CC BY
37
УДК 614.1:614.7:615.9
Я.А. Лещенко
ДЕМОЭКОЛОГИЧЕСКИЕ ПРОЦЕССЫ В РОССИИ И СИБИРСКОМ РЕГИОНЕ*
АФ - НИИ медицины труда и экологии человека ГУ НЦ МЭ ВСНЦ СО РАМН (Ангарск)
В работе представлены некоторые результаты демоэкологического анализа современной ситуации в сфере демографического и. социально-экономического развития России, и Сибирского региона. Показана особая, значимость географического фактора для. России, подчеркнута важность учета геоклиматических особенностей при. выборе парадигмы, развития страны.. Продемонстрирован, негативный характер воздействия на российское общество либеральных экономических реформ.
Ключевые слова: медико-демографические процессы, демоэкология, географический фактор, либеральные реформы.
DEMOECOLOGICAL PROCESSES IN RUSSIA AND SIBERIAN REGION
Ya.A. Leshchenko Research Institute of Industrial Medicine and Human Ecology, Branch of Scientific Centre of Medical
Ecology, Eastern-Siberian Scientific Centre of RAMS, Angarsk
Some results of demoecological analysis on a contemporary situation in the field of demographic and socio-economical development of Russia and its Siberian region are represented, in this paper. A specific significance of a geographical factor for Russia has been indicated as well as the importance of geoclimatic feature registration, in choosing country development paradigm, has been emphasized. A negative exposure character on Russian society to the liberal economical reforms has been demonstrated.
Key words: medical-demographic processes, demoecology, geographic factor, liberal reforms.
В России уже в течение 14 лет развивается жестокий демографический кризис. Наиболее неблагоприятными медико-демографическими процессами в стране и Сибирском регионе являются стремительно увеличившаяся смертность, особенно в трудоспособном возрасте, сократившаяся средняя ожидаемая продолжительность жизни, резко снизившийся уровень рождаемости, начавшийся и неуклонно продолжающийся процесс депопуляции.
На всех территориях Сибирского Федерального округа (СФО) уровни общей смертности превышают уровни рождаемости, вследствие чего происходит естественная убыль населения. Показатели естественной убыли наиболее высоки в Кемеровской области ( — 7,8 %0) и Республике Хакасия ( — 6,0 %). Весьма значительны они также в Алтайском и Красноярском краях (от —5,1 до — 4,7 %), Иркутской, Новосибирской, Омской, Томской и Читинской областях (от —4,9 до —3,3%).
При рассмотрении стандартизованных по возрасту (евростандарт) показателей общей смертности видно, что наибольшие уровни смертности отмечаются (в порядке убывания значения) в Республике Тыва (25,2 %), Читинской области (19,5 %), Таймырском и Усть-Ордынском АО (19,4 — 19,2 %), Республике Хакасия (18,7 %), Иркутской области (18,5 %), Республике Бурятия (18,4 %).
Стандартизованный показатель общей смертности по Сибирскому федеральному округу имеет более высокое значение (16,8 %), чем по Рос-
сийской Федерации (15,5 %), т.е. ситуация в Сибири хуже, чем в среднем по стране (северо-восточный градиент смертности).
В структуре смертности россиян и, в частности, жителей Сибири аномально высока (по сравнению с развитыми странами) доля потерь в связи с так называемыми неестественными (внешними) причинами смерти (несчастные случаи, травмы, отравления, убийства, суициды). Наиболее высокие уровни смертности по этим причинам (по стандартизованным коэффициентам) отмечаются (в порядке убывания значения) в республиках Тыва и Алтай (5,1 — 4,1 %), Эвенкийском АО (4,3 %), Республике Бурятия (4,1 %), Читинской области (4,0 %), Усть-Ордынском и Агинском АО (3,2 — 3,1 %), Республике Хакасия, Кемеровской и Иркутской областях (3,5 %).
В соответствии с показателями интенсивности общей смертности находятся показатели средней ожидаемой продолжительности жизни (СОПЖ) в регионах Сибири. Среднероссийский показатель СОПЖ в 2003 г. (65,07 года) превышали показатели только по трем территориям СФО: Алтайскому краю, Омской и Новосибирской областям (66,05 — 65,83 года). Наиболее же низкие значения данного показателя отмечались в Республике Тыва (54,31 года), Читинской области (60,24), Республике Алтай (60,24), Иркутской области (60,68), Усть-Ордынском Бурятском АО (60,7 года).
* Материал подготовлен в рамках проекта № 05-06-97202, выполняемого при поддержке Российского фонда фундаментальных исследований.
В Иркутской области естественная убыль населения составляла в 1993 — 2001 гг. — 12486 человек в год. По прогнозам Госкомстата России (1996 г.) ожидалось, что за период с 1997 по 2010 год численность населения Иркутской области по среднему и пессимистическому вариантам прогноза должна уменьшиться на 78 — 117 тысяч человек. В действительности же, с учетом миграционного оттока численность населения области уже с 1993 по 2002 год сократилась на 161,7 тыс. человек.
За 13 лет, прошедших между последней и предпоследней переписями населения, с карты России исчезли 11 тысяч сел и 290 городов. Еще 13 тысяч деревень — почти каждая десятая — остались без жителей. Они только числятся. Вычеркнуть их из реестров населенных пунктов не дает только то, что там кто-то остался прописан.
Никаких достоверных признаков улучшения демографической ситуации в последние годы не наблюдается.
С позиций национальных интересов российского общества крайне важно разобраться в основных причинах демографического кризиса (и его устойчивости), попытаться уяснить, почему столь плохо протекают медико-демографические процессы и к чему в конечном счете это может привести.
Важная роль в системном исследовании проблем развития общества принадлежит социальной экологии, к числу основных задач которой можно отнести общую и дифференцированную оценку влияния всего комплекса факторов среды обитания и условий жизнедеятельности на человеческую популяцию, определение наиболее актуальных проблем в области общественного здоровья и социально-экологического благополучия, обоснование путей их решения. По сути, речь идет о качестве жизни общества и факторах, его определяющих.
В настоящее время к важнейшим детерминантам качества жизни относят обеспеченность продуктами питания, жильем и доходами, занятость и условия трудовой деятельности, физическую (естественную и антропогенно измененную) природную среду, социальную среду, возможность вести здоровый образ жизни, доступность медико-санитарной помощи, возможность получения образования, социального и культурного развития, личную безопасность.
В последние годы в сфере социальной экологии стали выделять раздел или направление, обозначаемое как демоэкология. Демоэкология (экология народа) — это раздел или направление экологических наук, изучающее воздействие на жизнь и развитие народов, социоэтнических и этнических общностей всех условий среды обитания.
РОЛЬ ГЕОГРАФИЧЕСКОГО ФАКТОРА ДЛЯ РАЗВИТИЯ РОССИИ
В истории России геоклиматическим особенностям (географическому фактору) никогда не придавалось никакого значения. В советское время сторонников географического детерминизма подвергали остракизму. Считалось ошибочным
указывать на роль климатогеографических особенностей в развитии страны потому, что о них ничего не сказано у классиков марксизма-ленинизма (но Маркс создавал свое учение применительно к странам Европы, где географический фактор не столь значим как для России).
В наше время положение не лучше. Руководство России также игнорирует значение геокли-матического фактора (помимо всех других) при выборе модели и парадигмы развития страны.
А между тем географическая специфика России очень велика и неустранима в принципе. Следовательно, ее нельзя игнорировать при разработке и претворении в жизнь любых планов и реформ. Это очень убедительно показал А.П. Паршев — автор книги «Почему Россия не Америка» (2000) [4].
Россия — самая холодная страна мира. Среднегодовая температура у нас —5,5° С, а в Финляндии
— +1,5° С. А по суровости климата (разность температур: летней и зимней, дневной и ночной) ничего близкого к нашей стране вообще нет нигде.
Согласно введенным географом Реклю критериям «эффективной территории» (то есть пригодной для жизни), которая находится ниже 2000 метров над уровнем моря, со среднегодовой температурой не ниже —2° С лишь треть территории нашей страны эффективная. Оленьи пастбища в стране занимают 19 % площади, а пригодные для сельского хозяйства земли — 13 %. Сельскохозяйственные работы в средней полосе России идут с мая по октябрь, а, к примеру, во Франции — практически круглый год.
Существует метод измерения естественной урожайности территории в самах — это количество собранного урожая по отношению к посаженному. Например, сам-2 значит, что на пуд посеянных семян собрано 2 пуда. У русских крестьян урожай на черноземной почве бывал сам-2 или сам-3, а в Западной Европе еще в 18 веке — сам-12.
В России должен быть обеспечен некий минимум комфорта, без которого в наших условиях не выжить. Мы вынуждены расходовать много энергии, которая требует немалых финансовых затрат. Сколько расходуется «единиц энергии» на создание «единицы комфорта» в разных странах? В странах с почти идеальным климатом (Иордания, Кипр, Таиланд, Малайзия и др.) — одна единица, в Мексике — 1,6, в Южной Корее, Японии, Австралии, Западной Европе — 2 — 2,5 единицы, в США
— 5, в обитаемой части России — 8. Удельный расход энергии на отопление 1 м2 жилплощади в США
— 55 кВт/ч, в Швеции, Финляндии — 135 кВт/ч, в Германии — 260 кВт/ч, в России — 418 кВт/ч (в 7,6 раз больше, чем в Америке, в 3 раза — чем в Финляндии).
По расчетам академика В.В. Ивантера, стоимость рабочей силы у нас — 700 долл. в месяц. Но большая их часть идет на покрытие разницы между внутренними и мировыми ценами на энергию и энергоносители. Если этого не делать, то продукция почти всех предприятий станет неконкурентоспособной.
Отсюда вытекают два демоэкологических парадокса России [2]:
1) большой расход энергии вызывает снижение комфортности жизни, потому что на другие блага не остается средств, а сократить этот большой расход нельзя;
2) при открытой экономике, которую либерал-реформаторы внедряют для повышения конкурентоспособности наших товаров, большинство отечественных производств закроется.
А.П. Паршев пришел к выводу, что «включение в мировой рынок вызовет мгновенную (по историческим меркам) смерть нашей экономики».
Сейчас, когда все средства сконцентрировались в прослойке богатых и сверхбогатых, они формируют государственную власть в своих интересах, чтобы она не мешала им безраздельно обогащаться (в ущерб подавляющей части населения) и вывозить свои капиталы из страны. Согласие государства на такую роль не может привести ни к чему другому, кроме его уничтожения. Поэтому у нас сегодня — несостоявшееся государство [2].
Российское общество есть общество с минимальным объемом прибавочного продукта. После вычета того, что нужно производителю и его семье, он мог отдать на нужды государства существенно меньше, чем жители стран с небольшими издержками. Из этого следует то, что аппарат управления на Руси должен быть либо намного меньше, чем в других странах, либо норма его содержания естественным образом получится другой. Прежде, во все времена, так и получалось: и управленческий аппарат поменьше, и стоил он всегда меньше [2]. Сейчас же все происходит с точностью до наоборот.
По нашему мнению, с позиций демоэкологии все анализируемые категории — здоровье, уровень и качество жизни и т.д. — следует оценивать в интеграционно-популяционном аспекте, т.е. применительно к обществу, рассматриваемому как сложный и в то же время целостный социальный организм. Популяционные феномены не сводятся к простой сумме индивидуальных проявлений. Для общественных процессов, характеристик и явлений очень важна их структурная организация, пропорции и диспропорции в социальном организме и его развитии.
Именно в демоэкологическом аспекте возникает такое понятие качества жизни этноса, общества, как национальная безопасность. Под национальной безопасностью следует понимать защищенность жизненно важных интересов граждан, общества, государства, а также национальных ценностей и образа жизни от широкого спектра внешних и внутренних угроз. Под жизненно важными интересами понимается определенная совокупность социально-биологических параметров, потребностей, от обеспечения которых зависят само существование, а также возможность развития и жизнедеятельности народа, нации, общества и государства, личности, адекватно их исторической роли и геополитической сущности.
Оценку состояния демоэкологической системы (демоэкологический анализ) можно осуществлять, исследуя с помощью установленных в мировой практике критериев параметры экономики, медико-демографического и социального статуса, природной и социальной среды, проводя оценку отличий вышеупомянутых характеристик от нормативных показателей, выявление пропорций и диспропорций в социальном организме.
СОСТОЯНИЕ ЭКОНОМИКИ И ЭКОНОМИЧЕСКАЯ БЕЗОПАСНОСТЬ
Состояние демоэкологической системы определяет такой жизненно важный показатель благополучия общества как экономическая безопасность страны, которая является одной из основных составляющих национальной безопасности. Существуют мировые предельно-критические показатели состояния экономики (промышленности, энергетики, сельского хозяйства и т.д.), выход за границы которых считается опасным. По целому ряду экономических показателей страна вышла и находится за пределами допустимого критического уровня. Критический порог падения общего объема производства составляет 30—40 %, в России оно превысило 50 процентов [6]. Критический рубеж практически достигнут в автомобильной отрасли, поскольку треть автомобилей, продающихся в стране, заграничного производства (по данным Института комплексных стратегических исследований (2003). Еще в худшем, можно сказать бедственном, положении находится авиакосмическая промышленность. Большая часть продукции машиностроения в настоящее время покупается за границей, а собственное производство за последнее десятилетие сократилось в 2 — 3 раза. В науке обескровлены такие, находившиеся ранее на передовых позициях, направления, как генетика, вирусология и другие.
Продовольственная безопасность согласно вышеупомянутым критериям обеспечивается, если импорт продовольствия не превышает 20 % (в более мягком варианте — 30 %). Этот порог давно и стабильно превышен: импорт продовольствия России составляет 36 — 40 % (данные Института социально-политических исследований, Института конъюнктуры аграрного рынка). В таблице 1 представлен перечень ряда продуктов питания и промышленных товаров, импорт которых превышает предельно-критический уровень.
Для современной российской экономики характерно беспрецедентное соотношение: страна потребляет продукции по стоимости примерно в 1,5 раза больше, чем создает. Такое положение обусловлено на 1/3 недовозмещением и, следовательно, ускоренным износом основных производственных фондов, созданных главным образом в советский период, на 2/3 — демпинговой распродажей за границу природных сырьевых ресурсов, хотя прибыль от этого относительно невелика, причем часть ее идет на сверхпотребление 2 — 3 % населения [1].
Таблица 1
Доля импорта в составе некоторых продуктов питания и промышленных товаров (по данным Госкомстата РФ, 2002 г.)
Продукты питания и промышленные товары Доля импортируемой продукции (%)
Мясо 47
Птица 63
Масло животное 52
Сыры 36
Чулки и носки 41
Мыло 46
Телевизоры 66
Стиральные машины 38
Лекарственные средства 66
РЕЗУЛЬТАТЫ ЛИБЕРАЛЬНЫХ РЕФОРМ В СИБИРИ
До начала либеральных рыночных реформ Байкальский регион (БР) динамично развивался, его население увеличивалось почти в 2 раза быстрее, чем на Урале. Темпы ежегодного прироста промышленной продукции были в 1,5 — 2 раза выше общесоюзных [1].
Сибирь (в т.ч. БР) характеризуется высоким удельным весом производства и переработки сырья, значительной долей оборонного комплекса в экономике и слабой развитостью производственно-социальной и социально-бытовой инфраструктур. Если по произведенной полезной продукции на душу населения Сибирь в 2 — 3 раза превосходит Европейскую Россию, то по показателю душевого потребления соотношение обратное.
Ученые доказывали особую значимость для Сибири опережающих темпов развития производственной и социальной инфраструктур, но на деле этого не происходило. Поэтому преимущества Сибирского региона использовались недостаточно. Такая ситуация негативно отражалась на уровне и условиях жизни сибиряков.
Центральная власть проводила и проводит политику безвозмездного выкачивания ресурсов из этого региона, как из колонии. По оценке В.Н. Тур-ченко, общий объем вывоза энергоресурсов из Байкальского региона в 5 — 6 раз превышает собственное энергопотребление [1].
Разгосударствление и приватизация привели минерально-сырьевой сектор Байкальского региона к глубокой деградации. «Реформы» осуществлялись без учета интересов государства и региона, без привлечения научных сил к серьезной экономической, социально-демографической и экологической экспертизе, без участия общественности в обсуждении реализуемых проектов. В результате наиболее значимые месторождения и предприятия (Сухой Лог, Удоканское и др.) оказались в руках частных фирм, финансово-промышленных групп по баснословно низким ценам и без каких-либо обязательств природоохранного характера [1].
В условиях «дикого» российского рынка, массовой коррупции чиновников появилось много ищущих легкой наживы структур, всякого рода авантюристов, в т.ч. из стран ближнего и дальнего зарубежья, которые самым хищническим образом разворовывают национальное богатство, варварски разрушают и загрязняют природную среду (лес, цветные металлы, нефрит и др.). Децентрализация основ государственной власти и приватизация, принявшие в России крайне уродливые формы, привели не к улучшению, а к резкому ухудшению природопользования.
СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКИЙ СТАТУС РОССИЙСКОГО ОБЩЕСТВА
Рассмотрим такой важный критерий уровня жизни как обеспеченность доходами. С позиций демоэкологии не столь важно, насколько богатым является общество в целом, сколько структурное распределение богатства в нем. Эмпирически установлено: для того, чтобы общество было устойчивым, не испытывало внутренних противоречий, напряжений, 10 % самых богатых граждан (верхняя де-цильная группа) должны обладать состоянием, не более чем в 5 — 6 раз превышающим то, чем владеет 10 % бедняков (нижняя децильная группа). В современной России разрыв между верхней и нижней децильными группами населения по уровню дохода официально оценивается как 14—15-кратный (по данным независимых экспертов — более чем 20-кратный), и последние 10 лет он практически не уменьшается. Доля населения, которое живет в условиях абсолютной бедности, т.е. испытывает затруднения в удовлетворении базовых человеческих потребностей, составляет не менее 35 % [3, 5].
Для России с ее довольно суровыми климатическими условиями всегда особое значение имело потребление мясной пищи (как, впрочем, и во многих других странах с более мягким климатом и многопрофильным сельским хозяйством). В советское время (70 — 80-е годы) россияне потребляли до 70 килограммов мяса в год на душу населения. В начале 2000-х годов — всего 43 — 45 килограммов. При этом не возросло потребление ни
рыбы, ни фруктов. Вообще потребление мяса на душу населения является одним из наиболее значимых и точных индикаторов уровня социальноэкономического развития страны. Чем богаче государство, тем больше мяса едят его граждане. Иерархия стран по потреблению мяса удивительно сходна с рейтингом их ВВП на душу населения.
Еще более информативен данный показатель при характеристике доходов населения и, соответственно, их уровня жизни. Количество мяса в рационе наиболее сильно зависит от принадлежности россиян к богатым и бедным.
Приведем также данные по экономической стратификации населения, подготовленные Институтом социально-экономических проблем народонаселения (ИСЭПН) РАН [5]: доля среднеобеспеченных граждан составляет 25 %; высокообеспеченными считаются 8 % россиян, а богатыми и очень богатыми — 2 %. Низкообеспеченные составляют 30 процентов. А бедные и представители маргинальных групп — 35 % (в благополучных странах численность бедных не превышает 5 %). Директор ИСЭПН Н. Римашевская отмечает, что к маргинальной группе можно отнести в России до 10 % горожан. Нищих и бомжей — 3,5 миллиона, беспризорных детей — 2,4 миллиона, уличных проституток — 1,2 миллиона [5].
МЕДИКО-ДЕМОГРАФИЧЕСКИЙ СТАТУС ОБЩЕСТВА
С демоэкологических позиций состояние медико-демографического благополучия предполагает наличие таких параметров структуры, функции и жизнеспособности, которые позволяют популяции находиться в устойчивом состоянии, когда отсутствует медико-демографический регресс (достижение или превышение критических значений мор-бидности, воспроизводства, социальной дезадаптации и т.д.). Границы данного уровня можно определять по некоторым эмпирически установленным санитарной статистикой критериям (например, минимальная доля детского населения в составе популяции, обеспечивающая положительную перспективу в развитии трудового и репродуктивного потенциалов — 25 %; максимальная доля населения старшего возраста (старше 60 лет) — 14 %; минимальное значение суммарного показателя рождаемости (детности), обеспечивающее всего лишь простое воспроизводство населения — 2,15).
Одно из наиболее важных социально-демографических последствий изменения возрастного состава населения из-за снижения рождаемости — его старение. В условиях демографического кризиса наиболее всего ускорился рост группы людей старше трудоспособного возраста (мужчины — 60 лет и старше, женщины — 55 лет и старше). В г. Ангарске, по сравнению с 1959 годом, доля этой группы в общей численности населения повысилась с 5,1 до 19,8 %; в Иркутской области за тот же период она повысилась с 8,1 до 17,3 %. Согласно нашему прогнозу, к 2010 — 2015 гг. доля лиц в возрасте старше трудоспособного составит в регионе 21—22 %.
К этому времени каждый третий из числа пожилых будет относиться к группе самых старых (75 лет и старше). Доля детей в возрасте до 15 лет в Ангарске за период с 1959 по 2004 год снизилась с 26,7 до 15,5%, в Иркутской области — с 32,3 до 18,3%.
В регионе формируется неблагоприятная возрастная структура населения: численность детей и подростков становится меньше численности лиц пенсионного возраста.
Факторы кризиса. Многие крупные специалисты — демографы, медики, экономисты, социологи, политологи — считают, что системный социально-демографический кризис в России обусловили следующие наиболее значимые факторы:
а социальная дезадаптация;
# затяжной психосоциальный стресс;
а снижение уровня жизни;
# невозможность обеспечить достойный уровень жизни на трудовой основе («труд не кормит»);
а высокая степень социального диспаритета;
# утрата социальной защищенности и жизненной перспективы;
« духовный кризис и кризис ментальности;
а кризис самоидентификации.
Для оценки любых реформ следовало бы использовать критерий Дэн Сяопина: преобразования можно считать удавшимися, если они способствовали развитию производительных сил, усилению мощи страны, повышению уровня жизни населения.
Из всего вышесказанного следует неизбежный вывод: ультралиберальная модель социальноэкономического развития, базирующая на таких понятиях как свободный рынок, открытая экономика, «либеральные ценности» и т.п., игнорирующая исторические, географические, этносоциальные и культурные особенности нации, не имеющая в качестве главных приоритетов народосбереже-ние и развитие человеческого потенциала, показала свою несостоятельность в условиях России.
ЛИТЕРАТУРА
1. Балдано М.Н. Социально-экологические аспекты геополитических проблем Байкальского региона / М.Н. Балдано // Байкальский регион и геополитика Центральной Азии: история, современность, перспективы. — Иркутск, 2004. — С. 73 — 80.
2. Валянский С. Понять Россию умом / С. Ва-лянский, Д. Калюжный. — М.: Эксмо, 2002. — 544 с.
3. Гундаров И.А. Демографическая катастрофа в России / И.А. Гундаров. — М.: УРСС, 2001.
4. Паршев А.П. Почему Россия не Америка / А.П. Паршев — М.: Крымский мост; 9 д; Форум, 2000.
5. Римашевская Н.М. Социально-экономические и демографические проблемы современной России / Н.М. Римашевская // Вестник РАН. — 2004. - №3, Т. 74. - С. 209-218.
6. Социальная и социально-политическая ситуация в России в 1998 году / Под ред. Г.В. Осипова, В.К. Левашова, В.В. Локосова. - М.: РИЦ ИСПИ РАН, 1999. - 338 с.
