CC BY
18
Г.Д. Ковригина, ст. преподаватель, Институт экономики, управления и права, Национальный исследовательский Иркутский государственный технический университет, г. Иркутск,
ДИСКУРСИВНОЕ ИЗМЕНЕНИЕ КОНЦЕПТА «СТРАНА» В СОЦИОКУЛЬТУРНОМ ПРОСТРАНСТВЕ СССР И РОССИИ (1984-2013 ГГ.)*
В статье рассматривается дискурсивное изменение социально-культурных общностей через призму идеологических перемен в общественном устройстве нашего государства на примере трансформации категории «страна» в период с 1984 по 2013 г. Анализируются основные этапы развития нашей страны, причины и последствия дискурсивного изменения контекстного употребления данного термина на страницах периодической печати. В анализе материала применяются контент-анализ и транссимволический анализ. В ходе исследования выделяется несколько основных этапов общественных трансформаций, ставших основой изменения идеологического наполнения категории «страна»: с 1984 по 1989, с 1990 по 1992, с 1993 по 1996, с 1997 по 2000 и с 2001 по 2013 г. В результате исследования было выделено несколько ключевых кластеров, символизирующих социальные трансформации, отразившиеся на общественном сознании граждан нашей страны: социально-политический, социально-культурный, социально-интегративный и абстрактно-формальный. Полученные результаты позволяют говорить об условиях, механизмах и противоречиях социальной консолидации и дезинтеграции общественного устройства за последние 29 лет через символический, собирательный образ категории «страна». Изменение внутреннего содержания категории «страна» позволяет констатировать не только значимые социально-политические перемены в нашем обществе, но и глубокие социокультурные сдвиги в общественном сознании.
Ключевые слова: дискурс, трансформация, социально-культурная общность, страна, общество, СМИ, идеология, государство.
Интеграция общества строится на разных основаниях. Одно из базовых — социально-культурная общность, которая объединяет в себе историко-культурные связи, сложившиеся на определенной территории и включающие в себя этнические и национальные отношения, культурную преемственность, межличностное и межкультурное взаимодействие и пр. Социально-культурная общность выступает ареной для индивидуальной и коллективной практики, регулирующей жизнь людей. Наи-
более организованно и регламентированно и в то же время личностно-субъективно раскрывается социально-культурная общность в контексте употребления термина «страна» в периодической печати. И то, как воспринимает общество данную категорию, позволяет говорить об общественных установках, социальных представлениях, отражающих процесс либо консолидации, либо разобщения общества.
Изучая дискурсивную практику периодической печати, можно проследить из-
* Статья написана по результатам исследования в рамках выполнения Государственного задания Миноб-рнауки России № 28.64.2014/К. Проект «Социальная консолидация современного российского общества: системы, ресурсы и перспективы» (руководитель — О.А. Кармадонов).
менение уровня социальном интеграции (О.А. Кармадонов1), религиозной идентичности (П.А. Баев2), социального самочувствия (О.А. Полюшкевич3), государственной идентичности (М.В. Руб- =
цова, А.Г. Санина4), политического дискурса (О.В. Захарова5) и т. д.
Целью нашего анализа стала дискурсивная трансформация категории «страна» в контексте изменения социально-культурной общности нашего государства в период с 1984 по 2013 год.
Используя процедуру контент-анализа, проанализировав газетные сообщения с 1984 по 2013 год и выделив ключевые области упоминания рассматриваемого концепта, мы получили основной массив исходного материала. Суть анализа заключалась в том, чтобы найти и подсчитать ключевые области и контекст его упоминания на протяжении изучаемого периода времени.
Статистические закономерности проявляются тем более отчетливо, чем больше объем выборки. Поэтому нами был взят архивный массив газеты «Аргументы и факты» с 1984 по 2013 год. Нас интересовал не одномоментный срез форм проявления социальной солидарности в обществе, а динамика изменений данного феномена в медийном дискурсе отечественного социума.
После первичной обработки результатов контент-анализа и транссимволического анализа с использованием процедуры факторизации методом главных компонентов и поиска оптимального представления данных, мы выделили три ключевых фактора, которые формируют основу развития социальной солидарности в обществе. Объясненная дисперсия равна 69%, что позволяет говорить о высокой достоверности полученных взаимосвязей между переменными.
На основе значений обозначенных факторов мы выделили несколько кластеров, позволивших сформировать основные векторы проявления социальной солидарности.
Кластерный анализ был проведен методом ^-средних, в результате чего были выделены семь кластеров, внутренне однород-
С 1985 по 1989 год страна - это социально-культурный ареал объединения разных народов, живущих на сопредельных территориях; это общность, сформированная годами и объединенная общим управляющим центром.
ных групп: абстрактно-формальный, соци-ально-интегративный, медико-социальный, ментально-психологический, социально-политический, социально-экономический и социально-культурный. Внутри каждого кластера выделялся также позитивный и негативный контекст.
Изменение категории «страна» (в контексте СССР и России) весьма интересно. Под «страной» мы понима-= ли социально-культурную общность людей, связанных едиными ценностно-культурными связями, менталитетом, традициями и историческими и современными социальными связями. Объем внимания и частота упоминания в СМИ за 29 лет (с 1984 по 2013 г.) абсолютно не совпадают между собой.
Объем внимания анализировался с позиции упоминания и контекста рассмотрения данной категории в год. Объем внимания изучался с позиции раскрытия и полноты описания ситуации, где использовалась категория «страна». Частота внимания зависела от периодичности использования данной категории при описании различных социальных, культурных, политических и иных событий.
Объем внимания к категории «страна», к социально-культурным связям, образующим социальное пространство страны с 1984 по 1992 г., был минимальным — от 1 до 2% (из 100% рассматриваемых текстов). Это связано с тем, что общие идеологические установки социализма были направлены на то, чтобы уравнять всех жителей СССР, не чтить их корни (национальные, этнические, культурные, лингвистические и другие), а наоборот, породить обобщенного советского человека — новую социальную категорию. Поэтому, социально-культурный контекст, являющийся основой формирования государственности, на всесоветском уровне практически не рассматривался.
Этнологические, антропологические, археологические, этнопсихологические, культурологические, кросс-культурные исследования, которые велись на территории нашей страны, адресовывались лишь узкому
кругу специалистов, тогда как в массах результаты таких исследований широко не освещались. О данных исследованиях были лишь упоминания (частота встречаемости), но не объемные регулярные статьи.
С 1993 по 1996 год наблюдается небольшой всплеск внимания к категории «страна» (от 4 до 5%). На наш взгляд, он вызван произошедшими переменами на государственном уровне: распадом СССР, образованием новых независимых государств и желанием населения и политиков знать не только _
социально-политические предпосылки истории и трансформации отдельных территорий, народов и культур, но и социально-культурную динамику того или иного региона.
С 1997 по 2000 год опять идет уменьшение объема внимания к данной категории (от 2 до 3%), и связано это с тем, что происходят большие внешние потрясения, реформы, войны, преобразования, которые оттягивают на себя весь объем внимания. Но после 2001 года начинается резкое увеличение объема внимания к категории «страна» во всех СМИ (от 5 до 9%). Эту тенденцию мы объясняем тем, что после прихода к власти В.В. Путина изменилось отношение к социально-культурному наследию, начали реализовываться социально-культурные программы по возрождению и поддержке малочисленных народов, программы по национальному достоянию России. Помимо этого на повестку дня была поставлена главная задача — сформировать национальную идею России (как средство консолидации общества), поэтому в прессе объем внимания к данной проблематике существенно возрос и по сей день остается стабильно высоким. На страницах прессы часто говорится о специфических признаках России как особой социокультурной общности; обширности территорий и полиэтничности; высокой степени централизации государственной власти и государственного регулирования экономических, межэтнических и социальных отношений;
Наследство, полученное Россией от СССР, заключалось в партийно номенклатурных кадрах, перебежавших со старого корабля на новый, и ограниченной автономии в составе советского государства. Результатом этого стала такая ситуация, при которой в государственных структурах интересы социально-экономических групп доминировали над интересами партий.
взаимодействии и интеграции культур и религий и прочем.
Частота упоминания категории «страна» относительно стабильна и устойчива на протяжении всего исследуемого периода и колеблется в диапазоне от 3 до 6% за год (из 100% рассматриваемых текстов за конкретный год). Общая динамика развития категории «страна» демонстрирует определенные закономерности. С 1985 по 1989 год выстраивается система социально-культурных изменений в обществе. В разные годы идет положительное освещение данной категории — от 60 до 98%.
Смысловая составляющая изменений данной категории также четко прослеживается. С 1985 по 1989 год страна — это социально--культурный ареал объединения разных народов, живущих на сопредельных территориях; это общность, сформированная годами и объединенная общим управляющим центром. Советское общество, как бы мы его ни критиковали, давало опору и уверенность людям, маленькое, но определенное количество благ на протяжении всей жизни. Идеологическая пропаганда действовала таким образом, что не только захотеть, но и подумать о большем, было весьма проблематично. Но эпоха перестройки внесла большой дисбаланс в эту устойчивую, хоть и искусственную систему. В первые годы перестройку воспринимали позитивно, но чем дальше развивались реформы, тем меньше сторонников она находила.
Перестройка стала завершением процессов ценностной и социальной трансформации, зародившихся еще в 60—70-е годы. Эти изменения выразились в формировании и укреплении индивидуалистической системы ценностей, в процессах урбанизации, в уменьшении роли коллективистских ценностей, в снижении в 70-80-е гг. вертикальной мобильности и так далее. Кризис власти стал лишь толчком, обнажившим эти проблемы. Перестройка, независимо от ее конкретного социально-политическо-
го и идейного содержания, давала шансы на социальную и политическую самореализацию. В СМИ данные изменения имели относительно позитивный или нейтральный характер. Статей с критикой социального развития практически не было. Например, «территория (62,2%) — правовая (59,4%) — регулирует (57,4%)», «перестройка (71,4%) — государственная (62,1%) — помогает (72,1%)», «пересмотр (66,4%) — социальный (61,1%) — меняет (64,3%)», «застой (56,4%) — социальный (55,7%) — изменяется (55,4%)», «переориентация (68,7%) — идеологическая (66,5%) — изменяет (65,6%)». Как видно из приведенных символических триад, в прессе отражался позитивный контекст готовности и желания перемен.
1990-й и 1991-й годы стали точкой перелома позитивных ожиданий от перестройки на пессимистические и негативные оценки происходящих в обществе событий. В 60—65% исследуемых текстов положительно освещали данную категорию. Наследство, полученное Россией от СССР, заключалось в партийно-номенклатурных кадрах, перебежавших со старого корабля на новый, и ограниченной автономии в составе советского государства. Результатом этого стала такая ситуация, при которой в государственных структурах интересы социально-экономических групп доминировали над интересами партий.
В результате демократический режим стал ширмой, прикрывающей торг между реальными политическими и экономическими акторами. В России начала 90-х происходила конфронтация между законом
и политикой, между формальными и неформальными политическими отношениями, между институционализированной и персонифицированной политической властью, в конце концов между государством и политическим режимом. В этих взаимоотношениях не было места обществу, его контролю и санкциям. Это прослеживается в таких триадах как: «партия (69,8%) — дестабилизированная (67,8%) — тормозит (70,9%)», «люди (60,5%) — обокраденные (56,4%) — ропщут (52,1%)», «перемены (58,6%) — социальные (52,7%) — блокируют (43,2%)». В данный период формируется негативная установка на перемены в будущем, и уже очень сложно вернуться к той вере и надежде, которые были у людей до 1990 года.
С 1992 по 1999 год в обществе реализуются и развиваются негативные тенденции, сформированные в 1990—1991 годах и выраженные в забастовках, экономических кризисах, непоследовательности политики. В 40—60 процентах исследуемых текстов данного периода категория «страна» освещается положительно. При Б.Н. Ельцине произошло ослабление государства, так как политическая система зависела от существующего режима (система зависела от президента с большим объемом полномочий). Следствием этого стало формирование неуверенности в завтрашнем дне среди населения всей страны. Перспективы оценивались как смутные и весьма приблизительные. По исследованиям Фонда общественного мнения, к 1994 году доверие к президенту у населения падало, и к первому лицу государства сложилось весьма враждебное отношение6.
Велопробег в День флага В Новомосковске (24.08.20
Уже в мае 1997 года, как показывают результаты проведенного Фондом общественного мнения мониторинга, только 15% опрошенных оценили деятельность президента в целом положительно, а 50 — отрицательно7. Вероятно, дело в том, что не решались самые насущные для рядовых граждан проблемы и прежде всего проблема своевременной выплаты зарплаты, пенсий, стипендий и пособий.
В транссимволическом анализе прессы, проведенном нами, наблюдаются те же тенденции. В период с 1992 по 1999 год идет поиск новых адаптационных механизмов, новых ниш деятельности и способов встроиться в новый меняющийся мир. В символических триадах это выражается так: «кризис (59,7%) — экономический (68,7%) — действует (64,6%)», «государство (69,5%) — российское (65,6%) — обмануло (65,4%)», «народ (68,9%) — бедствующий (71,9%) — бездействует (69,7%)», «кризис (66,5%) — национальный (69,8%) — ухудшается (63,2%)» и прочее. Президентство Б. Ельцина негативно отразилось и на институциональном уровне общества — уничтожении, нивелировании роли и значения, подмены различных социальных институтов (начиная от судебных и заканчивая образованием и здравоохранением), и на личностном — когда жители страны вынуждены были самостоятельно искать способы выживания.
С 2001 года и по настоящее время наблюдаются две тенден- -ции изменения общественного мнения, отраженные на страницах СМИ. С одной стороны, в прессе продолжается обсуждение коррумпированных чиновников, взяточников, бюрократов, воров («воровство (62,1%) — повсеместное (62,1%) — угрожает (57,3%)», «коррупция (57,2%) — чиновническая (69,4%) — усложняет (65,3%)», «чиновничество (63,5%) — состоятельное (60,8%) — не обеспечивает (59,8%)», «бюрократия (67,2%) — политическая (68,4%) — критикуется (59,7%)» и прочее), с другой, указывается, что российский народ находит выход из сложной ситуации (экономической, политической, культурной), изменяется ситуация в социальной
Уже к завершению своего первого срока В. Путин сумел переломить
социальные настроения, хотя и прибегал для достижения своих целей к не самым демократическим методам.
структуре общества и у граждан появляется надежда на изменение жизни во всех аспектах. Это отражается в трансформации употребления категории «страна» в новом контексте: («народ (68,5%) — бедный (66,4%) — борется (64,5%)», «союз (46,8%) — народный (62,1%) — отстаивает (60,8%)», «перспектива (69,6%) — неясная (69,5%) — формируется (61,2%)», «коррупция (69,6%) — историческая (63,2%) — преодолевается (68,8%)» и прочее). В 55—75% исследуемых текстов категории «страна» освещается положительно.
С 2001 года сохраняются ключевые направления неудовлетворенности населения, но при новой власти, новых социально-политических условиях изменяются возможности и ориентиры основных жизненных перемен. Поэтому оптимистические нотки, что жизнь налаживается и страна поднимается с колен, начинают все больше и больше проявляться в анализируемых материалах.
В 2000 году итоги реформ более половины россиян оценивали негативно — 55%, примерно в равной степени положительно и отрицательно — 26%, позитивно — 14%8. То есть социально-психологическая ситуация, в которой началось президентство В. Путина, была очень негативна и напряжена.
Но уже к завершению своего первого срока В. Путин сумел переломить социальные настроения, хотя и прибегал для достижения своих целей к не самым демократическим методам (например, реформированию системы властных отношений). Результаты опросов, проведенных ФОМ, демонстрируют мнение граждан о том, что за время президентства В. Путина в его работе было больше достижений, чем неудач; во время второго срока президентства В. Путин работает лучше, чем во время первого9.
Основываясь на результатах опросов общественного мнения и соотнесении их с данными транссимволического анализа, мы делаем вывод, что тенденции изменения самоощущения и оценки реальной обстановки в стране значительно изменились. Если до 2000 года люди не верили в свое будущее, опасались и боялись того,
что будет, то после 2000 года у населения по- гориями, как «партия — заботливая — сотруд-
явилась уверенность в том, что власть знает, ничает», «страна — могучая — защищает»,
куда надо идти и что надо для этого делать. «власти — законные — гарантируют». С сере-
Иными словами, в общественном сознании дины 90-х социально-политический кластер
изменилась оценка про- =
исходящих в стране процессов.
На основании проведенного нами исследования можно сделать следующие выводы о социокультурных и идеологических тенденциях в нашей стране, проявившихся в содержании концепта «страна», представленного в советских и российских СМИ.
Категория «страна» — это социально-культурное объединение. Поэтому сущность социальной трансформации «страны» как категории эксплицируется в ключевых кластерах.
Выраженность социально-политического кластера в данной категории анализа на протяжении всего рассматриваемого периода изменялась от «благородно-отеческого» в середине и конце 80-х, «негативно-пессимистичного» в середине 90-х и до «умеренно-оптимистичного» после 2000 года. В начале 90-х ведущим был «социально-экономический» кластер. Он формировался такими символическими триадами, как «государство — задолжавшее — отказывается», «территория — единая — распадается» и прочими категориями, имеющими негативную оценку и относящимися к социально-экономической сфере общества. В середине 90-х оценка социально-экономического положения меняет символическое выражение: «страна — противоречивая — решила», «страна — потенциально — наращивает», то есть налицо изменение в сторону оптимистической оценки развития государства.
«Абстрактно-формальный» кластер относительно однороден на протяжении всех 25 лет и выражается в следующих символических триадах: «народ — активный — ищет», «законы — человеческие — направляют», «общество — брошенное — выживает», «перспектива — неясная — формируется» и прочем. Социально-политический кластер до начала 90-х раскрывается такими символическими кате-
Если до 2000 года люди не верили в свое будущее, опасались и боялись того, что будет, то после у населения появилась
уверенность в том, что власть знает, куда надо идти и что надо для этого делать. Иными словами, в общественном сознании изменилась оценка происходящих в стране процессов.
стал наполняться иными символическими категориями: «держава — дезорганизованная — гибнет», «Россия — разрушенная — не восстанавливается», «страна — трудно — поднимается», «политики — современные — отстают». После 2000 года социально-политический кластер опять изменил = свое качественное содержание: «правительство — планомерно — отстаивает», «президент — обстоятельно — выбирает», «страна — постепенно — отстаивает», «управление — эффективное — развивается» .
Социально-культурный кластер, отражающий специфику категорий «государство» и «страна», в начале 90-х выражался через следующие символы: «страна — многонациональная — рушится», «единство — народное — распадается», «граждане — российские — не верят», то есть и этот кластер наполнен негативно окрашенными триадами.
После 2000 года символические формы выражения социально-культурного кластера также изменились в сторону позитивной оценки происходящих событий: «патриотизм — национальный — крепчает», «идеалы — социальные — возрождаются». То есть мы опять же констатируем позитивное изменение дискурса в отношении категории «страна» в социально-культурном кластере.
Социально-интегративный кластер относительно равномерено присутствует в разных годах и выражается такими символическими триадами, как: «единство — коллективное — укрепляет», «прогресс — социальный — развивает», «единство — народное — отстаивает».
Таким образом, дискрусивное изменение категории «страна» показало существенное изменение смысла и контекста употребления данного термина в прессе, а вместе с тем мы можем констатировать и изменение роли страны как смыслообразующей инте-гративной категории в жизни граждан.
Литература
1. Кармадонов О.А. Социальная стратификация в дискурсивно-символическом аспекте // Социологические исследования. 2010. № 6. С. 3—12.
2. Баев П.А. Дискрусивная трансформация религиозных отношений отечественного социума (1984—2008 гг.) / в кн. Символ и трансформация: социальные смыслы российского общества эпохи перемен (1984— 2008 гг.) / науч. ред. О.А. Кармадонов, В.А. Решетников. Иркутск: Изд-во ИГУ, 2012. С. 171-245.
3. Полюшкевич О.А. Представления о социальной защищенности жителей России и Португалии // Социологические исследования. 2012. № 12. С. 66-71.
4. Рубцова М.В., Санина А.Г. Государственная идентичность как фактор управляемости современным обществом // Журнал социологии и социальной антропологии. 2012. Т. XV. № 3. С. 86-97.
5. Захарова О.В. Дискурсивный язык прав человека и российско-европейские отношения // Политические исследования. 2013. № 4. С. 100-110.
6. Сайт Фонда общественного мнения. [Электронный ресурс]. URL: http://bd.fom.ru (дата обращения 20.10.2014).
7. Там же.
8. Там же.
9. Там же.
DISCOURSE CHANGE OF «COUNTRY» CONCEPT IN SOCIO-CULTURAL SPACE OF USSR AND RUSSIA (1984-2013)
G.D. Kovrigina, senior lecturer, Institute of economics, management and law, Irkutsk National Research State Technical University, Irkutsk, Russia, [email protected]
This article considers the discourse change in socio-cultural communities through the prism of ideological changes in public organization of our state by an example of «country» category transformation in the period from 1984 to 2013. The article analyzes the main stages of our country's development, reasons and consequences of discourse context change for this term application on the pages of periodic printing. In the material's analysis content-analysis and trans-symbolic analysis are used. In the process of research the author separates out some main stages of social transformation, which became a basis of changes for an ideological content category of «country»: from 1984 to 1989, 1990-1992, 1993-1996, 1997-2000, 2001-2013. As a result of the research come key factors were selected, which symbolize social transformations, influenced a social mind of our country's citizens: socio-political, socio-cultural, socio-integrative and abstract-formal cluster. The results allow speaking about conditions, mechanisms and controversial social consolidation and disintegration of social structure during last 29 years through symbolic, generalized image of the category «country». Changing of internal content of the «country» category allows stating meaningful socio-political changes in our society and deep socio-cultural shifts in society's mind.
Key words: discourse, transformation, socio-cultural community, country, society, media, ideology and the state.
References
1. Karmadonov O.A. Sotsial'naia stratifikatsiia v dis-kursivno-simvolicheskom aspekte [Social stratification in discursive-symbolic aspect]. Sotsiologicheskie issledovaniia — Sociological Studies, 2010, no. 6, pp. 3—12.
2. Simvol i transformatsiia: sotsial'nye smysly rossiiskogo obshchestva epokhi peremen (1984—2008 gg.) Nauch. red. O.A. Karmadonov, V.A. Reshetnikov [The character and transformation: social meanings of Russian society in the epoch of changes (1984-2008). Sci. ed. O.A. Karaganov, C.A. Reshetnikov]. Irkutsk, Izd-vo IGU Publ., 2012, pp. 171-245.
3. Poliushkevich O.A. Predstavleniia o sotsial'noi zashch-ishchennosti zhitelei Rossii i Portugalii [Ideas about social protection of citizens of Russia and Portugal]. Sotsiologicheskie issledovaniia — Sociological Studies, 2012, no. 12, pp. 66—71.
4. Rubtsova M.V., Sanina A.G. Gosudarstvennaia iden-tichnost' kak faktor upravliaemosti sovremennym ob-
shchestvom [State identity as a factor manageability modern society]. Zhurnal sotsiologii i sotsial'noi antrop-ologii — Journal of sociology and social anthropology, 2012, Vol. XV, no. 3, pp. 86—97.
5. Zakharova O.V. Diskursivnyi iazyk prav cheloveka i rossiisko-evropeiskie otnosheniia [Discursive language of human rights and Russian-European relations]. Politicheskie issledovaniia — Political Studies, 2013, no. 4, pp. 100—110.
6. The website of the public opinion Foundation. Available at: http://bd.fom.ru (accessed 20.10.2014).
7. The website of the public opinion Foundation. Available at: http://bd.fom.ru (accessed 20.10.2014).
8. The website of the public opinion Foundation. Available at: http://bd.fom.ru (accessed 20.10.2014).
9. The website of the public opinion Foundation. Available at: http://bd.fom.ru (accessed 20.10.2014).
