CC BY
107
РУССКОЕ ЗАРУБЕЖЬЕ
И.Л. Галинская ДОН-АМИНАДО В ЭМИГРАЦИИ*
Дон-Аминадо - это псевдоним литератора Аминада Петровича Шполянского (1888-1957). Он родился неподалеку от Одессы в мещанской семье, учился на юридическом факультете Новороссийского университета в Одессе, а затем - в Киеве в университете св. Владимира, который и окончил в 1910 г. После этого он переехал в Москву, где стал участвовать в работе самых различных газет и журналов, предлагая им свои статьи, заметки, фельетоны, стихи, афоризмы и пародии. Во время Первой мировой войны Аминад Петрович Шполянский был ранен на фронте. Его первый сборник стихов «Песни войны» издавался дважды - в 1914 и 1915 гг. В Москве Аминад Петрович Шполянский работал помощником присяжного поверенного. После Октябрьской революции он переехал в Одессу, откуда в начале 1920 г. эмигрировал в Париж. Псевдоним «Дон-Аминадо» он придумал себе еще в юности и печатался под ним всю жизнь.
В Париже Дон-Аминадо вначале работал в либеральной газете П.Н. Милюкова (1859-1943) «Последние новости», где писал фельетоны. В 1920-1921 гг. Дон-Аминадо и Алексей Толстой редактировали журнал «Зеленая палочка», который закрылся из-за недостатка средств. В конце 1923 г. Дон-Аминадо уехал в США, но, не полюбив Америку, он возвращается в Европу в 1924 г. и остается во Франции до конца жизни, постоянно публикуясь в газете «Последние новости» и издавая свои книги. В Париже вышли
* Дон-Аминадо. Антология Сатиры и Юмора России ХХ века. - М.: Изд-во ЭКСМО, 2004. - Т. 33. - 464 с.
сборники стихов Дон-Аминадо «Дым без отечества» (1921), «Накинув плащ» (1928), «В те баснословные года» (1951), сборник стихов и прозы «Нескучный сад» (1935), сборник рассказов «Наша маленькая жизнь» (1927). В 1954 г. в Нью-Йорке была издана книга его воспоминаний об эмиграции под названием «Поезд на третьем пути»1.
В Париже Дон-Аминадо участвовал в двух русско-язычных литературно-художественных объединениях. В 1920 г. создают «Союз русских писателей и журналистов в Париже», первым председателем которого был избран Иван Алексеевич Бунин (1870-1953). В 1921 г. Союз возглавил Павел Николаевич Милюков (1859-1943) и много лет был его председателем. Дон-Аминадо вместе с К.Д. Бальмонтом, А.И. Куприным, М.А. Алдановым, Н.А. Тэффи, Сашей Чёрным и другими состоял в правлении Союза. Когда фашистские войска вошли в Париж, Союз прекратил свою работу, «но после войны был восстановлен»2.
В 1921 г. в Париже было создано литературно-художественное объединение «Палата поэтов», в котором также участвовал Дон-Аминадо. «Палата поэтов» проводила поэтические вечера в кафе «Хамелеон» на Монпарнасе. «Как одно из первых литературно-художественных объединений «Палата поэтов» положила начало организации творческих групп в русском зарубежье»3.
В реферируемом сборнике произведений Дон-Аминадо вошли несколько воспоминаний о нем. Составитель сборника Станислав Никоненко пишет в предисловии, что стихи Дон-Аминадо, его неувядаемые афоризмы «не поблекли, на них нет налета нафталина, они не отдают провинциальной затхлостью, их краски свежи и ярки. Вызывая у современного читателя улыбку, смех, а порой и легкую грусть, произведения Дон-Аминадо напоминают нам, что настоящая литература не имеет возраста. Она всегда современна» (с. 20).
В антологии публикуются материалы из пяти сборников, на вошедшие в сборники стихи, повесть, частушки, афоризмы и пародии, а также отрывки из воспоминаний о Дон-Аминадо. Далее
1 Дон-Аминадо. Поезд на третьем пути. - М.: Книга, 1991. - 336 с.
2 Литературная энциклопедия терминов и понятий. - М.: НПК «Интелвак», 2001. - С. 1016.
3 Там же. - С. 711.
автор настоящей публикации расскажет о некоторых наиболее интересных текстах антологии.
В книге «Наша маленькая жизнь» есть рассказик «Трудная публика» (с. 49-51), в котором гарсон парижского кафе описывает нравы русских эмигрантов. В кафе как-то приходят шесть мужчин и две дамы, сдвигают столики, как для банкета, но ничего не заказывают. Наконец подзывают гарсона и говорят: «Один оранжад1 для мадам». Когда гарсон идет заказывать оранжад, все восемь клиентов хором кричат: «Гарсон, не оранжад, а один сэндвич». В конце концов они заказывают одно мясо, одну яичницу и одно мороженое. Правда, признал в результате рассказчик-гарсон, другие нации не дают таких больших чаевых, как русские.
В рассказике «Дневник Коли Сыроежкина» (с. 84-87) 13-летний мальчик замечает: «Наверное в России очень холодно, мама говорит, что там каждый день трещат морозы, но очень далеко, потому не слышно».
В заметке «Телеграммы» говорится, будто из Москвы сообщают кружным путем, что, дабы положить конец слухам о противоестественной смерти Дзержинского, правительство решило переименовать все «семь центральных советских губерний, назвав каждую по имени и отчеству покойного Феликса Эдмундовича» (с. 94).
В первые годы эмиграции Дон-Аминадо выпустил в Париже сборник грустных стихотворений «Дым без отечества». Беспрерывно думая о родине, он пишет:
О, Россия! О, гранит,
Распылившийся в изгнанье!
Ты была и будешь вновь.
Только мы уже не будем.
Про свою к тебе любовь
Мы чужим расскажем людям (с. 142).
В «Колыбельной» идет речь о нищете русских эмигрантов в Париже: «Я продам свое пальто и куплю тебе банан, саблю, хлыст и барабан <...> И что скоро где-нибудь нас положат отдохнуть не на час, а навсегда» (с. 147). В стихотворении «Пантеон» говорится
1 Прохладительный напиток с апельсиновым соком.
о смерти молодого человека Израильсона: «И умер он, умученный от виз, любя Россию вопреки рассудку <.. .> Он мог бы и бессмертие стяжать. Но на ходу напишешь разве книжку? А он бежал. И он устал бежать. И добежал до кладбища вприпрыжку» (с. 149— 150).
В сборнике «Накинув плащ» Дон-Аминадо с тоской вспоминает «русский зимний полдень» и «русский запах снега»: «Этот снег, что так синеет, как нигде и никогда <...> Этот снег, который нежит, нежит, душу молодит» (с. 157). В стихотворении «Бабье лето» он пишет об августе в России, не находя в чужих словарях такого выражения и мечтая чтобы узкоколейка «шла из Парижа в Елец» (с. 163). Провозглашая тост за Новый год во Франции, поэт призывает рядового эмигранта пить «за нашу альма-матер, за луч света в царстве мрака» (с. 164). А в стихотворении «Голубые поезда» грезит о «манящей дали», где бы объявляли на полустанке, что «поезд на четвертом. Фастов... Знаменка. Казатин» (с. 168). Тоска приводит к мысли о самоубийстве:
Вянет лист. Проходит лето. Солнце светит скупо. Так как нету пистолета, То стреляться глупо. И к чему былого века Пошлые замашки, Когда есть у человека Честные подтяжки! (с. 168).
Отмечая восьмой год своей эмиграции, Дон-Аминадо рассказывает о прошлой жизни в Росси в стихотворении «Юбилей»: «Топали. Шарили. Рылись. Хватали. Ставили к стенке. Водили. Пытали» (с. 169).
О жизни в изгнании повествует сборник «Нескучный сад»: «Кто-то ищет компаньона в одиночестве своем» (с. 172). «Сохранившийся мужик, бывший крымский проводник, сокращает скуку дней на отрогах Пиреней» (с. 175). В «Подражании Игорю Северянину» сказано, что «горьки ананасы изгнанья» (с. 176). А в «Родной стороне» в это время на кухне в коммунальной квартире «четвертая, гражданская, сапожника жена заехала профессорше бутыл-
кой от вина. Бутылка, значит, в целости, профессорша - навряд» (с. 184).
В сборнике «В те баснословные года» Дон-Аминадо не только вспоминает о порядках в России, но и предугадывает будущее. В стихотворении «Без заглавия», написанном в 1951 г., он думает о неминуемой смерти Сталина:
Был ход вещей уже разгадан. Народ молчал и предвкушал. Великий вождь дышал на ладан, Хотя и медленно дышал.
Но власть идей была упряма, И понимал уже народ, Что ладан вместо фимиама Есть несомненно шаг вперед (с. 192).
Пародии, шутки и частушки у Дон-Аминадо злободневны и одновременно обобщают человеческую историю. Приведем несколько примеров:
В партийном смысле — выдвиженец, В семейном смысле — двоеженец, В идейном смысле — нигилист, А в общем смысле — аферист (с. 266).
По теории Эйнштейна, Дух которого зловещ, Даже степень превосходства — Относительная вещь... (с. 273).
На поляночке трава, А на небе туча, Мадам Крупская — вдова, Но зато живуча (с. 279).
Если знать тебе охота Твою горькую судьбу, Не читай мне «Дон Кихота», А читай «Мою борьбу» (с. 283).
«Когда на перемене обстановки настаивает врач - это еще полбеды.
Беда - когда на этом же настаивает судебный пристав» (с. 295).
«Человек вышел из обезьяны, но отчаиваться по этому поводу не следует: он уже возвращается назад» (с. 307).
«Из любых деревень можно колхозы сделать, а особенно из потемкинских» (с. 308).
«Если управлять государством может кухарка, то маляр тем более» (с. 310).
«Если тебе предложат на выбор братство народов или дешевизну продуктов, соглашайся на дешевизну продуктов» (с. 312).
«В эмиграции сначала так:
- Имею двести тысяч и ищу компаньона.
А потом так:
- Разыскиваю компаньона и мои двести тысяч» (с. 318).
Афоризмы Дон-Аминадо публиковались в России не только в
упоминаемом в статье сборнике произведений писателя. В 1991 г. в Москве вышла книга афоризмов Дон-Аминадо «Парадоксы жиз-ни»1. В цитируемой в нашей статье антологии афоризмы объединены в цикл «Новый Козьма Прутков». Вот некоторые из них, содержащие обобщающее утверждения:
«Сочувствие - это равнодушие в превосходной степени» (с. 296).
«Не так опасно знамя, как его древко» (с. 297).
«Аппетит приходит во время недоедания» (с. 298).
«Смеется тот, кто смеется без последствий» (с. 303).
«Ничто так не старит женщину, как возраст» (с. 308).
«В братской логике все люди - братья» (с. 311).
«Находиться все время на краю пропасти - это еще не значит иметь постоянный адрес» (с. 315).
«Можно и не имея голоса жить припеваючи» (с. 318).
«Пока истина не стала прописной, за нее страдают, а когда она прописная, ею жонглируют» (с. 321).
«Человек, которому некуда бежать, называется беженцем» (с. 321).
«Вожди подобны бомбам: они падают сверху» (с. 322).
1 Дон-Аминадо. Парадоксы жизни. - М.: Издательское предприятие «Обновление», 1991. - 304 с.
За три года до смерти Дон-Аминадо выпустил книгу мемуаров «Поезд на третьем пути»1. В предисловии к антологии С. Никоненко справедливо замечает, что «без этой книги нам было бы наверняка трудно представить тот континент, который ныне мы называем русским зарубежьем» (с. 19).
В первой части книги идет речь о царской и революционной России в 90-е годы XIX в. и до 1920 г. А в начале этого года Дон-Аминадо эмигрировал. Описываются Одесса, Москва, Киев и уже знаменитые в те времена И.А. Бунин, В.М. Дорошевич, А.И. Куприн, И.Д. Сытин, Ф.И. Шаляпин, В.И. Качалов, В.И. Брюсов, В. В. Маяковский и другие. Интересную историю о себе и В.М. Дорошевиче рассказал И.Д. Сытин автору книги спустя много лет, уже в эмиграции.
Будучи молодым издателем и книготорговцем, Сытин продавал свою продукцию в Москве у Проломных ворот. Как-то к нему подошел не известный ему молодой человек и дал тетрадку со своим (якобы) сочинением, сказав, что фамилию на изданной брошюре указывать не нужно. Сытин прочел тетрадку, сочинение было очень интересное, и он его издал. Как вдруг ему сказали, когда он собрался уже продавать брошюрку, что это святочный рассказ Николая Васильевича Гоголя. С Дорошевичем Сытин снова встретился в Одессе, перед отъездом в эмиграцию.
Описывая Россию дореволюционную, Февральскую революцию 1917 г. и Октябрьскую революцию, Дон-Аминадо резюмирует: «Все было впереди - и лучезарное будущее, и цинга, и голод, и "Двенадцать" Блока; и черный малахитовый мавзолей; и аннибалова клятва братьев писателей над гробом Ленина; и шествие маршалов, маршалов, маршалов; и прорытие каналов, каналов, каналов; и подвиги, и доблести, и слава.» (с. 370).
В середине января 1920 г. на французском пароходе «Дюмон д'Юрвиль» Дон-Аминадо в дружной группе эмигрантов отплыл в сторону пролива Босфор до Константинополя, а оттуда на пароходике - до Марселя и поездом в Париж. Здесь Надежда Александровна Тэффи (настоящее имя Лохвицкая), приехавшая на месяц раньше, устроила первый литературный салон, т.е. смотр «новоприбывшим. И этот смотр, объединение, начало содружества, прием, файф о' клок - все удалось на славу» (с. 402). Приводя далее свое стихотворное обращение к П. Н. Милюкову, прочитанное на
1 Дон-Аминадо. Поезд на третьем пути. - М.: Книга, 1991. - 336 с.
банкете, посвященном десятилетию его редакторской деятельности в газете «Последние новости», Дон-Аминадо перечисляет членов парижского эмигрантского сообщества (с. 421-425). Названо более 60 фамилий. Рассказывает Дон-Аминадо и об издании в эмиграции журнала «Сатирикон». Заканчивается книгу коротким четверостишием:
Бури. Дерзанья. Тревоги.
Смысла искать — не найти.
Чувство железной дороги...
Поезд на третьем пути (с. 435).
В заключение приведем несколько суждений о творчестве Дон-Аминадо.
И. А. Бунин писал: «Дон-Аминадо гораздо больше своей популярности (особенно в стихах), и уже давно пора дать подобающее место его большому таланту - художественному, а не только газетному, злободневному» (с. 436).
В письме к Дон-Аминадо в 1938 г. Марина Цветаева сказала, что он «совершенно замечательный поэт (инструмент) и куда больше поэт, чем все те молодые и немолодые поэты, которые печатаются в толстых журналах. В одной Вашей шутке больше лирической жилы, чем во всем их серьезе» (с. 461).
Зинаида Шаховская отмечала, что Дон-Аминадо «был удивительно талантлив, умен и остер. Десятилетия прошли - и, в пример другим юмористам эмиграции, Аминадо никак не устарел. Думается потому, что, даже когда он писал об эмиграции, Дон-Аминадо как-то естественно выходил из узкой эпохи и за эмигрантским фольклором различал нечто более обширное» (с. 457).
Наконец, Георгий Адамович, говоря о книжке Дон-Аминадо «Нескучный сад», сказал, что у писателя «французский склад ума, несмотря на вздохи о России, - суховатый и сдержанный в грусти, ясный даже в лиризме. Острословие ему глубоко свойственно» (с. 439).
Заключим статью самокритичным четверостишием самого Дон-Аминадо из книги «В те баснословные года»:
Жили. Были. Ели. Пили.
Воду в ступе толокли.
Вкруг да около ходили.
Мимо главного прошли (с. 194).
