CC BY
45
138
Российский педиатрический журнал. 2016; 19(3) DOI 10.18821/1560-9561-2016-19-3-138-143
ОРИГИНАЛЬНАЯ СТАТЬЯ
© КОЛЛЕКТИВ АВТОРОВ, 2016 УДК 616.613-003.7-073.432
Дворяковский И.В., Акопян А.И., Дворяковская Г.М., Ивлева С.А., Зоркин С.Н., Смирнов И.Е.
ДИАГНОСТИЧЕСКИЕ ВОЗМОЖНОСТИ МЕТОДОВ УЛЬТРАЗВУКОВОЙ ДИАГНОСТИКИ ПРИ МОЧЕКАМЕННОЙ БОЛЕЗНИ У ДЕТЕЙ
«Научный центр здоровья детей» Минздрава России, 119991, г Москва, Ломоносовский просп., д. 2, стр. 1
Представлены данные комплексного ультразвукового (УЗ) обследования 85 детей с мочекаменной болезнью (МКБ) в возрасте от 3 мес до 17 лет. При традиционном УЗ-исследовании (режим В серая шкала) основной критерий наличия камня — дистальная акустическая «тень» оценивалась в зависимости от ее интенсивности от 0 до 4 баллов. При использовании режима цветного допплеровского картирования (ЦДК) устанавливалось наличие мерцательного артефакта (МА), возникающего при отражении УЗ от отражающей структуры камня. По индексу плотности (ИП) определяли наличие и плотность конкремента с помощью методики количественной оценки структуры Acoustic Structure Quantification (ASQ). Полученные данные сопоставлялись с данными компьютерной томографии (КТ). Установлено, что при наличии «тени» в 4 балла, МА был четко выражен, ИП составил от 5,5 до 6,8, показатели КТ превышали 1100—1500 Hu. При выраженности «тени» в 3 балла, МА оставался интенсивным, ИП был в пределах 3,5—5,5 и по данным КТ плотность составила от 800 до 1100 Hu. «Тень» в 2 балла исходила из центрального отдела конкремента, спектр МА соответствовал его ширине, ИП составил от 3,5 до 2,0 и радиоплотность по КТ — от 250 до 800 Hu. Слабая «тень» в 1 балл соответствовала низкой плотности камня, МА был узким, ИП составлял от 2,0 до 1,5. При 0 баллов ИП был менее 0,9 и беспрепятственно пропускал УЗ. Установленные закономерности указывают на целесообразность комплексного использования УЗ-методов в оценке плотности камня при подготовке больного к проведению дис-тационной литотрипсии.
Ключевые слова: мочекаменная болезнь у детей; ультразвуковая диагностика; цветное допплеровское картирование; индекс плотности; количественная оценка структуры.
Для цитирования: Дворяковский И.В., Акопян А.И., Дворяковская Г.М., Ивлева С.А., Зоркин С.Н., Смирнов И.Е. Диагностические возможности методов ультразвуковой диагностики при мочекаменной болезни у детей. Российский педиатрический журнал. 2016; 19 (3): 138-143. DOI 10.18821/1560-9561-2016-19(3)-138-143
Dvoryakovskiy I.V., Akopyan A.I., Dvoryakovskaya G.M., Ivleva S.A., Zorkin S.N., Smimov I.E.
diagnostic facilities of methods of ultrasound diagnostics in urolithiasis in children
Scientific center of children's Health, 2, building 2, Lomonosov avenue, Moscow, 119991, Russian Federation
There are presented data of the integrated ultrasound (US) examination of 85 children with urolithiasis (IBC) at the age of from 3 months up to 17 years. In traditional ultrasound study (in gray scale mode), the main criterion for the presence of stone — distal acoustic «shadow» was evaluated in dependence on its intensity from 0 to 4 scores. When using color Doppler mapping (CDM) there was established the existence of flaring artifact (FA), which occurred in the reflection of the ultrasonic wave from the reflective stone structure. According to the density index (DI) the presence and density of calculus were detected with the use of Acoustic Structure Quantification (ASQ) methodology for quantifying the structure. The obtained data were compared with data of computed tomography (CT). It has been established that in case of the presence of the «shadow» accounted of 4 scores, FA has been clearly defined, DI ranged from 5,5 to 6,8, CT indices exceed 1100—1500 Hu. When the severity of the «shadow» was of 3 scores, FA remained to be intensive, DI was in the range of 3,5—5,5 and CT density ranged from 800 to 1100 Hu. «Shadow» at 2 scores came from the central department of calculus, FA spectrum corresponded to its width, DI rangedfrom 3,5 to 2,0 and CT radiodensity — 250 to 800 Hu. Weak «shadow» at 1 score corresponds to a low density stone, FA was narrow, DI ranged from 2,0 to 1,5. At 0 score DI was less than 0,9 and easily permitted ultrasound through. Established patterns indicate to the feasibility of the integrated use of ultrasonic methods in the evaluation of the density of the stone in preparing the patient for performing remote lithotripsy.
Keywords: urolithiasis in children; ultrasound diagnosis; color Doppler mapping, density index, quantitative structure evaluation.
For citation: Dvoryakovskiy I.V., Akopyan A.I., Dvoryakovskaya G.M., Ivleva S.A., Zorkin S.N., Smirnov I.E. Diagnostic facilities of methods of ultrasound diagnostics in urolithiasis in children. Rossiiskii Pediatricheskii Zhurnal. (Russian Pediatric Journal, Russian Journal, 2016; 19(1): 138-143 (In Russian). DOI: 10.18821/1560-9561-2016-19(3)-138-143 For correspondence: Galina M. Dvoryakovskaya, senior researcher of the Department of the Ultrasound of the Scientific center of children's Health, 2, building 2, Lomonosov avenue, Moscow, 119991, Russian Federation. E-mail: [email protected]
Information about authors:
Smirnov I.E., http://orcid.org/0000-0002-4679-0533
Conflict of interest. The authors declare no conflict of interest.
Funding. The study hadno sponsorship.
Received 10.03.16 Accepted 20.04.16
Для корреспонденции: Дворяковская Галина Михайловна, канд. мед. наук, ст. науч. сотр. отдела ультразвуковой диагностики ФГАУ НЦЗД Минздрава России, e-mail: [email protected]
139.
ORIGINAL ARTICLE
очекаменная болезнь (МКБ) является одной из ведущих проблем урологии детского возраста, при этом количество детей, страдающих этим заболеванием, постоянно увеличивается. МКБ (уролитиаз) встречается у детей различного возраста, но чаще в возрасте от 3 до 12 лет, у мальчиков в 2—3 раза чаще, чем у девочек, нередки случаи ее выявления у новорожденных детей. В 92% случаев конкременты локализуются в почке и мочеточнике, в 7% - в мочевом пузыре и в 1% — в уретре. Конкременты в обеих почках выявляются в 2,2—20,2% [1, 2]. Образование конкрементов у детей чаще связывают с наличием инфекции мочевы-водящих путей или их обструкцией. Другими причинами могут быть тубулярный почечный синдром, тубулярный почечный ацидоз, цистинурия и глици-нурия; ферментные нарушения — гипероксалурия, ксантинурия; терапия фуросемидом; мочекислый литиаз, вследствие наследственной гиперурикозу-рии и миелопролиферативного состояния [2, 3]. Самыми частыми по своему составу являются камни из оксалата кальция (60—80%).
Уролитиаз в детском возрасте отличается прогрессирующим течением и быстрым развитием осложнений. Конкременты в мочевых путях вне зависимости от их размера, формы, количества и локализации способствуют нарушению уродинамики и развитию инфекции [4, 5]. Для своевременного выявления конкрементов в органах мочевыделения используются ультразвуковые (УЗ) и рентгенологические методы визуализации: компьютерная томография (КТ), экскреторная урография, сцинтиграфия [5—8]. Применение КТ, обладающей высокой чувствительностью и специфичностью для определения локализации конкремента в мочевой системе, несет определенный риск, поскольку связано с облучением пациентов и возможным развитием осложнений [6, 9—11]. Нельзя забывать о необходимости применения наркоза детям младшего возраста.
УЗ-исследование имеет преимущества перед другими методами визуализации, так как является безопасным и неинвазивным методом. Однако УЗ-диагностика (УЗД) зависит от возможностей ультразвуковых систем и опыта врача, выполняющего исследование, при этом возможна определенная степень субъективизма в оценке полученных результатов. При традиционной УЗД в режиме серой шкалы возможно установление наличия камня в почке, в проксимальном и дисталь-ном отделах мочеточника, но визуализация его среднего отдела значительно ограничена, поскольку препятствием является газ кишечника [12]. Точность УЗД варьирует от 33 до 95% в зависимости от локализации, размера и структуры конкремента [13].
В последнее время для объективизации УЗ-исследований в системах экспертного класса Toshiba Aplio XG V4 использована оригинальная методика количественного анализа акустической структуры органа — Acoustic Structure Quantification (ASQ) путем цветового кодирования однородности ткани, что позволило ввести в протокол обследования пациентов с МКБ неинвазивную количественную оценку структуры почки и значительно повысило возможности УЗД конкрементов.
В связи с этим для определения диагностических возможностей новых технологий УЗД нами проведено данное исследование.
Материалы и методы
Обследовано 85 пациентов в возрасте от 3 мес до 17 лет (11 пациентов в возрасте до 1 года, 45 детей
— от 1 года до 5 лет и 24 больных старшей группы
— 5—17 лет) с диагнозом МКБ. Всем детям проводилось комплексное клинико-лабораторное обследование, которое включало УЗД, двухэнергетическую КТ, рентгенологические и радионуклидные исследования для выявления и характеристики конкрементов. УЗД проводилась с помощью современных диагностических систем экспертного класса: «Эховью 80 Л» и Toshiba Aplio XG V4 с использованием конвексного, линейного и микроконвексного датчиков с частотами от 8 до 14 МГц.
Работа была одобрена локальным этическим комитетом. Перед проведением исследований у всех больных получено информированное согласие. Для получения сопоставимых результатов соблюдались следующие условия: стационарное обследование; использование комплексного подхода для установления точного диагноза; применение стандартных методов сбора, хранения и обработки данных.
На первом этапе УЗ-обследования (режим В) оценивались наличие/отсутствие конкрементов, его локализация, размер, дифференциация сигнала от камня и окружающих тканей и наличие/отсутствие дистальной «тени» с ее характеристикой (рис. 1). Обследование мочеточника начинали от лоханочно-мочеточникового комплекса до его дистального отдела. Для визуализации «тени» зона фокуса ориентировалась на глубину залегания камня или устанавливалась чуть ниже ее. Одним из основных критериев наличия и характеристики камня является такой артефакт, как дистальная акустическая «тень» [1, 13]. Учитывая субъективность оценки эхограмм, в процессе работы было принято решение определять степень выраженности тени в баллах: 0 — отсутствие «тени», 1 — слабая «тень», 2 — «тень», идущая от
Рис. 1. Дистальная «тень» (режим В серая шкала).
Российский педиатрический журнал. 2016; 19(3)
DOI 10.18821/1560-9561-2016-19-3-138-143 _140_
оригинальная статья
Рис. 2. Мерцательный артефакт (режим ЦДК).
центрального отдела конкремента, 3 — отчетливая «тень» от всего конкремента, но не перекрывающая полностью изображения тканей за ним и 4 — отчетливая «тень», полностью перекрывающая изображение тканей за конкрементом.
После УЗ-исследований, проведенных с помощью режима В, на втором этапе определяли локализацию конкремента в режиме цветного допплеровского картирования (ЦДК), позволяющего установить наличие мерцательного артефакта (twincling artifact), возникающего при отражении УЗ от плотной структуры (рис. 2). При этом оценивали наличие, вид и интенсивность мерцательного артефакта (МА). Для его обнаружения использовались те же датчики и настройки аппарата. ЦДК выполнялось с использованием красно-синих оттенков, при этом уровень усиления был несколько ниже того, при котором регистрируется почечный кровоток. Размер допплеровского окна, как правило, больше площади зоны конкремента.
Диагностические возможности обнаружения камня при исследовании в режиме серой шкалы повышаются при расширении собирательной системы. Для обнаружения МА это условие не является обязательным, что можно отнести к положительным качествам этого признака.
Третьим этапом работы было установление наличия и плотности конкремента с помощью режима ASQ. Методика состоит из построения гистограммы, цветового кодирования и сравнительного анализа c определением индекса плотности (ИП) любого участка конкремента. Качественная оценки чашечно-лоханочной системы (ЧЛС) и паренхимы почки с использованием ASQ (цветовое кодирование однородности ткани) позволяет наглядно определить наличие конкремента, который отображается на экране красным цветом на фоне зеленой нормальной паренхимы почки (рис. 3). На основании этих данных определяются зоны интереса для построения гистограммы и расчета ИП конкремента. Гистограмма отражает его однородность: чем гомогеннее состав конкремента, тем меньше вариаций на кривой и, наоборот, чем больше вариаций, тем более выражена неоднородность структуры (рис. 4). Функция вероятности плотности (Probability density function — PDF), представленная кривой распределения Рэлея (желтого цвета), отражает фиксированные параметры структуры ЧЛС и паренхимы в норме. При неоднородности ЧЛС и наличии камня на кривой Рэлея появляются вариации, выходящие за пределы кривой распределения, амплитуда которых указывает на плотность конкремента. Количественная оценка структуры и плотности камня представлена графиком вероятности в виде прямой линии с фиксированными параметрами нормальной эхогенности ЧЛС и определенными значениями ИП в этой области — данные Ratio на эхограмме (рис. 5). Значения ИП выражались в условных единицах. Все полученные данные обработаны статистически с использованием пакета Statis-tica 6,1 StatSoft, Inc. (США).
Результаты
По данным УЗД у всех обследованных больных выявлены конкременты различной локализации. У 57 детей разного возраста конкременты определялись в почках: у 15 пациентов в чашечках, у 30 в лоханке, у 2 в лоханочно-мочеточниковом соединении и у 10
£ 4.7
cd
t 3.5
I 23
1.2 -------
О 100
Рис. 3. Цветовое кодирование (режим ASQ).
Рис. 4. Гистограмма (режим ASQ).
.141.
ORIGINAL ARTicLE
Рис. 5. Индекс плотности (скобки — Ratio) и кривая Рэлея (режим ASQ).
детей в мочеточнике (3 в верхнем его отделе и 7 в дистальном отделе). Размер конкрементов 4—18 мм. У 5 больных были выявлены коралловидные камни, которые занимали все отделы ЧЛС.
При традиционной УЗД в режиме В в 46 случаях при наличии единичного конкремента и в 5 случаях с коралловидными камнями прослеживалась отчетливая «тень», перекрывающая изображение тканей за ним, с интенсивным МА, что соответствовало 4 баллам. У пациентов этой группы при установлении метки на конкремент (ASQ) определялись множественные вариации на гистограмме, ее ось абсцисс распространялась до 300—350. Отмечалось двукратное увеличение амплитуды вариаций по оси ординат на кривой распределения Рэлея. Диапазон значений ИП составил от 5,5 до 6,8. По данным двухэнерге-тической КТ показатели превышали 1100—1500 ед. Хаунсфилда (Ни), что соответствовало значительной плотности конкремента [14]. В 15 наблюдениях степень выраженности «тени» составила 3 балла, она не перекрывала полностью изображение тканей, МА при этом был интенсивным. По данным ASQ при цветовом кодировании камень четко окрашивался в красный тон, горизонтальная составляющая гистограммы по оси абсцисс распространялась до 200— 300 и уменьшалась вертикальная его часть. Отмечались вариации как на гистограмме, так и на кривой Рэлея, которые по оси ординат достигали отметки 1,0—1,5 при норме до 0,9. Значения ИП от 3,5 до 5,5 соответствовали по данным КТ структурной плотности от 800 до 1100 Ни. В 12 случаях определялась «тень», идущая от центрального отдела конкремента (2 балла), а спектр МА оставался широким, что указывало на диагностическую значимость этого артефакта. При цветовом кодировании также интенсивно окрашивалась преимущественно центральная часть конкремента. Сохранялись вариации на гистограмме и кривой Рэлея, но по оси ординат они устанавливались на отметке 1,0—1,2. В центральной части конкремента ИП был в пределах от 3,5 до 2, что по данным КТ соответствовало показателям радиоплот-
ности камня от 250 до 800 Ни. Слабая «тень» от конкремента (1 балл) наблюдалась у 8 пациентов с МКБ, что указывало на его низкую плотность. Спектр МА был узким и визуализировался в 5 случаях. При цветовом кодировании камень хорошо контурировался, но ИП был низким и составил от 2 до 1,5 в центральной его части. Амплитуда вариаций на гистограмме и кривой Рэлея была снижена и лишь незначительно выходила за пределы фиксированных параметров. При отсутствии тени в 4 случаях (0 баллов) наличие конкремента подтверждалось МА и данными ASQ, когда камень слабо контурировался, ИП был менее 0,9. Сопоставляя полученные УЗ-данные с результатами КТ, было установлено, что при 0 баллов конкремент состоит из мягких структур, хорошо пропускающих ультразвук.
Следует отметить, что, по нашим данным, от камней менее или равных 4 мм МА отмечался в 96% случаев, а при размере более 4 мм — в 100% случаев. В одном наблюдении при отсутствии конкремента в лоханочно-мочеточниковом соединении определялся ложноположительный мерцательный эффект. Основываясь на данных ЯОС-анализа, МА значительно повысил возможность обнаружения камней в собирательной системе почек по сравнению с режимом В (АиС = 0,794 (0,698—0,891), р < 0,05). Для проверки информативности показателей ASQ также был проведен ЯОС-анализ полученных данных, который показал отличное качество прогностической модели: ИП высокоинформативен для количественной оценки плотности конкремента. Специфичность методики составила 99,3, чувствительность была равна 89,4.
Обсуждение
Сравнительный анализ УЗ, рентгенологических и данных КТ показал, что расхождений в определении локализации и размера конкремента не выявлено. К преимуществам УЗ-локализации относится возможность визуализировать любые камни, в том числе рентгенонегативные [15, 16]. При исследовании в серой шкале основными критериями изображения камня являются наличие гиперэхогенной структуры, размер которой соответствует размеру камня, и выраженность дистальной акустической «тени», по которой можно судить о плотности конкремента. Происхождение «тени» связано с отражением УЗ от передней поверхности камня по отношению к ультразвуковому пучку, чем плотнее структура камня, тем интенсивнее «тень», видимая на эхограмме как ослабление или отсутствие эхо-сигналов за отражающей или поглощающей ультразвук структурой. Визуализация «тени» также зависит от настройки режимов аппарата. В современные УЗД системы включен ряд режимов, которые по замыслу производителя должны улучшать визуализацию получаемого изображения. Однако на практике совсем не обязательно, что лучшая визуализация конкремента и его «тени» будет при использовании запрограммированных режимов. Нередко при исследовании подростков или детей с высокими физическими данными (масса тела, значительный подкожно-жировой
Российский педиатрический журнал. 2016; 19(3) DOI 10.18821/1560-9561-2016-19-3-138-143
оригинальная статья
слой, развитые мышцы) лучшее изображение получается при использовании программы для детей и, наоборот, у детей среднего возраста с невысокими физическими кондициями — при использовании программы для взрослых пациентов. Качество получаемого изображения «тени» во многом зависит от индивидуального физико-химического состава кожи и подкожно-жирового слоя ребенка. При этом толщина последнего не имеет решающего значения. Для улучшения визуализации акустической «тени» следует использовать максимально высокую частоту датчика; устанавливать зону фокуса на уровне расположения конкремента; отрегулировать усиление, при котором «тень» четко выделяется на фоне окружающих структур. Общепринято оценивать состояние почек с помощью конвексных датчиков, однако более четкое изображение получается при применении линейных датчиков, особенно у новорожденных и детей раннего возраста. Не исключена возможность лучшей визуализации даже при небольшом размере камня при использовании микро-конвексного датчика. Традиционно исследование почек выполняется со спины пациента, однако увеличение массы тела пациента нередко затрудняет оптимальную визуализацию почки. В связи с этим проводится исследование и со стороны живота через печень и селезенку в области подмышечных линий, где толщина подкожно-жирового и мышечного слоев меньше.
В 1996 г. был описан артефакт, создаваемый значительно отражающей УЗ-средой и названный мерцающим знаком (twinkling artifact) [17, 18]. Он возникает при использовании режима ЦДК сразу за отражающим объектом (камнем) и представляет собой быстрые меняющиеся колебания от красного до голубого цвета по ширине сходной с камнем. Несмотря на то что камень неподвижен, этот допплеровский сигнал имеет видимость движения. Возникновение МА значительно зависит как от размера камня, так и от режимов работы аппарата. Также, как при исследовании в режиме В, нужен выбор оптимальной частоты и типа датчика, а также режима настройки аппарата. Мы не отметили разности в цвете как между крупными и мелкими камнями, так и в зависимости от их плотности в отличие от других авторов [14, 16]. Причиной расхождения могут быть различные режимы настройки УЗ-систем, а также то, что описанные ранее исследования были выполнены у взрослых пациентов. Использование режима ЦДК во многом помогает установить наличие конкремента, но не дает возможности оценить его структуру. Мы полагаем, что при визуализации артефакта можно с большой вероятностью говорить о наличии высокоэхогенной структуры, но его отсутствие не позволяет с уверенностью утверждать об отсутствии конкремента.
Инновационная УЗ-технология — метод ASQ дает возможность не только качественно оценить наличие конкремента, но и количественно определить его структуру и плотность, что позволяет рассматривать это исследование как альтернативное методу КТ [13—16]. При этом ИП может служить маркером плотности конкремента, что имеет большое
практическое значение при выборе энергетического режима во время подготовки больного к проведению дистационной литотрипсии [15]. К преимуществам методики ASQ следует отнести высокую воспроизводимость, информативность, быстроту и простоту исследования.
Учитывая, что метод ASQ в последние годы эффективно используется в клинической УЗД различных форм патологии [19—21], полученные нами данные позволяют рекомендовать использование режима ЦДК вместе с традиционным УЗ-исследованием не только для обнаружения конкремента, но и для мониториро-вания и прогнозирования течения МКБ у детей.
Конфликт интересов. Авторы подтвердили отсутствие финансовой поддержки/конфликта интересов, о которых необходимо сообщить.
ЛИТЕРАТУРА
1. Дворяковский И.В., Дворяковская Г.М., Зоркин С.Н., ред. Ультразвуковая диагностика заболеваний мочевыделительной системы у детей. М.: ООО «Фирма «СТРОМ»; 2011.
2. Gabrielsen J.S., Laciak R.J., Frank E.L., McFadden M., Bates c.S., oottamasathien S. et al. Pediatric urinary stone composition in the United States. J. Urol. 2012; 187 (6): 2182—7.
3. Lau K., Tee L., Kan E., Lui c. et al. Ultrasonographic findings of children screened after exposure to melamine-tainted milk products in a local centre. J. Paediatr. 2012; 17 (2): 230—6.
4. Хворостов И.Н., Смирнов И.Е., Зоркин С.Н. Обструктивные уропатии у детей. Рос. мед. журн. 2007; (1): 50—4.
5. Смирнов И.Е., Хворостов И.Н., Комарова О.В., Кучеренко А.Г., Зоркин С.Н. Радионуклидные исследования структурно-функционального состояния почек при гидронефрозе у детей. Рос. педиатр. журн. 2013; (3): 7—13.
6. Palmer J.S., Donaher E.R., o'Riordan M.A., Dell K.M. Diagnosis of pediatric urolithiasis: role of ultrasound and computerized tomography. J. Urol. 2005; 174 (4, Pt 1): 1413—6.
7. Смирнов И.Е., Комарова Н.Л., Герасимова Н.П., Видюков В.И. Новая технология радионуклидной оценки функциональной активности почечной ткани у детей. Рос. педиатр. журн. 2014; 17 (5): 30—3.
8. Баранов А.А., Намазова-Баранова Л.С., Смирнов И.Е., Комарова Н.Л., Никитин А.В., Герасимова Н.П., Кустова О.В. Современная ядерная медицина в педиатрии. Рос. педиатр. журн. 2015; 18 (4): 4—13.
9. Smith R.c., Verga M., Mccarthy S., Rosenfield A.T. Diagnosis of acute flank pain: value of unenhanced helical cT. Am. J. Roentgenol. 1996; 166 (1): 97—101.
10. Smith R., Varanelli M. Diagnosis and management of acute uretero-lithiasis. Am. J. Roentgenol. 2000; 175 (1): 3—6.
11. Brenner D., Hall E. computed tomography — an increasing source of radiation exposure. N. Engl. J. Med. 2007; 357 (22): 2277—84.
12. Haroun A.A., Hadidy A.M., Mithqal A.M., Mahafza W.S., Al-Riyalat N.T., Sheikh-Ali R.F. The role of B-mode ultrasonography in the detection of urolithiasis in patients with acute renal colic. Saudi J. Kidney Dis. Transplant. 2010; 21 (3): 488—93.
13. Ulusan S., Koc Z., Tokmak N. Accuracy of sonography for detecting renal stone: comparison with cT. J. Clin. Ultrasound. 2007; 35 (5): 256—61.
14. Hassani H., Raynal G., Spie R., Daudon M. et al. Imaging-based assessment of the mineral composition of urinary stones: an vitro study of the combination of Hounsfield unit measurement in non-contrast helical computerized tomography and the twinkling artifact in color Doppler ultrasound. Ultrasound Med. Biol. 2012; 38: 1016—20.
15. Акопян А.В., Зоркин С.Н., Дворяковский И.В., Дворяковская Г.М. Новые возможности ультразвукового контроля дезинтеграции конкрементов почек при дистанционной литотрипсии у детей. Детская хир. 2016; 20 (1): 17—20.
16. Kamaya A., Tuthill T., Rubin M. Twinkling artifact on color Dop-pler sonography: dependence on machine parameters and underlying cause. Am. J. Roentgenol. 2003; 180 (2): 215—22.
17. Rahmouni A., Bargoin R., Herment A., Bargoin N., Vasile N. color
ORIGINAL ARTicLE
Doppler twinkling artifact in hyperechoic regions. Radiology. 1996; 199 (1): 269—71.
18. Mitterberger M., Aigner F., Pallwein L., Pinggera G.M., Neururer R., Rehder P., Frauscher F. Sonographic detection of renal and ureteral stones. Value of the twinkling sign. Int. Braz. J. urol. 2009; 35 (5): 532—41.
19. Дворяковская Г.М., Ивлева С.А., Дворяковский И.В., Потапов А.С., Четкина Т.С., Смирнов И.Е. Возможности ультразвуковой диагностики в оценке выраженности фиброза у детей с хроническими гепатитами. Рос. педиатр. журн. 2013; (2): 31—8.
20. Дворяковская Г.М., Симонова О.И., Ивлева С.А., Дворяковский И.В., Сурков А.Н., Горбунова М.О., Смирнов И.Е. Количественная ультразвуковая оценка фиброза печени у детей с муковис-цидозом. Российский журнал гастроэнтерологии, гепатологии, колопроктологии. 2014; 24 (2): 36—42.
21. Ивлева С.А., Дворяковская Г.М., Четкина Т.С., Дворяковский И.В., Потапов А.С., Смирнов И.Е. Диагностика фиброза печени у детей с болезнью Вильсона. Рос. педиатр. журн. 2014; 17 (3): 9—16.
REFERENCES
1. Dvoryakovskiy I.V., Dvoryakovskaya G.M., Zorkin S.N., Eds. ultrasonic Diagnosis of Diseases of the urinary system in children. [ultrazvukovaya diagnostika zabolevaniy mochevydelitelnoy sistemy u detey] Moscow: «Firm «STROM»; 2011. (in Russian)
2. Gabrielsen J.S., Laciak R.J., Frank E.L., McFadden M., Bates C.S., Oottamasathien S. et al. Pediatric urinary stone composition in the United States. J. urol. 2012; 187 (6): 2182—7.
3. Lau K., Tee L., Kan E., Lui C. et al. Ultrasonographic findings of children screened after exposure to melamine-tainted milk products in a local centre. J. Paediatr. 2012; 17 (2): 230—6.
4. Khvorostov I.N., Smirnov I.E., Zorkin S.N. Obstructive uropathy in children. Ros. med. zhurn. 2007; (1): 50—4. (in Russian)
5. Smirnov I.E., Khvorostov I.N., Komarova O.V., Kucherenko A.G., Zorkin S.N. Radionuclide studies of structural and functional state of kidneys in hydronephrosis in children. Ros. pediatr. zhurn. 2013; (3): 7—13. (in Russian)
6. Palmer J.S., Donaher E.R., O'Riordan M.A., Dell K.M. Diagnosis of pediatric urolithiasis: role of ultrasound and computerized tomography. J. urol. 2005; 174 (4, Pt 1): 1413—6.
7. Smirnov I.E., Komarova N.L., Gerasimova N.P., Vidyukov V.I. New radionuclide technology for the assessment of the functional activity of renal tissue in children. Ros. pediatr. zhurn. 2014; 17 (5): 30—3. (in Russian)
8. Baranov A.A., Namazova-Baranova L.S., Smirnov I.E., Komarova N.L., Nikitin A.V., Gerasimova N.P., Kustova O.V. Modern nuclear medicine in pediatrics. Ros. pediatr. zhurn. 2015; 18 (4): 4—13. (in Russian)
9. Smith R.C., Verga M., McCarthy S., Rosenfield A.T. Diagnosis of acute flank pain: value of unenhanced helical CT. Am. J. Roentgenol. 1996; 166 (1): 97—101.
10. Smith R., Varanelli M. Diagnosis and management of acute ureterolithiasis. Am. J. Roentgenol. 2000; 175 (1): 3—6.
11. Brenner D., Hall E. Computed tomography — an increasing
source of radiation exposure. п. Engl. J. Med. 2007; 357 (22): 2277—84.
12. Haroun A.A., Hadidy A.M., Mithqal A.M., Mahafza W.S., Al-Riyalat N.T., Sheikh-Ali R.F. The role of B-mode ultrasonography in the detection of urolithiasis in patients with acute renal colic. saudi J. Kidneydis. Transplant. 2010; 21 (3): 488—93.
13. Ulusan S., Koc Z., Tokmak N. Accuracy of sonography for detecting renal stone: comparison with CT. J. clin. ultrasound. 2007; 35 (5): 256—61.
14. Hassani H., Raynal G., Spie R., Daudon M. et al. Imaging-based assessment of the mineral composition of urinary stones: an vitro study of the combination of Hounsfield unit measurement in noncontrast helical computerized tomography and the twinkling artifact in color Doppler ultrasound. ultrasound Med. Biol. 2012; 38: 1016—20.
15. Akopyan A.V., Zorkin S.N., Dvoryakovskiy I.V., Dvoryakovskaya G.M. New opportunities for ultrasonic testing of the disintegration of renal calculi in lithotripsy in children. Det. khir. 2016; 20 (1): 17—20. (in Russian)
16. Kamaya A., Tuthill T., Rubin M. Twinkling artifact on color Doppler sonography: dependence on machine parameters and underlying cause. Am. J. Roentgenol. 2003; 180 (2): 215—22.
17. Rahmouni A., Bargoin R., Herment A., Bargoin N., Vasile N. Color Doppler twinkling artifact in hyperechoic regions. Radiology. 1996; 199 (1): 269—71.
18. Mitterberger M., Aigner F., Pallwein L., Pinggera G.M., Neururer R., Rehder P., Frauscher F. Sonographic detection of renal and ureteral stones. Value of the twinkling sign. int. braz. J. urol. 2009; 35 (5): 532—41.
19. Dvoryakovskaya G.V., Ivleva S.A., Dvoryakovskiy I.V., Potapov A.S., Chetkina T.S., Smirnov I.E. Possibilities of ultrasonic diagnostics in assessment of extent of fibrosis (stage) in children with chronic hepatitises. Ros. pediatr. zhurn. 2013; (2): 31—8. (in Russian)
20. Dvoryakovskaya G.V., Simonova O.I., Ivleva S.A., Dvoryakovskiy I.V., Surkov A.N., Gorbunova M.O., Smirnov I.E. Quantitative ultrasonic assessment of liver fibrosis in children with cystic. Rossiyskiy zhurnal gastroenterologii, gepatologii, koloproktologii. 2014; 24 (2): 36—42. (in Russian)
21. Ivleva S.A., Dvoryakovskaya G.V., Chetkina T.S., Dvoryakovskiy I.V., Potapov A.S., Smirnov I.E. Detection of stages of liver fibrosis in children with Wilson's disease. Ros. pediatr. zhurn. 2014; 17 (3): 9—16. (in Russian)
Поступила 10.03.16
Сведения об авторах:
Дворяковский Игорь Вячеславович, доктор мед. наук, проф., гл. науч. сотр. отдела ультразвуковой диагностики ФГАУ НЦЗД, e-mail: [email protected]; Акопян Артак Ваняевич, канд. мед. наук, ст. науч. сотр. отд-ния урологии ФГАУ НЦЗД Минздрава России; Ивлева Светлана Анатольевна, врач отдела ультразвуковой диагностики ФГАУ НЦЗД Минздрава России, e-mail: [email protected]; Зоркин Сергей Николаевич, доктор мед. наук, проф., зав. урологическим отд-нием ФГАУ НЦЗД Минздрава России, e-mail: zorkin@ nczd.ru; Смирнов Иван Евгеньевич, доктор мед. наук, проф., гл. науч. сотр. ФГАУ НЦЗД Минздрава России, e-mail: [email protected]
