CC BY
156
УДК 811.161.1 +81 ’38
ДИНАМИКА ДИАЛОГА В РАССКАЗАХ В. М. ШУКШИНА
© Г. Г. Хисамова
Башкирский государственный университет Россия, Республика Башкортостан, 450074 г. Уфа, ул. Заки Валиди, 32.
Тел.: +7 (374) 272 74 63.
Художественный диалог представляет открытую систему, для которой характерно состояние движения. Статья посвящена особенностям функционирования диалога в рассказах В. М. Шукшина.
Ключевые слова: диалог, функция, речевое поведение, художественный текст, персонаж.
Диалог как основная и естественная форма общения представляет собой динамическую структуру, которая определяется прежде всего его коммуникативной сущностью. Типология явлений речевой коммуникации исследуется преимущественно на материале спонтанного диалога, но данное явление может исследоваться и на материале художественного диалога.
Одним из крупнейших мастеров художественного отражения и осмысления межличностного общения является В. М. Шукшин. В его произведениях глубоко и правдиво раскрываются особенности характера русского человека. В диалогах шукшинских героев отражается не только личность, но и среда, сформировавшая этот характер и его речевое поведение. Диалог является наиболее распространенной формой общения литературных героев В. М. Шукшина и имеет в структуре рассказов писателя неизмеримо больший удельный вес, занимая почти все пространство рассказов («Сны матери», «Вянет, пропадает», «Демагоги», «Экзамен»,
«В профиль и анфас» и др.). Он выполняет следующие функции: 1) эстетико-коммуникативную; 2) сюжетообразующую; 3) характерологическую; 4) оценочную. Данные функции взаимосвязаны и взаимообусловлены. Их невозможно описывать изолированно друг от друга.
Раскрывая особенности межличностного взаимодействия и общения героев произведений, диалог прежде всего выполняет эстетикокоммуникативную и сюжетообразующую функции. Специфика шукшинских диалогов определяется своеобразием ситуации. Речевая ситуация, составляя определенное звено любого акта диалогического общения, относится к числу факторов, непосредственно порождающих это общение. Своеобразие шукшинского подхода к действительности состоит в том, что в его рассказах показано многообразие людей, моделей человеческого поведения в различных жизненных ситуациях. В основе рассказов писателя - житейская ситуация, которая становится центром повествования или служит толчком к развитию сюжета.
Сюжет рассказа «Экзамен» построен на движении от конфронтации к взаимопониманию героев. Главные участники рассказа - профессор и студент, который не может ответить на вопрос экзаменационного билета, посвященного «Слову о полку
Игореве». Возмущение профессора-филолога неожиданно сменяется симпатией к студенту, когда во время диалога - беседы выясняется, что студент, как и князь Игорь, находился в плену:
- Как чувствовал себя в плену князь Игорь?! — почти закричал профессор, опять испытывая прилив злости. — Как чувствует себя человек в плену? Неужели даже этого не понимаете?!
Студент стоя некоторое время непонятно смотрел на старика ясными серыми глазами.
- Понимаю, - сказал он.
- Так. Что понимаешь?
- Я сам в плену был.
- Так... То есть как в плену были? Где?
- У немцев.
- Вы воевали?
- Да.
Диалог персонажей построен в вопросноответной форме. Комментарии автора либо минимальны, либо отсутствуют, что усиливает динамику изложения.
Рассказ «Вянет, пропадает» развертывается как бытовая сценка, в которой важная роль принадлежит диалогу. Трое людей - мать-одиночка, ее сын Славка, дядя Володя, по прозвищу «Гусь-Хрустальный»,- сидят за столом и ведут неторопливый разговор, перебиваемый лишь игрой Славки на баяне:
- Все играешь, Славка? — спросил дядя Володя.
- Играет! — встряла мать. — Приходит из школы и начинает - надоело уж. В ушах звенит.
Это была несусветная ложь; Славка изумлялся про себя.
- Хорошее дело, - сказал дядя Володя. — В жизни пригодится...
- Я говорила с ихним учителем-то: шибко, говорит, способный.
Когда говорила?! О боже милостивый!.. Что с ней?
Славка изумляется лжи матери, хотя его покоряют житейские размышления дяди Володи о достатке в своем доме. Живет он не хуже других, есть сервант, телевизор, скоро купит софу и медвежью шкуру:
- Так, Славка... Софы есть чешские... Раздвижные — превосходные. Отпускные получу, обязательно возьму. И шкуру медвежью закажу.
- Сколько же шкура станет?
188К 1998-4812 Вестник Башкирского университета. 2009. Т. 14. №3
883
- Шкура? Рублей двадцать пять. У меня племянник часто в командировку ездит, закажу ему, привезет.
Дядя Володя не замечает, что все эти рассуждения о достатке, о шкурах унижают мать с сыном, перебивающихся от зарплаты до зарплаты, оскорбляют их ожидания. Внутреннее напряжение, достигнув предельно высокой точки в конце диалога, разрешается драматически: «вянет, пропадает» надежда Славкиной матери на устройство личной жизни. Дядя Володя, порассуждав о жизни, выпив рюмку-другую водки, уходит домой.
В. М. Шукшин овладел одним из главных законов современной драматургии - раскрытием характеров в их взаимосвязи с острыми конфликтами. Через диалог писатель раскрывает социальнотипические и индивидуальные свойства характеров персонажей, поэтому особое значение имеет характерологическая функция художественного диалога, которая отмечается в качестве существенной черты стилистики художественной прозы писателя [1, с. 79]. Отражением авторского поиска универсального национального характера является приверженность В. М. Шукшина к особому человеческому типу -обычному человеку с необычным складом души, «чудику». Воссоздание характеров странных, чудаковатых, но самобытных, талантливых нашло отражение в поэтике Шукшина. Они совершают логически необъяснимые поступки и вызывают удивление у окружающих: Монька Квасов («Упорный») мечтает построить вечный двигатель; Андрей Ерин («Микроскоп») занимается изучением микробов для спасения человечества; Степка (одноименный рассказ) убежал из лагеря за три месяца до окончания срока, чтобы повидаться с родными.
«Чудикам» противопоставлены энергичные люди: «свояк Сергей Сергеевич», «крепкий мужик» Шурыгин, деревенский делец Баев.
Особую модель поведения представляют такие герои, как Глеб Капустин, «генерал Малафейкин», деревенский «психопат» Кудряшов, «мужик Дерябин». Этим героям свойственно гордое сознание своей непогрешимости и неограниченного права всех обличать.
В. Шукшин дает готовые типы людей, характеры которых в ходе развития действия не претерпевают эволюции. Диалогическое столкновение позволяет выявить скрытый потенциал героев, нравственно противостоящих друг другу («Заревой дождь», «Свояк Сергей Сергеевич», «Волки», «Беседы при ясной луне»).
В рассказе «Волки» беда чуть не приключилась с двумя деревенскими жителями - Иваном и Наумом, когда они однажды поехали в лес за дровами. Неожиданно на них напала стая волков. Наум растерялся и струсил, зять его, Иван Дегтярев, проявил в решительную минуту самообладание. Брошенный тестем во время нападения волчьей стаи, он испытывает чувство отчаяния, когда сталкивает-
ся с предательством. Наум Кречетов, испугавшись возможной ответственности за бегство, позвал милиционера, перед которым он постарался очернить зятя, обрисовать его опасным человеком. Диалог выявил непримиримые характеры героев:
- Я ж тебе бросил топор? Ты попросил — я бросил. Чево еще от меня требовалось?
- Самую малость: чтоб ты человеком был. А ты — шкура. Учить я тебя все равно буду.
- Учитель выискался! Сопля... Гол как сокол, пришел в дом на все готовенькое да еще грозится. Да еще недовольный всем: водопроводов, видите ли, нету!
Данный диалог между Иваном и его тестем с отсутствием внешнего и внутреннего контакта свидетельствует о глубокой драматичности ситуации. Заканчивается рассказ тем, что милиционер предусмотрительно уводит Ивана в кутузку, чтобы он «не наделал глупостей».
В каждом шукшинском рассказе судьба поворачивает человека, выявляя неожиданные грани и скрытые возможности личности. Жизнь главных персонажей, утрачивая определенность, превращается в ежедневный спектакль для окружающих. В ходе диалогического общения героям Шукшина приходится «проигрывать» широкий репертуар ролей. Диалог является способом моделирования речевой маски, отражающей индивидуальные особенности речевого поведения персонажей [2, с. 237].
Семен Иванович Малафейкин, «нелюдимый маляр-шабашник», мечтал занять пост поважнее (рассказ «Генерал Малафейкин»). Осуществляет свою мечту он своеобразно. Раскрытие этого перевоплощения составляет сюжет рассказа, который удивительно схож с комедией Н. В. Гоголя «Ревизор». Малафейкин, этот новоявленный Хлестаков, поездом возвращающийся домой, выдает себя за лицо «весьма ответственное».
Выгоды от этой роли он никакой не имеет: хочется ему быть на равных с соседями по купе, действительно занимающими какой-то пост. Больше всего привлекает его в этой роли полная бесконтрольная власть над людьми и возможность пожить красиво («дача каменная, двухэтажная», «прислуга», «персональная машина», два личных водителя, отдых в лучших санаториях на юге, «буфет: шампанское, фрукты, пятое - десятое...») Завершает набор всех «прелестей жизни» просмотр фильмов с «голяшками»:
- А? — спросил Семен Иванович встревоженно.
-Что? — сказал собеседник.
- Не уважаете с голяшками?
- Да я их... это... я их мало видел.
- Ну что вы! Это, знаете, зрелище! Выйдет такая... черт ее... вот уж она виляет, вот виляет своим этим... Любопытно. Нет, это зрелище, зрелище, чего ни говорите.
- Совсем голые?
- Совсем!
- А как же... разве у нас снимают такие фильмы?
Семен Иванович без опаски, с удовольствием засмеялся.
- Это же не наши. Это оттуда.
- А — а, - сказал собеседник. — Там — да... Конечно.
Перевоплощение героя обнажает истинное
лицо обывателя. В героях Шукшина - огромный нереализованный потенциал, их внешние социальные проявления не соответствуют внутренней содержательной сущности. Внутренний мир их скрыт не только для окружающих, но и для самих себя. Раскрытие, реализация - в неожиданных поступках.
В рассказах В. М. Шукшина диалог как форма чужой речи дает возможность представить несколько оценочных позиций. Оценочная позиция -это восприятие и оценка изображаемого (героев, ситуаций, поступков) автором и действующими лицами [3, с. 163].
Так, в рассказе «Даешь сердце!» объектом оценки является главный герой ветфельдшер Алексей Иванович Козулин, скромный, спокойный человек, неожиданно потревоживший ночную тишину села двумя выстрелами из ружья и ликующим возгласом «Даешь сердце!». Это был своеобразный салют, по словам самого Козулина, в честь первой в мире пересадки «живому человеку сердца мертвого».
Герой представлен с нескольких точек зрения: автора, с одной стороны, и действующих персонажей произведения - с другой. Оценки действующих лиц рассказа совпадают: для них Козулин -ненормальный. Прямая речь фиксирует оценочную позицию участкового:
В полдень на ветучасток к Козулину приехал грузный, с красным, обветренным лицом участковый милиционер.
- Здравствуй, товарищ Козулин!
Козулин удивленно посмотрел на милиционера.
- Здравствуйте.
- Надо будет... это... проехать в сельсовет. Протокол составить.
Козулин поискал что-то глазами на полу...
- Какой протокол? Для чего?
- Что?
- Протокол-то зачем? Я не понял.
- Стреляли вчера? Вернее, ночью.
- Стрелял.
- Вот надо протокол составить. Предсельсо-вета хочет это... побеседовать с вами. Чего стрельбу-то открыли? Испугались, что ль, кого?
- Да нет... Победа большая в науке, я отсалютовал.
Участковый с искренним интересом, весело смотрел на фельдшера.
Вначале отношение милиционера к Козулину официально нейтральное: «Надо будет... это... проехать в сельсовет. Протокол составить». Затем участковый переходит на иную, явно эмоциональную позицию: узнав о причине салюта, он смотрит на Козулина весело, с искренним интересом. Точка зрения участкового на только отмечена в авторской речи, но и содержится в репликах диалога: «— У нас таких звали: контуженный пыльным мешком из-за угла,— сказал он беззлобно». Подтверждает данную оценку председатель сельсовета: «— По-моему, он малость того.. контуженный, как ты говоришь! Ненормальный».
Таким образом, динамика диалога проявляется в том, что его характеризует полифункциональность. Диалог в рассказах В. М. Шукшина выполняет эстетико-коммуникативную, сюжетообразующую, характерологическую, оценочную функции. Данные функции взаимосвязаны и взаимообусловлены. Главным звеном рассказа является событие, в котором раскрывается характер. В диалоге намечается нравственный конфликт, завязывается сюжет рассказа, выявляется кульминация действия и развязка. Диалог в рассказах В. М. Шукшина чаще всего представляет речевую маску, отражающую индивидуальные особенности речевого поведения персонажей.
ЛИТЕРАТУРА
1. Энциклопедический словарь-справочник. Т. 1. Творчество В. М. Шукшина. Барнаул, 2004. 281 с.
2. Винокур Г. О. «Горе от ума» как памятник русской художественной речи // Филологические исследования. М.: Наука, 1990. С. 196-241.
3. Вартаньянц А. Д., Якубовская М. Д. Система точек зрения // Вартаньянц А. Д., Якубовская М. Д. Пособие по анализу художественного текста. М.: Русский язык, 1986. С. 158-170.
Поступила в редакцию 23.03.2009 г.
