CC BY
9УДК-328.18(470+571)
ДЕЛИБЕРАЦИЯ КАК НОРМА ПАРЛАМЕНТСКОЙ КОММУНИКАЦИИ
И. А. Шкурихин
Несмотря на то, что качество парламентских коммуникаций в России оставляет желать лучшего, в российской политической науке вопрос о технологиях и механизмах их совершенствования практически не возникал. Понятие делиберации, разработанное в зарубежной политической науке, может служить ориентиром для развития в этом направлении. Многообразие концептуальных построений делиберативных демократов приводит к сложным нормативным импликациям их в область парламентских коммуникаций. В нормативном измерении большинство из них хорошо сочетаются друг с другом, в то время как их согласованность на эмпирическом уровне требует специальных исследований.
Ключевые слова: делиберация, парламент, коммуникации
Вопрос о качестве и характере парламентских коммуникаций за последние 20 с лишним лет развития российского парламентаризма не часто обсуждается в российской политической науке. В конце 1980-х - начале 1990-х гг., когда российский парламент «пробудился от длительной спячки», за его заседаниями следила значительная часть россиян, о его деятельности писали журналисты. Тем не менее, специальных политологических исследований в этой области, кроме монографии Н. Бирюкова и В. Сергеева1, на настоящий момент не появилось. Этот пробел частично восполняют работы филологов2 и мемуары известных парламентариев (В. Шейнис, И. Рыбкин и др.), но они не дают ответов на многие, значимые с точки зрения политического развития парламента, вопросы.
Цель настоящей статьи состоит в том, чтобы дать ответ на один из таких вопросов, а именно: как проявляется один из важнейших принципов современной демократии - делиберация - на уровне парламентских коммуникаций. Мы предлагаем теоретический анализ нормативных и эмпирических
1 Бирюков Н. И., Сергеев В. М. Становление институтов представительной власти в современной России. М.: Агентство «Издательский сервис», 2004.
2 См.: Культура парламентской речи (1994), Баранов А. Н. Парламентские дебаты: традиции и новации (1991), и целый ряд диссертаций: Кузнецова Л. Н. Модус в аргументативном дискурсе парламентских дебатов (2004), Правикова Л. В. Язык парламентских дебатов: Опыт системного описания дискурса по терроризму в Конгрессе США и Парламенте Великобритании (2005), Каблуков Е. В. Пленарное заседание Государственной Думы: дискурсивно-текстуальный и прагматический аспекты (2007) и др.
- 55 -
импликаций концепции делиберации в области парламентских коммуникаций. Наш анализ ограничится уровнем пленарных заседаний (floor debates), поскольку только на этом уровне парламентские коммуникации максимально открыты и чувствительны к внешней нормативной оценке.
* * *
Понятие делиберации произошло от французского «deliberare», которое буквально означает «взвешивать», рассматривать (вопрос - прим. И. Ш.) хорошо, полно1. Несмотря на то, что понятие появилось еще в XIV столетии, в политический дискурс оно вошло только в XVII веке, когда Э. Берк в своих выступлениях стал называть английский парламент делиберативной ассамблеей. Под делиберативной ассамблеей он понимал орган власти, в котором люди встречаются для обсуждения и определения общего курса действий. В политическом языке это словосочетание не прижилось вследствие его избыточности (само собой разумеется, что парламент стремится к выработке коллективных решений) либо, напротив, недостаточности (взаимодействие парламентариев далеко не всегда носило делиберативный характер).
За последние два века понятие делиберации приобрело целый ряд дополнительных значений. В англо-русском словаре общей лексики2 спектр значений распадается на четыре области: 1. Размышление, взвешивание, обдумывание (когнитивный процесс); 2. Рассмотрение, обсуждение, дискуссия (коммуникативный процесс); 3. Рассудительность, осмотрительность (качественная оценка когнитивного и коммуникативного процессов); 4. Неторопливость (качественная оценка когнитивного и коммуникативного процессов). В современном английском языке трактовки этого понятия в целом совпадают с обозначенными областями, но носят более конкретный характер. В первой области под делиберацией понимается рассмотрение аргументов за и против3, во второй - внимательное, тщательное рассмотрение предмета дискуссии4. Качество дискуссии обеспечивается за счет рассмотрения всех сторон вопроса5 и отсутствия спешки, наличия достаточного времени на обсуждение и принятие решения6. Таким образом, концептуальным ядром понятия делиберации является рационально организованное обсуждение общих вопросов.
В современной теории делиберативной демократии возникли специфические концептуальные построения, которые в некоторых аспектах выходят
1 http://www.etymonline.com/index.php?term=deliberation&allowed_in_frame=0
2 Новый большой русско-английский словарь / Ред. Д. И. Ермолович, Т. М. Красавина. М.: Русский язык-Медиа, 2004.
3 http://www.merriam-webster.com/dictionary/deliberation
4 http://www.macmillandictionary.com/dictionary/american/deliberation
5 http://www.ultralingua.com/onlinedictionary/index.html?service=ee&text=
6 http://www.collinsdictionary.com/dictionary/english/deliberation
- 56 -
за рамки обозначенного концептуального ядра. Мы считаем эту ситуацию нормальной ввиду живого интереса западной политической науки к исследованию этого понятия. При этом в анализе импликаций в область парламентских коммуникаций мы постараемся ограничиться теми значениями, которые находятся максимально близко к обозначенному концептуальному ядру.
Комплексность идеи делиберации была отражена в концепции Д. Драй-зека и Х. Листа. Они предложили выделять несколько аспектов делиберации1:
1. Информационный (сталкивает людей с новыми фактами и их интерпретациями, позволяет критически рассмотреть ранние представления).
2. Аргументативный (заостряет внимание участников на существенных аргументах, позволяет сделать эксплицитными скрытые предпосылки).
3. Рефлексивный (стимулирует участников дискуссии рефлексировать собственные предпочтения, выражать их наиболее точным образом).
4. Социальный (создает ситуацию социального взаимодействия, когда люди не только имеют возможность беспрепятственно высказаться, но и быть услышанными другими).
Авторы концепции значительно расширяют обозначенное выше ядро понятия, операционализируют его в контексте решения проблемы коллективного выбора. В своей статье они не рассматривают конкретные институты, где принимаются коллективные решения, но мы можем, опираясь на дедуктивную логику, распространить их модель на область парламентских коммуникаций. Для обеспечения делиберативного обсуждения в парламенте в информационном измерении необходимо, чтобы как можно большее количество депутатов имели достаточно времени и возможностей для сбора и анализа информации по стоящим в повестке вопросам. В аргументативном измерении важно, чтобы процесс обсуждения вел к максимальному расширению доказательной базы для каждого выносимого на общее рассмотрение проекта решения. Нередко этот процесс заканчивается на уровне комитетов законодательного собрания. На наш взгляд, это нарушает делиберативный процесс в парламенте, поскольку блокирует возможность пересмотра и переоценки аргументов в условиях более широкого круга участников и большей степени публичности.
В рефлексивном измерении норма делиберации требует, чтобы депутаты ясно формулировали свои предпочтения. Если общее собрание будет «по-демократичному», без достаточных разумных оснований присваивать значимость каждому выступлению, то нарушит тем самым процесс взвешивания аргументов по степени их релевантности обсуждаемому вопросу. Поэтому норма должна состоять в том, чтобы каждый депутат, который желает
1 Dryzek J., List C. Social Choice Theory and Deliberative Democracy: A Reconciliation // British Journal of Political Science. 2003. Vol. 33, № 1. P. 9.
участвовать в интеллектуальной проработке законопроектов, должен уметь (или учиться тому) высказывать свои мысли понятным для большинства образом. Противники делиберации, в частности, Л. Сандерс, критикуют эту норму за то, что она ведет к неравенству между теми участниками, которые владеют искусством аргументации хорошо, и «теми, кто мыслит слишком медленно и ограниченно, особенно по вопросам, которые непосредственно не касаются их»1. Мы считаем, что эта норма гораздо в большей степени способствует общению, поскольку образует промежуточное пространство для обозначенных условно групп участников, где они могут найти должное взаимопонимание.
В социальном измерении необходимо, чтобы депутаты, принадлежащие различным социальным и политическим группам, учитывали различия в мировоззрении и ценностях. Сам по себе такой учет заставляет каждого депутата перед формулировкой своей позиции спрогнозировать реакцию других депутатов, придерживающихся альтернативных взглядов. Коммуникативная норма заключается в довербальной и поствербальной интеграции максимального количества позиций, предполагаемых (учет мнения тех, кто по тем или иным причинам не вступает в коммуникацию) или высказанных в процессе парламентского обсуждения. Для примера, в практике парламентского обсуждения эта норма может иметь следующие дискурсивные корреляты: « советую Вам в следующий раз хорошо подумать перед тем, чтобы говорить n» (реплика спикера в случае публичных оскорблений и непозволительных оценок других депутатов и депутатских групп), «давайте выслушаем позицию х» (реплика спикера, защищающая право на выражение позиции, например, меньшинства), «нам нужно учесть мнения всех заинтересованных сторон» (при аккумулировании позиций депутатов перед принятием решения) и т. д.
Ю. Хабермас раскрывает понятие делиберации через принцип «силы лучшего аргумента»2. Для выполнения этого принципа необходимо создать идеальную коммуникативную ситуацию «открытого обсуждения без стратегической манипуляции и временных ограничений»3. Д. Ре в работе «Границы построения консенсусных решений» (1975) показал, что в политике такая идеальная ситуация логически невозможна. Логика функционирования политической системы приводит к тому, что политические решения должны приниматься в определенные временные сроки, которые тем самым ограничивают время на их обсуждение. Ожидание полного консенсуса может кардинальным образом нарушить логику принятия решений и будет способствовать сохранению status quo, который в большей степени отвечает интере-
1 Sanders L. Against deliberation // Political Theory. 1997. Vol. 25, № 3. P. 356.
2 Habermas J. The Theory of Communicative Action. Vol. 1. Cambridge: Polity. 1984. P. 25.
3 Cit.: McGann A. The Logic of Democracy: Reconciling Equality, Deliberation and Minority Protection. Ann Arbor, Mich: University of Michigan press, 2006. P. 157.
сам меньшинства1. Учитывая это обстоятельство, подавление позиции меньшинства становится необходимым условием принятия решения. Большинство парламентов мира применяют правило большинства при голосовании, но значит ли это, что делиберация в хабермасовском смысле становится невозможной? На наш взгляд, эта проблема может быть решена, если не связывать делиберацию с идеальной коммуникативной ситуацией. Гипотетически лучший аргумент может быть выявлен даже в закрытой, ограниченной во времени и с элементами манипуляции дискуссии. Так, в ходе эмпирического исследования воздействия различных факторов на уровень дели-берации было установлено, что «проведение дебатов на публичной площадке значительно улучшает качество обоснования спикерами своих требований, но является помехой в артикуляции авторитетного (но не очень популярного - прим. И. Ш.) дискурса2. Отсутствие временных рамок приводит к размыванию фокуса дискуссии, нарушению баланса объема и значимости информации. Даже манипуляция может оказаться необходимой, в случае если большинство по тем или иным причинам находится в заблуждении и не хочет отказываться от собственной позиции. Это позволило авторам исследования предложить свое, более детализированное определение делибера-ции. В него вошли шесть компонентов, обеспечивающих рациональную дискуссию3:
1. Участие.
2. Честность.
3. Логическая аргументация.
4. Оценка аргументов с позиции общего блага.
5. Уважение к аргументам других.
6. Предпочтения участников не являются жестко фиксированными и могут быть изменены под влиянием совместного обсуждения.
Данное определение значительно расширяет концептуальную область понятия делиберации, а пункты 1 и 2, очевидно, выходят за ее рамки. Но отказаться от них мы не можем, поскольку они, согласно логике авторов, образуют систему эмпирического воплощения базовой идеи делиберации. Эмпирическое воплощение делиберации, как отмечают вслед за Д. Драйзеком авторы, невозможно в идеальных формах4, поэтому они разрабатывают индекс качества делиберации, который синтезирует значения шкал обозначенных выше параметров оценки делиберации.
Шкала участия измеряет степень свободы участия в дебатах и принимает два значения: 0 - в случае, если выступление оратора перебивается другими и 1 - если выступление без весомых на то причин не прерывается. В
1 Ibid. P. 154.
2 Deliberative Politics in Action: Analyzing Parliamentary Discourse. Cambridge.: Cambridge UP, 2004. P. 136.
3 Ibid. P. 19-25.
4 Ibid. P. 19.
условиях парламентских коммуникаций основаниями для ограничения служат затянутость речи, выступление не по теме, выступление, унижающее достоинство других. Для понятия честности авторы не нашли точных эмпирических индикаторов, поэтому из оценки качества делиберации оно выпадает.
Уровень аргументации бывает низким (0), удовлетворительным (1) и полным (2). Для определения этого уровня в условиях парламентской коммуникации необходимы, во-первых, глубокие познания в логике и моделях аргументации, а во-вторых, специализированные знания в вопросах, которые обсуждаются на парламентском заседании (это требует участия соответствующих экспертов).
С позиции общего блага аргументация бывает предвзятой (0) (защита интересов какой-либо группы), нейтральной (1), отстаивающей общее благо в утилитарном смысле (2) и более позитивно - согласно дифференциальному принципу (3). Различие между предложенными трактовками общего блага состоит в том, что утилитарный подход рассматривает его с позиции максимальной полезности для всего общества, а дифференциальный - с точки зрения справедливого распределения общественных благ внутри общества. Мы считаем, что авторы предложили далеко не полный список концептуальных интерпретаций понятия общего блага и не совсем оправданно поставили их в иерархические отношения. Чтобы избежать этих концептуальных трудностей, до возможного философского решения этой задачи можно ограничиться общим понятием об общем благе, которое на данном континууме будет противопоставляться защите частных интересов. В ситуации парламентского общения это означает, что депутаты от различных электоральных сообществ и политических групп должны не столько решать свои частные задачи, сколько вносить вклад в решение общих задач парламента. Как минимум эти области приложения собственных усилий должны быть ясно разделены (представительство интересов и законотворчество).
Уважение к аргументам других проявляется в двух измерениях: в уважении базовых ценностей, интересов и прав других, которые выражаются в этих аргументах, а также в терпеливом восприятии контраргументов в отношении собственной позиции; оба параметра измеряются по шкале от игнорирования, неприятия до уважения. В реальной парламентской коммуникации редко встречается искреннее уважение к позиции оппонентов. Проблема в том, что помимо доброжелательной атмосферы внутри депутатского сообщества как общественной системы необходимо, чтобы уровень поляризации, обусловленный характером текущей политической борьбы, находился в умеренных рамках. Учитывая высокий динамизм политической жизни, трудно рассчитывать на то, что норма уважительного отношения к оппонентам, закрепленная только в Регламенте, устоит перед ростом политического недоверия и конфронтации. Поэтому крайне важно утвердить допустимые
формы обращения к своим коллегам, например, «ваши аргументы недостаточно подкрепляются фактам», «ваше предложение заслуживает внимания», «вы предложили достаточно весомые аргументы, но мне кажется...», «ваша точка зрения имеет право на существование, но применительно к решению данного вопроса лучше.» и т. п. Эти выражения могут быть закреплены в словаре депутатской этики, как это сделано в Великобритании1, но также важен внутренний контроль (комиссия по этике, председатель и др.) в самом процессе дискуссии за способами обращения депутатов друг к другу. Подчеркнуто вежливое отношение к позициям других депутатов пусть и не будет отражать реальных отношений, но будет предохранять ход дискуссии от нежелательного перехода «на личности».
Наконец, последнее измерение касается возможности проведения конструктивной политики. Самый низкий рейтинг авторы присвоили «позиционной политике» (0), в рамках которой участники не выходят в процессе диалога за рамки изначально сформулированных позиций. Промежуточное положение занимает стратегия «альтернативных предложений» (1), когда рациональное обсуждение одного вопроса подменяется соглашениями о взаимных уступках в различных вопросах. Наиболее конструктивный характер носит стратегия «усредненных предложений» (2), в которой каждому разумному предложению находится место в содержании общего решения. Таким образом, делиберация как норма предполагает качественное, углубленное рассмотрение каждого вопроса, она фокусируется на поиске полноценного, многопланового решения общественных проблем. Реализация ее в условиях реальной парламентской коммуникации затрудняется негибкостью позиций участников. Для обеспечения такой гибкости важно, чтобы депутаты чувствовали высокую ответственность за принимаемые решения.
«Классик» делиберативной теории Дж. Бессет определил делиберацию как процесс принятия решений, включающий2:
1. Вовлечение участников в коллективное обоснование ценностей публичной сферы.
2. Направленность на достижение общественного блага, выходящего за область частных интересов участников.
3. Возможность использовать информацию для убеждения других.
4. Открытость (open-mindedness), готовность воспринимать аргументы других.
5. Готовность принимать решения на основании суждений о достоинствах тех или иных аргументов (judgment of merits).
Опираясь на это развернутое определение, Э. Лэшер рассмотрел возможность его применения к оценке парламентских дебатов. Он соглашается
1 Граудина Л. К. Парламентские прецеденты // Русская речь. 1993. № 1. С. 59.
2 Bessette J. The Mild Voice of Reason: Deliberative Democracy and American Government. Chicago: University of Chicago Press. 1994. P. 46-54.
с Бессетом в том, что открытость является важнейшим условием делибера-тивного обсуждения, но при этом отмечает трудность эмпирического выявления этого критерия. Депутаты никогда не признаются в том, что не готовы идти на компромиссы (скорее они будут имитировать их в публичном пространстве), а их принципиальность в отстаивании той или иной политической линии не является основанием для суждения об их закрытости (closemindedness)1. Э. Лэшер с помощью своего рецензента нашел выход из этой ситуации: степень открытости депутатов может быть косвенным образом измерена через степень и характер использования аргументов других участников дискуссии. На уровне парламентского дискурса это проявляется через ссылки на позиции других депутатов и депутатских групп, подчеркивание их позитивного вклада в общую систему аргументации и т. п. Также трудно в практическом отношении определить наличие предвзятости в позиции того или иного депутата. Вслед за Дж. Бирнбаумом и А. Мюрреем (1987) Э. Лэшер отмечает, что никто из депутатов не хочет заработать репутацию «подобострастного законодателя»2, поэтому все тщательно скрывают частные интересы, которые ими движут. В этом плане предложенная авторами коллективной монографии «Делиберативная политика в действии» идея оценки предвзятости через эксплицитные высказывания выглядит несколько утопичной.
* * *
Делиберация как принцип раскрывается через широкий спектр значений. Несмотря на то, что некоторые из них не попадают в концептуальное ядро понятия, от них сложно отказаться ввиду их эмпирической релевантности. Применительно к парламентским коммуникациям принцип делибера-ции раскрывается через нормы открытости и доступности информации, связанной с подготовкой законопроектов, внимательного рассмотрения позиций всех заинтересованных участников парламентских дебатов, рассмотрение аргументов за и против того или иного законопроекта, признание того, что в дискуссии должен побеждать сильнейший аргумент вне зависимости от того, какие политические силы его поддерживают, а также связанные друг с другом нормы открытости к диалогу (готовность изменить собственную позицию под влиянием более сильных аргументов) и поиска «срединных решений», учитывающих интересы всех заинтересованных участников. Практическое воплощение столь сложной нормативной модели в практике парламентских коммуникаций требует, во-первых, высоких запросов депутатов на качество принимаемых решений, во-вторых, готовности депутатов
1 Lascher E. Assessing Legislative Deliberation: A Preface to Empirical Analysis // Legislative Study Quarterly. 1996. Vol. 21, № 4. P. 506.
2 Ibid. P. 507.
поставить себя в определенные этими стандартами рамки и, в-третьих, утверждения механизмов поддержания и расширения этих рамок (через спикера, специальные комиссии по регламенту и этике и т. п.).
Список литературы
1. Бирюков Н. И., Сергеев В. М. Становление институтов представительной власти в современной России. М.: Агентство «Издательский сервис», 2004.
2. Граудина Л. К. Парламентские прецеденты // Русская речь. 1993. № 1. C. 55-60.
3. Bessette J. The Mild Voice of Reason: Deliberative Democracy and American Government. Chicago: University of Chicago Press. 1994.
4. Deliberative Politics in Action: Analyzing Parliamentary Discourse / J. Steiner, A. Bachtinger, M. Sprondi and M. Steenbergen. Cambridge.: Cambridge UP, 2004.
5. Dryzek J., List C. Social Choice Theory and Deliberative Democracy: A Reconciliation // British Journal of Political Science. 2003. Vol. 33, № 1, pp. 128.
6. Habermas J. The Theory of Communicative Action. Vol. 1. Cambridge: Polity, 1984.
7. Lascher E. Assessing Legislative Deliberation: A Preface to Empirical Analysis // Legislative Study Quarterly. 1996. Vol. 21, № 4, pp. 501-519.
8. McGann A. The Logic of Democracy: Reconciling Equality, Deliberation and Minority Protection. Ann Arbor, Mich: University of Michigan press, 2006.
9. Sanders L. Against deliberation // Political Theory. 1997. Vol. 25, № 3, pp. 347-376.
