CC BY
77
12 больных с герниоадгезией не отмечено клинических осложнений и рецидива заболевания, то данный метод можно отнести к перспективным для широкого внедрения в практику.
У одного из восьми детей с грыжесечением по методу М.В. Щебенькова был рецидив грыжи. Несмотря на то, что он более травматичен для тканей передней брюшной стенки, при отсутствии клея оправдано его применение в детской практике, особенно в нашей модификации, используя наружное затягивание с подкожным скрытым узлом.
Таким образом, сравнение вышеперечисленных трех методов лапароскопического лечения паховой грыжи убедительно доказывает преимущества герниоадгезии с использованием сульфак-рилата: простота, надежность, минимальная травма тканей передней брюшной стенки. Косметиче-
Литература
1. Долецкий С.Я., Окулов А.Б. // Хирургия. - 1978. -№10. - С.135-140.
2. Кравцов Ю.А. Оперативное лечение паховых грыж у детей с применением цианокрилатного клея. Ав-тореф. дисс... канд. мед. наук. - М. - 1985. - 22с.
3. Нестеренко Ю.Я., Ярыгин В.А. //Хирургия -1990.-№3.-С.135-140.
4. Саблин Е.С. Незаращение влагалищного отростка брюшины у детей и его лапароскопическая коррекция: Автореф. дис... канд. мед. наук. - Архангельск. - 1999. - 20с.
5. Стехун Ф.И. //Советская медицина. - 1987 - №1. -С.96-98.
ские преимущества использования метода наиболее ярко прослеживаются при сочетании двухсторонней паховой и пупочной грыж.
REASONABLE APPROACH ТО THE SURGICAL TREATMENT OF INGUINAL HERNIA IN CHILDREN
V.N. Stalmakhovich (Irkutsk State Medical University)
Reovasotesticulography in children after inguinal hernia repair showed severe disturbance of regional blood flow in the testis retained long time after the operation. We suggest a new approach for the treatment of inguinal hernia in children: laparoscopic use of special glue (sulfacrilat). We have investigated the advantage of this glue in comparison with traditional approach.
6. Щебеньков M.B. Лапароскопическая герниорафия у детей.// Эндоскопическая хирургия. - 1995. -№4. - С.7-9.
7. Щебеньков М.В., Алейников Я.Н., Маркарян А.С., и соавт. Эндовидеохирургическое лечение патологии вагинального отростка брюшины и элементов семенного канатика у детей // Детская урология и перспективы её развития: Тезисы докладов. - М. -1999. - С.228-229.
8. Hersog U. Spatresultate nachleisten - resp. Femoral-herni-enoperation // Langenbechs Arch.Chir. - 1990. -Vol.75. - №1. - S.5-10.
© ОЩЕПКОВА О.М., СЕМИНСКИЙ И.Ж., МАЛЫШЕВ В.В. -УДК 616.45-001.1/.3:591.2
ДИНАМИКА СТРЕСС-РЕАКЦИИ ПРИ ШЕСТИЧАСОВОЙ ИММОБИЛИЗАЦИИ ЖИВОТНЫХ
О.М1 Ощепкова, И.Ж. Семинский, В. В. Малышев.
(Иркутский государственный медицинский университет, ректор - акад. МТА и АН ВШ А.А. Майбо-рода, кафедра патологической физиологии, зав. - проф. Ю.И. Пивоваров, кафедра биологии, зав. -проф. А.А. Майборода, МНТК “Микрохирургия глаза”, дир. - А.В. Щуко)
Резюме. Установлено, что после 6-часовой иммобилизации у крыс развивается выраженная стресс-реакция, о чем свидетельствует повышение концентрации кортикостерона и катехоламинов, эозинопеническая реакция и образование язв слизистой оболочки желудка. В течение первых 36-39 часов после окончания стрессорного воздействия наблюдается стадия тревоги, с 39 часов - стадия резистентности. Морфо-функциональное состояние надпочечников и щитовидной железы отражает фазный характер изменений гормональной активности этих желез в динамике стресс-реакции.
Как показали результаты многочисленных исследований, основные характеристики развития стресс-реакции однотипны при любом виде стрессорного воздействия: это неспецифическая активация адренергической и гипоталамо-гипофизар-но-адреналовой системы [2,3,7,10,15]. Поэтому стресс-реакцию можно достаточно полно охарактеризовать с помощью таких критериев, как уровень кортикостерона и катехоламинов, изменение количества эозинофилов в крови, изменение
функциональной активности надпочечников и щитовидной железы, а также выраженность язвенных поражений слизистой оболочки желудка, как одного из обязательных компонентов стресс-синдрома.
Материалы и методы
Эксперимент проводили на 60 беспородных белых крысах-самцах. Стресс воспроизводился посредством 6-часовой иммобилизации ненарко-тизированных крыс в горизонтальном положении
на спине с помощью системы фиксации, исключающей повреждение кожных покровов, после предварительного 24-часового голодания.
Катехоламины определяли флуориметриче-ским триоксиидоловым методом [9]. Для оценки реакции коры надпочечников у подопытных животных определяли содержание кортикостерона, так как у крыс практически отсутствует гидрокортизон и глюкокортикоиды представлены исключительно кортйкостероном. Концентрацию кортикостерона определяли методом Ботвиньева О.К. и Вельтищева Ю.Е. в модификации Малышева В.В. с соавт. [8]. Для изучения динамики содержания эозинофилов кровь брали из хвостовой вены крыс через каждые 3 часа после окончания стрессорно-го воздействия, так как известно, что время циркуляции эозинофила в периферической крови составляет 3-4 часа. Такой подход позволяет точно определить момент, когда стрессорная эозинопе-ния сменяется эозинофилией. Подсчет эозинофилов производили в камере Горяева после окраски в лейкоцитарных меланжерах раствором Хин-кельмана в течение 25-30 минут. Количество эозинофилов, подсчитанное во всей камере Горяева, пересчитывалось на 1 мл крови [5]. Для определения степени тяжести стресса через 2 часа после окончания стрессорного воздействия проводили макроскопию слизистой оболочки желудка [14]. Подсчитывали количество и протяженность (суммарная длина в мм) язвенных поражений слизистой оболочки желудка. Кусочки щитовидной железы и надпочечников фиксировали в 10% растворе формалина, заливали в парафин, окрашивали гематоксилин-эозином. Для электронной микроскопии материал фиксировали в 2,5% растворе глутарового альдегида, осмировали, заливали в аралдит и контрастировали по Рейнольдсу. В щитовидной железе подсчитывали высоту тиреоци-тов и диаметр фолликулов. В надпочечниках измеряли высоту зон. Результаты исследований обработаны стандартными статистическими мето-
дами с использованием критерия Стьюдента [6]. Данные считались достоверными при Р<0,05.
Результаты и обсуждение Результаты исследования содержания эозинофилов в периферической крови животных на протяжении 96 часов после прекращения стрессорного воздействия показали, что сразу после окончания иммобилизации развивается ярко выраженная эозинопения, выражающаяся в снижении количества эозинофилов на 92%. Через 18 часов отмечается небольшое повышение содержания эозинофилов (до 72±6 клеток). После этого небольшого подъема их содержание опять снизилось до 28± ±6 клеток. Снижение продолжалось до 30 часов и сменилось резким повышением (в 2,7 раза) через 39 часов. Затем количество эозинофилов вновь снизилось, постепенно приближаясь к 96 часам к показателям нормального биоритма (рис.1). •
Проанализировав полученные данные, мы выявили основные периоды развития стресс-реакции, характеризующиеся различным уровнем эозинофилов в крови: эозинопения (0-36 часов), эо-зинофилия (36-39 часов) и третий период - восстановление нормального биоритма уровня эозинофилов (39 часов и далее).
Из представленных на рисунке 1 данных видно, что периоду эозинопении соответствует выраженная активация гипоталамо-гипофизарно-адреналовой системы (ГГАС). Сразу и на протяжении последующих 24 часов после воздействия в 2,8-4,2 раза увеличивается концентрация кортикостерона в плазме крови. В период эозинофилии наблюдается резкое снижение уровня кортикостерона почти до нормы. В начале третьего периода стрессорных изменений уровня эозинофилов в крови (через 48 часов после воздействия), в момент кратковременного эозинопенического эффекта, наблюдается повторная активация ГГАС. В дальнейшем, к 96 часам после стрессорного воздействия, уровень кортикостерона постепенно приближается к исходному, соответствуя по вре-
л
ч
о
2
X
к
о
Он
о
н
о
о
к
к
н
О
о
исходное
п I п ич I гтпгп 1т п 1 м 11111 м I и и I [ пч 1 гттттгч п I»1111П I ггттгптгтчтм 111 гп I т гптгпгг 5 10 15 20 25 30 35 40 45 50 55 60 65 70 75 60 86 90 95
время (час.)
-- эозинофилы -------------кортикостерон
Рис. 1. Содержание эозинофилов и кортикостерона в крови крыс при стрессе
-500
600-
400-
-300
мени нормализации биоритма эозинофилов в крови.
Полученные нами данные о соответствии при стрессе времени возникновения эозинофилии и резкого снижения концентрации кортикостерона в плазме согласуются с данными литературы, свидетельствующими, что наиболее высокий уровень эозинофилов в крови наблюдается во время снижения количества кортикостерона в плазме [11,13,16]. Согласно исследованиям, проведенным ранее в нашей лаборатории на разных моделях стресса, постстрессорная эозинопения соответствует стадии тревоги, пик эозинофилии - переходу стадии тревоги в стадию резистентности, восстановление нормального уровня эозинофилов - стадии резистентности стресс-реакции [1]. Следовательно, после окончания 6-часовой иммобилизации стадия тревоги продолжается в течение 36 часов. Пик эозинофилии, зарегистрированный через 39 часов после окончания стрессорного воздействия, соответствует моменту перехода стадии тревоги в стадию резистентности. С 39 часов развивается стадия резистентности.
Как показали проведенные исследования, через 24 часа после прекращения стрессорного воздействия, т.е. в стадию тревоги стресс-реакции, пучковая зона коры надпочечников крыс имеет явные морфологические признаки активизации: ее размер увеличен по сравнению с нормой (1000-1200 мкм) до 2000-3000 мкм, в цитоплазме практически отсутствуют липидные вакуоли, увеличено количество митохондрий, гипертрофирована ЭПС, много полирибосом.
Через 39 и 96 часов после иммобилизации, в сроки, соответствующие стадии резистентности, происходит постепенное снижение функциональной активности адренокортикоцитов: размер пучковой зоны уменьшается до 1000-1500 мкм, в цитоплазме накапливаются липидные капли, гликоген, снижается количество рибосом, активность ЭПС.
Следовательно, адренокортикоциты пучковой зоны коры надпочечников у крыс в стадию тревоги стресса (до 39 часов) активированы, а в стадию резистентности (после 39 часов) их активность снижается и структура приходит в норму.
Результаты исследования функциональной активности пучковой зоны коры надпочечников показали выраженную активизацию этой зоны в стадию тревоги стресс-реакции, что соответствует повышению концентрации кортикостерона и снижению уровня эозинофилов.
При исследовании функционального состояния щитовидной железы в динамике иммобилиза-ционного стресса выявлено, что через 24 часа после иммобилизации морфологическая картина щитовидной железы соответствует состоянию умеренного гипотиреоза (диаметр фолликулов составляет 61,3±4,1 мкм, высота тиреоцитов - 9,4± ±2,1 мкм; в норме диаметр фолликулов - 42±3,7, высота тиреоцитов - 15,1 ±3,3 мкм).
Ультраструктура тиреоцитов соответствует гипотиреоидному состоянию щитовидной железы: уменьшено число и высота микроворсинок. В цитозоле снижено количество коллоидных капель и секреторных гранул, аппарат Гольджи и микросо-мальные структуры выражены слабо.
Через 39 часов после стресса у контрольных животных гипотиреоидное состояние щитовидной железы несколько усиливается: диаметр фолликулов увеличивается до 68,5±1,3 мкм, высота тиреоцитов уменьшается до 7,1 ±3,5 мкм (Р<0,01).
Ультраструктура фолликулярной ткани щитовидной железы соответствует предыдущему сроку исследования.
Через 96 часов после стрессорного воздействия щитовидная железа крыс по-прежнему находится в гипотиреоидном состоянии, но имеется тенденция к ее нормализации, т.к. диаметр фолликулов снижается до 58,9±1,1 мкм, высота тиреоцитов увеличивается до 12,4±2,1 мкм (Р<0,01). Имеются тиреоциты ультраструктура которых приближается к норме.
Для оценки реакции адренергической системы при стрессе определяли концентрацию адреналина, норадреналина и дофамина в надпочечниках крыс через 2 часа после окончания стрессорного воздействия, т.е. на высоте развития стрессорных язв слизистой оболочки желудка. Использованная нами модель 6-часового иммобилизационного стресса приводила к развитию язвенных поражений слизистой оболочки желудка у всех подопытных животных, причем средняя длина язв и их количество на 1 желудок составляли 6,7±0,9 мм и 4,5±0,5 соответственно.
Как показали проведенные исследования, через 2 часа после окончания иммобилизации содержание адреналина в надпочечниках снизилось в 3,2 раза (Р<0,001), концентрация норадреналина выросла на 37,6% (Р<0,05), а уровень дофамина при этом повысился в 2,5 раза (Р<0,01) по сравнению с исходным уровнем. Низкое содержание адреналина в надпочечниках объясняется, вероятно, усиленной секрецией гормона в кровь. Но, по мнению ряда авторов [12,15], снижение содержания адреналина в надпочечниках при стрессе может быть обусловлено нарушением синтеза и нейронального захвата, определяющих нормальное функционирование медиаторного и гормонального отделов адренергической системы. В пользу этого говорит факт накопления дофамина, предшественника норадреналина и адреналина. Одной из вероятных причин снижения интенсивности нейронального захвата может быть действие высоких концентраций глюкокортикоидов.
Причиной снижения выброса норадреналина из надпочечников в кровь, регистрируемого в наших экспериментах, возможно, является особенностью нашей модели стресса, выражающаяся в исключении двигательной реакции в ответ на действие стрессора. Так, по мнению Г.Н. Кассиля [4], при психогенном стрессе, обусловленном задерж-
кой внешних проявлений эмоций, в кровь поступает преимущественно адреналин.
Исходя из вышеизложенного, интенсивность стресс-реакции была оценена нами по содержанию катехоламинов в надпочечниках и развитию язвенных поражений слизистой оболочки желудка у крыс и соответствовала тяжелому стрессу. Значительную выраженность стресса при 6-часовой иммобилизации подтвердили и морфологические исследования надпочечников и щитовидной железы.
Следовательно, 6-часовая иммобилизация крыс на спине вызывает развитие выраженной стресс-реакции. В первые часы и на протяжении 36 часов после окончания стрессорного воздействия наблюдается стадия тревоги, характеризующаяся повышением концентрации кортикостерона и катехоламинов, эозинопенической реакцией и формированием стрессорных язв желудка. Переход
стадии тревоги в стадию резистентности соответствует по времени развитию пика эозинофилии, резкому снижению уровня кортикостерона и регистрируется через 36-39 часов после окончания иммобилизации. В стадию резистентности (с 39 часов и на протяжении последующих двух суток наблюдения) показатели функциональной активности адренергической и гипоталамо-гипофи-зарно-адреналовой систем постепенно приближаются к исходным. Морфо-функциональное состояние надпочечников и щитовидной железы отражает фазный характер изменений гормональной активности этих желез в динамике стресс-реакции.
Таким образом, в результате 6-часовой иммобилизации животных развивается тяжелый стресс, о чем свидетельствуют гиперактивация стресс-реализующих систем и альтеративные изменения слизистых оболочек желудка у крыс.
THE DYNAMICS OF STRESS-REACTION AFTER 6-HOURS IMMOBILIZATION OF ANIMALES
O.M. Oshepkova, I.J. Seminsky, V.V. Malishev (Irkutsk State Medical University)
6-hours immobilization in rats to induced the development of stress-reaction (increase of hormones, eosinope-nia, ulcers of stomach) has been conducted. There is dynamics of stress-reaction: alarm-stage (36-39 h.) and , resis-tance-stage (39-72 h.). The morpho-functional condition of adrenal and thyroid glands in condition of stress were studied.
Литература
1. Андреев О.М. Способ определения стадий адаптационного синдрома. - Авт. свид. (СССР) №852313 -1981.
2. Барабой ВА., Брехман И.И., Кудряшов Ю.Б. Пе-рекисное окисление и стресс. - С-пб.: Наука, 1992. - 149с.
3. Ведяев Ф.П. Стресс и организм // Вестн. Рос. АМН. - 1992. - №5. - С. 17-20.
4. Кассиль Г.Н. Некоторые гуморально-гормональные и барьерные механизмы стресса // Актуальные проблемы стресса. - Кишинев, 1976. - С. 100-115.
5. Кост Е.А. Справочник по клиническим и лабораторным методам исследования. - М.: Медицина, 1966. -464с.
6. Ллойд Э., Ледерман У. Справочник по прикладной статистике. - Т.1. - М.: Финансы и статистика. 1989.-512с.
7. Малышев В.В. Динамика развития и пути предупреждения стрессорных повреждений сердца // Ав-тореф. дис. ... докт. мед. наук. - Иркутск, 1987. -48с.
8. Малышев В.В., Попова Н.С., Петрова В.А. Способ определения гидрокортизона и кортикостерона в биологических жидкостях и тканях \\ К конференции рационализаторов и изобретателей \ Тез. докл., Иркутск, 1980. - С.68-70.
9. Манухин Б.Н., Бердышева Л.В., Волина Е.В. Одновременное определение катехоламинов и серотонина после их очистки на ионообменной смоле // Вопр. мед. химии. - 1975. - Т.21. - №3. - С.317-321.
10. Меерсон Ф.З. Общий механизм адаптации и роль в нем стресс-реакции, основные стадии процесса // Физиология адаптационных процессов. - М.,
1986.-С.77-123.
П.Подвигина Т.Т., Богданов Т.С., Филаретов А.А. Значение надпочечников в изменении свойств ГГАС после стресса // Физиол. журн. им. Сеченова. - 1992. - Т.78. - №12. - С. 149-154.
12. Чирков А.М., Чиркова С.К., Войт И.С., Динз-бург А.А. Поведенческие и нейрогормональные проявления эмоционально-стрессовых состояний у обезьян // Физиол. журн. им. Сеченова. - 1993. -Т.79. - №1. - С.25-32.
13. Dahl R., Venge P., Olsson G. Blood eosinophyl leukocytes and eosinophyl cationic protein: Diurenal variation in normal subjects and patients with bronchial asthma // Scand. J. Resp. Dis. - 1978. -Vol.59. - №6. - P.323-325.
14. Desiderato O., Mac Kinnon J.H., Hissem H. Development of gastric ulcers in rats following stress termination // J. Comp. Physiol. Psychology. - 1974. -Vol.87. - №1. - P.208-213.
15. Knigge U., Warberg J. Neuroendocrine functions of histamine \\ Agents-Actions Suppl. - 1991. - Vol.33. -P.29-53.
16. Mahmound A. A.F., Austen K.F., Simon A.S. The eo-sinophyle in health and disease. - Grune a Stratton, Inc., 1980.- 364p.
