CC BY
75
тия региона позволяет использовать полученные на его основе результаты в качестве основы для разработки стратегий и мероприятий по повышению эффективности социально-демог-рафического развития субъектов УрФО в краткосрочной и долгосрочной перспективе.
Список литературы
1. Послание Федеральному Собранию Российской Федерации от 10.05.2006 // Президент России. [Сайт]. URL: http://kremlin.ru/appears/2006/05/10/1357_type63372type633 74type82634_105546.shtml (дата обращения: 20.05.2009).
2. Об утверждении концепции демографической политики Российской Федерации на период до 2025 года : Указ Президента РФ от 09.10.2007№ 1351. [Электронный ресурс]. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
3. Черепанова А. В. Оценка демографической политики в рамках механизма обеспечения эффективного развития региона // Экономика региона. 2009. №4 (20). с. 219-223.
4. Белоцерковский О. М, Быстрай Г. П., Цибульский В. Р. Экономическая синергетика. Вопросы устойчивости. Новосибирск: Наука, 2006.116 с.
В статье обоснована необходимость применения гендерной методологии исследования в качестве сквозного критерия анализа целевых показателей стратегий регионального развития в субъектах РФ, разрабатываемых с учетом сформулированных целей развития тысячелетия. На примере Пермского края выявлены гендерные особенности реализации человеческого капитала как главного фактора устойчивого развития в экономике постиндустриального типа. Определены издержки неэффективного использования капитала здоровья и капитала образования мужчин и женщин Пермского края, которые имеют гендерно разнонаправленные формы проявления: для женщин — низкая рентабельность человеческого капитала в результате существующей гендерной дискриминации в общественном и репродуктивном секторах региональной экономики; для мужчин — недоиспользование человеческого капитала в результате низкой продолжительности жизни и сверхсмертности в трудоспособном возрасте. Показано, что данные
5. Проблемы исследования наркотизации регионов России : препринт / Куклин А. А., Быстрай Г. П., Ойхер Д. Я. и др. Екатеринбург: ИЭ УрО РАН, 2005. 53 с.
6. Куклин A. A., Черепанова А. В., Некрасова Е. В. Соци-ально-демографическая безопасность регионов России. Проблемы диагностики и прогнозирования // Народонаселение. 2009. №2 (44). с. 121-133.
7. МереминскаяЕ. Пик глубины. [Электронный ресурс]. URL: http://www.gazeta.rU/financial/2009/03/l 1/2956099. shtml (дата обращения: 25.03.2009).
8. Предположительная численность населения Рос-сийкой Федерации до 2030 года : стат. бюл. М.: Росстат, 2009. 237 с.
9. Загрязнения окружающей среды и заболеваемость населения Севера России / Черешнев В. А., Юдахин Ф. Н., Гамбурцев А. Г., Жалковский Е. А. // Геоэкология, инженерная геология, гидрогеология, геокриология. 2008. № 2. с. 99-108.
Е. В. Базуева
гендерные перекосы снижают эффективность функционирования всех субъектов экономики Пермского края — самих индивидов (женщин и мужчин), предприятий и учреждений, а также региональной экономики в целом. Предложены траектории оптимизации использования человеческого капитала мужчин и женщин в экономике Пермского края.
В сентябре 2000 г. на Саммите тысячелетия ООН главами 147 государств, включая Россию, была принята Декларация тысячелетия, в которой определены следующие восемь направлений развития:
1) ликвидация крайней нищеты и голода;
2) обеспечение всеобщего начального образования;
3) содействие в достижении равенства мужчин и женщин и расширении прав и возможностей женщин;
4) сокращение детской смертности;
5) улучшение охраны материнства;
УДК 314.174:332.1
ключевые слова: человеческий капитал, капитал здоровья, капитал образования, тендерный анализ
ЧЕЛОВЕЧЕСКИЙ КАПИТАЛ ПЕРМСКОГО КРАЯ: ГЕНДЕРНЫЕ ОСОБЕННОСТИ РЕАЛИЗАЦИИ
6) борьба с ВИЧ/СПИДом и другими заболеваниями;
7) обеспечение экологической устойчивости;
8) формирование глобального партнерства в целях развития.
Все они направлены на повышение количественных и качественных параметров человеческого ресурса как главного фактора устойчивого развития современного общества, которое, по мнению прогрессивной мировой общественности, должно быть основано на гуманистическом типе экономического роста. В качестве предпосылок его обеспечения отмечают: а) преодоление ограниченности природных ресурсов на основе новой научно-технической революции; б) преодоление социального неравенства (в т. ч. гендерного — уточнение автора), которое сдерживает возможности развития творческих способностей для всех [25, с. 143]. Наше уточнение неслучайно, т. к. известно, что тендерные стереотипы как один из видов социального неравенства также «сдерживают развитие человека». Напомним, что аналогичная точка зрения была признана на международном уровне присуждением в 1998 г. Нобелевской премии по экономике А. Сену за его вклад в анализ основных факторов современного развития, главным из которых он считает расширение свободы. «Развитие означает преодоление тех различных видов несвободы (в т. ч. и тендерной), которые оставляют людей со скудным выбором и скудными возможностями для осуществления их разумной деятельности» [26, с. 16].
Обозначенные выше ориентиры мирового развития должны быть встроены в стратегии регионального развития всех стран, подписавших Декларацию тысячелетия. В этой связи в настоящее время в России реализуется проект ПРООН в поддержку реализации целей развития тысячелетия. Экспертами ПРООН обозначены обязательные требования к установлению задач: 1) адаптация целей к текущему уровню развития региона; 2) отслеживание тенденций с разбивкой по полу и этнической принадлежности. Последнее означает, что одним из перекрестных критериев анализа показателей, определенных в качестве целевых по каждому направлению, должно стать тендерное направление исследований.
В рамках реализации данного проекта в нашем регионе в прошедшем году был подготовлен первый Доклад о развитии человеческого потенциала в Пермском крае в 2009 г., обсуждение проекта которого состоялось 24 ноября
2009 г. с привлечением экспертов ПРООН, ученых МГУ, руководителя региональных программ Независимого института социальной политики, научной и деловой общественности Прикамья. Эксперты отметили преобладание экономических аспектов регионального развития в ущерб провозглашенным социальным ориентирам, отсутствие гендерного фактора в качестве сквозного критерия анализа показателей по каждому целевому направлению. Последнее явно противоречит основным требованиям к установлению задач, соответствующих целям развития тысячелетия, обозначенным экспертами ПРООН, а кроме того не позволяет выявить существующие в регионе ограничения в реализации человеческого потенциала мужчин и женщин, что, несомненно, снижает эффективность использования главного ресурса постиндустриальной экономики1. Все вышесказанное определяет актуальность осуществления сквозного гендерного анализа особенностей реализации человеческого капитала в Пермском крае. В данной статье сконцентрируем внимание только на двух основных его элементах — капитале здоровья и капитале образования.
Напомним, что основным интегральным показателем, характеризующим капитал здоровья населения, является ожидаемая продолжительность жизни при рождении. В Пермском крае, как и в России в целом, сложилось существенное тендерное неравенство по этому показателю, о чем свидетельствуют данные таблицы 1.
Данные таблицы позволяют сделать следующие выводы. Во-первых, и для женщин, и для мужчин Пермского края характерно значительное отставание в продолжительности жизни от показателей развитых стран. Так, по сравнению с ними, возраст недожития мужчин составляет около 16,5 лет, а женщин — 4,9 лет [11, с. 74]. Заметим, что такого существенного гендерного разрыва в продолжительности жизни мужчин и женщин нет ни в одной стране мира. В Пермском крае, как и в России в целом, его снижение за исследуемый период незначительно и составляет только 0,3 года. В результате, по данным демографов, вероятность дожития до пенсионного возраста есть только у каждого второго мужчины, достигшего 20-летнего возраста. Такая ситуация приводит к неравному распределению пенсионных средств в пользу женщин, т. к. женщины на пенсии живут в среднем на 9 лет дольше, чем
1 Об издержках гендерно ассиметричного развития экономики России см. подробнее: [2, 3,4, 6,15, 23, 24].
Таблица 1
Ожидаемая продолжительность жизни при рождении в Пермском крае в период 2000-2009 гг., лет*
Демографические группы по типу поселения 2000 2003 2005 2007 2008 2009"
Все население 63,7 62,0 62,3 65,2 66,0 66,0
мужчины 57,6 55,7 55,7 58,8 59,6 59,0
женщины 70,9 69,3 69,9 72,0 73,0 72,0
Городское население 64,0 63,0 63,0 66,0 67,0 66,0
мужчины 57,0 56,0 57,0 60,0 61,0 60,0
женщины 71,0 70,0 71,0 73,0 73,0 73,0
Сельское население 61,0 59,0 59,0 62,0 66,0 67,0
мужчины 55,0 53,0 53,0 56,0 56,0 60,0
женщины 69,0 67,0 67,0 70,0 70,0 73,0
* Составлено по: Пермский край. Статистический. Ежегодник : стат. сборник. Пермь: Территориальный орган федеральной статистики по Пермскому краю. 2009 [Электронный ресурс]. URL: htpp://permstat.gks.ru//public/webpages/ Статистический%20ежегодник%20Пермского %20края.азрх (дата обращения: 09.04.2010). " За 2009 г. представлены оценочные данные.
мужчины (22,6 г.) [4, с. 138]. Причем почти половина этой разницы возникает не по демографическим причинам, а из-за соотношения ожидаемой продолжительности жизни на пенсии и продолжительности трудоспособного возраста. Если у российских мужчин это соотношение находится «в пределах международной нормы» около 30%, то у российских женщин этот показатель один из самых высоких в мире — 56%. Таким образом, при соотнесении продолжительности пребывания женщин на пенсии с продолжительностью совершеннолетней жизни, получается, что почти 40% взрослой жизни она проводит на пенсии. В результате нового порядка формирования пенсий гендерная асимметрия в дальнейшем будет усиливаться по следующим направлениям: 1) увеличение дифференциации размера накоплений у мужчин и женщин из-за более раннего выхода последних на пенсию; 2) увеличение трансферта пенсионных накоплений от мужчин к женщинам, т. к. для расчета размера пенсий используется единое значение остаточной продолжительности жизни (19 лет) [4, с. 138-141].
Во-вторых, более низкие показатели продолжительности жизни характерны и для женщин, и для мужчин, проживающих в сельской местности, что, безусловно, связано с качеством их медицинского обслуживания, качеством места их проживания, распространенностью отдельных поведенческих факторов риска. Так, в Пермском крае в наиболее депрессивных территориях в Кудымкарском и Юрлинском районах (территория бывшего Коми-Пермяцкого АО) в 2008 г. ожидаемая продолжительность жизни мужчин составила всего 48,7 и 50,8 лет соответственно [12]. Причины такого низкого долголетия населения Пермского края, особенно мужского, складываются, с одной сто-
роны, из-за тендерных факторов и структуры смертности населения, с другой стороны — из-за низкой эффективности функционирования системы здравоохранения.
Начнем с анализа тендерных различий повозрастных коэффициентов смертности населения в регионе, динамика которых представлена в таблице 2.
Данные таблицы показывают, что в регионе высоки показатели смертности населения в трудоспособном возрасте. Причем они выше, чем в среднем по России. Так, в 2007 г. показатель смертности от всех причин среди населения трудоспособных возрастов в Пермском крае составил 8,19%о, тогда как по России в целом 6,91%о. Кроме того, именно на трудоспособный возраст приходятся основные различия в уровне смертности между мужчинами и женщинами. Так, в 2007 г. показатели смертности мужчин в возрасте от 18 до 60 лет достигали 13,9%о, что в три раза выше, чем показатели смертности женщин этого возраста (3,9%о) [12]. Как отмечает И. А. Калабихина, фактор смертности или влияние цены смерти в разных возрастных группах на формирование человеческого капитала не одинаково для различных полов. Так, феномен мужской сверхсмертности во взрослом возрасте увеличивает цену воспроизводства мужского капитала, т. к. мужчины, умирающие в трудоспособном возрасте, не успевают «вернуть» затраченный на их воспитание и обучение человеческий капитал и реализовать накопленный индивидуальный капитал [15]. Неслучайно Г. Беккер в этой связи отмечал, что сокращение смертности людей трудоспособного возраста может улучшать перспективы получения заработков, удлиняя срок, в течение которого человек способен заниматься оплачиваемой
Таблица 2
Динамика повозрастных коэффициентов смертности мужчин и женщин в расчете на 1000 человек населения соответствующего пола и возраста*
Группы возрастов 2000 г. 2003 г. 2005 г. 2007 г. 2008 г.
мужчины женщины мужчины женщины мужчины женщины мужчины женщины мужчины женщины
новорожденные до 1 года 17,3 13,2 13,8 10,9 12,5 9,4 10,5 8,1 11,3 8,9
от 1 г. до 4 лет 1,1 0,9 1,0 0,7 0,8 0,7 0,7 0,5 0,7 0,7
от 5 до 9 лет 0,6 0,4 0,5 0,3 0,5 0,3 0,4 0,3 0,5 0,2
от 10 до 14 лет 0,6 0,3 0,6 0,3 0,5 0,3 0,5 0,3 0,5 0,2
от 15 до 19 лет 2,2 0,8 1,7 0,7 1,6 0,7 1,5 0,7 1,8 0,7
от 20 до 24 лет 5,0 1,2 3,9 1,0 3,8 1,0 3,2 0,9 3,6 1,0
от 25 до 29 лет 6,0 1,4 5,9 1,5 6,5 1,6 5,7 1,5 6,8 1,9
от 30 до 34 лет 7,0 1,8 7,5 2,1 8,2 2,2 7,4 2,0 9,2 2,5
от 35 до 39 лет 9,1 2,4 10,2 2,8 10,3 2,9 8,5 2,6 9,6 3,1
от 40 до 44 лет 12,6 3,4 14,4 4,0 14,3 4,0 11,4 3,3 12,7 3,7
от 45 до 49 лет 17,7 5,1 20,1 5,7 19,4 5,6 15,3 4,6 17,5 5,5
от 50 до 54 лет 24,4 7,6 27,9 8,6 26,9 8,1 21,3 6,6 24,3 7,5
от 55 до 59 лет 33,7 11,5 35,0 12,1 34,4 11,8 28,6 9,9 32,5 12,1
от 60 до 64 лет 45,0 15,9 49,7 17,3 46,9 16,5 39,1 13,7 44,5 15,9
от 65 до 69 лет 60,4 25,7 60,6 25,0 58,8 23,8 53,6 21,5 61,4 23,9
от 70 до 74 лет 81,5 41,0 84,1 42,2 80,5 39,4 71,7 34,9 82,6 37,3
от 75 до 79 лет 104,0 66,9 111,9 69,5 109,8 66,0 103,9 61,6 114,7 64,2
от 80 до 84 лет 146,0 112,7 149,0 114,0 139,2 107,0 134,3 103,0 165,5 106,1
85 лет и старше 201,0 207,9 246,1 230,0 226,7 221,0 202,1 204,0 246,2 214,9
* Составлено по данным Территориального органа федеральной статистики по Пермскому краю.
работой [5, с. 84]. Кроме того, сверхсмертность мужчин в возрастных группах от 35 лет и старше воспроизводит значительные гендерные диспропорции в соотношении женщин и мужчин. В результате данных процессов сужается доля брачных рынков для женщин, в т. ч. для повторных браков, особенно свойственных для данных возрастных групп, что способствует образованию неполных материнских семей, удельный вес которых, по данным Всероссийской
переписи населения 2002 г., в Пермском крае составил более 20% от общего количества семей в регионе. Высокая смертность мужчин, на наш взгляд, является результатом комплексного воздействия многих причин. Так, мужчины чаще придерживаются здровьерастратной модели жизнеповедения (низкое самосохранительное поведение, чрезмерное употребление алкоголя и т. д.). Подробная структура причин смертности в регионе представлена нами в таблице 3.
Таблица 3
Структура причин смертности населения Пермского края, на 100000 чел.*
Классы причин смертности 2000 г. 2005 г. 2007 г. 2008 г.
мужчины женщины мужчины женщины мужчины женщины мужчины женщины
Умершие от всех причин 2268,3 1146,3 2608,6 1193,2 2212,6 1043,3 2180,6 1013,0
в т. ч. от:
инфекционных и паразитарных болезней 42,0 6,7 53,8 11,9 41,8 11,2 40,3 10,2
новообразований 295,6 136,9 291,0 135,3 282,9 131,8 287,7 133,5
болезней системы кровообращения 1089,1 667,2 1319,3 707,1 1150,7 627,5 1135,2 618,1
болезней органов дыхания 150,9 39,4 170,7 35,9 121,6 29,0 123,4 25,0
болезней органов пищеварения 69,7 35,6 117,9 70,2 106,7 59,2 103,3 55,9
внешних причин 469,9 133,4 492,2 127,3 400,8 101,1 386,0 94,1
* Составлено по данным [7, 8,9,10].
Данные таблицы показывают, что на первом месте среди причин смертности населения находятся болезни системы кровообращения. Данная группа болезней считается возрастной. Однако, несмотря на преобладание женщин в старших возрастных группах, показатели смертности мужчин и женщин от болезней системы кровообращения практически идентичны. Это значит, что мужчины умирают от данных болезней в более молодом возрасте. Как отмечают специалисты Министерства здравоохранения Пермского края, участились случаи инфарктов и инсультов среди мужчин в возрастной группе от 30 до 40 лет.
Новообразования составляют следующую по значимости причину смертности населения Пермского края. При этом смертность мужчин от новообразований почти в 2 раза превышает показатели смертности женщин.
В регионе высока также доля смертности от внешних причин или так называемая случайная смертность, которая «наступает, как правило, в результате нарушения регламентированных или общепринятых правил поведения». Причем данный фактор смертности почти в 4 раза чаще уносит жизнь мужчин, нежели женщин. Это неслучайно, т. к. приоритетные доли в структуре случайной смертности в Пермском крае принадлежат самоубийствам, нападениям (убийствам), случайным отравлениям алкоголем, транспортным несчастным случаям (ДТП), прочим случаям отравлений [12].
Заметим, что показатели по всем классам причин смертности в Пермском крае, за исклю-
чением смертности от новообразований, превышают среднероссийские значения. Причем, как отмечают эксперты, большинство смертей контролируемы и управляемы, что позволяет рассматривать эти причины как устранимые и делать объектом региональной политики. Так, например, значительный вклад в растрату ресурса здоровья мужчин и женщин Пермского края вносит занятость на рабочих местах, не отвечающих санитарно-гигиеническим нормам (табл. 4).
Причем количество мужчин, занятых на здоровьезатратных рабочих местах, во всех секторах экономики почти в 2 раза превышает количество занятых на таких местах женщин. Это характерно для традиционных норм занятости советского типа, когда считалось, что вредные условия труда негативно влияют только на женский организм, снижая качество человеческого капитала их детей. Однако в связи с изменениями в трудовом законодательстве на вредных для здоровья рабочих местах сейчас могут работать и женщины, что подтверждается «положительной» динамикой их удельного веса среди работающих в неблагоприятных для здоровья условиях труда во всех секторах экономики Пермского края. Даная тенденция характерна и для занятых на здоровьезатратных рабочих местах мужчин. При этом заметим, что в таблице представлены только четыре сектора экономики, которые в полной мере не показывают реальных объемов растраты ресурса здоровья мужчин и женщин в регионах России. Последствия такой занятости отражают показатели производственного трав-
Таблица 4
Занятость на рабочих местах, не отвечающих санитарно-гигиеническим нормам*
Сектор экономики Удельный вес занятых во вредных и опасных условиях труда, в %
2005 г. 2007 г. 2009 г.
мужчины женщины мужчины женщины мужчины женщины
Строительство 17,3 8,2 17,8 6,3 22,9 10,7
Добыча полезных ископаемых 27,3 10,0 29,8 10,6 40,5 19,8
Обрабатывающие производства 37,3 22,4 42,5 28,4 46,6 30,1
Производство и распределение электроэнергии, газа и воды 30,6 16,1 29,5 17,7 34,7 23,2
* Составлено по данным Территориального органа федеральной статистики по Пермскому краю.
Таблица 5
Динамика производственного травматизма мужчин и женщин в экономике Пермского края в 2000-2009 гг., чел.*
Показатели производственного травматизма 2000 г. 2003 г. 2005 г. 2007 г. 2009 г.
Пострадавшие при несчастных случаях на производстве мужчины 3425 2235 1700 1448 980
Пострадавшие при несчастных случаях на производстве женщины 1021 827 617 569 409
Пострадавшие на производстве со смертельным исходом мужчины 103 90 68 85 53
Пострадавшие на производстве со смертельным исходом женщины 3 7 10 4 5
* Составлено по данным Территориального органа федеральной статистики по Пермскому краю.
матизма и показатели профессиональной заболеваемости (табл. 5).
Из данных таблицы видно, что, несмотря на реализацию в Пермском крае программы «Безопасный труд» с 2001 г., уровень травматизма с летальным исходом за исследуемый период не имеет устойчивой положительной динамики, что еще раз подтверждает незаинтересованность работодателей в улучшении условий труда мужчин и женщин. Несомненно, решающую роль в этом играет состояние оборудования. Известно, что износ основных производственных фондов Пермского края составляет более 50%, что в несколько раз превышает допустимые значения. Подтверждением вышесказанного является и отсутствие устойчивой положительной динамики профзаболеваемости в Пермском крае, притом что основной причиной ее возникновения в 86,6% случаев является несовершенство технологических процессов и конструктивных недостатков техники [12]. Причем в структуре профзаболеваемости в нашем регионе более 2/3 составляет удельный вес мужчин. Данная закономерность является следствием того, что наибольшие показатели профзаболеваемости в 2008 г. были зарегистрированы в традиционно мужских видах экономической деятельности: металлургическая промышленность, добыча топливно-энергетичес-ких полезных ископаемых, производство машин и оборудования и сельское хозяйство. Низкая эффективность проводимых в регионе программ по улучшению условий труда приводит к тому, что почти четверть заболевших профессиональными заболеваниями мужчин и женщин не могут далее продолжать работу по специальности, при этом они не всегда достигают пенсионного возраста, особенно мужчины [12].
В целом даже краткий анализ оценки здоровья мужчин и женщин показывает, что в настоящее время в экономике Пермского края здоровье не рассматривается в качестве стратегического производительного ресурса, т. е. этот ресурс считается «бесценным». В результате, как отмечал социал-гигиенист С. Томилин еще в 30-е гг. XX в., человека рассматривают как природное благо, существующее в избытке, а его здоровье, как подчеркивает академик В. Казначеев, «выкачивается, как газ из-под земли» [16]. Подтверждением этого является также и действующая в современной России модель финансирования системы здравоохранения, которая предполагает необходимость смешанного регулирования процессов сохранения здоровья нации: государственного (со-
циальная составляющая) и коммерческого (рыночная составляющая), т. е. взаимоувязки в необходимом сочетании регуляторов и саморегуляторов рынка медицинских услуг. При этом данная модель здравоохранения, как отмечает Н. С. Григорьева, не обеспечивает гендерного равенства в возможностях сохранения потенциала здоровья по следующим критериям: 1) доступность медицинской помощи; 2) потребление мужчинами и женщинами медицинских услуг в соответствии с реальными потребностями; 3) качество медицинских услуг для мужчин и женщин [6]. Социальные и рыночные эффекты и антиэффекты смешанной модели здравоохранения России, которая воспроизводится и в Пермском крае, с учетом гендерного подхода представлены в таблице 6.
Данные таблицы позволяют сделать следующие выводы. Во-первых, для женщин более важной является социальная результативность функционирования системы здравоохранения, для мужчин в важна коммерциализация, т. к. уровень доходов у них на 40-50% выше, чем у женщин. Так, гендерный разрыв в оплате труда у мужчин и у женщин в Пермском крае в 2007 г. составил 37% [13].
Во-вторых, и женщины, и мужчины испытывают как социальные, так и рыночные антиэффекты функционирования действующей системы здравоохранения. К первым относим: 1) несбалансированность базовой программы обязательного медицинского страхования (ОМС) и объемов финансовых ресурсов, направляемых государством в систему здравоохранения; 2) зависимость качества бесплатного здравоохранения от места проживания (разные возможности получения медицинских услуг через ОМС для мужчин и женщин, проживающих в городской и сельской местности). Единая система оценки качества медицинских услуг до сих пор в системе здравоохранения отсутствует; 3) децент-рализованность организационной структуры здравоохранения, в результате которой значительно увеличивается непрямая стоимость медицинских услуг, особенно для женщин из-за их меньшей социальной мобильности.
Коммерческая неэффективность функционирования системы здравоохранения проявляется в нелегальном обороте средств в медицинской сфере. Отсюда следует, что, с одной стороны, пациенты, не имеющие денег, лишены качественной медицинской помощи, государство — налогов, а система здравоохранения — нормального развития. С другой стороны, пациенты дважды оплачивают услугу — через
ш о о
7ч >
■о
О >
ко о
Таблица 6
Социально-рыночные критерии доступности и качества медицинских услуг в системе смешанной модели здравоохранения в России в начале XXI в.
Критерии Альтернативные оценки действующей модели здравоохранения
Социальная результативность (нерезультативность) Коммерческая эффективность (неэффективность)
для населения в целом с учетом тендерных особенностей для населения в целом с учетом тендерных особенностей
I группа — количественные критерии
Доступность медицинской помощи, получения медицинских услуг Бесплатно для населения, охваченного системой ОМС В результате действия тендерных стереотипов главными потребителями медицинских услуг становятся женщины. Однако доступность услуг в рамках программы ОМС для женщин более ограничена, т. к. установлено, что чем ниже материальная обеспеченность потребителей, тем больше проблем у них с получением медицинских услуг [21] Платно для граждан Степень доступности (по доходам) у женщин ниже в результате существующей на рынке труда разницы в доходах
Спектр предоставляемых услуг Ограничена программой бесплатной медицинской помощи, местом жительства пациента Не учитывает специфических проблем мужчин: не развита андрологическая служба, не созданы специализированные психологические центры для мужчин Ограничена размерами дохода пациента, его семьи, а также влиянием тендерных ролевых норм и его социального окружения Расходы на приобретение частных медицинских услуг у мужчин на 10-12% выше, чем у женщин [2, с. 128] Реструктуризация форм оказания медицинских услуг увеличивает нагрузку на женщин в домохозяйстве, т. к. растет доля неоплачиваемого труда женщин по лечению и уходу за больными членами их семей, сокращается доля участия женщин в первичном секторе экономике [2, с. 131]
Лекарственная обеспеченность Ограничена размером целевого бюджетного финансирования для государственных лечебных учреждений и аптек («социальные лекарства») Женщины испытывают большее давление со стороны медикализации. Мужчины обращаются за медицинской помощью только в случае серьезных заболеваний [19]. Среди них в 2 раза чаще распространены жесткие стратегии самолечения, которые предполагают добровольный отказ от профессиональной врачебной помощи даже в случае серьезных заболеваний [18, с. 29]. Более высокий доступ обеспеченных граждан к лекарственным препаратам, прошедшим международную сертификацию По данным исследований 58% женщин из малообеспеченных семей не могут купить выписанные им лекарства [14, с. 39] Ограничена низким уровнем са-мосохранительного поведения у мужчин
СП
1ч>
п
0 !=■
X >
ь
сг
1
0
1
ш
0
1 О
о
7ч
"О
О
СТ1
Ь
■о
0
1 О го
Критерии Альтернативные оценки действующей модели здравоохранения
Социальная результативность (нерезультативность) Коммерческая эффективность (неэффективность)
для населения в целом с учетом тендерных особенностей для населения в целом с учетом тендерных особенностей
II группа — качественные критерии
Доступность лечения по новейшим технологиям Вынужденность лечения по «социальным» технологиям (предоставляются пациенту государством бесплатно) Ограничена отсутствием механизмов использования квот на дорогостоящие высокотехнологичные виды медицинской помощи в рамках проекта «Здоровье». Развитие их более значимо для женщин, т. к. недостаточная квалифицированная помощь в женских консультациях и стационарах является одним из факторов определяющих высокую материнскую смертность Возможность выбора дорогостоящих наукоемких технологий Более высокий уровень образования женщин позволяет им лучше разбираться в медицинских новинках. Однако они в меньшей степени могут использовать их на практике, т. к. испытывают дискриминацию на стадии образования доходов и их распределении внутри домохозяйства
Степень свободы пациента в выборе врача Низкая (медицинское обслуживание по участковому принципу, прием только по предварительной записи) В результате меньшей социальной мобильности у женщин более высокие издержки, связанные с административными барьерами, существующими в системе здравоохранения. Предусмотрена двойная оплата за предоставление медицинских услуг вне очереди Высокая (возможность выбора врача любой квалификации на платной основе без предварительной записи) Отсутствует из-за низких доходов большинства женщин и мужчин и неразвитости системы добровольного медицинского страхования. Точечное медицинское обслуживание мужчин, к которому они прибегают значительно чаще, чем женщины ухудшает самооценку их здоровья, т. к. отсутствует преемственность выявленных врачами заболеваний и используемых методов лечения
Уровень качества медицинской помощи Адекватная материально-технической базе и уровню квалификации медицинского персонала данного лечебного учреждения Низкая, т. к. в ЛПУ отсутствует менеджмент лечения заболеваний Возможность сервисного лечения в коммерческих лечебных учреждениях и их подразделениях в государственном секторе Ограничена по доходам, качество оказанных услуг не контролируется государством, степень защиты пациентов низкая. Большую часть пациентов нетрадиционных лечебных практик, не имеющих государственной лицензии (целители, экстрасенсы, массажисты, маги), составляют женщины, несмотря на то, что эффективность используемых методик лечения не доказана [2, с. 132]
00
а" £
00 о
1/1 1Н
го о
Примечание: При составлении таблицы были использованы разработки И. Н. Новиковой, Т. Л. Лепихиной [20].
налоги и непосредственно медучреждениям. Не способствует решению данной проблемы и ограниченность работы ЛПУ по времени, которое совпадает с рабочим временем пациентов. В результате и женщины, и мужчины вынуждены прибегать к двойной оплате медицинской услуги за предоставление ее вне очереди.
Кроме того, в системе здравоохранения не развивается добровольное медицинское страхование, следовательно, «подпитывающая» ком-
мерческая компонента, обеспечивающая нормальное функционирование здравоохранения в условиях социального рынка, отсутствует [20].
Для оптимизации данного процесса, на наш взгляд, необходимо обеспечить дополнительное инвестирование в здоровье со стороны всех субъектов экономики, только в этом случае станет возможным продление жизни мужчин и женщин в Пермском крае. В этой связи напомним высказывание Г. Беккера о том, что
Таблица 7
Оценка рентабельности инвестиций в тендерный капитал здоровья в условиях социально-рыночной экономики
Субъекты экономики Эффекты (отдача от инвестиций) Антиэффекты (убытки от недоинвестирования) Механизмы модернизации системы здравоохранения
Регион Социальный мир и спокойствие в обществе Оптимизация расходов социальных финансов и наращивание коммерческой составляющей здравоохранения Удвоение ВРП в результате большего участия граждан в его создании Преодоление депопуляции населения за счет снижения экзогенных причин смертности и повышения рождаемости Повышение качества воспроизводства человеческого капитала населения региона Увеличение прямой стоимости медицинской (больничной, амбулаторно-по-ликлинической, скорой) и социальной помощи заболевшим в период частичной утраты трудоспособности Наращивание косвенных видов затрат: 1) уменьшение ВРП, обусловленное потерями трудоспособности в связи с болезнью, отсутствием людей на работе и (или) снижением производительности труда; 2) инфляционный взлет цен, и, как следствие, уменьшение производительности труда (А. Смит); 3) регресс экономики и рост социальной напряженности и нестабильности в обществе, депопуляция населения (А. Маршалл) Разработка и принятие комплексной долгосрочной программы «Здоровье населения Пермского края», учитывающей тендерную составляющую Создание института оценки ресурсов здоровья, целью которого станет защита жизни и здоровья граждан, определение стандартов и индикаторов качества медицинской помощи Разработка и внедрение методики оценки компенсации морального вреда жизни и здоровью граждан
Фирмы Повышение прибыльности предприятия за счет увеличения производительности труда работников Применение современных ресурсосберегающих технологий, снижающих затраты на производство Вывод рабочих мест с вредными условиями труда, и как следствие, уменьшение штрафов и выплат компенсаций работникам Снижение производительности труда и уменьшение доходности предприятия Увеличение социальных конфликтов между работниками, повышенная текучесть кадров Низкий уровень конкурентоспособности предприятий региона на мировом рынке из-за отсутствия социально ответственных технологий работы с сотрудниками Стимулирование работодателей по созданию рабочих мест, отвечающих санитарно-гигиеническим нормам Увеличение штрафов и компенсаций за применение трудо- и здоровьезатратных технологий производства
Индивиды Увеличение срока использования своего человеческого капитала, повышение уровня отдачи от него Увеличение спектра выбора специальностей Снижение совокупного дохода домохозяйств Повышение предельной ценности досуга Уменьшение совокупной отдачи от инвестиций в человеческий капитал Сужение возможностей выбора видов профессиональной деятельности Создание института экспертизы здоровья, целью которого должно стать определение производственных факторов риска здоровья и их учет на предприятиях всех форм собственности, а также разработка технологии расчета ренты здоровья в заработной плате граждан Пропаганда здорового образа жизни и значимости стратегий самосохранитель-ного поведения населения
Женщины Стабилизация брачно-семейного рынка Рост семейного благополучия Повышение вероятности вдовства Сужение брачных рынков для повторных браков Образование неполных материнских семей
Мужчины Повышение степени заботы о своем здоровье Рост семейного благополучия Низкий уровень отдачи инвестиций в свой человеческий капитал
Таблица 8
Динамика численности обучавшихся мужчин и женщин, чел.*
Типы государственных образовательных учреждений 2000/2001 уч.г. 2003/2004 уч.г. 2006/2007 уч.г. 2009/2010 уч.г.
женщины мужчины женщины мужчины женщины мужчины женщины мужчины
дошкольные 53549 60015 55173 59174 58241 63054 59992 64697
общеобразовательные 178406 174738 156275 151629 134692 131685 128268 126794
среднего специального образования 33694 28730 32533 27315 30119 27968 23736 27732
высшего образования 40153 25882 53477 34087 60832 37793 65596 40900
* Составлено по данным Территориального органа федеральной статистики по Пермскому краю.
«большинство смертей (если не все!) являются до некоторой степени самоубийствами — в том смысле, что они могли бы быть отсрочены, если бы больше ресурсов инвестировалось государством, фирмами и самими гражданами в продление жизни [5, с. 38-39]. Оценка рентабельности инвестиций в капитал здоровья мужчин и женщин представлена в таблице 71.
Таким образом, получается, что дополнительно инвестировать в здоровье выгодно всем субъектам экономики, причем мужчины получают большую отдачу от самосохранительного поведения, нежели женщины. Так, наличие заболевания снижает заработную плату на 27,7% для мужчин и на 42% для женщин; годовые заработки — на 19% для мужчин и на 27,7% для женщин [24].
Проанализируем далее эффективность использования другого нематериального актива регионального богатства — капитала образования мужчин и женщин Пермского края. Начнем с гендерного анализа спроса на рынке образовательных услуг. Для этого проанализируем динамику численности обучающихся мужчин и женщин в системе образования Пермского края, которая представлена в таблице 82.
Данные, представленные в таблице 8, позволяют сделать следующие выводы. Во-первых, количество детей, посещающих дошкольные образовательные учреждения, в регионе за исследуемый период имеет положительную динамику. С одной стороны, это связано с ростом их численности, т. к. в данный возраст начали вступать дети, рожденные в период начала подъема рождаемости в 1999—2000 гг. С другой стороны, в Пермском крае перманентно увеличивается доступность данной образовательной
1 См. об этом подробнее в [1].
2 В таблице не представлены начально-профессиональное и послевузовское образование, т. к. территориальным органом федеральной статистики по Пермскому краю данные по обучающимся на этих уровнях образования не отслеживаются.
услуги, что имеет большое значение для обеспечения гендерного равенства, т. к. высвобождает женщин для реализации собственного человеческого капитала, который не успевает полностью обесцениться во время отпуска по уходу за ребенком. Так, обеспеченность местами детей, находящихся в дошкольных образовательных учреждениях (ДОУ) с 2000 по 2008 гг. возросла с 89 до 114. При этом потребность в дошкольных образовательных услугах населения до сих пор не удовлетворена в полном объеме. Так, в 2008 г. этот показатель составил 75%. Решение данной проблемы в регионе обеспечивается по следующим направлениям деятельности: 1) строительство новых ДОУ; 2) возвращение в систему дошкольного образования ранее перепрофилированных зданий детских садов; 3) развитие семейных форм воспитания; 4) развитие негосударственного сектора образовательных услуг [12].
Реализация последних двух направлений осуществляется посредством внедрения в регионе пилотного проекта «Предоставление пособий семьям, имеющим детей в возрасте от 1,5 до 5 лет, не посещающих муниципальные дошкольные образовательные учреждения», целью которого является предоставление семье возможности выбора форм социализации ребенка в ДОУ или в семье, при помощи получаемого пособия. При этом участие в воспитании ребенка могут принимать не только его близкие родственники, но и гувернантки. Заметим, что данная услуга предоставляется только благополучным семьям.
Во-вторых, большинство учащихся Пермского края составляют школьники. Однако количество обучающихся в общеобразовательных учреждениях за последние 10 лет в регионе сократилось более чем на 98 тыс. чел., причем у девочек данный процесс был несколько интенсивнее. Так, если численность мальчиков с 2000 по 2009 гг. сократилась на 47944 чел., то девочек — на 50138. Сокращение доли учащихся
школ происходило в основном за счет абсолютного уменьшения численности школьников, связанное с демографическими тенденциями начала 90-х гг. Только после 2010/2011 учебного года численность учащихся школ начнет расти.
В-третьих, какпоказываеттаблица8, с 2000 г. в Пермском крае увеличивался спрос на третичное образование. Причем спрос на среднее профессиональное образование у девушек постоянно снижался, тогда как у юношей в 2007 г. отмечен незначительный его рост. Последнее обусловлено различиями в стратегиях получения среднего специального образования у девушек и юношей. Так, согласно исследованиям Министерства образования Пермского края в 2007 г., большинство юношей, получивших основное общее образование, в качестве основ-
ных причин поступления в ССУЗы отмечают возможность выбора интересной специализации, которая обеспечит стабильный заработок, и более легкий процесс по сравнению с учебой в вузе обучения. Девушки в данном случае реализуют стратегию вынужденного спроса, т. к. основной причиной их поступления в ССУЗы является не поступление в вузы. Кроме того, девушки традиционно преимущественно обучаются т. н. феминизированным специальностям (здравоохранение, сфера обслуживания, педагогика и образовании и т. д.), а юноши — маскулинизированным (машиностроение и металлообработка, электротехника, автоматика и управление), что подтверждают данные таблицы 9.
Сузы Вузы
Феминизированные (доля женщин свыше 55%)
социальные науки(100%) здравоохранение (86,1%) сфера обслуживания (83,7%) экономика и управление (82,3%) образование и педагогика (79,8%) культура и искусство (76,0%) технология продовольственных продуктов (72,4%) химическая и биотехнология (60,2%) социальные науки (85,6%) здравоохранение (82,4%) образование и педагогика (82,1%) воспроизводство и переработка лесных ресурсов (78,9%) культура и искусство (76,5%) технология продовольственных продуктов и потребительских товаров (74,5%) экономика и управление (73,8%) гуманитарные науки (66,6%) естественные науки (64,5%) геодезия и землеустройство (64,3%)
Маскулинизированные (доля женщин менее 45%)
энергетика, энергетическое машиностроение электротехника (6,1%) транспортные средства (9,1%) авиационная и ракетно-космическая техника (12,8%) геология, разведка и разработка полезных ископаемых (13,1%) морская техника (13,7%) электронная техника, радиотехника и связь (15,6%) автоматика и управление (20%) сельское и рыбное хозяйство (23,9%) информатика и вычислительная техника (25,3%) геодезия и землеустройство (38,9%) транспортные средства (2,1%) морская техника (4,4%) электротехника (12%) энергетика, энергетическое машиностроение электротехника (10,6%) электронная техника, радиотехника и связь (16,8%) авиационная и ракетно-космическая техника (17,7%) информатика и вычислительная техника (17,5%) геология, разведка и разработка полезных ископаемых (18,8%) информационная безопасность (19%) металлургия, машиностроение и металлообработка (24,7%) приборостроение и оптотехника (26,9%) химическая и биотехнологии (33,4%) физико-математические науки (36,1%) архитектура и строительство (37,6%) автоматика и управление (41,9%) безопасность жизнедеятельности, природообустройство и защита окружающей среды (43,2%)
Гендерно нейтральные (доля женщин в пределах от 45 до 55%)
воспроизводство и переработка лесных ресурсов (49,3%) приборостроение и оптотехника (53,4%) сфера обслуживания (46,4%) сельское и рыбное хозяйство (49,0%)
* Составлено по данным Министерства образования Пермского края.
Примечание: таблица составлена по альтернативному принципу, т. е. группы феминизированных специальностей ранжированы по убывающему принципу (доля женщин в них убывает), группы маскулинизированных специальностей по возрастающему (доля женщин в них возрастает).
Талица 9
Тендерные рейтинги специальностей государственных ССУЗов и вузов Пермского края в 2007/2008 уч. г.*
В-четвертых, набольший прирост в период 2000—2009 гг. был отмечен в системе высшего профессионального образования (ВПО) Пермского края, где количество студентов увеличилось на 25443 девушек и на 15018 юношей. Данный вид образования остается наиболее привлекательным для них. Однако следует отметить свойственную также и для этой ступени образования тендерную асимметрию распределения студентов по специальностям (см. табл. 9).
Данные из таблицы показывают, что тендерная асимметрия рынка труда зарождается еще в системе подготовки кадров, т. к. мужчины изначально обучаются самым высокодоходным специальностям, женщины — низкодоходным. В результате отдача от капитала образования у женщин значительно меньше, чем у мужчин. Так, минимальные сроки окупаемости инвестиций в образование1 по некоторым специальностям будут следующими:
1. Феминизированные:
— торговля, общественное питание, материально-техническое снабжение и сбыт, заготовки — 3,8 года;
— образование — 3,3 года;
— ЖКХ, непроизводственные виды бытового обслуживания — 2,5 года.
2. Маскулинизированные:
— кредитование, финансы и страхование 1 год;
— транспорт — 1,5 года;
— строительство — 2,2 года.
Кроме того, проблема отдачи от инвестиций в образование у женщин и мужчин усугубляется ростом доли обучающихся с полным возмещением затрат. Так, 2008 г. в Пермском крае работало 18 учреждений ВПО (из них 11 государственных, 5 негосударственных и 2 государственных учреждения дополнительного профессионального образования) [12]. Причем негосударственные образовательные учреждения ВПО предлагают обучение только по специальностям гуманитарного профиля, которым, как показано нами в таблице 9, обучаются в большей степени женщины. Поэтому доля женщин в составе студентов негосударственных вузов значительно выше, при этом она ежегодно возрастает. Так, по данным Министерства образования Пермского края в 2007 г. по сравнению с 2006 г. она увеличилась на 2,1% и составила
1 Рассчитано по показателям среднемесячной заработной платы в отрасли при условии трудоустройства выпускника сразу же после окончания обучения.
74%. В результате получается, что женщины затрачивают на получение образования намного больше средств, чем мужчины, а отдача от образования у них меньше. Причем эффективность отдачи от образования у женщин снижается не только за счет гендерных асимметрий рынка труда. В этой связи необходимо учитывать и качество женского образования. Известно, что конкурентоспособность негосударственных вузов достаточно низка, т. к. им достаются остатки платежеспособного спроса. Кроме того, качество ресурсов (финансовых, кадровых и технических) негосударственных вузов значительно ниже, чем у государственных образовательных учреждений.
Более того, существующий разрыв между потребностями экономики Пермского края в профессиональных кадрах и системой их подготовки в основном ударяет по так называемым женским специальностям. Этот разрыв вынуждает женщин работать не по специальности, что также снижает эффективность их образования.
В целом, как отмечает М. Е. Баскакова, можно констатировать, что в настоящее время у мужчин и женщин стратегии получения общего образования и подготовки к профессиональной деятельности неидентичны. Женщины в значительно большей степени склонны к приобретению полного общего образования в рамках общеобразовательных школ, а в профессиональной подготовке все чаще ориентируются на получение образования наиболее высокого уровня. Для мужчин все более характерной становится иная траектория получения образования: в общеобразовательной школе — приобретение неполного общего образования, а затем учеба в системе начального профессионального обучения [3, с. 220]. Отметим, что если исходить из теории человеческого капитала, то мужчинам данная стратегия обеспечивает большую отдачу от образования, нежели женщинам, даже несмотря на более низкий его уровень (в соответствии с уровнями системы российского образования). Почему это так? Попробуем в этом разобраться.
В этой связи напомним, что Г. Беккер рассматривал два вида подготовки: общую и специальную. Под общей подготовкой следует понимать подготовку, содержащую широкий спектр навыков и умений, которые могут быть применены в рамках конкретной специальности на любом предприятии отрасли. Специальная подготовка — это узкоспециализированные знания, направленные на повышение квали-
фикации работников конкретной фирмы. В соответствии с этим подходом затраты на общую подготовку производятся самими работниками. Как подчеркивает Г. Беккер, «именно они, а не фирма, будут нести издержки по общей подготовке, и именно им будет доставаться отдача от нее» [5, с. 56]. Если же речь идет о специальной подготовке, то она не будет влиять на повышение заработной платы на других местах работы. Таким образом, именно специальная подготовка будет являться уникальным ресурсом фирмы, составляющим ее интеллектуальный капитал. Отметим, что на практике многие западные фирмы начинают оценивать величину своего интеллектуального капитала. Для интегральной стоимостной оценки применяется коэффициент Тобина как отношение рыночной цены компании к цене замещения ее реальных активов (зданий, сооружений, оборудования, запасов)1. Впервые оценка собственного интеллектуального капитала была осуществлена в 1995 г. шведской страховой и финансовой компанией «Скандия АКФ» в ежегодном отчете акционерам. В современных наукоемких компаниях, составляющих основу новой экономики, материальный капитал практически не принимает участия в создании стоимости, главным производственным фактором является именно интеллектуальный капитал2. Следовательно, специальная подготовка будет не только оплачиваться самой фирмой, но и в большей степени обеспечит прирост заработной платы работника, т. к. «отдачу от такого рода подготовки в виде более высокой прибыли, обусловленной возросшей производительностью труда, станут получать фирмы» [5, с. 67]. В результате мы можем предположить, что мужчины (известно, что распространенность рабочих специальностей среди мужчин значительно выше) получают более низкий уровень общей подготовки в системе образования, а специализируются уже на конкретных предприятиях, что обеспечивает им более высокие заработки на рынке труда.
Таким образом, выбираемые мужчинами и женщинами стратегии получения образования не только усугубляют тендерные противоречия рынка труда, отдачу от инвестирования в собс-
1 Значение коэффициента Тобина для большинства современных компаний колеблется в пределах от 5 до 10, для наукоемких компаний значение этого показателя может достигать нескольких сотен [11, с. 115].
2 Так, например, в 1995 г. стоимость компании Lotus при ее поглощении IBM составила 3,5 млрд долл., когда ее материальные активы оценивались только в 230 млн долл. [11, с. 115].
твенный человеческий капитал, но и снижают образовательные конкурентные преимущества женщин по сравнению с мужчинами.
Итак, выявленные нами тендерные различия в относительно благополучной с точки зрения «равенства прав и возможностей для мужчин и женщин» сфере образования в экономике постиндустриального общества будут в дальнейшем только усиливать тендерную асимметрию, т. к. «те, кто в силу каких-то причин оказались за бортом профессионально образовательного процесса, образуют группу изгоев, без услуг которых общество с большим количеством эффективного труда и эффективного капитала вполне может обойтись [17, с. 123]. В этой связи необходима разработка мероприятий, направленных на смягчение проявлений этих негативных тендерных тенденций. Причем участвовать в их реализации должны все субъекты рыночных отношений, т. е. государство, регионы, фирмы и домохозяйства (женщины и мужчины). Как нам представляется, приоритетные стратегии повышения образовательной конкурентоспособности и женщин, и мужчин могут развиваться в следующих направлениях:
— государственные — это, во-первых, поиск инноваций в области управления образованием, в т. ч. в разработке концепции эффективного взаимодействия механизмов рыночного и нерыночного регулирования; во-вторых, создание блока мероприятий, направленных на сглаживание тендерных диспропорций рынка труда с целью обеспечения равной отдачи от инвестиций в образование женщин и мужчин;
— региональные — перманентная модернизация специальностей высшей школы в соответствии с мировыми и государственными стандартами адекватная потребностям социально-экономического развития регионов;
— стратегии фирм включают: 1) участие в разработке социального заказа необходимых специальностей для региональных органов управления на средне- и долгосрочную перспективу; 2) эффективное управление человеческим капиталом, в т. ч. с учетом тендерной методологии;
— гендерные стратегии, направленные на решение проблем женщин, заключаются в активизации образовательного потенциала женщин с учетом не только собственного человеческого капитала, но и ориентации на развитие своих способностей с учетом потребностей работодателей и социально-экономического развития региона.
В целом следует констатировать, что учет тендерных особенностей реализации человеческого капитала в Пермском крае действительно будет способствовать повышению эффективности использования главного ресурса постиндустриальной экономики, и, как следствие, обеспечит конкурентные преимущества региону по сравнению с другими субъектами России, в которых тендерная цель тысячелетия пока не осознана.
Список литературы
1. Базуева Е. В. Экономика здоровья. Необходимость внедрения в современной России // Проблемы современной экономики. 2009. №1. с. 381-387.
2. Баллаева Е. А. Тендерный анализ политики в сфере здравоохранения // Тендерный калейдоскоп. Курс лекций / под общ. ред. М. М. Малышевой. М.: Academia, 2001. 360 с.
3. Баскакова М. Е. Мужчины и женщины в системе образования // Тендерное неравенство в современной России сквозь призму статистики / отв. ред. и состав. М. Е. Баскакова. М.: Едиториал УРСС, 2004. 336 с.
4. Баскакова М. Е., Баскаков В. Н., ЛельчукА.Л. Тендерные аспекты новой российской пенсионной системы // Тендерное равенство: поиски решения старых проблем. М.: Международная организация труда. 162 с.
5. Беккер Г. Человеческое поведение. Экономический подход: пер. с англ. М.: ГУ ВШЭ, 2003. 672 с.
6. Григорьева Н. С. Тендерные измерения здравоохранения // Теория и методология тендерных исследований : курс лекций. М.: МЦГИ, 2001. 416 с.
7. Демографический ежегодник России 2002 : стат. сборник. Москва: Российский комитет статистики. 2002. [Сайт]. URL: http://www.gks.ru (дата обращения 12.11.2009).
8. Демографический ежегодник России 2006: стат. сборник. Москва: Российский комитет статистики. 2006. [сайт]. URL: http://www.gks.ru (дата обращения 12.11.2009).
9. Демографический ежегодник России 2008 : стат. сборник. Москва: Российский комитет статистики. 2008. [Сайт]. URL: http://www.gks.ru (дата обращения 12.11.2009).
10. Демографический ежегодник России 2009 : стат. сборник. Москва: Российский комитет статистики. 2009. [Сайт]. URL: http://www.gks.ru (дата обращения 09.04.2010).
11. Доклад о развитии человеческого потенциала в Российской Федерации 2004. На пути к обществу, основанному на знаниях / под общ. ред. С.Н. Бобылева. М.: Весь мир, 2004.132 с.
12. Доклад о развитии человеческого потенциала в Пермском крае в 2009 г. [Электронный ресурс]. URL: http:// blog59.ru/wp-content/themes/blog59 (дата обращения: 16.11.2009).
13. Женщины и мужчины России. 2008 : стат. сб. М. Росстат, 2009. 281 с.
14. Ибрагимова Д., Красильникова М., Овчарова Л. Участие населения в оплате медицинских и образовательных услуг // Мониторинг общественного мнения. Экономические и социальные перемены // ВЦИОМ. 2000. №2 (март-апрель).
15. Калабихина И. Е. Тендерный фактор в воспроизводстве человеческого капитала // Женщина, тендер, культура. М.: МЦГИ, 1999. 368 с.
16. Клышников В. Нескромное обаяние оценщика здоровья Кашина // Медицинская газета от 7.12.2001.
17. Костюк В. Н. Теория эволюции и социально-экономические процессы. М.: Эдиториал, 2004. 176 с.
18. Медик В. А., Осипов А. М. Взаимодействие населения с учреждениями здравоохранения в регионе (по данным социологического мониторинга) // Здравоохранение в РФ. 2006. №4. с. 28-31.
19. Назарова И.Б. Стили поведения пациентов во время заболевания // Здравоохранение. 1999. №12.
20. Новикова И. Н. Лепихина Т. Л. Критерии социальной жизнеспособности и рыночной конкурентоспособности новой модели здравоохранения в регионе // Конкурентоспособность регионов. Теоретико-прикладные аспекты / под ред. Ю. К. Перского, Н. Я. Калюжновой. М.: ТЕИС, 2003. 419 с.
21. Панова Л. В., Русинова Н. Л. Неравенства в доступе к первичной медицинской помощи // Социологические исследования. 2004. №3. с. 126-132.
22. Пермский край. Стат. Ежегодник : стат. сборник. / Территориальный орган федеральной статистики по Пермскому краю. 2009. [Электронный ресурс]. URL: htpp:// permstat.gks.ru//public/webpages/Cтaтиcтичecкий%20eжe-годник%20Пермского %20края.аврх (дата обращения: 09.04.2010).
23. Римашевская Н. М. Тендер и макроэкономика // Человек и реформы. Секреты выживания. М. : РИЦ ИСЭПН, 2003. 392 с.
24. Рощин С. Ю., Кузьмич О. С. Здоровье как экономическое благо. Его влияние на заработную плату и занятость. [Электронный ресурс]. URL: http://www.aspe.spb.ni/ reports/roshtin.doc. (дата обращения: 25.11.2006).
25. Семенко В. В. Методология современной политической экономии // Экономическая теория. Истоки и перспективы. М.: Экономический факультет МГУ, ТЭИС, 2006. 999 с.
26. Сен А. Развитие как свобода : пер. с англ. / под ред. Р. М. Нуреева. М.: Новое издательство, 2004. 432 с.
27. Тихомиров А. В. Отправные начала идеологии реформирования здравоохранения // Здравоохранение РФ. 2006. №4. с. 37-42.
