CC BY
340
УДК 362.7
ДЕТИ-СИРОТЫ И ИХ ПРИЗРЕНИЕ В ПЕРИОД ВОЙН РОССИИ НАЧАЛА ХХ в.
© Павел Петрович ЩЕРБИНИН
Тамбовский государственный университет им. Г.Р. Державина, Тамбов, Российская Федерация, доктор исторических наук, профессор, зав. кафедрой ЮНЕСКО по правам человека и демократии, e-mail: Shcherbinin2010@gmail.ru
Рассмотрены особенности социально-экономического, сословно-правового и повседневнобытового положения детей-сирот в период войн России начала ХХ в. Уточнены формы и способы общественного и государственного призрения, социальной защиты детей-сирот в военные годы русско-японской войны 1904-1905 гг. и Первой мировой войны 1914-1918 гг.
Ключевые слова: дети-сироты; призрение; социальная защита; военная повседневность; история детства.
Военная повседневность является комплексным явлением, которое включает в себя различные социальные статусы, условия жизни и быта, настроения и каждодневные заботы широких слоев населения. В данном контексте можно выделить наиболее обездоленные и слабозащищенные группы российского общества, к которым могут быть отнесены и дети-сироты. Конечно, социальное сиротство существовало и в мирные годы. В России имелась достаточно широкая сеть образовательных, воспитательных, профессиональных заведений, дававших кров, питание и некоторую социальную поддержку детям, осиротевшим в результате различных житейских обстоятельств.
Существовало несколько категорий учреждений, занимавшихся призрением детей: воспитательные дома; детские приюты и колонии; профессиональные школы и мастерские (с полным призрением и без него); общежития для учащихся; ясли и колыбельни; лечебные детские учреждения; заведения для содержания психически и физически нездоровых детей; дневные приюты; ночлежные дома; заведения для бесплатного и дешевого обучения детей; бесплатные столовые; заведения, дающие помощь детям деньгами и вещами вне учреждения. Следует заметить, что важное значение имела и традиция оказания мирской помощи сиротам, сложившаяся в обычном праве и повседневной жизни населения империи, в т. ч. и система частных благотворительных учреждений, а также религиозных общин [1, с. 299].
Войны, в которых участвовала Россия, уносили значительное число погибших воен-
нослужащих, дети которых становились сиротами и попадали нередко в критическое положение с точки зрения материальной поддержки, отсутствия воспитательных практик, крушения прежнего образа жизни и обычной повседневности. В данной статье рассмотрены особенности социальной поддержки детей-сирот военного времени, а также роль традиционных институтов общественного призрения.
Заметим, что оказание поддержки семьям погибших на войне солдат и офицеров провозглашалось еще Манифестом от 1 января 1874 г. о введении всеобщей воинской повинности. Так, в уставе о воинской повинности, сохранявшем свою силу и в начале ХХ в., были зафиксированы правила о призрении воинских чинов и членов их семей. Призрение семейств воинских чинов, убитых или без вести пропавших на войне, или умерших от ран, полученных в сражении, должно было производиться на основании особого о них положения. Однако это положение так и не было составлено, и в России действовали временные правила, на основании которых оказывалась помощь семьям погибших в войне с Турцией 1877-1878 гг. и в других военных конфликтах [2, с. 4-5]. Таким образом, даже спустя 25 лет со дня принятия устава о всеобщей воинской повинности, в России отсутствовал специальный закон о призрении детей солдат и офицеров, погибших в период службы.
Не случайно одной из самых острых проблем социальной защиты населения России в период русско-японской войны 19041905 гг. было отсутствие призрения детей-
сирот, у которых отцы погибли на войне. Вначале власти попытались возложить практику призрения детей-сирот солдат на городские и земские самоуправления. Примечательно, что отдельные городские самоуправления не находили дополнительных средств для помощи по воспитанию и призрению детей. Так, Тамбовская городская дума отметила в 1904 г., что уже выделила 10 тыс. руб. на усиление флота, 6 тыс. 500 руб. Красному Кресту и на квартирное пособие семьям призванных - 45 тыс. руб. Дума заявила, что ввиду полного истощения ресурсов она не находит возможным помочь в обеспечении судеб детей-сирот. Тамбовский губернатор заявил, что «воспособление городов казне по воспитанию детей воинских чинов, убитых в войне с Японией, категорически предписано Высочайшим повелением, а потому должно быть выполнено» за счет средств благотворительных учреждений. В итоге дума согласилась оплатить обучение в средних учебных заведениях 10 сирот детей офицерских и нижних чинов в ноябре 1904 г. [3, л. 2-2а].
Во Всемилостивейшем манифесте, данном в день Святого крещения наследника престола цесаревича и великого князя Алексея, Николай II отмечал: «Приемля близко к сердцу участь осиротевших детей офицерских и нижних чинов, запечатлевших кровью на далекой окраине пламенную преданность их России, Мы священной обязанностью Своей почитаем всемерно озаботиться изысканием способов надлежащего призрения и воспитания этих детей». Во исполнение воли монарха 27 августа 1904 г. было образовано особое совещание по обеспечению судьбы осиротевших в войну с Японией детей офицерских и нижних чинов. Совещание подготовило проект «Правил об обеспечении судьбы детей лиц, погибших в войну с Японией», которые были утверждены, и 16 июня
1905 г. Высочайшим указом был учрежден Главный комитет по призрению детей лиц, погибших в войну с Японией, названный в честь наследника престола Алексеевским [4, с. 9]. Председателем комитета был назначен член Государственного Совета П.П. Семенов-Тяньшанский. Примечательно, что спустя десять лет комитет призревал более 130 тыс. детей солдат и офицеров. Расходы по выплате пособий были отнесены на счет государственного казначейства.
Следует отметить, что реализация правил призрения детей-сирот выявила его недостатки и стали вноситься поправки, которые утверждались императором. Так, детям, не достигшим 10 лет после назначения пособия Алексеевского комитета, прекращалась выплачиваться пенсия из казны. Дети должны были получать лишь от 75 до 125 руб. в год, что ставило обездоленные семьи в безвыходное тяжелое экономическое положение. Поэтому по ходатайству комитета 26 декабря
1905 г. был издан указ о сохранении выплаты детям до 10 лет и пособия, и пенсии от казны.
С 21 октября 1906 г. пособия детям нижних чинов были увеличены на 6 руб. в год, причем Алексеевскому комитету при назначении этих пособий круглым сиротам было предоставлено право повышать их на 40 %. Данное дополнение к закону было принято, т. к. установленные прежде нормы годового пособия для детей солдат в размере 18 руб. в сельской местности и 24 руб. и 36 руб. в городских поселениях не только были недостаточными для их содержания, но и не обеспечивали даже возможности прокормить этих детей, обрекая сирот погибших солдат на недоедание. Если дети призревались прежде земством, а теперь начинали получать пособие комитета, то их положение резко ухудшалось из-за снижения суммы выплат. Более того, для тех, кто воспитывал детей-сирот, они становились непосильным бременем и не получали достаточного питания. Лишь благодаря сочувственному отношению к этому делу главы правительства П.А. Столыпина законопроект о повышении пособия был внесен по 87 статье и утвержден 24 мая 1909 г.
Практика выдачи пособий была организована следующим образом. В губерниях организацией выплат ведали губернаторы через губернские по земским и городским делам присутствия, а в уездах выдачу пособий производили земские управы или уездные комитеты Алексеевского комитета.
Всего детей офицерских чинов, погибших в период русско-японской войны 19041905 гг., в 1905 г. призревалось 385 человек, в
1906 г. - 1 тыс. 126 человек, в 1907 г. - 18 тыс. 111 человек, в 1908 г. - 2 тыс. 96 человек, в 1909 г. - 1 тыс. 937 человек, в 1910 г. - 2 тыс. 7 человек. Очевидно, что дальше число этих призреваемых детей должно уменьшаться, т. к. многие выбывали по достижении воз-
раста восемнадцати лет. Призрение детей офицерских чинов выражалось в выдаче пособия до 6 лет - 75 руб., от 6 до 10 лет -125 руб., после 10 лет - 300 руб. Если дети-сироты поступали в учебные заведения, плата в которых была выше пособия, то они могли получать пособие до 450 руб. в год. Алексеевский комитет оплачивал и помещение в пансионы-приюты и в малолетние отделения сиротских институтов детей, не достигших десятилетнего возраста.
Что же касается призрения детей нижних чинов, то деятели Алексеевского комитета осознавали, что до менее культурной крестьянской среды известие о возможности получения пособия дойдет не скоро. Было решено не дожидаться ходатайства родителей детей или опекунов, но и самим организовать розыск тех детей, кому было положено пособие. Для этого были отпечатаны и разосланы по воинским и земским начальникам опросные бланки. Губернаторам было поручено провести погубернское обследование числа детей-сирот солдат русско-японской войны 1904-1905 гг. К 1 октября 1906 г. работа была закончена и выяснилось, что в списках зарегистрировано 48 тыс. 623 сироты нижних чинов, погибших, умерших от ран и пропавших без вести. По этим спискам пособия были переведены на места и выданы нуждающимся. По достижению сиротой 16 лет выплаты прекращались. В 1905 г. пособия получали 17 сирот, в 1906 г. - 48 тыс. 623 сироты, в 1907 г. - 52 тыс. 506 сирот, в 1908 г. -52 тыс. 964 сироты, в 1909 г. - 54 тыс. 36 сирот, в 1910 г. - 54 тыс. 617 сирот.
Для экономии государственных средств было принято решение не выдавать пособия детям солдат, родившимся после возращения со службы. В итоге было принято решение выдавать пособие детям лиц, утратившим трудоспособность, родившимся до истечения 306 дней со дня приведения армии на мирное положение, т. е. до 3 августа 1906 г.
Было отказано в пособии детям 13 тыс. 473 лиц, из которых 5 тыс. 210 были признаны трудоспособными, 3 тыс. 80 - в связи с не установлением связи болезни с условиями военного времени, 5 тыс. 183 лицам из-за несоответствия ходатайств законам, определяющим деятельность комитета. Было принято решение, что после 1 января 1911 г. ходатайства приниматься не будут, т. к. насе-
ление, по мнению комитета, имело возможность ознакомиться с правилами и подать ходатайство о пособии.
Пособие детям нижних чинов с 1 октября 1906 г. равнялось 24 руб. в сельской местности, 30-42 руб. в год в городских поселениях. Круглым сиротам назначались повышенные пособия в 33 руб. 60 коп., 42 руб. и 58 руб. 80 коп. каждому в год, смотря по месту жительства семьи до смерти его главы.
В 1910 г. комитет призревал 88 тыс. 411 детей нижних чинов, погибших как в войне с Японией, так и пострадавшим в мирное время.
Примечательно, что матери-крестьянки и попечители детей относились отрицательно к помещению в приюты или учебно-воспитательные заведения сирот, предпочитая не выводить таких детей из семьи. Но все 155 круглых сирот было помещено в приюты бесплатно, а пособия перечислялись в сберегательные кассы на имя этих детей, чтобы по достижении 16 лет эти дети имели средства для начала самостоятельной жизни.
Детям-сиротам, проживающим в сельской местности, выплачивалось раз в два года школьное пособие в размере 15 руб. для покупки теплой одежды, обуви, учебных принадлежностей.
За пять лет Алексеевский комитет принял под покровительство: 104 тыс. 729 детей-сирот, из них: 2 тыс. 482 - дети офицеров, 102 тыс. 247 - дети нижних чинов и приравниваемых к ним лиц. Пособия выдавались офицерским детям два раза в год - 1 января и
1 июля, а детям нижних чинов по третям, каждые 1 апреля, 1 августа, 1 декабря. В Тамбовской губернии в 1909 г. получали пособия 20 детей офицеров, 4 тыс. 633 детей нижних чинов.
Закон о порядке обеспечения вдов нижних чинов, погибших во время минувшей войны, и ближайших родственников этих чинов был Высочайше утвержден только 26 апреля 1906 г. Согласно правилам, вдовам нижних чинов всех родов оружия и ратников государственного ополчения, погибших в войну с Японией, выдавалась пенсия в размере 36 руб. в год [5, л. 1]. Этих денег было, конечно, явно недостаточно, чтобы компенсировать, хотя бы частично, потерю кормильца и главы семьи. Подобное пособие было нищенским и не покрывало даже ми-
нимальных потребностей осиротевшего семейства.
Вдовам и сиротам Тамбовское земство продолжало выдавать пособия в соответствии с циркуляром Главного управления по делам местного хозяйства до 1 октября 1906 г. Выдача пособий производилась уездными управами по назначениям, которые делались губернской земской управой на основании присланных уездом сведений о семейном и материальном положении просителей. Стоит отметить, что ряд уездных земств (Моршан-ское, Кирсановское и Елатомское) выдавали пособия пострадавшим в войне сами, без согласования с губернской управой. Подобное «самоуправство» не нашло поддержки губернского самоуправления и 73 тыс. 23 руб. 50 коп. перерасходованных средств были отнесены на средства соответствующих уездов без компенсации из Тамбова. Всего же было израсходовано губернским земством на выдачу этих пособий более 41 тыс. руб.
Губернская управа ходатайствовала перед правительством о возмещении данной статьи расходов казной, но получило отказ. В
1907 г. тамбовские земцы повторно возбудили ходатайство о возмещении правительством средств, истраченных губернским земством на выдачу пособий семьям убитых и пропавших без вести нижних чинов, которое также было отклонено.
В том же году губернское земство рассматривало вопрос об ассигновании средств Тамбовскому отделу «Общества повсеместной помощи пострадавшим на войне солдатам и их семьям» [6, с. 9]. Губернская управа заявила о том, что сочувствует в высшей степени симпатичной прекрасной цели общества, но тяжелое финансовое положение, в котором последние годы находится губернское земство, не дает возможности выделения субсидии. Таким образом, Тамбовское земство фактически заявило об отсутствии всяких средств на финансирование помощи детям-сиротам.
В период русско-японской войны 19041905 гг. активно проявляли в контексте оказания помощи «осиротевшим» семействам различные общественные организации и частные благотворители. Так, о своем желании помочь заявляли учащиеся. В январе 1905 г. воспитанники Тамбовского реального училища добровольно отказались от вечера с
елкой, жертвуя 60 руб. в пользу детей-сирот погибших воинов.
Наибольшее число детей-сирот дала России Первая мировая война 1914-1918 гг. Дети лишались своих отцов, взятых в армию, часто лишались и единственного кормильца семьи. По сути, как указывали современники, сиротство таких детей начиналось уже с того момента, как отец уходил на войну, т. к. общественная помощь, заменяющая заработок отца, не всегда была организована. Матери были вынуждены работать вне дома, искать заработок, и дети оставались без призора, становились беспризорными [7, с. 1].
Беженцы являлись одной из самых наиболее уязвимых категорий населения России, а дети-беженцы подверглись не только губительному влиянию военной повседневности, но и сполна испытали горести и тяготы, лишения и страдания Первой мировой войны 1914-1918 гг. т. к. многие семьи разъединялись, а дети терялись. Такие осиротевшие или временно потерявшие родителей дети попадали в приюты общественных учреждений, благотворительных обществ, к отдельным частным лицам и к различным войсковым частям.
Тяжелые, часто губительные даже для взрослых, условия жизни беженцев представляли особенно благоприятную почву для развития детской заболеваемости и смертности. Ночевки в поле в холодные осенние ночи, непригодная для детского организма грубая пища, выдаваемая на питательных пунктах, изнурительная жизнь в продолжение месяцев в повозке, и наконец, грязь, как необходимое следствие кочевой жизни, - все это способствовало развитию эпидемий и болезней среди детей. Росла и детская смертность [8, с. 276].
При спешной эвакуации, при том беспорядке, который царил на железных дорогах, при стихийности движения и при скоплении населения повсеместно наблюдались многочисленные случаи разъединения семьи, потери отцом или матерью детей и т. п. Так, в Киеве ежедневно подбирались десятки сирот. В Москву с северо-западного фронта прибывали целые поезда с беспризорными детьми. По путям следования поездов с беженцами стали создаваться ясли-приемники, куда стали свозить сирот и потерявшихся детей. Затем их направляли в приюты и ка-
рантины. В Киеве за сентябрь-октябрь 1916 г. было зарегистрировано более 500 таких детей.
Отдел по устройству беженцев Всероссийских земского и городского союзов с самого начала своей деятельности по призрению детей установил особую систему их регистрации, что дало ему возможность издать три печатных списка детей-сирот и потерянных родителями. В эти списки вошло свыше
11 тыс. детей, помещенных в приютах, основанных в различных местах преимущественно по почину земцев.
В 1917 г. Отдел по устройству беженцев опубликовал список более 1 тыс. детей, которые были потеряны родителями. Эти сведения были взяты со слов беженцев, разыскивавших своих детей [9, с. 2]. Наиболее типичными причинами потери детей были: «отстал на станции», «взят сестрой милосердия», «остался на попечение односельчан», «попал в солдатский обоз», «сдан в приют для беженцев» и др. В списках публиковались и имена детей, которые не знали своих фамилий. Так, например: «Вера Наумовна.
6 лет, Гродненской губ., Слонимского уезда, села Долгое. Находится в Переяславле-За-лесском, Владимирской губ., Федоровском женском монастыре» [10, с. 45].
Значительная часть детей теряла родителей, оказывалась совершенно без надзора. Дети оставались жить на вокзалах, питались в бесплатных столовых, нищенствовали, воровали и пр. Когда их пробовали приютить, из них вырастали уже типичные бродяги: они не уживались в приютской обстановке и бежали оттуда. Но важнее всего была деморализация всей массы детей-беженцев. Жизнь из была в корне нарушена, они вырваны из привычной обстановки, не учились в школе, потеряли работу, если она имелась ранее. Все условия движения беженцев нервировали детей. Приехав в место своего назначения, семьи беженцев скучивались в самых невозможных условиях, в наскоро организованных общежитиях: дети и взрослые, мужчины и женщины вместе. В результате дети были нервными, взвинченными, истеричными, склонными к всевозможным эксцессам [11, с. 396].
Фактически тотальная Первая мировая война 1914-1918 гг. привела к значительному росту детей-сирот. Главный Алексеевский комитет по призрению детей лиц, погибших
в годы войны, переводил деньги, которые предназначались на пособие сиротам, приобретение одежды, обуви, учебных принадлежностей, в губернские комитеты. Для оказания помощи детям из семей призванных на войну нижних чинов и детей беженцев создавались общественные столовые, ясли, приюты. Данная общественная помощь оказывалась порой существеннее государственной, т. к. она учитывала реальные потребности детей, мгновенно реагируя на реалии войны. Приюты, ясли открывались почти повсеместно, и несмотря на первоначальное недоверие населения к ним, они получали все большее развитие.
Первая мировая война 1914-1918 гг. поставила вновь задачу обеспечения детей-сирот, отцы которых пали на полях сражений. Дело в том, что по законам от 23 и 25 июня 1912 г. о призрении нижних чинов и членов их семейств не устанавливалось никаких денежных довольствий для детей нижних чинов, кроме пенсий круглым сиротам, причем сиротам, имеющим право на получение пособия от Алексеевского комитета, назначались либо причитающиеся им пенсии, либо пособия от комитета в зависимости от того, какой из этих двух способов призрения окажется более выгодным для каждого из сирот. Выяснялось, что пособие комитета превышали пенсионные правительственные оклады.
Если же у солдатского сироты оставалась жива мать, то таким семьям, сколько бы детей в этой семье не было, приходилось довольствоваться, в большинстве случаев, вдовьей пенсией в размере 48 руб. в год. Между тем по правилам, установленным Алексеевским комитетом, вдова рядового, имеющая трех детей, принятых под покровительство комитета, получала пособие на их содержание, в зависимости от места жительства ее детей до смерти отца, в размере от 72 до 126 руб. в год, а при четырех детях пособие это достигало 96-168 руб. в год.
Та же ситуация складывалась и относительно семей нижних чинов, лишившихся трудоспособности на войне. Пособие от Алексеевского комитета было больше и выгоднее для их детей, чем пенсии по закону от 25 июня 1912 г.
В итоге комитет единогласно заключил, что на всех детей-сирот начавшейся войны
надо распространить правила, установленные для детей лиц, погибших или утративших трудоспособность в войну с Японией и возложить призрение таких детей на Алексе-евский комитет. Правила были установлены
2 сентября 1914 г. Высочайше утвержденным Положением Совета Министров по 87 статье Основных государственных законов Российской империи.
Для уточнения офицерских и солдатских детей-сирот в 1914 г. были разосланы 300 тыс. экземпляров опросных бланков. Кроме того, подробное и краткое объявление о призрении детей-сирот были опубликованы в «Правительственном вестнике», «Русском инвалиде», «Армейском вестнике», «Кронштадском вестнике», «Военной летописи» и «Сельском вестнике». Объявления о пособиях были расклеены в лазаретах, больницах и других лечебных заведениях, выдавались на руки нижним чинам, зачитывались в воинских подразделениях. Всего было разослано почти 450 тыс. объявлений.
Размер детских пособий не зависел от возраста и пособия выдавались в одинаковом размере до 16 лет. Ежегодные пособия были установлены в размере 24 руб., в городах -30 руб., а если в городах, где население было свыше 150 тыс. человек, то 42 руб. в год. Так, в Козлове и Моршанске со слободами - 30 руб. Важно заметить, что пособие выдавалось и внебрачным и приемным детям солдат.
Офицерским детям выплачивалось пособие 75 руб. до достижения ребенком 6 лет, по 125 руб. - детям в возрасте от 6 до 10 лет, и с 10 до 18 лет по 300 руб. Всего с 16 июня 1905 г. по 1 мая 1915 г. под покровительство комитета было принято 3 тыс. 914 детей офицерских чинов и 127 тыс. 689 детей нижних чинов. Число мальчиков и девочек примерно равно, но у офицеров чуть больше девочек, а у солдат чуть больше мальчиков.
В 1914 г. под покровительством комитета было 83 тыс. 146 детей, в 1915 г. - 81 тыс. 561 ребенок. К 1915 г. были выявлены права на пособие 30 тыс. детей нижних чинов, но деньги не были переведены, т. к. дети получали продовольственное пособие (казенный паек). В Тамбовской губернии призревалось
7 тыс. 124 ребенка.
В 1916 г. Алексеевским комитетом о детях нижних чинов, призванных на войну, призревалось 343 тыс. 428 детей, из которых
6 тыс. 420 детей были офицерскими и 337 тыс. 8 детьми нижних чинов.
Важную роль в социальной адаптации детей-сирот играли многочисленные благотворительные организации. Открывались приюты, убежища, ясли для всей пострадавшей детворы. К числу таких учреждений относился и приют для детей интеллигентных беженцев в Петрограде.
Особенностью приюта являлось то обстоятельство, что он предназначен для детей интеллигентных беженцев. Здесь были собраны дети чиновников, общественных деятелей, журналистов, адвокатов и т. п. Большинство детей не имело родителей: они были убиты, умерли или потерялись, т. е. дети не могли назвать их, и прерывалась нить, соединявшая семью.
Данный приют был основан по инициативе академика В. М. Бехтерева, открыт на частные, вначале весьма небольшие средства, основным фондом для которых явился сбор со спектакля в Мариинском театре. Но уже вскоре приют пришлось расширить из-за значительного наплыва детей, и тогда по ходатайству В. М. Бехтерева на помощь приюту пришел Татьянинский комитет. Приют получил 5 тыс. руб. единовременно и ежемесячную субсидию в 1 тыс. 260 руб.
В приюте призревалось свыше 115 детей в возрасте до 12 лет. При приюте имелся интернат на 70 кроватей, приготовительная школа и было открыто высшее начальное училище, в котором помимо обязательных предметов введено счетоводство, рисование и шитье для девочек. В приюте и интернате был широко развит принцип трудовой самопомощи. Дети сами выполняли все работы по домоводству: сами стряпали, стирали, мыли и обшивали себя. Кроме того, старшие девочки брали на себя уход за маленькими: каждая вела своего питомца, следила за ним и еженедельно отчитывалась надзирательнице интерната [12, с. 64].
Еще одна организация - Комитет великой княгини Елизаветы Федоровны - значительные суммы расходовал на оказание помощи детям призванных на войну солдат. С уходом отцов в армию в деревне осталось немало детей, не имевших матери и превратившихся в сирот. В феврале 1915 г. Тамбовское отделение Елизаветинского комитета открыло в местном Мариинском приюте
50 вакансий для сирот воинов. Всего за год было открыто 9 приютов и яслей для мастерских. Всего же комитетом призревалось более 1,5 тыс. детей, среди которых были слепые, глухонемые, умственно-отсталые, неизлечимо больные и увечные дети. В 50 губерниях существовали отделения комитета, где были устроены приюты для детей призванных [13, с. 90]. На деньги комитета и отделений открывались и содержались площадки для детей воинов, народные детские сады и столовые.
Открывались приюты для детей и при поддержке Ольгинского комитета. Романовский и Алексеевский комитеты изначально были нацелены на поддержку детей. Романовский комитет не выдавал пособий ни самим детям, ни их родственникам непосредственно, а оказывал помощь детским учреждениям. К началу 1915 г. было открыто 18 приютов и 16 общежитий при начальных училищах. Комитет выделил также средства на расширение 130 приютов, в которых призревалось 5,6 тыс. детей, обеспечил почти
8 тыс. детей запасных и ополченцев горячую пищу, теплую одежду и обувь, установил 225 стипендий для крестьянских сирот и детей запасных, выделил свыше 20 тыс. руб. на призрение 450 сирот. К 1917 г. комитет помогал 45 тыс. детей в 770 приютах.
Приюты делились на разные типы в зависимости от возраста воспитанников, их содержания, трудовой направленности и пр. Существовали мелкие сельские приюты для детей от 2 до 12 лет, дневные ясли, крупные сельскохозяйственные приюты, общежития при ремесленных мастерских, монастырские приюты и пр. Если маленьких детей обучали в основном грамоте и несложному рукоделию, то подростки овладевали уже различными специальностями и ремеслами.
Можно отметить, что в период войны женские общественные организации играли ведущую роль в благотворительном движении, поддержке детей сирот в регионах. Нередко дамские комитеты не ограничивались каким-то одним видом деятельности, а старались максимально облегчить экономическое положение, оказать помощь тем категориям россиян и россиянок, которые наиболее пострадали от войны. Так, в Тамбове в 1915 г. действовал дамский кружок по распространению ремесел среди детей солдат, призван-
ных в армию. Для них была организована сапожная и переплетная мастерские, столярное отделение. Воронежский дамский комитет содержал на добровольные пожертвования два госпиталя на 150 коек, две столовые, в которых ежедневно обедали до 450 женщин и детей из семей призванных на войну солдат. Кроме того, дамский комитет финансировал приют для детей, отцы которых были убиты на войне, а матери умерли или были не в состоянии содержать детей [14].
Многие дамские комитеты специально занимались помощью осиротевшим детям, а также открывали ясли, очаги (так называли детские сады) для детей солдаток, чтобы последние могли искать себе работу и средства для существования. Иногда несколько общественных организаций объединялись для координации сил и средств по поддержке детей призванных на войну солдат. В Томске в годы войны существовал очаг для детей, устроенный объединенными силами томской адвокатуры, обществом взаимопомощи учащих и учившихся, педагогическим обществом при материальной поддержке Томского дамского железнодорожного комитета, лиги равноправия женщин, части преподавателей Томского технологического института. Во многих других городах России женские объединения также по мере сил и возможностей заботились о солдатских детях.
Вне сомнения, только общественные организации могли так быстро и своевременно перестраивать свою деятельность в годы войны, выбирать наиболее актуальные направления общественной помощи, разумно тратить собранные пожертвования, постоянно заботясь об их пополнении. Для местных властей подобные инициативы россиянок были чрезвычайно важны и полезны, ибо они смягчали социальное напряжение в обществе, помогали тем семьям призванных на войну солдат, которые были обойдены законодательством и фактически лишены государственной поддержки.
Таким образом, вполне очевидно, что Алексеевский комитет и другие государственные, общественные и благотворительные организации играли важную роль в организации помощи детям-сиротам, несколько смягчали тяжелое экономическое положение и условия жизни таких детей.
К сожалению опыт социальной адаптации и достаточно успешной поддержки де-тей-сирот в военные годы Первой мировой войны оказался невостребованным в эпоху революционных катаклизмов и Гражданской войны. Коммунистический режим в 20-е гг. ХХ в. был вынужден выстраивать собственную стратегию борьбы с детской беспризорностью, но значительная часть детей-сирот оставалась предоставленной самой себе и выживала за счет собственной инициативы, предприимчивости и раннего взросления.
Следует заметить, что большинство государств Европы рассматриваемого в статье хронологического периода сталкивалось почти с теми же проблемами в контексте призрения детей-сирот. В этом смысле было бы полезным провести компаративистское исследование феномена военного сиротства и выявить особенности и схожие черты выживания детей-сирот в условиях военной повседневности, реконструировать в полном объеме жизненные стратегии и социокультурный портрет этой группы «потерянного» поколения начала ХХ в.
1. Вьюнник (Мерко) Е.П. «Нет у нас маменьки, нету тятеньки!.. Сиротки мы трое горемычные!» Система социальной помощи и поддержки детей-сирот в конце XIX - начале XX в. в повседневной практике // Трансформация провинциальной повседневности в условиях модернизационного развития России во второй половине XIX - начале XX в. / отв. ред. В.А. Шаповалов, И.Т. Шатохин. Белгород, 2011.
2. Обзор деятельности Алексеевского главного комитета за пять лет его существования. Спб., 1910.
3. Государственный архив Тамбовской области. Ф. 17. Оп. 1. Д. 4101.
4. Обзор деятельности Алексеевского главного комитета за десятилетие 1905-1916 гг. Пг.,
1915.
5. Российский государственный военно-исторический архив. Ф. 400. Оп. 32. Д. 173.
6. Журналы Тамбовского губернского земского собрания 1908 года. Тамбов, 1909.
7. Афанасьев Г.Е. Введение к беседе на тему «Дети и война» // Дети и война: сборник статей. Киев, 1915.
8. Заботы о детях беженцев на Юго-Западном фронте // Призрение и благотворительность в России. 1916. № 4.
9. Список детей беженцев, разыскиваемых родными через посредство Отдела по устройству беженцев Всероссийских земского и городского союзов. М., 1917.
10. Список детей беженцев: сирот и потерявших родителей. Всероссийский земский и городской союзы. Отдел по устройству беженцев.
1916. Вып. 1. Январь.
11. Бахрушин С. Борьба с детской преступностью в связи с войной // Призрение и благотворительность в России. 1916. № 5.
12. Приют для детей интеллигентных беженцев в Петрограде // Нива. 1917. № 4.
13. Матвеева Н.Л. Благотворительность и императорская семья в годы Первой мировой войны. М., 2004.
14. Воронежский телеграф. 1916. 20 ноября.
Поступила в редакцию 1.06.2013 г.
UDC 362.7
ORPHANS AND THEIR CHARITY DURING THE WARS RUSSIA BEGINNING OF 20th CENTURY Pavel Petrovich SHCHERBININ, Tambov State University named after G.R. Derzhavin, Tambov, Russian Federation, Doctor of History, Professor, Head of UNESCO for Human Rights and Democracy Department, e-mail: Shcherbinin2010@gmail.ru
The social, economic, legal and estate-daily-living conditions of orphans in Russia during the wars of the early twentieth century are examined. Forms and methods of social and public charities, social protection of orphans during the war Russian-Japanese War 1904-1905s and the First World War 1914-1918s are scrutinized.
Key words: orphans; charity; social security; military daily; history of childhood.
