CC BY
84
Будущее России: осмысление исторического опыта в концепции К.Н. Леонтьева The future of Russia: historical experience in K.N. Leontiev's conception
Сошникова Дарья Александровна
Бакалавриат, 2 курс Санкт-Петербургский государственный университет
Юридический факультет Россия, СПб daria-soshnikova@yandex. ru
Soshnikova Daria
Bachelor degree course, 2-year student Saint-Petersburg State University Law faculty Russia, Saint-Petersburg daria-soshnikova@yandex.ru
Аннотация
В статье предпринят подробный анализ политико-правовых идей К.Н. Леонтьева (1831-1891), связанных с развитием государств, а также с противоречивостью либеральных обществ. Автор рассматривает органическую теорию К.Н. Леонтьева применительно к государственным организмам и предлагает свой взгляд на место СССР и РФ в обсуждаемой концепции. Далее в подтверждение актуальности идей К.Н. Леонтьева автор обращается к мнению В.Д. Зорькина о современной ситуации в мире и о предпосылках возникновения глобальных политических и правовых кризисов. B статье рассматривается работа Н.А. Захарова, который также отмечал необходимость поиска самобытного пути развития России. Автор приходит к выводу о том, что К.Н. Леонтьев во многом спрогнозировал современную политическую и правовую ситуацию, и предлагает направления для выработки стратегий дальнейшего развития России.
Annotation
In the article the political and law ideas of K.N. Leontiev (1831-1891) concerning development of state and contrarieties of liberal societies are analyzed. The author discusses organic theory relating to states and proposes her own view on the Soviet Union and the Russian Federation in the conception. Further the author addresses to opinion of V.D. Zorkin on present-day situation in the political world and preconditions of global political and law crisis. The article expounds the work of N.A. Zakharov which also tells that the original way of Russia development should be founded. The author concludes that K.N. Leontiev predicted to a large extent the present-day political and law situation and proposes several directions for the further development of Russia.
Ключевые слова: государственное развитие, органическая теория, либерализм, права человека, самобытность государств.
Key words: state development, organic theory, liberalism, human rights, originality of nation states.
1.Имя Константина Николаевича Леонтьева (1831-1891) известно менее имен других современных ему мыслителей, для меня оно впервые прозвучало в рамках курса истории правовых и политических учений, однако при первом же знакомстве с этой личностью и с его творчеством меня поразила самобытность высказываемых идей и их пророческий характер.
При ознакомлении с работами Леонтьева бросается в глаза оригинальность его идей - его нельзя назвать ни славянофилом, ни консерватором в полном смысле этого слова, и хотя он выражает, по словам В.С.
Соловьева, «крайне консервативные взгляды» i, все же перед читателем предстают совсем иные концепции. Но самое невероятное в идеях мыслителя заключается в их пророческом характере. «Нестандартность мыслей Константина Леонтьева, шокировавшая современников, подтвердилась историческим развитием национальных европейских стран <...>. Если уж толковать о достоверных прогнозах исторического развития, то такие прогнозы удались более всего Леонтьеву, и масштабная их реализация трагически разворачивается во всем мире2». Идеи Леонтьева предвосхитили размышления Шпенглера, осознание опасностей размывания различий в национальностях и традициях, создания «усредненного» человека и господства массовой культуры и предсказали возникновение предпосылок общественного кризиса, в связи, с чем возникает закономерный вопрос: можно ли применить идеи мыслителя к современной действительности, в целом, и к развитию России, в частности.
Возможно, подобный вопрос, равно как и непринятие идей Леонтьева современниками, объясняется отмеченной Корольковым близостью философа не представителям своего времени, критически воспринявшим его идеи, а настоящему поколению людей, «стремящихся понять изломанную судьбу России, законы деформации культуры, коллизии прогресса и противоречия демократических свобод»з.
2. Для понимания идей Леонтьева необходимо понять его взгляд на процесс развития. Можно говорить об особой органической теории развития, на которой выстраиваются остальные концепции Леонтьева. В первую очередь, мыслитель подчеркивает разницу между развитием и распространением - последнее явление относится к умножению «однородной, общей, простой» массы, тогда как развитие - «всегда сложный процесс»4. Далее Леонтьев обращается непосредственно к месту появления идеи развития - органическому миру, в котором развитие - это процесс «постепенного восхождения от простейшего к сложному», «обособление» не только от окружающей действительности, но и от «сходных и родственных явлений»5, которое происходит с увеличением и усложнением составных частей, но при укреплении внутреннего единства. Леонтьев приводит множество иллюстраций процесса развития, одна из самых интересных - развитие болезни, дает понять, что этот процесс характерен равным образом для всех «органических явлений». Итак, болезнь (в данном случае, воспаление легких) на начальной стадии имеет мало специфических симптомов, её сложно отличить от других болезней, однако, чем больше она усиливается, тем разнообразнее её признаки, её легче отличить от другой. После самого пика болезни начинается её упрощение, если организм выздоравливает, или упрощение самого организма, если болезнь его побеждает. И в том, и в другом случае, мы увидим: «упрощение составных частей, уменьшение признаков, ослабление единства, и вместе с тем смешение»б. Таким образом, процесс развития «всего существующего в пространстве и времени» (что особенно подчеркивается Леонтьевым) проходит три стадии: период первоначальной простоты - относительно однообразное состояние, период цветущей сложности
- усложнение признаков, элементов с упрочнением внутреннего единства (для организмов), период смешения или вторичного упрощения - утрата индивидуализации, распад, уравнение и смешение?.
Государство в процессе своего развития также проходит три стадии: период первоначальной простоты, которая сопровождается однообразием, поиском своей формы; цветущей сложности, когда укрепляется власть и государство достигает своего расцвета с наибольшим внутренним разнообразием и вторичного упрощения, сопровождающегося утратой собственной формы, схожестью с другимие. При этом любое человеческое общество должно следовать внутренней идее, которая деспотично удерживает общество в одном направлении, организует его, так же, как и дерево вырастает и приносит плоды, как бы подчиняясь неведомой таинственной силе. Так же дереву-государству требуется сильная единоличная власть, объединитель разнородных частей. Леонтьев говорит и о «страданиях», сопровождающих государство на протяжении всего его существования, однако он призывает не акцентировать на них внимание, ведь это субъективная категория. Более того, благо
1 Корольков А. Константин Леонтьев и судьбы культуры. // К.Н. Леонтьев: pro et contra. - СПб: Изд-во Русского христианского государственного института, 1995. Книга 1, С. 8.
2 Там же.
3 Там же, С. 7.
4 Леонтьев К. Византизм и славянство. // Леонтьев К.Н. Избранное. - М.: «Рарогъ», «Московский рабочий», 1993. С. 68.
5 Там же.
6 Там же, С. 71.
7 Там же.
8 Там же, С. 74.
отдельных лиц недостижимо, никто не знает при каком правлении людям живется лучше (бунты и восстания также не являются показателем), поэтому занимать одну из идеологических позиций ради некого результата неправильно, необходимо сначала подвергать их критической оценке. Мыслитель предлагает следующее: отказаться от «всеобщего царства блага» (которое может и недостижимо вовсе), ради непосредственного блага государства. Это также связано с тем, что изначально государство было неотделимо от общества. В Древней Греции и в Древнем Риме общество «было носителем задач, форм и традиций государства»9, но с возвышением христианской религии общество отделяется от государства, начинается их противостояние, появляются первые нормативные акты, защищающие «личность от посягательств государства»: Великая Хартия вольностей, Хабеас корпус акт, Билль о правах и др.10, хотя ранее юридические акты были направлены на расширение сферы общей деятельности, т.е. только тогда существовала res publica. Христианин мыслит себя гражданином в последнюю очередь, поэтому государство изменилось, стало более безжизненным, но приобрело новые черты религиозных, семейных начал. Такое государство, как и любое другое, может достичь «высшего проявления своего типа»11, для чего нужно понять его самобытную форму, которая у каждого общества оригинальна и присуща ему до гибели, слегка меняясь. Форма выясняется в период цветущей сложности, а после её нарушения наступает смерть государства. Леонтьев иллюстрирует свои слова примером государственной формы Афин и Спарты: Афины были демократической республикой с рабовладельческим строем, денежным цензом и фактической диктатурой (Перикл, Фемистокл), пока после Пелопонесской войны не началась «порча» - уравнительный эгалитарный прогресс, Спарта же обладала своей уникальной формой - «деспотической формой аристократического республиканского коммунизма с чем-то вроде двух наследственных президентов»^. Конечно, в Спарте было гораздо меньше «жизни и творчества», вследствие большой стеснительности, но Спарта была сильнее и просуществовала дольше Афин. Тем не менее, Спарта также закончила свое существование после приближения своей формы к некому «среднему типу» - отказ от аристократического коммунизма повлек за собой объявление общественного имущества частным, что привело, по словам Леонтьева, к порче их оригинальной формыв.
Все государства обладают своей индивидуальной формой, но с 18-19 века в большинстве начинается либеральный процесс, который ведет к упрощению форм. Здесь Леонтьев отмечает очень важный момент -своевременность той или иной идеологии: прогрессисты правы в период простоты, когда идет поиск формы, но после сложной эпохи их действия становятся разрушительными, тут должны действовать охранители, которые замедляют процесс распада, стремятся сохранить государство. Таким образом, ни исключительно «простой консерватизм», ни только «смесительный прогресс» не будут безвредны для государственного организмам. «До дня цветения лучше быть парусом или котлом; после этого невозвратного дня достойнее стать якорем или тормозом для народов, стремящихся вниз под крутую гору, стремящихся нередко наивно, добросовестно, при кликах торжества с распущенными знаменами надежд, до тех пор, пока какой-нибудь Седан, Херонея, Арбеллы, какой-нибудь Алларих, Магомет II или зажженный петролеем и взорванный динамитом Париж не откроют им глаза на настоящее положение дел» 15. Мыслителя поражают неоправданные надежды на будущее общество благоденствия и равенства, такой подход не оправдан с научной точки зрения.
Государства могут существовать только тогда, когда существуют сословия, не схожие между собой провинции, религии не уравнены, ведь именно в разнообразии Леонтьев видел возможность дальнейшего развития и процветания. «Разнообразие положений, обособленность территорий и, прежде всего, богатство личного развития» - истинные признаки «обилия жизни» 16. Таким образом, однообразие и равенство прав, «смешение форм жизни» выступают у него губителями государственного организма. 17
Следующий затронутый Леонтьевым вопрос связан с «долговечностью государственных организмов», которая составляет наибольшим образом примерно 1000-1200 лет. Культура государства может существовать и
9 Розанов В. Эстетическое понимание истории. // К.Н. Леонтьев: pro et contra. - СПб: Изд-во Русского христианского государственного института, 1995. Книга 1, С. 74.
10 Там же, С. 75.
11 Там же, С. 77.
12 Там же, С. 79.
13 Там же, С. 103.
14 Леонтьев К. Указ. соч. С. 106.
15 Там же, С. 82.
16 Розанов В. Указ. соч. С. 55.
17 Там же. С. 94.
после его гибели, примером этому служит культура Древней Греции, Византии и другие. Леонтьев проверяет свою гипотезу на примере разных государств: Афины просуществовали 730 лет («от Кодра до Филиппа Македонского»), Спарта - 860-880 лет, Византия - 1128 лет. Египет и Китай не укладываются в данную гипотезу, но Леонтьев объясняет это следующим: Египет не имел долгое время «соперников», поэтому его долговечность нельзя считать так же, как и время существования более поздних государств. Китай, по Леонтьеву, следует рассматривать как отдельный культурный мир, который может существовать дольше государственности. Кроме того, вполне возможно, что, исследовав историю Китая подробнее, можно было бы выделить различные государственные периоды по 1000-1200 лет18.
В отношении Европы Леонтьев высказывает довольно мрачные предположения, так как существование её государственности он отсчитывает от IX века, то есть к XIX веку она уже добралась до 1000-летия. Кроме того, мыслитель считает, что Европа уже вступила в период вторичного упрощения, единственное спасение от которого -«завоевания оригинальных стран»19. Так долгое время просуществовал Рим, внутренне смешиваясь, но поддерживая свое единство путем присоединения различных и неравных по статусу территорий. Тоже происходит с современной Леонтьеву Великобританией - она вначале смешалась и упростилась «за океаном» (т.
е. в Новом Свете), что спасло её от «внутреннего взрыва» и «насильственной демократизации», также целостности Великобритании способствуют колониальные завоевания - «действует закон разнообразия, способствующей единству»20.
Но Леонтьев отмечает начавшийся с конца XVIII века (в частности, в той же Великобритании) процесс сближения государственный типов разных стран, тенденции к уравнению прав, исчезновению обычаев и господству среднего класса «буржуа», господство которого, по мнению мыслителя, и есть «упрощение и смешение». 21 Европейские государства уходят от внутренних идей, поставленных «вне личного субъективного удовольствия»22. Причина этому не вторичное упрощение, как таковое (оно лишь признак разложения), а природа человека, его психология. «Человек ненасытен, если ему дать свободу», - пишет Леонтьев2з, чем свободнее становится человек, тем больше свободы он хочет еще получить, любые границы становятся ему ненавистны - граждане либерального общества становятся более самоуверенными и заносчивыми, они не признают авторитетов. Также Леонтьев насмешливо описывает рациональных либералов, искренне верящих в будущее счастье всех одинаково разумных людей. Это недостижимо, как недостижимо равенство всех органов в организме - они по своей природе не могут осуществлять одинаковые функции24. Для Леонтьева разрушительны смешение сословий (свобода и равенство), всеобщая грамотность, демократизация познаний25 -все это ведет к однообразию, а затем к падению государств. «Вместо того чтобы понять прогресс так, как его выдумала сама природа вещей, в виде хода от простейшего к сложнейшему, большинство образованных людей нашего времени предпочли быть алхимиками, отыскивающими философский камень всеблаженства земного, астрологами, вычисляющими мечтательные детские гороскопы для будущего всех людей, бесплодно и прозаично уравненных». 26
Надо сказать, что Леонтьев, предсказывая конец европейских государств, предрекает вечное существование европейской цивилизации, европейскому наследству, которое принадлежит всему культурному миру27. Тем не менее, он предупреждает об опасности окончательного размывания различий между западными государствами и возникновения единой «грубо-рабочей» федеративной республики с уничтожением прежних национальных центров. Мыслитель не считает такой конец единственно возможным, но призывает помнить о нем и сделать все, чтобы этого избежать28. Пока что он так говорит о своих современниках: «Везде одни и те же более или менее демократизированные конституции. Везде германский рационализм, псевдобританская
18 Леонтьев К. Указ. соч. С. 87. 19Там же, С. 100.
20 Там же.
21 Там же.
22 Там же, С. 96.
23 Там же, С. 101.
24 Там же.
25 Леонтьев К. Средний европеец как идеал и оружие всемирного разрушения. // Леонтьев К.Н. Избранное. - М.: «Рарогъ», «Московский рабочий», 1993. С. 124.
26 Леонтьев К. Византизм и славянство. С. 94.
27 Леонтьев К. Византизм и славянство. С. 110.
28 Там же.
свобода, французское равенство, итальянская распущенность или испанский фанатизм, обращенный на службу той же распущенности. Везде гражданский брак, преследования католиков, везде презрение к аскетизму, ненависть к сословности и власти (не к своей власти, а к власти других), везде надежды слепые на земное счастье и земное полное равенство!»29. И, хотя эгалитарный процесс использует сложные приемы, его цель Леонтьев видит в создании "среднего человека; <...> спокойного среди миллионов точно таких же средних людей, тоже покойных30."
3. В связи с вышеуказанным возникает вопрос о месте России в обсуждаемой концепции. Философ считает, что история современной ему России берет свое начало в Древней Руси (начинается период простоты), затем эпоха Петра I знаменует переход к цветущей сложности. Это очень интересный момент, ведь Петр во многом насаждал в России европейский стиль жизни, однако Леонтьев, который говорил о необходимости самобытного развития государств, одобряет действия Петра, усилившего неравенство между сословиями, - по всей видимости, это связано с тем, что некоторые заимствования происходили в процессе поиска оптимального пути развития России, её собственной формы, и поэтому не завершились переходом к вторичному упрощению, а напротив, помогли выработать свою оригинальную культуру и перейти к кульминации развития, пиком которой являются реформы Екатерины II, окончательно закрепившей сословное неравенство. Тем не менее, мыслитель видит близкий конец петровской России. До глубины души его поражает ужасное преступление -убийство величайшего либерального государственного деятеля (Александра II) представителями «анархического либерализма» в центре «нашей европейской столицы»31. Для Леонтьева это событие лишний раз подчеркивает, что Россия не может существовать на европейских началах. Вокруг себя мыслитель видит тех же европейцев, защищающих равенство и свободу, но европейцев с русскими именами, европейцев, способных к исправлению. Он призывает соотечественников отвергнуть идеалы «петербургского периода», обратиться к русским формам быта, одежде, обычаям, моде, которые являются внешними выражениями нашего внутреннего мира и, как нельзя лучше, отражают оригинальный национальный характер32.
Таким образом, с либеральными реформами Александра II постепенно начинается вторичное упрощение, либерализм являлся для Леонтьева «сознательным разрушением всего самобытного», к примеру, в разрушении поземельной общины он видел уничтожение последнего оплота прежнего расслоения - условия «государственного единства» и «национально-культурного обособления». Ведь «охранение у всякой нации свое: у турка — турецкое, у англичанина — английское, у русского — русское; а либерализм у всех один (т. е. либерализм не британский исключительный, особый, а общий — демократический либерализм)»33.
По подсчетам философа современная ему Россия ненамного моложе Европы, она прожила уже 886 или 1012 лет. К.Н. Леонтьев предсказывал отречение правящей династии Романовых и «самую крайнюю революцию».
Но независимо от исторической судьбы Родины философ призывает отказаться от мыслей о благе и сосредоточиться на силе. Благо недостижимо в слабом государстве, поэтому «России нужна внутренняя сила, крепость организации, крепость духа дисциплины»34. Эта сила понадобится либо при возникновении общеевропейской республики для противостояния её натиску в целях защиты своей независимости, либо в случае «впадения Европы в анархию". А если Запад вернется к прежнему состоянию иерархии и дисциплины (что Леонтьев считал маловероятным), то Россия должна быть не слабее его.
Теперь интересно понять, как укладывается дальнейшая история России в разбираемую концепцию. Исходя из логики Леонтьева, следующий этап развития России является либо продолжением периода упадка, либо же возникновением и развитием новых государств, с присущими только им особенностями. С одной стороны, философ допускает появление дополнительного витка в триедином процессе, в случае возвращения в период упадка к государственной организации периода цветения, хотя история не знает таких примеров. Но вполне очевидно, что устройство СССР отличается от Российской Империи периода цветения, поэтому о первом варианте нельзя говорить.
29 Там же, С. 93.
30 Там же, С. 94.
31 Леонтьев К. Средний европеец как идеал и оружие всемирного разрушения. С. 167.
32 Там же.
33 Леонтьев К. Чем и как либерализм наш вреден? Ц^: http://knleontiev.narod.ru/texts/liberalizm.htm
34 Там же, С. 111.
Второй вариант гораздо более оправдан. После гибели государств, пришедших в упадок, из пепелища возникают новые государства, которые наследуют культуру своего предшественника (что Леонтьев говорил про Китай). Леонтьев говорил о «разрушительно социалистическом назначении России» и не отрицал вероятности наличия «задатков самого ужасного отрицания и нигилизма» у русского человека, что и проявилось при смене государственного строя, в период гражданской войны. Получается, что Советский союз - все-таки отдельное государство, в истории которого можно выделить развитие от простого к сложному, и которое разительно отличалось от Российской империи.
СССР определенно был далек от идеала Леонтьева. Во-первых, он возник путем искусственного и насильственного преобразования Российской империи, и при его образовании уже было понятно, какую форму он примет - СССР изначально создавался, как государство определенного типа. Во-вторых, в нем полностью отсутствует сословность, религиозность отрицается, однако в данном случае это не означает отсутствия однообразия - Советский союз объединил в себе большое количество самых разных субъектов, разнообразных территорий, многие национальности. В его истории можно проследить три этапа развития: период гражданской войны и последующие годы, когда проводились попытки восстановить страну - первичная простота. В случае СССР первый период развития характеризуется не поиском присущей данному государству формы, а постепенным установлением советской власти, т.е. принятием заранее избранной формы, что неправильно с точки зрения Леонтьева, который отрицал занятие определенной идеологической позиции ради определенного результата без его критической оценки, считая такой подход неправильным и ненаучным.
Дальнейшее развитие СССР - цветущая простота, период, когда вырабатывалась новая категория -советский человек с особыми ценностями и идеологией построения социалистического общества. Менялись государственные институты, что не означало, однако, «порчу государственной формы», так как внутренняя идея оставалась прежней.
Период вторичного упрощения, скорее всего, начинается вместе с перестройкой, когда в СССР разворачивается тот самый уравнительный «эгалитарно-либеральный» прогресс, о котором так часто упоминает Леонтьев. Проводятся реформы с оглядкой на запад, предпринимаются попытки перехода от командной к рыночной экономике - все это сломало самобытное устройство государство, и приблизило распад государства не столько из-за того, что либерализация общества неотвратимо ведет к его распаду, а из-за того, что заимствованные институты оказались чужды советскому обществуз5.
Существует мнение, что «процесс развала» СССР начался еще с доклада Н.С. Хрущева на ХХ съезде КПСС, осуждавшим культ личности Сталина. В таком случае, реформы перестройки стали тем самым «парусом», который необходим в эпоху первичной простоты, но оказывается губительным в период вторичного упрощения.
4. Итак, Российская Федерация является государством, возникшим после распада СССР и, в свою очередь, перенявшим его национальную культуру. Исходя из логики Леонтьева, Россия, являясь сравнительно молодым государством, находится на стадии первичной простоты, так как сейчас еще ведется поиск оптимальных путей её развития, что подтверждается, в частности, постоянным проведением разнообразных и не всегда последовательных реформ. Значит ли это, что идеи Леонтьева могут оказаться полезными для развития нашего государства и для избегания ошибок, приводящих к вторичному упрощению?
Для этого необходимо понять, являются ли идеи мыслителя актуальными. Сразу же возникает вопрос, о какой актуальности может идти речь, если, Леонтьев выступает резким противником демократических идей. Такая постановка вопроса является не совсем корректной, так как история не стоит на месте, и современные европейские государства уже не являются теми тысячелетними организмами, которые ведут свою историю с IX века - они (или по крайней мере большая их часть) возникли как результат принятия либеральных идей, как следствие позиции -«Человек, его права и свободы - высшая ценность». Это можно расценить как следующий этап развития государственности, о чем говорилось выше, а именно: сначала государство и общество были неотделимо друг от друга (эпоха Античности), затем с христианизацией появляется противопоставление государства и личности, а либеральные ценности, в свою очередь, позволяют создать правовые механизмы защиты личности от посягательств государства. Таким образом, возникают государства нового типа, которые на данном историческом этапе, не могут отказаться от стремления к демократическому устройству, что вовсе не
35 Гражданское право. Актуальные проблемы теории и практики. // Белов В.А. - М., Издательство Юрайт, 2015. Т.1. С. 23.
означает, отсутствия у данных государств их оригинальной формы, как и невозможности применения к ним идей Леонтьева, которые оказались справедливыми применительно к первым двум историческим этапам.
Теперь постараемся понять, так ли неправ Леонтьев, порицающий демократию. Очень важно отметить, что ученый высказывает те или иные мысли не по причине своих внутренних убеждений, а поскольку они укладываются в его логично выстроенную теорию, проиллюстрированную многочисленными примерами. Причём он подчеркивает, что был бы рад, если бы его выводы оказались ошибочными36. Итак, в 19 веке ученый отметил «болезнь» Европы, вступившей в период вторичного упрощения. Не будем обсуждать осталась ли Европа на третьем этапе развития или же современные Леонтьеву государства пали, уступив место своим последователям. В любом случае, кризис Европы в позапрошлом веке был вызван, по мнению Леонтьева, не только сближением государственных форм (совмещенным с порчей оригинальных форм каждого отдельного государства), стиранию различий между государственными организмами, но и уравниванием всех религий, разрушением сословного строя, всеобщим равенством и торжеством эгалитарных верований - все смешивалось, уравнивалось и упрощалось, приближаясь к некому среднему типу. А когда все равны, и все ценности воспринимаются одинаково, не существует ни свободы, которой нечего противопоставить, ни идеи, которую следовало бы отстаивать ради сохранения своей культуры. Также (как уже говорилось выше) Леонтьев отмечал ещё одну опасность либерального общества, которая и является причиной различных кризисов - человеческая природа, которая всегда будет требовать большего, чем то, что ей предоставляют, а это влечёт за собой нежелание соблюдать ограничения (в современном обществе - подчиняться правовым нормам), признавать авторитеты. Кроме того, либералы, по мнению, Леонтьева, видят только завтрашний день, стремятся добиться признания какого-нибудь ещё права, но не видят дальнейшую перспективу. 37
Леонтьев отметил кризис Европы в 19 веке, но разве сейчас не звучат разговоры о разного рода глобальных кризисах? На Петербургском Международном Юридическом Форуме-2016 Председатель Конституционного суда РФ, В.Д. Зорькин, в своем выступлении назвал современную эпоху «эпохой перемен», главным социальным регулятором которой является право. В предыдущую эпоху были созданы национальные конституции, разработаны правила международного права (правила международного военно-политического, экономического взаимодействия, правила, обеспечивающие социально-экономическое развитие), в эту эпоху признание базовых прав человека и гражданина заняло господствующую позицию в рамках правовой идеологии. Однако теперь, по словам В.Д. Зорькина, нормы международного права нарушаются на государственном уровне, в частности, США вмешивается во внутреннюю политику других суверенных государств без санкции ООН с целью превращения их в демократии. Это влечет за собой возникновение многочисленных локальных конфликтов, что и неудивительно, ведь, следуя логике Леонтьева, каждое государство обладает своей оригинальной формой, которой надо придерживаться, а сближение государственных форм, тем более осуществляемое насильственно, приводит государства к упадку. Кроме того, принудительное навязывание демократических ценностей странам, не выработавшим их самостоятельно в рамках своей самобытной формы, создает почву для создания террористических группировок - когда людям не во что верить, их достаточно просто подчинить идеологии насилия и агрессии, которая оказывается для заблудившихся в мире «эгалитарных верований» простой и понятной.
Председатель Конституционного суда говорит о еще одной проблеме, связанной с внедрением законодательных новелл, подрывающих основы нравственности (речь идет о легализации однополых браков), причем не только в глазах религиозного, но и светского человека. Нормы, регулирующие вопросы брака и семьи берут свое начало в глубокой древности, так как они связаны с воспроизводством человеческого вида, изменение традиционно сложившихся правил «лишает фундамента всю сложнейшую конструкцию человеческой морально-нравственной нормативности»38.
Вышеуказанное ведет к тому, что в Европе, история и культура которой неразрывно связаны с христианством, возводится огромное количество мечетей, открыто публикуются оскорбляющие верующих карикатуры, а когда над их создателями вершится самосуд, соболезнующие политики выходят на демонстрацию во имя свободы творчества. Более того, в Европу хлынул поток мигрантов, а в самом ее центре совершаются
36 Розанов В. Указ. соч.
37 Леонтьев К. Чем и как либерализм наш вреден? URL: http://knleontiev.narod.ru/texts/liberalizm.htm
38 Зорькин В. Лекция для участников международного юридического форума. Санкт-Петербург, 19.05.2016 URL: https://rg.ru/2016/05/19/valerij -zorkin-zapadnye-elity-naviazyvaiut-miru-chuzhdye-narodu-cennosti.html
террористические акты. Законодательное закрепление возможности создания однополых союзов повлекло за собой требования усыновления и воспитания однополыми семьями детей. Многие семьи теперь считают, что в процессе воспитания необходимо объяснить своему ребенку, что он может решить, кем ему быть: мальчиком ли девочкой. То, что это определено природой, в данной ситуации не учитывается.
Вспоминаются слова Леонтьева о том, к чему приводит либерализм: "Государство держится не одной свободой и не одними стеснениями и строгостью, а неуловимой пока еще для социальной науки гармонией между дисциплиной веры, власти, законов, преданий и обычаев, с одной стороны, а с другой — той реальной свободой лица, которая возможна даже и в Китае при существовании пытки... "Не делай того, что запрещено, если боишься пытки... А если не боишься — как знаешь". Этот выбор возможен был во все времена, и люди действительно выбирали... Если можно жить и действовать при подобных условиях, то как же было бы не жить и не действовать спокойно при учреждениях новых и столь мягких?.. Однако мы видим, что нигде люди на этих мягких учреждениях остановиться не могут, и все цивилизованное человечество теперь несметной толпой стремится в какую-то темную бездну будущего... бездну незримую еще, но близость которой уже на всех мало-помалу начинает наводить отчаяние и ужас!.."з9. Действительно, складывается ощущение, что человечеству сложно остановиться, когда речь идет о признании новых прав и свобод. Но, по словам Председателя Верховного Суда Израиля г-жи Мириам Наор: "Пакты о правах человека были приняты не для того, чтобы с их помощью человечество совершило самоубийство". Таким образом, закрепление ряда фундаментальных прав человека (право на жизнь, на свободу и личную неприкосновенность, на неприкосновенность собственности и другие) не означает возможности искусственного расширения их содержания. Конечно, базовые права конкретизированы в законодательстве, они являются руководящими началами при нахождении баланса частных
и публичных интересов, однако они не должны служить обоснованием правомерности таких явлений, как однополый брак или смена пола, что якобы вытекает из существования прав на достоинство личности, на частную и семейную жизнь. Необходим баланс между мирным существованием в системе либеральных ценностей и злоупотреблением своими правами, нарушающим права других лиц, равно как принудительным насаждением этих ценностей, необходима «гармония» дисциплины и свободы.
5. Какие выводы из идей Леонтьева можно сделать для современной России? Политический идеал Леонтьева представлял собой концепцию византизма, которая включала понимание государства как сложного образования с иерархичной сословной структурой, с сильной православной церковью, с обособленном от Запада национальным бытом, строгими законами и добропорядочными гражданами^. Действительно, сословную структуру можно рассматривать как конструкцию, придающую прочность обществу, как железный каркас, делающий бетонное сооружение более прочным. Кроме того, по мнению Леонтьева, не только сословное деление общества, но и вообще ограничение свободы и неравенство способны помочь человеку понять, в чем заключается истинная свобода, о чем вряд ли задумывается более свободный человек.
Конечно, сейчас речь не идет о возвращении к сословности, но стоит прислушаться к мыслям Леонтьева о внутренней идее государства, о ее специфической форме, ведь тот факт, что Россия избрала демократический режим, не означает, что ее устройство не может отличаться от устройства западных демократий. Напротив, Россия обладает своими специфическими особенностями, своей историей и своей оригинальной формой.
О необходимости самобытной государственной формы говорит также юрист начала XX века Н.А. Захаров. Он писал о том, что государства, созданные по подобию других государств, являются «безжизненными» и, следовательно, «слабыми», «неустойчивыми», а потому он призывал к рассмотрению государственного строя в связи с историей страны«, учитывая ее национальную обособленность, как единственного государства, объединяющего в себе Европу и Азию42. Сам Захаров, отвергая традиционную теорию разделения властей, выделяет четыре ветви власти в государстве: судебную, законодательную, власть управления и самодержавную, аргументируя подобное разделение основополагающими идеями устройства русской государственности.
39 Леонтьев К. Чем и как либерализм наш вреден? URL: http://knleontiev.narod.ru/texts/liberalizm.htm
40 Леонтьев К. Византизм и славянство.
41 Захаров Н. Система русской государственной власти. // М.Б. Смолин. - М.: Москва, 2002. - С. 10.
42 Там же, С.89.
Закрепление прав человека в России также началось достаточно специфически. В.Д. Зорькин предлагает интересный взгляд на освобождение Александром II крестьян от крепостной зависимости43. Название его манифеста звучит следующим образом: «О всемилостивейшем даровании крепостных людям прав состояния свободных сельских обывателей». Слово «дарование» означает выступление народа в качестве объекта воли монарха, но не субъекта права, что тоже не могло не сказаться на формировании национального самосознания.
В.Д. Зорькин в качестве концепции государственного устройства России предлагает модель Б.Н. Чичерина «Либеральные меры - сильная власть». Либеральные меры обеспечивают права и свободы граждан, тогда как сильная власть является «блюстительницей государственного единства, связующей и сдерживающей общество, охраняющей порядок, строго надзирающая за исполнением законов.. .»44. Едва ли такая правовая модель является той гармонией, о которой говорил Леонтьев, так как подобная система не учитывает всех нюансов его концепции. Она раскрывает только один важный для него пункт - наличие авторитета в лице главы государства, объединяющего весь государственный механизм. Но, помимо этого, крайне важно внутреннее разнообразие, так как «чем бледнее будут цвета составных частей, тем ничтожнее и серее будет сложенный из этих цветов психический рисунок; чем отдельнее социальные слои и группы, чем обособленные цвета гуще, или ярче, чем их психический строй тверже (т.е. обособленнее), чем неподатливее на чужое влияние, - тем выше
и больше будет случайный, вырвавшийся из этих групп <.> сложный психический или вообще исторический продукт»45.
Сегодня идеал Леонтьева намного усложнился, так как теперь основная идея государства, его самобытная форма должна учитывать базовые права человека и гражданина, что вовсе не означает, однако, полную идентичность государственных организмов. Кроме того, признание и гарантии прав человека должны иметь четкие пределы - во-первых, право не должно противоречить основам нравственности, что подрывает его легитимность, а, следовательно, действенность права. Во-вторых, право, являясь мощнейшим социальным регулятором, не должно позволять бесконечно расширять содержание основных прав, а также поступаться с правовыми нормами (это особенно касается норм международного права) - по крайней мере, правонарушения (на любом уровне) не должны оставаться безнаказанными, чтобы, опять же, не подрывалась легитимность правовых норм, которая сдерживает стремление человека к недостижимой абсолютной свободе (а говоря точнее, к полному хаосу). Не стоит забывать и о словах Леонтьева, касательно силы, необходимой России либо для помощи Европе (в случае ее слабости), либо для способности противостоять ее уравнительному влиянию.
Конечно, идеи Леонтьева, даже будучи актуальными, не становятся прямым руководством к немедленным действиям. Но исторический опыт, подтверждающий обоснованность его концепции, мировые кризисы, с которыми сталкивается современность, лишний раз подтверждают, что вопросы государства и права могут решаться сквозь призму данной концепции, которой присуще понимание развития, как движения от простого к сложному, которое происходит естественным образом, и для которого пагубно любое насильственное изменение, ведущее к смесительному упрощению.
Список используемой литературы
1. К.Н. Леонтьев: PRO ET CONTRA: личность и творчество Константина Леонтьева в оценке русских мыслителей и исследователей 1891-1917 гг. // . - СПб: Изд-во Русского христианского государственного института, 1995. Книга 1. - 474 С.
2. Леонтьев К. Византизм и славянство. // Леонтьев К.Н. Избранное. - М.: «Рарогъ», «Московский рабочий», 1993.
3. Леонтьев К. Средний европеец как идеал и оружие всемирного разрушения. // Леонтьев К.Н. Избранное. - М.: «Рарогъ», «Московский рабочий», 1993.
4. Гражданское право. Актуальные проблемы теории и практики. // Белов В.А. - М., Издательство Юрайт, 2015. Т. 1. 505 с.
5. Леонтьев К. Чем и как либерализм наш вреден? URL: http://knleontiev.narod.ru/texts/liberalizm.htm
43 Зорькин В. Цивилизация права и развитие России. С. 86.
44 Там же, С. 84.
45 Леонтьев К. Средний европеец как идеал и оружие всемирного разрушения. С. 141.
