CC BY
75
УДК: 930.85 + 2
ЧЕЛОВЕК И КНИГА В СИСТЕМЕ КУЛЬТУРНЫХ ПРАКТИК НОВГОРОДСКОГО СТАРООБРЯДЧЕСТВА
И.А.Мельников
Гуманитарный институт НовГУ, [email protected]
В статье автор обращается к феномену личных крестьянских библиотек, рукописно-книжной традиции, а также трансформации отношения к книжному авторитету в среде староверов-беспоповцев. Выводы, предлагаемые в работе, основываются на архивных данных по истории новгородского старообрядчества, а также данных полевых исследований. Ключевые слова: старообрядчество, традиционная культура, книжность
In this article the author refers to the phenomenon of personal peasant libraries, handwriting-book tradition, as well as the transformation of the relationship to the book authority among old believers (connfession without a priest). The conclusions offered in the work are based on archives on the history of Novgorod old believers, as well as the results of ethnographical studies. Keywords: Old Belief, traditional culture, bookishness
Знание «священных текстов» и способность к толкованию книжных норм и правил во все времена являлись отличительной чертой посвященных служителей, в чьих руках концентрировался «религиозный капитал» [1]. Само по себе «умение читать» в религиозном учении христианства получило особенный оттенок благодаря как унаследованной от античности традиции стоических практик, так и влиянию иудаизма, провозглашавшего Священное Писание незыблемой основой веры [2].
Средневековая культура России, перенявшая Византийскую христианскую традицию, вместе с нею переняла и ее отношение к книге и книжности. Тяга к «книжному почитанию» стала одной из самых характерных черт русской духовной жизни уже с самого начала появления христианства на Руси [3]. Именно посягательство на этот авторитет в XVII столетии способствовало разделению Русской церкви, известному под названием церковного раскола. Радикальное изменение и разрушение религиозной традиции было воспринято противниками «книжной справы» как признак скорого конца света и прихода антихриста. Так как инициатива реформирования исходила от верхушки церковной иерархии, конфликт авторитетов противниками реформы был решен в пользу книги (т.е. Священного Писания и Предания). Подобный подход был в духе традиций восточной Церкви, где роль иерархии была не абсолютна, как на латинском западе. Также он полностью соответствовал гносеологической концепции православия, в которой познание истины ставилось в прямую зависимость от духовно-нравственного совершенства познающей личности, а не только от ее положения в церковной иерархии [4]. Таким образом, в старообрядчестве формально священная книга стала считаться единственным непогрешимым хранителем церковной традиции, а преграда между сакральным текстом и рядовым верующим была окончательно разрушена. Так как старообрядчество было распространено в основном среди низших слоев населения, это привело к тому, что церковная книга стала доступна для представителей крестьянства, что способствовало росту грамотности среди старообрядческого населения [5].
Подобное личностное отношение к священному тексту и книжному авторитету было характерно для всех направлений старообрядчества, но особенно ярко оно проявилось в культуре старообрядцев-беспоповцев, лишенных церковной иерархии. Несмотря на то, что исторически Новгородский регион являлся одним из центров федосеевского согласия староверов-беспоповцев, книжная культура в системе культурных практик новгородского старообрядчества до сих пор не становилась объектом комплексного научного исследования.
В середине XIX в. распространение грамотности в среде староверия сильно волновало светское и церковное начальство. В задачу чиновников по особым поручениям входило узнавать, насколько распространена грамотность среди местных «раскольников», каким образом у них ведется обучение грамоте, какие читаются книги и откуда они покупаются и т.д. [6] Согласно сведениям, собранным в 1850-х гг. чиновником Ю.К.Арсеньевым, в каждой федосеевской семье имелись Псалтыри, Апокалипсисы, Скитское покаяние, Цветники и другие книги, которые покупались в Москве либо в Петербурге [7]. Более подробные данные о частных старообрядческих библиотеках содержатся в документах Новгородской Духовной Консистории. Указом Синода от 1858 года местному начальству вменялось в обязанность конфисковывать иконы, книги и утварь как у частных лиц, «подозреваемых в расколе», так и в моленных, открытых без разрешения властей. При этом книги, изъятые у частных лиц, подвергались особому досмотру духовенства господствовавшей церкви на предмет их «дозволенности» [8]. Богослужебные книги, как правило, могли возвращаться владельцам, поучительная же литература, особенно полемической направленности, передавалась либо в единоверческие приходы, либо в миссионерский отдел Новгородской духовной семинарии.
Благодаря этой практике церковного и светского начальства отрывочные сообщения о личных библиотеках новгородских крестьян сохранились в отдельных архивных документах. Основу подобных библиотек составляли, как правило, богослужебные книги. В отсутствии священства и при ограничении в
строительстве храмов и молитвенных домов в среде староверов-беспоповцев особенно повышалась роль домашнего богослужения. Возможность совершения уставных богослужений и даже некоторых таинств на дому мирянами в противовес посещения никонианской церкви особенно подчеркивал протопоп Аввакум [9].
В 1882 году приставом 1 стана Крестецкого уезда у крестьянина д. Гверстянки Петра Афанасьева были отобраны 7 книг. Из них три печатные и две рукописные книги богослужебного характера и две «поучительные» рукописи [10]. Несмотря на то, что церковное начальство достаточно неодобрительно отозвалось об изъятых богослужебных книгах, их вернули прежнему владельцу, так как мыслей, «противных православию», в них обнаружено не было. Напротив, два поучительных сборника были отобраны окончательно и переданы в семинарскую библиотеку [11]. Можно предположить, что среди изъятых богослужебных книг были Псалтырь и Часовник, необходимые при любом богослужении. Кроме того, именно эти книги являлись «учебными», по которым детей обучали церковной грамоте, и сообщения об изъятии этих книг не являются редкостью. Например, в 1859 году у старорусских государственных крестьян были отобраны Псалтырь, погребальный венчик и разрешительная молитва [12].
Большой интерес для нас представляют книжные собрания представителей т.н. «начетничества», видных деятелей местного старообрядчества, чьи библиотеки включали в себя значительное количество богословских, исторических и полемических произведений. Такова была библиотека, изъятая крестец-ким исправником у мещан из Лепеля и Суража Мартына Селезнева и Стефана Тимофеева в 1859 году. Согласно описи изъятых изданий в ней находились такие сочинения, как переводное «Зерцало от многих божественных писаний» («Великое Зерцало» - сборник ехетр1а) и «Египетский Патерик», которые содержали в себе краткие поучительные сказания. Также в собрании имелось издание поучений знаменитых учителей восточной церкви Ефрема Сирина (IV в.) и аввы Дорофея (VI в.), напечатанное в заграничной Супрасльской типографии (Польша) в 1789 г., и рукописный сборник с толкованиями на Евангелия Фео-филакта Болгарского [13]. Достаточно много в изъятой библиотеке было старообрядческих исторических и полемических сочинений, эсхатологических и экзегетических творений отцов Церкви, текст знаменитых Новгородских соборов под председательством Феодосия Васильева [14].
Личные книжные собрания вплоть до настоящего времени являются неотъемлемой частью живой старообрядческой культуры нашего региона. Также хочется особенно подчеркнуть, что вплоть до второй половины XX в. в Новгородской области существовала рукописная традиция. Помимо свидетельств архивных источников о фактах переписки книг крестьянами Череповецкого и Старорусского уездов упоминает один из синодальных миссионеров [15]. Активная интеллектуальная жизнь среди грамотного старообрядческого крестьянства и личностное отношение к
священным текстам способствовали возникновению «семейных» сборников, довольно разнообразных по своему составу.
Одним из поздних примеров рукописной традиции является деятельность крестьянина д. Добро-сти Крестецкого района Никиты Тихоновича Тихано-ва, жившего в середине ХХ в. [16] В настоящее время нами выявлено пять подписанных им книг, три из которых являются рукописными сборниками поучительных, полемических, исторических и фольклорных текстов, которые Тиханов переписал собственноручно. Состав сборников свидетельствует о достаточно большой эрудиции и начитанности составителя, судя по всему, работавшего с большим объемом материала. Самая поздняя датированная рукопись относится к 1967 году.
Более обширное книжное собрание сохранила для потомков Смирнова Матрёна Филипповна (19262012), являвшаяся книжницей в г. Окуловка. Будучи знатоком староверческого церковного пения и устава, она проводила службы и крещения вплоть до своей кончины. Глубокая вера и верность традиции поспособствовали тому, что она ценила и понимала церковную книгу, бережно ее сохраняла. Значительная часть изданий переходила ей по наследству от предыдущих книжниц, а отдельные издания были спасены её матерью и тёткой в 30-е гг., когда была закрыта моленная в ее родной д. Прудищи Крестецкого района, а все книги и церковная утварь были сожжены [17]. Книжное собрание Смирновой М.Ф. включает в себя около ста рукописных и печатных книг. Среди них имеется рукописный служебник XVII в., тематические крестьянские рукописные сборники XVIII, XIX и XX вв., а также издания Супрасльской и Ви-ленской типографий XVIII в. [18]
Наличие устойчивой традиции сохранения и переписывания церковной литературы свидетельствует о высоком сакральном статусе книги в культуре новгородского староверия. Данные этнографического характера, записанные в Новгородской области уже в наши дни, выявляют авторитет «книжных» людей среди общности староверов-беспоповцев. Людей, начитанных в духовной литературе, именовали «книжники», «книжницы». Как правило, они же являлись и основными помощниками «отче» или «батюшки» (т.е. наставника) в ведении службы. Любопытно, что само название «книжница» выявляет основу того авторитета, которым их наделяла община, - знание «божественных писаний». То же касалось и староверческих «отче», «отцов», «батюшек». «Книжницы учились. Были учёны, батюшкой на-стропалёны. Чтобы быть книжницей, надо книги читать» [19]. Они должны были вести строгую жизнь, согласно федосеевским правилам, быть незамужними [20].
Личностное отношение к книге способствовало бережному обращению с изданиями, сами книги почитались предметами священными. Достаточно показательна в данном случае быличка, записанная в Великом Новгороде: одна из книжниц по ошибке поставила на полку книгу в перевернутом виде. После этого ей стало казаться, что книгу шатают «беси», кото-
рые радовались небрежному обращению со священным предметом. Тогда книжница с Исусовой молитвой переставила книгу, как подобает, и видение исчезло [21]. Не менее интересна и другая история, в свое время записанная в Сольцах. Христианин, сидя дома и читая Писание, не проявлял должного уважения к книге: сидел, не подпоясавшись, и барабанил пальцами по столу. В наказание за это Богородица на иконе отвернула от него лик, а в углу стали плясать «шишки», т.е. бесы [22]. По словам книжницы из Тихвинского р-на Ленинградской обл., книги «радуются», когда их читают [23].
Итак, основываясь на приведенных выше фактах, можно сделать следующие выводы. Книжная культура, благодаря эсхатологизму старообрядческого мировоззрения, играла ключевую роль в жизни старообрядчества. Это было обусловлено как традиционными христианскими представлениями, воспринятыми от Византии, так и новыми историческими обстоятельствами, придававшими общению человека и священного текста личностное звучание. Книжная культура новгородского староверия красноречиво свидетельствует о месте книги и «книжного почитания» в системе культурных практик старообрядчества, поддерживающих религиозную общность и самосознание, взаимосвязь отдельных членов общности (общины), историческую память.
1. Бурдьё П. Генезис и структура поля религии // Социальное пространство: поля и практики. М.: Институт экспериментальной социологии; СПб: «Алетейя», 2005. С. 19, 21.
2. Адо П. Духовные упражнения // Духовные упражнения и античная философия. Челябинск: «Социум», 2010. С.53-65.
3. Топоров В.Н. Святость и святые в русской духовной культуре. Т. 1. Первый век христианства на Руси. М., «Гнозис» - Школа «Языки русской культуры», 1995. С. 649-650.
4. Шахов М.О. Старообрядческое мировоззрение. Религиозно-философские основы и социальная позиция. М., Издательство РАГС, 2001. С. 139, 145.
5. Поздеева И.В. Личность и община в истории русского старообрядчества // Мир старообрядчества. История и современность. М.: Изд-во МГУ, 1999. С. 7.
6. Макаров И.Ю. Экспедиция Ю.К. Арсеньева в Новгородскую губернию 1853-1854 годов // Старообрядчдество: история, культура, современность. Вып. 3. М.: Изд-во МГУ, 1995. С. 2-8.
7. Расков Д.Е. Экономические институты старообрядчества. СПб: Изд-во СПбГУ, 2012. С. 113.
8. ГАНО. Ф. 480. Оп. 1. Д. 3457. Раскольнические руководящие бумаги. Л. 13.
9. См. Аввакум, протопоп. Послание «Горемыкам миленьким» // Житие протопопа Аввакума, им самим написанное, и другие его сочинения. Под ред. Н.К. Гудзия. С. 245-247; Послание Борису и «прочим рабам Бога Выш-няго» // Там же. С. 286-287.
10. ГАНО. Ф. 480. Оп. 1. Д. 3457. Л. 15-15 об.
11. Там же.
12. ГАНО. Ф. 138. Оп. 1. Д. 1897. Л. 10.
13. Там же. Л. 5 об.
14. Там же. Л. 6.
15. Воскресенская Т.А. Новгородские старообрядцы-беспоповцы во вт. пол. XIX - нач. ХХ века: мировоззрение, быт, культура. В. Новгород, 2008. С. 89.
16. Все книги, за исключением Пролога нач. ХХ в. печати Преображенского богаделенного дома, находятся в Библиотеке Новгородской Поморской Старообрядческой Общины (далее - НПСО).
17. Записано со слов Смирновой М.Ф., (1926 г.р., род. в д. Прудищи Крестецкого р-на). г. Окуловка, июль 2012 г.
Mатериалы ЭКЭ НовГУ в Окуловский р-н Новгородской обл. 2012 г.
18. Собрание Смирновой M^. сейчас хранится в Библиотеке НПСО.
19. Записано со слов Волникиной П. Я. (1923 г.р.) в ее родной д. Костково, Костковской с/а, Валдайский р-н. Июль 200У г. Mатериалы ЭКЭ НовГУ в Валдайский р-н Новгородской обл. 200У г.
20. Записано со слов Волникиной П.Я.; Также см. Фишман О^. Жизнь по вере: тихвинские карелы-старообрядцы. M., «Индрик», 2003. С. 261.
21. Записано со слов Mихеевой Л^. (1928 г.р., род. в д. До-рожно Новгородского р-на). В. Новгород, 200У г. Личный архив автора.
22. M.C Посад Сольцы // Голос, 1863. № 281. С. 1108. Цит. по. Воскресенская Т.^ Новгородские старообрядцы-беспоповцы во второй половине XIX - нач. XX века: мировоззрение, быт, культура. В. Новгород, 2008. С. 145.
23. Фишман О. M. Указ. соч. С. 263.
Bibliography (Transliterated)
1. Burd'jo P. Genezis i struktura polja religii // Social'noe pros-transtvo: polja i praktiki. M.: Institut jeksperimental'noj soci-ologii; SPb: «Aletejja», 2005. S. 19, 21.
2. Ado P. Duhovnye uprazhnenija // Duhovnye uprazhnenija i antichnaja filosofija. Cheljabinsk: «Socium», 2010. S. 53-65.
3. Toporov V.N. Svjatost' i svjatye v russkoj duhovnoj kul'ture. T. 1. Pervyj vek hristianstva na Rusi. M., «Gnozis» - Shkola «Jazyki russkoj kul'tury», 1995. S. 649-650.
4. Shahov M.O. Staroobrjadcheskoe mirovozzrenie. Religiozno-filosofskie osnovy i social'naja pozicija. M., Izdatel'stvo RAGS, 2001. S. 139, 145.
5. Pozdeeva I.V. Lichnost' i obshhina v istorii russkogo staroobrjadchestva // Mir staroobrjadchestva. Istorija i sovre-mennost'. M.: Izd-vo MGU, 1999. S. У.
6. Makarov I.Ju. Jekspedicija Ju.K. Arsen'eva v Novgorodskuju gu-berniju 1853-1854 godov // Staroobrjadchdestvo: istorija, kul'tura, sovremennost'. Vyp. 3. M.: Izd-vo MGU, 1995. S. 2-8.
У. Raskov D.E. Jekonomicheskie instituty staroobrjadchestva. SPb: Izd-vo SPbGU, 2012. S. 113.
8. GANO. F. 480. Op. 1. D. 345У. Raskol'nicheskie rukovod-jashhie bumagi. L. 13.
9. Sm. Avvakum, protopop. Poslanie «Goremykam milen'kim» // Zhitie protopopa Avvakuma, im samim napisannoe, i drugie ego sochinenija. Pod red. N.K. Gudzija. S. 245-24У; Poslanie Borisu i «prochim rabam Boga Vyshnjago» // Tam zhe. S. 286-28У.
10. GANO. F. 480. Op. 1. D. 345У. L. 15-15 ob.
11. Tam zhe.
12. GANO. F. 138. Op. 1. D. 189У. L. 10.
13. Tam zhe. L. 5 ob.
14. Tam zhe. L. 6.
15. Voskresenskaja T.A. Novgorodskie staroobrjadcy-bespopovcy vo vt. pol. XIX - nach. HH veka: mirovozzrenie, byt, kul'tura. V. Novgorod, 2008. S. 89.
16. Vse knigi, za iskljucheniem Prologa nach. HH v. pechati Preobrazhenskogo bogadelennogo doma, nahodjatsja v Bib-lioteke Novgorodskoj Pomorskoj Staroobrjadcheskoj Obshhiny (dalee - NPSO).
1У. Zapisano so slov Smirnovoj M.F., (1926 g.r., rod. v d. Prud-ishhi Kresteckogo r-na). g. Okulovka, ijul' 2012 g. Materialy JeKJe NovGU v Okulovskij r-n Novgorodskoj obl. 2012 g.
18. Sobranie Smirnovoj M.F. sejchas hranitsja v Biblioteke NPSO.
19. Zapisano so slov Volnikinoj P. Ja. (1923 g.r.) v ee rodnoj d. Kostkovo, Kostkovskoj s/a, Valdajskij r-n. Ijul' 200У g. Materi-aly JeKJe NovGU v Valdajskij r-n Novgorodskoj obl. 200У g.
20. Zapisano so slov Volnikinoj P.Ja.; Takzhe sm. Fishman O.M. Zhizn' po vere: tihvinskie karely-staroobrjadcy. M., «Indrik», 2003. S. 261.
21. Zapisano so slov Miheevoj L.A. (1928 g.r., rod. v d. Doroz-hno Novgorodskogo r-na). V. Novgorod, 200У g. Lichnyj arhiv avtora.
22. M.S. Posad Sol'cy // Golos, 1863. № 281. S. 1108. Cit. po. Voskresenskaja T.A. Novgorodskie staroobrjadcy-bespopovcy vo vtoroj polovine XIX - nach. HH veka: miro-vozzrenie, byt, kul'tura. V. Novgorod, 2008. S. 145.
23. Fishman O. M. Ukaz. soch. S. 263.
