из Бейхара 8 июня 1774 г.2.
В летней резиденции дези3 Бутана - громадном монастыре-крепости Ташичодзонг (Tashichodzong) (в «Меморандумах» Богла это Тассесудден (Tassesudden) с некоторыми разночтениями, воспроизводимыми в нашем переводе) - Богл жил с 5 по 14 июля 1774 г., ведя переговоры с дези Кунга Ринченом (который фигурирует в записках шотландского посланника как Дебе Раджа) и его приближенными, главной целью которых было получить разрешение на посещение Тибета. Дези объяснил посланнику Ост-Индской компании, что Панчен-лама был независим лишь в религиозных делах, юридически он подчинялся китайскому императору, который выказал недовольство, узнав о миссии из Индии. В связи с этим дези просил направить в Китай копии с писем англичан Панчен-ламе (письма были составлены на бутанском и персидском языках) и дождаться решения китайских властей. Помимо этого, он много говорил о трудностях предстоящего пути и советовал англичанам отказаться от продолжения миссии. В ответ шотландец сообщил, что Панчен-лама сам был инициатором посольства и послал письмо правителю Ост-Индской компании. Судя по дальнейшим переговорам, Лама расхотел принимать англичан4.
1 См.: Teltscher Kate. The High Road to China: George Bogle, the Panchen Lama and the First British Expedition to Tibet. 1st American ed. Р. 21-22.
2 См.: Memorandum about Thibet, ou «Relation de l'ambassade de M.Bogle (George Bogle) auprès du Grand Lama du Tubet». P. 10.
3 Светский правитель Бутана, ведавший всеми делами администрации государства, официально управлявшегося церемониальным главой - инкарнацией - ламой по типу тибетского буддизма. Во время визита Богла это был семилетний Шабдранг, а до его восемнадцатилетия номинальным главой государства был регент лама Джигме Сенге, хотя реальным руководителем был дези. См.: Teltscher Kate. The High Road to China: George Bogle, the Panchen Lama and the First British Expedition to Tibet. 1st American ed. Р. 64.
4 См.: Memorandum about Thibet, ou «Relation de l'ambassade de M.Bogle (George Bogle) auprès du Grand Lama du Tubet». P. 18-21.
В конце концов Джорджу Боглу удалось убедить правителя Бутана написать Панчен-ламе рекомендательное письмо по поводу его миссии. Посланника правителя Тибета Госейна Богл уговаривал убедить Ламу не просить у Пекина разрешения на прибытие английской миссии в его резиденцию, которая находилась достаточно далеко от Лхасы, где были ки-тайцы1. Объясняя мирный характер миссии, Богл утверждал: «Я заметил, что манеры и обычаи страны, а также растения и животные были объектами любопытства Правителя и что он велел мне интересоваться ими, но я уверял его, что сила и количество войск, или мощь страны, являлись предметами, настолько полностью безразличными Правителю, что он желал, чтобы я не делал ни малейших расспросов о них; если же учитывать расстояние между странами, разницу в климате и другие обстоятельства, то Бенгалии столь же мало следует опасаться Тибета, сколь Тибету бояться Бенгалии». Посланник Ост-Индской компании счел необходимым закончить свою тираду скрытой угрозой: «Я сказал ему убедительно представить (все эти доводы. - А.П.) Ламе, так как, отказав мне в разрешении посетить свою страну, он незаслуженно оскорбит Правителя». Таким образом, используя различные аргументы и в том числе взятку, Боглу удалось убедить посланника приложить все старания для достижения его целей. «И со всеми этими различными аргументами, - говорит он, -использованными мною, я смог переплести его собственный интерес как наилучший стимул его стараний»2.
По совету Госейна, Богл ходатайствовал о включении в свой паспорт не более трех-четырех слуг. В конечном итоге Боглом было получено разрешение на посещение Тибета.
23 октября 1774 г. отряд пересек границу владений Ламы. Последующее повествование Богла становится подробнее. Он начинает уделять пристальное внимание описанию быта и нравов тибетцев, географическим особенностям страны. По ходу следования миссии доктор Гамильтон занимался сбором гербария и семян, а также ботаническими описаниями3.
Размышляя над различиями ландшафтов равнинной Бенгалии и высокогорного Тибета, Джордж Богл несколько иронично и несправедливо отзывается о современных ему представлениях космографов по поводу формирования земной поверхности и в то же время высказывает интересные суждения о влиянии географических условий на становление облика и культурно-хозяйственных комплексов населения горных и равнинных районов, заявляя об этом следующее: «Каких только
1 cm.: Memorandum about Thibet, ou «Relation de l'ambassade de M.Bogle (George Bogle) auprès du Grand Lama du Tubet». P. 35.
2 TaM xe. P. 36-37.
3 TaM xe. P. 173.
утонченных и беспочвенных заключений не может построить космограф на основании этой эфемерной ситуации - тот, кто на основании торфа или (окаменелой. - А.П) ракушки может определить различные изменения, которые извержения вулканов и землетрясения произвели на лике этого глобуса. Он откроет, что море должно было когда-то покрывать Бенгалию у подножия этих гор, которые служили барьером против его (моря. - А.П.) дальнейшего распространения. Но вместо того, чтобы следовать этим допотопным мудрствованиям, которые мутят голову, лучше видеть, какую пользу сейчас может принести природа и насколько она устраивает жителей в различных условиях (их существования. - А.П.).
Туземцы Бенгалии, слабые и тонкокожие, плохо приспособлены переносить утомление или холод; их страна пересекается реками и речками, способными транспортировать для них их товары. Земля производит свои плоды с легкостью, почти самостоятельно, и каждый водоем полон рыбы. Бутанцы, по сложению более крепкие и выносливые, населяют страну, в которой требуется, чтобы они любую вещь транспортировали на собственных спинах; они вынуждены сооружать террасы и направлять на них небольшие потоки воды, для того чтобы покрыть ею их рисовые поля, и строить дома с толстыми каменными стенами, для того чтобы уберечься от холода. Одни не страдают от жары, другие не подвержены холодам, и, таким образом, эти горы служат границей (экраном. - А.П.) между ними. Они закрывают Бенгалию от северных ветров, которые дуют над Татарией на всем пути от Новой Земли и (таким образом. - А.П.) дают им умеренные зимы; и они помогают смягчать жару, которую приносят горячие южные муссоны из Бутана, и сохраняют им прохладу, когда солнце находится в пределах шести градусов от них. Соответственно, климат изменяется самым быстрым образом; и Муричонг, который расположен не более чем в двух днях пути от входа в холмы (холмистые районы. - А.П.), выращивает абрикосы, персики, яблоки, груши, шелковицу и даже дубы, но я забираюсь в облака»1.
8 ноября 1774 г. миссия Ост-Индской компании прибыла в резиденцию Панчен-ламы, расположенную в Деченрубджи, которую Джордж Богл называет Дешерипгеем. Богл вручил Ламе личное письмо правителя Ост-Индской компании, его подарки и свой собственный подарок (шелковый платок «пелонг»). Посланник и его спутник Гамильтон были встречены очень хорошо и также получили подарки. В «Меморандумах» Богла подчеркнуто, что несмотря на то, что Лама почитается живым богом во всех восточных окраинах Азии, он вел себя с иностранцами весьма вежливо и просто, проявляя большой интерес ко всему, о чем ему
1 Memorandum about Thibet, ou «Relation de l'ambassade de M.Bogle (George Bogle) auprès du Grand Lama du Tubet». P. 13-14.
рассказывали. Особо отмечена большая щедрость Ламы, причем он часто одаривал своими милостями странствующих монахов-мусульман, несмотря на их враждебность ламаизму. Как полагал Джордж Богл, одной из причин поощрения монахов было желание узнать как можно больше о соседних азиатских странах и, возможно, распространить среди их народов добрую славу о Далай-ламе.
Для тепла и удобства Панчен-лама дал англичанам одежду, украшенную шкурами сибирских лис и соболей, и вручил по паре красных сапог. Таким образом, как отмечает Богл, они были одеты по-русски1.
В конце ноября члены миссии по приглашению Ламы отправились с ним вместе в монастырь Ташилумпо (название которого в «Меморандумах» встречается в форме Тешу Лумбо и некоторых других, слегка от нее отличающихся, приводимых нами в тексте перевода), который был столицей провинции Тешу. Они шли по западному берегу реки Чамнамнинг и прибыли в столицу 13 декабря 1774 г.2.
В период пребывания в Ташилумпо члены британской миссии многократно убеждались в «обширности географического охвата» ламаистского мира и его полиэтничности.
По просьбе Панчен-ламы Богл написал для него обзор европейских стран, уделив основное внимание Англии и Франции3. В этом обзоре шотландец старался выявлять параллели и различия в политических системах и обычаях европейских стран и Тибета. Представляя в известной мере идеализированную картину жизни Британии, Богл, однако, позволяет себе критиковать свою родину. «Упомянув многие из хороших обычаев Англии, я напишу теперь о некоторых плохих», - заявляет он. Хотя судебная система справедлива, многие преступления караются смертной казнью, в противоположность тибетскому обычаю взимания штрафов. Нравы народа в некоторых отношениях следовало бы исправить: широко распространено пьянство как среди дворянства, так и у низших классов, а азартные игры - особое зло в среде зажиточных людей. Богл добавляет: «Имеется обычай, который хотя я и стыжусь упомянуть, но не должен скрыть. Он называется дуэлями». Идея пролития крови в защиту чести представлялась смешной в попытке объяснить ее тибетскому Ламе, решительно отвергавшему любое кровопролитие.
Хотя, судя по всему, Джордж Богл в своем описании английских нравов не стремился к сатире, его рассказ о британских институтах, конечно, делал привычное для него странным. Имея в виду, что он писал как
1 См.: Memorandum about Thibet, ou «Relation de l'ambassade de M.Bogle (George Bogle) auprès du Grand Lama du Tubet». P. 84-85.
2 См.: Там же. P. 86.
3 См.: Там же. P. 113-114. Копию этого обзора см.: British Library, APAC, MSS Eur E226/65.
официальный посланник компании, в высшей степени удивительно, что он вообще дозволял себе критиковать Британию. В целом он очень заботился о том, чтобы пропагандировать свою страну, которая, по его утверждению, никогда не воевала, не будучи к тому вынужденной, никогда не подвергала разграблению своих врагов. Страна изобиловала зерном и скотом, а ее изделия славились исключительно высоким качеством.
Национальная субъективность Богла особенно очевидна при описании им Франции, в которой, по его утверждению, люди не пользуются такой свободой, как в Англии, находятся под властью абсолютной монархии, изнывают под гнетом невыносимых налогов, коррумпированной судебной системы и религиозных преследований. «Народ Франции, - сообщает он, - очень веселый и более вежливый, чем англичане, но значительно более льстивый и не такой искренний. Они танцуют лучше англичан, но их музыка не так хороша. Они больше любят одеваться и показывать себя: все мужчины пудрят волосы, и многие женщины красят щеки красным цветом»1.
Остаток своего пребывания в Ташилумпо (до 30 марта 1775 г.) шотландский путешественник провел, занимаясь ежедневно с утра до вечера переводом бумаг о Тибете, которые Лама предоставил в его распоряжение.
Хотя Лама весьма интересовался политикой современного мира, основные его заботы лежали в сфере мира духовного. Часть сведений, представленных Боглом, была использована таким образом и в таких формах, о которых шотландец не только не мог догадываться, но которых не был в состоянии даже понять. Позднее, в том же году, Панчен-лама написал книгу о земле Шамбала, текст которой впоследствии стал авторитетным руководством по этой загадочной стране. В традиции Калачакра земля Шамбала является как идеальным, так и реальным миром. Как идеал это промежуточное место между самсара - циклом перерождения и страдания и нирваной - блаженным освобождением от перерождений и страданий. Как реальное место Шамбала расположена где-то к северу от Гималаев. Ее трудно достичь, и путь туда полон опасностей как природных, так и сверхъестественных: путешественник должен пересечь обширные пустыни, леса, полные диких зверей, горы, населенные прекрасными богинями, демонами, хищниками и голодными духами. Только те, кто не соблазнится и не ужаснется, могут достигнуть благостной и совершенной земли Шамбала. Огражденное высокими снежными горами королевство в форме лотоса покрыто сандаловыми лесами и озерами. В его сердце расположена столица с дворцами, построенными из золота, серебра и драгоценных камней. Правитель свят, а народ прекрасен, здоров, добродетелен и мудр.
1 British Library, APAC, MSS Eur E226/65. Цит. по: Teltscher Kate. The High Road to China: George Bogle, the Panchen Lama and the First British Expedition to Tibet. P. 138.
В своем руководстве «Объяснение Шамбалы вместе с рассказом о Святой Земле» Панчен-лама опирался на традиционные тексты при описании магических опасностей и символических испытаний, встречающихся на пути к скрытой земле. По меньшей мере половина книги была посвящена географии Индии - Святой Земли, фигурирующей в ее заглавии. Панчен-лама использовал материалы различных информантов, включая Богла. Он пишет, что Бенгалия управляется британцами, которые прибыли туда как торговцы, а затем расширили свои территории. Он замечает, что под светской властью Британского закона каждому человеку разрешено исповедовать свою собственную религию. Британский король наследственный и живет на острове1. Таким образом, Панчен-лама в какой-то степени инкорпорировал повествование Богла в традицию Калачакра. Он даже просил шотландца помочь ему в его дальнейших духовных исканиях. Богл в своем журнале с удивлением записал просьбу Панчен-ламы о том, чтобы по его возвращении в Индию он «особенно поинтересовался о расположении Города, называемого Шамбул, о котором, он сказал, пундиты (учителя. - А.П.)2 смогут проинформировать меня»3.
Сам Джордж Богл получил от Панчен-ламы уроки основ тибетского закона, истории и космографии: Лама направлял ему бумаги на различ-
1 Grünwedel Albert. Der Weg nach Sambhala des dritten Gross-Lama von bKra 'sis lhun po bLo bzan dPal ldan Ye'ses. Munich: Abhandlungen der Königlich Bayerischen Akademie der Wessenschaften, 1915. S. 44-45. Представления о Шамбале и ее поиски стали темой многих работ тибетских, индийских и европейских исследователей, в ряду которых первым был Николай Константинович Рерих, издавший в 1930 г. книгу «Шамбала: в поисках новой эры» (Roerich Nicholas. Shambhala: In Search of a New Era. New York, 1930). Интерес к священной стране тибетских буддистов возрос в конце XX - начале XXI вв. См., в частности: Bishop Peter. The Myth of Shangri-La: Tibet, Travel-Writing and the Western Creation of Sacred Landscape. London: Athlone Press, 1989; Lopes Jr., Donald S. Prisoners of Shangri-La: Tibetan Buddism and the West. Chicago: University of Chicago Press, 1998. P. 181-207; Schell Orville. Virtual Tibet: Searching for Shangi-La from the Himalayas to Hollywood. New York: Metropolitan Books, 2000.
2 Pundit, на хинди - pandit; на санскрите - pandita - образованный, искусный человек. Наиболее употребимое первоначальное значение - образованный индус, владеющий знанием санскрита, философии, религии и юриспруденции Индии (OED - The Oxford English Dictionary). Во второй половине XIX в. англичане называли пандитами (пундитами) индусов и мусульман, специально обученных ими приемам топографических съемок и скрытого сбора информации о местности, народностях и политической ситуации, особенно относительно продвижения владений Российской империи в Центральной Азии. Пундиты-разведчики играли значительную роль в геополитическом противостоянии России и Англии в Центральной Азии, известном как Большая Игра. Подробнее об этом см.: Постников А.В. Схватка на «Крыше Мира» (Политики, разведчики и географы в борьбе за Памир в XIX в.) / Под общ. ред. и с предисл. акад. В.С.Мясникова. М.: РИПОЛ классик, 2005; Постников А.В. Становление рубежей России в Центральной и Средней Азии (XVIII-XIX вв.). Роль историко-географических исследований и картографирования: монография в документах / Под общ. ред. и с предисл. акад. В.С.Мясникова. М.: Памятники исторической мысли, 2007.
3 British Library, Add. MS 19283, f. 108v. Цит. по: Teltscher Kate. The High Road to China: George Bogle, the Panchen Lama and the First British Expedition to Tibet. P. 139-140.
ные темы и поручал монахам разъяснять их содержание шотландцу. Богл был благодарным учеником. Изучая, например, наказания за убийства, он тщательно записал девять социальных категорий - от Высших лам до безземельных ремесленников - и переменную шкалу штрафов, уплачиваемых в качестве компенсации семье жертвы, колебавшихся от веса трупа в золоте до различных количеств льна, ячменя и масла. Тибетское традиционное право базировалось на десяти моральных принципах, выдвинутых в VII в. тибетским правителем Сонценом Гампо, окончательно укоренившим в Тибете буддизм в качестве государственной религии. Богл перечислил эти принципы сначала в транслитерации с тибетского языка, а затем поместил перевод. Как и Панчен-лама, он был склонен к обнаружению и выделению параллелей между культурами. Заметив схожесть десяти принципов Сонцена Гампо с иудейско-христианским кодексом, Богл озаглавил их Десять Заповедей и в их переводе использовал библейскую фразеологию. Европейскому читателю они сразу же показались знакомыми; например, первый принцип звучал: «Не убий. (Thou shalt not kill)»1.
Чем больше Богл узнавал о тибетских законах, тем более он склонялся к размышлениям о законах британских. Рассматривая тибетский принцип, что если «человек убивает своего раба - это великое преступление, а если другой человек убивает его (раба. - А.П.) - это преступление малое», Богл комментирует это правило как базирующееся на «более великодушных Принципах, чем те, которые можно найти в Законе Англии или ее Вест-Индских (американских. - А.П.) Плантаций»2. В процессе изучения иной культуры Джордж Богл начал сомневаться в совершенстве собственной. «Мы так привыкли обожать Законы и Обычаи Англии и они были объектами столь многих Панегириков, - замечает он, - что они оцениваются среди англичан как Стандарт Совершенства, по которому должны судиться Законы других Наций»3.
1 В переводе Богла остальные принципы (заповеди) звучали следующим образом: цит. по: Teltscher Kate. The High Road to China: George Bogle, the Panchen Lama and the First British Expedition to Tibet. P. 279: «2. Thou shalt not take anything that is thy neighbour, unless he gives it to thee. 3. Thou shalt not commit adultery. 4. Thou shalt not lie. 5. Thou shalt not slander thy neighbour. 6. Thou shalt not threaten or use angry words towards thy neighbour. 7. Thou shalt not speak vain & needless words. 8. Thou shalt not cover anything that is thy neighbour's. 9.Thou shalt not wish harm to thy neighbour or harbour Evil against him. 10. Thou shalt not be guilty of Disbelief». Наш перевод: «2. Ты не должен брать что-либо, принадлежащее твоему соседу, если только он сам не отдаст это тебе. 3. Не изменяй. 4. Не лги. 5. Не клевещи на своего соседа. 6. Не угрожай своему соседу и не используй против него злых слов. 7. Не произноси тщеславных и бесполезных слов. 8. Не возжелай (скрывай) принадлежащее твоему соседу. 9. Не желай вреда своему соседу и не затаи против него зла. 10. Не будь виновен в неверии».
2 British Library, APAC, MSS Eur E226/65.
3 British Library, APAC, MSS Eur E226/65. Цит. по: Teltscher Kate. The High Road to China: George Bogle, the Panchen Lama and the First British Expedition to Tibet. P. 140-141.
Особый интерес в «Меморандумах» представляют подробные сообщения Богла о его встречах и разговорах с Панчен-ламой.
Значительное внимание представитель Ост-Индской компании уделял выявлению взаимоотношений Тибета с соседями. Лама просил англичан выделить место для молитв тибетцев на берегах Ганга (священной реки всех буддистов) и обращался к посланнику Ост-Индской компании за поддержкой в этом.
Анализируя состояние тибетской торговли и основные потоки товаров, Богл отмечает, что в Лхасу и другие поселения Тибета прибывает много кашмирских торговцев. Торговцы-монахи (дервиши) из Индии пользуются особым расположением тибетцев. Ламаисты калмыки (а также, видимо, монголы и буряты. - А.П.) со всеми своими семьями ежегодно прибывают на поклонение в ламаистские святилища, ведя с собой караваны верблюдов, нагруженных мехами и другими сибирскими товарами. Наиболее значительна торговля с Китаем. Хотя основной товарообмен с Сибирью осуществляется через калмыков (и, по-видимому, бурят), часть сибирских товаров поступает через Китай. Главными товарами экспорта из Тибета являются козья шерсть (пух) и золото1.
Оценивая перспективы торговли с Тибетом, Богл считает, что ее удобнее и безопаснее вести через представителей местных народов. В качестве эффективного средства дальнейшего укрепления связей с Тибетом шотландский путешественник во многих местах своих «Меморандумов» поддерживает просьбу Ламы предоставить место на Ганге для ламаистских священников, восстановив таким образом древнюю традицию, прерванную монгольским завоеванием Индии около 800 лет назад. Если говорить о реальных торгово-экономических итогах миссии Дж.Богла, раджа Бутана после долгих переговоров согласился на транзитную торговлю из Бенгалии в Тибет, но лишь через индусских или мусульманских купцов2.
Оценивая значение путешествия Джорджа Богла в Бутан и Тибет, следует подчеркнуть, что он был первым просвещенным европейцем, которому удалось завязать настолько близкие отношения с представителями правящего класса Тибета, которые, если верить существующим до сих пор преданиям семейства Боглов, материализовались даже в виде двух его дочерей, родившихся от тибетки и впоследствии воспитанных в Англии3. По утверждению потомков Богла, у него была тибетская жена. Она значится на родословном древе как Тичан, сестра Тешу-ламы, -
1 Cm.: Memorandum about Thibet, ou «Relation de l'ambassade de M.Bogle (George Bogle) auprès du Grand Lama du Tubet». P. 6-7.
2 TaM xe. P. 186-187.
3 Richardson H.E. George Bogle and his Children // The Scottish Genealogist. 29:3. September 1982. P. 73-83.
имя, которое может соответствовать тибетскому Дечен1. Из того, что известно о семье Панчен-ламы, мы не можем сделать вывода, что Тичан была его сестрой, но вполне возможно, что у Богла была связь с женщиной с таким именем во время его пребывания на Тибете. В его материалах, включая переписку и публикуемые «Меморандумы», отсутствуют упоминания об интимной подруге, но женщины столь зыбко определяемого статуса, как наложницы, или биби, как их называли в Индии, часто оставались без каких-либо упоминаний, так что отсутствие письменного свидетельства само по себе не может быть отрицанием существования у Богла связи с подобной женщиной. Семья, зная о связи Богла с Тибетом, могла приписать ему тибетскую жену, но аутентично звучащее тибетское имя затрудняет трактовку этой истории в качестве всего лишь романтической выдумки2.
Во время пятимесячного пребывания во дворцах Панчен-ламы Богл вел с ним многочисленные беседы, играл в шахматы с членами его свиты, участвовал в охотничьих выездах его племянников, присутствовал на буддийских праздниках и даже по просьбе Ламы составил для него описание и историю европейских государств. Все материалы Богла пронизаны идеями необходимости установления дружбы между народами, преодоления культурных различий. Он лично являл пример очень удачного воплощения в жизнь этих идей. Как в «Меморандумах», так и в письмах Панчен-лама описан им в самых ярких и доброжелательных тонах: внимательный, добродушный, добрый, щедрый, человечный3.
Следует заметить, что дружба Богла с Панчен-ламой была, возможно, его главным дипломатическим успехом. Этот успех увековечен калькуттским художником Тилли Кеттлом в написанной около 1775 г. картине, изображающей прием Джорджа Богла Панчен-ламой. Тилли Кеттл был первым британским портретистом, работавшим в Индии. Сначала он писал портреты индийских набобов (местных правителей) и служащих Ост-Индской компании в Мадрасе. Перебравшись в Калькутту, он изобразил многих руководителей компании, включая Гастингса. Картина, посвященная Боглу, характеризовалась в определенной мере отходом от манеры художника. Являясь скорее воображаемой сценой, нежели портретом, она показывает первую встречу Богла с Панчен-ламой. Художник не стремится к отображению точных деталей сцены (начиная с того, что в действительности во время этой аудиенции Джордж Богл был одет
1 Richardson H.E. George Bogle and his Children // The Scottish Genealogist. 29:3. September 1982. P. 76, 80.
2 См.: Teltscher Kate. The High Road to China: George Bogle, the Panchen Lama and the First British Expedition to Tibet. P. 150-151.
3 OIOC, BL, MSS Eur E226/77 (h): Bogle to Hastings, 5 December 1774; MSS Eur E226/77 (i): Bogle to George Bogle Senior, 8 January 1775.
в европейскую одежду, а не в бутанский наряд, как на картине), а скорее дает «театральную» версию события.
Фокус картины сосредоточен на передаче церемониального белого шарфа - кхатага - Панчен-ламе. Сидящий в позе лотоса на низком троне, Панчен-лама протягивает одну руку для приема шарфа, а другой перебирает молитвенные четки. Шарф преподносится не Боглом, а тибетцем, вероятно Паймой, в знак признания той роли, которую играли такие посредники в течение миссии. Возможно, что склоненная поза при подношении рассматривалась как неподобающая для Богла, который стоит слева, наблюдая за церемонией и сохраняя гордое достоинство. Складки его одежд в какой-то мере напоминают форму ниспадающей римской тоги. За ним, в окне в обрамлении зеленых портьер, вид замка на фоне изрезанных гор - символ расстояния и тех трудностей, которые преодолел Богл во время своей миссии. Но при всех героических ассоциациях, вызываемых позой Богла, шотландец идентифицируется с окружением через бутанскую одежду. Картина запечатлела, таким образом, момент встречи разных культур и их приспособления друг к другу.
Возможно, что сам Богл представил Кеттлу некоторый «реквизит» для создания правдоподобной сцены: одежду и раскрашенные шелковые тангкас для украшения стен, может быть, даже вид Ташилумпо в качестве модели для замка, видимого из окна. Но многие детали ошибочны: никто не оставался бы в головном уборе или курил в присутствии Ламы, и сам Панчен-лама никогда бы не надел, находясь внутри помещения, отороченную мехом шапку для верховой езды1. Некоторые из этих неточностей, возможно, относятся к более широкому пониманию Боглом Тибета. Например, сидящая пара, беззаботно курящая трубки, передает то жизнерадостное дружелюбие, которое Богл ассоциировал с тибетцами в целом2.
Картина в настоящее время хранится в Королевской коллекции Великобритании. Считается, что она была преподнесена Гастингсом королю Георгу III - факт, который сам по себе является ярким свидетельством того важного политического значения, которое придавалось альянсу между Боглом и Панчен-ламой.
Значительным историко-культурным достижением миссии Джорджа Богла было устройство по просьбе Панчен-ламы буддийского монастыря. Уже в декабре 1775 г. Ост-Индская компания для постройки монастыря в соответствии с инструкциями Панчен-ламы передала Пурангиру на правах аренды участок земли в 30 акров на берегу протоки Ганга Хугли
1 Aris Michael. Views of Medieval Bhutan: The Diary and Drawings of Samuel Davis, 1783. London: Serindia Publications, 1982. P. 20.
2 Cm.: Teltscher Kate. The High Road to China: George Bogle, the Panchen Lama and the First British Expedition to Tibet. P. 175-176.
в Гхусари (на противоположном берегу реки от северной границы Калькутты). После получения согласия директоров это владение стало для монастыря бесплатным1. Монастырь был построен без арок, с небольшими проемами в сплошной внешней стене. Его главное здание было расположено в обширных садах, которые дали монастырю название - Бхот Баган, или Тибетский Сад. Освященный в июне 1776 г. - через год после возвращения миссии Богла в Калькутту - Бхот Баган был передан под управление Пурангира. Молитвенные комнаты вокруг центрального двора имели образы и святыни, дарованные Ламой, а в помещениях Пурангира размещались объекты его почитания: индуисских святых и Шива-лингас. Этим союзом разных верований Тибетский Сад, конечно, был замечателен, но религиозные традиции вообще не всегда сильно различались в Индии XVIII в. Правители субконтинента искали политических преимуществ в покровительстве верований, отличных от их собственных. В случае Бхот Багана англичане предоставили землю монастырю в надежде закрепить альянс с Тибетом. Панчен-лама поставил Госейна во главе частично потому, что предполагал близость между тибетским буддизмом и верованиями Госейна, а также благодаря привилегированным отношениям Пурангира с англичанами и его обширным торговым связям2.
Что касается торговли, миссия Богла была менее успешной. Путь через Бутан остался закрытым для служащих Ост-Индской компании; британские товары могли поступать в Бутан лишь через посредничество неевропейских торговцев. Богл объяснял эти ограничения вмешательством китайских резидентов - амбаней, находившихся в Лхасе, которые управляли тибетской политикой. В лице Панчен-ламы Богл видел возможного будущего посредника между компанией и императором Китая. Через пять лет после возвращения миссии Джорджа Богла в Бенгалию Лама посетил Пекин и должен был оформить для Богла паспорт, чтобы тот присоединился к нему в переговорах с китайскими властями. Но этим планам не суждено было воплотиться в жизнь, так как в Пекине Панчен-лама заразился оспой и умер там в 1780 г., а Богл скончался в Калькутте на следующий год3.
Несмотря на незавершенность дипломатической миссии Джорджа Богла, его личность и деятельность стали темами геополитических дис-
1 См.: Lamb Alastair. Bhutan and Tibet: the travels of George Bogle and Alexander Hamilton. 1774-1777. P. 383.
2 См.: Teltscher Kate. The High Road to China: George Bogle, the Panchen Lama and the First British Expedition to Tibet. P. 178-179. Подробнее о монастыре Бхот Баган см.: Gaur Das Bysack. Notes on a Buddist Monastery at Bhot Bagan // Journal of the Asiatic Society of Bengal. 59. № 1. 1890. P. 50-99.
3 Web site: Romantic Circles - Home / Praxis Series / The Containment and Re-deployment of English India / Teltscher Kate. Colonial Correspondence: The Letters of George Bogle from Bengal, Bhutan and Tibet. 1770-81.
куссий и действий второй половины XIX - начала XX вв. - периода, ознаменованного значительным обострением российско-британского противостояния в Центральной Азии. Образ Джорджа Богла как мирного и доброжелательного посланника Великобритании, сумевшего благодаря своей человечности и стремлению понять представителей существенно иных культур, добиться дружбы Панчен-ламы, вдохновлял служащих разного уровня руководства Британской Индии.
Одним из наиболее заинтересованных и внимательных читателей издания Маркхэма был юный бенгалец - учитель школы-интерната для мальчиков тибетского происхождения в Дарджилинге Сарат Чандра Дас. Он перечитывал материалы Джорджа Богла снова и снова, и они, пишет он в своей «Автобиографии», «разжигали в моем сознании горячее желание посещения Тибета и исследования его неизвестных троп»1.
С помощью ламы, который обучал его тибетскому языку, Дас смог получить приглашение на учебу в Ташилумпо. Проникнув в Тибет в 1879 г. под видом паломника, он стал элитным членом упоминавшейся нами группы топографов-пундитов, использовавшихся с 1860-х гг. англичанами для съемок и сбора информации в странах к северу от их владений в Индии. Как образованный бенгалец Дас был весьма нетипичен для когорты «бойцов невидимого фронта», набиравшихся главным образом из представителей мусульманских народностей, как правило, людей «низкого происхождения». Дас был безусловно более интеллектуально любознателен, чем другие его коллеги пундиты, но уступал им в точности топографических съемок2.
Судя по всему, Дас старался использовать методику Богла. Как и его шотландский предшественник, он концентрировал свои усилия на развитии дружбы при дворе, на сборе политической и культурной информации. Во время двухмесячного пребывания в Ташилумпо он приобрел множество санскритских и тибетских текстов. Но ему не хватало осторожности Богла, что привело к подозрительности пятого Панчен-ламы. Дас был удостоен единственной аудиенции Панчен-ламы. Бенгалец отметил холодное и независимое поведение двадцатипятилетнего реин-карнанта (резко контрастирующее с теплым описанием Боглом третьего Панчен-ламы). Но Дасу удалось сблизиться с Сенгчен-ламой - главой Тантрикского училища в Ташилумпо, который проявлял живейший интерес к европейской науке и технологии и даже научился у Даса основам фотографии.
1 Sarat Chandra Das. Authobiography: Narratives of the Incidents of my Early Life. Calcutta: R.K.Maitra, 1969. P. 17.
2 Cm.: Waller Derek. The Pundits; British exploration of Tibet and Central Asia. Lexington: University Press of Kentucky, 1988. Pp. 196, 204-205.
Опираясь на эти контакты, Дас вернулся на Тибет через два года, на этот раз с официальной поддержкой Топографической съемки Индии. В соответствии с выданной ему инструкцией, Дас должен был, как Богл, завести дружбу с чиновниками, занимавшими высокие посты, вести исследования национальной культуры и составлять детальный журнал (а не чисто географо-топографические записки, которые были результатом деятельности других пундитов). К этому времени Сенгчен-лама стал главным министром и смог обеспечить безопасный проход Даса через пораженные эпидемией чумы территории в Лхасу, где Дас был принят шестилетним тринадцатым Далай-ламой. По возвращении в Ташилумпо Дас узнал, что эпидемия унесла жизнь Панчен-ламы. При таких тревожных обстоятельствах, усложнявшихся тем, что среди тибетских чиновников стали циркулировать упорные слухи о том, что Дас британский шпион, ему пришлось спешно ретироваться в Индию1.
Неосторожность Даса привела к трагическим последствиям для Сенгчен-ламы. В 1887 г., в обстановке все большего роста подозрительности тибетцев в отношении англичан, правительство Лхасы признало Сенгчен-ламу виновным в передаче государственных секретов иностранной державе и приговорило его к смерти путем утопления. Многие из его последователей были казнены подобным же образом, заключены в тюрьмы или подвергнуты пыткам2. У Даса, в противоположность этому, дальнейшая судьба складывалась весьма удачно. Он завоевал репутацию ведущего специалиста по Тибету в Британской Индии. В 1890 г. его отчет был рассекречен и вместе с его автобиографией позже опубликован. За заслуги Дас был награжден рядом медалей, включавших награду Королевского географического общества, где Клементс Маркхэм занимал в то время пост почетного секретаря.
Среди переведенных Дасом рукописей были отрывки биографии третьего Панчен-ламы. Опубликованные в «Журнале Азиатского общества Бенгалии», эти отрывки впервые излагали на английском языке тибетское описание визита Богла в Ташилумпо. К великому сожалению Даса, тибетский оригинал характеризовался известной мерой сдержанности в описании отношений между Панчен-ламой и Боглом. Как позднее отметил Люциано Петех, Дас не был полностью точен в своем переводе и иногда «включал свои собственные мнения, не отделяя
1 См.: Teltscher Kate. The High Road to China: George Bogle, the Panchen Lama and the First British Expedition to Tibet. 1st American ed. New York: Farrar, Straus and Giroux, 2006. P. 257-258.
2 Подробнее об этом см.: McKay Alex. The Drowning of Lama Sengchen Kyabying: A Preliminary Enquiry from British Sources. Blezer, H. ed. Tibet Past and Present: Thibetan Studies I. The Proceedings of the 9th International Seminar for Tibetan Studies. Leiden, 2000. Leiden: Brill, 2002.
грани космического миропонимания
их должным образом от суждений», приводимых в оригинале1. Как дань почитанию своего героя Дас расширил оригинал для прославления дружбы между Панчен-ламой и Боглом. Только в переводе Даса выявляется смысл привязанности Ламы к британскому посланнику: «Панчен часто пускался в длительные рассуждения с Боглом Сахибом и получал великое удовольствие от его ответов и вопросов <...>. Добрая привязанность Его Святейшества к Боглу Сахибу напоминала духовное руководство по отношению к его последователю, или Ламы к его почитателю»2.
Следует подчеркнуть, что поездка Даса на Тибет и перевод им тибетских рукописей, касающихся первого официального британского посольства к Панчен-ламе, относились к периоду, существенно отличному от того, когда Дас пытался повторить успех своего шотландского предшественника. В 1770-х гг. Ост-Индская компания осторожно старалась использовать Бутан и Тибет в качестве нового, не связанного кантонскими ограничениями пути торговли с Китайской империей. Территория Британской Бенгалии представлялась тибетским правителям и контролировавшим их цинским властям далекой и не столь непосредственно опасной, какой стала Британская Индия во второй половине XIX в. Период просвещенных и гуманных джентльменов-посланников типа Джорджа Богла навсегда ушел в прошлое, вполне осязаемой реальностью стали и в XVIII в. вызывавшие опасение Fringies, сбросившие личину благородства и достигающие своих колониальных коммерческих интересов в Китае путем применения грубой военной силы. Ценой громадных человеческих жертв две Опиумные войны (1839-1842 и 1856-1860) уничтожили ограничения на торговлю в Кантоне. При этом были варварски разрушены красоты Юнминь Юань - роскошного паркового дворца в окрестностях Пекина. Теперь порты вдоль всего китайского побережья оказались открыты для британской торговли, действовавшей на основе фиксированных таможенных тарифов, торговцы и миссионеры после оформления необходимых паспортов могли свободно передвигаться внутри страны. Англичане обеспечили себе безраздельное владение островом Гонконг. В Пекине у них был свой постоянный посол.
Цинская власть в империи была значительно ослаблена сочетанием внешней агрессии, экономического упадка и внутренних беспорядков многонационального населения. В течение большей части XIX в. Цины обладали весьма небольшой реальной властью в Тибете. На рубеже XX столетия тринадцатый Далай-лама хорошо представлял себе сла-
1 Petech Luciano. Selected Papers on Asian History. Rome: Istituto Italiano per il Medio ed Estremo Oriente, 1988. P. 49.
2 Sarat Chandra Das. Contributions on the Religion, History &c of Tibet //Journal of Asiatic Society of Bengal. 51. N 1. 1882. P. 35. Цит. по: Teltscher Kate. The High Road to China: George Bogle, the Panchen Lama and the First British Expedition to Tibet. P. 258-259.
бость династии. Но в попытке добиться автономии Далай-лама обострил существующий кризис. Он противодействовал договорам по торговле и определению границы, заключенным между Цинами и Британской империей, на том основании, что с тибетскими властями они не были согласованы. Далай-лама начал также изучать возможности дипломатических связей с Россией, в надежде на то, что Санкт-Петербург сможет стать для него альтернативным источником поддержки. Для англичан в Индии эти предварительные переговоры были в высшей степени пугающим развитием событий1.
Следует подчеркнуть, что отношение Тибета к России по меньшей мере с начала XVIII в. принципиально отличалось от его отношения к Британской Индии. Хотя Индия и Ганг были колыбелью буддизма, но англичане в принципе не имели к этому прямого отношения, в то время как минимум два народа многонациональной Российской империи (калмыки и буряты) исповедовали и исповедуют до сих пор ламаизм. Материалы Богла ярко свидетельствуют о постоянных связях Тибета с этими народами. Благодаря им тибетские власти были весьма хорошо осведомлены о Российской империи, а постоянный товарообмен с ней (через тех же паломников калмыков, бурят и ближайших соседей России монголов) способствовал формированию в сознании тибетцев положительного образа русских. Несмотря на это, первые попытки российских властей установить официальные отношения с Тибетом были столь же неудачны, как и у англичан. Великий русский исследователь Центральной Азии Н.М.Пржевальский начиная с 1872 г. провел четыре научных экспедиции по территории Тибетского нагорья, но в Лхасу так и не был допущен. Северную и северо-восточную части нагорья исследовали в дальнейшем В.М.Певцов, В.И.Роборовский и П.К.Козлов, также не попавшие в столицу Тибета.
Россия в своей борьбе с Британией за влияние в Центральной Азии не хотела установления английского контроля над Тибетом. В 1895 г. для сбора сведений о положении в Тибете туда было направлено несколько бурят - агентов близкого к императорскому двору тибетского врача П.А.Бадмаева. В Лхасе состоялась их тайная встреча с ламой Агваном Доржиевым.
Бурят из Забайкалья Агван Доржиев (1854-1938) в девятнадцатилетнем возрасте отправился с другими паломниками в Тибет. Там он сразу проявил себя как прилежный ученик и преданный ламаизму духовный деятель. Окончив богословскую школу в монастыре Дэпун, он получил ученую степень лхарамба и был назначен наставником-воспитате-
1 См.: Teltscher Kate. The High Road to China: George Bogle, the Panchen Lama and the First British Expedition to Tibet. P. 261.
лем юного Далай-ламы. Со временем Доржиев очень сблизился с Далай-ламой, стал его старшим советником и доверенным лицом. В 1898 г. он был командирован в Китай, Францию и Россию для ознакомления с государственным устройством этих стран. Российский император Николай II лично принял Доржиева и пожелал получить письменное обращение от Далай-ламы.
Доржиев снова прибыл в Петербург летом 1900 г., а 30 сентября Николай II принял его в Ливадийском дворце в Крыму. Состоялись переговоры Агвана Доржиева с министром иностранных дел В.Н.Ламздорфом, военным министром А.Н.Куропаткиным и министром финансов С.Ю.Витте. Летом 1901 г. Доржиев опять приехал в Санкт-Петербург во главе тибетского посольства из семи человек. 23 июня 1901 г. посольство было принято императором в Петергофе. В результате переговоров Доржиева с В.Н.Ламздорфом Министерство иностранных дел России направило российского бурята Б. Рабданова секретарем консульства Российской империи в Дацзяньлу (Кандин) для сбора информации о положении в Тибете. В 1900-1901 гг. в государстве Далай-ламы был бурят из Забайкалья Гомбожаб Цэбекович Цыбиков (1873-1930), первый ученый из России, которому удалось проникнуть в Лхасу, исследовать Центральный Тибет и благополучно вернуться. Цыбиков посетил крупнейшие поселения и религиозные центры Тибета: монастыри Кумбум и Лавран в Амдо, Лхасу и три главных монастыря - Шганден, Дэпун и Сэра, резиденцию Панчен-ламы монастырь Ташилумпо, древнейшую столицу Тибета Цэтан и монастырь Самье. Он собрал, обработал и представил российской научной общественности огромный материал о политическом положении, государственном устройстве, социально-экономических отношениях и религии Тибета1.
Помимо политических начались активные культурно-религиозные контакты, главным итогом которых явилось строительство первого в Европе (если не считать небольших калмыцких хурулов, которые частично располагались в Европе) буддийского храма в Санкт-Петербурге. Представитель Далай-ламы в России Агван Доржиев получил разрешение на строительство храма в 1900 г. Деньги на постройку были пожертвованы самим Далай-ламой, Агваном Доржиевым, а также собраны буддистами Российской империи. Храм был построен архитектором Г.В.Барановским в соответствии с канонами тибетской архитектуры. Научное руководство строительством осуществлял комитет ученых-востоковедов, куда входили В.В.Радлов, С.Ф.Ольденбург, Э.Э.Ухтомский, В.Л.Котвич, А.Д.Руднев, Ф.И.Щербатской, Н.К.Рерих и В.П.Шнейдер.
1 См.: Кычанов Е.И., Мельниченко Б.Н. История Тибета с древнейших времен до наших дней. С. 206-207.
Николай Константинович Рерих руководил художественным оформлением интерьеров храма и провел большую авторскую работу по созданию его красочных витражей. Строительство храма началось в 1909 г. и продолжалось до 1915 г. Первое буддийское богослужение в нем состоялось 21 февраля 1913 г. в честь трехсотлетия Дома Романовых. Статуя Будды для храма была подарена королем Сиама Рамой Пятым. Освящение храма состоялось 10 августа 1915 г. Настоятелем стал лама Агван Лобсан Доржиев1.
Политические и культурно-религиозные контакты России с Тибетом крайне раздражали Великобританию, особенно ее колониальную администрацию в Индии. Долгие годы вице-король Индии, лорд Кёрзон, последовательный «ястреб» в политике по отношению к Российской империи, был одержим идеей угрозы Британской Индии со стороны России. В течение второй половины XIX в. Россия неуклонно расширяла свои владения в Центральной Азии. Многим английским политикам казалось, что конечной целью русского царя была Индия. Следует признать, что хотя в правящих кругах Российской империи того времени было признано нецелесообразным и невозможным выполнение такой грандиозной геополитической цели, однако генералами и даже некоторыми представителями внешнеполитического ведомства страны, и особенно Туркестанского генерал-губернаторства, признавалось полезным поддерживать страхи англичан - в противовес балканской политике Российской империи, противопоставляя любым проискам Британской империи в этом регионе угрозу «похода в Индию», иногда даже излагавшуюся на страницах туркестанских газет старшими офицерами российской армии, стремившимися к наградам и почестям не менее их британских соперников в Индии2.
1 В 1919 г. храм был разграблен. В 1924 г. он снова начал функционировать. Службы в нем продолжались до 1935 г., когда храм был закрыт, а монахи были подвергнуты репрессиям. Осенью 1937 г. чекисты устроили погром ленинградского дацана, арестовали монахов, лиц, живщих при храме (среди них были бурятские просветители, ученые-востоковеды) и многих верующих. По решению «тройки» всех захваченных расстреляли (среди них был известный специалист по монголии Б.Барадийн). 13 ноября того же года в Бурятии был арестован восьмидесятипятилетний Агван Доржиев. Он скончался в тюрьме Улан-Уде 29 января 1938 г. 9 июля 1990 г. решением исполкома Ленгорсовета храм был снова передан буддистам. В настоящее время он успешно функционирует и развивается как крупнейший религиозно-культурный центр буддизма в России. Его современное официальное название - Санкт-Петербургский Буддийский Храм Дацан Гунзэнчойнэй. См.: Андреев А.И. Храм Будды в Северной столице. СПб.: Нартанг, 2004.
2 Подробнее об этом см.: Постников А.В. Схватка на «Крыше Мира» (Политики, разведчики и географы в борьбе за Памир в XIX в.: монография в документах). М.: Памятники исторической мысли, 2001; Постников А.В. Становление рубежей России в Центральной и Средней Азии (XVIII-XIX вв.). Роль историко-географических исследований и картографирования: монография в документах / Под общ. ред. и с предисл. акад. В.С.Мясникова. 2007.
Тибет в этот период приобрел (по мнению британских аналитиков) особое геостратегическое значение в качестве буфера против российской «агрессии». Когда британские власти узнали новости о переговорах тринадцатого Далай-ламы с императором Николаем II, они решили, что пришло время действовать - принудить Далай-ламу беседовать с вице-королем Индии на британских условиях.
Лондон сначала попытался через Пекин вынудить тибетцев к прямым переговорам с англичанами. Лорд Кёрзон назначил главой английской делегации на переговорах закаленного в борьбе с русскими на Памире полковника Фрэнсиса Янгхазбэнда1. Далай-лама под давлением амбаня-резидента в Лхасе, получившего соответствующие инструкции из Пекина, снарядил на переговоры тибетскую делегацию из двух чиновников. Собравшись в Камба-^зоне, англичане, тибетцы и китайский представитель пробыли там три месяца, но встречались всего лишь раз. Стороны изложили свои взаимные претензии, на этом переговоры прекратились. Тибетцы требовали вывода из Камба-^зона большого отряда англичан, предназначавшегося якобы для эскорта, а англичане, со своей стороны, настаивали на участии в переговорах представителей тибетской администрации самого высокого ранга.
Лорд Кёрзон стал настаивать на том, чтобы выступить и устрашить тибетцев.
6 ноября 1903 г. по приказу вице-короля Индии отряд английских войск под командованием генерала Макдональда и полковника Янгхазбэнда начал продвижение в Тибет. Опытный в памирских делах Янгхазбэнд практически ничего не знал о Тибете, но, надо отдать ему должное, всегда стремился узнать как можно больше о географии и истории незнакомой страны, в которой ему предстояло «отстаивать интересы» Британской империи. Еще во время «бесплотных» переговоров с тибетцами он начал изучать всю доступную ему по этим вопросам литературу, и, конечно, его настольной книгой стала публикация Маркхэмом материалов Джорджа Богла. В полном соответствии с «колониальным романтизмом», свойственным Янгхазбэнду, в процессе чтения он все более убеждал себя в близости к Боглу и его миссии, о чем и сообщал своей жене Елене: «Я работал сегодня над попытками Уоррена Гастингса направить сюда посланника в 1774 г., и я следующий с тех пор, участвующий в официальной миссии. Это великое дело»2. Увлеченный
1 Подробнее о жизни и деятельности Ф.Янгхазбэнда, а также о его роли в Большой Игре см.: Постников А.В. Схватка на «Крыше Мира» (Политики, разведчики и географы в борьбе за Памир в XIX в.: монография в документах).
2 British Library, APAC, MSS Eur F197/173: Younghusband to his wife, 27 July 1902, Khamba Jong. Впервые цит. в неопубликованной статье: Stewart Gordon. Can Reincarnated Tibetan Lamas Remember History?
романтикой путешествия Богла, Янгхазбэнд, в порыве характерного для него преувеличения собственного значения, самовлюбленно вообразил себя первым английским посланником - последователем миссии Богла, «забыв» о миссии Тёрнера 1783 г. Но ощущение, что он последователь Богла, было фантазией в значительно больших смыслах, чем в одном. Описанные Боглом теплые беседы с Панчен-ламой не имели ни малейшего сходства с теми действиями, которые предпринял Янгхазбэнд. Что же касается способов убеждения, то оружием Джорджа Богла были искренность, природное очарование, в то время как полковник Янгхазбэнд надеялся на силу огнестрельного оружия.
Тем не менее Янгхазбэнд почерпнул некоторые полезные сведения из изучения предшествовавших миссий. Через два дня после того, как посланники шестого Панчен-ламы прибыли в Камба-^зон для того, чтобы потребовать объяснения присутствия английских войск на Тибете и их немедленного удаления, Янгхазбэнд, в попытке успокоить делегата Ташилумпо, прибегнул к тактике, описанной Тёрнером при посещении им малолетнего Панчен-ламы. Как и Тёрнер, Янгхазбэнд попытался использовать для пользы англичан принцип переселения душ. «Я сказал его помощнику поблагодарить Ламу за великую доброту, которую он показал двум англичанам, посетившим (его. - А.П.), - писал Янгхазбэнд своей жене. - Помощник выглядел очень удивленным: я сказал, что, возможно, Его Святейшество забыл этих англичан, так как Он сделал это 130 лет назад в одной из его прежних жизней: но Британское Правительство не забыло Его доброту, и я хочу от его лица поблагодарить Его за нее». Приписывая себе саму идею, он хвастался: «Это с моей стороны великий дипломатический шаг! Вы знаете, что теоретически эти великие Ламы никогда не умирают, и считается, что это одно и то же лицо, только в различных телах. И так как два англичанина направлялись с посольствами к Ламе Уорреном Гастингсом и были хорошо приняты им, я считал это подходящим способом напоминания этим тибетцам, что английская миссия не была чем-то новым»1. Таким образом, нескладно привлекая Богла и Тёрнера себе в помощники, Янгхазбэнд пытался оправдать присутствие британской армии на тибетской земле.
Для того чтобы усилить доводы Янгхазбэнда, его переводчик Фредерик О'Коннор предъявил присутствующим текстуальные свидетельства прежних британских миссий. Во время следующего визита делегатам Ташилумпо были показаны копии отчетов Богла и Тёрнера. О'Коннор указал на гравюры в книгах с изображением знакомых мест на Тибете, посещенных прежними миссиями, и письмо на тибетском языке,
1 British Library, APAC, MSS Eur F197/173: Younghusband to Helen Younghusband 30 July 1903, Khamba Jong. Впервые цит. в неопубликованной статье: Stewart Gordon. Can Reincarnated Tibetan Lamas Remember History?
направленное Тёрнеру. Вдобавок к этой демонстрации былой дружбы О'Коннор устроил значительно более «леденящую душу» демонстрацию. «В то время, когда они были в лагере, - отметил О'Коннор в своем дневнике, - капитан Бетун стрелял из пулемета Максима, что их крайне удивило и, очевидно, вызвало возросшее уважение к мощи современных вооружений»1. Действительно, можно представить себе удивление и ужас посланников Ташилумпо при демонстрации возможностей пулемета, изрыгавшего каждые 90 секунд по 1000 пуль и являвшегося самой эффективной машиной убийства в английской армии того времени.
Такая демонстрация силы однако не сделала тибетских посланников более сговорчивыми, и после пяти месяцев безрезультатных переговоров в Камба-^зон Янгхазбэнд удалился - только для того, чтобы вернуться зимой в составе экспедиционного корпуса, состоявшего из сикхов и гурк-хов, при поддержке королевской артиллерийской батареи и дивизиона пулеметчиков, не говоря уже о тысячах носильщиков, строителей биваков, яков, быков и мулов, преодолевших горы по перевалам из Сиккима. В общей сложности в отряде вторжения было около 3000 солдат и офицеров при девяти орудиях и около 7000 сопровождающих. Никогда ранее британская индийская армия не подвергалась трудностям, связанным с такими высотами в разгар тибетской зимы.
Когда новость о британском вторжении достигла Лхасы, тибетское правительство направило навстречу в большинстве своем нерегулярное войско численностью между 2000 и 3000, собравшееся в деревне Гуру к югу от Джианце, для защиты дороги, ведущей к столице. Вооруженные кремневыми ружьями, мечами и пиками, тибетские солдаты принялись строить укрепления на равнине около горячих источников Чуми Шенго. Эти укрепления, конечно, могли быть лишь символичным жестом сопротивления против атакующих сил Янгхазбэнда. 31 марта 1904 г. войска англичан почти полностью окружили наспех построенные тибетцами укрепления. Под прицелами пулеметов и винтовок тибетцам ничего не оставалось, как признать поражение. Однако после этого англичане все-таки открыли огонь. Командир пулеметного дивизиона описывал своему отцу детали этой бесчеловечной бойни следующими словами: «Как только мои пулеметы взялись за работу, тибетцы попадали кучами там, где „максим" их застал. Мне стало так нехорошо от этого массового убийства, что я прекратил огонь»2. К 11 часам утра более 500 тибетцев лежали мертвыми. С бри-
1 Diary kept by Captain O'Connor during the Tibet Frontier Mission, 3 August 1903, Khamba Jong. Впервые цит. в неопубликованной статье: Stewart Gordon. Can Reincarnated Tibetan Lamas Remember History?
2 Norwich, Norfolk Regiment Museum: Lieutenant Arthur C.Hadow. Letter to Father. Впервые цит. в: Charles Allen. Duel in the Snows: The True Story of Younghusband Mission to Lhasa. London: John Murray, 2004. P. 119.
танской стороны жертв не было. В официальной телеграмме Янгхазбэнд возложил вину за массовое убийство на самих жертв. «Результат был полностью вызван абсолютной неспособностью тибетцев понять всю серьезность ситуации, даже когда наши войска целиком окружили их»1, - писал он в неуклюжей попытке оправдать циничную бойню.
Сражаясь и грабя на своем пути к северо-востоку, британские войска за четыре месяца достигли Лхасы. Далай-лама XIII отказался вести переговоры с англичанами, покинул столицу Тибета и выехал сначала в Цинхай, а затем в Монголию. Все попытки англичан найти какие-либо следы русского оружия, которое якобы было поставлено на Тибет Николаем II, не увенчались успехом.
Покидая Лхасу, Далай-лама объявил правителем Тибета главу монастыря Ганден Ти-римпоче «и оставил ему одну из своих великих печатей, употреблявшихся для скрепления документов религиозного со-держания»2.
Правительство Цинской империи не приняло никаких мер для защиты Тибета. Китайские солдаты в Лхасе никак не помогали тибетцам. По свидетельству А.уоделля, «китайцы до известной степени признали независимость Тибета в объявлении, которое они расклеили в предместье Джиантсе (Гьянце) и в деревнях вдоль нашей линии сообщения, говоря, что Тибет и Англия ведут войну; Китай друг обеих стран»3. Цины объявили даже о низложении Далай-ламы, ставшего символом сопротивления англичанам. Тот же А.уоддель писал по этому поводу следующее: «13 сентября город (Лхаса. - А.П.) сильно взволновался благодаря тому, что амбан вывесил объявление, которым он, по приказанию китайского императора, низлагал Далай-ламу; население скоро сорвало его. В нем говорилось, что великому Ламе Ташилунпо предоставляется заведовать религиозной администрацией до тех пор, пока не будет принято окончательное решение относительно бежавшего»4.
В Лхасе цинский амбань в первый же день прибытия английского отряда поспешил посетить Фрэнсиса Янгхазбэнда, пообещал снабжать англичан провизией и оказывать им любое иное содействие. Все эти обещания, однако, не имели должного веса, так как китайцы к этому времени не могли оказывать реального влияния на развитие событий на Тибете. «Амбань, несмотря на обещание употребить в дело суверенную власть Китая для установления хороших отношений между Британией
1 The British Invasion of Tibet: Colonel Younghusband, 1904. London: Stationary Office, 1999. P. 233.
2 Кулешов Н.С. Россия и Тибет в начале XX в. М., 1992. С. 81.
3 Уоддель А. Лхаса и ее тайны / Пер. с англ. СПб., 1906. С. 195.
4 Там же. С. 321, 342.
и Тибетом (и он действительно напрягал все усилия в этом смысле), не мог сделать многого», - писал А.уоддель. Более того, как говорил А.уодделю непальский представитель в Лхасе, «амбань имеет очень маленькое влияние на тибетцев, за последнее время он жил почти как пленник и несколько недель до прихода нашей армии не смел выходить из дома»1.
Янгхазбэнд вынудил оставшихся монахов и чиновников, занимавших правительственные посты, подписать 7 сентября 1904 г. унизительные пункты Лхасской Конвенции2, по которой Тибету запрещалось заключать какие-либо договоры с иностранными государствами и допускать их граждан на свою территорию. Страна должна была открыть две торговые ярмарки и допустить пребывание в столице постоянного английского торгового представителя. Британия требовала от Тибета выплаты контрибуции в размере 7 500 000 рупий и право оккупации на 75 лет пограничного района долины Чумби. Лхасская конвенция стоила почти 3000 жизней тибетцев. Ее «излишества» были очевидны даже Британскому правительству в Лондоне, которое уменьшило на две трети контрибуцию и ограничило оккупацию долины Чумби тремя годами3.
1 Уоддель А. Лхаса и ее тайны. С. 264, 309. Цит. по: КычановЕ.И., Мельниченко Б.Н. История Тибета с древнейших времен до наших дней. С. 209-210.
2 Полный текст на русском языке см.: Кулешов Н.С. Россия и Тибет в начале XX в. С. 259-260.
3 См.: Teltscher Kate. The High Road to China: George Bogle, the Panchen Lama and the First British Expedition to Tibet. P. 262-264.
