CC BY
127
4. Encyclopedia of clothing and fashion. V. 3 / Valerie Steele, editor in chief. Farmington Hills: Thomson Gale, 2005. P. 383-384.
5. Инновации в текстильной индустрии как отдельный объект исследования описаны в работе -Fashioning fabrics: contemporary textiles in fashion / Polly Leonard, Sandy Black. L.: Black Dog, 2006. 208 p.: ill.
6. Имеется в виду использование нетрадиционных материалов для создания модных коллекций. Первые опыты изготовления концептуальных костюмов из бумаги, пластика, резины, соломы принадлежат итальянским футуристам и относятся к 1910-м гг.
7. Секачёва О. Идеи и опыты английского экспериментатора моды // Теория моды. 2009. № 12.
C. 313-316.
8. Электронный ресурс исследовательской группы Fabrican Ltd. http://www.fabricanltd.com/ (13.03.10)
9. Концепция «костюма-спрея» была предложена ещё в 1982 г. Ж-П. Готье, благодаря научным исследованиям разработчиков текстиля, инновационный материал был изготовлен и запатентован только в 2000 г.
10. A-Poc making: [Issey Miyake & Dai Fujiwara: Vitra Design Museum Berlin June 1-July 1, 2001] / editors: Mateo Kries, Alexander von Vegesack ; autors: Issey Miyake, Dai Fujiwara, Mateo Kries; translations: Jutta Kuster. Weil am Rhein: Vitra Design Museum, 2001. 112 p., ill.
11. Определение «носибельного искусства» охватывает большой диапазон костюмных форм, начиная от предметов одежды, пригодных для ношения в техническом плане, но не в реальной жизни, заканчивая роскошной, одеждой от кутюр, изготавливаемой для людей, которые отслеживают последние модные тенденции. Костюмы, которые можно считать «носибель-ным» искусством, могут быть изготовлены в единичном варианте, мини-коллекцией, также в понятие входят конструкции для тела человека, созданные для перформансов. Фундаментальное исследование вопроса описано в работе Leventon M. Artwear: fashion and anti-fashion. L.: Thames & Hudson, 2005. 160 p.: ill.
12. Практика презентаций коллекций дизайнеров-концептуалистов является темой исследования в работе Fashion show: Parish style / essays by: Pamela A. Parmal and Didier Grumbach; profiles by: Susan Ward and Lauren
D. Whitley. Hamburg: Gingko Press Verlag, 2006. 224 p.: ill.
УДК 82'512'156
А. К. Иргит
ДРАКОН И ЛЕВ В КАМЕННОЙ ПЛАСТИКЕ ТУВЫ
В статье рассматриваются мифические существа: дракон и лев - в каменной пластике малых форм. Изучено происхождение мифических образов дракона (улу) и льва (арзылан) в мелкой каменной пластике Тувы. Образ улу - небесного бога-громовержца и образ льва - стражника отражены в творчестве тувинских камнерезов, таких, как X. К. Тойбухаа, X. С. Ми-жит-Доржу, Б. С. Байынды, Б. С. Дупчур, К. М. Са-ая, Р. А. Аракчаа, Д. X. Дойбухаа. Показана трансформация образов мифологических животных, восходящих к фольклору народов Индии, Монголии, Тибета, с которыми Тува в прошлом имела историческую связь. Драконы и львы в камнерезном искусстве тувинцев украшают достопримечательности города, входы административных зданий, экспозиции многих музеев и выставок в нашей стране и далеко за рубежом.
The article is devoted to mythological creatures, the dragon and the lion, embodied in small sculpture (stone plastic). The origin of mythological images of the Dragon (ulu) and the Lion(arzilan) in small stone plastic of Tuva is studied. The symbol of Ulu - the heaven God of Thunder and the image of Lion the warrior are studied in the art of Tuvinian sculptors, such as: H. K. Toibuhaa, H. S. Mizhit-Dorzhu, B. S. Baiyndy, B. S. Dupchur, K. M. Saaya, R. A. Arakchaa, D. H. Doibuhaa The images of mythological animals were taken from the folklore of India, Mongolia, Tibet that had historical connections with Tuva. Dragons and lions made by carvers of Tuva decorate the city, the entrances of administrative buildings, expositions of museums and exhibitions in our country and abroad.
Ключевые слова: резьба, скульптура малых форм, мифический образ, символ, легенда, орнамент.
Keywords: carving, sculpture of small forms, mythological image, symbol, legend, ornament.
Тувинцы - народ древней истории и самобытной культуры. Их отличает своеобразие искусства, самостоятельность языка, типа, религии, образа жизни. Тува - край потомственных мастеров искусства резьбы по дереву и камню. В тувинской скульптуре малых форм мастера дают волю мысли, фантазии, не просто изображают зверя, но и стремятся выразить его состояние, настроение, покрывают фигурку богатым ровным орнаментальным узором, в стилизованной форме воспроизводящим шерсть или гриву, создают своеобразные сказочные поэмы в кусочке камня. Происхождение мифических образов в мелкой каменной пластике Тувы берет свое начало в мифологии, в том числе и тувинской.
Дракон - крылатый (летучий) змей, мифологическое существо, представлявшееся в виде сочетания элементов разных животных, обычно го-
© Иргит А. К., 2010
ловы (часто нескольких голов) и туловища пресмыкающегося (змеи, ящера, крокодила) и крыльев птицы; иногда в состав такого комбинированного образа входили и части тела других животных (рыбы, пантеры, льва, козла, собаки, волка и др.) [1].
В Азии, особенно в Китае, дракон до сих пор считается символом сверхъестественных сил, не ограниченных моральными принципами. Вышитый на одежде извивающийся дракон символически изображает созидательные ритмы природных элементов, особенно несущую дождь силу грозы (эмблемой которой часто является жемчужное зерно во рту или глотке дракона). Бирюзовый дракон с пятью когтями, Лунг, был эмблемой династии Хань, символизировал активный принцип «инь», Восток, восходящее солнце, плодородие, счастье и дар божественного знания и бессмертия. Дракон с тремя когтями - символ микадо в Японии и основной символ дождя, как и в других местах Юго-Восточной Азии, повелитель моря и рек, но также божественная крылатая змея, связанная с радугой. Царь - дракон -заметная фигура в японском фольклоре [2].
Вместе с тем следует сказать, что образ дракона весьма древний и в деревянной пластике тувинцев. По записанным преданиям Вайнштейна, в прошлом концы луков нередко украшались резными головами животных, в том числе драконов. О головах драконов на концах луков упоминает и тувинский эпос со свойственной ему гиперболизацией. Так, героиня эпоса «Бокту-Кириш и Бора-Шээлей» натягивала лук так долго, «что на конце стрелы огонь вспыхнул, а с пальца кровь струей потекла. Завыли тридцать драконов на верхнем конце лука, завыли шестьдесят драконов на нижнем конце лука». Изображение драконов на крюках, луках и других предметах обычно имело не только и даже не столько декоративное, сколько магическое назначение, так как считалось, что подобные изображения отпугивают злых духов. Поскольку тувинцы испытали на себе более сильное древневосточное влияние, чем другие народы Сибири, образ дракона также занимает большое место в традиционном мировоззрении и чаще всего он связан с восточными космогоническими представлениями. Улу (Луу) олицетворяет образ небесного бога-громовержца. По представлению тувинцев, гром происходит от крика улу, в пасти которого находится девять драгоценных камней (тос эртине). Чтобы не уронить эртине, улу не кричит, раскрыв пасть, а испускает звук грудью и носом; если он крикнет, раскрыв пасть, то жизни на земле не будет. Тувинцы также говорят, что, когда улу шевелит хвостом, происходит землетрясение, поэтому в Год дракона могут быть землетрясения и много грома [3].
По гипотезе ряда ученых (А. Леруа-Гуран, В. Я. Пропп), формирование гибридного мифологического образа дракона относится примерно к тому же периоду, когда более ранние мифологические символы животных как таковых уступают место богам, соединяющим в себе черты человека и животного. Соединение разных животных в одном мифологическом символе приводит к тому же устранению возможности отожествления мифологического символа с реальным животным [4]. В древних культурных традициях львами нередко называют царя, героя и просто мифологизированного персонажа. Для изобразительного искусства и архитектуры этих культурных традиций характерно использование льва в качестве одного из основных символов, нередко соотнесённых с одной из четырех сторон света. Лев, выступает и как страж (львиные статуи, охраняющие двери древнеегипетских усыпальниц и дворцов, а также ассирийских и вавилонских храмов; лев на западных воротах столицы Хеттского царства, аналогичный символам льва, на позднейших вратах 1-го тыс. до н. э. в Малатье и на львиных вратах в Микенах; львиные скульптуры и изображения на троне Индии; каменные изваяния льва у входа в буддийские храмы в Китае и т. п.). Лев «арзылан» известен в Туве с эпохи средневековья уже в том гротесково-фантастическом облике, который характерен для его индийских («симха») и китайских («шицза») прототипов. Изображений львов в Туве очень много - от крупных каменных изваяний в храмово-монастырских и дворцовых ансамблях до миниатюрных фигурок шахматных ферзей. Большинство львов изображены по двум основным канонам: они стоят, подняв голову вверх, или сидят на задних лапах, опираясь на выпрямленные передние, горделиво и напыщенно.
Особое место в тувинской резьбе по камню занимает образ «арзылана» - по-тувински «лев» -стражника, охраняющего Небо [5]. Излюбленный образ арзылана в тувинском народном творчестве стал пластическим воплощением мощи и силы. На пластику этого зверя в исполнении тувинцев явно повлияла китайская традиция изображения льва, стерегущего императорский дворец или буддийский храм. Кроме этого изображения арзыланов (в виде «снежных львов», охраняющих трон Будды или бодхисатв) верующие тувинцы-буддисты видели ламаистских иконах (тханка). В тувинских шахматах (шыдыраа), издавна привнесенных из Монголии, фигуру королевы-ферзя часто вырезали в виде арзылана-льва с устрашающим оскалом пасти. Основной материал тувинской народной скульптуры - агальматолит (по-тувински «чонар-даш», что дословно означает «камень, который можно резать»). Высокой художественной ценностью обладают про-
изведения старейшего мастера Ч. Монгуша. Сколько богатой фантазии, чудесной грации, выразительности в его шахматных фигурах, в хищных и устрашающих арзыланах и драконах! Щедрость фантазии художника с большой художественной силой выразилась в вымышленных образах. «Разъяренный дракон» (белый агальматолит, 1968 г.) - это явно традиционный сюжет, он создан по мотивам народной легенды. В тувинском варианте буддийской религии говорится, что дракон находится на небесах, среди облаков. Когда дракон сердится, сверкает молния, гремит гром. Таково краткое содержание очень старого предания. Оно послужило главным материалом для работы резчика над образом мифического существа.
Автор показал «Разъяренного дракона» (1968. Агальматолит, резьба. 19х20х6. См. рис. 1) перед началом грозового дождя: он готов сделать стремительный прыжок; сказочная шапка на голове похожа на зубчатые скалы; на вытянутой спине тувинская торока с узорами, кончик горделиво приподнятого хвоста выделяется причудливой формой; орнаментация подчеркивает телосложения чудовища. Шишковатый нос, вытянутый язык, хищный оскал зубов, вытаращенные глаза - все это показывает сверхъестественную силу дракона, и в этом - творческая удача резчика - сказителя.
Его «Лев» (серо-желтый агальматолит, 1968 г. См. рис. 2) - продолжение серии работ над созданием мифологических образов. Высота статуэтки 10,5 см. Лев сидит на высокой подставке - параллелепипеде. При довольно энергичной и умелой резьбе и детальной, соответствующей канону прототипа моделировке головы бросается в глаза отсутствие хвоста и схематичная моделировка лап.
Творческое существование старого сюжета с новой идеей современной жизни - характерная особенность индивидуального стиля Монгуша Черзи в работе «Прибор для карандашей». Непревзойденным шедевром является его «Дракон» (1965 г. 19х20х6 см. См. рис. 3), вырезанный из белого агальматолита. Ажурный сквозной орнамент, словно роскошный гребень, украшает большую голову, хищно изогнутую спину, хвост чудовища.
Разносторонняя в своих творческих интересах, одаренная Раиса Аракчаа долгое время была единственной женщиной среди тувинских камнерезов, ее круглая скульптура на подставке -«Дракон» с изогнутым туловищем, передняя правая лапа поднята. Пасть оскалена, видны два ряда зубов. По всему туловищу резьбой обозначена чешуя. Работа выполнена в 1989 г., 9х6,5х4 см. См. рис. 4.
В творчестве первой женщины-камнереза Раисы Аракчаа образ арзылана занимает определенное место. Аракчаа, женщина мягкая и доб-
родушная по характеру, вырезала арзыланов традиционно на подставке как львов с большой гривой, украшенной орнаментальными завитками, длинным хвостом и обязательно оскаленной пастью с выпученными глазами. Но при этом мастерица вырезает облик арзылана, который не соответствует грозному устрашающему образу льва, стражнику и защитнику Будды от злых демонов, духов. Арзыланы-львы у нее получались не такими грозными и страшными, как на буддийских иконах или на лестницах императорских дворцов, а более приземленными, по-домашнему добрыми животными. Например, в одной композиции изображен арзылан с детенышем, который уселся ему на спину.
Собаки в кочевой жизни тувинцев играли важную роль как помощники, сторожа в нелегкой жизни кочевников-скотоводов. Так, при декорировке орнаментальных завитков Раиса Аракчаа вырезала характерные для собаки складки шерсти с крючкообразным расположением лохматого хвоста.
В творчестве большинства тувинских камнерезов старшего и среднего поколения, таких, как Х. К. Тойбухаа, Х. С. Мижит-Доржу, Б. С. Бай-ынды, Б. С. Дупчур, К. М. Саая, Х. К. Хертек, Д. Х. Дойбухаа, Е. Б. Байынды, образ арзыла-на-льва претерпевает значительные изменения. Вначале народные мастера пытаются создать традиционный облик устрашающего стражника в виде свирепого льва с разинутой пастью, в которой видны большие мощные клыки, способные разорвать любое существо; с круглыми выпученными глазами, готовыми загипнотизировать любого подошедшего к нему. Но затем камнерезы отходят от этой традиционной трактовки, значительно снижая устрашающий вид мифического защитника буддийских божеств. Мастера также вырезают из агальматолита фигуры арзыланов с большой головой, гривой, разинутой пастью и поднятой мощной лапой. Но все эти «львиные» атрибуты показаны мягко, по-доброму. Арзы-лан-лев становится как бы одомашненным, прирученным, и камнерезы каждый по-своему трактует пластический образ мифического зверя. У многих этот буддийский лев изображается в камне как мирно лежащее большое животное, украшенное орнаментальными завитками и линиями. У других арзылан вырезан в виде большой собаки, внешне похожей на льва, вокруг которого резвятся маленькие щенята-львята (подобная композиция лучше выполнена Д. Х. Дойбухаа).
Мифические образы превалируют в творчестве Б. С. Дупчура, они позволяют активно использовать так любимый в тувинском искусстве декоративный принцип образности. Чувствуется, что мастер увлечен этим приемом, стараясь любое животное декоративно стилизовать, превратить в символ изображенного или в декоратив-
ный мотив. Его природная наблюдательность позволяет безошибочно уловить «характер» животного, его фактурные особенности и создать из камня удивительную фантазию на эту тему. Это скульптура «Улу» (1979 г. 9х10,5х3 см) находится в фондах Красноярского художественного музея имени В. И. Сурикова, также скульптуры «Улу» 1983 г., 8,8х13,4х4,5 см; 1989 г., 7х14,8х3 см; 2002 г., 10х11х4 см.
Богатая, неудержимая фантазия отличает работы Дондука Дойбухаа, он вырезал больше тысячи арзыланов. Его работы из серебристо-серого камня особенно фантастичны. Великолепный строгий орнамент покрывает их формы ритмичным рисунком, в котором есть особенная энергичность, это скульптура «Улу» (1981 г., 9,5х11х5 см), находящаяся в фондах Красноярского художественного музея имени В. И. Сурикова.
Начиная с 50-х гг. утратившая было свое значение народная тувинская скульптура из камня и дерева не только сохранилась до наших дней, но и продолжает совершенствоваться на основе лучших художественных традиций, сложившихся веками. Таким образом, традиционная трактовка изображений небесного дракона (по-тувински «улу») и буддийского льва (по-тувински «ар-зылан») в тувинском изобразительном искусстве претерпела значительные изменения, особенно облик арзылана. Грозный арзылан-лев у многих народных мастеров трансформируется в мирное, большое, почти домашнее животное, внешне похожее на льва, но по характеру и повадкам очень напоминающее сторожевую собаку кочевников-скотоводов. Пластическая моделировка туловища, украшение орнаментальными завитками и складками, характерными для собачьей шерсти, - все это говорит о том, что образ могучего, устрашающего льва-арзылана теряет мотивацию в творчестве большинства современных тувинских камнерезов. Стал преобладать образ арзылана в
индивидуальной трактовке любого резчика как воплощение большого, сильного животного в виде собаки, близкой по природе и сущности, помощника кочевника-скотовода.
Образы фантастических животных, которые не водятся на тувинской земле, по всей вероятности, резчиком взяты из народных сказок и частично - по мотивам фольклора народов Индии, Монголии, Тибета, с которыми Тува в прошлом имела историческую связь.
Драконы и львы в камнерезном искусстве тувинцев украшают достопримечательности города, входы административных зданий, экспозиции многих музеев и выставок в нашей стране и далеко за рубежом.
Примечания
1. Андреева В., Куклер В., Ровнер А. Энциклопедия символов, знаков, эмблем. М., 2000. С. 394-395.
2. В переводе с тувинского «улу» - дракон, в Китае, а так же в Греции, где большие змеи назывались ^асопа!еБ, слово, видимо, означающее острое зрение (от dercomai, «острое восприятие»). (См. об этом: Вольфганг Б., Ирмтрау Д, Сергиус Г. Энциклопедия символов. М., 1998. С. 84).
3. Вайнштейн С. И. История народного искусства Тувы. М., 1974. С. 176.
4. Питер Б. Словарь мифов. М., 2001. С. 114.
5. Тува: словарь культуры // автор-сост. С. Маркус. М.: Академический проект: Трикста, 2006. С. 61.
Список иллюстраций
1. «Разъяренный дракон» 1968 г. 19x20x6, № 4640. Монгуш Черзи. НМРТ.
2. «Лев». 1968. Серо-желтый агальматолит, резьба. 7x10,5x3,5. Монгуш Черзи. НМРТ.
3. Монгуш Черзи. Прибор для карандашей с драконом. 1967. Серпентинит, резьба по камню. 8x16x9.
4. «Дракон» 1989 г. КХМ. № 7530. п-1641. Арак-чаа Р. А. Красноярск.
5. «Дракон» 1978 г. 7,5x9,5x3 Лиза Байынды. НМРТ. Кызыл.
6. «Дракон» 1962 г. 9,5x17x3. Хертек Тойбуxаа. НМРТ. Кызыл.
Рис. 5. Дракон. 1978 г. 7,5x9,5x3. Лиза Байынды. НМРТ. Кызыл
