CC BY
35
© 2007 г. А.Г. Дружинин, Е.Г. Виденская
ДЕТЕРМИНАНТЫ И ОСОБЕННОСТИ РАЗВИТИЯ КРУПНЕЙШИХ ГОРОДОВ КАК «ПОЛЮСОВ РОСТА» ТЕРРИТОРИАЛЬНО-ХОЗЯЙСТВЕННОЙ СИСТЕМЫ ЮГА РОССИИ В КОНТЕКСТЕ ГЛОБАЛИЗАЦИИ
Доминанта (в равной мере как и детерминанта) городов в региональном развитии - универсальна, имеет объективный характер и фиксируется на всех этапах становления экономической научной мысли (в «тю-неновских ландшафтах», в пространственных моделях А. Лёша, Ф. Броделя, И. Валерстайна, Т. Хагерстран-да и др.) [1]. В последнее время сопряжённость города (части) и соответствующей ему территории (целого) всё более рассматривается сквозь призму глобализации (ибо «глобализирующийся мир - это мир городов и окружающих их территорий») [2], инициирующей дальнейший рост урбанизации, становление её агломерированных форм, складывание сетевых взаимодействий, видоизменяющих как сам территориально-хозяйственный контекст, так и позиционирование в нём городских поселений, в первую очередь крупнейших [3].
Акцент на особой мезоэкономической миссии крупнейших городов, взаимообусловленности их опережающей динамики с развитием региональной среды, понуждает к определённому понятийно-терминологическому комментарию. В отечественной урбанистике уже оформились представления о типологии городских поселений, о сопряжённости их хозяйственных функций и людности. Так, питерские учёные Н.Т. Агафонов, М.Н. Межевич) [4] считают, что «крупнейшим» город может считаться с рубежа 800 тыс. жителей. Некоторые авторы рассматривают «крупнейшие города» с демографического рубежа в 500 тыс. [5]. Иные именуют их «большими городами» [6].
Полагаем, что в условиях глобализации и соответствующего реструктурирования мезоэкономического пространства сложившиеся в урбанистике традиционные формально-статистико-демографические представления о феномене «крупнейшего города» должны быть скорректированы с позиций регионального релятивизма, предполагающего идентификацию «крупнейших городов» с возможно более полным учётом территориально-хозяйственной специфики: общего уровня урбанизированности территории, параметрических особенностей региональной «столицы», её фактического «отрыва» (по демографическим и экономическим показателям) от иных городских поселений, а также наличия однополюсной, либо многополюсной модели организации региональной экономики и расселения. В контексте мирохозяйственных реалий индикация «крупнейшего города» предполагает оценку и степени его включённости в современные сетевые взаимодействия, в глобальную экономику в целом. В этой связи целесообразно использовать категорию «крупнейший город» как при достижении им некого порогового числа жителей (в современной России это, по всей видимости, рубеж от 500 тыс. и выше, что можно рассматривать в качестве обязательного атрибута «крупнейшего города» [7]), так и в ситуациях выраженного отрыва того или иного город-
ского поселения от прочих городов исследуемого территориально-хозяйственного таксона по всей совокупности значимых социально-экономических показателей. Заметим также, что соответствующий «отрыв» демонстрируют прежде всего региональные «столицы», причём, не всех, а только наиболее масштабных и, к тому же, «продвинутых» в плане включения в глобализацион-ные процессы территориально-хозяйственных таксонов.
Как верно указывает один из ведущих современных российских геоурбанистов Г.М. Лаппо, «город нельзя ни изучать, ни проектировать отдельно от окружающей его территории» [6]. В условиях усложняющейся (в том числе и под воздействием глобализации) территориально-хозяйственной структуры крупнейшие города концентрируют значительную часть факторов производства (капитала, трудовых ресурсов, менеджмента и др.), обслуживают, организовывают и интегрируют региональную экономику, выступают генератором и ретранслятором на тяготеющую периферию основных экономических и иных инноваций, «шлюзовой камерой» (фактическим приграничьем) для меж- и трансрегиональных контактов. Формируя современную, наиболее благоприятную для проживания территориальной общности хозяйственную и поселенческую среду, города (особенно крупнейшие) выступают стабилизатором и, одновременно, «полюсом роста» всей мезоэкономической системы. Их ресурсная база, функции, структурные и динамические характеристики, сложившаяся система хозяйственных и культурных контактов и т.п. проецируются на всю систему региональной организации экономики. Существует и обратное влияние: город выступает продуцентом региональной среды, «подпиты-вается» её ресурсами и всё это позволяет говорить о фундаментальной сопряжённости и собственно городского, и в целом мезоэкономического развития, сопряжённости, особым родом проявившейся в современном контексте под воздействием фактора глобализации.
Опираясь как на совокупность конкретных мезоэко-номических условий и ресурсов (положение региона в национальной и глобальной центро-периферийной системе, его позиционирование на важнейших мировых рынках товаров, капиталов, рабочей силы и услуг и др.), так и на формируемую систему сетевых взаимодействий, крупнейшие города выступают эпицентрами и продуцентами глобализационных тенденций, фактором модернизации и развития всей мезоэкономики в целом. Проведённый авторами анализ мезоэкономи-ческой ситуации позволяет выдвинуть гипотезу о принципиальной сопряжённости основных этапов (стадий) рыночного реформирования российской экономики, диффузии в ней (в территориальном аспекте) импульсов глобализации, особенностей эволюции системы крупнейших городов и доминантных групп факторов их развития (табл. 1).
Таблица 1
Хронологическая сопряжённость рыночной трансформации, глобализации и эволюции доминантных факторов мезоэкономического развития крупнейших городов России
Примерный временной период Этапы рыночно-транс формационно й траектории Доминантная группа факторов развития крупнейших городов Особенности эволюции системы крупнейших городов Стадии воздействия глобализации на мезоэкономику и крупнейшие города
1992 - 1995 гг. Кризисный спад Эндогенные инерционные (унаследованные от советского периода и «локализованные» непосредственно в городе ресурсные предпосылки и факторы) Кризисная дезагрегация Подготовительна я
1996 - 1999 гг. Стагнация Эндогенно-экзогенные (ресурсы «осваиваемой» городом и контролируемой им мезоэкономической периферии) Стабилизация и формирование моноцентрическо й системы Активное включение в глобализацию моноцентра
2000 - 2006 гг. По сткризисный рост Экзогенные (ресурсы общероссийской метрополии и отчасти глобальных сетей) Начало формирования многополюсной системы Распро странение импульсов глобализации на отдельные территориальные сегменты мезоэкономики
с 2007 г. Инвестиционный рост Эндогенные новационные (сформированное за постсоветский период качество хозяйственной и поселенческой среды города, определяющее возможность включения в глобальную экономику, т.е. ресурсы модифицирующейся городской экономики и глобализации) Завершение складывания многополюсной системы, формирование урбанистических ареалов, сетей и агломераций Фронтальное воздействие глобализации на мезоэкономическ ую систему в целом
Если в начале 1990-х гг. крупнейшие города обособились в новой макроэкономической среде и «выживали» с опорой на унаследованную от советского периода ресурсную базу, то последующая регионализация позволила им задействовать экономический потенциал контролируемой периферии (прежде всего «своего» региона), условно говоря, эндогенно-экзогенные (мезоэкономические) ресурсы. На посткризисной стадии детерминантой опережающей позитивной динамики крупнейших городов становятся активно перераспределяемые по различным каналам ресурсы общероссийской метрополии (Москва, отчасти Санкт-Петербург и некоторые экспортоориентированные сырьевые регионы) и проникающих в экономику крупнейших городов глобальных сетей. Переход к стадии инвестиционного роста, как видится, связан с мобилизацией и действенным использованием «новых» эндогенных ресурсов, т.е. сформированного за постсоветский период качества хозяйственной и поселенческой среды города, определяющего возможность включения в гло-
бальную экономику - фактически ресурсов модифицирующейся городской экономики и глобализации. Решая задачи обеспечения позитивной динамики и роста, крупнейшие города вынуждены всё более активно взаимодействовать с собственной мезоэконо-микой, одновременно включаясь в глобальные экономические сети и процессы. Детерминанты и приоритеты глобализации и регионализация в итоге дополняют и инициируют друг друга в эволюции крупнейших городов, развивающих свой мезоэкономический контекст и, одновременно, всё более зависимых и от собственного «качества» (инфраструктурного, институционального и т.п.), и от экономического потенциала контролируемой периферии, корреспондирующего её интегрированностью в мирохозяйственные процессы.
Приобретая модельный, универсальный для российской мезоэкономики характер, вышеохарактеризо-ванные тенденции имеют территориальную специфику, что иллюстрирует анализ ситуации на Юге России.
Оговоримся, мы понимаем под Югом России [8] одну из крупных (базовых) территориальных социально-экономико-культурных подсистем нашей страны, её особый макрорегион, чьё становление идёт уже практически шесть веков. Ныне российский Юг всё увереннее обретает свою идентичность, рельефнее проявляется его экономическая и социальная специфика, чётче просматриваются метаморфозы территориально-хозяйственной и поселенческой структуры, актуализируются разнообразные геоэкономические, геополитические, геодемографические и геокультурные проблемы, позволяющие рассматривать данную территорию как во многом контрастную и конфликтную, стратегически значимую для России.
Наиболее важная проецирующаяся на динамику и потенциал крупнейших городов особенность (и, одновременно, проблемная ситуация) Юга России, - это его выраженная периферийность в общероссийском и глобальном масштабе. Периферийность влияет на функции крупнейших городов, усиливая их специфическую роль «связующего звена» между общероссийским полюсом хозяйственной и культурной активности (а в контексте глобализации и иными территориальными социально-экономическими «центрами») и прочими компонентами региональной среды. Уровень взаимодействия с «центром», привлекательность того или иного городского поселения в качестве ретранслятора генерируемых в центре инноваций, превращается в приоритетный фактор конкурентоспособности крупного города, важнейший ресурс городской динамики.
По ряду сопряжённых аспектов на эволюцию крупнейших городов воздействует и такая специфическая черта Юга, как его руральность, существенная доля и в хозяйстве, и в системе расселения, аграрной составляющей. Во-первых, развитая аграрная сфера, особенно её экспортоориентированный сегмент, а также пищевая промышленность, в новых экономических условиях благодаря фактору трансакций стали дополнительным ресурсом городского развития. В этом плане в выигрышной ситуации оказались прежде всего крупнейшие городские поселения Кубани, Ростовской области и, отчасти, Ставропольского края. Во-вторых, за исключением ряда индустриальных ареалов, процессы урбанизации протекали на Юге с существенным запаздыванием, что в современной ситуации масштабных структурных изменений и проявившегося аграрного перенаселения обеспечивает дополнительный потенциал роста городским центрам плотнозаселенных ру-ральных регионов, обеспечивает миграционный приток в крупнейшие города с диверсифицированным и масштабным рынком труда. Наконец, модернизация функций крупнейших городов, их опережающая социально-экономическая динамика в условиях аграрного макрорегиона ведёт к субурбанизации, формированию устойчивых зон тяготения ведущих городских центров, складыванию системы городских агломераций (в 14 ведущих городских агломерациях проживает около 60 % населения Юга [9]), продуцирующей дополнительный ресурсы для городского развития и
соответствующей конкуренции.
Отметим также, что миссия Юга как ведущего аграрного макрорегиона России в условиях глобализации получает новый импульс за счёт экспорта зерновых, подсолнечника и др., и, одновременно, отходит на второй план на фоне наращивания транспортно-коммуникационных функций. Их реализация придаёт дополнительную динамику городским образованиям, оказавшимся в зачастую стихийно складывающихся транспортно-коммуникационных коридорах как ме-редианального («Новороссийск - Краснодар - Ростов-на-Дону и далее на Москву», а также «Астрахань -Волгоград и далее по Волге), так и широтного (с преимущественным акцентом на транзит каспийских углеводородов и хозяйственные связи с Украиной) направлений.
Обусловленная новой геоэкономической ситуацией дифференциация территории по «качеству» её транс-портно- и в целом экономико-географического положения, инициирует дальнейший рост асимметрии территориального социально-экономического развития, благоприятствующей, либо, напротив, тормозящей динамику крупнейших городов Юга России.
В поляризованном социально-экономическом пространстве российского Юга всё более существенным условием соразвития крупнейших городов становится и их транспортно-коммуникационная доступность, в том числе, непосредственная географическая сближенность - удалённость друг от друга. При этом лишь для Ростова-на-Дону и Краснодара фактор расстояния благоприятствует и интеграции, и одновременному соперничеству; более чем пятисоткилометровое расстояние до Волгограда, усугубляемое современными особенностями транспортного сообщения, фактически выводит данный город-миллионер за пределы группы крупнейших городов - общерегиональных лидеров. Более того, подавляющая часть жителей Юга России в целом территориально дистанцирована от крупных городов - потенциальных и действующих центров социально-экономической активности, что продуцирует обособление обширных слабоосвоенных, экономически отсталых территорий, накладывает существенные ограничения на процесс модернизации, предопределяет его региональную специфику, создаёт дополнительные барьеры в развитии и взаимодействии крупнейших городов, наращивании интеграционных взаимодействий между ними и южно-российской периферией.
Доля городского населения в общей численности населения Юга составляет 57,5 % и эта цифра значительно уступает общероссийскому показателю - 73,4 %. Однако общая численность городского населения является лишь количественной характеристикой, а как качественный процесс урбанизацию с большими основаниями характеризует стягивание населения в крупнейшие города и городские агломерации, создающие условия для интенсификации экономической активности [10]. Города, переступившие рубеж в 100 тыс. жителей, занимают лишь пятую часть от общего числа южнороссийских городов, в округе расположено два города-миллионера (Ростов-на-Дону и Волгоград) и два го-
рода с населением, превышающим 500 тыс. жителей (Краснодар и Астрахань) (табл. 2).
Таблица 2
Урбанистическая система в регионах Юга России
Регион Удельный вес городского населения в общей численности населения, % Группировка городов по численности постоянного населения
всего в том числе с числом жителей, тыс. чел.
100 - 249,9 250 - 499,9 500 - 999,9 1 млн и более
Республика Адыгея 52,6 2 1
Республика Дагестан 42,8 10 2 1
Республика Ингушетия 42,5 4 1
Кабардино-Балкарская Республика 58,8 8 1
Республика Калмыкия 44,4 3 1
Карачаево-Черкесская Республика 44,1 4 1
Республика Северная Осетия - Алания 65,4 6 1
Чеченская Республика 33,7 5 1
Краснодарский край 53,5 26 2 1 1
Ставропольский край 56,1 19 3 1
Астраханская область 67,7 6 1
Волгоградская область 75,2 19 1 1 1
Ростовская область 67,6 23 5 1 1
*Составлено по: [11].
Локализованный в макрорегионе урбанистический каркас явился детерминантой прогрессирующей поляризации (в региональном и макрорегиональном масштабе) и пространственной стратификации южно-российской мезоэкономики по условиям, темпам и моделям кризисного реструктурирования и последующего экономического роста. Крупнейшие города (Ростов-на-Дону, Волгоград, Краснодар и Астрахань) выступают «витриной», «воротами» и «брендом» всей региональной социально-экономической системы, её финансовым и инфраструктурным центром, ареалом размещения наиболее состоятельной и образованной
части территориальной общности, донором субфедеральных бюджетов. Компаративистика экономического потенциала крупнейших городов российского Юга (базирующаяся на учёте не только динамики и объёма, но «качества» экономики города, её соответствия реалиям постиндустриальной модели) свидетельствует, что в рамках многополюсного экономического пространства макрорегиона особым образом выделяются Ростов-на-Дону и Краснодар, что в существенной мере корреспондирует с трансформацией их базовых функций и структуры, с включением в глобальные сетевые взаимодействия (табл. 3).
Таблица 3
Рейтинг крупнейших городов Юга по их экономическому потенциалу
Показатель Ростов-на-Дону Краснодар Волгоград Астрахань
Динамический (промышленное производство, розничный товарооборот, заработная плата, ввод жилья, инвестиции в основной капитал за 1990 - 2003 гг.) 1 2 3 4
Объем (доля города в масштабе ЮФО по основным показателям) 1 2 3 4
Качественный (развитость рыночной инфраструктуры, миграционная привлекательность, душевой ввод жилья и др.) 1 2 3 3
Итоговый рейтинг 1 2 3 4
Дифференциация крупнейших городов по соответ- рам развития корреспондирует с особенностями постсо-ствующим количественным и качественным парамет- ветской реструктуризации их хозяйственной и, соответст-
венно, поселенческой среды. Подобного рода реструктуризация - это в огромной мере адаптивная реакция городского организма на внутренние проблемные ситуации и, что ещё существеннее, внешние вызовы. Это также закономерный итог (равно и условие) включения социально-экономической системы города в очередной виток территориально-инновационной ритмики, его «востребованности» на новом этапе территориально-хозяйственной эволюции. Развитие любого города - это своеобразная череда подобного рода структурных преобразований. Для крупнейших городских поселений Юга наиболее существенными, проецирующимися на их людность, функции, пространственные контуры и иные значимые характеристики, являются периоды капиталистической реструктуризации (конец XIX - начало XX вв.), советской индустриализации (разворачивающейся в два этапа, довоенный и в 1960 - 70-е гг.) и, наконец, проявляющий себя с начала 1990-х гг. современный, постсоветский, сопряжённый с рыночной модернизацией, регионализацией и масштабной глобализацией в
К концу 1990-х гг. численность занятых в промышленности сократилась практически в 2,5 раза, при одновременном более чем двукратном росте соответствующего контингента в сфере торговли и общественного питания. С 2003 г. в городе наблюдается уже посткризисное (т.е. сопряжённое не столько со спадом в базовой градообразующей сфере, сколько с фактической модификацией городских функций в пользу торгово-сервисных, развития третичной сферы в целом) снижение числа занятых в промышленности, торговля же и общественное питание стало безусловной доминантой на рынке труда.
По мере наращивания реального потребительского спроса (наиболее активно данный процесс протекает именно в крупнейших городах) традиционные компонен-
экономической и иных сферах.
Характер и следствия постсоветских структурных сдвигов в хозяйственной и поселенческой подсистемах крупнейших городов в целом универсальны: приватизация и соответствующее наращивание саморегуляционных, рыночных начал, становление местного бизнеса на фоне последовательного усиления влияния столичного (а в последний период и иностранного) капитала, деиндустриализация с последующим аспект-ным восстановлением индустриального потенциала, терциаризация экономики и др. Наглядной иллюстрацией проявления подобного рода процессов служит ситуация в Ростове-на-Дону, городе-миллионере, где в силу целого ряда системных факторов структурно-функциональные изменения проявляются наиболее рельефно и полномасштабно.
Отражением опережающей терциаризации является и радикальное изменение структуры занятости населения г. Ростова-на-Дону за последние годы (табл. 4).
Таблица 4
ты третичной сферы, и прежде всего торговля, начинают существенно видоизменяться. Пока по-прежнему большая часть покупок осуществляется либо через рынки, либо через сеть мелких магазинчиков (к примеру, для Ростовской области это 28 и 41,5 % соответственно). На этом фоне всё более серьёзной альтернативой созданным в начале 1990-х гг. продовольственно-вещевым рынкам, торговым палаткам, мини-рынкам и т. п. в основных городских агломерациях Юга настоящее время становятся супермаркеты и крупные специализированные и универсальные торговые центры. Параллельно трансформируется и современная пространственная конфигурация третичной сферы города. Ещё в середине 1980-х её важнейшие компоненты были локализованы исключительно в историческом городском центре (рис. 1).
Занятость в отдельных отраслях экономики г. Ростова-на-Дону (в динамике)
Отрасль 1985 1988 1990 1996 2000 2002 2003 2004
Промышленность, тыс. чел. 256,8 253,8 214 118,1 99,2 100,1 94,0 93,2
в % к 1985 г. 100 98,8 83,3 46 38,6 38,9 36,6 35,1
Строительство, тыс. чел. 61 59,5 52,9 46,8 51,2 58,1 58,8 60,2
в % к 1985 г. 100 97,5 86,7 76,7 83,9 95,2 96,4 98,7
Наука, тыс. чел. 32,2 32,4 34,3 9,8 11,8 10,9 10,5 10,4
в % к 1985 г. 100 100,1 106,5 30,4 36,6 33,9 32,6 32,3
Торговля, общественное питание, МТС, тыс. чел. 52,6 46,2 43,9 66,1 102,1 114,6 117,6 120,2
в % к 1985 г. 100 87,8 83,5 126 194 220 220 230
Финансирование, кредитование, операции с недвижимостью, % 8,8 13,9 14,6 17,9 18,2
* Составлено по [12].
Рис. 1. Локализация в г. Ростове-на-Дону объектов третичной сферы общегородского и регионального значения (вторая половина 1980-х гг.)
В настоящее время картина иная: происходит рассредоточение узловых компонент третичной сферы
(крупнейшие рынки, торговые центры, гипермаркеты и др.) по всей городской территории (рис. 2).
Рис. 2. Локализация в г. Ростове-на-Дону объектов третичной сферы общегородского и регионального значения (2006 г.)
Знаковым (в плане идентификации нового качества терциаризации) явлением можно считать и приход в города Юга России крупных сетевых торговых структур, включая и транснациональные. Причём, если в Ростове и Краснодаре эти процессы идут достаточно стремительно, то в экономике Волгограда изменения происходят с некоторой задержкой, что объясняется функциональной спецификой Волгограда - наиболее индустриального
города Юга.
Функционально-отраслевая модификация хозяйственных комплексов протекает в контексте общих социально-экономических трансформаций крупнейших городов, нарастания рыночно-самоорганизующей составляющей их развития, последовательной эволюции городской среды в интересах (и благодаря активности) социально благополучных страт поселенческой
общности на фоне дальнейшей интеграции и одновременной фрагментации (глокализации) городского пространства.
Учёт ситуации в г. Ростове-на-Дону (с незначительными вариациями воспроизводимой и в иных крупнейших городских центрах Юга России) позволяет утверждать, что сформировавшаяся в советский период модель города-завода, а фактически целой совокупности заводов и призаводских посёлков («мик-рорайнов»), выстраиваемых вокруг сохранившегося с дореволюционных времён исторического центра, в последние пятнадцать лет трансформируется в сложное, стратифицируемое в социальном, функционально-экономическом, архитектурно-планировочном и иных аспектах и, одновременно, интегрируемое складывающимися локальными рынками селитебное и бизнес-пространство, всё более ориентируемое на формирование и обеспечение современных стандартов проживания и ведения бизнеса.
Индикатором и одновременно приоритетным фактором интеграции городской среды становится интенсивная
автомобилизация социума. За последние 15 лет количество автомобилей в личном пользовании граждан увеличилось в 3 раза (в России в целом - в 2,6, в Москве - в 3,1 раза), превысив 200 автомобилей на 1000 чел. (в Москве данный показатель достигает 220) [13]. Рост пространственной мобильности наиболее платежеспособной части горожан видоизменил пространственную конфигурацию третичной сферы, создал условия для формирования новых крупных торговых площадок на периферии города, а также для локализации торгово-сервис-ных предприятий непосредственно вдоль основных городских автомагистралей.
Приоритетным фактором и индикатором экономического потенциала крупнейших городов Юга является прогрессирующая локализация в них транснационального бизнеса, глобального менеджмента и сектора услуг (финансовых, транспортных, туристско-рек-реационных и др.), а также генерирование городской экономикой собственных сетевых структур (торговля, лёгкая промышленность и др.) (табл. 5).
Таблица 5
Крупнейшие российские и зарубежные сети розничной торговли, осуществляющие свою деятельность в южнороссийских городах
Компания (страна происхождения) Ростов Волгоград Краснодар Астрахань
Рамстор (Турция) 1 1 + 1*
Metro Cash&Carry (Германия) 1 1 1
IKEA (Швеция) 1 1 1
Auchan (Франция) 1 1
О'кей (Люксембург) 1 + 1 1
Castorama (Великобритания) 1
Лента(Россия) 1
Мосмарт (Россия) 1 1 1
Перекрёсток (Гибралтар, Россия) 3 + 2 1 1
Спортмастер (Россия) 2 1 1 1
Старик Хоттабыч (Россия) 2 2
М.Видео (Россия) 2 2
Техносила(Россия) 1 1 3 1
Эльдорадо (Россия) 5 11 3 2
Мир (Россия) 2
Присутствие на рынке компаний из выборки: 14 9 10 4
Количество действующих и планируемых торговых центров: 27 21 15 5
*1 - кол-во действующих торговых центров; 1 - кол-во строящихся или же планируемых центров.
При этом общая включённость Юга в глобальную экономику неадекватна императивам глобализации, приоритетам развития мезоэкономики, что, отчасти, связано с функциональной и институциональной «недооформлен-ностью» экономических систем крупнейших городов как потенциальных коммуникационно-ретрансляционных центров, «полюсов» модернизации и глобализации.
Устойчивое развитие крупнейших городов в южнороссийском макрорегиональном контексте сопряжено с адекватным государственным стимулированием модер-
низации их хозяйственной и поселенческой среды с ориентацией на целый спектр взаимосвязанных приоритетных задач, включая:
- создание общих условий для устойчивого роста и развития социально-экономических систем крупных городов, в первую очередь на основе поддержки репродукции и наращивая потенциала городской инфраструктуры;
- обеспечение решения социальных проблем городских сообществ, в том числе на основе реализации ком-
пенсационных подходов и механизмов, учитывающих специфику крупнейших городов (повышенные жизненные стандарты и общий уровень расходов; сложность, а, точнее, практическая невозможность, ведения личного подсобного хозяйства и т.п.);
- стимулирование реструктуризации городской экономики, наращивания её современных, соответствующих постиндустриальной миссии городов функций, повышения конкурентоспособности крупнейших российских городов в глобальном масштабе;
- наращивание и действенная реализация потенциала крупнейших городов как полюсов мезоэкономическо-го роста, создание условий для распространения позитивных социально-экономических импульсов крупных городов на тяготеющую к ним периферию, для отлаживания сетевых взаимодействий непосредственно между крупнейшими городами.
Есть ещё один аспект государственных регулятивных усилий, внешне выходящий за рамки проблематики собственно поддержки городского развития. Речь идёт о мерах по перераспределению позитивных эффектов посткризисного роста в пользу средних и малых городов, аграрных территорий, нивелированию усиливающихся территориальных социально-экономических контрастов. Отчасти лимитируя развитие крупнейших городов, эти шаги обеспечивают устойчивость и позитивную воспроизводственную динамику всей вмещающей крупнейшие города территориальной социально-экономической системе, определяя и формируя, в этой связи, стратегический потенциал их дальнейшего долговременного роста.
Наконец, приоритеты государственной поддержки и регулирования городского развития связаны с необходимостью органичного включения экономиичес-ких систем крупнейших городов в транснациональные товарные, финансовые и иные потоки, привлечения на территорию крупного города иностранных инвестиций, транснационального капитала в целом. Государственный регулятивный потенциал должен быть реализован здесь также по целому ряду аспектов:
- участие в инвестировании в развитие городской инфраструктуры с целью её «доведения» до современных мировых стандартов с особым акцентом на инфраструктуру бизнеса и международного туризма;
- обеспечение модернизации институциональной среды, включая становление основных рынков, преодоление тенденций к их монополизации и т.п.;
- участие в реализации флагманских, существенно повышающих конкурентоспособность города инвестиционных проектов;
- инвестирование в «человеческий капитал» крупнейших городов, в систему профессионального образования, здравоохранения и др.;
- инвестирование в развитие «внешнеэкономической составляющей» городской экономики, включая меры по поддержке локализованных на территории города предприятий-экспортёров;
- нейтрализация потенциально возможных негативных внешних эффектов (социальных и экологических) от «глобализации» городской экономической сре-
ды и др.;
- обеспечение необходимого перехода от конкуренции крупнейших городов к наращиванию их сетевых взаимодействий на макрорегиональном, страно-вом и глобальном уровнях.
Глобализация создаёт, таким образом, дополнительную, причём, весьма существенную мотивацию для участия как федерального центра, так и государственных структур регионального уровня в развитии городской экономики. Более того, именно глобализация в настоящее время предопределяет кардинальную смену доминантного целевого вектора государственной поддержки городской экономики, ситуацию, когда акцент перманентно смещается с задач собственно репродукции городской среды (экономико-структурной, институциональной, социально-демографической и других её составляющих) на её модернизацию, позволяющую закрепить «центральный» статус крупнейших городов в поляризованном мезоэкономическом пространстве, задействовать дополнительные факторы городского развития.
Реализация регулятивного потенциала государства требует как наличия достаточных объёмов особым образом институциализованных бюджетно-финансовых ресурсов (и на общефедеральном, и на региональном уровнях), так и селективных адресных алгоритмом и механизмов их распределения. Необходима общефедеральная программа стимулирования крупнейших городов России (с условным названием «Мет-рополисы России»), либо её макрорегиональный аналог с обязательным выделением соответствующих расходов особой строкой федерального бюджета. Целесообразен последовательный переход от прямой бюджетно-финансовой поддержки крупнейших городов к государственному обеспечению их инвестиционной привлекательности, включая формирование системообразующих кластеров (в крупнейших городах российского Юга это могут быть «сгустки» хозяйственной активности аграрно-промышленной специализации, дополняемые элементами высокотехнологичных производств и инфраструктуры транспорта и логистики), чьё становление предполагает действенную координацию ресурсов и усилий на федеральном, региональном и местном уровнях, выстраивание схем частно-государственного партнёрства, в том числе и взаимодействия с транснациональными структурами на основе выстраивания системы территориального маркетинга.
Исследование проводилось при поддержке РФФИ, проект 07-06-00014-а
Литература и примечания
1. Леш А. Географическое размещение хозяйств: Пер. с нем. М., 1959; Бродель Ф. Материальная цивилизация, экономика и капитализм XV - XVIII вв. М., 1992; Ва-лерстайн И. Анализ мировых систем и ситуация в современном мире. СПб., 2001; Тюнен И.Г. Изолированное государство. М., 1926; Hagerstrand T. Aspects of
The Spatial Structure of Social Communication and the Diffusion of Information // Papers and Proceed: ngs of the Regional Science Association. 1966.
2. Local Dynamics in an Era of Globalization. Ed. by Sh. Yusuf W. Wu, S. Evenett. Oxford, 2000. P. 5-7.
3. См.: Крупные города и вызовы глобализации / Под ред. В.А. Колосова и Д. Эккерта. М.; Смоленск, 2003.
4. Агафонов Н.Т., Мажевич М.Н., Старинский В.Н. Эволюция региональной среды производства и 9. жизнедеятельности. Л., 1985.
5. Перцик Е.Н. География городов (геоурбанистика).
М., 1991. 10.
6. Лаппо Г.М. Города на пути в будущее. М., 1987.
7. Всего по данным переписи населения 2002 г. в 11. России насчитывалось 33 города с населением более 500 тыс. чел., в том числе, 13 городов с насе- 12, лением более 1 млн чел.
8. В современной научной литературе, а также в директивных документах последних лет «Юг Рос- 13 сии», «Южный федеральный округ» и «южный макрорегион» фигурируют практически как синонимы и подобное положение вещей симптоматич-
Северо-Кавказский НИИ экономических и социальных проблем РГУ
но. Необходимо при этом видеть не только принципиальное тождество, но и существенные различия между формой пространственной организации федеральной власти (ЮФО), территориально обособленной составляющей национальной экономики (южный макрорегион) и территориальной социально-экономико-культурной целостностью, каковой является Юг России.
Дружинин А.Г. Юг России конца XX - начала XXI вв. (экономико-географические аспекты). Ростов н/Д, 2005.
Попов Р.А. Эволюция крупногородских систем в России в XX веке // Городской альманах . 2005. С. 35. Регионы России. Основные социально-экономические показатели городов. 2004: Стат. сб. М., 2005. Социально-экономическое положение г. Ростова-на-Дону за январь - декабрь 2004 года / Федеральная служба государственной статистики. М., 2005. Регионы России. Основные социально-экономические показатели городов. 2005. М., 2006.
6 декабря 2006 г.
