CC BY
51
-►
Теория искусства
УДК 746.346
Д.А. Гребенникова
ДЕКОРАТИВНОЕ РЕШЕНИЕ ПРОИЗВЕДЕНИй ЛИцЕВОГО ШИТьЯ XVI ВЕКА. значение христианской СИМВОЛИКИ
В последнее время в связи с возрождением православных традиций возросла потребность в богослужебной утвари и священнических облачениях. На настоящий момент организованы мастерские при монастырях, работают отдельные мастерицы для благоукрашения православных храмов. Поэтому актуальным представляется изучение христианской символики в декоративном решении произведений лицевого шитья XVI века. Именно данный период является временем расцвета этого уникального вида средневекового искусства.
Теория «Москва — Третий Рим», сформировавшаяся на основе воспринятого от Византии учения о вселенском христианском царстве1, послужила смысловой основой мессианских представлений о роли и значении России, которые сложились в период возвышения Московского государства. Возникла идея под влиянием крупных исторических событий: объединения русских земель под московским единодержавием, отхода Константинопольской церкви от ортодоксального православия (Флорентийская уния, 1439), крушения Византийской империи. На развитие учения о Третьем Риме — Москве особенно сильно повлияли поздневизантий-ские доктрины двуединой симфонии властей в христианской империи и учение о первосвя-щенническом достоинстве вселенского царя.
Вошедшие в состав Московского государства древние удельные княжества, а также города-республики Новгород Великий и Псков со сво-
1 В основе данного историософского учения лежат эсхатологические идеи, связанные с толкованием пророчества Даниила о преемственной смене мировых держав (Дан 2:31-45, 7:1-28).
ими древними художественными традициями обогатили культуру Москвы. В общественном сознании целостность Руси была неразрывно связана с единством политическим, религиозным, культурным. В конце 40-х — 50-х годах XVI столетия был проведен ряд реформ, направленных на создание определенной системы мироустройства и миропонимания, исходящей от государства, распространившейся на семью и домашний быт. «Домострой» был создан как идеал духовного, социального, нравственного, хозяйственного развития семьи, к которому должен стремиться каждый, что, в частности, одновременно определило особую роль женщины.
Попробуем определить значение христианской символики на примере произведений XVI века.
В период становления Московского государства декоративность имела не только сакральный, но и политический подтекст. Во всех видах искусства стал складываться единый стиль, что обусловило многие явления русской художественной культуры.
С середины XVI века предметы русского шитья посылались за пределы Московского государства. Значительное расширение торговых связей с зарубежными странами способствовало появлению новых материалов, применяемых при выполнении различных предметов культового и бытового назначения. Иноземные драгоценные ткани и жемчуг — типичные элементы произведений шитья того времени.
Л.И. Якунина [1, с. 64] отмечает, что к XVI веку в среде правящих классов шитье начало насыщаться этим материалом. Впечатление, которое эта сказочная роскошь производила на
иностранцев, было потрясающим, о чем свидетельствует архиепископ Арсений Элассонский (Фессалия), описывая великолепие наряда царицы Ирины Федоровны Годуновой во время приема константинопольского патриарха Иеремии (1588-1589).
От первого десятилетия XVI века сохранились духовные грамоты княгини Иулианы Волоцкой (1503), князя Ивана Борисовича Во-лоцкого (1504) и великого князя Дмитрия Иоан-новича, внука Ивана III (1509). До нас дошли многочисленные памятники, свидетельствующие о высоте мастерства в искусстве шитья. В качестве примера можно привести памятники, вышедшие главным образом из царской мастерской. Они представляют собой шитые жемчугом вкладные пелены, воздухи и пр.
Прекрасным образцом шитья с применением жемчуга является вкладная пелена 1525 года супруги Василия III великой княгини Соломо-нии Сабуровой. Причиной, побудившей ее к этому вкладу, было бесплодие, что и получило отражение в надписи на вкладной пелене и в тематическом орнаменте. Пелена представляет собой плат малинового бархата, на котором шелком и золотной нитью с применением жемчужного низания дан сложный тематический орнамент, включающий в себя свыше девяноста человеческих фигур. Центральную часть композиции составляет середник в форме четырехугольника. В нем помещен восьмиконечный крест с подножием в виде Голгофы. По обе стороны креста шиты две группы фигур, изображающие Богородицу с апостолами Иоанном и Петром и преподобного Сергия Радонежского с его учеником Никоном. У подножия креста по обе стороны идет вотивная надпись. Изображение креста дается сплошным жемчужным шитьем, выполненным крупным жемчугом. Линии одежд Девы Марии, ее жезла и нимба низаны жемчугом так же, как и нимбы над головами других персонажей. Посвятительная надпись дана вязью и выполнена жемчужным шитьем, как и другие надписи середника. Середник и вся пелена окаймлены сплошной жемчужной линией. Пространство между середником и краем пелены заполнено изображениями сюжетов Священного Писания, а также изображениями святых - покровителей Москвы. Роль жемчужного шитья в данной композиции состоит в выделении главного - креста, нимбов, отдельных
фигур, на которых сосредоточивается внимание. Жемчугом даны надписи и линии, ограничивающие отдельные части композиции.
На изучаемом материале можно проследить, что на рубеже Х^ХУ1 веков особое влияние на лицевое шитье оказало творчество Дионисия и мастеров его круга. Удлиненные пропорции фигур, тонкая детальная проработка ликов, преимущественно светлые тона доминировали в шитье первой половины XVI века. Именно в это время искусство лицевого шитья, теснейшим образом связанное с иконописью, достигло своего наивысшего расцвета. Обусловлено это в первую очередь возникновением в столице ряда крупных мастерских под руководством опытных мастеров, а также проявлением особого интереса к этому уникальному виду искусства. Функциональное назначение памятников лицевого шитья в этот период весьма велико. Из исторических описаний нам известны примеры торжественных богослужений в кремлевских соборах, где значимая роль в литургическом священнодействии принадлежала предметам, выполненным в технике лицевого шитья.
Конец XVI века знаменовался новым этапом в развитии жемчужного шитья. Оно приблизилось к ювелирным изделиям, стало в избытке насыщаться жемчугом, перегружаться дробницами, плащиками, драгоценными камнями.
Образцом шитья конца XVI века может служить вкладная пелена царской семьи Годуновых. Как сообщает вкладная надпись, пелена была положена в Троице-Сергиеву лавру на втором году царствования Бориса Федоровича Годунова от лица всей царской семьи. В этот период стала постепенно исчезать богатая оттенками красочная гамма мягких шелковых нитей, уступая место металлическому, золотому и серебряному шитью. Оно развивалось в том же направлении, что и икона, где со второй половины XVI века роскошный золотой или серебряный оклад начал привлекать больше внимание, чем живопись, которую он закрывал. Получившие широкое распространение большие шитые покровы с изображениями отдельных фигур в рост и с орнаментальной надписью по кайме в XVII веке напоминают иконы в металлических окладах. Только лицо и руки остались шитыми гладью шелками, все же остальное — фон и одежды, жесткие, с прямыми складками, отмеченными контуром, сплошь зашито блестящей
4
Теория искусства
металлической нитью. Иногда лицевые изображения вливаются в общую орнаментальную композицию, приобретая характер деталей орнамента.
В прикладном искусстве не менее значительное место, чем лицевое, занимает декоративное шитье, особенно активно развивавшееся в XVII столетии. Узоры декоративного шитья XVI века отличаются таким же четким, с элементами графичности характером, как и орнамент ювелирных изделий и деревянной резьбы того времени. К концу столетия они стали богаче и пышнее, сохранив ритмичный, легко читаемый рисунок. В декоративном шитье XVI века широко использовались жемчуг и золотые и серебряные дробнички разнообразных форм — чеканные и басменные, с растительным или геометрическим орнаментом, выполненным чернью, резьбой или эмалью. Из них выкладывались звезды, розетки, полосы, всевозможные узоры, их обводили по контуру жемчугом и связывали жемчужным шитьем. В описи ризницы костромского Ипатьевского монастыря 1595 года записан ряд одежд с большим количеством мелких серебряных дробничек и жемчуга на них. Например: «Патрахель камка цветная... а дробниц 196... патрахель большая... около патрахели двести девять дробниц серебряны позолочены; ризы камка цветная... около оплечья и на середке 220 дробниц серебряны позолочены... около дробниц... сажено жемчугом...» [2].
Ярким примером подобного шитья — богатого, с разнообразными четкими узорами, изысканного по композиции и мягкому сочетанию блеска жемчуга с позолотой дробниц, украшенных эмалевым и черневым орнаментом, — могут служить оплечье и зарукавья саккоса митрополита Дионисия 1583 года (вклад Ивана IV по убитом сыне; Государственная Оружейная палата, № 12043).
На рубеже XVI и XVII столетий в четкие узоры плоских стилизованных трав, шитых по гладкому фону золотной или серебряной нитями, стали вплетаться изображения птиц, животных и сказочных существ, напоминающие мотивы народных вышивок.
В конце XVI века в декоративном шитье еще довольно стойко удерживались графические, плоские стилизованные узоры. Но скоро они сменились пышным рельефным орнамен-
том, в котором ярко выражены общие для всех отраслей прикладного искусства того времени реалистические тенденции, стремление к передаче узоров в объемных, пластических формах. Одновременно прослеживается явное «тяготение» к «удорожанию», к декоративному заполнению пространства.
Развитию тематики лицевого шитья послужила и канонизация отечественных святых. Можно предположить, что после постановления Стоглава о запрете передачи земель увеличились вклады в монастыри, в том числе и предметов лицевого шитья.
Следует отметить, что обилие декоративного начала не было лишь стремлением подчеркнуть мощь и значимость Московского государства. Обилие драгоценных материалов, золота, жемчуга, тканей, изощренные художественные техники были связаны в сакральном значении с понятием святого, с образами Небесного Иерусалима, что обосновано еще в иконоборческую эпоху апологетами иконопочитания2.
Для возникновения богато украшенных драгоценностями икон имелось несколько предпосылок. Главная была связана с древней, уходящей в глубь тысячелетий практикой поклонения святыням, с использованием в их создании и убранстве драгоценных материалов. Икона и предметы культа дают молящемуся возможность личностного общения с божеством, наследуя традиционные функции целительства и защиты, отвечая идеям, издревле глубоко укорененным в человеческом сознании. Поэтому происходит формальная ассимиляция не только типов языческих и христианских культовых изображений, но и способов оказания им почестей.
Жизненность древних традиций требовала от христианского богословия принципиальной новизны их осмысления, в то время как преемственность внешних форм могла сознательно использоваться в миссионерских целях. Символика драгоценного убора икон разрабатывалась в самой теории христианского образа и к VIII столетию получила свою четкую формулировку.
Основой практики поклонения святыням в христианской апологетике стало учение о святости. В святости преодолевается проти-
2 Важные исследования в этой области принадлежат С.С. Аверинцеву, И.А. Стерлиговой.
востояние духовного и вещественного, святые спасаются «телесно», божественными энергиями пронизана как их плоть (мощи), так и их образы. Поэтому иконы святых, особенно освященные при их жизни или у их мощей, наследовали в своем веществе функциональные признаки реликвий, становились источниками божественной благодати, которая давалась им Святым Духом «ради имени на их изображениях», своего рода ковчегами, сгустками ирреального присутствия святых в земной жизни христиан. Акты чудотворения, присущие как мощам, так и иконам, подтверждали их «рав-ночестность». Поэтому иконы, как и другие предметы, причастные к богослужебной деятельности и служащие спасению людей, подобно ветхозаветным святыням, заключались в драгоценные ковчеги и покрывались роскошными завесами. Традиция сокрытия святости в восточнохристианской культуре имела глубокие духовные корни.
И.А. Стерлигова утверждает, что «оклад, киоты и пелены служили ковчегом, скрывающим святыню и внушающим чувство благоговения перед ней, и одновременно способствовали прославлению иконы. Золото и серебро на иконах было образом божественных энергий, пронизывающих обоженную плоть святых, и вотивным приношением иконам, залогом их посмертного заступничества донаторам» [3, с. 125].
Драгоценные ковчеги икон, расшитые жемчугом пелены, накладные и подвесные украшения из золота и серебра не противопоставлялись самому священному изображению, оно также могло быть драгоценным. Предпочтение, несомненно, оказывалось драгоценным материалам, сам облик которых более соответствовал символическому значению образа,
ведь драгоценность была одним из определений святости. Василий Великий писал: «Видя то, что доступно зрению, поклоняюсь не как Богу, но как достойному почтения образа того, что драгоценно» [Цит. по: 4, с. 126]. Образ драгоценный обладал большим воздействием на чувства его созерцателя, чем образ, исполненный из простых материалов, и, по мнению Отцов Церкви, способствовал благоговению перед святыней.
Проблема вещества образа оставалась актуальной и в богословии иконы. Возобладала и стала канонической позиция Иоанна Дамас-кина, согласно которой христианские образы освящают всякое вещество. Одновременно проблема вещества нашла свое разрешение в самой художественной практике христианского искусства: драгоценности включались в христианскую культуру как символы невещественного, небесной красоты и божественного света, и в средневизантийский период превратились из атрибутов идолослужения в одно из средств спиритуализации всего художественного языка. Эти символы укоренились в самой изобразительной ткани мозаики, иконы, книжной миниатюры, и в том числе предметов шитья, стали широко включаться в круг словесных образов литургической поэзии.
Итак, священные изображения, выполненные в произведениях лицевого шитья из драгоценных материалов в видимых формах, отвечали ожиданию небесного покровительства и защиты. Почитание драгоценного вещества стало символом духовного оружия, источником божественной благодати и чудотворной силы для людей нового христианского града, видимым выражением той невидимой связи, которая соединяет его жителей с небесными покровителями.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Якунина, Л.И. Русское шитье жемчугом [Текст] / Л.И. Якунина. - М., 1955.
2. Соколов, М.И. Переписные книги костромского Ипатьевского монастыря 1595 года [Текст] / М.И. Соколов. - М., 1890. - С. 18, 23-25.
3. Стерлигова, И.А. О значении драгоценного убора [Текст] / И.А. Стерлигова // Чудотворая ико-
на в Византии и Древней Руси / ред.-сост. A.M. Ли-дов. - М., 1996.
4. Она же. Драгоценный убор древнерусских икон XI-XIV веков: происхождение, символы, художественный образ [Текст] / И.А. Стерлигова. — М., 2000.
