CC BY
50
Н.В. Макарейко
Макарейко Николай Владимирович — кандидат юридических наук, доцент, академик Российской академии юридических наук, начальник кафедры административного права и процесса Нижегородской академии МВД России
Демократизация правотворческой деятельности как средство противодействия коррупции
Избрание заявленной темы в качестве предмета исследования обусловлено рядом факторов. Во-первых, для Российской Федерации характерен высокий уровень коррупции. Во-вторых, общественным отношениям причиняется существенный ущерб в результате совершения коррупционных правонарушений различной степени общественной опасности. В-третьих, в обществе и государстве идет поиск наиболее эффективных средств противодействия коррупции. В-четвертых, граждане, их объединения в недостаточной мере вовлечены в процессы по противодействию коррупции, что обусловлено состоянием гражданского общества в стране. В-пятых, в правоприменительной практике имеет место значительное число юридических ошибок в процессе деятельности по противодействию коррупции, что влечет за собой нарушение законности.
Демократия выступает в качестве краеугольного принципа права, чем и можно объяснить тот факт, что вопросы демократизации общества, отдельных социальных процессов традиционно привлекали внимание исследователей. Вместе с тем, на различных этапах общественного развития данная проблематика в различной степени была востребована. Пик общественного, государственного, доктринального внимания вопросам демократизации в нашей стране пришелся на вторую половину 80-х — окончание 90-х годов XX столетия. Такому положению есть вполне понятные объяснения, так как максимальная общественная активность пришлась именно на этот период, когда население принимало активно участие в управлении государством на различных уровнях, а его представители в максимальной мере были выразителями интересов своих избирателей.
В первом десятилетии XXI столетия вопросы демократизации общественных отношений, отдельных ее проявлений были во многом преданы забвению. Подобная ситуация, очевидно, предопределена завышенными не оправдавшимися «ожиданиями» от демократизации российского общества. В этой связи самым простым выходом стало сокращение внимания к данному методу осуществления управления в обществе. Оставаясь нормативно признанной, демократизация не нашла своего подлинного воплощения в реальных действиях и решениях органов государственной власти и местного самоуправления. При этом нельзя сбрасывать со счетов то, что при регулировании деятельности общественных объединений, в том числе и в области партийного строительства, метод демократизации не всегда был востребован.
В этой связи закономерно возникает вопрос можно ли говорить о кризисе демократизации в России, о необходимости поиска и применения нового государственно-правового инструментария и, как частный вопрос, о применении демократизации в сфере противодействия коррупции? Мы глубоко убеждены, что потенциал демократизации в полной мере в российском обществе не использован и это негативным образом сказывается на результативности решения общественно значимых задач, к которым и относится противодействие коррупции.
Очевидно, что приступая к непосредственному рассмотрению вопроса потенциала демократизации в деятельности по противодействию коррупции, следует обратиться к ее нормативным правовым основаниям. В части 1 статьи 1 Конституции РФ определено, что Российская Федерация — Россия есть демократическое (курсив наш. — Н.М.) федеративное правовое государство с республиканской формой правления. Дальнейший анализ положений Конституции РФ позволяет заключить, что ее разработчики по непонятным причинам проявили осторожность в использовании термина «демократия» и производных сочетаний, хотя системный анализ Основного закона позволяет заключить, что идеи демократизации нашли в нем широкое отражение. Так, в статье 3 Конституции РФ закреплено, что носителем суверенитета и единственным источником власти в Российской Федерации является ее многонациональный народ, который осуществляет свою власть непосредственно, а также через органы государственной власти и органы местного самоуправления. Высшим непосредственным выражением власти народа являются референдум и свободные выборы. При этом никто не может присваивать власть в Российской Федерации. Захват власти или присвоение властных полномочий преследуются по федеральному закону.
Демократизация общественных отношений в Российской Федерации реально существует, но ее потенциал в должной мере не используется. Эта посылка касается практически всех явлений и
процессов общественной жизни, в полной мере относится к деятельности по противодействию коррупции.
Анализ норм Федерального закона от 25 декабря 2008 года № 273-ФЗ «О противодействии коррупции»1 позволяет заключить, что среди принципов противодействия коррупции в Российской Федерации, которые изложены в статье 3 вышеназванного закона, принцип демократизма отсутствует. Более того, этот термин (демократизация, демократизм) ни разу не упоминается в тексте федерального закона о противодействии коррупции. В этой связи, на первый взгляд, ответ на вопрос, можно ли относить демократизацию к средствам противодействия коррупции, является отрицательным. Однако получить ответ на такой сложный вопрос нельзя простым путем, а требует взыскательного изучения законодательства о противодействии коррупции.
Анализ пункта 2 части 1 статьи 1 Федерального закона от 25 декабря 2008 года № 273-Ф3 «О противодействии коррупции» позволяет заключить, что противодействие коррупции наряду с федеральными органами государственной власти, органами государственной власти субъектов РФ, органами местного самоуправления, осуществляют институты гражданского общества, общественные объединения и физические лица в пределах их полномочий. Разработчики законопроекта о противодействии коррупции, осознав потенциал общественности, закономерно включили их в число субъектов противодействия коррупции.
Исследуя эффективность законодательства, А.О. Якушев к основным слагаемым эффективности законодательства относит правовое качество самого законодательства; эффективность правоприменительной деятельности; уровень правосознания правоприменителя и населения в целом2. Здесь автор объединил сразу несколько факторов, которые собственно выходят за рамки непосредственно эффективности законодательства, включив как законодательные (правотворческие), так и правоприменительные факторы.
Ряд исследователей, рассматривая эффективность правотворческой деятельности, как с общетеоретических, так и отраслевых позиций акцентируют внимание на состояние нормативной правовой базы и процесс его формирования3.
Заслуживает внимание позиция профессора В.Н. Карташова, который к числу принципов правотворчества относит принцип демократизма, под которым понимает изучение социальных интересов и возможности их выражения в сфере правотворчества, учет общественной поддержки проектов правовых актов4. Следует согласиться с известным правоведом, что реализация принципа демократизма является действенным средством дополнительной легитимации нормативного правового акта. Вместе с тем, ограничивать демократизм изучением проектов нормативных правовых актов и общественной поддержкой — означает существенное сокращение его потенциала декларированием участия населения в правотворческой деятельности.
Более детальное проникновение в сущность проблемы демократизации правотворческой деятельности требует рассмотрение ее через призму стадий. Будучи качественной разновидностью юридической деятельности, правотворчество включает определенные стадии, которые имеют логическую обусловленность и направлены на решение конкретных задач. Традиционно выделяют следующие стадии правотворчества:
1) изучение, анализ общественных явлений и процессов, выявление потребности правовой регламентации;
2) определение вида органов, субъектов, правомочных принимать правовые решения, и вида правового акта;
3) принятие решения о подготовке правового акта;
4) разработка концепции, идеи, анализа будущего акта;
5) подготовка проекта правового акта, его разработка;
6) предварительное рассмотрение проекта акта;
7) официальное обсуждение проекта;
8) официальное рассмотрение проекта акта соответствующим органом с соблюдением проекта акта соответствующим органом с соблюдением необходимых процедур;
1 О противодействии коррупции: федеральный закон от 25 декабря 2008 года № 27Э-ФЗ // Собрание законодательства РФ. 2008. № 52, ч. 1, ст. 6228.
2 См.: Якушев А.О. Эффективность норм налогового контроля за расходами физических лиц // Юридические записки. Вып. 14: Единое правовое пространство России: Материальное и процессуальные проблемы обеспечения и защиты / под ред. Ю.Н. Старилова. Воронеж, 2001. С. 262—263.
3 См.: Зажицкий В.И. Проблемы повышения эффективности правосудия по уголовным делам // Государство и право. 2009. № 7. С. 38; Рогачева О.С. Эффективность норм административно-деликтного права: монография. Воронеж, 2011. С. 328—329; Сарсенов K.M. Государственное принуждение и его реализация в деятельности органов внутренних дел: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. СПб., 1996. С. 17; Шаклеин Н.И. К проблеме повышения эффективности законотворческой работы в России // Г осударство и право. 2008. № 10. С. 78.
4 См.: Карташов В.Н. Правотворчество // Общая теория государства и права. Академический курс: в 2 т. / под ред. М.Н. Марченко. М., 2000. Т. 2. Теория права. С. 163.
9) принятие правового акта, его оформление, подписание, опубликование и вступление в законную силу1.
В этой связи необходимо определить роль общественности на каждой стадии правотворческой деятельности. При этом следует оговориться, что демократизация в правотворческой деятельности должна означать не участие всех и вся в данном процессе, а наиболее подготовленных негосударственных субъектов, а точнее, представителей среднего класса. На первый взгляд такая посылка в значительной мере ограничивает сущность демократии, но следует иметь в виду, что правотворчеством должны заниматься квалифицированные субъекты, те которые имеют соответствующую подготовку. К их числу следует отнести представителей среднего класса. Во-первых, как было сказано выше, его представители имеют соответствующие познания, как в области правотворчества, так и противодействия коррупции, так как являются представителями малого и среднего бизнеса. Во-вторых, они самым непосредственным образом заинтересованы в установлении эффективного контроля за коррупционным поведением.
Следует отметить, что проблему коррупциогенности законодательства изначально подняли благодаря взаимодействию органов государственной власти и представителей общественности. Так, в 2002—2003 годах в результате совместных усилий Счетной Палаты РФ, ГУ-ВШЭ, Фонда «ИНДЕМ», Национального антикоррупционного комитета был введен термин «коррупциогенность законодательства»2. В дальнейшем эта деятельность нашла свое выражение в разработке и принятии в 2004 году. Памятки эксперту по первичному анализу коррупциогенности законодательного3. Стремясь обеспечить объективность и беспристрастность антикоррупционной экспертизе нормативных правовых актов, было решено поручить осуществление данной деятельности институту независимых экспертов. В августе 2009 года Министерство юстиции РФ опубликовало список независимых экспертов, которые будут давать оценку законопроектов с позиции коррупциогенности4.
Очень важно, чтобы инициатива о необходимости урегулирования, анализ общественных явлений и процессов, выявление потребности правовой регламентации исходила непосредственно от граждан и их объединений. Поведение физических лиц, их коллективов являются объектом правового регулирования. В этой связи они в наибольшей степени заинтересованы в качественном регулировании общественных отношений. В то же время граждане не всегда инициируют разработку соответствующих нормативных правовых актов, они ожидают инициативной деятельности от депутатов представительных органов, которые в демократическом государстве выступают выразителями интересов своих избирателей. Для нормализации ситуации необходимо всемерно активизировать деятельность граждан и их объединений. Важным здесь было бы проведение правовой пропаганды, направленной на разъяснение значимости личного поведения каждого в правовой сфере. Следует донести до каждого гражданина, что от их активной гражданской позиции на стадии анализа общественных явлений и процессов зависит в дальнейшем качественное состояние общественных отношений, реализация их прав, свобод, законных интересов. Это позволит выявить правовые пробелы и предложить наиболее качественную регламентацию соответствующих общественных отношений, предупредить коррупционные угрозы.
Инициирование разработки проектов нормативных правовых актов представительных органов государственной власти и местного самоуправления — вполне решаемая задача с учетом наличия депутатов, которые номинально являются выразителями воли населения, а вот инициирование подзаконных нормативных правовых актов представляет собой существенную проблему. Очевидно, использование института обращения, когда такое право реализуется посредством предложения является недостаточным и необходим поиск и применение более действенных инструментариев. В современных условиях можно констатировать закрытость от общественных инициатив сегмента подзаконного регулирования, значение которого в российских условиях нельзя сбрасывать со счетов.
Не умоляя значимость участия общественности на этапе инициирования нормативной правовой регламентации общественных отношений, следует признать, что наибольшая активность общественности должна быть реализована на стадиях разработки концепции, идеи, анализа будущего нормативного правового акта, подготовки его проекта, обсуждении текста нормативного правового акта. Очевидно, что следует быть реалистами, излишне на драматизировать ситуацию, а детально учитывать потенциал общественности, который в максимальной мере должен быть реализован в ходе общественной экспертизы, общественных слушаний.
1 См.: Общая теория государства и права. Академический курс: в 2 т. / под ред. М.Н. Марченко. М., 2000. Т. 2. Теория права. С. 161 —162.
2 См.: Антикоррупционная политика / под ред. Г.А. Сатарова. М., 2004; Головщинский К. Диагностика коррупциогенности законодательства. М., 2004; Тихомиров Ю.А. Преодолевать коррупциогенность законодательства // Право и экономика. 2004. № 5.
3 См.: Анализ коррупциогенности законодательства: Памятка эксперту по первичному анализу коррупциогенности законодательного акта. М., 2004.
4 См.: Орлов П. Свежий взгляд на взятку // Российская газета. 2009. 20 августа.
Наша позиция нашла отражение в научной литературе. Так, И.А. Нестеренко анализируя проблему экспертизы проектов нормативных правовых актов, отмечает, что постановлением Правительства РФ от 30 апреля 2009 года № 389 «О мерах по совершенствованию законопроектной деятельности Правительства Российской Федерации» с 10 марта 2010 года на Министерство юстиции РФ и Институт законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве РФ возложена обязанность по проведению правовой экспертизы законопроектов, вносимых разработчиками в Правительство РФ1. Наряду с данным видом экспертной деятельности, Минюст России проводит также антикоррупционную экспертизу законопроекта, по результатам которой дает заключение, в котором содержатся сведения о наличии или отсутствии в законопроекте корруп-циогенных факторов и предложении о способах их устранения об отсутствии в законопроекте коррупциогенных факторов2.
Значимость антикоррупционной экспертизы законов и других нормативных правовых актов весьма очевидна. Это предопределено основным вектором деятельности по противодействию коррупции, так как в соответствии с подпунктом «а» пункта 2 статьи 1 Федерального закона от 25 декабря 2008 года № 273-ФЗ «О противодействии коррупции» основным направлением противодействия коррупции является деятельность по предупреждению коррупции, в том числе по выявлению и последующему устранению причин коррупции (профилактика коррупции). Здесь следует иметь в виду, что в нормативных правовых актах заложена потенциальная возможность для совершения коррупционных правонарушений.
В литературе обращается внимание, что определение коррупциогенных факторов представляют значительные сложности и, к сожалению, детально нельзя определить их. Тем не менее, отдельные авторы обращают внимание, что к последним относятся следующие:
«а) наличие завышенных требований к лицу, предъявляемых для реализации принадлежащих ему права, — установление неопределенных, трудновыполнимых и обременительных требований к гражданам и организациям;
б) злоупотребление правом заявителя органами государственной власти или органами местного самоуправления (их должностными лицами) — отсутствие четкой регламентации прав граждан и организаций;
в) юридико-лингвистическая неопределенность — употребление неустоявшихся, двухсмысленных терминов и категорий оценочного характера»3.
Практика противодействия коррупции за рубежом свидетельствует о том, что достижение успехов в данной области выступает всемерное вовлечение институтов гражданского общества в экспертизу нормативных правовых актов. Это возможно в форме выявления коррупционных рисков, измерении уровня коррупции; прогнозировании развития общественных отношений, их моделировании, разработки проектов нормативных правовых актов, экспертизе предложенных к обсуждению представительным органам государственной власти и местного самоуправления.
Учитывая потенциал антикоррупционной экспертизы правовых актов и их проектов в соответствие с пунктом 2 части 1 статьи 6 Федерального закона от 25 декабря 2008 года № 273-ФЗ «О противодействии коррупции» она отнесена к числу средств противодействия коррупции. Важную роль в правовой регламентации данного вида деятельности играет Федеральный закон от 17 июля 2009 № 172-ФЗ «Об антикоррупционной экспертизе нормативных правовых актов и проектов нормативных правовых актов»4.
Следует обратить внимание, что в ходе антикоррупционной экспертизы нормативного правового акта анализируются юридико-технические характеристики его текста с учетом следующих критериев:
— простота изложения идеи и нормативных правил;
— краткость при формулировании нормативных правил;
— категоричность при построении фраз;
— ясность устанавливаемого правила поведения;
— системность при установлении отдельных норм;
— последовательность изложения общего текста.
Следует задействовать пусть и не длительный, но все же, имеющийся опыт экспертной деятельности, например, в процессе проведения конкурсов на замещение вакантных должностей государственной и муниципальной службы, аттестации государственных и муниципальных служащих. Учитывая экономические истоки коррупции, значимость подрыва экономической базы данного антиобществен-
1 О мерах по совершенствованию законопроектной деятельности Правительства Российской Федерации: постановление Правительства РФ от 30 апреля 2009 года № 389 // Собрание законодательства РФ. 2009. № 19, ст. 2346.
2 Нестеренко И.А. Правотворчество в Российской Федерации: учебное пособие. М., 2011. С. 217—218.
3 Там же. С. 222—223.
4 Об антикоррупционной экспертизе нормативных правовых актов и проектов нормативных правовых актов: федеральный закон от 17 июля 2009 года № 172-ФЗ // Собрание законодательства РФ. 2009. № 29, ст. 3609.
ного явления. Очевидно, что необходимо более внимательно воспринимать идеи, которые обсуждаются в рамках «Открытого правительства», других общественных площадках1.
Общественная экспертиза в системе публичного администрирования направлена на снижение коррупционных рисков при принятии нормативных правовых актов. Качество общественной экспертизы нормативных правовых актов возможно при условии привлечения квалифицированных специалистов в качестве независимых экспертов.
Участие независимых экспертов в проведении антикоррупционной экспертизы нормативных правовых актов будет способствовать:
— снижению уровня коррупционных рисков;
— повышению открытости и прозрачности системы правотворческой деятельности;
— реализации конституционного принципа право участвовать в управлении делами государства как непосредственно, так и через своих представителей;
— повышении качества принимаемых нормативных правовых актов;
— повышении уровня легализации нормативных правовых актов.
В рамках общественной антикоррупционной экспертизы следует выделить следующие проблемы, решение которых будет способствовать повышению эффективности данной деятельности.
Во-первых, правовой статус независимых экспертов, до сих пор детально не определен. Это создает серьезные трудности в процессе осуществления экспертной деятельности.
Во-вторых, следует вовлекать в подготовку, обсуждение и антикоррупционную экспертизу общественность на всех уровнях правотворческой деятельности, то есть на федеральном, региональном, муниципальной и локальном уровнях.
В-третьих, в преодолении формализма в отборе независимых экспертов. Это предполагает более широкое вовлечение представителей научного, образовательного, профессионального сообществ. В этой связи следует всемерно задействовать потенциал такого мощного общественного объединения как Ассоциации юристов.
В-четвертых, детальном закреплении и последующем предъявлении требований к независимым экспертам, которые должны быть профессионалами в области проведении соответствующих исследований соответствующих нормативных правовых актов на предмет восприятия коррупции.
В-пятых, следует установить контроль за деятельностью независимых экспертов. В этой связи необходимо выработать и законодательно закрепить механизм предупреждения лоббирования, использовать полномочия независимого эксперта в интересах каких-либо лиц. Здесь будет обоснованным и необходимым ввести запрет на получение независимыми экспертами вознаграждения в связи с осуществлением экспертной деятельности.
В-шестых, необходимо обеспечить реальность контроля за деятельностью субъектов правотворчества и, прежде всего, представительных органов государственной власти и местного самоуправления со стороны гражданского общества. При этом следует обеспечить ответственность субъектов правотворчества, в том числе и коллегиальных органов за качество принимаемых нормативных правовых актов. В данном случае внимание следует акцентировать на уровень их коррупциогенности, на реализацию коррупционных интересов.
Одной из важных форм общественного контроля выступает правовой мониторинг2. Учитывая значимость мониторинга законодательства о противодействии коррупции Министерством юстиции РФ была разработана Методика мониторинга правоприменения законодательства о противодействия коррупции3. В ходе мониторинга правоприменения законодательства о противодействии коррупции оценивается полнота и необходимость правового регулирования в сфере противодействия коррупции, анализируется практика применения законодательства о противодействии коррупции в целях подготовки предложений по совершенствованию законодательства и правоприменения. Важно, что объектом мониторинга выступают как законы, так и подзаконные нормативные правовые акты в сфере противодействия коррупции, а также практика их применения. При этом рекомендуется использовать информацию о результатах мониторинга правоприменения, содержащуюся в ежегодном докладе Генерального прокурора Российской Федерации Федеральному Собранию Российской Федерации и Президенту Российской Федерации о состоянии законности и правопорядка в Российской Федерации и о проделанной работе по их укреплению, а также информации о практике прокурорского надзора за исполнением законодательства о противодействии коррупции, данных органов МВД России, ФСБ России, ФСКН России, ФТС России, ФСИН России, МЧС России по борьбе с коррупционными преступлениями, а также ФАС России.
1 См.: Сурначева Е., Ситнина В. Комитет советов // Коммерсантъ Власть. 2013. № 21 (1026). С. 9—14.
2 О мониторинге правоприменения в Российской Федерации: указ Президента РФ от 20 мая 2011 года № 657 // Собрание законодательства РФ. 2011. № 21, ст. 2930; Об утверждении Методики осуществления мониторинга правоприменения в Российской Федерации: постановление Правительства РФ от 19 августа 2011 года № 694 // Собрание законодательства РФ. 2011. № 35, ст. 5081.
3 Не была официально опубликована.
По результатам проведения мониторинга могут быть сделаны следующие выводы о необходимости: внесения изменений в законодательство о противодействии коррупции, корректировки правоприменительной практики либо совершенствовании нормативных правовых актов и правоприменительной практики. При этом, что ни мало важно, даются рекомендации по подготовке разъяснений правоприменительным органам, в том числе и судебным, о применении законодательства о противодействии коррупции.
Мощным фактором противодействия коррупции должен выступить общественный контроль. Эффективность общественного контроля должна многократно возрасти в рамках формирования гражданского общества. В современных условиях институт общественного контроля разделяется на следующие виды: институты, непосредственно выполняющие функцию общественного контроля: политические партии, общественные объединения, профессиональные союзы, саморегулируемые организации, творческие союзы; институты, опосредованно общественного контроля: средства массовой информации, общественные экспертные советы при органах власти (Общественный экспертный совет при Счетной палате РФ), Уполномоченный по правам человека, Уполномоченный по делам ребенка, Уполномоченный по делам предпринимателей. результативность общественного контроля во многом предопределена его формами: независимые экспертизы, публичные слушания, рассмотрение вопросов на заседаниях общественных советов, институт обращения1.
Важнейшим показателем эффективности общественного контроля является общественное мнение, то есть степень удовлетворенности населения деятельностью органов государственной власти, местного самоуправления, их должностных лиц.
Значимой характеристикой общественного контроля является то, что его объектом выступают практически все группы общественных отношений за исключением тех, где установлены особые правовые режимы (государственной тайны, профессиональной тайны сфера частной жизни граждан). При этом приоритетными областями для общественного контроля является сфера государственного управления, и, это особенно важно, в связи с противодействием коррупции.
В то же время негативная реакция со стороны государства, препятствует качественной реализации общественного контроля. Это, зачастую, приводит к формированию государственной властью, органами местного самоуправления контролируемых, суррогатных институтов гражданского общества. Такой подход в принципе не допустим в деле противодействия коррупции, с которой государство без поддержки общества не в состоянии справиться2.
Значительным потенциалом обладает общественный контроль на местном уровне. Здесь следует иметь в виду, что Федеральным законом от 6 октября 2003 года № 131-ФЗ «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации» предусмотрена такая важная форма непосредственного участия населения в осуществлении местного самоуправления как публичные слушанья. Их инициатива может исходить как от главы муниципального образования или представительного органа местного самоуправления, так и непосредственно от населения. Невзирая на консультативный характер публичных слушаний, они являются важным инструментарием легализации властных решений на муниципальном уровне.
Использование общественного контроля позволяет преодолеть бюрократической закрытость, легитимировать партнерство государственных и гражданских институтов при осуществлении правотворческой деятельности. Принимая активное участи в общественном контроле, гражданин реализует свое конституционное право на участие в управлении государства, а государство — создает правовые и организационные условия для его реализации. Здесь важен не только отечественный опыт института народного контроля, который по своей сути был формой огосударствления общественных отношений, но в ряде случаев выступал эффективным средством противодействия коррупции. Анализ научной литературы, прежде всего по проблемам административного права и государственного управления позволяет сделать вывод, что данные вопросы в минимальной мере анализируются. Основное внимание здесь акцентируется на государственный контроль и надзор, их отдельные формы. Подобная ситуация может быть объяснена «неудобством» названной тематики, боязнью ревизии советского научного наследия, нежеланием его адаптации современным условиям и, как результат, — отсутствие рекомендации по применению общественного контроля в современных условиях.
Для повышения эффективности общественного контроля в сфере противодействия коррупции необходимо провести следующие мероприятия:
1) необходимо детально разрабатывать теорию общественного контроля в сфере противодействия коррупции, в которой учесть тенденции развития общества и государства;
1 См.: О порядке рассмотрения обращений граждан Российской Федерации: федеральный закон от 2 мая 2006 года № 59- ФЗ // Собрание законодательства РФ. 2006. № 19, ст. 2060.
2 См.: Купреев С.С. Общественный контроль как средство противодействия коррупции в органах власти и управления // Административное и муниципальное право. 2010. № 9. С. 10—12.
2) конкретизировать роль и место общественного контроля в системе средств противодействия коррупции;
3) активизировать деятельность по повышению правовой культуры граждан;
4) разработать механизм осуществления общественного контроля за деятельностью органов государственной власти, местного самоуправления и их должностных лиц;
5) усилить юридическую ответственность государственных и муниципальных служащих за противодействие осуществлению общественного контроля в сфере противодействия коррупции.
Мы убеждены, что потенциал гражданского общества в недостаточной мере задействован в сфере противодействия коррупции. Такое положение негативным образом сказывается на числе коррупционных правонарушений и влечет за собой увеличение причиняемого ущерба. Только обретя союзника в лице граждан, их объединений государство сможет эффективно противостоять коррупции.
