CC BY
177
ЭТНОПСИХОЛИНГВИСТИЧЕСКИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ ЯЗЫКОВОГО СОЗНАНИЯ
Калентьева Татьяна Леонидовна
Кандидат психологических наук, доцент, Директор Института межкультурной коммуникации, доцент кафедры французской филологии ФГБОУ ВПО «ИГЛУ», Иркутск, Россия
УДК 811.112.2 ББК 81.432.4-71
ДЕЯТЕЛЬНОСТНАЯ ПАРАДИГМА В ИССЛЕДОВАНИИ ЯЗЫКОВОГО
СОЗНАНИЯ
В статье ставится проблема построения адекватных методологических схем при изучении языкового сознания. Деятельностный подход позволяет изучать и описывать языковое сознание через его образы, способы реализации речевой деятельности, речевое высказывание/текст как продукт речевой деятельности, речемыслительный процесс.
Ключевые слова: языковое сознание; деятельностный подход; образ; объяснительный принцип; речемыслительный процесс; продукт речевой деятельности.
ACTIVITY PARADIGM IN THE STUDY OF LANGUAGE
CONSCIOUSNESS
The article deals with the problem of constructing adequate methodological schemes in the study of the linguistic consciousness. The activity approach allows to study and describe the linguistic consciousness through his images, ways of realization of speech activity, speech statement (text) as a product of speech and mental activity.
Key words: linguistic consciousness; activity approach; image; explanatory principle; speech and mental activity; product of speech activity.
Этнопсихолингвистика1, - динамично развивающийся раздел психолингвистики, опирается в своем развитии на методологическую базу психолингвистики, в том числе, на концепцию языкового сознания Е.Ф. Тарасова и Н.В. Уфим-цевой. Следует отметить, что для психолингвистики - науки, объединившей в себе объекты и методы исследования лингвистики и психологии - интерес к явлениям так называемого внелингвистического ряда представляется вполне закономерным. Важнейшей областью психолингвистических исследований последних лет стали такие ментальные образования, как, например, языковое сознание. Главной проблемой изучения этих подобных явлений была и остается проблема их закрытости для исследования. Отсюда активные поиски новых онтологий их анализа.
1 В 2012 г. в Институте Языкознания РАН под руководством Н.В.Уфимцевой создан сектор этнопсихолингви-стики
Как известно, для создания психологической теории сознания А.Н. Леонтьев использовал категорию деятельности. Деятельностный подход к исследованию сознания позволил сделать вывод о том, что сама необходимость возникновения сознания лежит в объективно-предметном, продуктивном характере деятельности. Введение деятельностной парадигмы в контекст исследований по вышеобозначенной проблематике открывает, на наш взгляд, новые возможности для решения широкого спектра проблем, связанных с анализом ментальных объектов сознания, в частности, языкового сознания.
Л.С. Выготский, опираясь на работы французской социологической школы, школы «психологии образа действия» и школы Ж. Пиаже, сформулировал положение о детерминирующей роли общественных отношений в развитии сознания: «Все высшие психические функции суть интериоризованные отношения социального порядка» [Выготский, 1982, с. 198].
В процессе интериоризации существенную роль играет знак как реальный носитель человеческой культуры, как средство культурной детерминации индивидуальной деятельности и индивидуального сознания.
По мнению Л.С. Выготского, знак является средством связи между людьми, средством связи психических функций социального характера (т.е. сознания) [Выготский, 1982, с. 146]. Знак выполняет функцию общения. При этом общение в знаках - это всегда опосредованное общение, которое осуществляется при знании человеком значения знака, а знать значение - знать единичное как всеобщее [Выготский, 1982, с. 165, с. 167]. Таким образом, знак выполняет и функцию обобщения.
«Изучать сознание нужно, - писал Л.С. Выготский, - через поведение человека, его деятельность» [Выготский, 1982, с. 98]. Следует отметить, что деятельностная трактовка сознания (на основе принципа единства сознания и деятельности), получившая завершенный характер в работах А.Н. Леонтьева, оказалась одной из самых продуктивных. По мнению Е.Ф. Тарасова, деятельностный объяснительный принцип является наиболее адекватной схемой анализа сознания (языкового сознания) [Тарасов, 1993, с. 7].
А.Н. Леонтьев определяет сознание «как особую форму деятельности -продукт и дериват развития материальной жизни, внешней материальной деятельности, которая преобразуется в ходе общественно-исторического развития во внутреннюю деятельность, в деятельность сознания ...» [Леонтьев, 1975, с. 157]. Сознание как идеальная форма отражения имеет реальный смысл только в обществе и для общества. Результаты отражения, возникая в процессе общественной жизни, диктуемые ее потребностями, в ней же и воплощаются, овеществляются в продуктах человеческой деятельности. Сознание существует только в человеческом обществе. Будучи общественным феноменом, сознание как социально опосредованное отражение действительности, осуществляется человеком (его мозгом). Формирующиеся в процессе развития общества идеи, взгляды, настроения и т.п. существуют в головах конкретных людей. Общественное сознание так или иначе влияет на психическое развитие индивида, на формирование его мировоззрения, социальных и субъективно-личностных ус-
тановок, его сознания в целом. Сознание - это свойство индивидуальной психики. Таким образом, как отмечает Б.Ф. Ломов, сознание «совпадает с бытием, отражает его логику лишь в глобальном масштабе: в процессе развития индивида формируется внутренняя связность сознания, своеобразная, “собственная логика”» [Ломов, 1984, с. 188].
Как последователь Л.С. Выготского, А.Н. Леонтьев развил и обосновал идею об основополагающем значении предметной деятельности в развитии сознания. Основной характеристикой деятельности является ее предметность: деятельность управляется вначале самим предметом, затем его образом (как продуктом психического отражения свойств предмета). Образ возникает в условиях активной ориентировки субъекта в предметной ситуации; образ объективно детерминирован, он несет в себе ту систему объективных отношений, в которых существует отражаемый им предмет; образ субъектно обусловлен, он зависит от потребностей, мотивов, установок, эмоций; формирование и развитие образа осуществляется посредством важнейших психических процессов (ощущение, восприятие, память, воображение и мышление), реализующих сознание как осмысленное отражение мира [Леонтьев, 1975].
Можно ли сформулировать ключевое положение (общую позицию), которое раскрывало бы суть деятельностного подхода к сознанию? На наш взгляд, это сделал Е.Ф. Тарасов: «... сознание человека в норме формируется при участии языка, который является мощным средством обобщения образов сознания, возникающих в деятельности» [Тарасов, 1993, с. 6-7]. Однако нельзя не согласиться с точкой зрения В.И. Постоваловой, которая предостерегает, что «само введение деятельностной точки зрения еще ничего не говорит о том, как это отразиться на предмете исследования» [Постовалова, 1982, с. 200]. Следовательно, речь должна идти о спецификации деятельностного подхода к конкретному объекту исследования.
Опыт исследования индивидуальных способов речевой деятельности в соответствии с основными положениями теории речевой деятельности И.А. Зимней, А.А. Леонтьева, [Зимняя, 1985; Леонтьев, 1969; Основы теории речевой деятельности, 1974] убедили нас в оправданности деятельностного подхода к речевым явлениям [Калентьева, 1989]. Мы разделяем точку зрения Е.Ф. Тарасова, который считает, что «при исследовании ментальных образований (сознания, языкового сознания и когнитивного сознания) деятельностный принцип является наиболее адекватной методологической схемой» [Тарасов, 1993, с. 7].
Исследование языкового сознания в контексте деятельностного подхода, как было отмечено выше, может осуществляться посредством изучения речемыслительной деятельности опредмеченной в ее продуктах. Деятельностный объяснительный принцип обусловливает рассмотрение речемыслительного процесса как реальности языкового сознания.
В рамках деятельностного подхода «сообразно когнитивному подходу, порождение речи рассматривается как речемыслительный процесс, одновременно приводящий в движение и когнитивные, и языковые структуры в их постоянном взаимодействии и переплетении» [Кубрякова, 1991, с. 8].
Психологи отмечают, что когнитивная и коммуникативная функции сознания реализуются, наряду с другими психическими процессами (восприятие, память), мышлением и, как отмечает Б.Ф. Ломов, иногда сознание рассматривается как интеллектуальная психика [Ломов, 1984, с. 183].
На единство, но не тождество языка/речи и мышления указывал Л.С. Выготский: «... мысль иначе построена, чем ее речевое выражение» и «мысль совершается в слове» [Выготский, 1982, с. 190]. Язык/речь и мышление - единство принадлежащее, с одной стороны, к действительности, с другой - к сознанию. Именно в природе единства языка/ речи и мышления кроется одна из причин трудности изучения речемыслительного процесса: «пространство мысли и пространство речи обладают различными характеристиками» [Кубрякова, 1991, с. 50], однако, «в речи мы формулируем мысль, но формулируя ее, мы сплошь и рядом ее формируем» [Рубинштейн, 1976, с. 350]. Чем более совершенствуется вербальная формулировка какой-то мысли, тем более отчетливой и понятной становится сама мысль. Однако очевидно и то, что чем глубже продумана мысль, тем более ясно и доступно она выражается в словах.
Процесс превращения мысли в слово - процесс речепорождения - объект пристального внимания лингвистов, психологов и психолингвистов. В задачи данного рассмотрения не входит анализ существующих моделей речепорожде-ния (речемышления). Нас интересует сам процесс речемышления как проявление активности и рефлексивности сознания. Речемыслительный процесс начинается с активизации сознания. Возникающая потребность сказать что-то, пообщаться с кем-то может не осознаваться до тех пор, пока не становится «определенной потребностью», т.е. внутренним мотивом [Леонтьев, 1975, с. 102]. Мотив побуждает и направляет речемыслительный процесс. Насколько осознается мотив, настолько осознается заданное мотивом намерение (интенция), момент оформления которого принято считать начальным этапом порождения высказывания [Горелов, 1987, с. 147]. «При этом осознание намерения (интенции) осуществляется в процессе, - как пишет А.Н. Леонтьев, - ее (интенции) “предметного наполнения”» [Леонтьев, 1975, с. 106].
Для сознания субъекта интенция может выступать в абстракции от условий, средств ее достижения, но запущенный механизм речемыслительного процесса не может от них абстрагироваться (от самой интенции, средств и условий ее достижения). На этом этапе субъект оперирует невербальными концептами (образами, представлениями, понятиями). Р.И. Павиленис использует в своих исследованиях термин «концепт», понимаемый автором как «информация относительно актуального или возможного положения вещей в мире (т.е. то, что индивид знает, предполагает, думает, воображает об объектах мира)» [Павиле-нис, 1983, с. 102]. Как отмечает автор, сам процесс усвоения концептов нельзя признать необходимо осознаваемым индивидом [Павиленис, 1983, с. 106]. Осознаются сами концепты, их смысловая близость или несовместимость, осознается возможность концептуализации объектов познания в той или иной системе концептов. Таким образом, концепты отражают мыслительные процессы обобщения и классификации объектов познания.
И.Н. Горелов называет систему невербального мышления информационноконцептуальной системой, подчеркивая при этом ее связь и сопоставимость с «универсально-предметным кодом» (УПК) Н.И. Жинкина [Горелов, 1987, с. 139]. Как отмечает Е.С. Кубрякова, даже «зародыш» мысли представляет собой многомерное образование, поэтому при переходе от замысла речи к внешнему высказыванию, элементы предметно-образного или предметно-схемного кода, извлеченные из памяти, претерпевают множественные трансформации перестройки, перекодировки [Кубрякова, 1991, с. 50-51].
Следующий уровень - промежуточный (формирующий с двумя подуровнями - смыслообразующим и формирующим [Зимняя, 1985]; смешанный с вер-бально-авербальными стадиями [Кубрякова, 1991]; глубинная структура, характеризующаяся некоторой дискретностью [Горелов, 1987], на котором появляются единицы смысла, имеющие языковые корреляты. Согласно А.Н. Леонтьеву «смысл выражается в значениях»: осуществляется поиск слова, значение которого совпадало бы с личностным смыслом, поскольку именно личностный смысл выражает отношение субъекта к осознаваемым явлениям [Леонтьев, 1975, с. 293].
Применительно к процессу речепорождения следует говорить также о смысле высказывания. Смысл - сложное динамическое образование, «смыслы как бы вливаются друг в друга, так что предшествующие как бы содержатся в последующем или его модифицируют» [Выготский, 1982, с. 254]; смысл «возникает на основе не только эксплицитно выраженных, но по большей части имплицируемых опосредованных связей значений слов» [Зимняя, 1985, с. 79].
Внутренне слово «гораздо более нагружено смыслом», чем внешнее слово [Выготский, 1982, с. 350], оно обладает высокой смысловой прегнатностью [Караулов, 1987, с. 205]. Поиск внутреннего слова в соответствии с личностными смыслами осуществляется в речемыслительных актах номинации и предикации.
Номинация личностных смыслов обусловливает активизацию вербальной сети: «активизируются одни структуры “вербальной сети” и тормозятся другие, образуются различные виды “мозаики” активности, формируются синтезы, дифференцировки» [Ушакова, 1985, с. 19]. Номинация представляет собой речемыслительный акт, - это сложное сплетение интенций говорящего и его личностных смыслов, в процессе которого проводится анализ ситуации, ее расчленение и детализация, что ведет в конечном счете к выбору единиц номинации.
С выбора (нахождения) внутреннего слова начинается построение высказывания во внутренней речи. Л.С. Выготский отмечал, что «всякая мысль стремится соединить что-то с чем-то, установить отношения между чем-то и чем-то» [Выготский, 1982, с. 269]. Смысл - это отношение. С точки зрения смысловой целостности будущего высказывания процесс речепорождения на уровне внутренней речи представляет собой «иерархию смысловых связей, отражающих предметные связи внешнего мира, и в первую очередь предикативные связи» [Зимняя 1985, с. 82].
Предикация - это речемыслительный акт. По словам А.А. Шахматова, «простейшая единица мышления, простейшая коммуникация состоит в сочетании двух представлений, приведенных движением воли в предикативную связь» [Шахматов, 1941, с. 19]. В акте предикации мысль человека может развертываться от обозначения объекта к обозначаемому признаку, от обозначения предиката к пояснению и т.д. При этом субъект выбирает свой путь установления предикативных отношений.
С.Д. Кацнельсон выделяет два вида носителей отношений в составе пропозиции, предваряющей весь процесс порождения речи: предикат пропозиции и реляционный предикат [Кацнельсон, 1986, с. 135-136]. Являясь изначально пропозициональной функцией, «реляционный предикат определяется числом предполагаемых им аргументов», в процессе актуализации которых происходит превращение реляционного предиката в пропозицию [Кацнельсон, 1986, с. 136].
Последний уровень речепорождения - уровень внешней речи: реализующий [Зимняя, 1985]; вербальный [Кубрякова, 1991]; поверхностные структуры [Го-релов,1987]. Вербальный уровень речепорождения основывается на процессах реализующих довербальные уровни и представляет собой сложный процесс формирования личностных смыслов и вербализации замысла. Сложность этого уровня заключается также и в том, что: «одни и те же сообщения могут быть развернуты по-разному, с большей или меньшей полнотой» [Кацнельсон, 1986, с. 137]; «в языке может иметь место практически бесконечное число возможных вариантов выражения данной мысли» [Лурия, 1975, с. 13]; «когда люди говорят, они постоянно выбирают наилучшие способы выражения того, о чем они думают» [Чейф, 1983, с. 40]. Как справедливо подчеркивает Е.С. Кубряко-ва, «стремление к оптимальному решению - реализации замысла речи - создает в конечном счете существенные различия в протекании речевой деятельности на стадии формирования внешнего высказывания» [Кубрякова, 1991, с. 59].
В процессе внутреннего контроля в соответствии с замыслом высказывания происходит выбор номинаций для внешней речи и, как пишет Е.С, Кубрякова, «номинативные блоки подгоняются под определенную синтаксическую конструкцию или же, напротив, каркас предложения возникает в определенном виде потому, что включает слова определенной семантики и потому, как бы своим содержанием предназначенные для выполнения тех или иных синтаксических ролей» [Кубрякова, 1991, с. 67]. Поскольку синтаксис внутренней речи предельно сжат, синтаксическая конструкция предложения заполняется лексическими единицами, образуя, в соответствии с грамматическими правилами, правильно построенные морфологические структуры внешней речи [Там же].
Вариативность преобразований, происходящих в процессе перехода от внутренней речи к внешней, обусловлена тем, что пропозициональному предикату соответствует несколько «словесных предикатов, различающихся своей синтаксической направленностью, интенсиональностью» [Кацнельсон, 1985, с. 138] или, как пишет Е.С. Кубрякова, должно произойти «согласование предиката со “своим” субъектом» [Кубрякова, 1991, с. 67].
Итак, «от активизированных элементов сознания к отдельным событиям и положениям, от событий и положений к пропозициям и мыслительным структурам более сложного порядка, от глубинных семантико-синтаксических структур к поверхностным предложениям, оснащенным лексемами и грамматическими формами, и от последних к исполняемым фонологическим структурам -таков в общих чертах путь, совершаемый элементами сознания в процессе порождения речи» [Кацнельсон, 1972, с. 127].
Дальнейшая перспектива этнопсихолингвистического исследования языкового сознания в контексте деятельностного подхода нам видится, в частности, в изучении речевого высказывания (текста) как продукта речевой деятельности, как отчужденной от субъекта сознания формы культурного квазипредмета.
Библиографический список
1. Выготский, Л. С. Мышление и речь [Текст]. В 6 т. Т.2. Мышление и речь / Л. С. Выготский. - М. : Педагогика, 1982. - С 6- 361.
2. Горелов, И. Н. Вопросы теории речевой деятельности. Психолингвистические аспекты искусственного интеллекта [Текст] / И. Н.Горелов. - Таллинн : Валгус, 1987. - 190 а
3. Зимняя, И. А. Психологические аспекты обучения говорению на иностранном языке [Текст] / И. А.Зимняя. - М. : Просвещение, 1985. - 159 а
4. Калентьева, Т. Л. Языковое сознание и когнитивное сознание в контексте деятельностного подхода [Текст] / Т. Л.Калентьева. - Иркутск : ИГУ, 1998 - 176 с.
5. Караулов, Ю. Н. Русский язык и языковая личность [Текст] / Ю. Н.Караулов. - М. : Наука, 1987. - 263 а
6. Кацнельсон, С. Д. Общее и типологическое языкознание [Текст] / С. Д. Кацнельсон. - Л. : Наука, 1986. - С 9-159.
7. Человеческий фактор в языке: Язык и порождение речи [Текст] : кол. монография / Е. С.Кубрякова [и др.]; отв. ред. Е. С. Кубрякова. - М. : Наука, 1991. - 240 а
8. Леонтьев, А. А. Психолингвистические единицы и порождение речевого высказывания [Текст] / А. А.Леонтьев. - М. : Наука, 1969. - 307 а
9. Леонтьев, А. Н. Деятельность. Сознание. Личность [Текст] / А. Н. Леонтьев. - М. : Политиздат, 1975. - 304 а
10. Ломов, Б. Ф. Методологические и теоретические проблемы психологии [Текст] / Б. Ф. Ломов. - М. : Наука, 1984. - 444 а
11. Лурия, А. Р. Основные проблемы нейролингвистики [Текст] / А. Р. Лу-рия. - М. : Изд-во МГУ, 1975. - 254 а
12. Лурия, А. Р. Язык и сознание [Текст] / А. Р. Лурия. - М. : Наука, 1979. -319 а
13. Основы теории речевой деятельности [Текст] : кол.монография / А. А.Леонтьев [и др.]; отв. ред. А. А.Леонтьев. - М. : Наука , 1974. - 368 с.
14. Павиленис, Р. И. Проблемы смысла: современный логико-философский анализ языка [Текст] / Р. И. Павиленис. - М. : Мысль, 1983. - 286 а
15. Постовалова, В. И. Язык как деятельность: Опыт интерпретации концепции В. Гумбольдта [Текст] / В. И. Постовалова. - М. : Наука, 1982. - 222 c.
16. Тарасов, Е. Ф. Введение [Текст] / Е .Ф.Тарасов // Язык и сознание: парадоксальная рациональность : сб.статей. - М. : ИЯ РАН, 1993. - С. 6-15.
17. Рубинштейн, С. Л. Проблема общей психологии [Текст] / С. Л. Рубинштейн. - М. : Педагогика, 1976. - 416 c.
18. Ушакова, Т. Н. Проблема внутренней речи в психологии и психофизиологии [Текст] / Т. Н.Ушакова // Психологические и психо-физиологические исследования речи: сб.статей . - М. : Наука, 1985. - C. 3-18.
19. Шахматов, А. А. Синтаксис русского языка [Текст] / А. А.Шахматов. -Л., 1941. - 520 c.
Тихонова Елена Витальевна
Старший преподаватель кафедры китаеведения ФГБОУ ВПО «ИГЛУ», Иркутск, Россия
УДК 81’23 ББК 81.0
ПСИХОЛИНГВИСТИЧЕСКОЕ ОПИСАНИЕ КОНГРУЭНТНОСТИ СЕМАНТИЧЕСКОГО ПОЛЯ РОДИТЕЛИ В ЯЗЫКОВОМ СОЗНАНИИ
РУССКИХ И КИТАЙЦЕВ
В статье исследуется национально-культурная специфика языкового сознания русских и китайцев на материале семантического поля родители. Вводится понятие конгруэнтности семантического поля. Кроме того, опираясь на анализ данных, полученных в ходе свободного ассоциативного эксперимента, выявляется степень конгруэнтности.
Ключевые слова: языковое сознание; национально-культурная специфика; семантическое поле; конгруэнтность; ассоциативный эксперимент.
PSYCHOLINGUISTIC DESCRIPTION OF CONGRUENCE OF THE
SEMANTIC FIELD PARENTS IN THE LANGUAGE CONSCIOUSNESS
OF THE RUSSIANS AND CHINESE
The article investigates the cultural and national specificity of linguistic consciousness of the Russians and Chinese (with the reference to the semantic field «parents»). We introduce a new concept of congruence of a semantic field. Basing on the analysis of data obtained during free associative experiment, we attempt to identify the degree of congruence.
Key words: language consciousness; cultural and national identity; semantic field; congruence; associative experiment.
Языковое сознание исследуется психолингвистикой на протяжении последних десятков лет. Но по-прежнему, остается еще много вопросов, связанных с методологией, подходами к изучению данного языкового явления. Одним из актуальных векторов исследования языкового сознания является рассмотре-
