CC BY
55
ЗАРУБЕЖНАЯ ФИЛОЛОГИЯ
УДК: 821.112.2
ББК: 83.3(4Гем)
А657
Андреюшкина Т.Н.
«ДЕЛОВОЙ РОМАНС» Э. КЕСТНЕРА И «ЗАВТРАК» Ж. ПРЕВЕРА:
ЖАНРОВЫЕ ХАРАКТЕРИСТИКИ СТИХОТВОРЕНИЙ И ИХ ПЕРЕВОДЫ
Andreiushkina T.N.
«SACHLICHE ROMANZE» OF ERICH KÄSTNER UND «DÉJEUNER DU MATIN» OF JACQUES PRÉVERT: GENRE CHARACTERISTICS OF POEMS AND THEIR TRANSLATIONS
Ключевые слова: «новая деловитость», «обиходная лирика», романс, утренняя и вечерняя песни, перевод, Эрих Кестнер, Жак Превер.
Keywords: neue Sachlichkeit, Gebrauchslyrik, Romanze, morning and evening songs, translation, Erich Kästner, Jacques Prévert.
Аннотация: в статье проводится сопоставительный анализ стихотворений «Деловой романс» (1928) Э. Кестнера и «Завтрак» (1946) Ж. Превера с использованием сравнительно-исторического и компаративистского методов. Результаты исследования показали их принадлежность к «обиходной лирике», характерной для литературы «новой деловитости». Стихотворение Кестнера восходит к романсу в немецком варианте этого романского жанра и к вечерней песне, а Превер, ориентируясь на утреннюю песню, в отличие от некоторых других стихотворений, отказывается в «Завтраке» от сюрреалистической поэтики. Оба стихотворения положены на музыку и стали современными городскими романсами. Они стали также сюжетами для многих короткометражных фильмов.
Abstract: the article provides a comparative analysis of Erich Kästner 's "Sachliche Romanze" (1928) and Jacques Prévert's "Déjeuner du matin" (1946) using comparative historical and comparative methods. The results of the study showed their belonging to "Gebrauchslyrik" ("everyday lyrics") which is characteristic of "neue Sachlichkeit" ("new materiality"). Kästner'spoem dates back to a romance in the German version of this romance genre and to an evening song, and Prevert, focusing on the morning song, unlike other poems, refuses surrealistic poetics in "Déjeuner du matin". Both poems are set to music and become modern urban romances. They also became plots for many short films.
«Обиходная лирика» («Gebrauchslyrik»), характерная для такого литературного явления, как «новая деловитость» («neue Subjektivität»1), приобретает большую популярность в Германии в период между двумя мировыми войнами и восходит к «стихотворению на случай» («Gele-
1 Термин историка искусства Г.Ф. Хартлауба (1884-1923), употребившего его в 1923 г. по отношению к новым тенденциям в живописи. Термин нашел применение к функциональной архитектуре (В. Гропиус и др.), живописи веризма (Г. Гросс, О. Дикс и др.), кинематографе, а затем и в литературе (А. Деблин, Г. Фаллада, О.М. Граф, И. Койн и др.).
genheitsgedicht»), имеющему давнюю традицию в европейской поэзии: оно широко использовалось в эпоху Барокко (А. Грифиус, П. Флеминг и др.) и Просвещения (И.В. Гете и др.), в постромантизме (Г. Гейне) и в бидер-мейере (Э. Мерике). К представителям немецкой «обиходной лирики» можно отнести К. Тухольского, М. Калеко, Б. Брехта, Э. Кестнера и др.
Поэты «новой деловитости» противопоставляли свою «непрямую лирику» («indirekte Lyrik» ) как экспрессионистскому па-
2 Kästner E. Indirekte Lyrik (1928) // Wolff R. Erich Kästner: Werk und Wirkung. - Bonn: Bouvier, 1983. - S. 19.
фосу и риторике, так и сентиментальности конвенциональной лирики с ее «цветочками на лужайке», «свиданиями при луне» и игрой с рифмами. «Левая меланхолия» («linke Melancholie»1) поэтов, переживших Первую мировую войну и являющихся свидетелями прогрессирующего овеществления отношений в индустриальном капиталистическом обществе под влиянием технического прогресса, способствовала сдержанности в выражении чувств и предпочтении герметических форм в лирике. «Соответственно, речь идет и об акценте на «вещественном» - не абстрактном - предмете художественного произведения, и о «деловитой», рациональной манере его изображения»2, - выражает суть «новой деловитости» А.А. Стрельникова.
Стихотворение Э. Кестнера (18991974) «Деловой романс» («Sachliche Romanze») уже в названии отражает причастность к литературному течению и впервые опубликовано в «Фоссише цайтунг» в 1928 г. Его лирические герои - обычные люди, живущие рядом, обремененные теми же заботами, что и все остальные:
Als sie einander acht Jahre kannten (und man darf sagen sie kannten sich
gut),
kam ihre Liebe plötzlich abhanden. Wie andern Leuten ein Stock oder Hut.
Sie waren traurig, betrugen sich heiter, versuchten Küsse, als ob nichts sei, und sahen sich an und wussten nicht weiter.
Da weinte sie schließlich. Und er stand
dabei.
Vom Fenster aus konnte man Schiffen winken.
1 Термин В. Беньямина, считавшего, как и Брехт, что «левая меланхолия» современной поэзии ослабляет необходимый революционный пафос поэзии, способствующий переходу к активным действиям. См.: Benjamin W. Linke Melancholie. Zu Erich Kästners neuem Gedichtbuch (1931) // Benjamin W. Gesammelte Schriften. - Bd. 3. Hrsg. von H. Tiedemann-Bartels. - Frankfurt: Suhrkamp, 1972. - S. 279-283.
2 Стрельникова А.А. Новая деловитость // История литературы Германии ХХ века. - Т. 1. 1880-1945. Книга вторая. Литература Германии между 1918 и 1945 годами. - С. 474.
Er sagt, es wäre schon Viertel nach vier und Zeit, irgendwo Kaffee zu trinken. Nebenan übte ein Mensch Klavier.
Sie gingen ins kleinste Cafe am Ort und rührten in ihren Tassen. Am Abend saßen sie immer noch dort. Sie saßen allein, und sie sprachen kein
Wort
und konnten es einfach nicht fassen» . «Кестнер показывает трагедию будней, такую же банальную, как и печальную - уже название указывает на это программное слияние» , - подчеркивает немецкий исследователь Р. Шнель. Что касается жанра стихотворения, то название указывает на старую стихотворную форму, пришедшую в Германию через Францию из Испании в XVI-XVII вв. Романс, для которого характерны 4-стишия с перекрестными рифмами и чередованием женских и мужских каденций, использует Гете в «Западно-восточном диване» в книге «Зулейка». Такое четверостишие с 4-стопным хореем получило название «строфа Зулейки»5 - у Кестнера дактиль чередуется с анапестом. Форму романса применял и Г. Гейне в «Книге песен» и в своем позднем творчестве, например, в сборнике стихов «Романсеро», рассказывая в них любовные истории.
«Лирические стихи «на случай», которые писал Кестнер, уж никак нельзя причислить к большой немецкой поэзии. Тем не менее его тонкие, дерзкие и все-таки не-
3 Kästner E. Sachliche Romanze // Deutsche Gedichte. Auswahl von B. Wiese. - Berlin: Cornelsen, 1995. -S. 649-650. «Когда они были знакомы уже восемь лет, / (и можно сказать, знали друг друга хорошо), / их любовь вдруг пропала. / Как другие теряют трость или шляпу. // Им было грустно, но они продолжали бодро врать друг другу, / пытались целоваться, словно ничего не произошло, / встречались взглядами и не знали, что делать дальше. / И, наконец, она разрыдалась. А он стоял рядом. // Из окна можно было помахать кораблям. / Он сказал, что уже четверть пятого / и пора где-нибудь выпить кофе. / За стеной сосед упражнялся на пианино. // Они пошли в маленькое кафе рядом / и помешивали кофе в своих чашках. / Вечером они все еще сидели там. / Они сидели одни, и не говорили ни слова / и просто не могли ничего понять». Перевод мой - Т. А.
4 Schnell R. Lyrik mit Gebrauchswert // Geschichte der deutschen Lyrik. - Stuttgart, 2004. - S. 546.
5 Knörrich O. Lexikon lyrischer Formen. - Stuttgart, 2005. - S. 194.
сколько сентиментальные строки трогали и захватывали меня, они меня увлекали»1, -писал известный немецкий критик М. Райх-Раницки, вспоминая о времени, проведенном в Варшавском гетто. «Еще в годы жизни писателя я не раз писал, пожалуй, несколько упрямо, что Кестнер, этот певец маленькой свободы, этот поэт маленьких людей, входит в число классиков немецкой литературы нашего века. <...> Нас, только недавно изведавших любовь, приводил в восторг несколько меланхоличный, но восхитительный «Деловой романс» из книги «Лирическая домашняя аптека доктора Эриха Кестнера». Мы читали о любящей паре, у которой по прошествии восьми лет внезапно пропала любовь, «как шляпа и трость у других», и которая просто не могла понять этого. <...> Имя Кестнера в принципе невозможно упомянуть вместе с именами Рильке и Георге, тем более Гёльдерлина, но в некоторых жизненных ситуациях не находится терпения, чтобы слушать симфонии Брукнера и, напротив, обнаруживается слабость к Гершвину. Вот так и мне в ту пору скепсис и юмор совершенно неторжественной лирики Эриха Кестнера, навеянной жизнью большого города, оказался куда ближе возвышенной поэзии пророков. Но было и совсем другое обстоятельство, о котором я не особенно задумывался в Варшавском гетто. «Лирическая домашняя аптека» напоминала мне о духе и климате той культуры Веймарской республики, которая завораживала — здесь уместно это часто не к месту используемое слово — и осчастливливала меня»2.
Стихотворение Превера (1900-1977) «Завтрак» («Déjeuner du matin») было опубликовано в первом стихотворном сборнике Превера «Слова» («Paroles», 1946), но было написано, несомненно, гораздо раньше. С. Великовский отмечает: «Превер выпустил первую книгу стихов, накопившихся у него за 15-20 лет, в них сразу расслышали голос народного здравого смысла самой подлинной пробы, какой не помнили, пожа-
1 Райх-Раницки М. Моя жизнь II https://www.e-reading.club/chapter.php/1033140/4/Rayh-Ranickiy_-_Moya_zhizn.html (Дата обращения - 20.03. 2019).
2 Райх-Раницки М. Op. cit.
луй, со смерти Беранже»3. Если допустить, что стихотворение написано в 1920-30-е гг., то влияние «новой деловитости» на него несомненно. Здесь то же стремление к объективности, лаконизму и точности, здесь то же здравомыслие, трезвость и простота, как и в «обиходной лирике»: Il a mis le café Dans la tasse Il a mis le lait Dans la tasse de café Il a mis le sucre Dans le café au lait Avec la petite cuiller Il a tourné Il a bu le café au lait Et il a reposé la tasse Sans me parler Il a allumé Une cigarette Il a fait des ronds Avec la fumée Il a mis les cendres Dans le cendrier Sans me parler Sans me regarder Il s'est levé Il a mis
Son chapeau sur la tête Il a mis
Son manteau de pluie Parce qu'il pleuvait Et il est parti Sous la pluie Sans une parole Sans me regarder Et moi j'ai pleuré4.
Если говорить о французской традиции веризма, то в стихотворении Превера слышатся интонации П. Элюара (1895-1952), расска-
3 Poètes français XIX-XX siècles: Anthologie. Par S. Velikovsky. - Moscou: Progres, 1982. - Р. 544.
4 Ibid. - S. 550. «Он налил кофе! В чашку! Он добавил молокаУ В чашку с кофеI Он положил сахарI В кофе с молокомI Чайной ложкой размешал егоI Он выпил кофе с молокомI И поставил чаш^ Не говоря ни слова I Он закyрилI СигаретyI Он выпустил колечки I дыма изо рта7 Он стряхнул пепелI В пепельницу I Не заговорив со мной И не глядя на меняI Он поднялсяI НаделI Шап^ Надел плащ I Потому что шел дожд^ Он yшелI В дожд^ Не сказав ни слова I Не взглянув на меняI А я, я обхватила' Голову руками И заплакала». Перевод мой - Т. А.
зывающего о «Наготе правды» («Nudité de la vérité», 1924): «Le désespoir n'a pas d'ailes, / L'amour non plus, / Pas de visage, / Ne parler pas,/ Je ne bouge pas,/ Je ne les regarde pas,/ Je ne leur parle pas/ Mais je suis bien aussi vivant que mon amour et que mon désespoir»1. Что касается анафорических повторов, то Элюар их использовал часто, в его стихах многократно повторяются личные местоимения: elle, tu, je, nous. Т.В. Балашова подчеркивает, что «Превер первым ввел в поэзию «он» вместо «я», занял позицию наблюдателя -ироничного, проницательного, сопрягающего разноречивые факты не для того, чтобы выразить свои ощущения, а просто чтобы «отстраненно» показать: вот что происходит с вами» . В стихотворении Превера слышны и осенние интонации стихотворений из сборника «Романсы без слов» («Romances sans paroles», 1874) П. Верлена (1844-1896).
Знал ли Превер стихотворение Кестнера? Хочется думать, что знал. Но если и не знал, то сюжет утреннего прощания возлюбленных повторен десятки раз в европейской поэзии. Не выходя за пределы «Новой деловитости» и «обиходной лирики», приведем в качестве примера стихотворения М. Калеко и К. Тухольского. Стихотворение Калеко из «Книжки лирических стенограмм. Стихи о буднях» («Das lyrische Stenogrammheft. Verse vom Alltag», 1933) называется «На следующее утро» («Der nächste Morgen») и могло также послужить претек-стом Преверу, с той разницей, что у Калеко в роли уходящей и разочарованной оказывается одно лицо - женщина, от лица которой написано стихотворение: «Wir wachten auf. Die Sonne schien nur spärlich / Durch schmale Ritzen grauer Jalusien. / Du gähntest tief. Und ich gestehe ehrlich: / Es klang nicht schön. - Mir schien es jetzt erklärlich, / dass Eheleute nicht in Liebe glühn. /<...> / Ich zog mich an. Du prüftest meine Beine. / Es roch nach längst getrunkenem Kaffee./ Ich ging zur Tür. Mein Dienst begann um neune./ Mir ahnte
1 Poètes français XIX-XX siècles: Anthologie. Par S. Ve-likovsky. - Moscou: Progres, 1982. - Р. 493. «У отчаяния нет крыльев, / И у любви тоже / Нет лица, / Нет слов, / Я не шевелюсь, / Не смотрю на них, / Не разговариваю с ними, / Но я такой же живой, как моя любовь и мое отчаяние». Перевод мой - Т.А.
2 Балашова Т.В. Французская поэзия ХХ века. -М.: Наука, 1982. - С. 310-311.
viel - doch sagt ich nur das Eine:/ „Nun ist es höchste Zeit! Ich geh"»3.
Или «Парочка у окна» («Liebespaar am Fenster», 1928) К. Тухольского, автора термина «обиходная лирика»: «Dies ist ein Sonntag, vormittag; / wir lehnen so zum Spaße / leicht ermüdet zum Fenster hinaus / und sehen auf die Straße. / Die Sonne scheint. Das Leben rinnt. / Ein kleiner Hund, ein dickes Kind... / Wir haben uns gefunden / für Tage, Wochen, Monate / und für Stunden - für Stunden.// <...> // Von Kopf zu Kopf umfließt uns ein Strom / noch sind wir ein Abenteuer. / Eines Tages trennen wir uns, / eine andere kommt ... ein neuer / Oder wir bleiben für immer zusammen; / dann erlöschen die großen Flammen, / Gewohnheit wird, was Liebe war. / Und nur in seltenen Sekunden / blitzt Erinnerung auf an ein schönes Jahr, / und an Stunden - an glückliche Stunden»4.
Если бы сюжет не был столь популярен, Р. Гернхардт (1937-2006), немецкий поэт и пародист современности, не написал бы своего «Восточно-фризского романса» («Ostfriesische Romanze») на эту же тему: «Zwei Leben werden enggeführt / Zwei Blicke werden sehr gespürt / Zwei Hirne werden sehr
3 Kaleko M. Das lyrische Stenogrammheft. - Reinbek bei Hamburg, 1956. - S. 27. «Мы проснулись. Солнечные лучи едва пробивались сквозь узкие щели серых жалюзи. Ты громко зевнул. Признаюсь честно: это звучало некрасиво. И мне стало ясно, что супружеская жизнь не согрета любовью. <...> Я оделась. Ты внимательно оглядел мои ноги. Пахло давно выпитым кофе. Я подошла к двери. Моя работа начиналась в девять. Я многое поняла, но всего лишь сказала: «Ну, мне пора! Я ухожу». Перевод В.Д. Седельника. См.: Седельник В.Д. Маша Калеко // История литературы Германии ХХ века. - Т. 1. 1880-1945. Книга вторая. Литература Германии между 1918 и 1945 годами. -С. 534.
4 Цит. по: Hoffmann D. Arbeitsbuch. Deutschsprachige Lyrik. 1916-1945. - Tübingen, 2001. - S. 89-90. «Воскресное утро; / мы, слегка усталые, ради интереса / выглядываем из окна / и смотрим на улицу. / Солнце светит. Жизнь течет. / Маленькая собачонка, толстый ребенок ... / Мы нашли друг друга / на день, на неделю, на месяц / и на часы -часы. // <...> Ветер обдувает наши головы; / мы еще в ощущении приключения. / Однажды мы расстанемся, придет другая ... придет новый ... / Или мы останемся вместе навсегда; / тогда большое пламя потухнет, станет привычкой то, что было любовью. / И только в редкие секунды / сверкнет воспоминание о том прекрасном годе / и часах -счастливых часах». Перевод мой - Т.А.
erregt / Zwei Herzen werden sehr bewegt / Zwei Körper werden sehr begehrt / Zwei Seelen werden sehr versehrt / Zwei Wochen lang wird sehr geflennt / Dann hat man sich in Leer getrennt1. Хотя форма этого стихотворения восходит также как к романсу Гейне («Юноша любит девушку»), так и к романсу К.Ф. Майера «Два паруса» («Zwei Segel», 1882).
Анализируемые стихотворения
Кестнера и Превера стали широко популярны и до сих пор не утратили своего очарования для читателей: их декламируют на концертах и в учебных аудиториях, переводят во множестве вариантов школьники, студенты, профессиональные переводчики, снимают короткометражные фильмы, пишут музыку и поют известные исполнители. Музыку к тексту Кестнера написал Г. ван Веен и исполняет романс группа Savoy Truffle. Текст Кестнера с мелодией У. Линден-берга поет также Т. Фишер. Стихотворение Превера положил на музыку Ж. Косьма и оно звучит в исполнении непревзойденной Марлен Дитрих. Популярность стихотворений обоих авторов объясняется не в последнюю очередь их жанровым своеобразием. Если в стихотворении Кестнера можно угадать удлиненный романс (вместо 4-х катренов он содержит 3 катрена и 5-стишие ), а также вечернюю песню, или элегию, то стихотворение Превера - это утренняя песня, «альба» (в терминологии провансальских трубадуров), которая завершается безмолвным прощанием героев.
Если стихотворение Кестнера восходит, судя по названию автора, к городской песне-романсу, то песня Превера сохраняет
1 Gernhardt R. Reim und Zeit. Gedichte. - Stuttgart, 2005. - S. 122. «Две жизни сошлись / Два взгляда встретились / Две головы заболели / Два сердца разволновались / Два тела охватила страсть / Две души соединились / Две недели страдали / Потом навсегда разошлись». Перевод мой - Т.А.
2 Если все катрены написаны в соответствии с правилами, то 5-стишие полностью выпадает из них. В нем вместо чередования женской и мужской каденций происходит перестановка этих клаузул. Кроме того, в 5-стишии повторяется рифма в 3-й и 4-й строках, что придает тексту ретардацию, топтание на месте, подчеркивающее невозможность героями принять решение. В целом рифмы в стихотворении Кестнера банализируют текст: «gut - Hut, heiter - weiter, Vier - Klavier, Tassen - fassen» и т.д.
аромат эпохи Средневековья. В ней видна простота и незамысловатость известной песни Вальтера фон дер Фогельвейде «Под липами». «Завтрак» Превера и песню Вальтера сближает то, что обе они «девичьи песни» («Mädchenlied»). В то время как «Романс» Кестнера написан автором, со стороны описывающим любовную историю (он говорит о своих героях «они»), то в большей части стихотворения Превер заставляет наблюдать читателя за своим героем, описывая его рутинные действия и повторяя «он налил», «он положил». И лишь в последней строфе поэт переходит к повествованию от «я», от лица возлюбленной его лирического героя. В последней строфе Превер отказывается от «безличного», объективного повествования, в то время как Кестнер сохраняет «деловой» тон описания до конца.
«Деловой» тон в романсе Кестнера проявляется и выборе предметов для сравнения потерянной любви, словно вещи, с тростью и шляпой. Исчезновение чувств героев (и у Кестнера это обоюдная потеря чувств, в то время как у Превера охлаждение испытывает только герой) подчеркивается наблюдаемой картиной проплывающих мимо окна комнаты, через которое смотрит герой, корабликов, которым можно только помахать вслед, и уныло звучащими за стеной фортепьянными упражнениями.
Механические действия завтракающего мужчины завершаются его уходом. Попытки действовать героев Кестнера (они по привычке идут в кафе пить кофе) так ничем и не заканчиваются. Автор оставляет читателя в кафе вместе со своими героями, которые так и не могут решиться предпринять какие-то действия. Они остаются сидеть в полном одиночестве в кафе, как две забытые кем-то вещи. И это «остановившееся» время производит более удручающее впечатление, чем рыдания женщины вслед уходящему мужчине, которые предполагают возможность изменения ее жизни. Ситуация незавершенности отношений у Кестнера напоминает ситуацию, воспроизведенную Ван Гогом на двух его картинах «Кафе в Арле».
Особенность преверовского письма заключается не столько в том, чтобы созда-
вать новые сюжеты, сколько в том, чтобы интерпретировать мотивы старых, «будь то классический роман Виктора Гюго или современная вариация на вечную тему в истории веронских любовников», - справедливо подмечает В. Босенко, имея в виду сценарии к фильмам «Любовники из Вероны» Андре Кайатта и «Собор Парижской Богоматери» Жана Деланнуа1. Этот принцип Превер переносит и на свою поэзию. «Форма стихов Жака Превера куда свободнее в сравнении с классической поэтической формой. Несчетно варьируя то или иное выбранное слово, Превер обнажает скрытые, неизвестные прежде или забытые его значения. В стихотворении «Утренний завтрак» глагол mettre выявляет множество своих значений. Это и «наливать», и «класть», и «ставить», и «стряхивать», и «надевать»2. И этот глагол образует своего рода стержень, на который нанизываются вещи: через них читатель получает представление о прежних отношениях любовников, вещи становятся хранителями памяти об ушедшей любви. Такой прием позволяет избегать минимизировать рефлексии на вербальном уровне, переводит их в визуальный план. «Протоколирование» событий замещает погружение во внутренний мир персонажей. «Событие у Превера не столько рассказано, сколько показано -чередой ярких, «видовых» снимков»3, -подмечает Т.В. Балашова. И в этом, несомненно, обнаруживается влияние на Преве-ра-поэта кино, c которым его долгие годы, как и Кестнера, связывали отношения сотрудничества.
Повторы Превера в его минималистском по характеру стихотворении (именно такие, похожие на хайку, лирические миниатюры призывал писать «деловитых» поэтов И. Голль4) создают сдержанную, неповторимую поэтическую атмосферу благодаря почти песенному рефрену — «sans me parler, sans me regarder» — «не говоря со мной, не глядя на меня», — эта атмосфера,
1 Босенко В. Жак Превер - кинематографист // Киноведческие записки - № 48, 2000. URL: http://www.kinozapiski.ru/ ru/article/sendvalues/558/
2 Там же.
3 Балашова Т.В. Op. cit. C. 318.
4 Goll I. Hai-Kai // Die literarische Welt. - № 2. -Heft 46, 1926. - S. 3. Сам И. Голль в 1926 г. написал
«Хайку» - стихотворении из десяти 3 -стиший.
грустная и щемящая по настроению, доминирует в стихе. Его финал эмоционально как бы предрешен и детерминирован. Стихотворение Превера отдаленно напоминает хайку, ели учесть, что в нем 13 раз повторяется местоимение «он», структурирующее весь 32-строчный текст на небольшие группы стихов.
Создано много переводов стихотворения Кестнера и огромное количество переводов Превера, так что мы остановимся только на некоторых из них. Эквивалентных переводов Кестнера меньше из-за более сложной структуры стиха. Перевод Я. Ма-тиса передает метр (4-стопный стих) и рифмы (перекрестные). Правда, некоторые лексические «находки» используются им лишь в целях рифмовки, и никак не соответствуют оригиналу: «гость», «избыток», «морская даль», «в былом», «не под силу»: «Знакомство их восемь лет продлилось / (давно он был в доме её не гость). / И вдруг их любовь запропастилась, / как шляпа теряется, или трость. // Вновь фальшь поцелуев, объятий избыток - / никак не вернуть прежних чувств накал. / Она, ощутив бесполезность попыток, / расплакалась вдруг - он рядом стоял. // Портовый шум доносился в квартиру, / Сказал он, глядя в морскую даль: / Пора пить кофе: уже четыре. / Сосед за стенкой мучил рояль. // А позже сидели в кафе за углом, / уставившись в чашки уныло. / Ни слова не сказано за столом, / и что же случилось с ними в былом, / понять было им не под силу. (Перевод Я. Матиса)5.
Более удачны переводы Превера, потому что из огромного их числа можно выбрать несколько вполне адекватных. Но и тут переводчики-любители позволяют себе вольности. Особенно это касается экспрессивного, почти экспрессионистского перевода Я. Майзельса. Практически половина стихотворения просто «додумана» переводчиком и содержит излишний лексический материал. В нем - и это традиция русской поэзии - необоснованно появляется 4-стопный ямб и рифмы, которые отсутствуют в оригинале, потому что Превер писал верлибром: «Он молча налил в чашку кофе, / Добавил, молча, молока. / Ломал ли-
5 URL: https://www.stihi.ru/2013/01/26/708
ца тяжелый профиль / Свет голой лампы с потолка. / Он молча развернул газету, / К столу придвинул молча стул. / Достал он молча сигарету / И молча спичкою чиркнул. / И, кольца дыма выпуская, / И тяжкой думою томим, / Сидел он молча. И пустая, / Молчала чашка перед ним. / Потом он встал
— ни слов, ни знака! — / Надел подобие плаща, / И тень, как верная собака, / За ним рванулась, трепеща. / И он ушел — и в грязь, и в слякоть / И барабанил дождь в стекло... / И мне осталось горько плакать / О том, что было и прошло». (Перевод Я. Майзельса)1.
По контрасту с многословным стихотворением Майзельса хочется привести перевод П. Воронкова, который можно назвать наиболее удачным, почти подстрочником, и повтор местоимения «я» в последней строфе передает трогательную искренность и сдержанную печаль текста Превера: «Он налил кофе / В чашку / Он налил молоко / В чашку с кофе / Он положил сахар / В кофе с молоком / Маленькой ложечкой / Он помешал / Он выпил кофе с молоком / И он оставил чашку в покое / Не говоря со мной / Он закурил / Сигарету / Он выпускал клубы / Дыма / Он стряхивал пепел / В пепельницу / Не говоря со мной / Не взглянув на меня / Он поднялся / Он надел / Свою шляпу на голову / Он надел / Свой дождевик / Потому что шел дождь / И он ушел / В дождь / Без единого слова / Не взглянув на меня / А я, я обхватила / Голову руками / И заплакала». (Перевод П. Воронкова)2.
Перевод Е. Саврасовой, как и Май-зельса, также грешит рифмами и несколькими неуклюжими словосочетаниями, такими как «при полном молчании», «колечко к кольцу», «сбросил бережно пепел». В остальном перевод соответствует оригиналу своей сдержанностью в передаче чувств лирических героев: «Он налил в чашку кофе, / Долил молока, / Положил в чашку сахар, / Размешал всё слегка / Чайной ложкой. / Выпил кофе, / Поставил / Чашку на стол - / Всё при полном молчаньи, / Без каких-либо слов. / Закурил сигарету, / Дым
- колечко к кольцу, / Сбросил бережно пе-
1 URL: https://www.tania-soleil.com/jacques-prevert-dej euner-du-matin/
2 URL: https://www.proza.ru/2001/01/29-03
пел / В пепельницу. / Молча встал, / Надел шляпу, / И поскольку шел дождь, / На меня не глядя, / Надел макинтош. / И ушел... в дождь / Без единого слова, / Не взглянув на меня. / И уткнувшись в ладони, / Заплакала я». (Перевод Е. Саврасовой) .
Более эквивалентным является перевод Е. Маруниной, которой без излишних прикрас, без знаков препинания, как в оригинале, и с минимумом лексических добавлений («к потолку», «словно») удалось найти нужную интонацию и передать соответствующее настроение текста Превера. Но и она не избежала искушения прибегнуть к рифмам, которые упрощают передаваемые чувства: «не говоря» - «меня», «сжала - зарыдала».
«Он налил себе кофе / В чашку / Он налил молока / В чашку кофе / Он добавил / сахар / В кофе с молоком / Маленькой ложечкой / Все размешал / Он выпил кофе с молоком / И поставил чашку на блюдце / Не говоря ни слова / Он зажег сигарету / Пуская кольцами дым / К потолку / В пепельницу стряхнул / С сигареты пепел, / Ни слова не говоря, / Словно не замечая меня. / Он встал / Надел на голову / Шляпу / Надел плащ / Ибо шел дождь / И ушел / В дождь / Ни слова не говоря / Словно не замечая меня / И тогда я / Руками голову крепко сжала / И зарыдала». (Перевод Е. Маруниной).4
Следует отметить перевод Л. Иванцо-вой, которой удалось не с помощью повторов одного глагола, нескольких слов и одинаково построенных фраз, как у Превера, а с помощью 3-акцентного стиха со смысловым ударением на каждом последнем слове, которое она выделяет в отдельную строку, передать монотонность действий лирического героя. Из-за этой важной находки даже можно простить переводчице добавление нескольких строк «от себя», которые не разрушают материю стиха, а придают ему современное звучание: «Он налил немного кофе / В чашку. / И добавил молока / В кофе. / В кофе с молоком - / Сахар, / Размешав его своей / Ложкой. / Выпил кофе с молоком / Молча. / И на стол / вернул свою/ Чашку. / Сигарету закурил / Тихо, / Выплетая кольца из / Дыма... / Задушил окурок он / В блюдце.
3 URL: https://www.stihi.ru/2009/04/29/3836
4 URL: http ://www. zh-zal.ru/ra/2006/1/pre18. html
/ И, меня не видя, встал / Тихо. / И на голову надел / Шляпу, / А на плечи - дождевик / Серый. / Он ушёл в печальный дождь / Молча, / Не взглянув в мои / глаза / Больше. / А я голову свою / В руки / Так взяла, как он / Прежде. / И заплакала о нём... / Глупо.../ Запах кофе всё кружил / В кухне...». (Перевод Л. Иванцовой)1.
Подводя итог, следует отметить, что кажущиеся, на первый взгляд, простыми и незамысловатыми, стихи восходят к многовековым поэтическим традициям и в качестве образца берут выдающиеся произведения прошлого и настоящего, синтезируют устойчивые старые лирические формы (хайку, альба, романс). Слияние традиции и
новаторства позволяет поэтам создать незабываемые поэтические шедевры, которые живут в веках. Так случилось и с проанализированными стихотворениями Кестнера и Превера. Анализ показал, что помимо жанра, характерного для литературы «новой объективности», «стихотворения на случай», «Деловой романс» Кестнера восходит к романсу и вечерней песне, а Превер в стихотворении «Завтрак», ориентируясь на утреннюю песню, отказался от сюрреалистической поэтики2, сделав текст современным городским романсом, ставшим чрезвычайно популярным в особенности после музыкальной обработки его Ж. Косма и исполнения Марлен Дитрих.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
1. Андреюшкина, Т.Н. Стихотворение-инвентаризация в поэзии Ж. Превера, М. Кале-ко, Г. Айха и Р. Гернхардта // Вестник Пермского университета. - 2014. - № 3. - С. 154-160.
2. Андреюшкина, Т.Н. Жанровая вариативность стихотворения каталога в поэзии И.В. Гете // Вестник Волжского университета имени В.Н. Татищева. - 2017. - №3. Том 1. -С. 7-14.
3. Балашова, Т.В. Французская поэзия ХХ века. - М.: Наука, 1982. - 392 с.
4. Бобкова, Н.Г. Особенности авторско-индивидуального стиля Жака Превера на примере стихотворений «Утренний завтрак», «Семейное» и «Лентяй» // Современные технологии: актуальные вопросы, достижения и инновации: сб. статей IV Международной научно-практической конференции / под общ. ред. Г.Ю. Гуляева. - Пенза: МЦНС «Наука и просвещение», 2016. - С. 258-261.
5. Босенко, В. Жак Превер - кинематографист // Киноведческие записки. - 2000. -№ 48. - URL: http://www.kinozapiski.ru/ ru/article/sendvalues/558/
6. Марунина, Е.Ю. Переосмысление сюрреалистической эстетики в творчестве Ж. Превера. - М., 2007. - 172 с.
7. Райх-Раницки, М. Моя жизнь. - URL: https://www.e-reading.club/chapter.php/ 1033140/ 4/Rayh-Ranickiy_-_Moya_zhizn.html
8. Седельник, В.Д. Маша Калеко // История литературы Германии ХХ века. - Т. 1. 1880-1945. Книга вторая. Литература Германии между 1918 и 1945 годами. - М.: ИМЛИ РАН, 2018. - С. 532-540.
9. Стрельникова, А.А. Новая деловитость // История литературы Германии ХХ века. Т. 1. 1880-1945. Книга вторая. Литература Германии между 1918 и 1945 годами. - М.: ИМЛИ РАН, 2018. - С. 472-496.
2 Мы не можем согласиться с мнением Н.Г. Бобковой, отмечающей сюрреалистический прием «автоматического письма» и в стихотворении «Завтрак». Конечно, Превер использует этот прием в других стихотворениях («Как нарисовать птицу», «Инвентарь», и др.), но этот принцип, основывающийся на «бессознательном» отражении действий и событий противоречит ясному и лаконичному стилю «Завтрака». Более достоверен взгляд Е.Ю. Маруни-
--ной, говорящей о переосмыслении сюрреалистиче-
1 URL: https://www.liveintemetru/userä/rabbit17/post168653181 ской эстетики Превера.
10. Benjamin, W. Gesammelte Schriften. - Bd. 3. Hrsg. von H. Tiedemann-Bartels. - Frankfurt: Suhrkamp, 1972. - 679 S.
11. Deutsche Gedichte. Auswahl von B. Wiese. - Berlin: Cornelsen, 1995. - 709 S.
12. Gernhardt, R. Reim und Zeit. Gedichte. - Stuttgart, 2005. - 175 S.
13. Geschichte der deutschen Lyrik. Hrsg. von Holznagel u.a. - Stuttgart, 2004. - 755 S.
14. Goll, I. Hai-Kai // Die literarische Welt. - № 2. - Heft 46, 1926. - S. 3-5.
15. Hoffmann, D. Arbeitsbuch. Deutschsprachige Lyrik. 1916-1945. - Tübingen, 2001. - 509 S.
16. Kaleko, M. Das lyrische Stenogrammheft. - Reinbek bei Hamburg, 1956. - 120 S.
17. Kästner, E. Indirekte Lyrik (1928) // Wolff R. Erich Kästner: Werk und Wirkung. - Bonn: Bouvier, 1983. - S. 19-22.
18. Knörrich, O. Lexikon lyrischer Formen. - Stuttgart, 2005. - 74 S.
19. Poètes français XIX-XX siècles: Anthologie. Par S. Velikovsky. - Moscou: Progres, 1982. -
671 p.
