CC BY
76
УДК 343.1 №2 (9)/2016, с. 64-68
ДЕЙСТВИТЕЛЬНОЕ СОСТОЯНИЕ ПРОВОЗГЛАШЕННОГО
ПРИНЦИПА СОСТЯЗАТЕЛЬНОСТИ В УГОЛОВНОМ СУДОПРОИЗВОДСТВЕ И ПОЧЕМУ НЕЛЬЗЯ ПО-ДРУГОМУ
Юлия Николаевна Захарова
Российская академия народного хозяйства и государственной службы
при Президенте Российской Федерации, Челябинский филиал, Российская Федерация
E-mail: zaharova-y@bk.ru
Рассматривается проблема реализации принципа состязательности в уголовном судопроизводстве. Анализируется ее действительное положение на досудебных и судебных стадиях уголовного процесса. Выводятся различные решения проблем реализации данного принципа и их опровержение.
Ключевые слова: принцип состязательности, сторона защиты, сторона обвинения, доказательства.
THE ACTUAL STATE OF THE PRINCIPLE OF ADVERSARY IN THE CRIMINAL PROCEEDINGS AND WHY THERE
IS NO OTHER WAY
Yuliya Zakharova
Russian Academy of National Economy and State Service under the President of the Russian
Federation, Cheliabinsk branch, Russian Federation
E-mail: zaharova-y@bk.ru
The article considered the problem of implementation of the adversarial principle in criminal proceedings and analyzed its actual position on the pre-trial and trial stages of criminal process. A variety of ways f problem-solving implementation of this principle and its refutation offered.
Keywords: principle of adversary, the defense, the prosecution, evidence.
Несомненно, принципы в уголовном процессе, как и в любом другом процессе, играют очень важную фундаментальную роль. Содержание принципов определяет содержание самого процесса, показывает, каким он в итоге будет, какими правами и обязанностями будут наделены его участники, какие гарантии им предусмотрены. Наиболее важным и в то же время наиболее проблемным принципом уголовного судопроизводства следует считать принцип состязательности.
В юридической практике принцип состязательности подразумевает наличие в уголовном процессе стороны обвинения и стороны защиты. Для реализации этого принципа необходимоучитыватьтри признака: помимо наличия двух сторон, они (стороны) должны обладать процессуальным равенством, т. е. иметь равные права и возможности по собиранию, изложению и защите своих доводов и доказательств в пользу той или другой сто-
роны, а также необходимо наличие отделенного от сторон суда.
Состязательность как принцип уголовного процесса гарантирована законодателем в ст. 15 УПК РФ. Важнейшим условием его реализации в уголовном процессе является разграничение процессуальных функций между сторонами и равные права для собирания и предоставления сведений в пользу своих интересов. Суд же в данном случае выступает в качестве арбитра между сторонами, который создает благоприятные условия для состязательности этих сторон.
Именно с этого и начинается проблема реализации данного принципа - с условий, которые выполняются лишь частично. Как справедливо по этому поводу отмечает А. Давлетов, «разделив участников дела на стороны и предоставив тем и другим право на собирание доказательств, творцы УПК не пошли дальше, а именно - не создали необ-
ходимого механизма действительного равенства правомочий противостоящих субъектов и тем самым не превратили участников в истинные стороны состязательного уголовного процесса» [1].
Согласно главе 6 действующегоУголовно-процессуального кодекса участниками со стороны обвинения являются прокурор, следователь, руководитель следственного органа, орган дознания, начальник подразделения дознания, дознаватель, потерпевший, частный обвинитель, гражданский истец, представители потерпевшего, гражданского истца и частного обвинителя.
К участникам уголовного судопроизводства со стороны защиты закон относит подозреваемого, обвиняемого, законных представителей несовершеннолетнего подозреваемого и обвиняемого, защитника, гражданского ответчика, а также представителя гражданского ответчика.
Как мы видим, стороне защиты противостоит сторона обвинения, состоящая из прокурора, следователя, руководителя следственного органа, потерпевшего. Эта сторона наделена широкими властными полномочиями: удовлетворять или отклонять ходатайства защиты, определять ход движения дела, приостанавливать, прекращать, продлевать сроки, направлять дело в суд и т. д.
Таким образом, возникает вопрос о целесообразности наличия принципа состязательности на досудебных стадиях.
Некоторыеученые-процессуалисты высказываются против распространения принципа состязательности на стадию предварительного расследования и считают, что уголовное судопроизводство должно осуществляться по смешанному типу.
Как, например, считает А. Да влетов, «правильнее было бы закрепить в УПК РФ смешанную форму производства по уголовным делам; сузить масштаб термина «судопроизводство» до судебных стадий, обеспечив в них полную реализацию принципа состязательности сторон» [2].
М.С. Строгович, высказываясь против состязательности на досудебных стадиях уголовного процесса, утверждает, что «принцип состязательности полностью реализуется только в ходе судебного разбирательства, где последовательно разделены процессуальные функции между сторонами и судом» [3]. Он считал, что нельзя совместить несовместимое, что состязательность уничтожит следствие. Он же определял состязательность как «такое построение судебного разбирательства, при котором обвинение отделено
от суда, обвинение и защита осуществляются равноправными сторонами, а функция суда состоит в разрешении дела. При этом весь процесс выглядит как полемика сторон, защищающих свои законные интересы» [3].
Также и Р.Д. Рахунов отмечает, что «предварительное следствие проводится не на началах состязательности, а лишь открывает возможности и создает необходимые предпосылки для состязательного построения судебного процесса» [4].
Есть также и ученые, которые поддерживают состязательность на всех стадиях.
В. Руднев, например, полагает, что «введение принципа состязательности в предварительное расследование поспособствует дальнейшему применению других конституционных принципов, обеспечивающих права и свободы человека и гражданина» [5].
Э.М. Мурадьян считает: «...Смысл активности судьи - в таком направлении процесса, при котором состязание ориентировано на продвижение к истине. При этом судья не конкурирует со сторонами, избегая соблазна включиться в их состязание» [6].
Ряд правоведов утверждает, что «для реализации принципа состязательности на стадии предварительного расследования необходимо наличие процессуального равенства сторон в собирании доказательств посредством введения в качестве участника процесса судебного следователя и передачи ему полномочий по производству следственных действий по ходатайству сторон» [7].
На сегодняшний день юридическая практика в России свидетельствуетотом, что пока недостаточно предпосылок к тому, чтобы суверен ностью можно было сказать о постро-ении в современном российском уголовном процессе предварительного производства на состязательной основе. Как утверждает В. Божьев, «пока отсутствует процессуальное равноправие сторон, субъекты, ответственные за ведение дела, совмещают функции расследования, обвинения и разрешения дела, а прокурор - еще и надзор за исполнением законов следователями и дознавателями, отсутствует суд как орган, разрешающий уголовное дело, и функция разрешения уголовного дела в этой стадии уголовного процесса принадлежит не суду, а органам расследования и прокурору» [8].
Проанализировав мнения ученых-про-цессуалистов по поводу реализации принципа состязательности сторон на досудебных стадиях уголовного процесса, можно сделать вывод, что правоведы не считают предварительное расследование полностью
состязательным. В связи с этим появились его сторонники, выступающие «за» изменение системы, которая позволит справедливо утверждать о наличии данного принципа в российском уголовно-процессуальном законодательстве, и противники, считающие, что изменение применимости исследуемого принципа позволит назвать современную ситуацию справедливой.
В законе указано, что защитник вправе собирать доказательства путем получения предметов, документов и иных сведений, опроса лиц с их согласия, истребования справок, характеристик, иных документов от органов государственной власти, органов местного самоуправления, общественных объединений и организаций, которые обязаны предоставлять запрашиваемые документы или их копии1.
Таким образом, законодатель, взяв состязательность за основу уголовно-про-цессуального права, не нарушая тем самым условия данного принципа, возложил на данную процессуальную норму особые надежды и наделил защитника широкими правами по собиранию необходимых доказательств. Но так ли это в действительности? Не слишком ли громко в данной норме звучит слово «доказательства»?
Данная норма не находит своей реализации в действительности и прямо противоречит ст. 74 УПК РФ, где указано, что доказательствами по уголовному делу являются любые сведения, на основе которых суд, прокурор, следователь, дознаватель устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, подлежащих доказыванию при производстве по уголовному делу, а также иных обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела. Как мы видим, нет таких полномочий у защитника. Таким образом, защитник собирает лишь сведения, имеющие доказательственное значение, но никак не доказательства. Кроме того, среди доказательств, указанных в ч. 2 ст. 74 УПК, не содержатся материалы, собранные защитником, а значит, что все действия стороны защиты по собиранию доказательств, предусмотренные ч. 3 ст. 86 УПК, являются не собиранием доказательств в строго уголовно-процессуальном смысле, а лишь собиранием фактических данных, сведений, информации, документов, т. е. норма статьи 86 УПК теряет свое правовое значение.
1 Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации: федер. закон от 18 декабря 2001 г. № 174-ФЗ (в ред. от 02 марта 2016 г.) // Российская газета. - 2001. - 22 декабря.
Все это значит, что защитник лишь участвует в процессе собирания сведений, которые, по его мнению, могут иметь какое-либо значение для уголовного дела, тогда как обвиняющая сторона в сравнении имеет более весомое право. Кроме того, нередки случаи, когда у защитника возникают трудности с приобщением сведений в качестве доказательств. Так, например, каким способом защитник должен зафиксировать опрос лиц с их согласия, предусмотренный п. 2 ч. 3 ст. 86 УПК РФ, и ходатайствовать о его приобщении к материалам дела, чтобы впоследствии допрос этого же лица следователем не превратил потенциального свидетеля стороны защиты в свидетеля обвинения? Законодательного урегулирования по этому поводу не существует, получение информации в устной форме не гарантирует достоверность, а иная фиксация данного опроса может не удовлетворить сторону обвинения, и защитник получит отклонение своего ходатайства.
Исходя из изложенного выше, еще на досудебной стадии производства по уголовному делу именно сторона обвинения определяет, что является доказательством, а что не является. Тем самым фактическая роль защитника на стадии предварительного расследования остается по-прежнему пассивной. Это не позволяет обеспечить выполнение целей уголовного процесса, что в итоге может привести к необоснованному, несправедливому привлечению лиц к уголовной ответственности и их незаконному осуждению. В таких условиях равноправие и состязательность сторон на досудебных этапах уголовного дела - не более чем юридическая формальность, фикция, не имеющая под собой реального основания.
Собрав все необходимые информацию, предметы, документы защитник должен заявить соответствующее ходатайство о приобщении полученных «доказательств» к материалам уголовного дела. Сторона обвинения, уполномоченная удовлетворить или отклонить данное ходатайство, с большей вероятностью выполнит второе действие, так как многолетняя следственная практика показывает, что вероятность удовлетворения подобных ходатайств с объективной точки зрения, а не со стороны обвинительных взглядов, крайне низка.
Высказываясь о подобных случаях из практики, Т.В. Петрова делает вывод, что «к сожалению, нередкой является ситуация, при которой сотрудник органа расследования может посчитать ненужным приобще-
ние документов, предметов к делу т. е. фактически потенциальная доказательственно значимая информация в наличии имеется (по мнению стороны защиты), но по решению стороны обвинения она процессуально не оформляется» [9]. Такой односторонний подход дает повод считать, что решение суда может быть предопределено в пользу обвинения.
То есть, уже на стадии предварительного расследования защитник сталкивается с первой и серьезной проблемой. Полученные им сведения следователь может не принять и не приобщить к материалам дела, тем самым никак не нарушит закон, так как, по сути, его действие не будет являться нарушением норм уголовно-процессуального законодательства, ведь в соответствии со ст. 122 УПК право разрешать ходатайства есть только у дознавателя, следователя, судьи.
Так, профессор, доктор юридических наук Г.Б. Мирзоев считает: «Адвокат - ходатай, поручитель, проситель, не имеющий реальных полномочий для того, чтобы изменить судьбу своего подзащитного. Именно этим объясняется нахождение в местах лишения свободы людей, которые содержатся под стражей по заказу своих конкурентов. Они, эти люди, - жертвы системы организации правосудия. В результате наше население уже не верит ни суду, ни прокуратуре, ни родной полиции» [10].
«Сторона обвинения собирает и приобщает «обвинительные» доказательства, а сторона защиты лишь ходатайствует о приобщении» [12]. Но нельзя не сказать, что защитник не так уж и бесправен: все действия стороны обвинения он вправе обжаловать, кроме того, и суд не лишается возможности видеть факт отклонения ходатайств стороны защиты, в связи с чем есть риск вызвать сомнения у арбитра в том, что сторона обвинения не злоупотребляла своим правом. И все же представляется, что подобная практика противоречит состязательности как провозглашенному принципууголовного процесса, ведь это не равноправие в чистом виде, а лишь попытка уравнять стороны.
В этом они схожи с чашей весов, на одной стороне которых лежит килограмм железа, а на другой - килограмм пенопласта. Безусловно, весы то уравняются, но сколько лишнего по объему пенопласта нужно положить, чтобы вес сравнялся? Вот и защитник, подобно чаше с пенопластом, обладает большим количеством прав, но вес их меньше прав стороны обвинения. К вопросу о роли стороны обвинения К.Ф. Гуценко справедливо отмечает,
что «...в лице следователей и дознавателей мы получили довольно странных участников процесса, некое подобие сказочных тяни-толкаев: с одной стороны, их надо бы считать «стороной обвинения», а следовательно, должностными лицами, единственная процессуальная обязанность которых заключается в собирании, исследовании и оценке доказательств обвинения, а с другой - они вроде бы должны осуществлять доказывание так, чтобы устанавливались все обстоятельства, подлежащие доказыванию по уголовному делу, в том числе обстоятельства не в интересах обвинения - оправдывающие либо дающие основания для освобождения от ответственности или смягчения наказания. И дело не только в совершенно необъяснимой и фантастической двойственности процессуального статуса названных должностных лиц, а главным образом в том, что, хотим мы того или не хотим, она (эта двойственность) неизбежно приведет к процветанию в еще большей мере явления, именуемого «обвинительным уклоном» [11].
Как показывает практика, постановления об отказе в удовлетворении ходатайств, заявленных стороной защиты, выносятся субъективно, т. е. не производится истинная оценка доводов защиты и должное исследование обстоятельств, что изложены в ходатайстве. В связи с чем, когда перед следователем встает вопрос, допрашивать свидетеля защиты или нет, он его разрешает исключительно сучетом обвинительных интересов.
Казалось бы, решение озвученной проблемы лежит на поверхности, и не одно, но они усложняются различными факторами.
Во-первых, можно уравнять стороны, предоставив стороне защиты все права, которыми наделена сторона обвинения. Но это невозможно потому, что следователь, дознаватель и другие участники стороны обвинения не связаны с потерпевшим материальной составляющей, чего нельзя сказать про защитника, который выполняет свою работу за определенную плату. Таким образом, использование права на поиск и предоставление доказательств со стороны защиты имело бы прямую зависимость от оплаты работы защитника, что могло бы привести к хаосу в уголовном судопроизводстве. Кроме того, сторона обвинения является гарантом достоверности и законности, приравняв защитника к ней, мы потеряем этот гарант. Возьмем приведенный выше пример с опросом лиц защитником и допросом следователем: опрос защитником - это еще не доказательство, это всего лишь некие сведения,
которые подлежат проверке, это основание к проведению допроса лица следователем, т. е. проверке достоверности сведений, сообщенных этим лицом защитнику. Таким образом, сторона обвинения не просто обвиняет, она и проверяет, гарантирует качество и правильность иных доказательственных сведений, собранных защитником, а также качество истинности сведений, предоставленных защитником, ведь он в этой ситуации выступает как посредник, напомним, работающий за плату на подзащитного.
Во-вторых, как уже отмечалось выше, идеальным решением было бы ввести институт судебных следователей или следственных судей, которые смогли бы в полной мере обеспечить реализацию принципа состязательности в уголовном процессе на досудебных стадиях, контролируя весь процесс доказывания обеих сторон. Но если бы было все так просто, то долгое обсуждение данной проблемы уже давно привело бы к этому. Естественно, данный институт не должен умалять функции имеющихся на сегодняшний день судей и всех участников стороны обвинения. Следовательно, это приведет к созданию дополнительных расходов бюджета страны, ведь никто не будет работать на столь важной для судопроизводства должности бесплатно, а учитывая современный уровень преступности, таких участников уголовного судопроизводства понадобится немало, чтобы распределить нагрузку. Таким образом, ряд причин не дает сделать возможное решение реальностью.
Подводя итог, необходимо сказать, что «принцип состязательности на досудебных стадиях уголовного процесса носит не абсолютный, а ограниченный характер. Так, для реализации исследуемого принципа важным условием является то, что собирание доказательств виновности или невиновности и судебные решения были отделены друг от друга. Только при таком условии суд может иметь в своем распоряжении достоверные данные для правильного разрешения дела» [12]. «Только имея полное представление с обеих сторон, а не часть всей исследуемой картины доказательств суд может справедливо исполнить свои процессуальные функции» [13].
Таким образом, если к материалам уголовного дела не приобщаются все факты, собранные защитником, чьи права по-прежнему остаются урезанными, создается одностороннее представление о сущности дела. А это может привести не просто к нарушению судебного процесса, его целостности, но и «к неправильному решению суда на основе односторонности, субъективности материалов, представленных стороной обвинения» [14].
Очевидно, что на досудебных стадиях о состязательности сторон в буквальном ее понимании, говорить еще очень рано. На данный момент в Российской Федерации не созданы правовые условия для реализации принципа состязательности, как на досудебных, так и на судебных стадиях уголовного процесса.
Примечания
1. Да влетов А. Право защитника собирать доказательства // Российская юстиция. - 2003. - № 7. - С 51.
2. Давлетов А. Проблема состязательности решена в УПК РФ неудачно // Российская юстиция. -2003. - № 8. - С. 16-18.
3. Строгович М. С. Курс советского уголовного процесса. - М, 1968. - Т. 1. - С. 149.
4. Рахунов Р. Д. Участники уголовно-процессуальной деятельности по советскому праву. - М, 1961. - С. 119.
5. Руднев В. О состязательности на предварительном следствии // Уголовное право. -1999. - № 1. - С 86.
6. Мурадьян Э. М. Судебное право (в контексте трех процессуальных кодексов). - М., 2003. - С. 106.
7. Шестакова С. Д. Состязательность уголовного процесса. - СПб., 2001. - С. 132-133.
8. Божьев В. Состязательность на предварительном следствии // Законность. - 2004. - № 1.
9. Сборник материалов IV Всероссийской научно-практической конференции. - М, 2007. - С. 126.
10. Мирзоев Г. Б. Адвокатов не пущать! // Адвокатские вести России: Информационно-аналитический журнал. - 2012. -№ 3-4. - С. 17.
11. Интервью с К.Ф. Гуценко, доктором юридических наук, профессором, заслуженным юристом РФ, заведующим кафедрой уголовного процесса, правосудия и прокурорского надзора юридического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова // Законодательство. - 2002. - № 6. - С. 8.
12. Амасьянц А. Э. Уголовно-процессуальные проблемы принципа состязательности в уголовном судопроизводстве // Евразийская адвокатура. - 2013. - № 2.
13. Сергеев А. Б. Состояние и перспективы научного разрешения проблем дифференциации и унификации форм уголовно-процессуальных производств // Вестник Челябинского государственного университета. Серия «Право». - 2014. - № 40. - С. 119-125.
14. Сергеев А. Б., Савченко А. Н. И вновь к вопросу об объективной истине в уголовном судопроизводстве // Уголовный процесс : от прошлого к будущему : материалы Международной научно-прак-тической конференции (Москва, 21 марта 2014 года) : в 2 ч. - М.: Академия Следственного комитета Российской Федерации, 2014. - Ч. 2. - С. 162-165.
