CC BY
19К.А. ФЕОФАНОВ доктор политических наук, профессор кафедры социологии, психологии и педагогики ФГБОУ ВПО Московского государственного технологического университета «Станкин»*
«Двойная реальность» как российский цивилизационный синдром
На фоне византийского христианства и раскола церкви в конце X -середине XI в. монголо-татарское иго XШ-XV вв. послужило ключевым фактором формирования особой исторической судьбы России. Всесилие власти и полное бесправие человека, клановый характер управленческой вертикали как единственного источника развития, доходов и ресурсов, обществообразующая коррупция, неправовые способы регулирования общественных отношений, составляющие основу российской цивилизации, на протяжении последних семи-восьми веков многократно воспроизводились и упрочивались. В отличие от западных и восточных стран с неменьшими зверствами и жертвами правящих режимов длительное многовековое целенаправленное угнетение российских территорий в XШ-XV вв. ещё более серьёзно сказалось на цивилизационной специфике, полностью уничтожив общественные механизмы противостояния властному произволу1. Более поздние попытки внести коррективы посредством модернизаций были неудачными и сопровождались ожесточённым возвратом к цивилизационным основам, подчёркивая их внеисторическую гомеостатичность, консервативность, устойчивость и
фундаментальность.
* Феофанов Константин Анатольевич, e-mail: [email protected]
1 Теория цивилизационного влияния (подавления) учитывает факторы критичности-некритичности, насильственности-ненасильственности, длительности и степени важности подавляемых цивилизационных интересов (см.: Феофанов К.А. Безопасность цивилизационного развития как социокультурный феномен: сущность, закономерности, понятийный аппарат // Социально-гуманитарные знания, 2006, № 3, с. 19-33).
Жизнь, свобода, достаток, репутация, настоящее и будущее человека на протяжении столетий ничего не стоили и всецело зависели от представителей власти (много ли они стоят в России в XXI в. в условиях абсолютной коррупции и эфемерного права, по-прежнему всецело подчинённого власти?). Во все исторические времена единственный способ выжить и для «рядового» гражданина и чиновника любого уровня - стать «угодными» и «удобными» для вышестоящей власти. Попытаться любой ценой получить её расположение, демонстрировать полную лояльность, ни в чём не перечить, не высказывать реального мнения, не проявлять инициативу, не выделяться из общей массы, высказываться только в рамках вышестоящего мнения, подчёркивая его мудрость, спасительность для общества, глубину и перспективность. Типичным для российского отношения к руководству является преднамеренная, автоматизированная, почти подсознательная искусственная имитация посредством проявления лести, холуйства, угодничанья, заискивания, показухи, «лебезения», «прихлебательства» и других поведенческих и моральных характеристик, направленных на то, чтобы произвести как можно более благоприятное впечатление, выставить что-либо в наиболее выгодном свете, скрыть неблагополучные стороны.
Происходит «раздувание щек», «делание хорошей мины при плохой игре», «пиар на пустом месте», демагогическая критика себя и других «для начальства», «для партнеров» и «для Запада» в целях создания видимости эффективной работы.
Колоссальное различие между реальной ситуацией и повсеместно демонстрируемым «улучшенным фасадом» в продолжение сотен поколений приводило к ценностно-нормативному конфликту в сознании и поведении людей, к постоянной множественности смыслов, уровней и контекстов используемых мнений и высказываний, вынужденной лицемерности большинства общественных коммуникаций. Искренность
и покаяние, духовность и другие христианские ценности, с одной стороны, и лживая, ханжеская и лицемерная, хотя и изначально вынужденная имитация, насилие и манипулирование - с другой, на протяжении веков не просто соседствовали, но и уживались друг с другом в парадоксальном ценностно-ментальном конгломерате. Длительное противостояние несовместимых друг с другом основополагающих нравственных и поведенческих императивов способствовало столкновению десятков и сотен вытекающих из них ценностных ориентаций и поведенческих мотивов и привело к формированию «мигрирующего», «ускользающего», «хамелеонного» сознания, адаптивной гибкости, многоуровневости, манипулятивности, неискренности и парадоксальной «инверсивности» поведения -способности впадать в крайности и «действовать противоречивым образом». «Думаю одно, делаю другое, говорю третье, мечтаю о четвёртом, планирую пятое, показываю, что действую шестым или седьмым способом, на самом деле вторым, но истинной целью всё равно является четвёртый вариант». Причём все семь способов могут быть противоположными и даже взаимоисключающими. По распространённой оценке наших соотечественников, американцы и европейцы слишком «примитивны» в мышлении и поведении, так как очень часто «что думают, то и говорят (!)». Многослойность противостоящих друг другу реальностей и смыслов в повседневном поведении обычных российских граждан сродни многоходовым комбинациям зарубежных профессиональных секретных служб1.
Всесильность и незыблемость данных поведенческих образцов в качестве системы общественных отношений, государственного и корпоративного управления обусловливают всеобщую и повсеместную
1 Психологические механизмы «иллюзионизма личности», обнаруженные профессором Р.Р. Гарифуллиным, включают умолчание, фальсификацию, дезориентацию, пустословие, маскировку, полуправду и переформализацию. См.: Гарифуллин Р.Р. Психология симулякров и её принципы: пальмировка, шанжировка, пассировка // Интернет-сайт psychology.net.ru
обязательность их применения. Данная цивилизационная специфика пронизывает все слои российского общества, и даже самые верхние уровни управленческой иерархии демонстрируют имитационные действия для подчинённых, населения, избирателей, потребителей, внутренних и зарубежных партнёров. Создание улучшенной, максимально целостной и реалистичной второй реальности полезно и выгодно власти, оно помогает на постоянной основе избегать ответственности за нерешение насущных проблем, решить которые в первой реальности в ближайшей перспективе не представляется возможным. Насыщенная, улучшенная, красивая, беспроблемная и адаптированная под реципиента вторая реальность бесконечно отдаляется, противостоит и подавляет скучную и полную проблем жизнь в условиях первой реальности. Созданная как социальный миф и спектакль искусственная вторая реальность начинает усиленно охраняться и оберегаться властью. Попытки «диссидентов» и «отщепенцев» рассказать обществу о реальных проблемах первой реальности и их «неуважение» к «достижениям» второй во все времена приводили к их идеологическому и физическому преследованию и уничтожению (в том числе с помощью подчинённого власти «независимого права»). Поддержание «устоев» искусственной реальности соответствует не только интересам власти, но и российским цивилизационным основам, и потому хорошо охраняется.
Тенденция раздвоения реальности приобрела особую распространённость в XX в. Если раньше искажение настоящей, «реальной» реальности подчинёнными для начальства и начальством для подчинённых имело место в коммуникативных системах личного взаимодействия, то только в XX в. возникает возможность усиливать коммуникативные технологии межличностных взаимодействий колоссальными по силе воздействия, средствами массовой информации. Использование средств массовой информации в
интересах власти и властных кланов наделило субъектов создания второй реальности особыми, прежде невиданными возможностями. Конечно, западное и восточное общества также получили средства массовой информации в распоряжение правящих режимов и отдельных социальных групп, но подлинную страстность и цивилизационную тягу к формированию улучшенно-имитационной второй реальности проявили в полной мере советское и российское общества. Впервые в колоссальных масштабах это проявилось в Советском Союзе, когда гигантская идеологическая машина начала в полной мере работать на имитацию и симуляцию действительности и создание второй реальности.
Российские особенности «двойной реальности» по глубине рассогласования между первой и второй реальностью превзошли не только общества цивилизационного Запада, но и общества цивилизационного Востока. Представляется, что СССР, КНДР и КНР по данному параметру превосходили даже страны «коварного» арабского мира. Само общество в «социалистических» странах изначально планировалось на основе стремления к получению политически и идеологически желательных результатов1, т. е. целенаправленно отслеживало созидание, комплексность и уровень развития второй реальности. Для отражения процессов имитации и симуляции (наряду с используемыми понятиями первой и второй реальности) применим западный «постмодернистский» (хотя встречается ещё в латинских переводах Платона для более простых явлений) термин «симулякр», обозначающий копию, не имеющую оригинала в реальности, репрезентацию чего-то, что на самом деле не существует (Ж. Бодрийяр). Сегодня имитации и симуляции создают целостные и комплексные элементы второй реальности («гиперреальности»),
1 Одно из обоснований данной позиции было представлено Н. Луманом, (см.: Феофанов К.А. Никлас Луман и функционалистская идея ценностно-нормативной интеграции: конец вековой дискуссии // Социологические исследования, 1997, № 3, с. 55).
способные оттеснять и замещать первую, «чувственную» реальность и восприниматься социумом как настоящая реальность, виртуальный и искусственный характер которой не осознаётся.
Ж. Бодрийяр приводит пример с войной 1991 г. в Персидском заливе, показывая, что у наблюдавших за ней по Си-Эн-Эн (CNN) не было возможности знать, было ли там что-то на самом деле или это просто пляска картинок и взволнованных пропагандистских репортажей на экранах их телевизоров. Механизмы производства симулякров детально показаны в художественном фильме «Плутовство» (англ. -Wag the Dog, «Хвост виляет собакой»)1.
Впрочем, пока Запад демонстрирует лишь отдельные, не столь значительные, хотя уже поставленные на систематическую основу в ряде ключевых сфер внутренней и внешней политики расхождения между первой и второй реальностью.
В большинстве подобных случаев речь может идти о серьёзных проблемах, нарушениях и значительных, уже ставших систематическими отклонениях в социально-политическом развитии. Усиление недемократических тенденций после 11 сентября 2001 г., война в Персидском заливе 1991 г., иракская война 2003-2010 гг. и нарушение прав человека в Гуантанамо в реальности довольно далеки от процессов, предъявленных средствами массовой информации населению США и мировому сообществу. Однако данные две реальности пока ещё не расходятся настолько, чтобы выглядеть как «картины мира» абсолютно разных стран и политических режимов.
Российская же социально-политическая действительность уже в 3040-е гг. XX в. активно использует симулякры первого и второго порядков, но симулякровая гиперреальность третьего порядка (Ж. Бодрийяр) начинает активно формироваться только в послевоенную эпоху. В эпоху
1 См.: Baudrillard J. La Guerre du Golfe n'a pas eu lieu (Войны в Заливе не было). P., 1991 Simulacrum // Интернет-сайт en.wikipedia.org/wiki/Simulacrum.
«развитого социализма» всестороннее идеологически-мифологическое искажение реальности начинает значительно превосходить «постмодернистский» Запад в масштабах и систематичности. В СССР целенаправленно формируется профессиональная идеологическая индустрия по целенаправленному искажению первой реальности и обеспечению навязывания и господства второй реальности. Подавление искусственной реальностью настоящей на десятилетия становится определяющим условием жизни советских людей. Цивилизационно не имея возможности решать реальные проблемы путём организации эффективного управления и развития, ненасильственной и эффективной модернизации, наша страна начинает стремительно двигаться в другом направлении, «развивая» вторую реальность и в итоге становясь мировым лидером симуляции гиперреальности, очень сильно оторванной от первой действительности. Это единственное, в чём наша страна, осуществив модернизацию в отдельных сферах и так и не сделав этого в ряде ключевых областей, «перепрыгнула» в «постмодерн», превосходя остальные страны.
Фактически две реальности одной страны представляют собой совершенно различные социально-политические, технологические, инфраструктурно-бытовые и нравственные системы. Пропасть между лучезарной искусственной гиперреальностью с отдельными проблемами временного характера и обществом-монстром в виде «деформированного», «мутантного», «феодального» и «казарменного» социализма является исторически и цивилизационно уникальным артефактом «двойной реальности». Совокупность российских симптомов и процессов «расхождения» реальностей в досоветскую, советскую и постсоветскую эпохи может быть обозначена как цивилизационный синдром «двойной реальности». С наибольшей силой он проявился в советский и постсоветский период и по-прежнему остаётся определяющим социально-политическим процессом в
настоящее время. Рассмотрим подробнее цивилизационно-историческую специфику «двойной реальности» вышеназванных эпох. Так для советской эпохи были характерны:
1. Абсолютизация противопоставления СССР и Запада. США рассматривались как поборники всего отрицательного и как враг, а СССР - как сторонник и единственный защитник всего лучшего и прогрессивного. Все действия СССР представлялись в идеальном свете, США и Запада - в негативном с помощью созданной для этого «второй реальности». В действительности (в первой реальности) ангелами и демонами не были ни СССР, ни США, а любые действия и события были продиктованы национальными интересами и имели множество самых разнообразных нюансов и полутонов, неизвестных и недоступных для понимания гражданами обеих стран.
2. Внутренние проблемы СССР были представлены как несистемное и случайное отклонение от идеальной нормы в духе «если кто-то кое-где у нас порой честно жить не хочет». Вина за все проблемы была свалена на диссидентов и «происки» Запада, т. е. внутренних и внешних врагов, с которыми ведётся непримиримый (и в самом ближайшем будущем, несомненно) успешный бой. В действительности (в первой реальности) реальные проблемы не были ни случайным отклонением от нормы, ни происками врагов (хотя таковые тоже имели место). Они выступали индикатором более глубоких детерминант, лежащих в цивилизационной сфере, в особенностях национального менталитета и психологии, и не могли не выйти на поверхность в условиях ослабления тоталитаризма в конце 50-х гг. Это касается и внутренних проблем СССР-России, и «дел империи» - взаимодействий республик в рамках СССР, и внешнеполитических процессов. Реальные причины состоят в том, что в нашей стране цивилизационно невозможна демократия как система, а её отдельные несистематически проявляющиеся элементы могут иметь только формально-ими-
тационный характер, будучи во временных интересах недемократически инициированы различными субъектами властно-вертикального управления. Территориально огромные Советская империя и Россия с цивилизационно-различными и геополитически-разновекторными республиками и субъектами федерации могут быть эффективно управляемыми и экономически, и политически сильными только в условиях авторитаризма и тоталитаризма. Иначе они не функционируют эффективно и даже разваливаются на составные части, порождая непреодолимые проблемы, единственным решением которых выступает «закручивание гаек».
3. Реальные проблемы (и тем более их решения) в эпоху «развитого социализма» преимущественно не находили отражения в обсуждении на партийных и комсомольских собраниях, конференциях и съездах и обозначались как временные, несущественные и быстро разрешимые. Бравурные речи делегатов съездов КПСС и ВЛКСМ и репортажи о ключевых и заурядных событиях советской истории представляют собой особый цивилизационно-уникальный жанр, характерный только для нашей страны. В эпоху «развитого» социализма вторая реальность выглядела как набор выхолощенных абстрактных утверждений, не отражающих никакую конкретику: «дальнейшая демократизация общества», «углубление социалистического самоуправления народа», «работать по-новому», «повышать роль и ответственность парторганизаций», «за чистый и честный облик партийца», «за принципиальную кадровую политику», «укреплять связь идеологии с жизнью», «обогащать духовный мир человека». «Пройденный страной путь, ее экономические, социальные и культурные достижения -убедительное подтверждение жизненности марксистско-ленинского учения, огромного потенциала, заложенного в социализме, воплощенного в прогрессе советского общества. Мы вправе гордиться всем
свершённым за эти годы - годы напряжённого труда и борьбы!»1. «ВЛКСМ добивается того, чтобы ничто не мешало молодому человеку проявить себя, показать все свои способности, чтобы каждый ощущал свою причастность к решению сложных экономических и социальных проблем, стоящих перед советским обществом. Главный политический итог XX съезда ВЛКСМ состоит в том, что советская молодежь полностью поддержала курс КПСС на перестройку, на обновление всех сторон жизни»2. Неформальные рекомендации к официальным выступлениям партийных и комсомольских функционеров сводились к беспроигрышной формуле: «негатив - через задачу». Такой подход исключал необходимость и возможность реального анализа проблем, но с партийной принципиальностью и верой в светлое будущее требовал говорить о сегодняшнем дне исключительно в позитивном и оптимистическом ключе. Если что-то не поддавалось решению или было откровенно слабым, высказывалась необходимость «и впредь повышать» уровень соответствующей деятельности. Реальные же проблемы жизни и быта нескольких поколений советских людей могут быть описаны в совершенно иных терминах, выходящих за рамки настоящей статьи.
«Перестройка» конца советской эпохи и ранний постсоветский период, особенно первая половина 90-х гг. XX в., характеризуются уже значительно меньшими масштабами конструирования второй реальности. Общество приходит в движение, проявляя повышенное внимание к самой первой реальности, к самим реальным проблемам и их возможному решению. Впервые за десятки лет первая и вторая реальность снова «встречаются» и остаются неразделёнными в продолжение нескольких лет. В ходе поистине исторических и революционных преобразований российский народ на некоторое время
1 Горбачев М.С. Избранные речи и статьи. М., 1987, т. 3, с. 3-4.
2 Из речи первого секретаря Центрального комитета ВЛКСМ В.И.Мироненко // Комсомольская правда, 1987, 26 мая; Интернет-сайт vimironenko.narod.ru
становится активным субъектом, а не только объектом исторического процесса. До тех пор, пока в сознании миллионов людей, незнакомых с основами цивилизационного подхода и не знающих, «чем всё это может закончиться», теплится трагическая надежда, что они не «винтики» и не «пушечное мясо», и сами могут если не «творить» историю, то хоть что-то решать. Историческое межвременье воссоединённой реальности, российского экзистенциального единства, иллюзорных демократических надежд, творческого самовыражения и человеческого достоинства народа просуществовало чуть более двух лет (август 1991 г. - октябрь 1993 г.).
После осени 1993 г. и выборов в Государственную думу 12 декабря 1993 г. в стране инициируются отдельные гиперреальные пропагандистско-идеологические новации, сопровождающие «транзит» от одной политической системы к другой. Именно в результате выборов, поставивших страну в тупик, становится окончательно понятно, что любое дальнейшее движение, угодное одним, совершенно неинтересно другим. Одержавшие победу ЛДПР, проельцинский «Выбор России» и КПРФ, словно Лебедь, Рак и Щука, сводят результирующий вектор и импульс развития к нулю. Проблемы не решаются и не могут решаться. Неясно общее направление развития (кроме удержания власти как самоцели), нет парламентской и общественной поддержки власти. Первая реальность, неразрешимая, чудовищная и угрюмая снова уступает место второй, в которой можно многое изменить по мановению «волшебной палочки» с помощью «правильно поданной» СМИ информации. Иллюзии демократии и проблемы первой реальности на постоянной основе и во всё больших масштабах начинают замещаться имитациями и симуляциями.
Симулякровые новации 90-х гг., нередко реализуемые в форме откровенного обмана «безмолвствующего» населения, дорого стоили российскому народу. Наиболее одиозными выступают «ваучерная» и
иные формы приватизации, передача государственного имущества в частную собственность, сопровождавшаяся высочайшим уровнем насилия, коррупции и преступности. Выдающимся имитационным процессом середины 90-х гг. стали выборы Президента РФ 16 июня и 3 июля 1996 г. (в двух турах). Вместе с тем до 1996 г. и даже до кризиса 1998 г. гиперреальная симуляция реальности была сравнительно мягкой, так как первая реальность всё ещё преобладала, задавала темп и стиль решения проблем, содержала иллюзии и надежды и ещё не была окончательно слита с позднее пришедшей ей на смену второй реальностью. Ключевым процессом второй половины 90-х гг. была борьба за электронные средства массовой информации, а её апогеем -телевизионное политическое противостояние в программе С. Доренко на первом канале (ОРТ) в конце 1999 г. Данный информационный кризис впоследствии разрешился победой субъекта, хозяина и властителя дальнейшей симуляции - политической команды Президента В. Путина.
С приходом к власти «питерского» политического клана во главе с В. Путиным в продолжение первой половины 2000-х гг. на основе подконтрольных средств массовой информации происходит формирование, выстраивание и усиление симулякров второй реальности. «Воцарение» властвующей элиты во всех сферах государственного управления и консервация её персонального состава на ключевых государственных постах вместе с номенклатурной ротацией сопровождаются поиском всё более убедительных идеологических аргументов и механизмов легитимации политического режима. Действующий политический режим погрязает в системных последствиях ошибок 90-х гг., прежде всего, несправедливой и экономически неэффективной приватизации, не имея возможности ни исправить их, ни предотвратить вызванные ими последствия. Несмотря на обретение парламентского большинства «Единой России» в 2003, 2007 и 2011 гг. загнанные вглубь насущные проблемы России уже не
могут быть решены в первой реальности. Помимо объективных предпосылок этому также не способствует значительное число «паразитов» и «прихлебателей» власти - чиновников, в принципе не способных что-либо решать и вообще действовать, из которых преимущественно состоит «Единая Россия». В полном соответствии с цивилизационным кодом для них не существуют и никогда не существовали интересы России, а власть всегда воспринималась исключительно как источник полномочий, статуса и дохода.
Во второй половине 2000-х гг. становится окончательно понятно, что демократия и рыночная экономика в России из-за её цивилизационной специфики вообще никогда не могут быть установлены в западной форме и на основе западных политических, экономических и культурных образцов. Истинная и очень простая причина состояла в том, что Россия цивилизационно не является Западом, но этот урок из-за господства антикоммунистических и либеральных иллюзий в переходный период не мог быть усвоен априори, до обретения соответствующего трагического негативного опыта.
Абсолютный и очевидный для всего общества тупик идеалов демократии и рынка на российской почве, тем не менее, не привёл к чреватому рисками официальному отказу от прежнего пути и провозглашению поиска новых, более подходящих для России аутентичных цивилизационных решений и проблем. В число рисков подобной «коррекции курса» входили проблематизация отношений с Западом и мировым сообществом, непредсказуемость и возможная катастрофичность «новой перестройки», утрата управляемости, ещё более кровавый новый передел собственности и смена власти внутри России. Был вынужденно и осознанно сохранён курс на «демократию» и «рыночную экономику», официально подчёркнута преемственность с допутинской переходной эпохой, посмертно возвеличены герои того времени (памятники, корабли, заводы, университеты и библиотеки,
возведённые, названные и всенародно с освещением в СМИ торжественно открытые в честь Б. Ельцина, Е. Гайдара и В. Черномырдина). Была создана новая целостная идеология, соединяющая воедино все периоды развития постсоветской России.
Однако невозможность реального решения проблем привела к их «консервации» и «латентной симулякризации». С помощью средств массовой информации был осуществлён их, по возможности, максимально незаметный для большинства населения перевод во вторую реальность с характерным историческим, жизненным и управленческим оптимизмом, уходом от «скуки» реальных решений, виртуальным квазирешением и демагогическим «забалтыванием». Большая часть самых серьёзных проблем так и не были решены в реальности, но посредством средств массовой информации было повсеместно объявлено о комплексных и исключительно эффективных мерах по их разрешению, внёсших значительный вклад в опыт мировой демократии, рыночной экономики и развития.
Данный «очень продуктивный» подход, связанный с переводом проблем внутрь и на другой уровень, может быть увенчан временным успехом, но впоследствии всегда неизбежно обречён на расплату в виде «социальных взрывов», «закручивания гаек» и новых, ещё более одиозных проблем. В настоящее время единственным, хотя и весомым фактором, отодвигающим взрыв загнанных вглубь проблем и противоречий, является высокая цена на энергоносители. О реальном решении многих неразрешимых проблем (коррупция, деградация отечественного производства и образования, отсутствие реальной политической конкуренции) сегодня уже никто не задумывается. Задачи действующей власти имеют исключительно временщический характер -в непредсказуемых российских условиях продержаться как можно дольше, делая «очень хорошую мину» при «очень плохой ситуации» не
за счёт реальной работы и решений, а посредством имитационных действий в сфере виртуально-симулякровой второй реальности.
• «Реальность такова, что реальность больше не существует. Симулякр-президент рассказал симулякру-народу, что симулякр свободного человека является главной целью российского государства-симулякра. Симулякр многопартийности и курс на модернизацию-симулякр для этого в помощь. Народ-симулякр радостно поддержал Президента. Затем симулякр-оппозиция вышла на митинги-симулякры. Эксперты-симулякры сделали выводы-симулякры. А СМИ-симулякры всё это растиражировали. Так выглядит современная российская
л
политическая реальность»1. Гиперискажению реальности также способствует деятельность связанных с государством и его чиновниками компаний, которые с помощью манипулятивных технологий инициируют приобретение населением иллюзорных, реально бесполезных услуг, получая лояльность и баснословные прибыли. В политической сфере «втюхиваются» публичные имиджи, в социальной -либеральные, коммунистические и иные прожекты, в повседневной жизни - приоритет материальных и других полезных режиму ценностей, в медицине - полезные фармацевтическим компаниям, но бесполезные для населения средства от болезней, и в целом - желательный образ жизни и мыслей для всего населения.
• В результате население «покупает» «дутых» политиков и бессодержательные идеи, иллюзорные ценности и призрачные надежды на выздоровление. В качестве манипулятивных механизмов используются эвфемизация, подмена понятий, сравнение в пользу манипулятора, переосмысление, вживлённая оценка, речевое связывание, импликатуры и риторические вопросы2. В производстве гиперреальности немалую роль сыграли и продолжают играть советские
1 Симулякр: философско-политологическое эссе // Интернет-сайт Центра публичной политики «Импульс» politvolga.ru 2011, 12 марта.
2 См.: Имшинецкая И. Манипулирование в рекламе // Интернет-сайт p-marketing.ru
и российские обществоведы, часть которых идеологически обслуживает правящие элиты, упрочивая легитимирующие основания второй реальности. Из всех имитационных алгоритмов всегда выпадают «обычный российский человек» и «широкие народные массы», не участвующие во власти и подчинённом ей распределении национальных ресурсов, равно как и в «фабриках» по производству гиперреальности. До тех пор, пока будут сохраняться имитационные тенденции, российские социально-политические проблемы будут не только не решаться, но и всё более ухудшаться, а большинство российского населения будет продолжать быть обречённым на деградацию и умирание.
Как некогда реальное порождало воображаемое, искусственная вторая реальность обладает свойством обратного влияния и порождения первой. Так на первых стадиях обратных влияний возможны, например, следующие адаптации ко второй реальности.
- Активное принятие - усиленное стремление быть как можно ближе к власти и при власти, чтобы пользоваться всеми её ресурсами (как правило, это более чем сознательный выбор на фоне осознавания политического обмана и расхождения двух реальностей). Доступ к ресурсам власти возможен только при соблюдении «правил игры» и необходимого уровня имитационности.
- Пассивное принятие - «нас всё устраивает», «лишь бы не было хуже», «и так хорошо», «пусть власть занимается своими делишками, а мы будем заниматься своими».
- Пассивное непринятие - отгораживание от «лживой» второй реальности, уход из общества, эскапизм: «Я живу своей жизнью, в общество не лезу, пусть и оно оставит меня в покое».
- Активное непринятие - ориентация на бунт, легальную и нелегальную «революционную» активность, митинги, марши несогласных и т.п. Значимыми переменными адаптации первой
реальности ко второй реальности выступают степень их осознанности и легальности; возможны другие переменные и варианты. Приведённая классификация имеет пересечения с концепцией аномических
л
адаптаций Р. Мертона1, так как в случае «расхождения» реальностей также возникает состояние аномии. Однако порождающий аномию конфликт разворачивается в иной плоскости и отражает противоречие между тем, что есть, и тем, чего нет между реальностью и обманом.
В результате адаптаций ко второй реальности первая реальность перестаёт быть истинной реальностью в чистом виде, а приобретает конвергированный, модифицированный, гиперреализированный характер. В реальном социуме индуцируются новые социально-политические процессы, которые затем порождают новые волны взаимовлияний и дифференциаций. Данные комплексные реально-нереальные состояния включают многочисленные прямые и обратные влияния, фрагменты различных реальностей, элементы нескольких цивилизационных кодов, симулякров различных порядков и в целом предстают как смешанная многослойная синтетическая реальность (постгиперреальность). Насыщенная симулякрами первого, второго и третьего порядков «двойная реальность» сотен поколений наших соотечественников реализуется на нескольких конфликтующих друг с другом уровнях, что оказывает негативное влияние не только на нравственность, но и на психическое здоровье нации. Запредельный, с точки зрения нравственных и психических возможностей человека, уровень лжи, неискренности, ханжества, лицемерия, несправедливости и бесправия больного общества, хоть и повышает адаптивную способность к выживанию в самых нечеловеческих условиях, всё же создаёт постоянный стресс и требует хотя бы кратковременного избавления в виде новых разнообразных иллюзий.
1
Конформизм - инновация - ритуализм - ретритизм - мятеж. См.: Мертон Р.К. Социальная структура и аномия / Пер. с англ. К.А. Феофанова // Социологические исследования, 1992, № 2-4.
Наиболее распространённым в России результатом пассивного непринятия и конфликта между первой и второй реальностями является временный уход в ещё более иллюзорную третью реальность пьянства и алкоголизма. Довольно распространены культурные адаптации ко второй реальности, пользующиеся успехом у «особенного» российского человека, обладающие
психотерапевтическим эффектом, восполняющие ущемлённое вследствие доминирования реальных проблем, но всегда готовое к гипертрофированной компенсации чувство национальной гордости и достоинства. Известный российский артист М. Задорнов даже построил на данной особенности российского менталитета сценический образ и карьеру. Он приводит примеры из повседневной жизни глубоко больного российского общества с парадоксальным, лицемерным, извращённым, на грани идиотизма и помешательства расхождением реальностей, противопоставляя её жизни, по его выражению, «тупых американцев». Феномен зрительного зала и телеаудитории, собрания больных, воспевающих гордость за свою болезнь, является примером компенсаторной иллюзии, аналогичной алкогольной, суть которой заключается во временной миграции в альтернативную, отличную от первой и второй, третью реальность.
Систематическое улучшающее искажение первой реальности могло бы считаться атрибутом интересной и своеобразной российской специфики, а не симптомом тяжёлой болезни, если бы не обусловленное ею уменьшение способности к решению реальных социальных, политических и экономических проблем, особенно в ситуации «недоразвития» демократии, гражданского общества и экономических отношений в «лишь частично модерновой» России. В отличие от Запада, имеющего запас прочности докритического разрушения и могущего себе позволить игры с реальностями (главное при этом не заиграться, не переступить черту невозврата), Россия
перегружена, «нашпигована» рисками и не может себе позволить дальнейшее промедление в решении реальных проблем. Именно этот факт не оставляет шанса на привычно-мягкий иллюзорно-закамуфлированный диагноз. Тем не менее из-за цивилизационной специфики ожидать сближения российских реальностей не приходится. В ближайшее время тенденции «двойной реальности» будут продолжать развиваться на основе всё более совершенных коммуникативных и технологических возможностей. Из гиперреальности возможен только один, к сожалению, очень трагический выход -катастрофа. Только катастрофы действуют отрезвляюще, на какое-то время (до нового состояния имитационной амнезии) прерывая иллюзионную шизофрению «двойной реальности» и возвращая зарвавшихся и завравшихся правителей и их народы к реальной, всегда жестокой действительности.
Феофанов К.А. «Двойная реальность» как российский цивилизационный синдром. Статья посвящена противоречию между реальной социально-политической ситуацией и общественно-демонстрируемыми представлениями о ней, «первой» и «второй» реальностью. Будучи мировым лидером производства искусственной реальности, значительно отличающейся от настоящей, Россия демонстрирует симптомы тяжёлой болезни, выражающейся в неспособности к решению реальных социально-политических проблем.
Ключевые слова: «двойная реальность», цивилизационный синдром, «первая» и «вторая» реальность, гиперреальность, «третья» реальность, синтетическая реальность, постгиперреальность.
Feofanov K.A. «Double reality» as a Russian civilization syndrome. The article is devoted to a contradiction between an actual social and political situation and a society-demonstrated perceptions on it, i.e. «first» and «second» reality. As a world leader in production of an artificial reality considerably different from the real one, Russia demonstrates a severe disease syndrome, manifested in inability to solve the real social
and political problems.
Key words: «double reality», civilization syndrome, «first» and «second» reality, hyper-reality, «third reality», synthetic reality, post-hyper-reality.
