Буддизм как учение о космосе и его проявлении Текст научной статьи по специальности «Философия, этика, религиоведение»

Е.Н.МОЛОДЦОВА,

кандидат философских наук, Институт истории естествознания и техники РАН,

Москва

БУДДИЗМ КАК УЧЕНИЕ О КОСМОСЕ И ЕГО ПРОЯВЛЕНИИ

Любое древнее учение целостно, космично и экологично, поскольку под экологией, в точном значении этого греческого слова, понимается учение о доме, а под общим домом разумеется Космос как целостное и живое существо, одной из составных частей которого является человек. И необходимо отметить, что корни такого мировидения уходят в столь далекую древность, что просто теряются в ней, представляя собой один из древнейших архетипов человеческого сознания, приходящих ниоткуда и не уходящих никогда.

Буддизм, особенно в его тибетской форме, которую мы и делаем объектом своего изучения, полностью донес до наших дней теорию абсолютного единства Космоса и его проявления, тождества Творца и Творения, сохранив на своем долгом пути все свои эзотерические аспекты. То, что утрачено древнегреческими философами, делая их тексты во многом «темными», отчего «темным» называли уже Гераклита Эфесского, можно прочитать в писаниях тибетского буддизма, по сей день почитаемых, изучаемых и применяемых на практике в традиционной культуре Тибета.

Основой и истоком буддистского Космоса, согласно буддизму, является Великая Сияющая Пустота, Шунья, некое исходное, но также и предельное состояние, которое великий индийский мудрец Патанджали, автор базового как для индуизма, так и для буддизма текста «Йога-сутра», обозначает термином Кайвалья (Изоляция) и определяет его как самозамкнутую энергию интеллекта (чити-шакти) [1, с. 203]. Интересно, что великий христианский мыслитель, исихаст Дионисий Ареопагит, ученик апостола Павла, определяет Первоначало, которое он именует Богом, как «самосверхблагость, которая, будучи умом и обращенной к себе цельной энергией, является единственно чистым умом, каковому

чуждо привносимое понимание, каковой мыслит совершенно самостоятельно» [2]. Итак, самозамкнутость, самодостаточность, интеллект и энергия — вот исходные характеристики Первоначала, Бога, Творца. Но здесь встает постоянный вопрос: зачем нечто (или ничто), абсолютно самодостаточное и самозамкнутое, творит Космос со всеми его обитателями, разворачивая Вселенную в пространстве и времени? А дело в том, что энергия этого абсолютного чистого ума творческая, импульс творения заложен в самой его основе, так что выбор между творить и не творить совершенно невозможен. На каноническом религиозном языке при этом говорится, что Будда, Бог или Аллах передает себя в мир, движимый неотъемлемо присущим ему импульсом безграничной любви и сострадания.

Кроме того, во всех мистических учениях, будь то буддизм в его тибетском варианте, православный исихазм или исламский суфизм, к основным характеристикам этого божественного Первоначала, называемого ли именем Аллаха, Будды или Бога, принадлежит абсолютное Единство. Мистики всех времен и народов воспринимают это Первоначало, непосредственно соединяясь с Ним, а потому их видения одинаковы, поскольку, как мудро сказал митрополит Платон, «наши земные перегородки не достигают до неба» [3, с. 613]. И так же мудро говорит Великий Учитель суфизма Ибн аль-Араби об искусственности разделения Единого Космического Первоначала по отдельным религиозным учениям: «Придерживающийся исповедания славословит того Бога, коего исповедует и с коим связал душу свою. Но им содеянное к нему и относится и славословит он самого себя... А бог исповедания создан рассмотревшим его, а значит, он — его создание, славословя исповедуемое им, он славословит самого себя. Посему он порочит исповедуемое другими, а будь справедлив — не поступил бы так... Бог исповеданий доступен определению, он — тот бог, которого вместило сердце раба его. Абсолютного же Бога не вмещает ничто...» [4, с. 287].

Итак, мистикам достоверно известно, что Первоначало, то есть исходный Космос, абсолютно едино и представляет собой умную творческую энергию, лишенную параметров пространства и времени, то есть точку. Буддизм добавляет к этому тезис о том, что Первоначало абсолютно пусто, и говорит о нем как о Великой Сияющей Пустоте, Шунье. Да, но от чего пусто это Первоначало?

Оно пусто от самобытия, от какой-либо определенности, к нему неприменимы характеристики существования или несуществования, субъекта или объекта, а также любые другие возможные утверждения. Великая Пустота лежит за пределами познавательных возможностей нашего разума и вне возможностей словесного выражения. Постичь, вернее, достичь ее можно лишь в собственном опыте, в собственном мгновенном переживании, посещающем человека в особых состояниях сознания, потому и передать свое переживание можно не в словах, а лишь введя ученика в такое состояние, для чего существуют веками отработанные техники. Слова же и письменные тексты, через которые пытаются зафиксировать свое переживание Пустоты достигшие ее, служат лишь одной цели — указать на существование этого Великого Ничто в качестве единственной истинной реальности, порождающей все остальное в качестве Великой Иллюзии.

Повинуясь заложенному в ней творческому импульсу, Великая Пустота начинает разворачиваться вовне, превращаясь из точки, содержащей в себе все мыслимые и немыслимые возможности, в проявленный Космос, который как целое столь же абсолютно пуст, равно как пусты и все его составные части. И часть и целое равным образом пусты от самобытия, от отдельного независимого существования, поскольку имеют взаимозависимое происхождение, будучи включены в изначальную и бесконечную сеть взаимозависимости от причин, от частей и от обозначений мыслью. Истиной этой сети является Пустота, которая включена в эту сеть взаимозависимого происхождения изначально. Здесь нет некоего основообразующего, субстанционального существования, ибо любое звено этой цепи пусто от собственной сущности. С точки зрения буддистской школы Мадхьямика Прасангика, в этой сети у вещей нет собственных характеристик и ни одна вещь из сети взаимозависимого происхождения не является более фундаментальной, более основополагающей, чем любая другая. Все они расположены на одном уровне, и среди них нельзя обнаружить последней неделимой частицы, последнего предела — его просто нет.

Поразительные совпадения с таким пониманием мира демонстрирует нам современный физик Джеффри Чу, сформулировавший свой знаменитый бутстрэпный, «шнуровочный» подход. Ученый предлагает рассматривать Вселенную как динамическую

цепь взаимосвязанных событий, отказываясь от сведения ее к набору фундаментальных сущностей, констант. Он считает, что в мире отсутствуют какие-либо фундаментальные, неизменные сущности, законы, уравнения, а потому нет никакой иерархии включенных в эту мировую «шнуровку» уже не вещей, а событий. Все во всеобщей зависимости равно друг другу, в том числе и сознание, и все находится в постоянной динамике — потяни за один «шнурок», и изменится вся цепь взаимосвязей. Так что совершенно напрасно искать в ней последнюю, неделимую, фундаментальную частицу — таковой просто не может быть. Любое происходящее событие немедленно сказывается на всех других, все течет, все изменяется. Ухватывая фрагмент, сознание искусственно останавливает изменение, фиксируя то, что уже не существует, ибо уже прошло. Ничто не существует самостоятельно, ничто не имеет самобытия, ничто не является первоосновой — вернее, Ничто является первоосновой этой цепи, и оно лишено как существования, так и несуществования.

Согласно буддистскому учению, ум — столь же пустой от самобытия, как и любая другая вещь, и имеющий своей сущностью одинаковую для всех Пустоту, находящуюся во всем и содержащую в себе все, — выделяет фрагментарные куски в сети зависимого происхождения и, не будучи соответствующим образом очищен, то есть преобразован, рассматривает их как отдельные вещи, приписывая им в силу своего неведения самостоятельное бытие. Одним из таких выделенных по неведению фрагментов оказывается и наше большое «Я», наша личность, якобы противостоящая миру. В итоге таких умственных выделений человек живет в мире отдельных фрагментов, в раздробленном мире, из частей которого нельзя сложить целое. Если же преобразовать свой ум так, что он станет пустым от самого себя, то он непосредственно постигнет целостность всей сети взаимосвязей, абсолютную истину Пустоты, с которой соединится, познавая весь мир по любому его фрагменту.

Дело в том, что любой фрагмент сети взаимозависимого происхождения несет в себе информацию о целом, то есть о всесодержащей и всепорождающей Пустоте. И здесь мы вновь находим аналог современным построениям науки. Согласно введенной Бенуа Мандельбротом теории фракталов, фрактал — это структура, состоящая из частей, подобных целому, и имен-

но фрактал интерпретируется как составляющая единой структуры мира. Вселенная во всех своих точках и на всех своих уровнях состоит из фрактальных систем, которые везде подобны самим себе. То же самое мы имеем и в голографии, где голо-графические подобия воспроизводят в себе свойства и функции реального объекта, более того, любая часть в них сохраняет все свойства целого.

Индийцы любят говорить, что можно странствовать по миру в поисках знания, можно создавать множество лабораторий, преследуя истину, но так и не обрести искомого, а можно просто сосредоточить свой блуждающий ум в одной точке и, не сходя с места, одномоментно познать все. Для этого лучше всего смотреть внутрь себя, «поскольку во всем бытии нет ни единой сущности, ни единой мельчайшей частицы, которые не соединились бы с тобой тонкими связями, протянувшимися от них к тебе и от тебя к ним» [5, с. 37], — пишет суфийский мистик Ибн аль-Араби, который также считает, что «всякая часть мира есть совокупность мира» [4, с. 228].

Но вот, наконец, когда мы описали Космос, свернутый в точку, посмотрим, как он разворачивается в буддистском учении.

Из Великой Пустоты первым проявляется свабхавикакайя, первое тело будды, тело универсальной сущности. Оно персонифицируется в образе Ади-будды, первичного будды, сущности всех будд и бодхисаттв. В ходе медитации Ади-будды возникают следующие уровни строения Космоса. (Кстати, под медитацией в тибетском буддизме понимается предельное сосредоточение всех энергий и управление ими, и потому естественно, что акт медитации обладает творящей и преобразующей силой.)

Следующим возникает дхармакайя, тело истины, второе тело будды, манифестирующее себя в пяти формах. Это тело все-пронизывающее и всеобъемлющее, оно является сферой алай-явиджняны, сознания-хранилища, универсального сознания. В этой сфере сознания, в ноосфере, накапливается память обо всех прошлых делах и сохраняются «следы» всех протекших способов ментальной деятельности, запечатлеваясь в васана, в некотором специфическом виде энергии. Из этого неоспоримо следует, что любой наш поступок и любая мысль воздействуют на Космос в целом, сохраняя или разрушая его. По сравнению с первым телом будды дхармакайя является более грубой, сгу-

щенной энергией, к тому же разделенной на пять потоков, на пять элементов, на пять будд. Центральным является элемент акаша — всепронизывающая субстанция, реагирующая на каждую мысль, сохраняя ее и в то же время отражая, посылая обратно к помыслившему в виде последствий мысли. Поэтому акаша переводится и как эфир, и как пространство, причем пространство отождествляется с умом, мыслью, сознанием. Укажем здесь на то, что шейх суфизма Ибн аль-Араби также вводит в свои рассуждения представление о некотором промежуточном между Богом и миром пространстве Маанан, где существует знание до его выражения в слове, до его выражения в обретенной форме, причем пространство это бесконечно, и извлечение знания, смысла из этого пространства тождественно воплощению вечного бытия во времени.

Элемент акаша и олицетворяющий его дхьяни-будда Вайро-чана расположен в центре, будучи самой сущностью дхармакайи. Остальные элементы — земля, вода, огонь и воздух — расположены по кругу и каждый из них олицетворен определенным дхьяни-буддой. Дело в том, что каждый будда обладает истинной сущностью, единой для всех будд и бодхисаттв, а каждое их воплощение представляет собой лишь явленный след их истинной сущности, ибо они могут воплощаться в любое существо. Следует сказать, что каждый из пяти элементов есть элемент-энергия, находящийся в непрерывном круговом и вращательном движении, и каждый человек, каждое живое существо и каждое место в мире пронизаны всеми пятью энергиями, связывающими их со всеми космическими процессами и реалиями, но в каждом конкретном случае одна из них является доминирующей. Впрочем, такой взгляд на мир характерен не только для буддизма. Исследуя православный исихазм, В.Н.Лосский отмечает, что «святые отцы называли энергии лучами Божества, пронизывающими весь тварный мир» [6, с. 57], и видели их во всем и вне всего.

Далее божественные энергии сгущаются еще больше, и возникает третье тело будды, самбхогакайя, тело наслаждения, в котором помещаются пять бодхисаттв, духовных сыновей дхьяни-будд. И наконец, в процессе сгущения энергий возникает четвертое тело будды, нирманакайя, где помещаются наши земные будды, духовные сыновья дхьяни-бодхисаттв. В нирманакайя разыгрываются все наши земные мистерии.

Высокодуховные существа из мира людей как магнитом притягиваются светом Великой Пустоты, стремясь вновь слиться с ней, свернуть все иллюзорное разнообразие сотворенного, вы-медитированного космоса к его исходной точке Единства. Следует сказать, что и сам сотворенный космос вынужден через строго определенные громадные периоды времени сворачиваться в исходной точке, чтобы обновить свои энергии и обрести новые формы в новой конфигурации сети всеобщей взаимосвязи.

Поражающие воображение совпадения в понимании глубинных структур Космоса представителями столь различных духовных традиций, как тибетский буддизм тантры, православный исихазм и исламский суфизм, а также, что еще более поразительно, представителями современной науки, говорят о глубинной истинности вырисовавшейся картины и о том, что всякое новое есть лишь хорошо забытое старое, а потому современная наука многому может научиться у более древних традиций знания.

Литература

1. Дионисий Ареопагит. О небесной иерархии. СПб., 1997.

2. Harvard Oriental Series, v. 17. Cambridge, 1927. IV. 34. Sutra.

3. Источник живой воды. СПб., 1997.

4. Ибн Араби. Геммы // Смирнов В.А. Великий шейх суфизма. М., 1993.

5. Ибн Араби. Мекканские откровения. СПб., 1995.

6. Лосский В.Н. Очерк мистического богословия восточной церкви. М., 1991.