CC BY
121
УДК 119 Вестник СПбГУ. Сер. 6. 2013. Вып. 4
Л. В. Шиповалова
«ДВУСМЫСЛЕННОСТЬ» ОБЪЕКТИВНОСТИ. СЛУЧАЙ ДЕКАРТА*
В современной эпистемологии в качестве обоснования значения научной деятельности и ее результатов присутствуют прежде всего два смысла объективности [1]. Именно их и фиксирует Гегель в «Науке логике». Первый связан с отношением к независимой реальности и представляет понятие объективности в контексте репрезентации. Второй — кантовский смысл объективности как всеобщности и необходимости — определяется в позитивном смысле субъектом трансцендентальным, а в негативном — преодолением партикулярности субъекта эмпирического. Второй смысл может быть соотнесен, но не отождествлен с идеей интерсубъективности и беспристрастности.
Указанная двойственность оказывается проблемой, поскольку служит основанием разделения позиций в научных войнах современности. С одной стороны, реализм настаивает на очевидности объективности в смысле репрезентации, конструктивизм и так называемый релятивизм предполагают возможность понимания объективности как достижения интерсубъективного согласия. Указание на возможный синтез могло бы если не примирить враждующие стороны, то по крайней мере послужить основанием конструктивному диалогу.
При определении условий возможного синтеза стоит обратиться к узловым пунктам в философской традиции, в которых происходит та трансформация рассматриваемого понятия, когда более или менее явно себя обнаруживают оба смысла объективности. На наш взгляд, это происходит у Декарта, в работах которого можно обнаружить возможность интересующей нас двоякой интерпретации объективности.
Необходимо отметить, что при таком рассмотрении возникает сложность методологического характера. Многочисленные комментаторы Декарта, рассматривая проблематичность понятия объективной реальности, всегда определяются в однозначной интерпретации1. Наша же цель нарушает строгость историко-философского исследования. Именно многообразие интерпретаций имеет в данном случае значение, поскольку представляет Декарта в качестве классического образца в герменевтическом смысле слова, создающего возможность истории философии и истории понятий, в том числе понятия объективности. История здесь значит неисчерпаемость возобновляющегося обращения к истоку, к основанию, возникновение альтернативных интерпретаций, иных путей мысли. Именно в этом истоке, в данном случае в идеях Декарта, объединяются как альтернативность, так и возможное согласие этих путей.
У Декарта объективность присутствует в качестве одной из характеристик идеи. Не раз уже отмечалось, что Декарт в основном сохраняет позднесхоластическое значение данного термина, которое в качестве закрепленного в традиции использует Ф. Суарес,
Лада Владимировна Шиповалова — кандидат философских наук, доцент, Санкт-Петербургский государственный университет; e-mail: ladaship@gmail.com
* Работа подготовлена при поддержке гранта РГНФ. Проект № 12-03-00560. © Л. В. Шиповалова, 2013
1 Перечисление всех значимых источников, посвященных данному вопросу, представляется невозможным в границах статьи. Кроме упоминаемых далее авторов нельзя не отметить классическую работу Т. Кронина [2].
42
различая объективное и формальное понятие. «Формальным понятием называется сам акт, <...> посредством которого интеллект постигает некоторую вещь или общий формальный смысл. <...>. Объективным понятием называется та вещь, или формальный смысл, которая собственно и непосредственно познается или представляется формальным понятием» [3, с. 293]. Понятие объективной реальности определяет сущее как познанное. Формальная реальность — характеристика позитивной индивидуальной вещи, будь эта «вещь» модус интеллекта или иное сущее.
Декарт использует различие не только формального и объективного, но и материального и объективного смыслов идеи. «В слове идея содержится двусмысленность; его можно понимать в материальном смысле, как действие моего интеллекта <...>; но его можно понимать и в смысле объективном, как вещь, представленную указанным действием интеллекта, — и эта вещь, хоть и не предполагается ее существование вне интеллекта, тем не менее может быть совершеннее меня по самой своей сути» [4, с. 10]. Идеи в формальном смысле представляют собой модусы мышления, и «между ними нет никакого неравенства» [4, с.33], они определяются полностью формальной реальностью интеллекта. Этого нельзя сказать об идеях в материальном смысле, которые являются конкретными операциями интеллекта, операциями репрезентации. Декарт вводит проблему материальной ложности идей (МЛИ) в отличие от ложности суждений, где термин ложности употребляется в собственном смысле. Материальность и объективность являются по определению характеристиками идеи, связанными в акте репрезен-тации2. Поэтому неслучайно неоднозначность объективности может быть обнаружена именно в связи с проблематичностью материальности. Рассмотрим вопрос о том, какова эта связь.
Объективная реальность, с одной стороны, характеризует то, что присутствует «только в интеллекте» и при этом определяется Декартом как уменьшенный модус реальности, который хоть и «несовершенен, однако не полное ничто» [4, с. 35]. С другой стороны, Декарт пишет о степенях объективной реальности: «Вряд ли подлежит сомнению, что идеи, являющие мне субстанции, представляют собой нечто большее или, так сказать, содержат в себе больше объективной реальности, нежели то, что являет мне только модусы и акциденции; и опять-таки, все те представления, посредством которых я мыслю некоего высшего Бога — вечного и бесконечного, <...> несомненно, содержат в себе больше объективной реальности, нежели те, с помощью которых мы уясняем себе конечные субстанции» [4, с. 33]. Любопытен при этом контекст, в котором вводится данное проблематичное рассуждение о степенях объективной реальности, — возможность «иного» пути исследования существования вещей вне меня! Далее Декарт раскрывает существо этого пути, вводя идею зависимости степеней объективной реальности от степеней формальной реальности вещи, репрезентируемой в идее3. Естественно предположить, что возможная утрата объективной реальности последует из условия, что идея репрезентирует «не вещь» (caused by nothing). Именно такой вывод делает М. Уилсон, определяя МЛИ как отсутствие объективной реальности. Таковы ощущения, репрезентирующие, например, «холод как отсутствие тепла», которые
2 Идея в таком качестве представляет собой проблему правильного научного постижения, а следовательно значимый объект метафизики, которая у Декарта становится обоснованием науки о природе [5, с. 116].
3 Возможность различных интерпретаций этой зависимости не может быть рассмотрена в данной статье.
43
«утрачивают объективную реальность, несмотря на их репрезентативный характер» [6, р. 98, 100]. Потому они не могут быть достаточным основанием для вывода о существовании вне ментальных вещей. В таком выводе присутствует возможность реалистической интерпретации объективности у Декарта.
Что же репрезентируется в МЛИ, если объективная реальность утрачивается? На этот вопрос Декарт явным образом не отвечает. Не допустить репрезентацию нельзя, поскольку это будет противоречить тезису о том, что нечто не может происходить из ничего, а допустить репрезентацию «ничто» без дополнительных прояснений проблематично. На эту проблему указывает в своих возражениях Арно. Возможно, что отсутствие ответа Декарта не случайно.
В ответе на четвертые возражения, по мнению М. Уилсон, Декарт позволяет себе отступление от идей основного текста, связанных с пониманием МЛИ как утрачивающих объективную реальность, но сохраняющих репрезентацию «не вещи» [6, р. 92]. Во-первых, он говорит о неопределенности репрезентации, невозможности решить, являет ли идея «нечто положительное, лежащее за пределами ощущений, или же нет» [4, c. 183]. Во-вторых, утверждает, что идея оказывается материально ложной не в результате репрезентации отсутствующей вещи, но «по причине туманности, которая имеет в качестве основания нечто положительное, а именно само ощущение». [4, с. 184]. Итак, МЛИ в данном контексте понимается не как то, что представляет отсутствующую вещь, но как то, что представляет ложно и в этом смысле не дает достаточных оснований решения вопроса о том, представляет ли она что-нибудь или нет. При этом объективная реальность оказывается не утраченной, как в первом случае, но проблематизированной вместе с правильностью операции репрезентации4. Н. Уэллс предлагает понимать эту ситуацию следующим образом: МЛИ есть «случай ложной репрезентации в смысле неудачи адекватной репрезентации». Принципиальным в случае сенсорных идей является то, что мы не можем принять решение о том, «что является их объектами», или не можем «отличить вещь от не-вещи в порядке объектов» [8, р. 37].
В контексте той задачи, которая была обозначена в начале статьи, представляется возможным проинтерпретировать трансформацию смысла объективной реальности от основного текста к ответу на четвертые возражения не как непоследовательность, а, напротив, как развитие мысли Декарта, исследующего репрезентативный характер идей. Не имея возможности прямого решения вопроса об адекватности идеи и вещи, Декарт предлагает окружной путь к этой цели. Этот путь связан с обнаружением таких способов репрезентации, которые неадкватны и не способствуют решению вопроса о существовании вещей вне меня, а также с противопоставлением этим ложным репрезентациям лучших способов отчетливого и ясного мышления, позволяющих «отличить вещь от невещи в порядке объектов», увидев вещь «оголенной и лишенной покровов» [4, с. 17].
Во втором случае объективная реальность идеи понимается уже не как то, что репрезентирует нечто, но как объект, «способный быть репрезентированным» правильной когнитивной активностью [9, р. 36]. При этом понятие интерпретируется уже не в контексте возможного реализма и репрезентативизма, но в свете рационализма и прояснения рефлексивной интеллектуальной активности, способствующей достижению ясного и отчетливого знания [10]. Первый способ интерпретации настаивает на том, что
4 По мнению Д. Кауфмана, развивающего идеи, альтернативные Стандартной теории М. Уильсон, МЛИ имеют некоторую степень объективной реальности и репрезентируют ощущения или возможный (но не обязательно реальный) формальный дубликат идеи, вещь (formal counterpart) [7].
44
генетическим основанием объективности как характеристики идеи является по преимуществу то, к чему идея относится («ofness»), то, что может быть соотнесено с материей ощущений в кантовском смысле. Второй способ связывает основание объективности с активностью познающего субъекта, актуализирующего правильные формы представления, правильные интеллектуальные операции.
Что приобретает познающий, отстраняясь от МЛИ? Очевидно, он приобретает надежную научную предметность, истинные научные образы в противопоставлении ложным идеям здравого смысла. Для Декарта надежность (отчетливость и ясность) связана с идеями, репрезентирующими форму, протяженность, движение, расположение [4, с. 37]. Ответ на вопрос о том, единственный ли это способ достижения объективности, может быть дан, если мы уточним причину возникновения МЛИ и определим, что в противоположность этому значит правильная интеллектуальная активность.
Декарт пишет об «ущербности моей природы, которая оказывается недостаточно совершенной» [4, с 37], и о том, что именно «неполное совершенство» является причиной туманности МЛИ. М. Уилсон справедливо указывает, что несовершенство человеческой природы определено ее конечностью, ограниченностью и телесным воплощением [6, p. 98]. Д. Кауфман также описывает лишенность, «дефект моей природы» как причинность МЛИ.
Правильная интеллектуальная активность, достигающая объективности или большей объективности может быть связана с преодолением человеком лишенности совершенства, собственной конечности, частности, партикулярности. Это стремление к всеобщности может быть реализовано не только на путях рационалистической методологической установки. В определенном смысле и теоретическая ангажированность может быть понята как угроза партикуляризма [11, р. 82]. В любом случае, путь развивающегося научного знания, начальные пункты которого определены Декартом, есть путь, на котором объективность знания выступает значимой ценностью. Способ успешного продвижения по этому пути может быть назван по-разному: преодоление «несовершенства собственной природы», «преодоление субъективности», движение к недостижимой, но желаемой «точке зрения бога». Цель пути — познание независимой реальности внешнего мира. И цель и способ включены в современное двойственное понятие объективности.
Литература
1. Douglas H. The Irreducible Complexity of Objectivity // Synthese. Vol. 138, N 3. 2004. Р. 453-473.
2. Cronin TJ. Objective Being in Descartes and in Suarez. Rome: Gregorian University Press, 1966. 279 p.
3. Суарес Ф. Метафизические рассуждения. М., 2007. 776 с.
4. Декарт Р. Размышления о первой философии // Декарт Р. Соч:. в 2 т. Т. 2 М.: Мысль, 1994. 663 с.
5. Кауфман И. С. «Математизация природы»: натурфилософия и метафизика науки Декарта // Вестн. С.-Петерб. ун-та. Сер. 6. 2009. № 3. C. 112-116.
6. Wilson M. D. Descartes. Routlege.
7. Kaufman D. Descartes on the Objective Reality of Materially False Ideas // Pacific Philosophical Quarterly. 2000. Vol. 81 (4) Р. 85-408.
8. Wells J. N. Material Falsity in Descartes, Arnauld and Suares // Journal of the History of Philosophy. 1984. Vol. 22 (1). Р. 25-50.
9. Wells J. N. Objective Reality of Ideas in Descartes, Caterus, and Suárez // Journal of the History of Philosophy. 1990. Vol. 28 (1). Р. 33-61.
10. Shapiro L. Objective Being and «Ofness» in Descartes // Philosophy and Phenomenological Research. 2012. Vol. 84, N 2, Pp. 378-418.
11. Daston L., Galison P. The Image of Objectivity // Represenration. 1992. N 40. P. 81-128.
Статья поступила в редакцию 6 июня 2013 г.
45
