CC BY
34
Владимир Макарчук депортации и трансферты населения: зло или неизбежное зло?
Отец американской атомной бомбы, сброшенной на Хиросиму, Р. Оппен-геймер, как-то заявил: «Мы сделали работу дьявола». Вместе с тем официальный Вашингтон всегда отстаивал ту точку зрения, что бомбардировки были совершенно необходимы с военной точки зрения. Американские потери в боях за остров Окинаву были не просто значительны — они показали, что за свои домашние территории японцы будут сражаться с особым ожесточением и фанатизмом. Следовательно, не будь в одночасье уничтожены Хиросима и Нагасаки, следовало ожидать затягивания военных действий на многие месяцы и миллионных потерь с обеих сторон. Понятно, что ни Японию, ни так называемую мировую общественность (объединяющую течения от коммунистов до буржуазных пацифистов) подобные объяснения никак не устраивали. Убийство сотен тысяч мирных граждан объявлялось ими вопиющим нарушением законов войны и общечеловеческой морали, «звериным оскалом американского империализма» и т. п. Этот спор представляется неразрешимым и поныне.
Восточные и центральные европейцы имеют свой пример «работы дьявола» — насильственное перемещение миллионных масс немецкого, украинского, польского, румынского, венгерского и др. населения на новые места постоянного жительства. Не только моральная сторона, но и целесообразность, а также эффективность этого шага вызывают острую дискуссию даже в современном мировом сообществе. Что уж говорить о послевоенной Западной Германии, где десятилетиями активно действовали различные землячества и союзы изгнанных?
С другой стороны, Европа вот уже более 65 лет не знает большой войны, территориальные притязания на уровне государств (но не отдельных личностей и даже политических партий) практически не выдвигаются, европейские границы в большинстве своем служат делу межгосударственного сотрудничества, а не являются очагами напряженности и конфликтов. Не последнюю роль в
установлении такого положения дел сыграли политические решения военных и послевоенных конференций, определивших новый облик Европы и мира.
В новейшей украинской исторической и историко-правовой науке депортации и трансферты расцениваются исключительно негативно — как ярчайшие по своей жестокости образчики политики коммунистических тоталитарных режимов. Депортации периода Второй мировой войны были расценены как «наказание национальных меньшинств» за «нелояльность» к советской власти1. Что касается обмена населением между Украинской ССР и Польшей, то здесь также преобладают мотивы насильственного изгнания: «Украинское население почти единодушно высказалось за то, чтобы остаться на своей отцовской земле. <...> В сентябре 1945 года польское правительство, не добившись выселения украинцев с помощью террора милиции и организованных спецотрядов, бросило на пространства, заселенные о украинцами, три пехотные дивизии с целью £ насильственного выселения их в УССР. Нача- | лась новая волна террора против украинско- | го населения. Осуществлялись генеральные I прочесывания лесов, массовые облавы, бан- 1 дитские нападения на украинские села»2.
В украинской научно-популярной литера- 1 туре можно встретить цитаты из заведомой § фальшивки за подписью маршала Жукова о з грядущем выселении всего населения Запад- £ ной Украины в восточные регионы Союза | ССР, причем ее «комментаторы» заявляют, = что лишь чрезмерная численность западных § украинцев спасла их от столь неприглядной | участи. З
Конечно же, идеологические соображе- ¡к ния (в смысле борьбы режима с польским, а ^ затем и украинским антикоммунистическим ^ сопротивлением) имели место. Осуществля- ^ лись депортации предельно жестко. В рас- | поряжении историков — сотни документов, ^ подтвердающих эту мысль. К примеру, До- м кладная записка секретаря Львовского обко- ^ ма КП(б)У Грушецкого секретарю ЦК КП(б)У ¡Ц Н.С. Хрущеву об утверждении материалов на Ь
выселение «семей бандпособников». Как указал автор-составитель записки: «В целях очищения наиболее уязвимых обьектов (линии железной дороги, мостов, автомагистралей, новостроек и прочее), считаем необходимым произвести выселение из отдельных сел — районов Львовской области в отдаленные места Советского Союза — 4 394 семейства в количестве 15 388 человек. В соответствие с постановленим ЦК КП(б)У от 27.Х1.45 года направляем на Ваше рассмотрение и утверждение материалы на выселение семей бандпо-собников. Приложение: списки на 29 листах»3. Без санкции прокурора, без сколько-нибудь аргументированного объяснения каждого конкретного случая депортации — одно лишь общее число семей и их членов в том или ином населенном пункте с припиской типа: «с. Чернолява расположено в 15 км от госграницы и в 4 км от ж.д. Львов-Яворов».
Этот советский пример успешно применяли коммунистические власти соседних стран. К примеру, в решении Совета министров Польши относительно операции «Висла», принятом 24 апреля 1947 г., прямо указано: «В связи с необходимостью дальнейшей нормализации отношений в Польше вполне назрело дело ликвидации банд УПА»4. То есть власти Польши открыто признавали, что
0 необходимость осуществления полномасш-
2 табной силовой акции по переселению насе-| ления диктуется исключительно соображе-
1 ниями борьбы с украинским национализмом I и его вооруженными формированиями.
Но, как это нам представляется, идея ^ обоснования депортаций и насильственных 1 трансфертов как «наказания» гражданскому го населения за военные преступления их
3 титульного государства, антикоммунизм и £ сопротивление режимам (либо, как вариант, | его «устрашения») достаточно уязвима. Ведь = в главных международных документах, опре-| деливших перемещения многомиллионных | масс населения Восточной и Центральной
Европы, эти соображения отсутствуют. До-¡К статочно обратиться к источникам. 54 К примеру, в Резолюции № XIII послево-^ енной Потсдамской конференции «Упорядо-^ ченное перемещение германского населения» | прямо указано: «Конференция достигла сле-^ дующего соглашения о выселении немцев из м Польши, Чехословакии и Венгрии. Три Пра-^ вительства, рассмотрев вопрос во всех аспек-£ тах, признают, что должно быть предпринято !3 перемещение в Германию немецкого населе-
ния или части его, оставшегося в Польше, Чехословакии и Венгрии»5. Договаривающиеся стороны никоим образом не увязывают депортации представителей германского населения с их отношением к нацизму, политической активностью или другими, кроме исключительно национальных, признаками.
Аналогично отсутствуют политические мотивы в Соглашении между правительством Украинской Советской Социалистической Республики и Польским комитетом Национального Освобождения об эвакуации украинского населения с территории Польши и польских граждан с территории УССР от 9 сентября 1944 г.: «Обе Договаривающиеся Стороны обязуются после подписания этого Соглашения приступить к эвакуации всех граждан украинской, белорусской, русской и русинской национальностей, проживающих в Хелмском, Грубешувском, Томашувском, Любачувском, Замостовском, Красностав-ском, Билгорайском, Влодавском уездах и иных районах Польши, пожелавших переселиться с территории Польши на Украину, и приступить к эвакуации всех поляков и евреев, пребывавших в польском гражданстве до 17 сентября 1939 г., которые проживают в западных областях УССР и имеют желание переселиться на территорию Польши»6. То есть речь идет исключительно о политически нейтральных национальных признаках; тем самым не подлежали эвакуации в Польшу, например, бывшие государственные чиновники, офицеры польской армии, депутаты сейма и др., если они по национальности являлись украинцами, а не поляки.
Впоследствии провозглашенный в Соглашении от 9 сентября 1944 г. принцип добровольного переселения был де-факто заменен тотальным принудительным выселением чуждого национального элемента. Избежать перемещения в пределы СССР украинец или так называемый русин смог, лишь приняв католицизм и заявив о своей польской национальности.
Важный для обсуждения вопрос — следует ли ставить знак равенства между депортациями внутренними (чеченцы, крымские татары и др.), депортациями внешними (немцы из Восточной Пруссии и послевоенных Польши, Чехословакии и Венгрии в Германию) и трансфертами населения (СССР — Польша, СССР — Чехословакия), отождествляя эти понятия? На первый взгляд — да, уже хотя бы потому, что все эти депортации и трансферты
осуществлялись в своей массе насильственными методами, и поэтому заслуживают однозначного осуждения. Объект — перемещаемое гражданское население — практически всегда оставался в проигрыше.
Посмотрим, однако, на вопрос с практической точки зрения. Какие цели ставили перед собой организаторы «внутренних» депортаций в СССР и других странах Восточной Европы? Наказать реальных или надуманных «виновных», устрашить колеблющихся, подавить сопротивление и тем самым укрепить социальную базу режима.
Были ли достигнуты эти цели? В лучшем случае — частично (польская операция «Висла», депортация «бандпособников» из Западной Украины и Прибалтики). Но тем самым в большинстве случаев власть не столько решала поставленную задачу, сколько откладывала ее на потом. Уничтожить этнос (или его часть) переселением, как правило, не удавалось, и уже второе-третье поколение выселенных становилось новой головной болью для режима (чеченцы, крымские татары, турки-месхетинцы). Кроме того, историческая память даже тех представителей этноса, кто благополучно сберег свою малую родину, упорно подталкивала их в ряды противников режима. Не случайно главными национальными движениями, развалившими Советский Союз изнутри, были национальные движения именно тех народов, которые в наибольшей мере познали на себе всю тяжесть карательно-репрессивной системы и ее нечеловеческого изобретения — депортаций.
Создатель динамита Альфред Нобель искренне считал, что его детище упразднит войны — человечество устрашится разрушительной силы нового оружия. Ничего подобного не произошло, наоборот, с помощью обычных взрывчатых веществ сметались с лица земли целые города (Герника, Ковентри, Дрезден — список бесконечен), а количество жертв войны выросло на порядок. Нечто подобное, если прибегнуть к не совсем корректному сравнению, давали коммунистические депортации, осуществляемые в пределах одного государства. Реальный эффект оказался противоположным ожидаемому, на какие бы расстояния (от 50 км до нескольких тысяч) при этом ни перемещались депортированные.
Трансферты населения и депортация «внешняя» ставили перед их организаторами несколько иные цели, причем эффект от их
достижения, наоборот, был достаточно высоким.
Сомнительная честь изобретения «внешних» депортаций многомиллионных масс населения именно по национальному (а не социальному или какому-либо иному) признаку принадлежит не тоталитарным режимам, а самым что ни на есть демократиям. Кстати, и первые концлагеря для гражданского населения опробовали в начале ХХ века цивилизованные британцы в борьбе против буров.
Уже в ноябре-декабре 1941 г. группа британских экспертов стала рассматривать возможность выселения немцев из Восточной Пруссии на запад. Они рассчитали, что даже с учетом военных разрушений можно будет переселить вглубь Германии около 7 млн немцев. На этих выводах основывался меморандум британского министра иностранных дел А. Идена своему правительству. Военный кабинет утвердил эти предложения 12 февраля 1942 г. и признал, что там, где это будет необходимым, следует произвести трансферт населения7.
Конечно, и до этого производились массовые депортации, например в СССР, но они: а) были «внутренними»; б) осуществлялись преимущественно по классовому или социальному (так называемые осадники) при- о нципу, но — вплоть до 22 июня 1941 г. — не £ национальному. Даже выселение греков, бол- | гар, немцев Поволжья и других этнических | групп из мест их компактного проживания, I осуществленное вскоре после нападения на- 1 цистской Германии на СССР, основывалось преимущественно на соображениях военной 1 необходимости и не представлялось необра- § тимым. з
I-
Теперь же возникла концепция не просто £ временного трансферта (эвакуации) целых | этнических групп, а их переселения навсегда, = в пределы другого государства, без малейшей § надежды на возвращение в будущем. И воз- | никла она не в тоталитарном СССР, а в совсем другой части Европы. ^
Что «забыла» Великобритания в Цент- ^
ральной и Восточной Европе? Почему эти ^
инициативы получили поддержку США (не ^
говоря уже о Советском Союзе, Польше и |
других заинтересованных странах)? ^
Дважды на протяжении четверти века м
верная своим союзническим обязательствам ^
Великобритания оказывалась втянутой в ми- ¡Ц
ровые войны, бушующие в континентальной Ь
Европе. Подобно другим западно- и центрально-европейским народам, перенесшим ужасы мировых катаклизмов, английский народ и его правительство сошлись во мнении: «Никогда больше». Позже именно на этой идее будет построена Объединенная Европа — нет и не должно быть таких вопросов, которые нужно было бы решать силой оружия. Слишком большая роскошь жертвовать миллионами человеческих жизней и расшатывать устои национального благосостояния ради призрачной надежды на те или иные приобретения (или сохранение сомнительных преимуществ) в ходе полномасштабной войны.
Итак, следовало попытаться создать такой международный режим, при котором войны перестали бы являться продолжением национальной политики. Лондону, уже фактически осуществившему демонтаж Британской империи (Вестминстерский акт 1931 г.), тем легче было предложить модель бескровного преобразования послевоенной Европы. Следовало любой ценой ликвидировать очаги напряжения, по крайней мере там, где это представлялось возможным.
Первая мировая война ознаменовалась появлением идеи самоопределения наций и народностей как одного из главенствую-
0 щих принципов формирующегося «нового
2 международного права». Практически одно-| временно ее выдвинули два политических
1 антипода — президент США Вудро Вильсон I и председатель российского Совнаркома Владимир Ленин. Конечно, каждый из них пре-
а следовал свою, отличную от другого, цель. 1 Денежные мешки Уолл-Стрит рассчитывали, й что ликвидация колониальных империй в
3 силу провозглашения независимости угне-£ тенными народами ввергнет последних в фи-| нансовую зависимость от мирового банкира, = которым уверенно становились США. В ком-| мунистической Москве, наоборот, рассчиты-| вали, что распад многонациональных империй в Европе, а также массовые движения в
^ колониальном мире станут наилучшей базой 54 для мировой социалистической революции. ^ Тем не менее, сам лозунг звучал достаточ-^ но привлекательно. Каждый народ, большой | или малый, отсталый или культурный, имеет право самостоятельно решать свою судьбу. м Был придуман и инструмент осуществления ^ этого права — плебисциты. £ Но практика их осуществления оказа-!3 лась весьма далека от теории. Во-первых,
заинтересованные страны отказывались от проведения плебисцитов там, где их исход представлялся сомнительным или ожидался высокий процент несогласных. Так, Франция не допустила проведения плебисцита в Эльзасе и Лотарингии, Румыния — в Бессарабии, Польша — в Галиции и на Волыни. Во-вторых, проведение плебисцитов там, где на этом настаивала международная общественность, часто осуществлялось в обстановке жесточайшего террора со стороны ситуативно более сильного претендента. К примеру, мартовский плебисцит 1921 г. в Силезии проходил в обстановке, когда около 200 тыс. немецких беженцев вынуждено оставили места своего постоянного проживания под польским давлением. В-третьих, заинтересованные государства часто не признавали результаты плебисцитов, ссылаясь на недемократическую процедуру их проведения. Так, официальный Каунас не признавал польский плебисцит в Виленской области, Берлин — в Силезии и т.д. Если принять во внимание, что у заинтересованных сторон были еще и союзники, чья позиция отличалась солидарностью, становится понятным, сколь несовершенным оказался этот инструмент осуществления права наций на самоопределение.
В принципе, перечень недостатков института плебисцита при осуществлении самоопределения наций и этнических групп можно легко продолжить. Например, всегда существовали местности, где многонациональное население было густо перемешано (скажем, на словацко-венгерском пограничье словацкие села соседствовали с венгерскими) или даже располагалось своеобразными пластами. Например, в Галиции существовали преимущественно украинскоязычные регионы западнее линии нынешнего разграничения, и наоборот — польскоговорящие к востоку. Или же — то или иное меньшинство быстро увеличивало свою абсолютную численность в противовес стагнации национального большинства (так, в 1950-х гг. албанское население в Автономном крае Косово в составе СФРЮ не превышало 20%, а через несколько десятков лет уже составляло подавляющее большинство).
В предвоенные 1930-е гг. аргументом права наций на самоопределение успешно пользовался канцлер Германии Гитлер (Саарский плебисцит, аншлюс Австрии, также сопровождавшийся плебисцитом, территориальные претензии к Чехословакии и Польше вплоть
до начала мировой войны). Каждый раз озвучиваемая им германская позиция выглядела как апелляция к справедливости — Германию «ограбили» в Версале, теперь же немцы «всего лишь» стремятся осуществить свое право на объединение. Это обстоятельство отмечают в частности авторы польского учебника по международному праву: «Гитлеровские немцы подчас реализовывали свои захватнические планы под предлогом обращения к воле населения»8.
Использовал аргумент права наций на самоопределение и Сталин (плебисциты 1939 года во Львове и Белостоке, присоединение Буковины).
Следовало ожидать, что после грядущего поражения стран Оси аргумент «права наций» не только не исчезнет, но и еще больше актуализируется.
Как известно, из любой затруднительной ситуации существуют по крайней мере два выхода. Если отбросить утопическую идею «мировой Республики Советов», вынашиваемую большевиками на рубеже 1910-1920-х гг., ситуация с правом европейских наций на самоопределение в годы Второй мировой войны выглядела следующим образом:
— или восстановить старые и провести новые границы, оставив неприкосновенным местное население, и ожидать третьей мировой войны в Европе уже через несколько десятилетий, когда побежденные государства восстановят свою экономическую и военную мощь;
— или осуществить такое переселение народов, при котором прежде спорные территории перестанут быть спорными (или же у государств сохранятся одни лишь «исторические права» без их подтверждения аргументами состава местного населения).
Масштабные депортации и трансферты населения — преимущественно немецкого, но также украинского, польского, белорусского, венгерского — существенно снизили риск выдвижения территориальных претензий государствами, соседствующими в этой части Европы. Подобно тому, как ужасы атомной бомбардировки Хиросимы и Нагасаки сдерживали «ястребов» в Вашингтоне, Москве и Пекине от развязывания третьей мировой войны, теперь уже с применением ядерного оружия, так и трагедия депортаций предохранила восточных европейцев от возможной кровавой бойни в годы крушения коммунистических режимов.
К этой парадоксальной мысли подталкивают и те соображения, что межнациональная резня на исходе просвещенного ХХ века в цивилизованной Европе все же имела место. Но лишь там, где в годы Второй мировой войны «внешних» депортаций не было вовсе (бывшая Югославия) или где национальная политика осуществлялась не столь радикальными методами (Приднестровье). Не следует забывать и того, что волнения на национальной почве в Тимишоаре стали началом конца режима Н. Чаушеску.
Вместе с тем, помимо двух, очевидных в середине ХХ века сценариев решения национального вопроса (сохранить местное население или депортировать), существовал еще и третий, историческое время которого, к величайшему нашему сожалению, в 1945 г. еще не наступило.
Человечеству потребуются еще десятилетия для формулировки и осуществления идеи Объединенной Европы. В новом наднациональном ЕС границы теряют свое прежнее значение, а права национальных меньшинств гарантированы международными обязательствами государств-участников. Основополагающим принципом присоединения к НАТО служит отсутствие у потенциального члена любых территориальных претензий. Вхождение в Совет Европы требует от государства- о претендента глубокого уважения к нормам £ международного права и соблюдения осно- | вополагающих прав человека во внутренней | политике. Если бы эти факторы действовали I в послевоенной Европе или, как минимум, 1 существовала общая воля народов и их государственных режимов, огромного зла «вне- 1 шних» депортаций вполне можно было бы § избежать. з
I-
В заключение выскажем следующее суж- £
дение. Несмотря на то, что в годы Второй ми- |
ровой войны теория и практика депортации =
национальных групп (причем не только мень- §
шинств) со спорных территорий представля- | лась меньшим злом, едва ли не единственно
возможным способом избежать повторения ^
новых мировых катастроф, существовала еще ^
одна, увы, всего лишь гипотетическая возмож- ^
ность. Речь идет о создании такого междуна- ^
родного режима, который бы в максимально |
возможной степени «упразднил» границы ^
и обеспечил европейским народам право на м
свободное национальное развитие — подобно ^
тому, как в наше время это сделано в Евро- ¡Ц
союзе. К сожалению, в силу многих причин, Ь
прежде всего идеологических, эта идея тогда оказалась неосуществимой.
Можно также выразить надежду, что восточноевропейские страны, включая Украину и Россию, создадут все необходимые условия для своего вхождения в структуры ЕС и тем самым найдут новое демократическое решение национального вопроса в своих многонациональных государствах.
1 1стс^я Украши / В.Ф. Верстюк, О.В. Гарань, О.1. Гуржш та ш; Пвд ред. В.А. Смсшя. Кт'в, 1997. С. 324.
2 1стс^я Украши / Керiвник авт. кол. Ю. Зайцев. Л^в, 1996. С. 332-333.
3 Доповвдна записка секретаря Л^вського обкому КП(б)У секретарю ЦК КП(б)У про затвердження матерiалiв на виселення родин учасниюв визвольних змагань // Депортацй. Захщт землi Украши кiнця 30-х — початку 50-х рр. Документи, матерiали, спогади.. Львiв, 1998. Т. 2. 1946-1947 рр. С. 26-54 (со ссылкой
на: ЦДАГОУ. Ф. 1. Оп. 23. Д. 2959. Л. 61-88; ДАЛО. Ф. 3. Оп. 1. Д. 424. Л. 36), 208-235. С. 26.
4 Ухвала Президи Ради MiHicTpiB Польщi щодо опе-раци <Жсла». 24 кв^ня 1947 р. // Депортацй. Захвдш землi Украши кiнця 30-х — початку 50-х рр. Документи, матерiали, спогади. У трьох томах. Львiв, 1998. Т. 2. 1946-1947 рр. С. 26-54, со ссылкой на: CAW. Sztab Generalny WP. IV.III. T. 615. K. 9. C. 26.
5 Сообщение о Берлинской конференции трех держав. 2 августа // Советско-английские отношения во время Великой Отечественной войны, 1941-1945: Документы и материалы. В 2-х т. М., 1983. Т. 2. 1944-1945. С. 431.
6 Укра'шська РСР у мiжнародних ввдносинах. Мiжна-родi договори, конвенци, угоди та iншi документи, якi складеш за участю Украшсько! РСР або до яких вона приедналася (1945-1957). Ки1в, 1959, со ссылкой на: ЦДАВОУ Ф. 2. Оп. 7. Д. 1420. Л. 29-40.
7 Ткачов С. Польсько-украшський трансфер населен-ня 1944-1946 рр. Виселення поляюв з Терношлля. Тернотль, 1997. С. 15.
8 Berezowski C., Libera K., Goralczyk W. Prawo miedzy-narodowe publiczne. Warszawa, 1962. S. 164.
si si
