CC BY
59
вола’) означает полную схожЕсть, одинаковость, единение; Я псэ зы чысэм илъщ (букв. ‘Их души в одном кисете’. -Они очень любят друг друга); 3эл1зэфыз я псэ зы чысэ илъщ. - Души жены и мужа лежат в одном кисете; Зыпс ираш зэ-шыпхъущ.- ‘Привезенные (замуж) из-за одной реки - сестры’.
Чаще всего в кабардинских паремиях «один» противопоставляется «двум», «нескольким» и «множеству», причем эти «несколько» также приобретают семантику неопределенного множества. В оппозиции «один - два» еще раз проявляется преимущество последнего: Т1акъуэр закъуэ палъэщи, закъуэр щымы1эж пэлъы-тэщ ‘Двое как один, а одного как будто и нет’; Зы шум шууит1ыр и дзэщ ‘Для одного всадника два всадника - войско’.
Довольно незначительно количество паремий, в которых при сопоставлении один предпочтительнее: ЛIumI
мыхъумыщ1э нэхърэ зылI хъуащ1а ‘Чем двое никчемных мужчин, лучше один толковый’; Зым ищ1эр щэхущи, тіум ящ1эр нахуэщ ‘Что знает один - секрет, что знают двое - не секрет’. Но в некоторые ситуации лучше два раза не попадать: Мащэм зэ ихуэр набгъэщи, т1эу ихуэр нэфщ ‘Попавший один раз в яму близорук, попавший два раза - слеп’; Л1ыхъужьыр зэ л1эгъуэщи, къэрабгъэр т1эу л1эгъуэщ ‘Герой умирает один раз, а трус умирает дважды’; Япэ къапшэр уи фызщ, етIуанэу къапшэр уи къанщ ‘Первый раз приводишь жену, а второй раз -воспитанницу’; ЩътэлЫр щыпэнэхущи, етIуанэлIыр 1ул1э 1уданэщ ‘Первый муж -первый свет, второй муж - нитка для наметки’.
Совершивший проступок один раз может совершить его и трижды (т.е. много раз): Зэ лъэпэрапэр щэ мэлъэпэрапэ.-‘Споткнувшийся один раз споткнется трижды’.
Число один противопоставляется также девяти: Бгъуэ вауэ зи щыпавэ-Девять раз вспахав, пашет как первый раз’. Но наиболее часто один сравнивается с неопределенным множеством, представленным числом сто. И единица важна для множества: Мэлищэм зы мэл щыщ1эмэ, мэл щэ ныкъуэщ.- ‘Если из ста баранов один отсутствует, это неполная сотня баранов’; ЩЬ/м зы ептмэ, щэ къуетыж.- ‘Земле одно дашь, она возвращает сто’; Зы аквы/л нэхърэ акъылищэ.- ‘Лучше сто умов, чем
один’; Унэрыс зы бий нэхърэ унэщ1ыб биищэ.- ‘Лучше иметь сто врагов вне дома, чем одного в доме’; Щэрэ зэхъпх нэхърэ зэ плъагъумэ, нэхъыф1щ.- ‘Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать’; Пц1ищэ нэхърэ зы пэж.- ‘Чем сто раз солгать, лучше раз сказать правду - букв. Чем сто неправд, лучше одна правда’; Зы хьэ зэбэным хьищэ йобэн.- ‘На кого одна собака лает, лают сто собак’; Зы жьэм жьэдыхъэр жьищэм жьэдохъэ.- ‘Что входит в один рот, входит в сто’; Зы бын зи1эми бынищэ зи1эми зэхуэдэу ялъагъу.- ‘Имеющий одного ребенка и имеющий сто любят (их) одинаково’; Зы къэлэрри къэлэри-щэри зэхуэдэщ.- ‘Что одна черемша, что сто - одинаковы’; Зы кхъужь фам кхъу-жьищэ егъэф.- ‘Одна гнилая груша испортит сто других груш’.
Анализ кабардинских паремий показал, что наиболее часто в них используется число зы ‘один’, которое во многих случаях сопоставлено с каким-либо другим числом, также имеющим символическое значение, чаще всего - «много». Но и эти «много», обозначенные через два, три, семь, девять, сто, тоже различаются.
Литература
Адыгэ псалъэжьхэр / сост. А. Гукемух, 3. Кардангушев. Нальчик,1994.
Арутюнова, Н.Д. Язык и мир человека / Н.Д. Арутюнова. М., 1999.
Кумахов, М.А. Символика числа,цвета и латеральности в эпической традиции / М.А. Кумахов// Вестн. Ин-та гуманит. исслед. правительства КБР и КБНЦ РАН. С. 186-205.
Тресиддер, Д. Словарь символов / Д. Тресиддер. М.,2001.
Шагиров, А.К. Этимологический словарь адыгских (черкесских) языков. Т.1,2 /А.К. Шагиров. М., 1977.
Л.В. ТУЛЕНИНОВА Луганск ДУАЛИЗМ В ПОНЯТИИ «ЗДОРОВЬЕ» В АНГЛИЙСКОЙ И РУССКОЙ ЛИНГВОКУЛЬТУРАХ
Существование бинарных противопоставлений и их значимость применительно к языковой системе рассматривались еще в начале ХХ в. (в 20-е годы) предста-
вителями Пражской лингвистической школы. Исследования в области культуры показали наличие дуальности в основных понятиях об окружающей действительности в архаичных обществах: «Давно уже было установлено, что в так называемых элементарных (архаичных, примитивных или первобытных) обществах есть символические системы классификации явлений внешнего мира, строящиеся на двоичном принципе или сводимые к последнему» (Иванов 1998:516). Существует психологическая версия возникновения оппозиций: «основой двоичности в архаичном членении следует считать стремление человека анализировать все явления действительности в контексте пользы или вреда для себя или своей социальной группы, и каждую из пар противоположностей можно рассматривать как перевод основного противопоставления «благоприятный - неблагоприятный» (Мельникова 2003: 25).
В данной статье речь пойдет о дуальности в таком понятии, как здоровье, и о том, как она отражается в языковом строе английского и русского языков.
При выявлении номинативной составляющей концепта здоровье были использованы англо-русские, русско-английские словари, словари синонимов и антонимов, толковые и энциклопедические словари обоих языков (всего около 30 лексикографических источников). Определение лексемы здоровье как в русском языке, так и в английском (лексема health), как «то или иное состояние организма или разума», показало наличие дуальности: здоровье может быть и а) хорошим/крепким и т. п. - good/strong, etc., и б) плохим/слабым и т. п. - bad/weak, etc. Дефиниция «благополучие организма, нормальное его функционирование», которая также присуща обеим словам, является синонимичной значению а. Определение плохое здоровье (bad health) передается целым рядом лексем в обоих языках. В русском языке существуют слова, номинирующие различную степень неблагополучия организма (например, болезнь, заболевание означают более серьезное расстройство здоровья, в то время как недомогание - просто кратковременное болезненное состояние): болезнь, нездоровье, недуг, немочь (прост.), немощь, хворь (прост.), хворость, хвороба, боль (устар.), недомогание, хиль, хиляна (ус-
тар.), скорбь (устар.), заболевание (книжн.), болячка. В английском языке: disease, illness, sickness, malady и др.
Обращение к этимологии лексемы health дает подтверждение дуальной природы понятия здоровье в английской культуре: первоначальное значение health -целостность, т. е. ненарушенность, фигуры, модели, формы (номинантами «состояния организма или разума» являются в английском языке слова form, shape, condition и т.п.). Синоним health - wholeness и выражает это значение, но является устаревшим, по данным словарей. Русское слово целебный имеет те же этимологические корни. Присутствие значения целостности, а вернее, указание на ее нарушение обнаруживается и в корне лексемы недуг: дугъ (сила), родственна др.-исл. tengja (связывать). Таким образом, семантическая оппозиция целый - нецелый, которую (вместе с еще 39 оппозиционными парами) В.В. Иванов и В.Н. Топоров использовали для описания картины мира славян в древний период (Иванов В.В., Топоров В.Н.,1965), находит свое выражение и в современных языках. Нарушение целостности ведет к неблагополучию (вспомним оппозицию благоприятный -неблагоприятный), к вреду, мучению, т.е. болезни: слово болъ родственно древнеисландскому bol (вред, несчастье), готскому balwjan (мучить, терзать), или хвори: основа хвор- имеет некоторые соответствия в индоевропейских языках (авестин. chwara (рана), др.-в.-нем. cweran (испытывать боль), лит. svarus (тяжкий) и др. ). Корень английской лексемы illness - ill-имеет самостоятельное адвербиальное значение “badly” (плохо), а как существительное - “problem”, что, несомненно, понимается как что-то «неблагоприятное».
Все вышеизложенное, на наш взгляд, свидетельствует, во-первых, о наличии дуальности в понятии здоровье, которая представлена бинарной оппозицией здоровье - болезнь как в английской, так и в русской лингвокультурах. Во-вторых, следы семантической оппозиции целый - нецелый, присутствовавшей в архаичных культурах народов, языки которых относятся к группе индоевропейских, явно проступают в оппозиции здоровье - болезнь посредством языковых средств их выражения. И, в-третьих, оппозиция здоровье-болезнь как производная оппозиции це-
лый - нєцєльш является базовой, универсальной, а значит, и лингвокультурные концепты здоровьe u 6олєзнь также универсальны.
Литература
Иванов, В.В., Славянские языковые моделирующие семиотические системы: (Древний период) I В.В. Иванов, В.Н. Топоров. М., 1965.
Иванов, В.В. Избранные труды по семиотике и истории культуры. Т.1! В.В. Иванов. М., 1998.
Карасик, В.И. Культурные доминанты в языке I В.И. Карасик II Языковая личность: Культурные концепты. Волгоград; Архангельск,1996.
Мельникова, А.А. Язык и национальный характер. Взаимодействие структуры языка и ментальности I А.А. Мельникова. СПб.: Речь, 2003.
Ожегов, С.И. Толковый словарь русского языка I С.И. Ожегов, Н.Ю. Шведова. М.,1994.
Фасмер М., Этимологический словарь русского языка. Т.3,4 I М. Фасмер.
М., 198.
Webster's New World College Dictionary. Oxford, 2QQQ.
С.В. РАКИТИНА Волгоград КОММУНИКАТИВНАЯ ЗАДАЧА И ЕЕ РЕАЛИЗАЦИЯ В НАУЧНОМ ТЕКСТЕ
Процессу интеллектуального освоения мира, особенно в научной сфере, всегда параллелен процесс коммуникации, определяемый как передача порождаемой в условиях коммуникативного акта информации; обмен мыслями, специфическая форма взаимодействия людей в процессе познавательной деятельности. Коммуникация неразрывно связана с понятием «информация», под которой обычно понимается способ «репрезентации действительности, объективного мира, где локализован опыт человека» (Макаров 2003: 40). Особенность научной информации состоит в том, что она не просто отражает факты действительности, а интеллектуально
обрабатывает их, объективирует стилистически маркированными языковыми средствами.
При рассмотрении научного текста средством коммуникации необходимым аспектом изучения, наряду с другими, является коммуникативная задача, поставленная его автором. Коммуникативная задача определяется как соотношение мотива и цели действий. В качестве мотива выступает представление о той или иной цели общения, где под целью понимается направленное действие на изменение в смысловом поле реципиента. Одновременно с мотивацией формируется «смутное желание», решаются коммуникативные задачи, и адресант избирает характер высказывания (Леонтьев 1969), языковое и речевое оформление своего сообщения (текста).
С точки зрения Т.М. Дридзе, «вне порождения и интерпретации текстов немыслим обмен знаниями и опытом, умениями и навыками, ценностями и нормами» (Дридзе 1980: 11 - 12). Отсюда создаваемый и воспринимаемый текст, содержащий определённый объём информации, является единицей коммуникации. Он рассматривается как объект, взаимодействующий с двумя субъектами - автором и реципиентом. Изучение текста с позиций коммуникативного подхода определяется тем, что он (1) функционирует в речевых актах коммуникации; (2) связан с процессами порождения и восприятия; (3) предназначается для передачи целей и интенций коммуникантов. Основной предпосылкой научной коммуникации считается направленность конкретного вида информации на адресата, поскольку любой текст создаётся для того, чтобы участники общения могли реализовать через него коммуникативные интенции, цели, потребности. Специфика научного текста состоит в том, что он, выступая продуктом коммуникации, основан на подчёркнутой логичности, обобщённости, отвлечённости, строгой точности, смысловой прозрачности формулировок. При этом в научном тексте, как ни в каком другом, наиболее явно реализована связь между автором и его концепцией, автором и читателем. С точки зрения В.Г. Колшанско-го, он представляет собой, как правило, «форму логически связанного рассуждения - дискурса, имеет больше всего объек-
