CC BY
50
13.
14.
15.
16.
17.
18.
19.
20. 21. 22.
23.
24.
25.
26.
27.
28.
29.
30.
31.
32.
33.
34.
35.
36.
37.
38.
39.
40.
41.
42.
43.
44.
45.
46.
47.
48.
49.
50.
51.
52.
53.
54.
55.
56.
57.
58.
59.
60. 61. 62.
63.
64.
65.
66.
67.
68.
69.
70.
71.
72.
73.
74.
75.
76.
77.
78.
79.
Там же. Там же. Там же. Там же. Там же. Там же. Там же. Там же. Там же. Там же. Там же. Там же. Там же. Там же. Там же. Там же. Там же. Там же. Там же. Там же. Там же. Там же. Там же. Там же. Там же. Там же. Там же. Там же. Там же. Там же. Там же. Там же. Там же. Там же. Там же. Там же. Там же. Там же. Там же. Там же. Там же. Там же. Там же. Там же. Там же. Там же. Там же. Там же. Там же. Там же. Там же. Там же. Там же. Там же. Там же. Там же. Там же. Там же. Там же. Там же. Там же. Там же. Там же. Там же. Там же. Там же. Там же.
Д. 229. Л. 132-133. Л. 138.
Л. 158, 158об. Д. 248. Л. 12.
229. Л. 182. 248. Л. 12. 229. Л. 190. 190-191. 191.
248. Л. 16, 18об. 28.
229. Л. 224. 248.
248. Л. 31, 31об.
37.
41.
54.
44об.
41.
43.
91.
60, 69об. 75, 77.
100. 98об. 109. 114. 118.
229. Л. 77, 77об. 248. Л.60.
41, 42, 43, 53, 60, 109 и др.
49.
99.
98об.
51, 52.
99.
111об.
118.
90об.
62об.
84.
100.
97, 97об. 118. 99.
226. Л. 86.
248. Л. 43, 98об. 82. 43.
227. Л. 197. 239. Л. 5.
229. Л. 172, 185. 239. Л. 118об.
229. Л. 213, 213об.; Д. 239. Л. 164об.
149; Д. 239. Л. 34, 118об.
239. Л. 50.
229. Л. 310, 310об.
239. Л. 35.
229. Л. 78.
77, 77об.
88.
248. Л. 108. 229. Л. 248. 239. Л. 86.
80. Там же. Д. 229. Л. 155.
81. Там же. Д. 239. Л. 141.
82. Там же. Д. 248. Л. 42.
83. Там же. Л. 49.
84. Там же. Л. 44об.
85. Там же. Д. 239. Л. 80об.
86. Там же. Д. 248. Л. 41.
УДК 94(47)(082.1)
А. Ю. Семенова
ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ВЯТСКОГО ОТДЕЛЕНИЯ ВСЕСОЮЗНОГО ОБЪЕДИНЕНИЯ «ТОРГСИН» (1932-1936 гг.)
Автор приводит в работе интересные факты из истории советской торговли в период дефицита и карточной системы 30-х гг. XX в. В работе рассматривается деятельность торговых учреждений Всесоюзного объединения «Торгсин», действовавших в населенных пунктах бывшей Вятской губернии.
The author gives in his work interesting facts from the history of Soviet trade in the period deficit and a food rationing of 30-ies of XX century. The paper reviews the activities of trade institutions All-Union "Torgsin store" operating in the towns of the former Vyatka province.
Ключевые слова: Всесоюзное объединение «Торгсин», торговые отношения, обмен, драгоценные металлы, карточная система, товарный дефицит, Нижегород с кая область, Вятский регион, ОГПУ, НКВД.
Keywords: All-Union association "Torgsin store", trade, exchange, precious metals, food rationing, trade deficit, Nizhni Novgorod Region, Vyatka region, OGPU, NKVD.
Всесоюзное объединение по торговле с иностранцами - сокращенно Торгсин - было вначале небольшой конторой Наркомторга, которая существовала в СССР с 1930 г. и занималась обслуживанием только иностранцев, приезжавших в страну на короткое время. Вход советским гражданам в эти магазины был закрыт. Более того, островки изобилия засекречивались - не рекомендовалось прибегать к рекламе и выставлять в витринах ширпотреб [1].
В 1931 г. ситуация изменилась: небольшая контора была преобразована во Всесоюзное объединение по торговле с иностранцами с центральным аппаратом в Москве, который подчинялся распоряжениям Наркомата внешней торговли, и краевыми и областными конторами на местах [2]. С осени 1931 г. магазины Торгсина стали обслуживать не только иностранцев, но и советских граждан, которые могли покупать там товары в обмен на имевшиеся у них валюту и золото (ювелирные изделия, утварь, монеты старого чека-
© Семенова А. Ю., 2010
на), а с октября 1932 г. - и на серебро [3]. Автором идеи продаж на бытовое золото был директор столичного универмага № 1 Ефрем Владимирович Курлянд, который в марте 1931 г. обратился с этим предложением к руководству Наркомата внешней торговли. 3 ноября 1931 г. Политбюро поручило Наркомвнешторгу СССР организовать в магазинах Торгсина скупку бытового золота в обмен на товары. Специальная комиссия, куда вошли Розенгольц (Наркомвнешторг), Гринько (Наркомфин), Серебровский (Союззоло-то), Калманович, Дерибас (ОПТУ), должна была определить районы деятельности Торгсина по скупке золотых предметов и методы расчета. В декабре 1931 г. универмаг № 1 в Москве с устного разрешения председателя правления Торгсина М. И. Шкляра начал продавать товары советским гражданам в обмен на бытовое золото. 10 декабря 1931 г. вышло Постановление СНК СССР «О предоставлении Всесоюзному объединению "Торгсин" права производства операций по покупке драгоценных металлов (золота)». Хотя со временем последовали разрешения принимать от населения также и серебро, платину, бриллианты и другие драгоценные камни, именно золото сыграло главную роль в истории Торгсина. Всего за четыре года (1932-1935) люди снесли в него почти 100 тонн чистого золота [4]. В обмен на ценности «сдатчики» получали «деньги Торгсина» - ордера, книжки, разовые талоны на продукты и товары, которые можно было отоварить в магазинах и универмагах Торгсина.
Открытие Торгсина для рядовых советских людей произошло в момент крайне тяжелого продовольственного положения в стране - в условиях дефицита и карточной системы, поэтому идея продажи продуктов и товаров за валюту и золото имела ошеломляющий успех [5]. После того как Торгсин открыл двери для советского покупателя, его деятельность стала молниеносно расти. Не маленькая контора с десятком магазинов, а полторы тысячи магазинов внутри страны и широкое представительство за рубежом -таким стал Торгсин в период своего расцвета [6].
Вятское отделение Нижегородской краевой конторы «Торгсин» появилось в июне 1932 г. [7] Директором Вятского отделения был назначен Белобородов Михаил Васильевич [8]. Первый магазин Торгсина на Вятке появился 27 июня 1932 г. [9] - это был Универмаг № 3, который располагался первоначально на улице Коммуны, дом 6 (под Центральной гостиницей) [10]. Товары в магазине распределены по 6 секциям. Во главе каждой из них был заведующий, который нес материальную ответственность за вверенный ему товар [11]. Согласно инструкции под магазины Торгсина должны были отводиться лучшие помещения, а Банк обязывался был обеспечить магазины при-
емщиком золота [12]. Работники Торгсина получали дополнительный паек на 12 руб. золотом, причем паек, получаемый в магазине, не лишал обычного городского пайка [13]. В дальнейшем на территории бывшей Вятской губернии появляется целая сеть торговых учреждений Торгсина: в марте 1933 г. открылся магазин № 32 в Вятке, в том же 1933 г. были организованы торговые точки в Халтурине, Слободском, Зуевке, Омутнинс-ке, Нолинске, Советске, Малмыже и Уржуме, в декабре 1932 г. появилась торговая точка (впоследствии преобразованная в универмаг № 8) в Котельниче, в январе 1933 г. - универмаг № 21 в Вятских Полянах. Под универмагом подразумевалось предприятие, торгующее всем ассортиментом товаров «Торгсина», под магазином - торговое предприятие по продаже однородных товаров, под торговой точкой - предприятие небольшого размера, подотчетное ближайшему территориально расположенному универмагу, магазину, торгующее однородным товаром или товарами расширенной номенклатуры. Снабжение торговых учреждений осуществлялось через краевые базы, где были склады с товарами и продуктами. Такие базы имелись в городах Вятке, Котельниче, а также в Вятских Полянах [14]. Деятельность торговых учреждений Торгсина на первом этапе показала различную их популярность среди населения, которая зависела от месторасположения. Так, согласно отчетам, отношение покупателей к Торгсину в Нолинске первоначально было «не совсем доверчивое», поэтому руководству для привлечения покупателей приходилось прибегать к «разъяснительной работе» (по сути, к рекламе) среди населения через газету и выездной торговле. В Советске, напротив, с первых дней работы торговой точки отмечались ажиотаж и очереди.
У каждого торгового учреждения Торгсина был свой план по приему золота. Для успешного его выполнения заведующий Горьковской краевой конторой Власов в своей инструкции магазинам рекомендовал им в работе «больше упирать на село», так как предполагалось, что главные предполагаемые сдатчики золота - это крестьяне. «Смелее выезжайте на сельские базары, или прямо в села и деревни», - наставлял он в 1933 г. директора Котельничского универмага Фролова [15].
Полуголодным людям Торгсин мог казаться островком изобилия. Однако действительно великолепных магазинов, подобных тому зеркальному Торгсину на Смоленском рынке в Москве, который описал Михаил Булгаков в «Мастере и Маргарите», было немного. Элитный Торгсин советского потребителя был явлением лишь нескольких крупных магазинов в немногих крупных городах. Проверки контор Торгсина показывали, что большинство из них представляли со-
бой мелкие грязные лавочки с огромными очередями [16]. Вятские магазины Торгсина - наглядное тому подтверждение. О внешнем виде и особенностях работы универмага № 3 и магазина № 32 можно судить на основании «акта обследования работ о скупочных пунктах (так в оригинале. - А. С.) при универмаге № 32 и № 3 (Вятка 28 сентября 1933 год)». Данный документ был составлен в присутствии представителя краевой конторы Госбанка Разорина, управляющего Госбанком Авдеева, заведующего Торгсином № 3 Глазырина и заведующего торгсином № 32 -Кощеева, а также оценщиков обоих магазинов [17]. Претензий к внешнему виду самих магазинов в документе нет. Отмечалось только, что скупка золота в универмаге № 3 производилась в помещении совершенно не изолированном, напоминающем внешне сарай. Как недостаток отмечалась также слабая охрана заведений: в магазинах не было сигнализации, не было несгораемых шкафов для хранения книжек и драгоценностей [18].
Про охрану этих заведений следует упомянуть отдельно: в штате универмага № 3 было 4 сторожа, однако огнестрельным оружием магазин первоначально не располагал. В связи с этим в декабре 1932 г. директор универмага Бе-лобородов обратился с просьбой к оперсектору ОГПУ: «Просим вас выдать нам оружие - 2 штуки, одно из них для магазина, другое для заместителя директора товарища Коробейникова. Магазин связан с приобретением ценностей, а оружия для охраны не имеет» [19].
В качестве недостатка в акте также отмечалось, что «со стороны оценщиков Кайсина и Си-махина нет четкости в работе по приему драгоценных металлов». Например, они не всегда верно определяли состав металла при приемке: в акте был зафиксирован факт неправильного определения пробы польских злотых, Петровской монеты и иностранной монеты 84 пробы, которые принимались как проба 72-я [20].
Процесс приемки ценностей был долгим, трудоемким и ответственным. Металл должен был пройти испытание. Для этого приемщик делал надрез напильником или глубокую царапину шилом или иглой. На место пореза капал азотной кислотой. Если реакции не было, то предмет характеризовался как золотой, если появлялось потемневшее пятно - серебряный, а если на месте разреза кислота начинала кипеть и показывалась зелень - медный. Убедившись, что предмет изготовлен из золота, оценщик устанавливал его пробу, то есть содержание чистого золота в металле. Документы описывают случаи, когда люди, не доверившись одному оценщику, несли золото в другой скупочный пункт, и нередко оценки одного и того же предмета разными при-
емщиками расходились. Да и неудивительно: плохие весы, отсутствие гирь, просроченные реактивы. Приблизительность оценки и количество ошибок увеличивались при продвижении в глубинку, где не хватало инвентаря, реактивов и специалистов [21]. Яркий пример тому - все торговые учреждения Вятского куста. По всем филиалам Вятского куста отсутствовал инструктаж по скупке драгоценностей. А со скупочными пунктами вне города Вятки вообще получилась путаница: Вятское отделение Госбанка и краевая контора Госбанка перекладывали обязанность по снабжению материалами 15 скупочных пунктов Вятского куста друг на друга, в результате чего эти точки остались вообще без необходимых материалов и производили свою работу практически вслепую [22].
Золото в Торгсине принималось во всех видах: в ломе, ювелирных, художественных, бытовых изделиях, монетах, слитках, песке (шлихт), самородках, утиле, даже в отходах, за исключением церковной утвари. Все это разнообразие форм золота уничтожалось. Приемщик-оценщик выламывал драгоценные камни, часовые и другие механизмы, эмаль, дерево, ткань, кость и любые другие вставки, самородки разбивал молотком [23]. О технике приемки говорит и набор инструментов работников Торгсина: плоскогубцы, круглогубцы, кусачки, магнит, отвертка часовая, напильники, штихель, лупа, ножницы для металла [24].
После сдачи золота или валюты сдатчик получал ордер или талон для приобретения товаров - так называемые деньги Торгсина. Форма «денег» с годами менялась. Вначале это были боны, или товарные ордера, коротко «ТОТ» (Товарный ордер Торгсина). Подделать ТОТ было несложно. Так, в 1933 г. в магазине № 32 кассир Швецов выдал книжки на получение товара в универмаге № 3 без соблюдений необходимых правил безопасности, в связи с чем книжки № 486929, 486913, 118259 были подделаны. По ним было выдано товаров на 28,11 рублей, тогда как ценностей было сдано всего на 1 рубль 40 коп. [25]
Товарные книжки и ордера Торгсина, а также товары, там купленные, запрещалось перепродавать. Скупка и перепродажа ордеров и товаров в виде промысла преследовалась по ст. 107 УК РСФСР [26]. Особенного расцвета спекуляция достигла в 1934 г., в связи с чем для директоров магазинов Горьковского края была установлена личная ответственность за спекуляцию (перепродажу книжек или товаров) внутри магазина или в дверях магазина [27].
Что же покупали в магазинах Торгсина? -Статистика показывает, что более 80% товаров, проданных Торгсином в 1933 г., составляли про-
дукты. Львиная доля (более 60%) приходилась на хлеб [28].
Особенно непростые отношения сложились между Торгсином и ОГПУ-НКВД. С одной стороны, две структуры активно сотрудничали друг с другом, когда дело касалось подбора персонала для Торгсина. «Социально чуждые» к работе не допускались, в связи с чем требовалась проверка каждого кандидата на работу на предмет отсутствия в его биографии «порочащих сведений», судимостей и т. п. В этом Торгсину активно помогал ОГПУ [29].
Сотрудничество не ограничивалось только подбором персонала. Все драгоценности и антиквариат, принятые у населения, перевозились в Москву фельдъегерским корпусом ОГПУ-НКВД [30]. Кроме того, секретная переписка между центром и региональными конторами Торгсина обслуживалась также фельдсвязью ОГПУ. При этом местное Отделение связи оперсектора ОГПУ несло полную материальную ответственность за целостность, своевременность доставки и сохранение секретности принятой к переотправке корреспонденции, отвечая также за вооруженные ограбления [31]. Кроме всего прочего Торгсин не раз пользовался услугами ОГПУ-НКВД для давления на нерадивых поставщиков, розыска получателей валютных переводов среди ссыльных и заключенных, чисток торг-синовского аппарата от «чуждых элементов», пресечения хищений и других экономических преступлений [32].
Но отношения между двумя ведомствами этим не ограничивались. Более интересным сюжетом в истории 30-х гг. стало золотовалютное соперничество Торгсина и ОГПУ. До появления Торгсина все было просто - иностранную валюту и золото (под золотом подразумевались царские золотые монеты, а также дорогостоящие драгоценности и массивные золотые бытовые предметы) иметь не разрешалось. Частные операции с валютой и золотом - продажа, обмен, использование их в качестве наличного платежного средства - считались экономическим преступлением, валютной спекуляцией и наказывались по закону. За этим следило ОГПУ [33].
С появлением Торгсина валютные операции признавались законными. Запрещались только те, которые производились за пределами Торгсина, там начинался черный рынок. Таким образом, правительство разграничило сферы действия Торг-сина и ОГПУ. Изначально ОГПУ было против открытия Торгсина, считая его «ненужной инстанцией». Однако после того как Политбюро приняло соответствующее решение, пришлось смириться с реальностью. Представители ОПТУ работали в составе правительственной комиссии, которая в конце 1931 г. определяла районы деятель-
ности Торгсина и методы его работы. Именно в местные отделения ОГПУ приходили эмиссары правления Торгсина за информацией о «золотом» и «валютном» потенциале района и целесообразности открытия там своих контор и магазинов [34].
Интересы ОГПУ и Торгсина в сфере золота и валюты пересекались, у магазинов Торгсина были планы по приемке и обмену золота и валюты на товары, а у ОГПУ - планы по их изъятию у населения. Поэтому нередко сотрудники ОГПУ-НКВД дежурили в магазинах Торгсина с целью выявления граждан, имеющих золото и валюту, для дальнейшего препровождения этих лиц в застенки ОГПУ. Такие действия сотрудников ОГПУ, естественно, вызывали недовольство у руководства в/о «Торгсин», так как они подрывали его авторитет среди покупателей.
О том, что подобное поведение сотрудников ОГПУ-НКВД не было редкостью, свидетельствуют, например, письма директора Вятского универмага № 3 Белобородова руководству НКВД. Вот сокращенный текст одного из них: «Просьба предупредить ваших сотрудников и сотрудников милиции, что в магазин Торгсина необходимо приходить не в форме а в штатском. Это необходимо для того, чтобы не подорвать доверия граждан города» [35]. А вот еще одно письмо на этот раз начальнику оперсектора Межрайонной милиции: «За последнее время участились случаи наблюдения за покупателями в нашем универмаге отдельных работников милиции, которые являются в форме, чем отпугивают наших покупателей. 29.12.1932 г. в наш магазин явился милиционер товарищ Гребенев и задержал в универмаге гражданина. А на вопрос, разве он не знает распоряжения относительно нашего магазина, он ответил отрицательно. Подобные поступки отдельных ваших сотрудников срывают работу нашего магазина и наносят вред общегосударственным интересам. Просим вас принять соответствующие меры к ликвидации подобных явлений со стороны отдельных ваших сотрудников, объявив им, когда и как они могут посещать наш магазин» [36]. Однако, несмотря на все протесты Торгсина, подобная деятельность ОГПУ продолжалась.
В 1934 г. в связи с переименованием города Вятки в город Киров Вятское отделение Торгси-на было также переименовано в Кировское краевое отделение. В связи с переименованием города Вятки в Киров документально зафиксировано одно курьезное явление. Секретная корреспонденция, предназначавшаяся Кировскому отделению в/о «Торгсин», работниками почты систематически отправлялась в город Кирово Одесской области [37].
Нужно также упомянуть о вкладе Вятского, а с 1934 г. Кировского отделения Торгсина в экономику страны. Некоторое представление об этом дают сведения за 1935 г. относительно количе-
ства сданных ценностей в магазины Кирова, Ко-тельнича и скупочные ларьки [38]. Стоимость ценностей приведена в рублях (см. таблицу).
Наименование точек I кв. II кв. Шкв. IV кв.
Киров (включая скупочные ларьки Кировского куста) 20 930 18 837 14 651 10 884
Котельнич 9 900 3 510 2 730 2 028
Материал по работе магазинов Кировского отделения Торгсина заканчивается 1936 г., что позволяет говорить о том, что в этом году отделение прекратило свое существование [39].
Таким образом, деятельность Торгсина являлась уникальным фактом в советской действительности 30-х гг. Ведь в постановлении Совнаркома о начале операций с бытовым золотом отсутствует классовый подход. В Торгсине все были социально равны. Правительство не стало делить его покупателей по социальному положению, происхождению, источникам получения дохода, их дореволюционной деятельности, национальности и даже важности для индустриализации. О подобном разграничении нет ни слова ни в постановлении о создании Торгсина, ни в последующих документах, регламентировавших его деятельность. Деление его покупателей было чисто экономическое. Появление подобного учреждения было возможно только в условиях индустриализации и карточной системы, когда государству нужна была валюта и драгоценный металл для покупки станков и машин за границей, а населению - дефицитные продукты и товары. За четыре с небольшим года работы Торгсин скупил у населения золота на 127,3 миллиона рублей, или 98,7 тонн чистого золота, что составляло около 40 процентов промышленной золотодобычи в СССР за 1932-1935 гг. [40]
Примечания
1. Осокина Е. А. За фасадом «сталинского изобилия» Распределение и рынок в снабжении населения в годы индустриализации 1927-1941. М., 1998. С. 160.
2. Осокина Е. А. За зеркальной дверью Торгсина // Отечественная история. 1995. № 2. С. 86.
3. Павлова И. В. Торгсины в Западно-Сибирском крае // Журнал ЭКО (Экономика и организация). 2003. № 3. С. 163.
4. Осокина Е. А. Золотая лихорадка по-советски // Родина. 2007. № 9. С. 111.
5. Павлова И. В. Указ. соч. С. 164.
6. Осокина Е. А. За фасадом «сталинского изобилия». С. 161.
7. Центральный архив Нижегородской области (далее - ЦАНО). Ф. Р.-910. Оп. 1. Д. 61. Л. 18.
8. Государственный архив Кировской области (далее - ГАКО). Ф. Р.-1327. Оп. 1. Д. 1. Л. 34.
9. ЦАНО. Ф. Р.-910. Оп. 1. Д. 61. Л. 18.
10. ГАКО. Ф. Р.-1327. Оп. 1. Д. 1. Л. 12.
11. Там же.
12. ЦАНО. Ф. Р.-910. Оп. 1. Д. 61. Л. 50.
13. ГАКО. Ф. Р.-1327. Оп. 1. Д. 1. Л. 32 (трудовой договор).
14. ЦАНО. Ф. Р.-910. Оп. 1. Д. 61. Л. 18, Л. 22-23.
15. Там же. Д. 6. Л. 4, 6, 167.
16. Осокина Е. А. За фасадом «сталинского изобилия». С. 165.
17. ГАКО. Ф. Р.-1327. Оп. 1. Д. 1. Л. 25.
18. Там же.
19. Там же. Л. 14.
20. Там же. Л. 25.
21. Осокина Е. А. Золотая лихорадка по-советски. С. 112.
22. ГАКО. Ф. Р.-1327. Оп. 1. Д. 1. Л. 25.
23. Осокина Е. А. Золотая лихорадка по-советски. С. 112.
24. ЦАНО. Ф. Р.-910. Оп. 1. Д. 6. Л. 135.
25. ГАКО. Ф. Р.-1327. Оп. 1. Д. 1. Л. 23.
26. Там же. Д. 2. Л. 1-а.
27. Там же. Л. 22.
28. Осокина Е. А. За фасадом «сталинского изобилия». С. 162.
29. Павлова И. В. Указ. соч. С. 166.
30. Там же. С. 165-166.
31. ГАКО. Ф. Р-1327. Оп. 1. Д. 1. Л. 6.
32. Осокина Е. А. Доллары для индустриализации // Родина. 2004. № 3. С. 76.
33. Там же. С. 79.
34. Там же.
35. ГАКО. Ф. Р.-1327. Оп. 1. Д. 1. Л. 3.
36. Там же. Л. 16.
37. ГАКО. Ф. Р-1327. Оп. 1. Д. 2. Л. 26.
38. Там же. Л. 5.
39. Там же. Л. 25.
40. Осокина Е. А. Золотая лихорадка по-советски. С. 116.
