CC BY
30
Рецензии
Д.Л.Бродянский. Искусство древнего Приморья (каменный век — палеометалл). Владивосток: Изд-во Дальневосточного ун-та, 2002.220с., 116 илл., 9 цв. илл.., 6 карт. Резюме на англ., кор., кит. яз.
Д.и.н., профессор Дальневосточного университета Д.Л.Бродянский — известный на Дальнем Востоке, историк-китаист по образованию (восточный ф-т ЛГУ-СПбГУ), он вот уже более 45 лет работает в археологии (ученик А.Окладникова). Работал в археологических экспедициях в Сибири, на Амуре и Сахалине и многие годы — на юге Приморья. На его счету открытие и исследование ныне известнейших памятников Бойсмана II, Синий Гай, о-в Петрова. Им опубликовано более 250 научных работ, в т.ч. несколько на страницах нашего сборника. Среди публикаций — несколько монографий: Введение в дальневосточную археологию (1987), Человек. Культура. Общество (1995), Очерки истории дальневосточной археологии (с публикацией лекции В.К.Арсеньева) (2000) и др.
В последней из перечисленных работ — эпиграфы из Булата Окуджавы (высокий нравственный посыл поэзии которого не подлежит сомнению), уважение к учителям («историю предшественников в науке необходимо знать: мы стоим на их плечах и продолжаем их дело»), требовательность к себе («я несу ответственность за них //тексты — Л.К./ и как автор, и как редактор»). Это открыто заявленная позиция ученого прочитывается и в новой работе Д.Бродянского, посвященной искусству древнего Приморья, изучению (а точнее, открытию) которого отданы последние четверть века. «Пришла пора, — пишет автор, —собрать, обобщить и издать накопившуюся информацию». Информации же, накопленной к настоящему времени дальневосточными археологами, в том числе и автором монографии, вполне достаточно, чтобы констатировать наличие обширного региона, связанного культурными отношениями с еще большим регионом (Китай, Корея, Япония), чьи памятники искусства должны встать в один ряд с самыми значительными достижениями искусства древнего человека. Хотя автор и полагает, что «рядом с богатейшим искусством древнего Китая, загадочными догу Японии, великолепием неолитического искусства Нижнего Амура Приморье кажется бедной золушкой, скромной окраиной среди сверкающих соседей. Но всмотритесь в образы этой окраины — и Вы увидите удивительный мир. Из «глаз на камне» на нас смотрят поколения предков тех, кто освоил и заселил побережье Тихого океана — от уссурийской тайги до полярных тундр». (с. 211).
Абсолютно ясно, четко и понятно даже неспециалисту в этой конкретной сфере автор описывает, характеризует и доказывает свою точку зрения на значимость более чем 400 произведений приморского ископаемого искусства от палеолита-мезоли-та-неолита до палеометалла (15 тыс. — 2 тыс. лет до н.э.). Кстати, термин «палеометалл», предложенный В.А.Городцовым, именно «с легкой руки» Д.Бродянского принят сейчас всеми археологами, работающими на Дальнем Востоке. «Особенностью дальневосточных культур является переход от бронзы к железу в процессе развития ряда культур: лидовской, анучинской, вероятно, — янковской. Я предложил объединить такие культуры понятием «палеометалл». Поэтому целесообразно рассмотреть весь период бронзы и раннего железа — от ХШ-ХП вв. до н.э. до IV в. н.э. как единый период — палеометалла». (с. 101). Манера подачи материала ученым, значительная часть которого добыта его собственными руками, доверительна и уважительна по отношению к читателю.
Автор делится ходом рассуждений о сложности «распознания» памятника ископаемого искусства и «искренне надеется, что читатели этой книги откроют для себя и
РЕЦЕНЗИИ
657
науки еще множество образов, не замеченных автором» (с. 213). «Спицынский принцип: «Археологических памятников нет только там, где их не ищут» вполне применим к произведениям искусства: как только их начинают целенаправленно искать, они появляются. Предложенная здесь сводка источников стимулирует, надеюсь, такой поиск в археологии Приморья» (с. 132-133). И далее: «Большинство наших находок остаются непрочитанными, или прочитанными неубедительно, а многие еще ждут опознания как произведения искусства» (с. 142). Или: «Полагаю, что астроархеологи извлекут из бойсманских календарей массу информации, ускользающей от автора» (с. 72).
И вообще об «обилии, разнообразии и индивидуальности» календарей бойсман-цев написано увлекательно и доказательно. И это тоже открытие автора монографии. «Произведения искусства, бытовые вещи часто несут на себе календарную графику. Календари—массовая, повсеместно распространенная, но крайне слабо выявленная категория находок, здесь открывается множество исследовательских возможностей» (с. 209).
А вот о мобильных петроглифах — «чашечных камнях»: «Большинство работающих на Дальнем Востоке археологов убеждены, что эти повсеместно распространенные в неолите и палеометалле камни с лунками-углублениями служили для колки орехов или чего-то подобного. Автору понадобилось «всего-то» 30 лет, чтобы утром 4 августа 1992 г. понять, что это — петроглифы, хотя еще в 1971 г. А.П.Окладников прямо указал на «чашечные камни» как петроглифы. Такова сила стереотипов, мешающих увидеть очевидное» (с. 3-4).
И еще одно открытие автора — полиэйконическая скульптура в Приморье. «Предмет, — пишет Д.Бродянский, — необходимо посмотреть в разных ракурсах: так открываются полиэйконические изображения, так открылся целый пласт ранее не замеченных образов» (с. 8). «И в петроглифах, и в скульптуре широко используется прием полиэйконического изображения: разные образы в различных ракурсах вещи образуют семантический ряд. Такие находки создают мощное информационное поле, стимулирующее поиск аналогичных текстов мифов: полиэйконическое изображение иллю-стировало такой текст» (с. 209).
Интересны суждения о космограммах /тоже открытии автора/: «В поселении мыс Шелеха в слое янковской культуры, VIII-I вв. до н.э., В.А.Раков нашел блюдо с рисун-ком-космограммой: в резервуаре чаши 9 кругов, 4 прямоугольника крестообразно вписаны в 6-й и 7-й круги /от центра чаши/. То, что речь идёт о космограмме, известной в китайской мифологии, стало ясно сразу: 9 кругов Неба, 4 столба, подпирающие небосвод, 8 углов Земли, одну из повреждённых опор починила богиня Нюйва. Блюдо с мыса Шелеха побудило обратиться к теме космограмм на сосудах и зеркалах, их отыскалось в неолите и палеометалле Дальнего Востока великое множество» /с. 141-142/.
При кажущейся простоте и ясности изложения выстроена работа достаточно жёстко и логично. В ней две части: «Источники» /не совсем удачное, на мой взгляд, название/ и «Ископаемое искусство Приморья в контексте дальневосточной археологии и мифологии». В части первой рассматриваются конкретные произведения искусства приморского палеолита и мезолита, трёх неолитических культур и шести «па-леометаллических», причём не изолированно, а в широком культурном контексте /Китай, Корея, Япония/. Вторая часть чрезвычайно любопытна, но она требует отдельного специального разговора. В ней приводятся возможные интерпретации конкретных памятников искусства названных археологических культур, многие из них -это отдельные эссе с подробным экскурсом в историю вопроса и пр. /Черепаха и солярные персонажи, Дракон, Единорог и другие фантастические животные и т.д./. Как корееведу, мне приятно использование исследований М.И.Никитиной, моего учителя и друга, равно как и культурные параллели с корейскими археологическими памятниками. Правда,многовато обычных при переводе с английского корейских имён и названий неточностей: безусловно, не Шин Ён-Чжэ, а Син Ёнчжэ, Пангудэ, Тонсам-дон и т.д. Есть и ряд досадных опечаток, которые должны быть устранены при пере-
издании книги — она этого заслуживает и потому, что систематизирует и интерпретирует интереснейший материал, и потому, что нынешнее издание после второго прочтения буквально рассыпалось.
В заключение хочется ещё раз сказать об открыто заявленной нравственной позиции автора, для чего придётся позволить себе большую цитату из «Очерков истории дальневосточной археологии»:
«30 сентября 1999 г., в разгар работы над очерком о Владимире Кавдиевиче Арсеньеве пришла весть: умер Дмитрий Сергеевич Лихачёв. В эфире несколько раз прозвучало «последний интеллигент». Неужели последний?!
Понятие «интеллигент» чисто русское, на другие языки его и перевести трудно, не связано оно напрямую ни с образованием, ни с интеллектом, ни с учёными степенями и званиями. Доводилось мне встречать пожилых интеллигентных крестьянок — не очень-то грамотных, но с удивительным тактом, добротой и умом. Интеллигентен, прекрасен арсеньевский Дерсу Узала. Интеллигентны многие персонажи завершаемых очерков... Что их объединяет, столь разных, что это за загадка — русский интеллигент?
Уважение. Уважение к родителям, братишкам и сестрёнкам в детстве, если посчастливилось их иметь, к учителям и товарищам в школьные и студенческие годы. К любой работе, что выпало делать, к своей профессии. К родному языку и родной земле. Очень важное, ключевое слово «порядочность», все вместе библейские заповеди, не нарушаемые индивидом, не смогут заполнить это ещё одно чисто русское понятие. Не предавать, не лгать, не подводить ни в малом, ни в большом. Не совместимы с интеллигентностью и порядочностью подлость, предательство, жадность /но не жадность к работе/... Вождь народов любил повторять «гнилая интеллигенция», в те годы это оскорбление стало штампом и оправданием всеобъемлющему хамству. До сих пор хлебаем мы из этого варева: нищие учителя, небогатые профессора, остатки из остатков на образование и культуру — это всё оттуда, из «гнилой интеллигенции».
А что же археология, она здесь причём? Археологу приходится общаться с самыми разными людьми, в городе и деревне. Приходится работать и жить в экспедициях с их скромным бытом и нелёгким трудом. Необходимо думать и думать, чтобы проникнуть хотя бы на сантиметры в неизвестное прошлое. И нельзя лгать, порой ложь трудно опровергнуть, уйдут годы и годы на восстановление истины. Всё это требует тех самых уважения и порядочности, что составляет суть интеллигентности.
И ещё археология интернациональна, она соединяет историю этносов, их взаимосвязь и уже этим ей противопоказаны расизм, националистическая нетерпимость и прочие прелести межнациональной злобы...
Я оптимист и верю, что живут среди нас от самых маленьких до людей зрелых лет тысячи интеллигентов. И пока живут, будет жива Россия.»
Остаётся добавить, что в «Искусстве древнего Приморья» эпиграфы к главам — тоже из Окуджавы. А книга посвящена памяти родителей — Л.Д. и P.M. Бродянских.
Л.И.Киреева.
