CC BY
78
Published in the Russian Federation
Bulletin of the Kalmyk Institute for Humanities
of the Russian Academy of Sciences
Has been issued since 2008
ISSN: 2075-7794; E-ISSN: 2410-7670
Vol. 25, Is. 3, pp. 180-187, 2016
DOI 10.22162/2075-7794-2016-25-3-180-187
Journal homepage: http://kigiran.com/pubs/vestnik
UDC 398.21
Household Fairy Tales of the Kalmyks: an Effort of Research and Classification
Tamara G. Basangova1
1 Ph. D. in Philology (Doct. of Philological Sc.), Senior Research Associate, Department of Lterature,
Folklore and Jangar Studies, Kalmyk Institute for Humanities of the RAS (Elista, Russian Federation).
E-mail: basangova49@yandex.ru.
Abstract
So far the genre of the Kalmyk household fairy tale has not been a subject of special folklore research despite the generally accepted fact that household fairy tales of the Kalmyks are of exceptionally high artistic merit. They have a well-defined specificity that manifests itself in peculiarities of their plots, the system of images and characters, originality of artistic and expressive means. The universal classification of genres can be well applied to Kalmyk fairy tales, though there are some specific features; there are magic, household, satirical, heroic fairy tales and fairy tales about animals. In terms of artistic contents and plot typology as well as functions of characters, household fairy tales can be classified as follows: 1) about cunning and dexterous people, thieves; 2) about wise guessers; 3) about fairy tale characters' pursuits of happiness; 4) about married couples; 5) about clergymen; 6) about fools. The preliminary examination of plots of Kalmyk household fairy tales and their topics has identified that they contain oppositions as follows: "clever - fool, silly", "rich - poor", "generous - avaricious", "good - evil". Nowadays one of the main goals of Kalmyk folklore studies is to explore and publish the plots of Kalmyk household fairy tales. Comprehensive textual studies of the Kalmyk household fairy tale are actual enough since separate fairy tale plots of the Kalmyks - recorded from various taletellers and at various times - have numerous versions. Preparation and publication of unique Kalmyk household fairy tales within "The Corpus of Kalmyk Folklore" is of great importance for preservation, revival and enrichment of the national cultural heritage.
Keywords: Kalmyk folklore, fairy-tale tradition, household fairy tales, plots, versions, hero,
Жанр бытовой сказки в калмыцкой фольклористике до сих пор не выступал в качестве предмета специального изучения, хотя общепризнанным является факт, что бытовые сказки калмыков относятся к одному из наиболее высокохудожественных образцов фольклора. Они имеют отчетливо выраженную специфику, проявляющуюся в особенностях их сюжетов, системе образов и персонажей и своеобразии художественно-изобразительных средств. К калмыцким сказкам вполне применима миро-
вая классификация по жанрам, хотя и есть некоторые особенности, — это волшебные, бытовые, сатирические, богатырские сказки и сказки о животных. История записи и публикации калмыцких народных сказок в разной степени отражена в трудах таких исследователей калмыцкого фольклора, как М. Э. Джимгиров [1970], Н. Ц. Битке-ев [1984], Т. Г. Борджанова [1983; 1999; 2001; 2002; Сказки 1990], В. Т. Сарангов [1998], Б. Б. Горяева [2015], Б. Б. Манджи-ева [2015]и др.
Классификация калмыцких сказок впервые была осуществлена И. Кравченко [Народное творчество 1940]. Освещали этот вопрос и составители сборников калмыцких сказок Ц. О. Леджинов, Г. М. Шалбуров [Калмыцкий фольклор 1941], Н. Н. Мусова, Б. Б. Оконов, Е. Д. Мучкинова [Хальмг ту-ульс 1972], Т. Г. Басангова [Сандаловый ларец 2002]. М. Э. Джимгиров посвятил одну из глав своей монографии «О калмыцких народных сказках» изучению бытовых сказок [Джимгиров 1970]. В основу анализа данной группы сказок исследователь взял книгу переводов, составленную Б. О. Джимбино-вым. М. Э. Джимгиров отмечал: «Составитель собрал воедино народные новеллистические и бытовые произведения, сатирическая острота, которая достигается путем сознательного преувеличения...» [Джимгиров 1970]. К другому подтипу бытовой сказки — новеллистической — исследователь относил сказки о приключениях и событиях семейной и личной жизни человека. Среди новеллистических сказок М. Э. Джимгиров выделял особую подгруппу — авантюрные. Героями авантюрных сказок бывают хитрый человек, вор, путешественник, шут и обманщик. В бытовых сказках прослеживается мотив «бедной сироты» и «младшего брата». Исследователем были проанализированы сюжеты таких известных бытовых сказок, как «Черт и торговец», «Кеедя», «Два обманщика», «Рыбак», «Старик и старуха».
Е. Д. Мучкинова посвятила одну из работ классификации калмыцкой народной сказки. Она отмечала, что бытовые сказки, опубликованные в первом томе «Калмыцких сказок», можно разделить на две группы: сказки, направленные против социальных врагов народа, и сказки, осмеивающие пороки человека. В сказках первой группы отражена надежда на лучшую жизнь. В сказках второго типа высмеиваются такие пороки человека, как лень, жадность, скупость [Мучкинова 1970: 112].
И. С. Надбитова привела свою классификацию бытовых сказок, поделив их на две группы: к первой группе она относит сказки о мудрецах, верных и неверных женах, ко второй — сказки о ловких ворах, хитрецах и глупых людях [Надбитова 2011: 247]. Перед современными фольклористами стоит задача составления «Указателя мотивов и сюжетов калмыцкой сказки», в том числе и бытовой. Исследователями изучены следующие
сюжеты бытовых сказок: Мудрая жена (АТ 875), О ловких ворах (АТ 1525), О хитреце (АТ 1539) [Надбитова 2011: 248-255].
Таким образом, по художественному содержанию и сюжетной типологии, а также по функциям персонажей бытовые сказки могут быть классифицированы следующим образом: 1) о хитрых и ловких людях, ворах; 2) о мудрых отгадчиках; 3) о поисках счастья персонажами сказки; 4) о супругах; 5) о духовных лицах; 6) сказки о дураках. К 500-летию героического эпоса «Джангар» в 1940 г. вышел в свет сборник «Народное творчество Калмыкии», подготовленный И. И. Кравченко [Народное творчество 1940]. В нем представлены все основные жанры фольклора калмыков. В главе «Фантастические сказки» приведено пятнадцать текстов; по нашему мнению, две из них являются богатырскими и две — бытовыми. Из архива составителя в сборник вошли четыре бытовые сказки: «Мудрая Урюбэ-жюр», «Три мудреца», «Сиротка-мудрец», «Скупой богач» [Народное творчество 1940: 254].
Некоторые образцы бытовых сказок были записаны у современных калмыцких сказителей. В 2008 г. Калмыцким институтом гуманитарных исследований Российской академии наук была основана серия «бвкнрин зеер» («Сокровища предков»), призванная ввести в научный оборот произведения фольклорной традиции калмыков. Серия открылась сказками талантливого сказителя Санджи Бутаева, записи которого производились в 1970-х гг. прошлого столетия учеными КНИИЯЛИ (ныне — КИГИ РАН). В сборнике приведены четыре текста бытовых сказок [Буутан Сангин 2008]. В следующей книге серии современная фольклорная традиция калмыков представлена в записи от хранителя народной мудрости Шани Боктаева. Составитель сборника «Алтн чее^тэ келмрч Боктан Шаня» Б. Б. Манджиева подготовила к публикации репертуар сказителя, представленный разными жанрами калмыцкого фольклора, в том числе и бытовыми сказками [Алтн чее^тэ 2010]. В этой же серии в 2011 г. была издана книга «Т. С. Тягинован амн урн Yгин керцгэс» («Фольклорные материалы из репертуара Т. С. Тягиновой»), которая содержит тексты сказочной и несказочной прозы, волшебные и бытовые сказки [Т. С. Тягино-ван 2011]. В 2014 г. вышла в свет очередная книга серии «Эвкнрин зеер» (Сокровища
предков) — «Герлтсн сувсн (Б. М. Санджи-еван бичYл^ авсн амн урн Yгин керцгэс)» («Сияющая жемчужина (Фольклорные материалы, собранные Б. М. Санджиевой)»), в которой, наряду с другими жанрами фольклора, представлены также сказки этого жанра. Материалы, записанные учителем калмыцкого языка Б. М. Санджиевой от информантов, проживавших в разных районах Республики Калмыкия, были подготовлены к изданию И. М. Болдыревой [Герлтсн сувсн 2014].
У калмыков сохранилось народное название калмыцкой сказки — тууль, которая делится на ахр тууль 'короткая сказка' (бытовая, сатирическая, сказка о животных) и ут тууль 'длинная сказка', большая по объему повествования. К этому разделу могут быть отнесены волшебные и богатырские сказки. Основной критерий этой классификации — объем сказочного произведения. В поздних публикациях калмыцких сказок дана попытка современной классификации по жанрам. Так, волшебная сказка именуется сидтэ тууль, богатырская сказка — ба-атрлг тууль, бытовая сказка — бээцин тууль. Жанр сказки в калмыцком фольклоре в некоторых случаях можно определить по ее названию или обозначению имени главного сказочного персонажа. Так, главный герой богатырской сказки имеет титулы: хан, эрин сэн 'лучший из мужей', баатар 'богатырь', мерген 'меткий стрелок'. Герои бытовых и комических сказок охарактеризованы именами неопределенной этимологии — Кеедя (неперевод.), Ухр ('Ложка'), Саак ('тот же самый'). Иногда в названиях сказок упоминается возраст персонажей: кввYн 'мальчик', кYYкн 'девочка', эмгн овгн хойр 'старик со старухой'; профессиональная принадлежность героя: заксч 'рыбак', анкуч 'охотник', заркч 'судья'. После предварительного анализа тем, реализуемых в бытовых сказках калмыков, мы можем выделить следующие оппозиции: «умный — дурак, глупый», «богатый — бедный», «щедрый — скупой», «добрый — злой», которые характеризуют героев. Бытовая сказка калмыков, имеющая древние корни, прошла длительный путь развития: в различных текстах этого жанра обнаруживается множество напластований. Калмыцкие бытовые сказки следует рассмотреть по тематическим циклам, прежде всего, имеющие сюжет Умная жена, встречающийся в нескольких вариантах, сатирические и юмористические сказки, сказки о
мудрецах и ловких ворах, глупцах и хитрецах. Главными героями сказок о хитрецах и простаках выступают также старик со старухой. Они, как правило, владеют каким-либо домашним животным. Чтобы разбогатеть, они продают путникам своего невзрачного коня, убедив покупателей, что он испражняется золотом. Путники обнаруживают обман и хотят проучить хитрецов, но погибают. В этой сказке старуха выступает лишь как верная помощница старика. Но в других сюжетах она — самостоятельный персонаж, принимающий решения. В сказке «Вещая свиная голова» старуха вынуждает старика работать, льстя ему: «мужчина рождается со многими способностями». Глупый старик обнаруживает возле юрты припасенное старухой масло и радуется, затем находит кольцо, учится предсказаниям у свиной головы. Образ старухи в этой сказке отчасти схож с образом неугомонной героини пушкинской «Сказки о рыбаке и рыбке». Впрочем, в эпилоге калмыцкой сказки старик и старуха обретают долгожданное счастье. Композиция таких сказок несложна: старуха дает задания своему глупому старику, а тот, спеша их выполнить, совершает комические действия, например, путает предметы и их названия и в результате бывает осмеян старухой или даже съеден волками.
В некоторых сказках высмеивается скупость старика и старухи, живущих по этой причине вдалеке от людей, на отшибе. Хан посылает четырнадцатилетнего мальчика разузнать об их жизни. Мальчик путем разных уловок обманывает их и забирает у них мешок еды. За это хан жалует ему сто кибиток. Женские персонажи в калмыцких бытовых сказках отличаются особой активностью, хитростью и мудростью. В сказке «Рыбак» жена, чтобы вдоволь наесться, хитростью завладевает припасенной мужем рыбой. В этом коротком повествовании жена рыбака коварна, а рыбак глуп. Кроме того, жена рыбака выступает здесь в амплуа «ловкого вора». Сюжеты о таких ворах распространены в калмыцком фольклоре. Г. И. Михайлов приводит сюжет бытовой сказки, в которой главным героем является «ловкий вор»: Зэлмээ отправляется в стан противника, чтобы достать кумыс. Кумыс он не находит, но где-то крадет бурдюк с простоквашей и благополучно возвращается в свой лагерь [Михайлов 1971: 37].
В. Т. Сарангов относит популярную калмыцкую сказку о Сенякя, который хитрым путем забирает имущество трех братьев, к
сюжетам о ловком воре. Сказка состоит из цепи эпизодов, где герой самостоятельно или с помощью волшебных предметов достигает желаемого [Сарангов 1998: 55-56]. Один из таких сюжетов содержится в одной из песен героического эпоса «Джангар». Он связан с подвигами юных богатырей Хо-шун Улана, Хара Джилгана и Аля Шонхо-ра, которым Джангар поручил взять в плен враждебного богатыря Бадмин Улана. Трое юных богатырей отправляются в сторону восхода солнца, чтобы выполнить поручение. При первом посещении дворца юный богатырь Хошун Улан выступает в роли ловкого вора. Превратившись в плешивого неказистого человечка, он проникает во дворец и крадет из кухни варившуюся к ужину ногу трехлетней кобылицы, чтобы накормить спутников. Но ему приходится самому съесть добычу, «крупные кости выбрасывая изо рта, мелкие кости выталкивая через нос», ибо за ним гонится повар, который таки догоняет его и приводит к Бадмин Улану. В ответ на жалобы повара находчивый богатырь говорит, что он не смог бы съесть целую ногу так быстро. Приближенные Бадмин Улана соглашаются с таким доводом и обвиняют повара. Бадмин Улан же оказывается поражен хитростью юного богатыря и жалует ему богатое одеяние, водку и лошадиную ногу. С этими дарами Хошун Улан прибывает к друзьям и устраивает богатырский пир. При втором посещении дворца Хошун Улан сначала превращается в желтую ядовитую змею, а затем, приняв богатырский облик, берет в плен Бадмин Улана и доставляет его живым Джангару. Сказочное воровство осуществляется благодаря хитроумию, а также с помощью волшебных превращений. Ловкую кражу лошадиной ноги Хошун Улан совершает в образе «лысого паршивца», путем временной потери богатырских качеств. Исследователи полагают, что этот эпизод из «Джангара» является юмористическим [РоисЬа 1961].
К жанру бытовой сказки исследователи относят и небылицы. В фольклорной традиции калмыков сохранились образцы «Семидесяти двух небылиц» как в поэтической, так и прозаической форме [Сандаловый ларец 2002: 171-172]. В героическом эпосе калмыков «Джангар» богатырь путем магических действий преображается в лысого паршивца, герою же «Семидесяти двух небылиц» неказистая внешность дается изначально. В этом виде он вступает
в состязание за невесту. Сюжет «Семидесяти двух небылиц» примыкает к сюжетам сказок о мнимых дураках. Е. Д. Турсунов отмечает, что поведение глупца, все делающего невпопад, совпадает с представлениями предков тюрко-монгольских народов о поведении обитателей мира мертвых [Тур-сунов 1973]. О происхождении этого жанра у калмыков бытует предание. Однажды хан решил выдать дочь замуж за человека, который расскажет ровно 72 небылицы. Если же он не сумеет это сделать, то лишится головы. В состязании участвуют отец и сын. Отец рассказывает только 71 небылицу, а сын, обладавший даром келмерчи (рассказчика), рассказывает 73 небылицы и также проигрывает. Герой — парень с неказистой внешностью — ведет повествование от своего имени. Комический эффект в «Семидесяти двух небылицах» достигается перестановкой причин и следствий («родился раньше своего отца и пас табуны своего прадеда») и небывальщиной, в частности, нарушением временных понятий, одушевлением предметов быта, а также наделением животных человеческой речью. Герой выступает в роли властелина стихий. Против своих врагов он посылает дождь, бурю и снег, подобно эпическим богатырям Егиль Мергену и Хонгору [Монголо-ойрат-ский 1923]. В варианте «Семидесяти двух небылиц» Чимида Комаева герой хватает с неба облака по просьбе старика с рыбьим хвостом и с головой размером с целого человека. Старик — хозяин водной стихии, и по его просьбе юноша возвращает жизнь высохшему озеру, выжав из облаков воду и наполнив ею озеро. Занимательны дорожные приключения героя небылиц. Он перемещается по всем трем мирам. Сперва удар рыбьего плавника забрасывает его в верхний мир, затем он попадает в нижний. В варианте Ч. Комаева дорожные приключения героя описаны подробнее, чем в других вариантах. Герой помогает собрать урожай, посаженный еще его предками, скосить высокую траву. Он присутствует при сватовстве насекомых, видит, как суслики молятся бурханам о ниспослании теплой зимы. В пути он разрешает споры между животными, выступая в роли судьи. Встречается он и с владыкой Нижнего мира — главным шулмусом. Тот едет верхом на верблюде без шеи и ведет под уздцы коня с человеческой грудью. Сам он гигантского роста, подпирает собой небо. Если герой богатыр-
лигии буддизма. Основными мотивами этих сюжетов является победа простого человека в лице сироты над гелюнгом — представителем духовенства, ставящего его в неловкое положение [Дорджиева 1981].
Изучение и публикация сюжетов бытовой сказки калмыков является на сегодняшний день одной из важных задач калмыцкой фольклористики. Комплексно-текстологическое изучение бытовой сказки калмыков актуально, так как многие сюжеты калмыков имеют множество вариантов, записанные от разных сказителей и в разное время. Подготовка и издание уникальных образцов калмыцких бытовых сказок в «Своде калмыцкого фольклора» имеет огромное значение для сохранения, возрождения и обогащения культурного наследия народа.
Литература
Алтн чеежтэ келмрч Боктан Шаня. Хранитель мудрости народной Боктаев Шаня / сост., вступит. статья, прилож. Б. Б. Манджиевой. ввкнрин зеер (Сокровища предков). На калм. и рус. яз. Элиста: КИГИ РАН, 2010. 172 с.
Биткеев Н. Ц. Калмыцкая фольклористика: итоги и проблемы изучения // Калмыцкая народная поэзия. Элиста: Калм. кн. изд-во, 1984. С. 3-29. Борджанова Т. Г. Антропонимия калмыцких народных сказок // Ономастика Калмыкии. Сб. ст. Элиста: Калм. кн. изд-во, 1983. С. 96100.
Борджанова Т. Г. О жанрообразовании в калмыцком фольклоре // Бюллетень Общества востоковедов. Вып. 2: Материалы Всероссийского организационно-научного съезда «Отечественное востоковедение на пороге XXI века». М.: ИВ РАН, 1999. С. 77-81. Борджанова Т. Г. Сказочная традиция калмыков // Сандаловый ларец. Калмыцкие народные сказки / сост., пер., предисл., коммент. Т. Г. Басанговой. Элиста: Калм. кн. изд-во, 2002. С. 3-38. Борджанова Т. Г. Фольклор калмыцкой диаспоры (по материалам печатных изданий) // Проблемы современного калмыковеде-ния: Материалы Республиканской научной конференции, посвященной 75-летию проф. А. Борманжинова. Элиста: КалмГУ, 2001. С. 44-47.
Буутан Санжин туульс (Сказки Санджи Бута-ева). Записи 1971-1978 гг. В 2-х кн. Кн. 1 / сост., подг. текстов и прилож. Б. Х. Бор-лыковой. Элиста: КИГИ РАН, 2008. 308 с.
ской сказки всегда выступает антагонистом мифического шулмуса, то у героя небылиц с последним складываются мирные отношения. О постепенной утрате древних пластов эпического повествования и сближении его с бытовой сказкой свидетельствуют юмористические эпизоды, где животные ведут себя, как люди. Герой встречает муравья, который едет на ярмарку, чтобы продать два зернышка. Потом он видит муравья пьяным: на вырученные деньги тот купил водки и напился вместе со своими друзьями. Спор двух сапог и спор ножа с ножнами (все они соперничают за внимание хозяев) звучат вполне по-человечески. За разрешение споров герой небылиц получает в подарок муху трех лет от роду. Повествование «Семидесяти двух небылиц» основано на смешении возвышенного и обыденного. Это создает особую атмосферу, где юмор играет главенствующую роль. Так, чтобы добиться руки ханской дочери, герой проходит ряд испытаний, включающих сочинение 72 небылиц и преодоление ряда преград — пылающего моря, высоких гор и т. д. Исследователями записаны тексты небылиц, отличающиеся одноэпизодностью, краткостью и лаконичностью [Гедеева 2002: 98-104]. Некоторые сюжеты бытовой сказки калмыков имеют древнее происхождение. Как известно, «Сокровенное сказание монголов» содержит много художественных прозаических фрагментов, напоминающих сказки. В одном из них Алан-гоа, желая предотвратить раздоры между сыновьями, собирает их и дает каждому из них по пруту. Сыновья легко ломают их. Затем Алан-гоа дает связку из пяти прутьев, которую никому не удается сломать. После этого мать уговаривает сыновей жить дружно, держаться вместе, иначе их сломают так же легко, как они ломали отдельные прутья. Г. И. Михайлов пишет по этому поводу: «По-видимому, в данном случае исследователи имеют дело не с рассказом из повседневной жизни, а с какой-то бытовой сказкой, бывшей в свое время популярной» [Михайлов 1971: 34]. Данный сюжет существует самостоятельно в калмыцком фольклоре в виде бытовой сказки под названием «Жить в согласии» [Харада 1978]. Исходная ситуация в эпизоде из «Сокровенного сказания монголов» и сказке из калмыцкого букваря — одинакова.
Кроме того, в бытовой сказке калмыков бытует ряд сюжетов, где главными героями являются духовные лица, представители ре-
Серия «Эвкнрин зеер» («Сокровища предков»). На калм. и рус. яз. Гедеева Д. Б. Небылицы как жанр устного народного творчества калмыков // Материалы научных чтений, посвященных памяти профессора А. Ш. Кичикова. Элиста, 2002. С. 98-104.
Герлтсн сувсн (Б. М. Санджиеван бичулж авсн амн урн Yгин керцгэс). Сияющая жемчужина (Фольклорные материалы, собранные Б. М. Санджиевой). Собир. Санджиева Б. М. Записи 1972-1974 гг. / вступ. ст., сост., пре-дисл., подг. текстов и прилож. И. М. Болдыревой. Элиста: КИГИ РАН, 2014. 230 с. Серия «Эвкнрин зеер» («Сокровища предков»). На калм. яз. Горяева Б. Б. Указатель сюжетных типов калмыцких волшебных сказок в соотношении с сюжетными типами Сравнительного указателя сюжетов [электронный ресурс] // Фольклор и постфольклор: структура, типология, семиотика: иКЬ: http://www.ruthenia. гиЯЫк1оге^огуаеуа1^Ш (дата обращения: 29.05.15).
Джимгиров М. Э. О калмыцких народных сказках. Элиста: Калм. кн. изд-во, 1970. 103 с. Дорджиева Г. Ш. Антирелигиозная и антиклерикальная тема в калмыцком фольклоре // Этнография и фольклор монгольских народов. Элиста, 1981. С. 151-160. Калмыцкий фольклор. Сост. Леджинов Ц. О., Шалбуров Г. М. Элиста: Калм. госиздат, 1941. 466 с.
Манджиева Б. Б. К вопросу изучения калмыцких богатырских сказок // ХЫУ Международная филолог. научн. конф. Санкт-Петербург, 10-15 марта 2015 г.: Тезисы докладов. СПб.: Филолог. фак-т СПбГУ, 2015. С. 741-742. Михайлов Г. И. Проблемы фольклора монгольских народов. Элиста: б/и., 1971. 234 с. Монголо-ойратский героический эпос. Л.; М.:
Госиздат,1923. 254 с. Мучкинова Е. «Хальмг туульс» (К вопросу о классификации) // Филологические вести. № 2. Элиста, 1970. С. 112-115. Надбитова И. С. Бытовые сказки калмыков // Гуманитарная наука юга России: международное и региональное взаимодействие. Ч. II. Элиста: КИГИ РАН, 2011. С. 248-251. Народное творчество Калмыкии. Сталинград-
Элиста: Областное кн. изд-во, 1940. 315 с. Сандаловый ларец. Калмыцкие народные сказки / сост., пер., предисл., коммент. Т. Г. Басан-говой. Элиста: Калм. кн. изд-во, 2002. 239 с. Сарангов В. Т. Калмыцкое народное поэтическое творчество. Фольклористика. Элиста: Изд-во КалмГУ, 1998. 92 с.
Сказки бабушки Саглар / сост. Т. Г. Борджано-ва. Элиста: Калмкнигоиздат, 1990. 44 с.
Т. С. Тягинован амн урн y^h керцгэс. Фольклорные материалы из репертуара Т. С. Тя-гиновой / сост., коммент. Б. Б. Горяевой. Элиста: КИГИ РАН, 2011. 230 с. «бвкнрин зеер» («Сокровища предков»). На калм. и рус. яз.
Турсунов Е. Д. Генезис казахской бытовой сказки. Алма-Ата: Наука, 1973, 216 с.
Хальмг туульс. III боть. Элст: Хальмг дегтр hарhач, 1972. 252 х.
Харада. Букварь для 1 кл. Элиста, 1978. 200 x.
Poucha P. Um Kalmuekischen Epos Dzangar. Central Asiatic Journal, 1961.
References
Altn cheejt3 kelmrch Boktan Shanya. Khranitel mudrosti narodnoy Boktaev Shanya. Sost., vstupit. stat'ya, prilozhenie B. B. Mandzhievoy [The taleteller and treasurer of folk wisdom Shanya Boktaev. Edited, intr. article, attachment by B. B. Mandzhieva]. Ovknrin zoor (Sokrovishcha predkov) [The ancestors' treasures]. Elista, KIGI RAN (Kalmyk Institute for Humanities of the RAS) Publ., 2010, 172 p. (In Kalm. and Russ.).
Bitkeev N. Ts. Kalmytskaya fol'kloristika: itogi problemy izucheniya [Kalmyk folklore studies: results and problems of research]. Kalmytskaya narodnaya poeziya [Kalmyk folk poetry]. Elista, Kalmyk Book Publ., 1984, pp. 3-29 (In Russ.).
Bordzhanova T. G. Antroponimiya kalmytskikh narodnykh skazok [Anthroponymy of Kalmyk folk tales]. Onomastika Kalmykii. Sb. st. [Onomastics of Kalmykia. Collect. of articles]. Elista, Kalm. Book Publ., 1983, pp. 96-100 (In Russ.).
Bordzhanova T. G. O zhanroobrazovanii v kalmytskom folklore [On the formation of genres in Kalmyk folklore]. Byulleten Obshchestva vostokovedov [Bulletin of the Society of Orientalists]. Vyp. 2: Materialy Vserossiyskogo organizatsionno-nauchnogo s"ezda "Otechestvennoe vostokovedenie na poroge XXI veka" [Proceedings of the organizational and scientific congress "Russia's Oriental Studies at the turn of the 21st century". Iss. 2]. Moscow, Institute of Oriental Studies Publ., 1999, pp. 77-81 (In Russ.).
Bordzhanova T. G. Fol'klor kalmytskoy diaspory (po materialam pechatnykh izdaniy) [Folklore of the Kalmyk expatriate community (evidence from printed publications)]. Problemy sovremennogo kalmykovedeniya: Materialy Respublikanskoy
nauchnoy konferentsii, posvyashchennoy goryaeva1.htm (accessed 29.05.15.). (In Russ.).
75-letiyu prof. A. Bormanzhinova [Problems of Dzhimgirov M. E. O kalmytskikh narodnykh
modern Kalmyk studies: Proc. of the Republican skazkakh [About Kalmyk folk fairy tales]. Elista
scientific conference dedicated to the 75th Kalm. Book Publ., 1970, 103 p. (In Russ.).
anniversary of the prof. A. Bormanzhinov]. Dordzhieva G. Sh.Antireligioznayaiantiklerikal'naya
Elista, Kalmyk State Univ. Press, 2001, pp. 44- tema v kalmytskom folklore [The anti-religious
47 (In Russ.). and anti-clerical theme in Kalmyk folklore]
B°rdzhan°va T. G. Skazochnaya traditsiya Etnografiya i fol'klor mongol'skikh narodov
kalmykov [Faiiy tak tradition of the Kalmyks]. [Ethnography and folklore of the Mongolian
Sandalovyy larets. Kalmytskie narodnye skazki / peoples] Elista 1981 pp 151-160 (In Russ)
sost., per., predisl., komment. T. G. Basangovoy Kalmytskiy fol'kbr. Sost. Ledzhinov Ts. O.,
[The Sandalwood Casket. Kalmyk folk fairy Shalburov G. M. [Kalmyk folklore. Comp. by
tales / transl., comment. and foreword by Ts. O. Ledzhinov, G. M. Shalburov]. Elista.
T. G. Basangova]. Elista, Kalm Book Publ, Kalm. gosizdat (Kalm. State Publ. House);
2002, pp. 3-38 (In Russ.). 1941, 46K6 p. (In Russ.).
Buutan Sanjin tuul's (Skazki Sandzhi Butaeva). „ „ „ ,
Mandzhieva B. B. K voprosu izucheniya Zapisi 1971-1978 gg. V 2-kh kn. Kn. 1 / sost., , , , ,, , , r_ . . .
kalmytskikh bogatyrskikh skazok [Revisiting podg. tekstov i prilozh. B. Kh. Borlykovoy ISanii , T/, , , . . , ?
the studies of Kalmyk heroic fairy tales] Butaev s fairy tales. Records of 1971-1978. ,, , , , , , ,
t,,,,,-,,,,,, , XLIV Mezhdunarodnaya filolog. nauchn. konf.
In 2 books. Book 1 / texts and apps. compiled
and prep. by B. Kh. Borlykova]. Ovknrin Sankt-Peterburg, 10-15 marta 2015 g.: Tezisy
zoor (Sokrovishcha predkov) [The ancestors' dokladov [The 44th International Linguistic
treasures]. Elista, KIGI RAN (Kalmyk Institute Scientific Conference. Saint Petersburg, March
for Humanities of the RAS) Publ., 2008, 308 p. 10-15, 2015. Report abstracts]. Saint Petersbur& (In Kalm rnd Russ) SPbGU (SPbSU) Faculty of Philology Publ.
Gedeyeva D. B. Nebylitsy kak zhanr ustnogo 2015, pp. 741-742 (In Russ.).
narodnogo tvorchestva kalmykov [Tell stories Mikhaylov G. I. Problemy fol'klora mongol'skikh
as a genre of Kalmyk oral tradition]. Materialy narodov [Problems of folktore of Mongolian
nauchnykh chteniy, posvyashchennykh pamyati peoples]. Elista, 1971, 234 p. (In Russ.).
professora A. Sh. Kichikova [Proceedings of the Mongolo-oyratskiy geroicheskiy epos [Oirat-
Scientific Readings dedicated to the memory of Mongolian heroic epic]. Saint Petersburg-
Prof. A. Sh. Kichikov]. Elista, 2002, pp. 98-104 Moscow, Gosizdat Publ. (State Publ. House)
(In Russ.). 1923, 254 p. (In Russ.).
Gerltsn suvsn (B. M. Sandzhievan bichulj avsn Muchkinova E. Khal'mg tuul's (K voprosu o
amn urn ugin korygas). Siyayushchaya klassifikatsii) [Kalmyk fairy tales (Revisiting the
zhemchuzhina (Fol'klornye materialy, classification)]. Filologicheskiyevesti [Philology
sobrannye B. M. Sandzhievoy). Sobiratel' Bulletin], No. 2, Elista, 1970, pp. 112-115 (In
Sandzhieva B. M. Zapisi 1972-1974 gg. / Russ.).
Vstup. ^ p^dM. podg. tekstov i prilozh. Nadbitova I. S. Bytovyye skazki kalmykov [Household
I. M. Boldyrevoy [The sacred pearl. Folktore fairy tales of the Kalmyks]. Gumanitarnaya
mateiials collected by B. M. Sandzhieva. nauka Yuga Rossii: Mezhdunarodnoye
The 1972-1974 records. Foreword, comp^ regional'noye vzaimodeystviye. Ch. 2 [The
introd., prep. by L M. Boldyreva]. Ovknrin Humanities of Southern Russia: internationa1
zoor (Sokrovishcha predkov) [The ancestors' and regional cooperation. Part 2]. Elista, KIGI
treasures]. Elista, KIGI RAN (Kalmyk Institute ran (KIH of the RAS) Publ., 2011, pp. 248-
for Humanities of the RAS) Publ., 2014, 230 p. 251 (^ Russ )
(In Kalm.and Russ.). Narodnoe tvorchestvo Kalmykii [Folk art of '
Goryaeva B. B. Ukazatel syuzhetnykh tipov ,, , , . , , . ,
Kalmykia]. Stalingrad-Elista, Oblastnoe kn. kalmytskikh volshebnykh skazok v sootnoshenii . . _ . . _ , _ . .. ,„.„ ,,, . ,T ...... . ,, , , izd-vo (Regional Book Publ.), 1940, 315 p. (In
s syuzhetnymi tipami Sravnitel'nogo ukazatelya Rss) syuzhetov [The Directory of plot types of c ^ ; Kalmyk magic fairy tales in its relations to the plot types of the Comparative Directory of Plots]. Electronic source Fol'klor i postfol'klor:
Sandalovyy larets. Kalmytskie narodnye skazki Sost., per., predisl., komment. Basangovoy T. G. [The Sandaiwood Casket. Kaimyk foik fairy
struktura, tipologiya, semiotika [Folklore and tales. ComP- trans-' foreword-, comment. by postfolklor: structure, typology, semiotics]. T. G Basangova]. Elista, Kalm. Book PuW. URL: http://www.ruthenia.ru/folklore/ 2002, 239 p. (In Russ).
Sarangov V. T. Kalmytskoe narodnoe poeticheskoe tvorchestvo. Fol'kloristika [Kalmyk folk poetry. Folklore]. Elista, Kalm. State Univ. Press, 1998, 92 p. (In Russ.).
Skazki babushki Saglar / Sost. T. G. Bordzhanova [Grandmother Saglar's fairy tales. Comp. by T. G. Bordzhanova] . Elista, Kalm. Book Publ., 1990, 44 p. (In Russ.).
T. S. Tyaginovan amn urn ügin ker^ds. Fol'klornye materialy iz repertuara T. S. Tyaginovoy /Sost., komment. B. B. Goryaevoy [Folklore materials from the repertoire of T. S. Tyaginova. Comp., comment. by B. B. Goryaeva]. Övknrin zöör (Sokrovishcha predkov) [The ancestors' treasures]. Elista, KIGI RAN (Kalmyk Institute
for Humanities of the RAS) Publ., 2011, 230 p. (In Kalm. and Russ.). Tursunov E. D. Genezis kazakhskoy bytovoy skazki [Genesis of the Kazakh household fairy tale]. Almaty, Nauka Publ., 1973, 170 p. (In Russ.).
Khal'mg tuul's. III bot' [Kalmyk fairy tales. Vol. 3]. Elista, Kalm. Book Publ., 1972, 252 p. (In Kalm.).
Poucha P. Um Kalmuekischen Epos Dzangar [About the Kalmyk epic of Jangar]. Central Asiatic Journal, 1961 (In German). Kharada. Bukvar' dlya 1 kl. [Kharada. ABCbook for 1st graders], Elista, 1978, 200 p. (In Kalm.).
УДК 398.21
БЫТОВЫЕ СКАЗКИ КАЛМЫКОВ: ОПЫТ ИЗУЧЕНИЯ И КЛАССИФИКАЦИИ
Тамара Горяевна Басангова 1
1 доктор филологических наук, ведущий научный сотрудник, отдел литературы, фольклора и джангароведения, Калмыцкий институт гуманитарных исследований РАН (Элиста, Российская Федерация). E-mail: basangova49@yandex.ru.
Аннотация. Сказка является одним из основных жанров устного народного творчества. Наряду с эпосом, мифами, преданиями и пословицами, сказки являются частью многовековой духовной культуры калмыков. Зафиксированные тексты, сведения о рассказчиках и устные воспоминания пожилых людей свидетельствуют о том, что сказка бытовала повсеместно. Рассказыванию сказок обучались у пожилых родственников или друг у друга. Выбор темы данного исследования обусловлен малой степенью изученности жанра бытовой сказки в калмыцкой фольклористике, хотя, как показывает история собирания и изучения калмыцкой сказки, тексты их начали фиксироваться собирателями достаточно давно. Жанр бытовой сказки в калмыцкой фольклористике до сих пор не был предметом специального изучения, несмотря на то, что бытовые сказки относятся к одному из наиболее высокохудожественных образцов фольклора. Они имеют отчетливо выраженную специфику, проявляющуюся в особенностях сюжетов, системе образов и персонажей, своеобразии художественно-изобразительных средств. К настоящему времени у калмыков накоплен обширный материал по сказочному творчеству. Часть его опубликована в различных изданиях, еще более значительная часть хранится в научных рукописных фондах Калмыцкого института гуманитарных исследований РАН. Обращение к данной теме исследования связано с тем, что калмыцкими фольклористами создается «Свод калмыцкого фольклора», куда войдут лучшие образцы народного творчества, в том числе и бытовые сказки.
Ключевые слова: калмыцкий фольклор, сказочная традиция, бытовые сказки, сюжеты, варианты, герой, персонажи.
