CC BY
119
ИСТОРИЯ
Вестн. Ом. ун-та. 2015. № 2. С. 131-133.
УДК 390 (=471.344)
В.В. Медведев
ДВОР И ЕГО ФУНКЦИИ У ЧУВАШЕЙ БАШКИРИИ
В традиционной культуре чувашей двор выступал внутрисемейным пространством, огражденным от деревенского мира. В его пределах строили жилой дом и надворные постройки. Локус двора участвовал в обрядовых действиях свадебного и похоронно-поминального цикла. Совершались здесь и обряды, связанные с рождением ребенка, проводами рекрута и другими событиями. Пространство занимало значимую позицию в обрядовой жизни чувашей и соседних народов. Религиозные действия, совершаемые семьей, проходили в пределах дома и двора и не выходили за границы данной территории.
Ключевые слова: чуваши, двор, пространство, обряд, дом, постройки.
Единство жилых и бытовых построек, расположенных в непосредственной близости друг от друга на определенном земельном участке, составляло замкнутое пространство - двор, подворье, усадьбу. В чувашском языке для обозначения такого пространства в значении «двор» употребляются слова карташ, картиш, кил картиш, кил-дурт, кил хушши, пурт-дурт и др. Созвучным с чувашскими карташ и картиш является мордовский (эрзянский) термин кардаз, одновременно обозначавший и «двор», и «хлев» [1]. Двор возникал в процессе застройки участка постройками, а при сохранении патриархально-родовых взаимоотношений с объединением домов достигал внушительных размеров [2]. На свадьбу в просторный двор въезжали до 25-30 верховых [3]. На одном большом дворе могли поставить несколько изб, например, для женатых сыновей. Такой пример подметил И.Н. Смирнов в 1902 г. у чувашей Белебеевского уезда Уфимской губернии [4].
Двор выступал самостоятельной хозяйственной и социальной единицей, где проживала одна или несколько семей, скрепленных родственными отношениями [5]. От семьи, занимавшей один двор, призывали на службу рекрута. Именно во дворе завершалась определенная часть проводов в солдаты, проходившая дома. В центре двора новобранец совершал три земных поклона [6].
Двор у чувашей имел вариативность названий, отражавших объекты, подразумеваемые разными словами. Дом и жилые постройки в целом обозначали термином дурт-йёр, а дом и усадьбу - дурт выран [7]. Собственно двор, стоит напомнить, называли карташ либо карташ. Второе его значение - «огород» [8]. Религиозно-обрядовая семантика дома, предложенная А.К. Салминым, включает пурт «избу», жилые и хозяйственные постройки и земельный надел, на котором они расположены - дурт. Объединяет все это, включая семью и домашний скот, кил-дурт [9].
В некоторых местах центр двора у чувашей занимала жилая изба, не имеющая каких-либо пристроек, а домашняя дверь открывалась сразу во двор [10]. Со двора заходили и в другие постройки [11]. В поселениях на неогороженных изгородью дворах П.С. Паллас встречал и бессистемное расположение изб с постройками [12]. Чувашские подворья были подобны марийским, но жилой дом стоял отдельно посреди двора и имел другой вид и другое расположение [13].
Для чувашей традиционным было содержать дворы в чистоте и сохранять в течение лета «около своих хижин зеленеющую траву и деревья»
[14]. Чисто выметенный двор подчеркивал аккуратность и хозяйственность семьи [15]. Особенно тщательно дворы готовили на свадьбы, как со стороны жениха, так и невесты [16].
© В.В. Медведев, 2015
132
В. В. Медведев
Домашними делами занимались на хозяйственной, удаленной от ворот и дома, половине. У дома чуваши сажали и деревья, называвшиеся чук йывад [17]. А у марийцев на дворах обязательно росли одна или две липы [18]. Совершая жертвоприношение божеству Киремет в домашних условиях, чуваши резали животное у дерева, растущего во дворе или на огороде [19].
Дворы чувашских поселений по классификации соотносятся с типом круглого, известного как двор-крепость. Жилой дом располагался в центре, окруженный несомкнутыми надворными помещениями на большом участке [20]. При дворе-крепости на улицу выводили глухие стены домашних построек, окружавшие территорию двора [21].
На земельном наделе, занимаемом семьей, располагались двор, огород и гумно, если оно не было соединено с гумнами односельчан и не находилось раздельно с дворовой частью. Территория двора занимала меньшую часть по отношению к огороду. Разница площади зависела от общих размеров усадьбы, степени застройки бытовыми помещениями и их собственных объемов. Но дворы всегда были меньше огородов. Естественно, изменения связаны с развитием огородничества, а затем и садоводства, возделыванием новых видов культур.
Пространство двора принимало участие в обрядовой жизни чувашей. На свадьбу во дворе устанавливали скамьи и столы, создавая П-образный шилёк. Под этим местом подразумеваются скамьи, стол и деревья, у которых проходили основные свадебные торжества [22].
В семьях, где умирали новорожденные дети, младенца в летнее время выносили во двор либо зимой клали перед порогом. Повитуха поднимала ребенка и передавала родителям, предсказывая ему жизнь в этой семье [23]. Трудные роды облегчали, обращаясь во дворе с просьбой о душе для новорожденного, жертвуя при этом хлеб. При родах, протекавших без затруднений, повивальная бабушка в благодарность во двор бросала яйцо, хмель и солод, после чего мыла младенца [24]. При болезни ребенка его выносили на середину двора, прикрывали домашним корытом для замешивания теста, читали молитву. Затем здесь же били по корыту, а ребенка обмывали отваром [25].
Покровителем домашнего скота и территории двора считается божество Карта турри «хозяин прясла», или «бог дворового скота». В дар божеству адресовали кашу из пшена или полбы [26]. Необходимо добавить: проводя домашнее жертвоприношение, чуваши резали скот во дворе, но готовили пищу в летней кухне либо избе. Последующая совместная трапеза также проходила на дворе [27].
У чувашей во дворе существовало специально отведенное место для забоя домашнего скота и птицы. На этом месте закалывали животных и для жертвоприношений. Данное пространство считали священным, на котором нельзя было плевать и справлять нужду. От детей его огораживали, могли туда поставить чурбак [28].
Чуваши во дворе совершали семейное моление килёш патти [29]. В пространство двора они также постепенно переносили обряды, ранее проходившие в семейной куале. Для этого отводили место, обнесенное изгородью, чтобы избежать его осквернения [30].
Поскольку двор выступал самостоятельной единицей, то продукты на коллективные моления собирали от каждого хозяйства, например, во время совершения обрядов думар чук, аван сари [31].
Перед выходом, выездом со двора придерживались примет: если встречалась
женщина с пустым сосудом или собака, то выезд на улицу откладывали на один-два часа [32].
С территорией двора связаны похоронно-поминальные обряды чувашей. Перед смертью человека во двор выносят вещи, поскольку Чун илли (Эсрел) «ангел смерти», приходящий за душой, надрезает суставы и сбрызгивает кровью домашние предметы
[33] . С целью очищения в доме после смерти человека мыли стены семи нижних венцов
[34] .
Поминальные действия сопровождались обязательным сбором части пищи и напитков для покойного, а в общие дни памяти -для всех умерших родственников. В ходе совместной трапезы в посуду складывали еду, выливавшуюся затем на дворе для животных [35]. Нового покойного поминали каждую пятницу вплоть до обряда юпа. Обязательно пекли блины, готовили яйца. Кусочки каждого блюда выносили во двор и складывали где-нибудь в углу [36].
Фрагментарно поминание проходило и во дворе. На рассвете собирали стол, вокруг него играли музыканты и плясали присутствующие, в завершении стол как бы случайно опрокидывали. Действие символизировало возвращение на кладбище покойника, поучаствовавшего в трапезе, поминках и удовлетворенного таким вниманием [37].
Ежегодным днем памяти предков считается калам кун «моление духам предков». Для этого умершим родственникам накрывали стол. Во дворе разводили символический костер, олицетворявший домашний очаг, у которого обогревались собравшиеся души [38]. Кашу для обряда варили в центре двора, трапезу совершали в доме. Предсказывая будущий урожай, в чашку с приготовленной для обряда кашей клали сырые яйца и обходили двор. Если яйцо варилось
Двор и его функции у чувашей Башкирии
133
за это время, надеялись на урожайный год [39].
Чуваши приписывали мертвым отрицательные черты, в том числе способность вызывать болезни. Для выздоровления готовили лепешки из качественной муки и во дворе, поделив на кусочки, бросали за изгородь, затем выливали пиво, вино [40]. Такими действиями задабривали рассердившегося покойного. От болезни защищались и другими способами. Например, накаливали 42 камня и в полночь выбрасывали во двор. Аналогичное действие проделывали с 42 горошинами.
Обращаясь к духу Хытам и молясь в избе, собирали в кадушку пиво и продукты. Наполненный до краев сосуд выливали во дворе. Этим участники обряда оберегали себя от воздействия злого духа [41].
Таким образом, пространство двора не только являлось местом сосредоточения жилого дома и хозяйственных построек, но и принимало участие в обрядовых действиях. С улицей двор связывали и отделяли ворота, а изгородь служила защитой. Первоначальное строительство дома в центре со временем исчезло. Дом был перенесен в угол участка, выходящего своей стороной на улицу. Традиционные П-образная и Г-образная планировки двора сохранялись до наших дней, но расположение построек варьировалось в зависимости от территории и вкуса владельцев. Обряды, совершаемые во дворе, подчеркивали роль территории, служившей для повседневного времяпровождения семьи и проведения религиозных церемоний.
ЛИТЕРАТУРА
[1] Эрзянско-русский словарь: ок. 27000 слов. М., 1993. С. 235.
[2] Салмин А. К. Система религии чувашей. СПб.,
2007. С. 528.
[3] Фукс А. А. Записки Александры Фукс о чувашах и черемисах Казанской губернии. Казань, 1840. С. 63-65.
[4] Научный архив Чувашского государственного института гуманитарных наук (НА ЧГИГН). Отд. I. Ед. хр. 256. Л. 327.
[5] Сулейманов Ф. М. Башкирский двор в конце XVIII - первой половине XIX в. : автореф. дис. ... канд. ист. наук. Уфа, 1998. С. 3.
[6] НА ЧГИГН. Отд. I. Ед. хр. 144. Л. 166.
[7] Ашмарин Н. И. Словарь чувашского языка. Чебоксары, 2000. Т. 11-12. С. 274.
[8] Ашмарин Н. И. Словарь чувашского языка. Чебоксары, 1994. Т. 6. С. 116-117.
[9] Салмин А. К. Семантика дома у чувашей. Чебоксары, 1998. С. 17.
[10] Лепехин И. И. Дневные записки путешествия по разным провинциям Российского государства в 1768 и 1769 году. СПб., 1771. С. 138.
[11] НА ЧГИГН. Отд. I. Ед. хр. 233. Л. 34.
[12] Паллас П. С. Путешествие по разным провинциям Российской империи. СПб., 1773. Ч. 1.
С. 138.
[13] Гакстгаузен А. Исследования внутренних отношений народной жизни и в особенности сельских учреждений России. М., 1869. Т. 1. С. 309.
[14] Милькович К. С. О чувашах. Этнографический очерк неизвестного автора XVIII столетия. Казань, 1888. С. 1.
[15] НА ЧГИГН. Отд. I. Ед. хр. 348. Л. 87.
[16] Фукс А. А. Указ. соч. С. 62 ; Михайлов С. М. Труды по этнографии и истории русского, чувашского и марийского народов. Чебоксары, 1972. С. 50-51.
[17] Ашмарин Н. И. Словарь чувашского языка. Чебоксары, 2000. Т. 15-16. С. 263.
[18] Гакстгаузен А. Указ. соч. С. 296.
[19] Вишневский В. П. О религиозных поверьях чуваш. Казань, 1846. С. 14.
[20] Матвеев Г. Б. Материальная культура чувашей. Чебоксары, 1994. С. 43.
[21] Традиционное жилище народов России: XIX -начало XX в. М., 1997. С. 15.
[22] НА ЧГИГН. Отд. I. Ед. хр. 176. Л. 373.
[23] НА ЧГИГН. Отд. I. Ед. хр. 177. Л. 411-412.
[24] Магнитский В. К. Материалы к объяснению старой чувашской веры. Собраны в некоторых местностях Казанской губернии. Казань, 1881. С. 193, 195.
[25] Ашмарин Н. И. Словарь чувашского языка. Чебоксары, 1994. Т. 3. С. 84-85.
[26] НА ЧГИГН. Отд. I. Ед. хр. 40. Л. 268; НА ЧГИГН. Отд. I. Ед. хр. 167. Л. 78-79.
[27] Миллер Г. Ф. Описание живущих в Казанской губернии языческих народов, яко то черемис, чуваш и вотяков. СПб., 1791. С. 61.
[28] Михайлов В. И. Обряды и обычаи чуваш // Записки Императорского Русского географического общества по отделению этнографии. 1891. Т. XVII. Вып. II. С. 103.
[29] Магнитский В. К. Указ. соч. С. 46.
[30] Емельянов А. И. Курс по этнографии вотяков. Вып. III: Остатки старинных языческих верований и обрядов у вотяков. Казань, 1921. С. 69.
[31] Миролюбов В. И. Из быта крещеных чуваш. Казань, 1889. С. 11-12.
[32] РНБ. Ф. 21. Оп. 5.149. Л. 119.
[33] Прокопьев К. П. Похороны и поминки у чуваш. Казань, 1903. С. 7.
[34] Салмин А. К. Система религии чувашей. С. 483.
[35] НА ЧГИГН. Отд. I. Ед. хр. 156. Л. 79.
[36] Никанор, архиепископ. Остатки языческих обрядов и религиозных верований у чуваш. Казань, 1910. С. 35-36.
[37] РНБ. Ф. Q.IV. 379. Л. 20-20 об.
[38] Сироткин М. Я. Чувашский фольклор: Очерк устно-поэтического народного творчества. Чебоксары, 1965. С. 12.
[39] Магнитский В. К. Указ. соч. С. 106-107.
[40] РАН. Р. II. Оп. 4.23. Л. 3 об.
[41] Магнитский В. К. Указ. соч. С. 156, 119-120.
