CC BY
42
родного сотрудничества в Арктике - от взаимного гарантирования общей безопасности до обеспечения прав и интересов коренных жителей Арктики. Инициативная и конструктивная роль РФ может стать основой ее международного лидерства в высоких широтах.
«Повестка дня нового президентства.
Московский Центр Карнеги», М., 2012 г., с. 9-16.
В. Миронов,
член-корреспондент РАН (МГУ им. М.В. Ломоносова) ДИАЛОГ КУЛЬТУР: ГЛОБАЛИЗАЦИОННЫЕ УГРОЗЫ
Начиная с последней трети XX в. взрывной характер технологических открытий в области коммуникации, возникновение масштабных коммуникационных систем порождают изменения, которые требуют серьезного анализа. Мир переходит от системы локальных культур, доминировавшей вплоть до начала XX в., к становлению нового образования, которое можно обозначить как «глобальная культура». Необходимо уточнить само понимание культуры, способы ее функционирования, то влияние, которое оказывают эти изменения на все формы общественного сознания, систему ценностей и даже на поведение человека в этих новых культурных условиях.
Кроме того, следует дать некое рабочее определение понятию культуры, что само по себе является непростой задачей. Существуют два основных подхода в этом вопросе: атрибутивный и структурный. Для нас важно, что и в том, и в другом подходе культура реализуется как двоякий тип деятельности по созданию материальных и духовных ценностей, которых не было в природе и которые составляют специфику именно разумной человеческой деятельности. Добро, Истина, Красота, Справедливость - это культурные эталоны, из которых мы исходим в своих поступках и по которым мы даем оценку нашей деятельности. Несмотря на их кажущуюся эфемерность, они реализуются в виде норм, принципов, традиций и даже стереотипов поведения. Их отличие от материальных ценностей заключается в том, что они подвержены изменениям, которые, однако, происходят достаточно медленно, выступая для человека некой экзистенциальной константой. Описанная часть культуры является фактором ее устойчивости, изме-
15
нения здесь происходят медленно и реализуются как процесс накопления или как процесс сохранения (памяти).
В то же время культура приспосабливается к условиям существования и функционирования, вырабатывая некий набор «средств практической адаптации» к социокультурным обстоятельствам. В этом плане она выступает как совокупность «устойчивых воспроизводимых субординационных и координационных связей между символическими программами поведения людей -объективированными в знаковых системах и живых человеческих сознаниях нормами морали и права, философскими мировоззрениями, эстетическими пристрастиями, религиозными верованиями, доминирующими в том или ином человеческом коллективе». Это свойство адаптации культуры к изменяющимся условиям существования является ее цивилизационной характеристикой.
Таким образом, в культуре соединяются противоположные тенденции: стремление к фиксации ценностей и необходимость их цивилизационной адаптации к изменяющимся условиям бытия культуры. С этой позиции мы можем интерпретировать культуру как семиотическую систему. Поэтому для внешнего наблюдателя она выступает как система закодированных знаков, значений и смыслов, которые часто могут быть понятны только представителю данной культуры, присутствуя в его сознании как культурная память. Такой системой закодированных знаков выступает текст -не только как «генератор новых смыслов, но и конденсатор культурной памяти. Текст обладает способностью сохранять память. Без этого историческая наука была бы невозможна, так как культура предшествующих эпох доходит до нас неизбежно во фрагментах... Сумма контекстов, в которых данный текст приобретает осмысленность и которые определенным образом как бы инкорпорированы в нем, может быть названа памятью текстов». Таким образом, познание другой культуры осуществляется как познание единой семиотической системы в результате расшифровки ее кодов. Эти явные или неявные смыслы культуры несут на себе печать своего формирования и функционирования в конкретном социокультурном пространстве. С позиции носителя иной культуры они могут показаться странными, а для представителя собственной культуры они являются естественными жизненными установками. Внутренняя заданность смыслов культуры выполняет функцию блокирования того, что Н. Луман (немецкий социолог. -Ред.) называет «рискованной информацией», которая по каким-то причинам нежелательна для данной культуры.
16
Инструментом кодирования памяти культуры выступает реальный язык, с которым связано раскрытие смыслов. Живой язык обязательно включает историю своего создания и функционирования, чем он отличается от языка искусственного. Искусственная языковая система не представляет проблемы для расшифровки, так как является лишь абстрактной моделью коммуникации. Иначе говоря, искусственная система не имеет «культурной» истории, это «структура без памяти», язык которой может обеспечить точность понимания в виде «чистой передачи» структуры и всегда будет относительно беден. Искусственный язык, даже если он претендует выступать в качестве средства общения (например, эсперанто), всегда останется лишь еще одной терминологией, т.е. «псевдоязыком» по отношению к живому. У искусственного языка есть внешнее преимущество, его легко переводить и понимать в силу большей однозначности смыслов терминов. Познание культуры как системы живого языка, напротив, связано не столько с познанием структуры текста (грамматики языка), сколько с проникновением в его внутреннюю смысловую специфику, основанную на истории и особенностях данной культуры. Иногда необходимость языкового понимания требует реального погружения в другую культуру.
Современная стадия развития нашей цивилизации приводит к трансформации взаимоотношений между средствами коммуникации и текстом. В эпоху рукописной и печатной культуры доминировал текст как таковой, не только формируя соответствующие культурные, психологические особенности его восприятия, но и задавая понимание культуры, связанное, прежде всего, с понятийной структурой мышления. Абстрактное мышление было одним из оснований модели классической культуры. Сам процесс коммуникации выступал лишь как средство передачи информации без существенного влияния на ее содержание.
Сегодня происходит изменение этого статуса коммуникации, когда она из средства превращается в собственное содержание коммуникативного процесса, трансформируя содержание по законам коммуникации. Коммуникация сама по себе становится стержнем современной культуры, подчиняя и формируя особенности восприятия информации, безусловно оказывая влияние на механизмы смыслообразования. Система массмедиа переходит из состояния некого фона культурных событий в их творца, заставляя культуру функционировать по законам коммуникации массмедий-ного смыслового пространства. В результате совершенно уникаль-
17
ное и стремительное техническое развитие «фонового знания», каковым ранее только и могла быть система коммуникации, превращает его в новую реальность в качестве условия активных коммуникативных действий, позволяя индивиду самореализовываться в ней.
В развитии человеческой культуры схожий процесс происходил в период перехода от устной к письменной и к печатной культуре. Культура устного периода замыкалась в рамках узкого коммуникационного пространства (племени или отдельного народа). Возникшая письменная культура фиксировала содержание посредством создания рукописи, которая выступает субстанциальным средством хранения и распространения информации, что само по себе расширяет пространство коммуникации. Рукопись становится первым прорывом локального характера культуры и условием знакомства культур друг с другом, обеспечивая их смысловое взаимообогащение. Одним из следствий этих процессов стало упорядочивание понятийной системы за счет внесения в нее некоторых искусственных принципов. Фактор упорядоченности, нацеленный на оптимизацию хранения информации, мог иметь целью как передачу данной смысловой информации другим, так и, напротив, задачу ее сокрытия от других. В любом случае смыслы культуры были закодированными, но был и механизм раскрытия этих кодов, даже без прямого погружения в иную культуру - перевод (расшифровка, раскодирование) смыслов, зафиксированных в письменной форме, на другой язык. Письменность упорядочивала информацию по неким правилам, давая возможность ее сохранения. С другой стороны, она была слишком локализована даже географическим пространством и рассматривалась прежде всего как средство фиксации устной речи.
Культурный взрыв происходит в связи с возникновением книгопечатания, которое приводит к доминированию линейного типа мышления. Удобство книги в качестве носителя информации значительно экономит время поиска информации, что оказывает влияние на характер образования, в основе которого в большей степени лежит принцип выработки умения находить нужный материал. Книгопечатание выводит устную культуру за горизонты фонетического и пространственного ограничения, но одновременно порождает ее замыкание в пределах национального языка. Культура, по выражению Ю.М. Лотмана, кодируется языком, т.е. становится семиотически замкнутой. В результате описанных процессов в силу множественности живых языков мы наблюдаем
18
своеобразное «столкновение» этих замкнутых локальных культур, реализующееся в напластовании информации и смыслов. При этом происходит напластование информации «горизонтальной», связанной с расшифровкой кодов современной культуры, и информации «вертикальной», связанной с ее исторической интерпретацией, т.е. переводом на современный язык исторически ушедших от нас смыслов. Это неизбежно приводит к опасности «модернизации» смыслов через внесение в них нового содержания, но одновременно вырабатывается идеальный пласт того, что мы обозначаем как историческую память, обеспечивающую коммуникацию поколений.
Связывая между собой общество как по горизонтальной (диахронической) составляющей, так и по исторической вертикали, культура обеспечивает память человечества в целом. В результате человеческая культура предстает перед нами как некое целое, состоящее из подсистем локальных культур. Признак локальности выступает доминирующим для периода классической культуры, что позволяет выделить особенности данного типа культуры и проанализировать те трансформации, которые происходят в ней в результате изменения системы коммуникационного пространства в современном мире.
Локальность классической культуры проявлялась в том, что для человека, находящегося внутри нее, она представляла собой почти застывшую систему. Изменения, происходившие в ней, обнаружить было практически невозможно, так как они выходили за рамки индивидуальной жизни. Ядро такой культуры на протяжении столетий оставалось неизменным, его основное содержание передавалось от поколения к поколению. Именно эти консервативность и элитарность определяли лицо классической культуры. Оценить изменения можно было лишь «извне» и, как правило, лишь спустя некоторое время. Такая культура была основана на эволюционной адаптации новообразований, претендующих на статус культурных ценностей, что обеспечивало ее стабильность за счет безболезненного приспособления к себе новых компонентов и их постепенной модификации.
В основе адаптивного механизма лежало структурное распадение культуры на два больших компонента. На это в свое время обратил внимание М.М. Бахтин, анализируя так называемую «смеховую культуру» периодов Средневековья и Ренессанса.
19
«Низовая» часть культуры вбирала в себя стереотипы, традиции и нормы жизни, характерные для большинства людей в их повседневной жизни, и была близка конкретному человеку.
Высокая культура вырабатывала продукты, далеко отстоящие от стандартных жизненных стереотипов и представлений, и была удалена от реальности, представляя собой идеальный культурный пласт. Эта верхняя, рафинированная часть культуры постепенно оформляется в истории человеческой цивилизации как Культура «с большой буквы». Она принципиально удалена от повседневности, даже от конкретной личности. Она требует определенной подготовки при ее восприятии, определенной формы организации пространства для репродукции своих образцов. Ценности «верхней» Культуры за счет того, что они приняли рафинированную форму, охраняют себя от влияний извне. Эта идеализированная часть культуры стабильна, настороженно относится ко всяким изменениям, но именно она обеспечивает базис общечеловеческой культуры.
Таким образом, культура представляла собой образование, содержащее противоречивые стороны в виде наличия массового и элитарного векторов, находящихся в относительном единстве. Для локальной культуры характерными являются свойства и смысловые дихотомии, некоторые из которых мы рассмотрим в качестве примера, так как именно они подвергаются трансформации в современной культуре. Дихотомия «прикровенность (синоним -«тайность». - Ред.) - откровенность» была связана с представлением о том, что некоторые явления и формы поведения, несмотря на то что они присутствуют в реальной жизни, должны быть сокрыты для человека и реализуются в соответствующем культурном стереотипе поведения. Конструируется своеобразная периферийная зона бытия - его изнанка, которая присутствует в жизни людей, но она требует смыслового прикрытия. Это доходило до абсурда, который в гротескной форме описал Н.В. Гоголь, зафиксировав внутрикультурную оппозицию между обыденностью, бытом, простотой поведения, отраженного в языке нормального человека, и семантическим его инвариантом, якобы отражающим существование человека в «высокой» культуре.
Дихотомия «свой-чужой» отражала ситуацию замкнутости и самодостаточности локальной культуры, которая часто проявлялась в ее противопоставлении иным культурам. Каждая культура вырабатывала в себе мощнейший каркас, некий «иммунитет» к «чужому». Соответственно «мое» (внутрикультурное) рассматри-
20
валось как истинное и ценное «для меня». Чужое, напротив, - как отрицание «моего», а значит, ложное. Усиление напряжения данной дихотомии в процессе формирования локальной культуры было закреплено возникновением книгопечатания, которое оформило национальный характер культур соответствующей совокупностью текстов и фиксированных смыслов, как бы замкнув их в национальном языке. Именно поэтому первый и наиболее мощный удар процесса глобализации наносится именно по национальному языку. Книгопечатание, как мы отмечали, породило и еще одно свойство локальной культуры - линейность интерпретации мира. Линейность как принцип выстраивания смысла письменной речи надолго становится культурным эталоном самовыражения, которому следовало подражать. В этом качестве он закрепляется как один из основных признаков классической культуры. Проявляется это в том, что человек начинает выстраивать свое мышление линейным образом, преобразуя нелинейные типы коммуникации, подчиняя их правилам письменного языка, вовсе не вытекающего из естественного характера устной речи.
Культурное творчество направлено на создание завершенных объектов, будь то произведения музыки, архитектуры или философии. Во всех случаях перед нами завершенное произведение, в котором структура продумана от начала до конца. Литературный текст выступал как эталон текста вообще, некий завершенный смысл. Письменность закодировала живую культуру (или ее часть), живую коммуникацию, которую можно понять, лишь зная эти коды (алфавит и грамматику). Неграмотный человек оказывается вне культуры, а поэтому и изначальным признаком культурности выступает грамотность.
Диалог между локальными культурами реализовывался внутри особого коммуникационного пространства, которое Ю.М. Лотман обозначил как «семиосфера» (по аналогии с биосферой), в которой роль «живого» элемента выполняет язык или, точнее, языки с их различающимися смыслами и разнообразием социокультурных форм функционирования. Культуры пересекались между собой как языковые множества. «Ценность диалога оказывается связанной не с той пересекающейся частью, а с передачей информации между непересекающимися частями. Это ставит нас лицом к лицу с неразрешимым противоречием: мы заинтересованы в общении именно с той ситуацией, которая затрудняет общение». Именно область непересекаемого требовала раскрытия и адаптации культур друг к другу. Желание и необходимость по-
21
нимания увеличивали область смыслового пересечения, но этому препятствовало «напряжение», возникающее в процессе диалога культур, связанное с тенденцией самосохранения внутренних смыслов культуры. Познание области несовпадения культур обогащает их новыми смыслами и новыми ценностями, хотя и затрудняет сам факт общения.
Мощные интеграционные процессы глобализации оказывают влияние на изменение характера диалога между культурами, на структурообразующие компоненты всей системы культуры. Объективность процесса глобализации, повышение комфортности существования человека часто скрывают негативные следствия, сопряженные с этим. Если одной стороной глобализации выступают интеграционные процессы, то оборотной стороной - процессы дезинтеграции, в частности процессы «национальной дезинтеграции», которые разрушающе воздействуют на культурные, политические, экономические и даже личностные особенности человека.
Глобализация подталкивает мир к процессам интеграционного типа, но при этом не всегда понимается, что она может как носить синтетический характер, основанный на соединении положительных компонентов систем, так и быть реализована как тип интеграции, подавляющий особенности систем. Глобальная интеграция может реализоваться в системном тоталитаризме нового типа с совершенно уникальными возможностями манипуляции сознанием (благодаря новейшим средствам коммуникации) как отдельного человека, так и общества в целом, при внешней видимости демократического устройства. Изменение средств коммуникации и возникновение глобального коммуникационного пространства трансформируют человеческую культуру. Трансформация означает изменение самой сущности системы, т.е. ее переход в иное качество. Это направленный внутренний процесс изменения, который сокрыт от наблюдателя, ибо реализуется за счет встраивания в нее чужеродных элементов, постепенно заставляющих ее работать иначе.
Трансформация, происходящая с культурой, аналогична процессу трансфекции клетки, когда в нее встраивается фрагмент чужеродной ДНК. В этом случае клетка инфицируется, в результате чего запускается механизм ее трансформации, приводящий на генетическом уровне к изменению фенотипа. Во многом этот процесс в живых организмах трудно контролируем, что порождает непредсказуемые последствия (мутации). Трансформация культу-
22
ры - это схожий процесс привнесения в нее «культурной инфекции» в качестве чужеродной составляющей, которая может запустить механизм ее модификации изнутри. При этом глобальное коммуникационное пространство является средством инфицирования культуры. Культура получает инфекционное заражение через насаждение в нее культурных стереотипов, которые не вытекают из ее истории и особенностей функционирования.
В результате диалог между культурами начинает осуществляться в иных семиотических условиях, чем ранее. Диалоговое пространство, определяемое новейшими возможностями и средствами коммуникации как условие адаптации культур, расширяется безгранично. Значительно упрощается сам характер общения, который осуществляется по законам и стереотипам, далеко отстоящим от сущности и традиций самих культур. Коммуникация превращается в самостоятельную субстанциональную структуру, а отдельные культуры оказываются внутри этой агрессивной среды. Совокупность информационных средств, умноженная на новейшие технологии и массмедийные конструкции, превращает пространство семиосферы как условия адаптивно-адаптирующего диалога культур в инфосферу как особую реальность, в определенном смысле функционирующую независимо от человека, но делающую его и мир зависимым от нее. Столь мощных процессов в изменении форм коммуникации в истории человеческого общества не было.
Нынешняя массмедийная составляющая общества развивается столь мощно и стремительно, что вступает в противоречие с основами классической культуры, что заставляет вновь говорить о кризисе культуры. Происходит разрушение культурных дихотомий. В рамках современной культуры дихотомия «прикровен-ность-откровенность» исчезает, и то, что раньше считалось необходимым скрывать, переходит в свою противоположность, становясь открытым и доступным. Принцип открытости в современном общении между людьми, так наглядно демонстрирующийся в знаменитой американской улыбке, реализуется и в более сложных феноменах.
«Запретные» в рамках старой культуры взаимоотношения между людьми становятся модными и популярными, являясь основой соответствующего вседозволенного поведения. В обществе происходит сексуальная революция, которая выводит традиционно прикрытые взаимоотношения между людьми и переживания этих взаимоотношений в культурных образах за рамки индивидуальной
23
интимности. Поэтому в рамках расширения сферы получения удовольствий огромное место занимает «эротизация культуры» как проявление высшей свободы выбора индивидуального удовольствия. Ранее термин «интимность» семантически закреплял прикры-тость отношений между людьми, определяя рамки и условия обсуждения и демонстрации. Сегодня понятие «интимность» сопряжено с фактом публичного раскрытия запретного. Сам объект этой демонстрации в культуре всегда присутствовал, однако если ранее это было объектом одновременного восприятия небольшого количества людей, то теперь это одновременно могут переживать миллионы. Не случайно Ю.М. Лотман оценивал сексуальную революцию как наиболее мощный таран антикультуры XX в.
Таким образом, наносится удар по принципу завершенности, который господствовал в классической культуре, уступая место клиповому сознанию, основанному на поверхностном восприятии фрагментов реальности. Целостность мира дефрагментируется, и человек внешне свободно может складывать самостоятельную картинку из воспринятых фрагментов действительности. Однако это сопряжено с потерей выявления сущностного и истинного характера явлений. Проблема истины как отражения сущностных характеристик объекта уступает место свободной интерпретации. В мире господствуют интегративные языковые тенденции. Один из результатов этого - подчинение всех языков тому, который в наибольшей степени способен себя распространить в силу политических, научно-технических и других условий.
Это способствует расширению «псевдокультурного» поля общения, диалог в котором осуществляется по принципу познания наиболее доступных смысловых структур, т.е. наименее содержательной, наименее культурной части культуры. В этом коммуникационном поле господствуют общие стереотипы, общие оценки, общие параметры требуемого поведения, общедоступные. Это может лишить диалог между культурами всякого смысла. Мы можем понять любого человека, но на уровне совпадения или даже тождественности смыслов. Происходит резкое увеличение образований, претендующих на статус культурных. Старая система ценностей подвергается мощнейшему давлению и разрушению, а временные рамки адаптации не позволяют новым символам адаптироваться к традиционной смысловой системе ценностей. Разрушаются традиции, которые господствовали веками. Новые ценности настолько расходятся с традиционными, что их культу-рообразующий смысл остается не всегда ясным. Положение усу-
24
губляется тем, что мыслители, которые дают оценку сегодняшней ситуации в культуре, часто являются носителями традиционной системы ценностей, в которой они формировались как личности. Подняться над этим личностным образованием для многих мыслителей просто невозможно. Возрастает количество людей, воспринимающих культурные образования, но оно лишается той утонченности и глубины, той степени подготовки, которых требовало ранее.
Нарушается пропорция между высокой и низовой культурой. Последняя становится массовой не только по количеству вовлеченных в нее субъектов, но и по упрощенному качеству потребляемого продукта. В результате доминирующим фактором оказывается не смысл или качество продукта творчества, а система его распространения. В этом смысле массовая культура - это типично низовая культура, но значительно усиленная новейшими средствами аудиовизуального репродуцирования.
В этих условиях возникает феномен «поп-культуры» как доминирование низовой культуры, ставшей массовой по характеру своего производства и потребления, продукты которой широко распространяются благодаря современным коммуникациям. В этом смысле поп-культура противостоит культуре в целом, представляя собой контркультурное явление. Это симуляция культуры, подменяющая собой культуру как таковую. Она не имеет своих национальных корней, даже если сопряжена с языком своей культуры. Главным отличием поп-культуры является изменение характера производства и потребления ее образцов, для которых важнейшими факторами становятся массовость и оперативность распространения. Это, в свою очередь, порождает бесконечное приумножение сферы удовольствий и развлечений. Современное общество становится фабрикой развлечений. Не случайно сам термин «фабрика» (например, «фабрика звезд») используется почти в прямом значении, т.е. как унифицированное массовое производство звезд, что, по сути, противоположно понятию «звезда» как проявлению уникальности. Особенностями поп-культуры являются чрезвычайная агрессивность и всеядность, проявляющиеся в том, что тиражированию может быть подвержено все, в том числе и образцы высокого искусства. Условием развития поп-культуры является постоянная раскрутка в медиапространстве, охватывающем не только развлекательную сферу, но и все сферы бытия человека. Например, «законы раскрутки» в виде проектов - от политических до индивидуальных - становятся обязательной нормой, часто
25
прикрывающей их содержательную бедность. Поп-культура - это самовыражение современной массовой культуры и типичный продукт глобального информационного пространства. Она принципиально отстранена от фундаментальных этнических, религиозных оснований и традиций. Поп-культура - прекрасная среда для распространения медиавирусов. Принципом их распространения является узнаваемость в медиапространстве, на чем и базируется вся поп-культура. Важным признаком поп-культуры является неотделимость репродуцируемых произведений от воспринимающей его массовой среды и самих средств технической репродукции. Исполняющий поп-музыку и слушающий ее - это одно целое, их невозможно представить друг без друга. В шоу господствует не индивидуальное, т.е. отличное от другого творчество, а принцип соучастия.
Влияние поп-культуры на общество благодаря новейшим средствам коммуникации и возможностям аудиовизуальных средств проникает во все уровни общественного сознания. Человек буквально во всем ищет зрелищности, а средства массмедиа помогают ее представить в соответствующей яркой форме. Реальная жизнь подменяется бесконечными реалити-шоу как примером высшей степени симуляции, которая не так безобидна, ибо вырабатывает в человеке однотипные, а значит, легко манипулируемые стереотипы поведения. Это может представлять определенную опасность для общества, когда агрессивность по любому поводу может выплеснуться на улицы и носить массовый характер просто из-за реализации сознания (вируса) соучастия, как в карнавале. Мы начинаем погружаться в «реальность», которая конструируется массмедиа. Происходит погружение общества в современный «средневековый» карнавал, который вошел в нашу жизнь в условиях иной информационной среды. Низовая культура становится официально признаваемой как ее превращенная форма. Блестящим условием для нарастания и закрепления карнавала становится Интернет. Вместо собеседников - маски, которые позволяют говорить все что угодно, включая оскорбления и пр. Интернет переводит реальную жизнь в виртуальный карнавал, превращая в развлечение всю окружающую действительность.
Диспропорция, сложившаяся в культуре, не безобидна, особенно если она принимает затянувшийся характер, и люди, родившиеся в ней, уже не знают иной культуры. Альтернативное состояние современной культуры чревато агрессивностью по отношению к иным формам культуры. Устойчивый и длительный
26
характер такой альтернативности приводит к вырыванию из культуры фундаментальных основ - общечеловеческих ценностей и интересов. Таким образом, для описанного состояния культуры характерны все признаки «низовой» культуры, в центре которой стоит так или иначе понимаемая повседневность, ставшая наивысшей культурной ценностью (Г.С. Кнабе).
Массовая культура и шоу пронизывают все уровни сознания общества, в том числе и науку, формируя ее образ, адаптируя информацию по законам массовой коммуникации до неузнаваемости, но зато делая ее удобной для массового потребления. Это проявляется, например, в росте числа фальсификаций научных открытий. Имитация научной деятельности хорошо финансируется различными премиями и грантами и постепенно деформирует сознание человека, занимающегося наукой, который понимает, что имитация проще и надежнее приводит к популярности, а значит, к возможности финансирования научных исследований, если они таковыми остаются.
Скандал и сенсация становятся факторами, сопровождающими научную деятельность. Таким образом, мы наблюдаем процесс того, как поп-культура модифицирует образ науки. Как есть поп-звезды эстрады или религии, справедливо отмечает С. Кардонский, возникают и поп-ученые с полным набором атрибутики поп-звезд. «Мнения поп-ученых, иногда обоснованные их научными результатами, но чаще всего не обоснованные, стали весьма ходким рекламным товаром... Оказалось, что вкладывать деньги в персонифицированную научную рекламу и научные страшилки гораздо эффективнее, чем в получение нового знания».
Философия - это самосознание культуры, отражающее конкретно-историческую стадию развития общества. Ее содержание всегда зависит от новых условий, связанных с господством массовой культуры. Вследствие этого неизбежно возникают популярные образы философии, адаптированные для массового сознания. Далее, как это часто бывает, происходит метаморфоза (смысловое «оборачивание»), и превращенные образы становятся предметом «серьезного» профессионального интереса в виде, например, философии Симпсонов или философии доктора Хауса.
Грань между реально философским содержанием и его имитацией исчезает. Постмодерн в культуре породил соответствующие имитирующие формы философии, в рамках которой центральным стержнем выступает критическое отношение к рациональному мышлению и к завершенному тексту как выражению
27
классической культуры. Не случайно «главным врагом» постмодернизма становится метафизика с ее принципами рационального объяснения бытия. Отсюда вытекает критика метафизического языка как языка философии. Понимание языка из средства понятийного анализа объектов трансформируется в некое демоническое начало, навязывающее структуру объектам и бытию в целом.
Происходит абсолютизация методов деконструктивного разрушения, и деконструкция сама по себе помещается в центр философской рефлексии. Предлагается «языковое» прочтение философских проблем, основанное на возможности бесконечного расшатывания устоявшихся языковых стереотипов и поиске новых смыслов и значений. Фактически язык анализируется не как средство понятийного анализа объектов, а как своеобразное демоническое начало, которое навязывает структуру объектам и бытию в целом. Постмодернизм оказался формой философии, развитие которой удивительным образом совпало с процессами изменений в сфере коммуникации. В виртуальном пространстве Интернета исчезает всякая ответственность за сообщение и возникает соблазн мистификаций.
Постмодернизм опирается на фрагментарность и клиповость массового сознания современного человека, фиксируя сиюминутный событийный момент, не утруждая себя вопросами о сущности происходящих событий. При всей его внутренней рафинированной сложности он выражает господство обыденного сознания и ценностей повседневности. Однако, отражая нарастание степени внутренней свободы людей, не желающих опираться на готовые рефлексивные схемы, он не дает ответа на вопрос о степени ответственности, которая может наступить после переживания пьянящего чувства свободы.
За свободой мышления могут стоять банальность и упрощения, которые доминируют в современной культуре. Конечно, философия выступает как реализация творческих потенций человеческого сознания, которая осуществляется на самом обширном первично-бытийном, коммуникационном и семиотическом пространстве, включающем как рациональное исследование феноменов бытия, так и конструирование новых смыслов, позволяющих взглянуть на мир «с иной стороны». Однако эта «иная сторона» должна находиться в рамках философского рефлексивного смыслового пространства, а не выступать имитацией философского мышления. Конечно, не следует лить «крокодиловы слезы» по поводу очередной гибели культуры, которая «гибнет» приблизитель-
28
но каждые 100 лет. Надо искать новые смыслы в понимании культуры, размышлять о возможности управления глобальными процессами развития и их возможными следствиями. Необходимо понимать, что культура - это развивающаяся система, а значит, в ней будут происходить изменения и темп этих изменений будет все время увеличиваться. Поэтому наша задача - это выполнение функции предупреждения. Предупреждения о тех тенденциях, которые сопровождают развитие научно-технического прогресса и которые несут не только положительные, но и отрицательные последствия для человека и общества в целом.
«Диалог культур в условиях глобализации».
XIIМеждународные Лихачёвские научные чтения,
СПб., 2012, с. 139-147.
29
