CC BY
122
БУДНИ СЕЛЬСКОГО ПРИХОДА КОНЦА XIX - НАЧАЛА XX вв.: ИСТОРИЯ ВОЗНИКНОВЕНИЯ, ТРАДИЦИИ, ЛЮДИ. (С. КАРИАН-ВОРОНЦОВКА КАРИАНОВСКОЙ ВОЛОСТИ ТАМБОВСКОГО УЕЗДА)
О.А. Самойлова
Samoilova O.A. Everyday life of a rural parish in the late XIXth - early XXth centuries: origin, traditions, people (village of Karian - Vorontsovka, Karian volost, Tambov uyezd). The official historical sources date the building of the Nikolaevskaya church in the village of Karian - Vorontsovka back to 1866. However, the article states that the parish life has begun since January 1865. The peculiarity of the parish was a various national complement of its parishioners. The term of preacher’s service in the parish and limitation of its territory with only two settlements were the factors providing success in the organization of the parish life. The conscientious clergy carried out different kinds of religious and educational activities. For its parishioners the Nikolaevskaya church was a true centre of religious life.
Локальная история, ограниченная рамками конкретного сельского прихода, мало изучена на современном этапе развития исторического процесса, но, безусловно, интересна и увлекательна. Ее изучение позволяет обозначить общие демографические тенденции; изучить историю фамилий, определить семейно-брачные традиции, проследить генезис приходской жизни, воссоздать картину мира обычных людей, «очеловечить» историю. Эти задачи являются особенно актуальными в связи с вымиранием села и деревни как в целом в России, так и на территории Тамбовской области. Вместе с населенными пунктами безвозвратно погибают частички местной региональной культуры и обычаев. И если остановить процесс вымирания села не под силу одному человеку, то сохранить память об истории родного края является его святым долгом.
Изначальная история Кариан-Воронцов-ского сельского прихода относится к 1865 г., времени открытия в местечке Воронцовка храма во имя святителя Николая. Храм был построен по обету и на средства вдовы капитан-лейтенанта Надежды Александровны Гаврюшенко в память о погибшем муже. Таким образом, стараниями госпожи Гаврю-шенко новый приход составили еще вчера крепостные и дворовые, а теперь временнообязанные ей крестьяне деревень Борозда и Кариан-Воронцовка. Строительство новой церкви было желательно и в силу перегруженности прежнего приходского Покровского храма в селе Новопокровский Кариан.
Первый священник Николаевского храма Иван Васильевич Березнеговский и псалом-
щик Михаил Казминский прибыли к новому месту службы загодя. В ноябре и декабре
1864 г., пока, видимо, в Николаевском храме завершались строительные работы, священник Березнеговский отправлял требы будущих прихожан из Воронцовки в Покровской церкви. В январе 1865 г. первый причт Кари-ан-Воронцовского сельского прихода начал свою службу в новом храме. Николаевский храм был однопрестольным (престольный праздник приходился на 9 мая и 12 декабря), отличался добротностью постройки: каменный, сверху крыт железом, но холодный [1]. Официальные источники относят время построения приходского храма в Кариан-Во-ронцовке к 1866 г. [1, 2]. Однако эту дату было бы не верно считать днем рождения Кариан-Воронцовского сельского прихода. Рождение прихода и приходской жизни началось с отправления первой христианской требы в новом храме - крестин Ивана по отцу Дмитриева 6-го января 1865 г. [3].
Анализ метрических книг показывает, что имя ребенку в Кариан-Воронцовском сельском приходе нарекалось строго по православному календарю, независимо от того, сколько членов семейства его уже носили. Восприемников для детей родители выбирали из родственников, реже - из ближайших соседей. Особая роль отводилась крестным отцам незаконнорожденных младенцев. Они не только обязывались быть духовными наставниками этих чад, но и давали им свое имя.
Дети в Кариан-Воронцовском сельском приходе рождались во все месяцы календарного цикла. Некоторые исследователи счи-
тают, что приходские священники склонны были скрывать истинную дату рождения детей, зачатых в дни Великого поста. Е.П. Ма-реева прямо указывала, что единственным средством борьбы священников с декабрьскими рождениями был перенос регистрации рождений на последующие месяцы [4]. Хотя данные метрических книг Николаевской церкви позволяют сделать вывод, что в декабре количество регистраций о рождении меньше, мы не склонны связывать этот факт с недобросовестностью священнослужителей. Аккуратно, в хронологическом порядке сделанные рукой священников записи о рождении, заверенные псаломщиками, порою даже превышение декабрьских рождений последующих, дают основание полагать, что общее снижение рождаемости в декабре скорее было связано с ограничением супружеских отношений во время Великого поста. нежели с фальсификацией документов священно и церковнослужителями.
Крестины в новом приходе совершались на следующий же день после рождения младенца, редко - через двое суток. Только в исключительных случаях, когда в семье приходского священника появлялся собственный ребенок, и для совершения таинства приглашали батюшку из другого прихода, обряд крещения совершался позднее. Причины поспешности с крестильным обрядом были заурядны - высокая детская смертность. В 1865 г. в возрасте моложе одного года умерли 1/3 детей от общего числа новорожденных, семь детей в возрасте от одного до пяти лет [5], что в совокупности составило 76 % от общего количества умерших за год прихожан. Детская смертность продолжала оставаться высокой и в первые десятилетия XX в. Практически обреченными на смерть являлись дети, рожденные весной и летом. Крестьянки, занятые тяжелым сельскохозяйственным трудом, не могли уделять достаточно внимания младенцам. В 1916 г. умерло 14 детей в возрасте до одного года [5, д. 8916, л. 1-26], что составило 42 % от общего количества смертей. На этот показатель оказывал не только низкий уровень санитарно-гигиенических условий, но и фактор военного времени, когда к женским обязанностям добавлялись и другие.
Земская медицина вносила значительный вклад в профилактику смертности. В 1888 г.
в Кариановской волости не привитыми от оспы остался 1, 2 % жителей (из 7892 - 94 человека). Несмотря на масштабную борьбу с опасными заразными заболеваниями, смертность населения от них была немалой. В 1888 г. в Кариановской волости родилось 484 младенца, из них только от оспы умерли 59 (12,2 %) [5, ф. 145, оп. 1, д. 239, л. 42-43].
Распространению заболеваний способствовали не только низкий уровень санитарногигиенических условий, но и непросвещенность, суеверность крестьян. Так, крестьяне разгромили свою участковую больницу и дом доктора Цветаева в Абакумовке, сожгли бревна для строительства холерного барака в связи со слухами, что там крестьян хотели «морить» [6].
Погребали усопших жителей Кариан -Воронцовского сельского прихода на специально отведенном кладбище. Первое захоронение было осуществлено 20 мая 1865 г., т. е. через четыре месяца после начала работы приходского храма. Вплоть до 6 мая
1865 г. жители Борозды и Воронцовки погребались на прежнем приходском кладбище с. Новопокровский Кариан.
Первый брак в Николаевской церкви был зарегистрирован 11 июля 1865 г. между бо-роздинцем Никитой Аксеновым и девицей из села Лаврово Устиной Максимовой. Всего в первый год действия Николаевской церкви было заключено шесть браков [7]. Средний возраст брачующихся составлял 20 лет для мужчин и 17 лет для женщин, что соответствовало ситуации и в других сельских приходах Тамбовской губернии [8].
В семейно-брачных отношениях приход не являлся единым конгломератом. Каждый из населенных пунктов (Кариан-Воронцовка и Борозда) были в этом смысле скорее замкнутыми единицами, внутри которых и происходил выбор спутника жизни. Браки между воронцовцами и бороздинцами были больше исключением, нежели правилом. Возможно, одной из причин такого положения являлось то, что коренное население деревни Борозды составляли малороссы, а в Кариан-Воронцовке проживали крестьяне -великороссы. Бороздинцы неохотно брали невест не только в Кариан-Воронцовке, но и в других населенных пунктах. Население этой деревни отличалось от других крестьян: здесь говорили по-«хохлацки», одевались в
украинские шаровары, а мужчины и даже мальчики на голове носили традиционные казацкие «чубы». Поэтому и звали бороздин-цев в простонародье «хохлами». Вот и выбирали себе невест бороздинцы из «своих» девушек.
Поручителями за жениха и невесту, как правило, выступали близкие родственники, по два человека с каждой из сторон. Для свадеб выбирали преимущественно октябрь-месяц. «Свадебным» днем в Кариан-Ворон-цовском сельском приходе был 2 октября. Именно на это число приходится основное количество браков, заключенных во второй половине XIX - начале XX вв. К 1918 г., по причине мобилизации мужчин в армию, соотношение полов изменилось. Произошло некоторое «старение» браков. Средний брачный возраст юношей оставался прежним -20 лет, а у девушек увеличился до 19 (подсчитано по данным [9]).
Согласно метрическим книгам в приходе Николаевской церкви, как и в целом в Тамбовской епархии, рождаемость превышала смертность практически на всем протяжении второй половины XIX - начала XX вв. (по данным [9, д. 5864, 5910, 5953, 6033, 6262, 6305, 6348, 6396, 6439, 6478, 6532, 6589,
6643, 6681, 6801, 6876, 6942, 7073, 7142,
7281, 7348, 7417, 7491, 7572, 7644, 7785,
7856, 7946, 8021, 8022, 8131, 8269, 8374,
8462, 8587, 8588, 8704, 8813, 8916]). Исключением стали 1880, 1882 и 1892 гг. В ходе исследования о влиянии чрезвычайных ситуаций на повседневную жизнь населения Е.В. Яковлев выявил, что холодная весна 1880 г., морозы в начале июня, летняя засуха, гессенская муха крайне негативно сказались на урожае. Картину осложняли эпидемии брюшного тифа, дифтерита и скарлатины [6, с. 45]. В следующем, 1881 г., выдалась засушливая осень и ранние холода. Засушливая весна и жаркое лето с суховеями и бурями снова дали плохой урожай [6, с. 45]. В
1891 г. до 40 % крестьян в силу природных катаклизмов оказались в крайне тяжелом положении: на каждого едока приходилось от 17 до 23 пудов хлеба в год, при норме в 30. Смертность увеличилась на 8,4 % по сравнению с предыдущим годом [6, с. 49]. Таким образом, высокая смертность в приходе Николаевской церкви имела объективные причины, ситуация соответствовала общему по-
ложению дел в Тамбовской губернии в обозначенные годы.
На протяжении второй половины XIX -начала XX вв. приходом руководили всего два настоятеля. До 1881 г. это место занимал И.В. Березнеговский, которого сменил Петр Павлович Розанов. Долгая жизнь в приходе священников дает основания полагать, что они хорошо знали своих прихожан и их нужды. Церковнослужители менялись гораздо чаще, чем священники. В 1868 г. на место М. Казминского был назначен другой псаломщик - Иван Фаворский [9, ф. 1049, оп. 5, д. 5953, л. 128-149]. В 1870 г. в Николаевском храме служил Николай Рождественский [9, д. 6033, л. 154-176]. Его сменил Андрей Васильевич Орлов [9, ф. 1049, оп. 5, д. 5910, л. 90]. В 1913 году в должность псаломщика вступил Стефан Андреевич Таратынов, которого в 1914 г. забрали в ряды армии как ратника ополчения [9, д. 8704, л. 16]. С июня 1915 г. и до его возвращения с войны в 1918 году, священнику помогал Александр Кочетков [9, ф. 1049, оп. 5, д. 8813, л. 8].
Священник Петр Павлович Розанов был рукоположен в священники в Кариан-Ворон-цовский сельский приход 22 февраля 1881 г. [9, ф. 181, оп. 1, д. 2281, л. 71]. Однако согласно записи в метрической книге, к исполнению обязанностей он приступил уже 13 февраля 1881 г. В этот день были крещены Анна Кутина и Анисья Бакарюкина, одну из которых крестил священник Иван Берез-неговский, а вторую - новый священник Петр Розанов [9, ф. 1049, оп. 5, д. 6305, л. 1]. П. Розанов происходил из духовного звания, был сыном протоиерея.
В 1882 г. в приходе П. Розанова проживало 932 человека (398 в Воронцовке и 534 в Борозде) [9, ф. 145, оп. 1, д. 101, л. 18]. Через десять лет в 176 домах было 606 мужчин и 629 женщин, всего 1235 крестьян - собственников [9, ф. 181, оп. 1, д. 1808, л. 79], в среднем по 7 человек в каждом дворе. Священник П.П. Розанов и псаломщик А.В. Орлов кроме церковных Богослужений и отправления необходимых треб обучали своих прихожан молитвам и заповедям, проводили внебогослужебные собеседования, обучали крестьян общецерковному пению. В течение
1892 г. священник П. Розанов произнес 5 поучений только собственного сочинения, что говорит о его творческих способностях в
отношении к своим пастырским обязанностям. А. Орлов был хорошим псаломщиком. В конце XIX в. даже не все священники произносили катахезические поучения, а псаломщик Николаевского храма «знал катахе-зис, читал и пел дельно» [9, ф. 181, оп. 1, д. 1808, л. 79]. С 1891 г. стараниями причта в приходе действовало общество трезвости.
Отец благочинный характеризовал поведение причта как «хорошее» и «очень хорошее», что напрямую подтверждается отсутствием судимостей у них. Прихожане отвечали усердием к храму Божию, хотя основные молитвы и заповеди знали не все из них [9, ф. 181, оп. 1, д. 1808, л. 79].
В начале XX в. активное участие в приходской жизни принимал избранный крестьянами в 1908 г. церковный староста крестьянин - собственник Андрей Захарович Дымов. Он добросовестно выполнял такую функцию, как сбор, приумножение и хранение церковных денег. За свои старания был награжден похвальным листком. Примечательно, что денежные сборы не только планомерно повышались с каждым сроком его деятельности, но были самыми высоким в годы Мировой войны [9, ф. 181, оп. 1, д. 2281, Л. 74].
В 1911 г. в Кариан-Воронцовском сельском приходе числилось уже 335 дворов с населением 2204 души обоего пола. Из них 215 дворов с населением 673 мужчины и 738 женщин располагались в Кариан-Ворон-цовке. В деревне Борозда значилось 120 дворов, где проживали 363 мужчины и 430 женщин [2]. Характеристики Кариан-Ворон-цовского причта в начале XX в. со стороны благочинного были традиционно положительными: весьма хорошее поведение, отсутствие судимостей, просрочек из увольнения, отсутствие пребывания без штата и без места [9, ф. 181, оп. 1, д. 2281, л. 72]. П. Розанов исправно исполнял законоучительскую должность в местном Земском училище, аккуратно велась церковная документация. Но делать выводы о том, что перемены в стране не коснулись сельской глубинки, было бы не верно. Отец благочинный 7-го Токаревского округа отмечал в повседневной жизни прихожан нравственный упадок [9, ф. 181, оп. 1, д. 2076, л. 9]. Это проявлялось в развитии таких пороков, как пьянство, щегольство, не уважение к родителям и старшим, что было одной из форм выражения дарованной кре-
стьянам «свободы». Церковно-приходские попечительства были, как и в целом по епархии, плохими помощниками причтов в деле религиозно-нравственного просвещения
прихожан. Однако повседневные труды служителей церкви в деле воспитания нравственности и благочестия у крестьян приносили свои плоды. По свидетельству благочинного, грамотные крестьяне читали в семьях не грамотных собратьев историю христианской религии. Прихожане не оставляли забот о благолепии своего приходского храма, с усердием исполняли обязанности и обряды христианства. Христианское милосердие прихожан проявлялось в предоставлении приюта и пищи странникам [9, ф. 181, оп. 1, д. 2076, л. 9].
Подводя итог начальному периоду истории Кариан-Воронцовского сельского прихода, следует отметить особенности его образования. Во-первых, оно было связано не с инициативой, исходящей «снизу», от крестьян, а с желанием Н.А. Гаврюшенко объединить свои владения в отдельную административно-территориальную единицу - сельский приход с центром религиозной жизни в Кариан-Воронцовке. Образование прихода катализировали ее личные религиозно-нравственные мотивы. Переполненность прихожанами, проживающих на землях разных помещиков, прежнего приходского храма в селе Новопокровский Кариан делала строительство новой церкви объективной потребностью.
Анализ метрических книг позволяет утверждать, что деятельность Николаевского храма началась с 1865 г., т. е. годом раньше, нежели свидетельствуют другие источники. В том же году было открыто собственное приходское кладбище.
Следующей особенностью нового сельского прихода стало, что прихожане Николаевской церкви отличались друг от друга национальным составом, что предопределяло разность культурных традиций. Объединение Борозды и Кариан-Воронцовки в отдельную церковно-административную единицу не повлекло за собой глобального расширения внебогослужебных форм общения между бороздинцами и воронцовцами, о чем свидетельствуют семейно-брачные традиции жителей прихода. Однако взаимовлияние культур все же происходило. Украинские фами-
лии русифицировались (напоминанием о них оставались прозвища, например, «Горобец»), русское население Воронцовки осваивало диалект бороздинцев.
Религиозно-обрядовые традиции предусматривали неотложность совершения крестин и погребений. Это было связано с высокой смертностью в первом случае и с санитарно-гигиеническими соображениями во-втором, т. к. многие люди умирали от заразных болезней. Свадьбы, как и в других сельских приходах Тамбовской епархии, приурочивались к окончанию сельскохозяйственного цикла и получению урожая. Наряду с престольными праздниками, жителями прихода был особенно любим праздник Покрова Пресвятой Богородицы (что, вероятно, было связано с прежней принадлежностью крестьян к Покровскому храму), к которому и приурочивалось большинство свадебных торжеств.
Деятельность приходского духовенства по религиозному воспитанию и просвещению приносила свои плоды: во время Великого поста ограничивались интимные отношения супругов, незаконнорожденные дети были редким явлением, дети обучались в школах, прихожане проявляли интерес к истории религии. Между крестными отцами и незаконнорожденными младенцами священник устанавливал не только духовные, но и юридически оформленные отношения путем присвоения младенцам отчества воспреем-ника. Долгая несменяемость приходских священников позволяла им быть настоящими духовными отцами своей паствы, знающими и входящими в потребности своих прихожан.
Однако следует признать, что добросовестность клира не уберегала от изъянов, присущих большинству сельских приходов
второй половины XIX - начала XX вв. Пассивность членов церковно-приходского попечительства, упадок нравственности крестьян после событий 1905 г. были явлениями будничной жизни прихода. Но причт продолжал осуществлять консолидирующую, богослужебную, нравственно-воспитательную функцию, несмотря на революционные перемены.
1. Тамбовское областное государственное учреждение Государственный архив Тамбовской области. (ТОГУ ГАТО). Ф. 181. Оп. 1. Д. 2281. Л. 69.
2. Историко-статистическое описание Тамбовской епархии / под ред. А. Андриевского. Тамбов, 1911. Ч. I. С. 152.
3. ТОГУ ГАТО. Ф. 1049. Оп. 5. Д. 5864. Л. 69.
4. Мареева Е.П. Церковный фактор в демографическом поведении населения Тамбовской губернии в XIX - начале XX века: дис. ... канд. истор. наук. Тамбов, 2003. С. 28.
5. ТОГУ ГАТО. Ф. 1049. Оп. 5. Д. 5864. Л. 82.
6. Яковлев Е.В. Влияние чрезвычайных ситуаций на повседневную жизнь населения Тамбовской губернии второй половины XIX -начала XX вв. и деятельность властей и общественности по их предотвращению и преодолению последствий: дис. ... канд. истор. наук. Тамбов, 2004. С. 83.
7. ТОГУ ГАТО. Ф. 1049. Оп. 5. Д. 5864. Л. 77.
8. Канищев В.В., Мизис Ю.А. Население и территория Центрального Черноземья и Запада России в прошлом и настоящем: материалы VII регион. конф. по ист. демографии и ист. географии. Воронеж, 2000. С. 29.
9. ТОГУ ГАТО. Ф. 1049. Оп. 5. Д. 8587.
Поступила в редакцию 14.08.2007 г.
