CC BY
167
М. В. Ефимова
ДИСКУССИОННЫЕ ВОПРОСЫ ВНУТРЕННЕЙ ПОЛИТИКИ ДМИТРИЯ ДОНСКОГО: ВТОРОЙ ДОГОВОР С ВЛАДИМИРОМ АНДРЕЕВИЧЕМ СЕРПУХОВСКИМ И КОНФЛИКТ 1389 г.
В настоящей статье предлагается версия частичной реконструкции текста второго договора Дмитрия Донского с Владимиром Андреевичем Серпуховским и гипотеза о причинах конфликта князей в 1389 г.
Как известно, сохранилось три договорные грамоты Дмитрия Донского с Владимиром Андреевичем Серпуховским. Опись Царского архива и Архива Посольского приказа 1614 г. называет 5 таких грамот [1, л. 13, 31, 31 об., 46об., 24, 40]. В Описи 1626 и 1673 г. речь идет уже только о трех известных нам договорах [2, л. 3об., 6 об.; 3, л. 25, 26 об.].
Первый договор Дмитрия Донского с Владимиром Андреевичем датируется в интервале от 1362 (А. Е. Пресняков, А. А. Зимин) до 1367 г. (Л. В. Черепнин) [4, с. 282-283; 5, с. 33]. Окончательная датировка В. А. Кучкина — между 23 октября 1364 г. и 18 января 1366, заключение договора он связывает со смертью Ивана и Александры [6, с. 44]. На наш взгляд, заключение первого договора, скорее, должно было быть приурочено к женитьбе Дмитрия — официальному совершеннолетию и переходу к самостоятельному правлению. Не обязательно, что договор был заключен именно до женитьбы — упоминания в нем о потенциальных детях могло и не быть, так как в случае появления в семье Дмитрия сына (именно его появление автоматически вызывало вопрос о престолонаследии) следовало бы заключить особый договор. Возможно, именно в связи с этим и заключается второй из сохранившихся договоров.
Датировка второго договора между Дмитрием и Владимиром колеблется в интервале между 1370 (И. Срезневский) — 1374/75 (Л. В. Черепнин) годами. С. М. Соловьев,
А. В. Экземплярский, А. Е. Пресняков и А. А. Зимин датируют договор 1371 г. [4, с. 284285], а В. А. Кучкин— 1372/74, ближе к 1372 г.[7, с. 254]. При датировке исследователи отталкиваются от фразы: «наидем тебе, князю великому, великое... », т. е. речь идет о великом княжении, которого Дмитрий на момент заключения договора не имел. Не имел он великого княжения и в 1359-1362, 1371 и 1375 гг.
Л. В. Черепнин выбирает 1375 год, поскольку в договоре фигурируют дети Дмитрия и Владимира[5, с. 36], но А. А. Зимин (и В. А. Кучкин одобряет этот аргумент) предлагает датировать его начиная с 10 апреля 1371 г. (поездка Дмитрия в Орду), поскольку в договоре реально упомянут только один сын Дмитрия. Слово «дети» могло быть употреблено абстрактно, для того, чтобы оговорить распространение условий на следующие поколения. Последний фрагмент, оговаривающий субординацию в случае смерти старшего сына Дмитрия, не содержит конкретного имени, а звучит следующим образом: «.. .ис твоих болшии, того ми держати братом старейшим и служи... ». Следовательно, имеется в виду не конкретная личность, а некто из предполагаемых детей Дмитрия, оказавшийся «большим» на момент смерти старшего. Это говорит в пользу версии, что речь в договоре идет все-таки об одном сыне.
© М.В.Ефимова, 2010
Еще А. Е. Пресняков связывал заключение договора с пожалованием Владимиру Галича и Дмитрова «в удел», правда, при этом сомневался, что владение Галичем и Дмитровом закрепилось за Владимиром Андреевичем и что осуществилось вообще [8, с. 174-175]. В. А. Кучкин предлагает интересную версию этого пожалования, считая его не только уступкой Владимиру (в связи с его вступлением в брак и ростом амбиций), но и компромиссом между местным галицким сепаратизмом и централизаторскими устремлениями великокняжеской власти, поскольку Владимир Андреевич имел родственные связи с Галичем [9, с. 379].
На наш взгляд, заключение второго договора было вызвано стечением двух основных обстоятельств: рождением сына у Дмитрия и браком Владимира с дочерью Ольгерда. Появление наследника у Дмитрия автоматически требовало окончательно решить вопрос о престолонаследии, поскольку с начала XIV в. в Москве имели место и те, и другие прецеденты. Вступление Владимира в брак означало, во-первых, его реальное совершеннолетие. Во-вторых, в связи с тем, что он становился зятем Ольгерда, возникала опасность, что Владимир отчасти попадет под его влияние и может проявить интерес к великокняжескому престолу, ведь ясно, что Ольгерд вместо предлагаемого перемирия желал мира, скрепленного брачным союзом, не просто так. Более того, теперь Ольгерд получал официальные обоснования для вмешательства в московские дела под предлогом защиты интересов зятя. Именно поэтому важно было в тот момент не обидеть Владимира, потому ему и делаются щедрые уступки в обмен на отказ от притязаний на великое княжение, хотя формальных прав он на него и не имел. К этим двум основным обстоятельствам добавлялись также внешнеполитическая нестабильность, когда надо было любой ценой сохранить мир и единство в Москве, и опасность для жизни Дмитрия, посему вопрос о престолонаследии надо было решать сразу. Похоже, что договор Дмитрий заключает в обстановке спешки, подписывает составленную Владимиром грамоту и не торгуясь соглашается на запрашиваемые им материальные компенсации. Отсюда наиболее вероятной представляется ранняя датировка, предлагаемая А. А. Зиминым и В. А. Кучкиным.
Относительно датировки третьего договора у исследователей нет разногласий — это 25 марта 1389 г. По мнению А. Е. Преснякова, договор отменил уступки, сделанные Владимиру во втором договоре, и усилил его зависимость от великого князя [8, с. 178, 183].
Первой и третьей договорным грамотам посвящены статьи В. А. Кучкина [6, 10], где дано подробное палеографическое описание грамот, перечислены и оценены все их издания и дан глубокий постатейный анализ этих источников. Мы остановимся подробнее на второй договорной грамоте.
Вторая договорная грамота издавалась реже, чем первая и третья. Самое старое ее издание — в СГГД в 1813 г. В этом издании интересна легенда к ней, которая гласит: « Договорная грамота . . . о владении Галичем и Дмитровым с волостьми великому князю, а упоминаемыми в грамоте сей четырьмя уделами князю Володимеру...» [11, №29, с. 49-50]. Похоже, что содержание было понято издателями с точностью наоборот. Издатели СГГД в двух местах издаваемого текста печатают знаки, отсутствующие ныне в подлиннике и отсутствовавшие в нем в 1947 г., когда Л. В. Черепнин собирал материал для своего издания — это конец строки 2 третьего фрагмента «без твоего» (сейчас читается «без те...») и конец строки 6 третьего фрагмента «твоею кн... » (сейчас «тв...»), т. е. либо эти знаки еще читались в 1813 г., либо были реконструированы издателями без указания на это.
Вторая грамота [12, ф. 135, отд. I, рубр.П, № 4] не имеет нижней части и, следова-
тельно, следов печатей. Грамота состоит из трех фрагментов. Первый фрагмент имеет ширину 165 мм, высоту 123 мм по левому и 120 мм по правому краю. Второй — имеет ширину 147 мм, в строках 1, 2, 14 справа есть утраты, в строках 12, 13, 14 слева присутствует фрагмент шириной примерно 10 мм. Третий фрагмент имеет ширину 160 мм и высоту 44 мм. Суммарная высота грамоты — 265-267 мм. Первый фрагмент содержит 19 строк, второй— 15, третий — 6. Почерк второй договорной грамоты отличается прежде всего длинными надстрочными и подстрочными элементами букв, несколько чаще используются выносные буквы — их от 1 до 4 на строку, тогда как в первой грамоте их приходится 1-2, в третьей 1-3 на строку. На обороте имеется надпись: «Грамота докончальная князя великого Дмитрия Ивановича с князем Володимером Андреевичем при Олексее митрополите всея Руси».
Н. П. Лихачев отмечал, что начиная с XIII в. в западноевропейской бумаге установились два основных формата — одинарная (близко к современной писчей), и двойная — два листа современной писчей [13, с. 27-28]. Бумага первого и третьего договора близка к формату современного листа А3. Не исключено, что второй договор имел сходный формат. Поскольку у первого договора отрезан левый край с полями, то скорей всего ширина листа составляла 300-320 мм — как ширина третьей, не срезанной по краям грамоты. Таким образом, недостающая часть второго договора должна составлять 140160 мм.
Кроме того, естественно предположить, что левая часть договора оторвалась, поскольку документ перетерся по сгибу. Оставшаяся часть грамоты не имеет следов от нескольких вертикальных сгибов, следовательно, договор был сложен только в два раза, — тогда логично предположить, что сложен он был по вертикали примерно пополам. Тогда недостающая часть должна быть близка по размеру к оставшейся: это подтверждает наши расчеты — она должна составлять от 140 до 160 мм.
Сверху утрачена весьма незначительная часть текста — ссылка на благословение митрополита Алексея (она существовала, это следует и из надписи на обороте грамоты) и интитуляция — не более 3-4-х строк, примерно 30 мм по высоте. Естественно предположить, что разрывы по горизонтали образовались также в результате перетирания по сгибу. Кроме того, по характеру боковых утрат и по еле различимым следам заломов можно предположить, что грамота была свернута более чем в три раза. Следы сгибов делят лист на части высотой примерно от 30 мм в верхней части до 50 мм в нижней. Значит, документ был сложен в два раза по ширине и после в несколько раз по высоте, таким образом, чтобы начальная часть была внутри. Возможно, он был первоначально сложен вдвое по ширине и свернут в трубку, а потом уже придавлен, в результате чего образовались поперечные заломы. Тогда утерянная нижняя часть договора должна составлять приблизительно 50 мм по высоте или кратно этому значению. То есть снизу утрачено от 6-7 строк текста — если утерян один фрагмент, до 20, если утрачено максимум 3 фрагмента по 50 мм высотой. При высоте оставшихся фрагментов суммарно 265 мм размер предполагаемого листа получается 265 + 30 + 50 = 345 мм, или 265 + 30 + 100 = 395 мм, или 265 + 30 + 150 = 445 мм. Наиболее вероятна утрата снизу двух фрагментов по 50-55 мм, т. е. порядка 15 строк.
Средний размер знака во второй грамоте составляет примерно 3,7 мм. Тогда на недостающем боковом фрагменте может размещаться от 35 до 43 знаков на строку. Если же текст имел поля слева, что весьма вероятно (поля третьего договора — около 10 мм), то количество знаков на строку будет от 32 до 40.
Таким образом, не может быть реконструировано примерно 25% текста, содержавшегося в утраченном нижнем фрагменте. Остальной текст подлежит частичной ре-
конструкции, исходя из расчета количества недостающих знаков, аналогий с формулировками близких по времени договорных грамот и привязки гипотетичного текста к реально сохранившимся фрагментам.
Гипотетичная реконструкция второго договора представлена нами в виде таблицы. В ней приводится полный текст сохранившегося фрагмента, даны обоснования реконструкции и предположения по поводу совсем неясных мест.
Таблица. Предположительная реконструкция текста второго договора Дмитрия Донского и Владимира Андреевича Серпуховского
№ п.п. Кол-во знаков реконструирования / недостающие Реконструированный текст Сохранившийся текст Обоснование
1 2 3 4 5
1 19/13-21 ...докончал еси со мною со своим брато(м) молот-шимъ со кня(з)емъ с Во-лодимеро(м) Андре Стандартная формулировка.
2 13/19-27 евичем .. . имети ми тобе брата своего старейшего князя великого собе отцемъ а сына твое 1-я и 3-я договорные грамоты.
3 43/0 его князя Василия братом старейшим. Быти ны заодин и и жити ны по сей грамоте. Вотчины (м)и г[о(с)поди]не твоее И велико(г)[о] кня 1-я и 3-я договорные грамоты.
4 5 [26]/27-35 [1-9] жения [гг в Москве и в станех два эюеребъя] ми по(д) тобою не искати и по(д) твоими детьми ни моим 1-я договорная грамота.
5 6/26-32 детемъ . . . емъ и до живота и твоим дете(м). Та(к)же и то(б)е кня(з)ю великому Содержание строки неясно.
6 33/0-7 Вотчины моее подо мною не искати. А что ми г[осподи]не да (л) в оудел Галичь Дмитров с воло-стьми и с [о] Взаимное условие.
7 39/0-1 [отьездными месты] то ти блюсти подо мною такоже и твои(м) детемъ по(д) моими детьми и до живота. А добра По смыслу.
8 31/1-9 тобе ми хотети во всем, такоже и ми тобе до живота. А блюсти ти г[осподи]не вотчины моее и московъское 1-я договорная грамота.
9 31/1-9 в станех и пошлинах городских треть б люсти а не обидети и твои(м) дете(м). А ру-бежь Галичю и Дми По смыслу.
10 38/0-2 трову как был при нашем деде при великом князе при Иване и при наши (х) отцехъ при велики (х) князехъ [9, с. 377].
11 32/0-8 [Андрее?, Иване]. А отымется от тобе велико е княжение а от ме(н)[я] мои удел чемъ мя еси г[осподи]не по По смыслу [14, с. 88—89].
12 39/0 жаловал, то из волостей что за княгинею за Марье ю Вышгоро(д), Рудь с Кропивною, Сушев, Гор-дошевичи По смыслу: по завещанию Ивана Красного волости Марьи должны отойти Дмитрию: Владимир, вероятно, выговаривает себе из них компенсацию на случай утраты Галича.
1 2 3 4 5
13 19/13-21 [Гремич, Заячъков] ... за нею до ее живота, а по ее животе Заячьков мне. А ци от По смыслу, см. выше.
14 12/20-28 [ступился] ми ... четы ре волости: Гордоше-ви(ч)и, Сушевъ, Гре-ми(ч), Заячков, аж д(а) Содержание неясно. Оговаривается раздел удела Марьи (дани, пошлин, территорий) в случае утраты великого княжения (см. выше).
15 1/31-39 ... А пожалует на (с) Б [о] г, найдем то(б)[е] кня(з)ю великому великое Содержание неясно. По смыслу аналогично предыдущей строке (см. выше).
16 29/3-11 княжение, тогда те волости тобе кня зю велико(м)[у], брату моему старейшему. А что переже сег(о) По смыслу (см. выше). Галич неразрывно связан с великим княжением: в случае наличия великого княжения за Владимиром остается Галич и в компенсации он не нуждается.
17 28/4-12 отступил еси ми дан-щики слати в Пе ремышль, в Растовець, в Козловъ Бродъ тем мя [ес]и 3-я договорная грамота, договор с Василием Дмитриевичем 1390 г.
18 19/13-21 г [осподи] не пожаловал, дани еси отъступи(л), данщиковъ ти г [осподи] не свои(х) в та места не слати См. выше.
19 37/0-3 а имеши слати дан-щиков в волости княжения ве лико(г)о а моему с ни(м)и. А в числены(х) лю[де]хъ то(б)[е] кня[зю] вели 1-я договорная грамота.
1 33—[48]/0—7 [-8] кому в моих нужды нет такоже мне в твоих. А что наши ордынцы и делюи а тем знати своя служба как было при [наших] 1-я договорная грамота.
2 29/3-11 отцех при великих князех. А в станех в московски(х) и во княгинине оуделе въ Оулья-ни(н) 1-я договорная грамота.
3 26/6-14 слати ны свои данщи-ки вместе ... та ко(ж) и наши(м) детемъ. А коли г[осподи]не имемъ слати данщици 3-я договорная грамота.
4 23/9-17 в город и в станы и в княгини в уделъ Оульянин, то(б)[е] кня(з)[ю] великому два жеребья а мнъ 3-я договорная грамота.
5 37/0-3 не треть, [оэюе ны Бог избавит, освободит от Орды] и с горо (д) [а] исъ становъ и изо княгинина оудела Оульянина 3-я договорная грамота.
6 5/27-35 а коли ти г [осподи] не буде(т) взяти дань на своей вотч[и]не и на ве[ликом к] няженьи 1-я договорная грамота, 3-я договорная грамота [15, с. 222].
7 41/0 кто моих бояр имет жити в вотчине твоей и в великом княженьи или ихъ села взяти г [осподи] не на ни(х) дань ка(к) и на 1-я договорная грамота, 3-я договорная грамота [15, с. 222].
1 2 3 4 5
8 24/8-16 своих, такоже и мне, брату твое му молотшему кня(з)[ю] Володимеру коли ми буде^) взя[ти] 1-я договорная грамота, 3-я договорная грамота.
9 38 дань на своей вотчине и в уделе, кто имет ЖИТИ ТВ ои(х) бояръ в моей вотч[и]не и вхъ оуделе ли ихъ села взяти и Аналогия — взаимное условие, 3-я договорная грамота.
10 23/9-17 ми на них дань как и на своихъ А в вотч[и]ну ти г [осподи] не в мою и в уде (л) данщиковъ ти свои(х) Аналогия — взаимное условие (строка 7), 3-я договорная грамота.
11 30/0-8 и приставов не всыла-ти и грамот жало валны(х) не давати ни за-кладнии ти не держати ни селъ ти 1-я договорная грамота, 3-я договорная грамота.
12 39/0 не купити такоже ни твоим детем, ни бо-яром, також И мне брату твоему мо-лодшему въ вотч[и]ну въ твою и въ 1-я договорная грамота, 3-я договорная грамота.
13 35/0-3 великое княжение не всылати данщиков с во и[хъ] и приставовъ ни за-кладнии ми не держати ни грамот(ъ) 1-я договорная грамота, 3-я договорная грамота.
14 31/1-9 жаловалных не давати такоже ни моим д етемъ [н]и моимъ бо-яро(м). А то(б)[е] кня (з) [ю] великому держа [ти] 1-я договорная грамота, 3-я договорная грамота.
1 39/0 мене в братстве без обиды во всем такоже и твоим детем(ъ) моих(ъ) дети во всемъ. А то(б)[е] кня(з)[ю] великому и тво[имъ] 1-я договорная грамота.
2 31/1-9 детемъ без мене не канчивати такоже и мне брату твоему молод-шему и моимъ дете(м) бе(з) те[бя] 1-я договорная грамота, 3-я договорная грамота.
3 35/0-5 не канчивати и не ссылатися ни с кем. Служит И ми то(б)[е] брату своему старейшему кня(з)[ю] великому таже 1-я договорная грамота, 3-я договорная грамота.
4 30/2-10 и с[ы]ну твоему брату моему старейшем у бе(з) ослушания. А ци Б [о] г розмыслить о с[ы]ну о твое(м) о брате По смыслу. См. строка 2 фрагмент 1. № договорная грамота.
5 33/0-7 моем старейшем то кто имет быти ис детей ис твои(х) болшии того ми держати брато(м) старейшем) и служи По смыслу.
6 38/0-2 ти ему без ослушания [А ци Б [о] г розмыслит о тобе то] [ь] мн[е] брату моему мо-лодшему печаловати(с) ТВ По смыслу «мне брату моему молодшему») — вероятно, описка, надо «твоему».
Условные обозначения: еимвол в круглых скобках ( )—выносная буква в подлиннике; символы в квадратных скобках [ ]—раскрытие сокращений под титлами, внесение пропущенных букв в подлиннике и реконструкции; текст реконструкции, набранный курсивом в квадратных скобках [ ] — чистое предположение, связан с сохранившимся текстом лишь логически, в то время как текст реконструкции, набранный без скобок прямым шрифтом, имеет связь с реальным текстом и логически, и в виде окончаний слов и фраз, которые могут быть восстановлены в полном объеме по смыслу и аналогии.
Из 39 строк сохранившегося фрагмента договора удалось относительно полно реконструировать 23 строки. Количество с наибольшей вероятностью реконструируемых
знаков (в том числе строки, реконструированной В. А. Кучкиным [9, с. 377]), приблизительно совпадает с вычисленным размером утраченной части листа. Это говорит в пользу того, что количество утраченных слева знаков вычислено относительно верно. Необходимо сделать поправку на грамматику, наличие или отсутствие редуцированных на концах слов, на небольшой процент сокращений. В некоторых словах подлинника пропускаются окончания, имеется некоторый процент выносных букв, также величина поля слева могла быть не равна 10 мм. Но все это может дать разницу не более чем в 35 знаков. Не удается точно восстановить фрагмент о разделе волостей княгини Марьи в случае утраты великого княжения, Галича и Дмитрова. Неясно содержание и строки 6 во втором фрагменте — там, похоже, утрачена целая фраза, от которой не осталось следов. В ряде строк к сохранившемуся тексту удалось привязать меньше знаков, чем предполагает размер утраченного фрагмента, возможно, там были утрачены отдельные короткие пункты, не оставившие следов в сохранившемся тексте. Поэтому мы просто указываем в таблице количество знаков, которое еще может быть реконструировано в каждой строке.
Итак, из договора видно, что был определен порядок престолонаследия. Владимир за себя и за своих детей отказался от притязаний на великое княжение и признал своего племянника Василия, а в случае его смерти — следующего сына Дмитрия своим старшим братом. Главной целью договора для Дмитрия было закрепить московское и владимирское великое княжение за своими потомками и заручиться верностью Владимира себе и своим наследникам на случай своей внезапной гибели. Владимир же получал компенсацию в виде Галича, Дмитрова и права сбора дани в ряде населенных пунктов за то, что окончательно распрощался с перспективой занять великокняжеский престол. В условиях внешней опасности было важно сохранять добрые отношения с удельным князем, и Владимир не должен был чувствовать себя обделенным. Возможно, в такой ситуации он сам воспользовался моментом и добился от Дмитрия территориальных и финансовых уступок в обмен на новое документальное подтверждение своей верности, в пользу этого говорит то, что договор составлен от его имени.
Вероятно, вскоре после второго договора с Владимиром Андреевичем была составлена и первая духовная Дмитрия [16, №8, с. 24-25]. Она была его логическим продолжением и должна была бы окончательно узаконить московское политическое устройство.
Конфликт 1389 г. является загадочным моментом в истории отношений Дмитрия и Владимира. Загадочно и отсутствие в источниках хотя бы каких-нибудь намеков или случайных оговорок о причинах конфликта. Два варианта формулировки кочуют из одной летописи в другую: «бысть размирье князю великому Дмитрию Ивановичу с князем Владимиром Андреевичем» и «князь великий разгневался на князя Володимера». Далее все источники сообщают о «поимании» Дмитрием бояр Владимира Андреевича, некоторые уточняют, что бояре сидели «в железех» под охраной в разных местах. Вскоре после этого сообщения все источники в одинаковых выражениях сообщают о примирении Дмитрия и Владимира на Благовещенье, в Вербную неделю, т. е. 25 марта 1389 г.
Окружающие конфликт события не выносят никакой ясности, а касаются в основном дел церковных. Привлекает внимание только имеющееся в ряде источников сообщение под 1387 г. о возвращении в Москву Василия Дмитриевича, с которым приехали «князи лятские и панове, и ляхове, и литва».
Исследователи предлагали разные версии конфликта: серпуховские бояре [17, с. 283], изменение порядка престолонаследия [18, с. 300]; захват Владимиром некоторых деревень Дмитрия [19, с. 36]. Л. В. Черепнин на основании Описи архива Посольского
приказа сделал вывод, что конфликт произошел потому, что Дмитрий отнял у Владимира данные ему ранее Дмитров и Галич [5, с. 40]. Эту же версию поддерживает и
В. А. Кучкин.
На наш взгляд, именно второй договор может отчасти пролить свет на обстоятельства этого конфликта, который произошел из-за того, что один из участников нарушил его.
Основная посылка состоит в том, что Галич и Дмитров были даны Владимиру в качестве компенсации за отказ от притязаний на московский и великокняжеский стол. Согласно второму договору, Дмитрий обещал за себя и за детей «блюсти» за Владимиром данные ему земли [16, №7, с. 26]. Что заставило его нарушить крестоцелование?
Если допустить, что Дмитрий счел это необходимым для своего государственного строительства или польстился на Галич и Дмитров просто из жадности, все равно требовался бы какой-то повод. Ведь материальная выгода не стоит вреда репутации (нарушение своего же договора) и потери надежного союзника. Тем более, что ситуация в 1389 г. была нестабильной: нескончаемая смута на митрополии; многочисленная литовская агентура, приехавшая с Василием в 1387 г.; проект женитьбы Василия, который Дмитрий, похоже, не одобрял (ведь бракосочетание состоялось уже после его смерти); вероятно, плохое самочувствие Дмитрия. В такой ситуации важно было не потерять союзника и обеспечить его верность сыну на случай своей внезапной смерти. Бесцеремонное нарушение договора вызвало бы обратный эффект. Если у Дмитрия было желание усилить Василия материально и стратегически, то все равно города были по завещанию переданы не ему [16, №12, с. 34]. Тогда стоит предположить, что Дмитрий отнимает указанные города в 1389 г. из-за нелояльности Владимира, возможно, из-за вновь поднятого им вопроса о престолонаследии. В пользу этого говорит и то, что Владимир в начале года находился в Дмитрове, и то, что Дмитрий предпринимает санкции против бояр Владимира, и формулировка ряда летописей «разгневался», и, наконец, сама формулировка третьего договора: «приял в любовь».
В любом случае возникает вопрос: почему посягательства на второй договор с той или иной стороны имели место именно в 1389 г.? То, что Дмитрию внезапно понадобились пресловутые города в то самое время, когда важно было обеспечить, как и в
1371 г., мир в Москве и верность единственного удельного князя, очень маловероятно.
У Владимира могли быть определенные мотивы для того, чтобы вновь поднять вопрос о престолонаследии. Это, во-первых, утрата надежд на регентство в связи с предстоящей женитьбой Василия, означавшей его официальное совершеннолетие. Ведь тогда в случае внезапной смерти Дмитрия не было бы даже и такого формального препятствия для вступления Василия на престол, а Владимир Андреевич утрачивал права на опеку над ним. Во-вторых, не исключено и влияние Елены Ольгердовны, являвшейся сестрой Ягайло и не желавшей, чтобы в Москве резко усилилось влияние людей Витовта. Возможно, сам Дмитрий был не в восторге от того, что Василий попадает под влияние Витовта, и проявлял какие-то колебания насчет передачи власти — тогда Владимир решил использовать момент для пересмотра второго договора. Такое предположение выглядит наиболее логичным, поскольку возможностей для серьезной борьбы с Дмитрием у Владимира, конечно, не было, но попытаться играть на опасениях, что реальная власть окажется в руках не Василия, а Витовта, он вполне мог.
Возникает и третья версия: конфликт был спровоцирован Василием, точнее, его литовским окружением. Конфликт был выгоден Витовту в любом случае: во-первых, чтобы руками Дмитрия устранить возможного претендента на престол. Герой Куликовской битвы явно пользовался большой популярностью во всех слоях общества и
в случае внезапной смерти князя мог бы оказаться опасным конкурентом Василия — зависимость от Витовта не прибавляла бы тому популярности. Во-вторых, в случае скорой смерти Дмитрия внутреннее нестроение в Москве давало бы Витовту возможность поставить Василия в зависимость от себя и иметь возможность вмешиваться в московские дела. В-третьих, даже если Витовт не ожидал скорой смерти Дмитрия, посеять смуту и ослабить государство соперника выгодно всегда.
В пользу этой версии говорит то, что все летописные источники, создание самых ранних из которых приходится на время правления Василия Дмитриевича, упорно замалчивают причины конфликта. В пользу ее говорит и то, что Владимир сразу после смерти Дмитрия пошел на конфликт с Василием.
Третий договор [16, № 11, с. 30-33] отменил «уступки» Владимиру, сделанные в 1371-
1372 гг. В договоре содержится намек на конфликт, это формулировка не «докончал», а «приял в любовь младшего брата и сына». В. А. Кучкин обращает внимание на изменения в субординации князей: если раньше Дмитрий был по отношению к Владимиру «отцом и старшим братом», то теперь— «отцом», а Василий— «старшим братом» [10, с. 289].
В договоре также отсутствует гарантия Дмитрия «держать» Владимира «в братстве, без обиды во всем». Из пункта, оговаривающего обязанность Владимира «служить без ослушания» исчезли слова о «згадце» и взаимной выгоде сторон, а сам пункт из последних строк договора попал в одни из самых первых. Путем перечисления подлежащих «соблюдению» территорий был обойден скользкий вопрос об отнятых Галиче и Дмитрове. В. А. Кучкин отметил, что «великокняжеская сторона не акцентировала внимания на праве Дмитрия владеть этими городами ... удельнокняжеская сторона ... не обнаруживала примирения с такой конфискацией» [10, с. 296]. Вероятно, вопрос о Галиче деликатно замалчивался, так как тот был отнят Дмитрием в нарушение второго договора или же из-за нелояльных действий Владимира, опять-таки в нарушение второго договора. В противном случае пришлось бы указывать, на каком основании или в результате каких обстоятельств города переходят к Дмитрию — тень падала бы либо на одну, либо на другую договаривающуюся сторону. Вероятно, поскольку договор — долго хранящийся документ, обращаться к которому могут далекие потомки, князья не хотели оставлять в нем указание на чей-либо неблаговидный поступок. Конечно, конфликт был отчасти загнан вглубь, князья могли помириться под давлением обстоятельств или, скорее, нравственного долга. Тем не менее договор не выглядит составленным в спешке. Скорее всего, умолчание о спорных городах имело место по вышесказанным мотивам.
В финансовом плане Владимир лишился эксклюзивного права посылать своих дан-щиков в Перемышль и Ростовец.
В изменении принципа формирования войска видятся попытки установить контроль над боярами Владимира Андреевича: живущие на землях Дмитрия попадали в подчинение к его воеводам, а бояре Дмитрия, живущие на землях Владимира, обеспечивали контроль над серпуховскими военными силами. В. А. Кучкин видит в этом стремление переподчинить серпуховских бояр, живущих на землях только что отторгнутых Галича и Дмитрова [10, с. 308-309].
Договор Василия и Владимира Андреевича 1390 г. [16, №13, с. 37-39] показывает, что Владимир смог вернуть часть своих привилегий, отмененных третьим договором.
Итак, вырисовывается некая закономерность. Если заключение первого договора, скорее всего, было связано с официальным совершеннолетием Дмитрия, то заключение второго договора было вызвано стечением двух важных обстоятельств, таких, как
совершеннолетие Владимира, его брак с дочерью Ольгерда и появление наследника у Дмитрия. Конфликт 1389 г. и третий договор, похоже, были вызваны аналогичной причиной, теперь вступал в брак, породняясь со «вторым Ольгердом» — Витовтом, Василий Дмитриевич. Во всех трех случаях вопрос о субординации всплывал на поверхность при достижении совершеннолетия одним из участников событий, причем им же, возможно, и поднимался. Это говорит в пользу нашей версии о том, что конфликт 1389 г. был инициирован Василием или, скорее, спровоцирован Витовтом; хотя и версия о том, что инициатором конфликта был Владимир, тоже вполне вероятна.
Итак, изучение текста и обстоятельств заключения второго договора, вариант частичной реконструкции которого мы предлагаем, дает возможность предложить новые версии причин конфликта московских князей в 1389 г.
Источники и литература
1. Описи Царского архива XVI в. и архива Посольского приказа 1614 г. / Под ред С. О. Шмидта. М.: Изд-во восточной литературы, 1960. 194 с.
2. Опись архива Посольского приказа 1626 г. / Подготовил к печати В. И. Гальцов. Под ред С. О. Шмидта. Вып. 1. Ч. 1. М.: Гл. управл. при Совете Министров СССР, ЦГАДА, Археограф. комиссия при ОИ АН СССР, 1977. 416 с.
3. Опись архива Посольского приказа 1626 г. / Подготовил к печати В. И. Гальцов. Под ред С. О. Шмидта. М.: ЦГАДА, Археограф. комиссия при ОИ АН СССР, 1990. 526 с.
4. Зимин А. А. О хронологии духовных и договорных грамот великих и удельных князей XIV-XV вв. // Проблемы источниковедения. Труды Историко-археографического института АН СССР. Вып. VI. М.: АН СССР, 1958. С.275-324.
5. Черепнин Л. В. Русские феодальные архивы XIV-XVI вв. В 2 т. Т. 1. М.: Изд-во и 2-я тип. изд-ва АН СССР в Москве, 1948. 472 с.
6. Кучкин В. А. Первая договорная грамота Дмитрия Донского с Владимиром Серпуховским // Звенигород за шесть столетий. М.: УРСС, 1998. С. 11-64.
7. Кучкин В. А. Формирование государственной территории Северо-Восточной Руси в XXIV вв. М.: Наука, 1984. 352 с.
8. Пресняков А. Е. Образование Великорусского государства: Очерки по истории XIII-XV столетий. Пг.: Тип. Я.Башмакова, 1918. 460 с.
9. Кучкин В. А. Из истории генеалогических и политических связей Московского княжеского дома в XIV в. // Исторические записки. Т. 94. 1974. С. 365-384.
10. Кучкин В. А. Последний договор Дмитрия Донского // Средневековая Русь. №7. М.: Индрик, 2007. С. 275-316.
11. Собрание государственных грамот и договоров, хранящихся в (государственной) коллегии иностранных дел (СГГД). Ч. 1. М.: Тип. П. С. Всеволожского, Селивановского и Лисснер, 1813. 644 с.
12. Договорная грамота великого князя московского Дмитрия Ивановича с князем серпуховским и боровским Владимиром Андреевичем // Российский государственный архив древних актов (РГАДА). Ф. 135 «Государственное древлехранилище хартий и рукописей». Отд. I. Рубр. II. №4.
13. Лихачев Н. П. Палеографическое значение бумажных водяных знаков. Ч. 1. СПб.: Тип. В. С. Балашова, 1899. CCXII, 512, XVII с., табл.
14. Аверьянов К. А. Купли Ивана Калиты. М.: Энциклопедия российских деревень, 2001. 240 с.
15. Каштанов С. М. Государь и подданные на Руси в XIV-XV в. // Ш тетопат: Сборник памяти Я. С. Лурье. СПб.: АШепеит— Феникс 1997. С. 217-229.
16. Духовные и договорные грамоты великих и удельных князей XIV-XVI веков / Подготовил к печати Л. В. Черепнин. Отв. ред. чл.-кор. АН СССР С. В. Бахрушин. М.;Л.: АН СССР, 1950. 587 с.
17. Соловьев С. М. История России с древнейших времен. Кн. II. Т. 3-4. М.: Голос, 1993. 768 с.
18. Экземплярский А. В. Великие и удельные князья Северо-Восточной Руси в татарский период с 1238 по 1505 г.: В 2 т. Т. 2. СПб.: Тип. Имп. Академии наук, 1891. 696 с.
19. Симсон П. История Серпухова в связи с Серпуховским княжеством и вообще с отечественной историей. М.: ВИНИТИ, 1992. 346 с.
Статья поступила в редакцию 25 марта 2010 г.
