CC BY
193
УДК 159.923.2
ДИНАМИКА НОРМАТИВНОГО КРИЗИСА И СОБСТВЕННО КРИЗИСА ИДЕНТИЧНОСТИ В ПОДРОСТКОВОМ ВОЗРАСТЕ1
© 2017 М. Ю. Кузьмин
канд. психол. наук, доцент кафедры общей психологии e-mail: mirroyamail.ru
Иркутский государственный университет
На основании критериев кризиса идентичности автор пытается эмпирически разделить нормативный возрастной кризис и собственно кризис идентичности. Однако какие-либо особенности в динамике идентичности у испытуемых с различным уровнем ее кризиса обнаружено не было. Автор приходит к выводу, что динамика переживания кризиса идентичности оказывается одним из компонентов выбранного испытуемым пути протекания подросткового кризиса в целом и разделить кризис идентичности и нормативный кризис не представляется возможным.
Ключевые слова: кризис идентичности, нормативный кризис, юношеский возраст, подростки
Проблема кризиса идентичности и особенностей его проявления в различном возрасте остается одной из самых актуальных. При этом у исследователей ни в рамках мировой, ни в рамках отечественной психологии нет единого мнения о причинах кризиса идентичности и особенностях его протекания. Как указывают исследователи [Диагностика кризиса идентичности 2012], на сегодняшний день можно говорить о двух взглядах на природу кризиса идентичности. Согласно первому из них, основателем которого был Э. Эриксон, кризис идентичности является закономерным явлением, предполагающим решение определенных возрастных задач. В современной психологии его разделяют Е.Л. Солдатова, Н.Н. Гунгер и др. [Солдатова 2007]. Согласно второму направлению кризис идентичности представляет собой отсутствие интериоризации основных ценностей и смыслов, результат проблемных ситуаций, которые не вполне получается решить. Соответственно, кризис идентичности может как совпадать с возрастным кризисом, так и выступать отдельно от него. Данное направление разделяют Н. Мак-Вильямс, Ц.П. Короленко, Н.В. Дмитриева и ее коллеги. Последние предлагают определять кризисную идентичность как «результат воздействия на структуру личности проблемных ситуаций как внутренних (внутриличностный конфликт, дисгармония ценностно-мотивационной, эмоциональной и других сфер), так и внешних (социальные факторы)» [Диагностика кризиса идентичности 2012: 15].
По их мнению, нормативный кризис отличается от собственно кризиса идентичности по ряду параметров, и, таким образом, это - различные категории. Вместе с тем возникает проблема выделения собственно кризиса идентичности из нормативного кризиса в ситуации, когда они совпадают. В наших исследованиях мы затрагивали проблему связи различных критериев кризиса идентичности, изучая, в частности, как связаны шкалы методики «Оценка кризиса идентичности» и других методик. Согласно полученным нами данным, нельзя утверждать, что различные
1 Исследование выполнено при поддержке Российского гуманитарного научного фонда, проект 15-36-01301
критерии кризиса идентичности (предлагаемые, в частности, Е.Л. Солдатовой [2006], Л.Б. Шнейдер [2007] или выделяемые самим автором [Кузьмин 2012] оказываются однозначно связанными друг с другом. Однако в целом данные методики соотносятся [Кузьмин, Конопак 2014].
Получается, что кризис идентичности оказывается столь тесно переплетенным с нормативным кризисом, что разделить их оказывается достаточно сложным. Представляется, что такое разделение возможно при изучении кризиса идентичности в динамике. По мнению авторов монографии «Диагностика кризиса идентичности», кризис идентичности имеет отличную от нормативного кризиса природу и должен протекать иначе.
По нашему мнению, наиболее актуальным может быть изучение протекания этого кризиса в рамках подросткового возраста. С одной стороны, нормативный возрастной кризис по яркости своего протекания и важности последствий оказывается одним из наиболее актуальных и изученных в современной психологии (что отмечали Л.С. Выготский, Д.Б. Эльконин, Л.И. Божович и др.). С другой стороны, кризис идентичности у подростков по-прежнему привлекает внимание наибольшего числа исследователей (начиная с Э. Эриксона и заканчивая работами современных авторов -Н.Е. Харламенковой, Е.Л. Солдатовой, О.Г. Калининой, А.Б. Холмогорова и др.).
Таким образом, целью нашего исследования стало изучение особенности динамики кризиса идентичности и нормативного кризиса у испытуемых подросткового возраста.
Для изучения динамики кризиса идентичности мы использовали методику «Оценка кризиса идентичности» Н.В. Дмитриевой, С.Б. Перевозкина, Ю.М. Перевозкиной, Н.А. Самойлик [Диагностика кризиса идентичности 2012], методику «СЭИ-тест» Е.Л. Солдатовой [Солдатова 2006], методику Семантический дифференциал Ч. Осгуда (версию из 25 шкал) [Петренко 2005] и методику «Двадцать утверждений М. Куна и Т.МакПартленда [Кузьмин 2012]. В исследовании приняли участие 302 испытуемых подросткового (учащиеся 7-го класса, 144 мальчика и 158 девочек) возраста. Для сравнения результатов использовались 1-критерий Стьюдента, Ц-критерий Манна-Уитни, а также критерий корреляции Пирсона.
На первом этапе мы разделили выборку подростков на лиц с низким, средним и высоким уровнем кризиса идентичности. Разделение проводилось при помощи методики «Оценка кризиса идентичности» (далее ОКИ) и по формуле, предложенной авторами методики. С учетом того, что авторы не адаптировали ее для изучения кризиса идентичности у подростков, мы исключили шкалу «Сексуальный аспект» из исследования.
Таблица 1.
Средние значения по шкалам методики «Оценка кризиса идентичности»
Девочки Мальчики
Шкалы М о М о
ДСО 8,10 2,39 8,07 2,88
ЦСА 8,18 3,09 7,84 3,25
ЭА 9,01 2,42 8,72 2,40
ПА 7,22 2,30 6,68 2,15
МПО 6,72 2,31 6,20 1,77
СФ 5,67 1,97 5,31 1,54
СЖ 9,87 1,88 10,79 1,40
ОКИ 54,77 16,36 46,60 15,87
Показатели подростков по всем шкалам методики ОКИ в целом ниже, чем нормативные показатели методики. На наш взгляд, это связано с тем, что часть проблем, с которыми сталкиваются испытуемые более старшего возраста, просто незнакомы подросткам.
Перевод сырых баллов в Т-баллы позволил нам выделить группы испытуемых с низким, средним и высоким уровнем кризиса идентичности по методике ОКИ среди подростков. Оказалось, что испытуемых с низким уровнем кризиса идентичности 46 человек, испытуемых со средним уровнем кризиса идентичности 209 человек, испытуемых с высоким уровнем кризиса идентичности 47 человек.
Следующим шагом стало изучение динамики кризиса у данных испытуемых. Ведь если кризис идентичности оказывается более протяженным во времени, возникает вне границ возрастных этапов, то, соответственно, он должен протекать по несколько иным законам, нежели нормативный кризис.
Прежде всего мы рассмотрели, как изменяются результаты по методике «СЭИ-тест» у испытуемых, продемонстрировавших по методике ОКИ низкий, средний и высокий уровень кризиса идентичности. Оказалось, что у испытуемых с низким уровнем кризиса идентичности, по сути, отсутствует какая-либо однозначная динамика шкал методики «СЭИ-тест». Зафиксирован только рост спутанности идентичности по шкале «Сила Эго» (1=-2,3, р<0.05) и снижение достигнутой идентичности по шкале «Принятие настоящего» (1=3,1, р<0.01). Таким образом, нельзя сказать, что испытуемые, набравшие низкие показатели по методике ОКИ, оказываются избавлены от кризисных явлений в своей эго-идентичности. Наоборот, можно сказать, что спустя год некоторые негативные изменения в их эго-идентичности только нарастают.
У испытуемых со средним уровнем кризиса идентичности существует следующая динамика показателей. Так, можно говорить о росте спутанности идентичности в целом (1=2,2, р<0.05), снижении показателей достигнутой идентичности по шкалам «Принятие настоящего» (1=2,8, р<0.01) и «Соответствие себе» (1=3,1, р<0.01). При этом данная динамика связана прежде всего с испытуемыми женского пола.
Наконец, у испытуемых с высоким уровнем кризиса идентичности повышается уровень спутанности идентичности по шкале «Сила Эго» (1=-2,8, р<0.01) и снижается достигнутость идентичности по шкалам «Эмоциональная зрелость» (1=2,2, р<0.05) и «Соответствие себе» (1=2,2 р<0.05).
Таким образом, оказалось, что динамика шкал методики «СЭИ-тест» принципиально не отличается у испытуемых с низкой, средней и высокой выраженностью кризиса идентичности, определенных по методике ОКИ. В целом можно говорить, что у подростков вне зависимости от особенностей кризиса идентичности, определенной по методике ОКИ, происходит рост кризисных проявлений в эго-идентичности.
Далее мы проанализировали динамику шкал методики «Семантический дифференциал» в зависимости от того, низкий, средний или высокий уровень кризиса идентичности продемонстрировали испытуемые по методике ОКИ. Оказалось, что никаких значимых сдвигов по шкалам методики «Семантический дифференциал» у испытуемых не произошло, то есть никаких особенностей в динамике этих шкал в зависимости от выраженности кризиса идентичности по методике ОКИ не существует.
Наконец, мы рассмотрели, какая динамика есть у испытуемых по шкалам методики «Двадцать утверждений». Оказалось, что у испытуемых с низким уровнем выраженности кризиса идентичности, определенной по методике ОКИ, можно говорить о росте выраженности идентичности с неформальными группами (Т=-2,6, г<0,01). У
испытуемых со средним уровнем кризиса идентичности можно говорить о росте этнической (Т=-2,3, г<0,01), товарищеской и (Т=-2,4, г<0,01) и групповой (Т=-2,4, г<0,01) идентичности. У испытуемых с высоким уровнем кризиса идентичности, определенной по методике ОКИ, никаких изменений не обнаружено.
Получается, что ни по методике «Семантический дифференциал», ни по шкалам методики «Двадцать утверждений» испытуемые с различным уровнем кризиса идентичности, измеренного при помощи методики ОКИ, не обнаружили какой-либо специфической динамики. Наоборот, испытуемые с низким уровнем выраженности кризиса идентичности обнаружили рост числа идентификаций с неформальными группами, что может считаться критерием кризиса идентичности [Кузьмин 2012].
Согласно предположению Н.В. Дмитриевой и соавторов, необходимо различать нормативный кризис и собственно кризис идентичности. Мы предприняли попытку сделать это эмпирически на выборке испытуемых подросткового возраста, предположив, что динамика идентичности будет различаться в зависимости от уровня выраженности у них кризиса. Ожидалось, что у испытуемых с высокой выраженностью кризиса он в дальнейшем будет сохраняться (т.к. кризис идентичности, по мнению авторов монографии, не связан с каким-то определенным временным интервалом), а у испытуемых с низкой выраженностью кризиса идентичности она будет уменьшаться еще больше (ведь предпосылок для ее увеличения не появляется).
Данное предположение, однако, не подтвердилось. Динамика шкал методики «СЭИ-тест» принципиально не отличается у испытуемых с низкой, средней и высокой выраженностью кризиса идентичности, определенных по методике ОКИ. Более того, согласно результатам исследования по другим методикам, в ряде случаев выраженность кризисных явлений в идентичности даже усиливается у тех испытуемых, которые демонстрировали изначально низкий уровень кризиса идентичности.
Можно было бы предположить, что полученные данные есть результат использования различных подходов к диагностике кризиса идентичности. Если методика ОКИ прежде всего изучает кризис социального компонента идентичности, то методика «СЭИ-тест» - кризис личностного компонента (статусов эго-идентичности). Однако в одном из наших прошлых исследований мы отмечали достаточно тесную положительную связь, которая существует между шкалами различных методик, направленных на диагностику идентичности [Кузьмин, Конопак 2014].
На наш взгляд, полученные результаты позволяют предположить, что в рамках подросткового возраста кризис идентичности оказывается тесно переплетен с нормативным. При этом кризис собственно идентичности связан с изменениями, затрагивающими все структуры личности подростка настолько, что разделение данных явлений не позволит понять каждое из них вполне. Кризис идентичности в своей динамике не только связан со становлением психологических новообразований подросткового возраста, но и опирается на схожие механизмы в своем преодолении.
В частности, А.М. Прихожан описывает два возможных пути протекания подросткового кризиса. Один из них предполагает яркое выражение кризисной симптоматики - строптивость, упрямство, своеволие, недооценка взрослых, протест-бунт, а кроме того, защита своего собственного внутреннего мира. В другом, «бескризисном», наоборот, негативных черт не проявляется: подросток демонстрирует чрезмерное послушание, зависимость от старших, возврат к старым интересам, вкусам, формам поведения [Прихожан 1997]. Однако первая форма протекания кризиса -«кризис независимости» - в конечном итоге оказывается более продуктивной.
Сходные стратегии преодоления кризиса идентичности описаны в статусной модели Дж. Марсиа. Подросток может активно переживать кризис своей идентичности, а может находиться в статусе диффузной идентичности, без принятия определенных
ценностей и ролей. В последнем случае, однако, развитие его идентичности оказывается незавершенным, а кризис - далеким от преодоления.
Получается, что низкий уровень кризисных явлений в идентичности на одном из этапов взросления подростка отнюдь не означает, что кризиса нет вовсе или он переживается подростком легко, равно как и высокий уровень переживания кризиса идентичности не свидетельствует о том, что подросток не может продуктивно преодолеть соответствующий кризис. По-видимому, динамика переживания кризиса идентичности оказывается в таком случае одним из компонентов выбранного испытуемым пути протекания подросткового кризиса в целом - как «кризиса независимости» или как «кризиса зависимости». Поэтому мы и не отметили снижения выраженности кризисных явлений у подростков с изначально низким его уровнем или повышения у подростков с изначально высоким уровнем. Наоборот, у первых в ряде случаев выраженность кризисных явлений в идентичности даже усиливается.
«Кризис независимости», по А.М. Прихожан, оказывается более предпочтительным и более продуктивным в плане формирования основных новообразований подросткового возраста - повышения интереса к собственной личности, постановки масштабных и трудных, часто рискованных задач; развития рефлексии и самосознания; чувства взрослости и т.п. [Котляр, Обухова 2011]. На уровне идентичности это будет проявляться, по-видимому, в росте выраженности кризисных явлений, связанных с более активной ее перестройкой. С другой стороны, новообразования подросткового возраста в процессе своего генеза могут выступать механизмами развития идентичности: повышение интереса к себе, рефлексия ведут к лучшему пониманию себя и своего места среди других, что, по Э. Эриксону, позволяет сформировать чувство тождества самому себе [Эриксон 2006].
Наоборот, «кризис зависимости» препятствует формированию чувства взрослости, а ориентация на чужое мнение не дает возможность развиться рефлексии. На уровне идентичности это проявляется, по-видимому, в недостаточной выраженности кризиса как такового и, возможно, в формировании, по определению Е.Л. Солдатовой, предрешенной идентичности - некритическом принятии личностью навязываемых ей ролей. Кризис идентичности не получает должного развития и продуктивного разрешения, поскольку в этом случае идентичность в своем становлении не может опираться на новообразования подросткового возраста.
По мнению А. М. Прихожан, на выбор того или иного пути протекания кризиса у подростков во многом влияет позиция и стиль воспитания родителей или лиц, их заменяющих [Прихожан 1997]. Поэтому представляет интерес рассмотреть особенности развития идентичности подростков в зависимости от стиля семейного воспитания. Это и станет целью нашей дальнейшей работы.
Библиографический список
Диагностика кризиса идентичности / Н.В. Дмитриева, С.Б. Перевозкин, Ю.М. Перевозкина, Н.А. Самойлик. Новокузнецк: КузГПА, 2012. 134 с.
Иванова Н.Л. Психологическая структура социальной идентичности: дис. ... докт. психол. наук. Ярославль, 2003. 399 с.
Кузьмин М.Ю. Кризис идентичности у студентов и его связь с жизнестойкостью: автореф. дис. ... канд. психол. наук. СПб., 2012, 32 с.
Кузьмин М.Ю., Конопак И.А. Эмпирическое изучение критериев кризиса идентичности студентов старших и младших курсов // Известия ИГУ. Серия Психология. 2014. Т. 8. С. 45-55.
Кузьмин М.Ю. Сравнительное изучение кризиса идентичности у испытуемых подросткового и юношеского возраста // В мире научных открытий. Красноярск: Изд-во «Научно-инновационный центр», 2015. Вып. 67. С. 1854-1869
Котляр И.А., Обухова Л.Ф. Вехи на пути построения психологии подросткового возраста // На пороге взросления. М.: Изд-во МГППУ, 2011. С. 8-11.
Самойлик Н.А. Психолого-педагогические условия переживания кризиса идентичности студентов ВУЗа на начальном этапе обучения: автореф. дис. ... канд. психол. наук. Кемерово, 2012, 23 с.
Солдатова Е.Л. Нормативные кризисы развития личности взрослого человека: дис. ... докт. психол. наук. Екатеринбург, 2007. 50 с.
Солдатова Е. Л. Динамика эго-идентичности и представлений о будущем в нормативных кризисах взрослости // Психологическая наука и образование. 2006. №2. С. 16-30
Петренко В.Ф. Основы психосемантики. 2-е изд., доп. СПб.: Питер, 2005. 480 с.
Прихожан А.М. Проблема подросткового кризиса // Психологическая наука и образование. 1997. №1. С. 82-87.
Шнейдер Л.Б. Личностная, гендерная и профессиональная идентичность: теория и методы диагностики. М.: Московский психолого-социальный институт, 2007. 234 с.
Эриксон, Э. Идентичность: юность и кризис: пер. с англ. М.: Флинта: МПСИ: Прогресс, 2006. 352 с.
