CC BY
74
кок в 1920—1923 годы / ЛИ. Суворова // НЭП в контексте исторического развития России. XX век.-М.: ИРИ РАН. 2001 — С. 57-85.
25. Аютов. Л Н. Обречеппая реформа. Промышленность России в эпоху НЭПа / Л. Н. Люто в. - Ульяновск, 2002. — 266 с.
26. Россия нэповская/под ред акад А. Н. Яковлева. — М.: Новый хронограф, 2002.— 446 с.
27. Гимпельсон, Е. Г. НЭП. Новая экономическая политика Ленина - Сталина. Проблемы и уроки. (20-е годы XX века)/ Е. Г. Гимпельсон. —М.: Собрание, 2004.-304 с.
28. ДереэовскиЙ, Д. В. Червонец периода НЭПа и возможность введения золотого рубля в современной России / Д. В. ДереэовскиЙ // Денежные реформы в России: История и современность: сборник статей. — М.: Древнехранилище, 2004.-С. 153-157.
29. Федорченко, Е. Л. Денежные реформы С. Ю. Витте и Я. Г Сокольникова: общее и отличное / Е А Федорченко // Экономический журнал.— 2001. —N0 1. —С. 220 — 232.
30. Бокарев. Ю. П. Денежные реформы в России и Европе 20-х годов / Ю. П. Бокарев // НЭП в контексте исторического развития России XX в. —М.: ИРИ РАН, 2001—С. 129 — 151.
31. Бокарев, Ю. П. Российская экономика в мировой экономической системе (конец XIX —30-е гг. XX в.)/Ю. П. Бокарев// Экономическая история России XIX —XX вв.: современный взгляд-М.: РОССПЭН, 2001.-С. 433-457.
32. Муравьева, Л. А. Жизнь и деятельность Н. Н. Кутлера / А А. Муравьева // Деньги и кредит.-2004. — N9 8.-С. 54—61.
33. Генис, В. Л. Опальный сановник / В. Л. Генис // Политический журнал. —2004. — № 10.— С. 15—17.
34. Соколов. А. С. Финансовая политика Советского государства/Александр Станиславович Соколов: МГУ им. М. В. Ломоносова. — М. : Звездопад, 2005. - 359 с
35. Соколов, А. С. Финансовая политика Советского государства в годы НЭПА: 1921 — 1929 : дне. ... д-р ист наук.— М.: МГУ. 2006.-583 с.
36. Феклистов, А- Г. Финансовая политика органов местной власти Среднего Поволжья в период проведения денежной реформы 1922—1924 годов : авторсф. дис. ... канд. ист. наук/
А. Г. Феклистов. - Пенза : ПГУП. 2002. — 22 с.
37. Бриллиантова, О. Г. Финансовая политика Советского правительства и ее осуществление на Урале (1921 — 1939 гг.): д-р ист. иаук/О. Г. Бриллиантова.—Оренбург: Оренбург гос. аграр ун-т, 2004. — 482 с.
38. Денисевич. Е. И. Финансовая политика Советского государства на Дальнем Востоке России (1922—1930-е гг.): дис. ... канд. ист. наук / Е. И. Денисевич. - Владивосток: Ин-т истории, археологии и этнографии народов Дол. Востока ДВО РАН, 2007.-232 с.
ГРЕБНЕВ Артем Владимирович, аспирант кафедры истории.
Адрес для переписки: e-mail: AGVl@rambier.ru
Статья поступила в редакцию 15.02.2010 г.
© А. В. Гребнев
УДК 947:336.747 (282 247.42) И. Ю. ДЕНИСОВ
Омский юридический институт
ДЕНЕЖНЫЕ ЗНАКИ НЕОБЯЗАТЕЛЬНОГО ОБРАЩЕНИЯ ТЕРРИТОРИЙ УРАЛА
В изучении вопросов, связанных с историей отечественного денежного обращения в годы Гражданской войны, отсутствует комплексный подход. Исследователей интересовали преимущественно либо сугубо экономические проблемы, либо проблемы социально-политической истории. В то же время практически всеми игнорировались вопросы, посвященные истории денежного обращения как самостоятельного явления, оказывавшего непосредственное влияние на социально-экономические и общественно-политические процессы в стране, особенно касавшиеся не советской системы, а всего спектра так называемых антисоветских правительственных образований. В данной статье анализу подвергнуты процессы денежного обращения на Урале в период нахождения у власти именно этих структур.
Ключевые слова: денежное обращение, дензнаки, денежные суррогаты, Урал.
Среди частных денежных знаков, выпущенных на Урале в период Гражданской войны, значительное место занимают знаки различных потребительских обществ, товариществ, объединений и кооперативов. Кооперативные суррога т денег являются одной из особенностей денежного обращения в данном регионе в названный период
Это связано с активным развитием кооперативного движения в Уральском регионе. Начиная с 1864 г. с введением "Положения о ¡убернских и уездных земских учреждениях" на Урале возникли потребительские общества, кредитные и ссудо-сберегательные товарищества, кустарные и рабочие артели, вольные
и сословные кассы, сельскохозяйственные общества. На момент начала Первой мировой войны на Урале насчитывалось порядка 60 крупных городских, сельских и заводских обществ 11, с. 39].
«...Первая мировая война нарушила сложившиеся экономические отношения. Продовольственная разруха, искусственное вздутие цен, спекуляция на дефицитных товарах послужили мощным толчком к развитию кооперации. На этом фоне девиз "В единении — сила!" оказался очень привлекательным для многих уральцев. К началу Гражданской войны 4 крупных Союза координировали работу более ста потребительских обществ с оборотным капиталом
свыше 10 млн рублей. Кроме потребительской кооперации широко развивалась и кооперация кредитная, объединявшая на Урале более 3 млн человек...» (1, с. 45].
Появление ряда первых разменных денежных суррогатов на Урале отмечается уже в 1905— 1907 гг. Нехватка разменных денег (прежде всего мелкой монеты) в 1915 — 1916 гг. привела к новым частным эмиссиям. Однако производство частых денег на Урале достигнет пика в 1918 — 1919 гг. — в разгар Гражданской войны.
Революция и Гражданская война сильно ударили по частному предпринимательству. С началом войны экономика оказалась полностью разбалансированной. Деньги, выпускавшиеся в 1918— 1919 гг. каждой новой властью почти мгновенно обесценивались. Выжившие в кооперативных объединениях частные дельцы в условиях нехва тки в обращении денежных знаков для нормализации торговли (прежде всего своей) организовывали собственные эмиссии денег. И, как это ни было странно, наиболее защищённым платежным средством становились знаки кооперативов и предприятий, поскольку на них при любой власти можно было взять хоть какой-то товар.
По мнению В. Ю. Козлова, «гражданский оборот сам создаёт для себя средства удовлетворения «денежного голода». Знаки, используемые им в этом случае, могут быть лишены как государственно-правовой санкции, так и какого-либо экономического обеспечения (разменного фонда и т. д.). Единственной гарашией их ценности является сама потребность оборота в выполнении ими денежных функций, и эта потребность является существенной и достаточной для обеспечения ими полной меновой ценности» (1, с. 51 - 52]. За период 1917- 1919 гг. в Уральском регионе насчитывалось более 100 различных частных эмитентов; подавляющее большинство их — различные кооперативные объединения [2, с. 161 — 194].
Многие выпуски уральских частных и кооперативных бон имели целыо преодоление «разменного голода». Поэтому в обращение, как правило, выпускались боны 1 -3-х номиналов. Их выпуск обеспечивался товарами кооператива или наличностью разменного фонда в серебряной монете. Поэтому частные и кооперативные эмиссии не подрывали без того шаткие позиции рубля и не оказывали разрушительного действия на экономику, каковое имело место от эмиссий различных государственных образований. Многие из частных и кооперативных выпусков денежных знаков были примитивны в полиграфическом исполнении и внешне мало походили на деньги. Материалом для их изготовления, как правило, была плотная бумага, а чаще тонкий картон. Единственными атрибутами, удостоверяющими подлинность, зачастую служили печать организации и подписи членов правления кооператива. Некоторые кооперативные эмиссии пропагандировали движение кооперации. Так, на ряде кооперативных денежных знаков встречается изображение рукопожатия, символизирующее единение и верность, и девиз «В единении — сила!» [3, с. 329].
Отдельно стоит отметить денежные знаки, выпускавшиеся горными заводами и округами. Отмечено порядка 10-15 уральских горных предприятий, выпускавших в период гражданской войны собственные денежные знаки (Надеждинск, Кыштым, Белорецк, Лысьва и др.) (1, с. 292 - 300]. Эта категория эмитентов представляла собой традиционный вид местной промышленности с присущей ему местной
индустриальной спецификой. В период Гражданской войны большое количество крупных горнозаводских предприятий, разбросанных и удалённых друг от друга, начинали жить собственной жизнью, до предела ужимая связи с внешним миром и вводя собственные деньги. Причина ввода собственных денег-нехватка общегосударственных знаков. Неофициально население называло денежные знаки горных предприятий «горные» или «горнорудные».
«Большинство горных округов Урала к весне 1919 г. имели собственные чеки или обязательства. Они не были обязательны к приёму в государственной торговле и кредитных учреждениях, хотя и имели широкое распространение на чёрном рынке. Заводские выпуски были обеспечены крупной наличностью, хранившейся в кассе завода или на банковском счёте; в худшем случае завод объявлял обеспечением собственное имущество...» |4, с. 190]. В отношении своего обеспечения деньги горных предприятий, так же как и знаки кооперативов, были безвредны для экономики.
Денежные знаки горных предприятий, по сравнению с кооперативными знаками, были несколько лучше по качеству. Купюры имели индивидуальные номера, тогда как знаки кооперативов могли выпускаться литериой серией. Тенденцией эмиссий горных предприятий стал выпуск эмиссионной группы денежных знаков. Главным бичом кустарного производства денежных знаков оставалась их очень плохая обращаемость. Они быстро скапливались на руках у держателей, и эмитенту приходилось прибегать к дополнительным выпускам. На уровне небольших предприятий такая «инфляция» оборачивалась обычно не падением курса, а прекращением к приёму в платежи. По сравнению со знаками кооперативов «горные» деньги принимались населением хуже. Отмечены факты подделок «горных» денег [4, с. 190].
В. М. Рынков отмечает тенденцию взаимосвязи «горных» и кооперативных денег: «...Практически весь запас общероссийских денег в горнозаводских округах резервировался для взаимодействия с внешним миром. Предприятия, получавшие недостаточно денег для выплаты заработной платы, осуществляли выплату купонами, ордерами. Попадавшие к населению общенациональные д£#Гьги перетекали в кассы кооперативов в качестве авансов за товары. Взамен выдавались кооперативные боны, на которые осуществлялся местный кооперативный товарооборот. Подобная практика сформировалась в регионе с начала 1918г.» [4, с. 193].
Только в Уральском регионе правительство адмирала Колчака в рамках своей программы по унификации денежного обращения подконтрольных территорий не пыталось вмешиваться в местное денежное обращение, тогда как в Сибири предпринимались попытки запретить выпуски частных денежных знаков [4, с. 175— 190].
С приходом к власти большевиков условия деятельности уральских кооператоров усложнились. В 1920- 1921 гг. реализовывались два документа советского правительства: «Положение о социалистическом землеустройстве и мерах перехода к социалистическому земледелию» от 14 февраля 1919 г. и декрет «О потребительских коммунах» от 16 марта 1919 г.
В условиях «чрезвычайки» и гиперинфляции обычная деятельность кооперативов стала невозможна, и сохранились только те из них, которые начали выполнять функции распределительных подотделов исполкомов. Каждый гражданин должен был стать членом потребительской коммуны и припи-
саться к одному из её пунктов. Функции банков начали переходить к Народному комиссариату продовольствия, который контролировал распределение. Кроме того, нельзя сбрасывать со счётов и те обстоятельства, что кредитные союзы были просто уничтожены, а в период Гражданской войны проявилось резко негативное отношение населения и к сельскохозяйственным кооперативам, т.к. именно через них Советская власть пыталась проводить так называемую «первую коллективизацию» [ 1, с. 52 — 54).
Уральская заводская промышленность с приходом советской власти была национализирована; соответственно, были ликвидированы и эмитенты-заводоуправления. С их ликвидацией «горные» деньга теряли свою платёжную силу. В 1920 г. на Урале появился только один (!) новый эмитент - Висимо-Уткинское общество потребителей. В каталогах денег необязательного обращения на территории Урала нет ни одного частного денежного знака с датой «1921 г.»
Таким образом, с приходом власти Советов производство частных денег на Урале временно прекратилось вплоть до повторного развития кооперации на Урале к 1922 г., что будет связано уже с мероприятиями нэпа.
Библиографический список
1. Козлов, В. Ю. Боны и люди. Денежное обращение Урала: 1830—1933: Опыт нестандартного каталога / В. Ю. Козлов. — Екатеринбург: Банк культурной информации, 2000. - 352 с.
2. Рябченко, П. Ф. Полный каталог бумажных денежных знаков и бон России и СССР (1769 — 1990) гг. / П. Ф. Рябченко.
В. И. Нибак. - Киев : РАНО «Укрвуэполиграф», 1991. - 592 с.
3. Похлёбкии. В. В. Словарь международной символики и эмблематики /В. В. Похлёбкин. — М.: Центрнолиграф, 2006. - 543с.
4. Рынков, В. М. Финансовая политика антибольшевистских правительств востока России (вторая половина 1918 — начало 1920 гт.) / В. М. Рынков. — Новосибирск: Институт истории СО РАН, 2006. - 212 с.
ДЕНИСОВ Игорь Юрьевич, проректор по внешним связям, заведующий кафедрой иностранных языков. Адрес для переписки: e-mail: igor_u_denisov@mail.ru
Статья поступила в редакцию 20.02.2010 г.
© И. Ю. Денисов
удК930 < О. п. володьков
Омский государственный университет им. Ф. М. Достоевского
КОРРЕКТИРОВКА М. Н. ПОКРОВСКИМ СВОИХ ВОЗЗРЕНИЙ НА ТОРГОВЫЙ КАПИТАЛИЗМ ПРИ ПЕРЕИЗДАНИЯХ «РУССКОЙ ИСТОРИИ В САМОМ СЖАТОМ ОЧЕРКЕ»
Статья посвящена изучению эволюции взглядов историка-марксиста М.Н. Покровского на торговый капитализм в конце 1920-х — начале 1930-х гг.
Ключевые слова: историография, М.Н. Покровский, история России, торговый капитализм.
В 1929 г. М. Н. Покровский подготовил седьмое, а в 1931 г. десятое издание первых двух частей «Русской истории в самом сжатом очерке», в которые впервые внёс незначительные по объёму изменения, однако касавшиеся в основном торгового капитализма |1, с. 611-612,615). Концепция торгового капитализма осталась неизменной в своих основах. Никакой ошибки при её рассмотрении по любому изданию «Сжатого очерка» не возникнет. Эта концепция представляла единое целое независимо от его «номера». Зачем же тогда заострять внимание на выбранной теме? Ведь и по существу, и даже по форме «торгового капитализма» мало что поменялось. Однако характеристика этих изменений нам кажется небезынтересной. Всё-таки исследуемые модификации относятся к завершающему периоду
научной деятельности историка. Мы не будем также специально оговаривать, когда именно в рамках этого периода они были осуществлены, хотя в большинстве своём интересующие нас правки были сделаны в десятом издании. Хронологически мы остановимся на взглядах М.Н. Покровского на русскую историю по середину XIX века.
Рассматривая соотношение классовых сил и классовую борьбу в России XVI века, М. Н. Покровский ранее отмечал, чго в ней победили «возникающий и образующийся торговый капитал» в союзе с мелким дворянством [1, с. 618]. В новой редакции эта пара была обозначена как поместное дворянство и горожане. Причём историк вполне осознавал всю условность использования в этом контексте термина «класс». Действительно, «торговый капитал» смотрелся здесь
ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ »ЕСТНИК »4 (»9) 2010 ИСТОРИЧЕСКИЕ НАУКИ
