Борьба за Галич между Даниилом Романовичем и Михаилом Всеволодовичем (1235 – 1245 гг. ) Текст научной статьи по специальности «История и археология»

Мартин Димник

Борьба за Галич между Даниилом Романовичем и Михаилом Всеволодовичем (1235 - 1245 гг.)

В начале XIII в. начинается борьба за Галич между черниговскими Ольговичами и владимиро-волынскими Романовичами В 1235 г. князь Михаил Всеволодович решил, что пришло удобное время захватить Галич. После победы при Торческе он сумел занять и Киев и Галич. Ольговичи одержали и военную и дипломатическую победу над Романовичами. Однако решающим фактором, из-за которого Михаил не сумел удержать контроль над Юго-Западной Русью, вероятнее всего, было татарское нашествие. Михаил не смог организовать защиту русских земель против татар, так как другие князья отказались присоединиться к нему. Тем временем, Даниил заключил с татарами договор и усилил свои позиции. В 1245 г. он отправился в Сарай к Батыю и получил там ярлык на галицкое княжение. Это лишило Михаила последней надежды вернуть себе Галич.

Ключевые слова: Галицкая Русь, Даниил Романович, Михаил Всеволодович, летопись, татарское нашествие.

Борьба за Галич между черниговскими Ольговичами и владимиро-волынскими Романовичами началась в первое десятилетие XIII в.1 19 июня 1205 г. в битве погиб Роман Мсти-славич Галицкий. У него осталось два сына, Даниил и Василько. Галичане присягнули на верность четырехлетнему Даниилу2. Смерть Романа вызвала в Галиче весьма неустойчивую

1 Статья представляет собой пересмотренную и обновленную версию материала, опубликованного в более ранней работе: Dimnik M. Mikhail, Prince of Chernigov and Grand Prince of Kiev 1224 - 1246. Toronto, 1981. P. 95-129.

2 См. под 1206 г.: Полное собрание русских летописей (далее - ПСРЛ). Л., 1926. Т. 1. Лаврентьевская летопись. Стб. 425 (далее - Лл); см. под 1205 г.: ПСРЛ. М.; Л., 1949. Т. 25. Московский летописный свод конца XV века. С. 104 (далее - Моск.). Относительно датировки см.: БережковН. Г. Хронология русского летописания. М., 1963. С. 88.

обстановку, а Даниил был слишком мал, чтобы хоть как-то ее контролировать. Маловероятным казалось, чтобы соседние правители не вмешались в галичские дела, видя, как местные бояре манипулируют своим юным правителем. Правление Даниила уязвимо было еще и потому, что он не имел династических прав на Галич. Его права определялись тем, что он имел основания сидеть на престоле своего отца и тем, что сами горожане пригласили его быть их князем. Такие основания, однако, не могли удержать заклятых соперников от того, чтобы попытаться оспорить права юного князя. И, действительно, реакция с их стороны не заставила себя долго ждать.

Узнав о смерти Романа, Рюрик Ростиславич, которого Роман годом раньше заставил принять постриг, оставил монастырь и вновь занял киевский престол. Он вызвал к себе Всеволода Святославича Чермного, князя Чернигова, который прибыл в Киев и заключил с его правителем договор о нападении на Галич и изгнании Даниила3. Их союз походил на тот, что в 1188 г. Рюрик заключил с отцом Всеволода, Святославом, когда они вместе выступили на Галич против венгерского короля Белы III4. Летописец не уточняет, к Всеволоду или Рюрику должен был отойти Галич. Тем не менее, так как он туманно упоминает о том, что Ольговичи ничего не достигли и вернулись домой, можно предположить, что скорее всего они хотели захватить город для себя. Несомненно, они обещали Рюрику помощь в защите его власти в Киеве за то, чтобы он позволил им занять Галич.

Не смирившись со своим первым поражением, на следующий год Всеволод и Рюрик попытались захватить Галич повторно. На этот раз горожане секретно пригласили к себе в правители Игоревичей, младшую княжескую ветвь Ольгови-чей. Старший из Игоревичей, Владимир Игоревич, занял Га-

3 Моск. С. 104; Лл. Стб. 425-426.

4 См. под 1189 г. Ипатьевскую (ПСРЛ. СПб., 1908. Т. 2. Ипатьевская летопись. Стб. 662-663 (далее - Ил)) и Густынскую летописи (ПСРЛ. СПб., 1843. Т. 2. Ипатьевская летопись. С. 322 (Густынская летопись в приложении далее - Густ.)). О датировки борьбы за Галич см.: Бережков Н. Г. Хронология русского летописания. С. 204-205.

лич. Всеволод Чермный, желая воспользоваться неожиданной удачей, пришедшей к его династии, предал своего союзника Рюрика и отнял у него Киев5. Так, одновременно захватив контроль над Галичем и Киевом, черниговские князья смогли заполучить временную гегемонию над юго-западной и южной Русью.

К несчастью для Игоревичей, в Галиче им сопутствовал

лишь весьма ограниченный успех. В 1211 г. галичские бояре

^ 6 восстали, низложили князей, а нескольких даже казнили .

Власть Всеволода над Киевом также оказалась непрочной. Трижды он терял контроль над городом и, наконец, в 1212 г. в последний раз был изгнан оттуда смоленскими Ростиславича-ми7. В итоге, перед смертью Всеволода Чермного в том же 1212 г. Ольговичи потеряли контроль и над Киевом и над Галичем. Сын Всеволода, Михаил, который станет князем Чернигова после сокрушительного поражения от татар в битве на Калке в 1223 г., возобновит попытки Ольговичей установить контроль над Галичем8. Его главным соперником станет Даниил Романович Владимир-Волынский. Цель данной работы -

5 Лл. Стб. 426-428; Моск. С. 104-105; Густ. С. 330.

6 О казни Игоревичей см. под 1208 г.: Ил. Стб. 723-727; ср. с информацией под 1211 г.: Густ. С. 331-332. По данным летописи, следом за казнями, состоявшимися в сентябре, Всеволод Чермный изгнал из Руси Ростислави-чей. Причиной послужили подозрения в их сговоре с галичанами. Ростисла-вичи пытались заручиться поддержкой новгородского князя Мстислава Мстиславича Удалого, который напал на Всеволода Чермного в Киеве в июне 1212 г. (см. под 1214 г.: Новгородская первая летопись старшего и младшего изводов. М.; Л., 1950. С. 53, 251-252 (Далее - НПЛ). Относительно точной датировки см.: БережковН. Г. Хронология русского летописания. С. 257). Так как казни состоялись в сентябре и предшествовали событиям июня 1212 г., их можно датировать сентябрем 1211 г.

7 См. под 1212 г.: Моск. С. 109; см. под 1214 г.: НПЛ. С. 53, 251-252 (см. прим. 6); см. под 1213 г.: Густ. С. 333. Относительно точной датировки см.: БережковН. Г. Хронология русского летописания. С. 257-258.

8 Основной летописный рассказ о битве см.: Лл. Стб. 445-447; НПЛ. С. 61-63, 264-267; Ил. Стб. 740-745; ПСРЛ. Л., 1925. Т. 5. Софийская первая летопись. С. 202-207 (далее - С1). Относительно точной датировки см.: Бережков Н. Г. Хронология русского летописания. С. 317-318.

рассмотреть перипетии их борьбы и выявить факторы, которые в итоге позволили Даниилу добиться постоянного контроля над Галичем.

Хотя в ходе нашего исследования мы будем обращаться к данным нескольких летописных сводов, главным источником остается Ипатьевская летопись. Написанная в конце XIII -начале XIV вв., эта летопись открывается Повестью временных лет, которая доводится в ней до 1117 г. Вторая ее часть, написанная в Киеве, содержит южнорусский свод, охватывающий 1118 - 1199 гг. Третья часть, содержащая сведения важные для нашей работы, посвящена периоду с 1200 по 1292 гг. Она основывается на Галицко-волынской летописи, происходящей с Юго-Западной Руси. В целом, Ипатьевская летопись содержит информацию о южных и юго-западных русских землях и благоволит князьям киевского региона9.

* * *

Борьба за Галич возобновилась в 1234 или в самом начале

1235 г., когда Владимир Рюрикович Киевский обратился к Даниилу Романовичу Галицко-Волынскому с просьбой о военной помощи. Последняя была ему необходима из-за того, что Михаил Всеволодович Черниговский, заручившись помощью своего двоюродного брата Изяслава Владимировича, из Игоревичей, начал проводить по отношению к нему весьма воинственную политику10. В это время двое Ольговичей осадили Киев, но, после появления Даниила и его войска, были вынуждены удалиться в Чернигов. Владимир и Даниил отпра-

9 Относительно Ипатьевской летописи см. прим. 4.

10 В летописях существует некоторая путаница относительно личности Изяслава. Некоторые не указывают его отчество, другие - именуют Изясла-вом Мстиславичем из Ростиславичей. Однако не может быть сомнений, что имеется в виду Изяслав Владимирович, из Игоревичей. См.: Fennell J. The Crisis of Medieval Russia 1200 - 1304. London; New York, 1983. Р. 92-93, n. 64; Dimnik М. Russian Princes and their Identities in the First Half of the Thirteenth Century // Mediaeval Studies. 1978. Vol. 40. Р. 170-177.

вились вслед за Ольговичами и эта кампания принесла неоднозначные результаты. Изяслав, чья мать приходилась дочерью половецкому хану Кончаку, бежал в степи, дабы заручиться поддержкой соплеменников. Михаил же каким-то образом заманил Даниила в ловушку, и тот едва сумел уцелеть в разразившейся стычке. Владимир Рюрикович, однако, покинул поле боя целым и невредимым и вернулся в Киев. Борьба при этом не закончилась. После того, как Изяслав вернулся с половецким отрядом, они с Михаилом вновь выступили на Киев.

Решающая битва состоялась под Торческом, к югу от Киева, и Ольговичи одержали в ней верх. Вслед за этой победой, половцы захватили в плен Владимира, а Михаил занял Киев. Этим он нанес серьезный удар по господству Ростиславичей над Южной Русью. Это была самая серьезная из всех побед, которые к маю 1235 г. одерживал Михаил. Более чем через двадцать лет после смерти своего отца, Всеволода Чермного, он вновь сумел вернуть Киев Ольговичам. В то же время, победив Даниила, он увеличил собственные шансы на то, чтобы занять Галич. Поражение ослабило власть Даниила над городом и вынудило его в поисках королевской помощи бежать в Венгрию11. Его отъезд оставил Галич без князя, и это позволило Михаилу занять город в первый раз12.

После низложения Игоревичей в 1211 г., никому из Оль-говичей не удавалось захватить Галич. Даже Михаил, который, как мы могли видеть, атаковал Даниила и до 1235 г., прежде не пытался установить контроль над Галицкой зем-

11 Информация о том, что Даниил решил в 1235 г. бежать именно в Венгрию весьма показательна. После смерти Мстислава Мстиславича Удалого в 1228 г. Даниил стал главным противником Венгрии в борьбе за галицкий престол. Судя по всему, лишившись союза с Владимиром Рюриковичем, Даниил был вынужден искать помощи против Михаила у своих бывших врагов, венгров.

12 нПл. С. 73-74, 284-285; Ил. Стб. 772-773. Относительно битвы при Торческе см.: Dimnik М. The Dynasty of Chernigov 1146 - 1246. Cambridge, 2003. Р. 328-329.

лей13. Победа под Торческом, однако, дала ему беспрецедентное преимущество над Романовичами и он решил им воспользоваться, чтобы возродить прежние претензии в отношении Галича. Предпринять столь решительные действия его побудили несколько факторов.

Две смерти ослабили венгерское влияние на ЮгоЗападную Русь. Зимой 1233 - 1234 гг. в Галиче, в то самое время, когда Даниил осаждал город, умер князь Андрей. Его смерть вынудила венгров оставить город и беспрепятственно позволить Даниилу занять Галич14. Так как именно князь Андрей в 1226 г. защищал на практике претензии Венгрии на Юго-Западную Русь15, его смерть лишила короля того человека, который успешно оспаривал у Даниила контроль над этим регионом. Понятно, что король не хотел потерять коммерческую выгоду, которую получал, благодаря своей связи с Галицкой землей. Более того, он надеялся помешать Даниилу усилить свои позиции, путем объединения Галицкой и Волынской земель. Как следствие, в 1235 г. венгры не только терпимо отнеслись к появлению Михаила в Галиче, но и приветствовали его: не потому, что он защищал их интересы, а потому, что служил противовесом Даниилу16.

Второй и более значимой смертью, которая склонила чашу весов в пользу Михаила и позволила ему занять Галич,

13 Только один источник сообщает нам, что был и другой Ольгович, который пытался оспорить власть Даниила над Галичем. Ян Длугош пишет о том, что зимой 1233-1234 гг., после смерти венгерского князя Андрея, претендовать на вакантный трон безуспешно пытался Изяслав Владимирович (Dlugosz, J. Longini canonici Cracoviensis, Historiae Polonicae, book 6 [Leipzig, 1711]. col. 633). Как мы уже отмечали выше, в 1206 г. горожане пригласили к себе в князья отца Изяслава, Владимира Игоревича.

14 Ил. Стб. 771.

15 Homan В. Magyar Tortenet. Budapest, 1935. Vol. 1. Р. 436.

16 Михаил и венгерский король, вероятно, достигли определенного соглашения. Когда именно это произошло, нам неизвестно. Летописец, однако, сообщает, что, когда в следующем 1236 г. Даниил атаковал Михаила и его сына Ростислава в Галиче, Ольговичам помогали венгерские войска. См.: Ил. Стб. 776.

стала смерть короля Андрея II, 21 сентября 1235 г.17 Во время его правления ситуация в Венгрии складывалась весьма напряженной, так что смерть короля давала прекрасную возможность для восстановления внутреннего порядка в стране и усиления авторитета самого института монархии. Еще в 1222 г. венгерская знать составила Magna Carta, которая в форме золотой буллы ограничивала власть короля18. Как ни странно, во главе знати, выступившей против политики Андрея II, был ни кто иной, как его сын и будущий король Бела IV. Однако, когда в октябре 1235 г. он сам взошел на отцовский престол, Бела попытался провести ряд реформ, которые бы восстанавливали прежние масштабы королевской власти19. Его главной задачей было консолидировать вокруг себя силы знати внутри страны, а не пытаться установить контроль над Галицкой землей. Михаил воспользовался этим периодом внутренней нестабильности в Венгрии и примерно в то самое время, когда там короновался Бела IV, занял Галич.

Хотя летописи и не сообщают точной даты занятия Галича Михаилом, косвенные свидетельства убедительно подтверждают именно такую датировку. Судя по всему, после того, как Даниил в мае потерпел поражение в битве под Тор-ческом и вернулся в Галич, бояре восстали против него (когда точно это произошло - неизвестно) и вынудили бежать в Венгрию. На первый взгляд такое решение князя кажется опрометчивым, ведь именно Андрей II был его главным противником в борьбе за Галич. Да и сын короля, князь Андрей погиб, защищая Галич от Даниила. Однако это бегство станет понятным, если мы вспомним, что король умер 21 сентября и, следовательно, Даниил должен был направиться в Венгрию, уже зная о смене там власти. И действительно, согласно венгер-

17 Homan В. Geschichte des Ungarischen Mittelalters. Berlin, 1943. Vol. 2. S. 105.

18 Macartney С. А. Hungary, A Short History. Edinburgh, 1962. Р. 26.

19 К. Э. Маккартни отмечает, что Бела IV бросил нескольких мятежных аристократов в тюрьму и разослал своих представителей проверять легитимность тех земельных пожалований, которые были осуществлены его отцом. См.: Ibid. P. 31-32.

скому источнику, 14 октября Даниил присутствовал на коронации Белы IV20.

Михаил заключил сделку с Андреем II и, в то же самое время, возможно, обещал поддержать претензии короля в отношении Галича. После того, как зимой 1233/34 гг. умер князь Андрей и его сменил Даниил, присутствие последнего в городе могло усилить давление на Михаила относительно помощи королю в восстановлении его власти над Галичем. Смерть короля, последовавшая два года спустя, упразднила их договор и поставила на повестку дня вопрос о его обновлении, но уже с новым королем. Однако факт присутствия Даниила на коронации Белы IV показывает, что ему удалось первым установить контакт с новым правителем Венгрии. Тем временем, для Михаила смерть Андрея II и освободившийся галицкий трон создали идеальные условия для захвата города. Контроль над Галичем в дополнении к Киеву позволял ему регулировать все торговые пути, шедшие через эти земли в Чернигов. Следовательно, действия Михаила в 1235 г. могут быть реконструированы следующим образом: в мае или июне, после победы под Торческом, он сменяет Владимира Рюриковича в качестве киевского князя. К концу сентября, после смерти Андрея II и бегства Даниила из Галича, Михаил сажает в Киеве Изяслава Мстиславича, а сам занимает Галич21.

Еще одна причина, которая побудила Михаила занять Галич, заключалась в том, что его победа лишала Даниила той поддержки, которую мог ему оказать киевский князь Владимир Рюрикович. До тех пор, пока тот оставался великим князем, и его войска и само расположение Киева между Черниго-

20 Венгерский источник сообщает, что Даниил присутствовал на коронации Белы IV в воскресенье, накануне октябрьских ид (Historia critica regum Hungariae stirpis Arpadianae ex fide domesticorum et externorum scripto-rum, ed. S. Katona. [Posonii et Cassoviae, 1783]. Vol. 5. Р. 754). Дискуссию об этом венгерском свидетельстве см.: Майоров А. В. Галицко-Волынская Русь. СПб., 2001. С. 585-586.

21 Об Изяславе Мстиславиче см.: DimnikМ. Russian Princes. Р. 174-176. Ср. с мнением Дж. Феннела, который считает, что па киевский престол Михаил посадил своего кузена, Изяслава Владимировича: Fennell J. The Crisis of Medieval Russia 1200 - 1304. Р. 75.

вом и Галицкой землей удерживали Михаила от нападения на Даниила. Михаил, однако, сумел избавиться от досадной буферной зоны, разбив войска Владимира и заняв Киев. Тем самым он не только убрал со сцены своего самого опасного противника, Владимира, но и, одновременно с этим, добился того, что больше ни один из князей Южной Руси не был достаточно силен, чтобы оказать Даниилу эффективную помощь в борьбе с Ольговичами.

Победа Михаила под Торческом ослабила также и ту поддержку, которой прежде пользовался Даниил у бояр ЮгоЗападной Руси. Бежав с поля боя в Галич, он нашел их в весьма подавленном настроении. Летописец поясняет, что причиной их недовольства было поведение его младшего брата, Василько, который забрал себе все трофеи, полученные в ходе военной кампании, а не разделил их среди участников похода. Одна из причин того, почему враждебно настроенные бояре смогли оказать такое сильное противодействие князю, заключалась в том, что многие сторонники Даниила были захвачены в плен или убиты Ольговичами и половцами. Согласно летописному сообщению о битве, кроме Владимира Рюриковича в плен попали воевода Даниила Мирослав и многие другие бо-яре22. Уничтожив ядро сторонников Даниила, Ольговичи усилили позиции тех бояр, которые склонялись к установлению в Галиче власти Михаила.

Претензии Михаила на власть в Галиче поддерживали также и те, кого можно было бы назвать «пятой колонной» Ольговичей в городе. Свидетельства о том, что Ольговичи обладали некой поддержкой в Галиче, восходят еще к 1206 г. Тогда горожане пригласили к себе в князья Игоревича23. Позднее, в 1234 г., как сообщает нам летопись, некие «неверные галичане»24 и «князья Болохова»25 напали на Каменец на

22 Ил. Стб. 774.

23 Там же. Стб. 719; Лл. Стб. 427.

24 Ипатьевская летопись называет имена некоторых бояр, противостоявших Даниилу в конце 1220-х - начале 1230-х гг. и, вероятно, поддерживавших Михаила в 1235 г. Это были: 1) Судислав, поддерживавший князя Андрея вплоть до его смерти зимой 1233 - 1234 гг. (Ил. Стб. 771); под 1228

реке Коморе, форпост Романовичей на восточной границе их княжества. Даниил, однако, захватил их в плен. Позднее Михаил и Изяслав Владимирович потребовали, чтобы Даниил освободил их «братьев», т.е. их союзников26. Вполне возможно, что эти «неверные галичане» были и среди тех, кто озвучивал обвинения против Василько и вынудил Даниила бежать из Галича.

Летописец выделяет имена двух бояр, которые, вероятно, и были предводителями «неверных галичан», сеявших смуту в Юго-Западной Руси и, в итоге, заставивших Даниила бежать в Венгрию. Первым боярином был Григорий Васильевич. Летописец поясняет, что в битве под Торческом, весной 1235 г., великий князь Владимир и воевода Даниила Мирослав попали в плен к половцам из-за предательства Григория Васильевича и других бояр из семейства Молибоговичей27. Позднее тот же самый Григорий станет дворским у сына Михаила, Ростислава и будет защищать Галич от войск Даниила28. В 1241 г. мы вновь встретимся с Григорием. На этот раз он будет одним из двух злоумышленников, которые, воспользовавшись тем, что

г., когда Михаил напал на Каменец, летописец объясняет, что князь Андрей был в Галиче вместе с Судиславом и с Михаилом они были в мире (Ил. Стб.

753); 2) Жирослав, который в 1226 г. бежал к союзнику Михаила, Изяславу Владимировичу (Ил. Стб. 747-750); 3) бояре из семьи Молибоговичей, которые составили заговор с целью убийства Даниила в 1230 г. (Ил. Стб. 762-

763), пять лет спустя они предали Даниила в битве при Торческе (Ил. Стб. 774); 4) Филипп, который в 1230 г. вместе с Молибоговичами замышлял убить Даниила (Ил. Стб. 765); 5) боярин Климята с Голой Горы, оставивший Даниила в 1231 г. (Ил. Стб. 765); 6) бояре Арбузовичи, на которых Даниил напал в 1232 г. (Ил. Стб. 770); 7) Доброслав Судьич, составивший заговор против Даниила во время битвы при Торческе в 1235 г., в котором принимал участие так же и 8) Григорий Васильевич; 9) боярин Збыслав и 10) Борис Межибожич (Ил. Стб. 774). О Володиславе см. прим. 82.

25 О том, кем они были см.: Майоров А. В. Галицко-Волынская Русь. С. 590-592.

26 Ил. Стб. 774-775.

27 Там же. Стб. 774. О боярах Молибоговичах см.: Пашуто В. Т. Очерки по истории Галицко-Волынской Руси. М., 1950. С. 144.

28 Ил. Стб. 777.

Даниил на время покинет Русь, начнут смуту в Галицкой зем-

29

ле .

Вторым боярином был Доброслав Судьич. Нам известно, что во время татарского нашествия, когда Даниил бежит за границу, именно Доброслав займет княжеский стол и разграбит Галицкую землю. В 1235 г. он, как и Григорий, окажется замешан в заговор против Даниила. После бегства Даниила в Галич из-под Торческа, Доброслав и Збыслав посоветуют некоему Борису Межибожичу сообщить Даниилу, что Изяслав Владимирович и половцы покинули поле боя и выступили на его город, Владимир-Волынский. Даниил, однако, догадался, что это ловушка и бояре просто хотят выманить его из Галича под ложным предлогом30. Хотя летопись и умалчивает о том, кого именно Доброслав и его единомышленники хотели пригласить вместо Даниила, мало сомнений в том, что это именно они позднее просили Михаила принять правление в Галиче31.

Тем не менее, Михаил был отнюдь не единственным Оль-говичем, который пытался лишить Даниила того, что тот считал своим родовым владением. Оказалось, что Изяслав Владимирович, боевой союзник Михаила, занял Каменец на восточной границе Волыни. Очевидно, что это был важный город. В 1228 г., пытаясь ослабить власть Даниила на Волыни, Михаил и Владимир Рюрикович напали именно на Каменец32. Как уже отмечалось выше, в 1234 г. «неверные галичане» и «князья Болохова» также осадили этот город. Наконец, летопись сообщает, что в 1239 г. Михаил и его жена, бежавшие от татар, тоже останавливались там. Ярослав Всеволодович, вла-

29 Там же. Стб. 789-791.

30 Там же. Стб. 774.

31 После того, как Даниил изгнал Ростислава из Галича, поддерживавшие последнего бояре просили Даниила простить их и признавали, что согрешили против пего, поддержав другого князя. См.: Ил. Стб. 778.

32 Ил. Стб. 753-754; см. также: DimnikM. Mikhail, Prince of Chernigov... Р. 59-63.

димирский князь, напал на город и взял в плен жену Михаила и множество бояр33.

Присутствие Михаила в Каменце в 1239 г. указывает на то, что в тот момент город находился в руках его союзников. Даниил к их числу относиться явно не мог, так как, как мы уже видели, находился с Михаилом в состоянии войны. Показательно, что, когда годом позже на Каменец напал хан Батый, летописец называет этот город «Изяславов Каменец» или «Каменец, город Изяслава»34. Исходя из этого, можно предположить, что союзником, которого посещал Михаил, был Изяс-лав Владимирович. Хотя летописи и не сообщают нам, когда именно Каменец перешел из рук Даниила к Изяславу, можно предположить, что последний установил над ним контроль вскоре после того, как они с Михаилом разбили Даниила в битве под Торческом. После победы, когда Михаил отнял у Даниила Галич, Изяслав также должен был получить свою часть трофеев. Ценой, которую Даниилу пришлось заплатить ему, вероятно и оказался Каменец35.

Распространив власть Ольговичей над южной и югозападной Русью, Михаил сделал их, если и не реально, то уж точно потенциально самой значительной политической силой во всей стране. Тем не менее, прежде чем почивать на лаврах, ему следовало консолидировать свою власть над ново завоеванными территориями. А это сделать было не так-то уж и легко. Бояре, чья надежная поддержка была залогом истинно-

33 Лл. Стб. 469; Ил. Стб. 782-783. См. также: Dimnik М. The Dynasty of Chernigov 1146 - 1246. Р. 348-349. Есть несколько мнений относительно того, какой именно князь Ярослав осаждал Каменец, так как ни Лаврентьевская, ни Ипатьевская летописи не упоминают его отчества. Большинство историков считает, что это был либо Ярослав Всеволодович, великий князь Владимира в Ростово-Суздальской земле, либо Ярослав Ингваревич Луцкий. Аргументы в пользу того, что это был Ярослав Всеволодович см.: Dimnik М. Russian Princes. Р. 180-184. Аргументы в пользу Ярослава Ингваревича см.: Майоров А. В. Повесть о нашествии Батыя в Ипатьевской летописи. Часть вторая // Rossica аntiqua. 2012. № 2 (6). С. 43-50.

34 Ил. Стб. 786; а. С. 220; Моск. С. 131.

35 См.: DimnikM. Kamenec // Russia Mediaevalis. Munchen, 1979. Vol. 4. P. 31-33.

го контроля над Галицкой землей, имели репутацию переменчивых и непостоянных в своих отношениях с князьями. Более того, так как партия лояльных к Даниилу не была полностью уничтожена, она продолжала оставаться угрозой для власти Михаила. Следовательно, вместо того, чтобы остаться в Киеве, который он временно занял после пленения Владимира, Михаил решил, до тех пор, пока не уничтожена будет угроза, которую представляли его правлению Романовичи и их сподвижники, занять галицкий престол. Как и следовало ожидать, его оккупация Галича быстро была поставлена под вопрос. Летописец сообщает, что в 1235 г., когда началась зима, Василько, упросив о помощи поляков, выступил на Галич. Даниил, не сумев заручиться поддержкой Белы IV, присоединился к брату. Развязав войну, они так и не смогли достичь Галича, и вернулись домой36.

Следующие три года, 1236 - 1238 гг., Михаил и его сын Ростислав не позволяли Романовичам восстановить контроль над Галичем. После того, как провалилась их попытка занять город зимой 1235 - 1236 гг., Михаил и Изяслав Владимирович призвали на помощь поляков, русинов37 и половцев. Дядя Михаила, князь Конрад Мазовецкий разбил лагерь на том месте, где, по словам летописца, теперь стоит город Холм и выслал свои войска, дабы опустошить волынские земли. Василько выступил против поляков и многих из них захватил в плен. Тем временем Михаил, хотевший присоединиться к войскам Конрада, ожидал подхода Изяслава с половцами. Когда тот, наконец, прибыл, они отказались выступать против Даниила. Вместо этого, они разграбили галицкие земли и вернулись в степь. После того, как Михаил узнал об этом предательстве, он ушел в Галич, а Конрад вернулся домой38.

36 Ил. Стб. 774.

37 Как правило, этот термин летописец использует для характеристики войск из Киевской Руси, в отличие от войск половцев, поляков, литовцев или татар. См., напр.: Ил. Стб. 725-726; 730; 740-745; 755-757 и далее.

38 Там же. Стб. 775. В Ипатьевской летописи под 1235 г. есть несколько сообщений о столкновениях в Юго-Западной Руси Ольговичей и Романовичей. Однако, такая датировка событий неверна. С учетом того, что под

Весной 1236 г., через год после того, как они разбили Даниила и получили два его важнейших города, Михаил и Изяс-лав попытались консолидировать свои позиции. Судя по сведениям источников, самым важным начинаем Михаила в этом отношении была попытка заключить союз со своим дядей, князем Конрадом Мазовецким, чьи земли располагались к северо-западу от Волыни. Михаил, без сомнения, поддерживал с ним дружеские отношения и до того. Однако, по утверждению летописей, военный союз с поляками он заключил не раньше 1236 г. Тем самым Конрад разорвал договор, связывавший его с Даниилом еще с 1229 г. Тогда он сам просил Даниила придти к нему на помощь, а позднее уже поляки помогали Даниилу в его борьбе с венграми39. Следовательно, важно отметить, что в 1236 г. Михаил мог рассчитывать на помощь не только поляков, но и, как мы еще увидим, венгров.

В 1235 г. Михаил лишил Даниила поддержки Владимира Рюриковича. Годом позже Даниил потерял своего последнего союзника - Конрад оставил его и, как и венгры, начал помогать Михаилу. Источники не сообщают, почему Конрад решил поменять союзника. Вероятно, до некоторой степени на это повлияли его родственные связи с Михаилом. В любом случае, Михаилу удалось изолировать Даниила от его бывших союзников - в 1235 г. этому способствовала победа под Тор-ческом, год спустя - дипломатические переговоры.

Заключив союз с поляками, Михаил и Изяслав напали на волынские земли. Им помогали не только поляки, но также половцы и русины. Последних Михаил мог набрать в киевских городах. До 1235 г. они находились под юрисдикцией Владимира Рюриковича Киевского. После того, как Владимир оказался в плену у Михаила, тот на время оккупировал город и назначил туда в качестве своего представителя Изяслава

1236 и 1237 гг. в летописи нет никаких известий о Юго-Западной Руси (под

1237 г. просто сообщается о разорении татарами Рязани и РостовоСуздальской земле), а информация под 1238 г. на самом деле относится к

1239 и 1241 гг., можно предположить, что известия под 1235 г. на самом деле описывают события, имевшие место в 1238 и, возможно, даже 1239 гг.

39 Ил. Стб. 754, 757, 761.

Мстиславича (из Ростиславичей). Вполне возможно, что он велел Изяславу Мстиславичу привести к нему отряд, набранный в Киевской земле. Изяслав Владимирович, по словам летописи, привел с собой половцев, как было и годом раньше, перед битвой под Торческом. Верность половцев Ольговичам была не слишком прочной, так как у них были тесные связи с Даниилом. В 1228 г., после того, как он уговорил их предать Ольговичей и Ростиславичей, осаждавших его в Каменце, половцы разграбили земли юго-западной Руси. Точно также, в

1236 г., они предали Ольговичей и отказалась атаковать Даниила, затем разграбили галицкие земли и вернулись в степь. Именно это спасло Даниила от дальнейшего поражения и заставило Михаила, остановив военные действия, вернуться в Галич.

Романовичи ответили летом 1236 г., напав на Галич, где в то время находились Михаил и его сын Ростислав. Ольговичи заперлись в городе, с ними было множество венгерских отрядов, так что братья не смогли взять Галич. После этого они направили свои силы на Звенигород, важный город к северу от Галича, находившийся под контролем Ольговичей. Не сумев взять и его, они разграбили окрестные территории. Наконец, осенью Ольговичи и Романовичи заключили мир. Под 1235 г. летописец, скорее всего по ошибке, помещает короткое сообщение о нападении Романовичей, которые имело место в 1236 г. Там говорится о том, что, когда Даниил осадил Галич, Михаил запросил о мире и дал ему город Перемышль40.

Показательно, что Михаилу в 1236 г. помогали венгры. Как мы уже видели, Бела IV, который короновался в октябре предыдущего года, отказал в военной помощи Даниилу. Как и его отец, он продолжал противиться претензиям Даниила на Галич. Следовательно, после смерти князя Андрея зимой 1233 - 1234 гг., в условиях, когда из-за внутренних конфликтов в Венгрии он сам не мог напрямую контролировать Галич, Бела

IV предпочел заключить союз с Ольговичами и, тем самым, сдержать экспансионистские настроения Даниила. Это согла-

40 Там же. Стб. 776.

шение подтвердило дружбу Венгрии с Ольговичами, которая уже существовала в середине 1220-х гг., когда в Галиче правил князь Андрей41.

У нас нет летописных свидетельств о том, что Михаил и Андрей II оказывали друг другу до 1235 г. какую-то военную помощь, следовательно, можно предположить, что союз, заключенный между ними, носил коммерческий характер. Известно, что Чернигов и Киев имели торговые связи с Галицкой землей, Венгрией и Западной Европой. Именно Галич был для Киева и Чернигова основным поставщиком соли. Венгрия не только отправляла на Русь лошадей и другие товары, но и служила перевалочным пунктом для поступавших туда предметов роскоши из Нижней Лотарингии, Рейнского региона, Вестфалии и Нижней Саксонии42. Очевидно, имена Бела IV заключил с Михаилом военный союз. Соответственно, в 1236 г. Ольговичи и венгры вместе успешно отбили атаку Даниила на Галич, заключили с ним мир и передали ему Перемышль. Этот мир, однако, позволял Даниилу организовать нападение на Михаила уже по другому фронту.

Победы, одержанные Михаилом над Даниилом после

1235 г., заставили последнего заключить беспрецедентный союз с великим князем Юрием Ростово-Суздальским. Точная дата его заключения неизвестна. Позже, в 1236 г., они вынудили Владимира Рюриковича, оставшегося вместо Михаила в Киеве, покинуть город и назначить тамошним правителем брата Юрия, Ярослава Всеволодовича. Даниил и Юрий согласились поддержать правление Ярослава в Киеве, дабы подорвать контроль Михаила над южной и юго-западной Русью.

41 В 1228 г., когда Михаил и Владимир Рюрикович напали на Каменец, в Галиче правил князь Андрей. Летописец объясняет, что в то время Михаил и Владимир были в мире с Андреем (Ил. Стб. 753). Судя по имеющимся у нас источникам, Михаил, вероятно, заключил союз с его отцом, королем Андреем II.

42 О торговле Руси с Венгрией и западноевропейских товарах, поступавших па Русь через Венгрию, см.: Новосельцев А. П., Пашуто В. Т. Внешняя торговля Древней Руси (до середины XIII в.) // История СССР. 1967. №

3. С. 86-87; см. также.: Dimnik М. The Dynasty of Chernigov 1146 - 1246. Р. 327-328.

Без сомнения, они хотели вновь превратить Киев в буферную зону между Черниговским и Галицким княжествами, как это было вплоть до 1235 г., когда самостоятельным правителем Киева был Владимир Рюрикович.

Ярослав, однако, из-за своей непопулярности у горожан не смог долго удерживать контроль над Киевом. Они приняли его только потому, что Владимир бежал, а Ярослава им навязали два могущественных князя, Юрий и Даниил. Одной из причин его непопулярности могло быть то, что он принадлежал к династии, которую киевляне не любили. Свою враждебность по отношению к ней они продемонстрировали, когда отравили его деда, Юрия Долгорукого и убили дядю, Глеба Юрьевича, когда тот правил в Киеве. Более того, они ненавидели и его дядю, Андрея Боголюбского, за то, что тот разграбил Киев. Да и еще до того, Андрей Боголюбский настроил против себя киевлян тем, что похитил из Вышгорода меч князя Бориса и драгоценную икону Богородицы, привезенную из самого Константинополя43. Наконец, горожане могли противиться правлению Ярослава и из-за того, что тот был больше заинтересован в правлении не Киевом, а Новгородом. Несомненно, вражда с Михаилом из-за власти над Новгородом побудила Ярослава принять Киев, выведенный из-под власти Михаила, и, тем самым, отомстить ему44. Вместе с тем, в свете того, какая судьба постигла в Киеве его деда и дядю, вполне возможно, что Ярослав мог посчитать более благоразумным вскоре оставить этот город и уберечь себя от дальнейших неприятностей.

По словам летописца, Ярослав «не мога его держати идее паки Суждалю и взя под ним Михаил». Это загадочное заме-

43 Под 1155 г. летописец сообщает, что Андрей оставил Вышгород против воли своего отца Юрия Долгорукого и забрал икону с собой (Ил. Стб. 482). В 1174 г., когда па пего напали убийцы, оп владел мечом св. Бориса (Там же. Стб. 586-587). Несомненно, оп взял его вместе с иконой, так как наверняка меч находился где-то рядом с гробницей святого в церкви святых Бориса и Глеба в Вышгороде.

44 О борьбе Ярослава с Михаилом за контроль пад Новгородом см.: DimnikM. Mikhail, Prince of Chernigov ... Р. 15-51.

чание, судя по всему, означает, что Ярослав провел в Киеве очень недолгое время, возможно, всего несколько месяцев, так что уже в том же самом году его сменил там Михаил. Тем не менее, легкость, с которой Ярослав сумел оккупировать город, продемонстрировала Михаилу уязвимость его власти над городом, когда тот находится в руках его представителей. Он понял, что важнее для него находиться не в Галиче, а в Киеве, так как, если он хочет сохранить контроль над Галицкой землей, прежде всего ему необходимо обезопасить свою власть над южной Русью. Следовательно, в 1236 г., после того, как Ярослав вернулся в Суздаль (Новгород?), Михаил занял Киев, а в Галич посадил своего сына Ростислава45.

После того, как Михаил перешел в Киев, судя по свидетельствам источников, Ольговичи отняли Перемышль у Даниила46. За этим последовал период политической нестабильности, так как оба князя, как поясняет летописец, постоянно балансировали на грани между состояниями войны и мира. Однако, по имеющимся у нас данным, время правления Михаила в Киеве нельзя назвать слишком насыщенным событиями.

45 Ил. Стб. 777. Детальное исследование запутанной хронологии этих событий см.: Dimnik М. The Struggle for Control over Kiev in 1235 and 1236 // Canadian Slavonic Papers. 1979. Vol. 21. № 1. Р. 32-40. Однако ср. с точкой зрения А. В. Майорова, который утверждает, что Михаил занял Киев весной

1238 г., а Ярослав в том же году вернулся в Суздаль. Он основывает свои утверждения на свидетельстве Воскресенской летописи (ПСРЛ. СПб., 1856. Т. 7. Воскресенская летопись. С. 143-144), в которой говорится, что Ярослав вернулся из Киева во Владимир в 1238 г.. (Майоров А. В. Галицко-Волынская Русь. С. 574, 604-606. См. также: Горский А. А. Проблемы изучения «Слова о погибели Русской земли»: К 750-летию со времени написания // Труды Отдела древнерусской литературы. Л., 1990. Т. 43. С. 30-32). Тем не менее, как мы уже указывали выше, Ярослав, скорее всего, оставил Киев в 1236 г. Следовательно, информация о том, что в 1238 г. Ярослав пришел в Суздаль из Новгорода, содержащаяся в некоторых летописях (Устюжская летопись (Список Мациевича), Мазуринский летописец, Никоновская летопись) и у В. Н. Татищева, скорее всего, точна. См.: ПСРЛ. Л., 1982. Т. 37. Устюжские и вологодские летописи XVI-XVIII вв. С. 30; ПСРЛ. М., 1968. Т. 31. Летописцы последней четверти XVII в. С. 70; ПСРЛ. СПб., 1885. Т. 10. Патриаршая или Никоновская летопись. С. 113; Татищев В. Н. История Российская. М.; Л., 1965. Т. 5. С. 25. См. также и другие летописи.

46 Ил. Стб. 777.

Главной его задачей было помочь Ростиславу сохранить контроль Ольговичей над Галицкой землей. И в этом ему сопутствовала удача. Восстановив контроль над Перемышлем, который был вторым по значимости городом Галицкой земли, Ольговичи утвердили свою власть если и не над всей югозападной Русью, то над большей ее частью. Они и их сподвижники контролировали такие важные города, как Галич, Перемышль и Звенигород. Следовательно, после 1235 г., несмотря на их постоянные атаки на Галицкую землю, Романовичи так и не смогли на протяжении следующих трех-четырех лет отнять ее у Ольговичей.

В 1238, 1239 или даже 1237 гг. (точная дата неизвестна) Ростислав выступил в поход против литовцев и взял с собой всех своих «бояр и дворян». Сподвижники Даниила воспользовались случаем и сообщили ему, находившемуся в Холме, об отсутствии Ростислава. Даниил без промедлений выступил на Галич. Горожане вышли ему на встречу и приветствовали как своего князя. Тем не менее, епископ Артемий и дворский Григорий Васильевич, которых Ростислав оставил управлять городом в свое отсутствие, остались верными своему князю и не позволили Даниилу войти в Галич. В конце концов, однако, поняв, что перед лицом войск Даниила и поддержки, оказанной ему горожанами, их сопротивление бессмысленно, они были вынуждены уступить давлению обстоятельств. Даниил вошел в Галич без кровопролития и в знак победы повесил свое знамя над Немецкими воротами. Узнав о произошедшем, Ростислав бежал в Венгрию. Бояре же, сопровождавшие его в походе, вернулись в Галич и просили Даниила о милости. Они признал свою вину в том, что поддерживали его противника. После того, как они пообещали оставаться верными Даниилу, новый правитель Галича простил их47.

47 Там же. Стб. 777-778. Трудно установить, когда именно Даниил занял в Галиче место Ростислава. Ипатьевская летопись сообщает об этом в самом конце записи под 1235 г. Однако очевидно, что Даниил сменил Ростислава некоторое время спустя после того, как Михаил занял Киев в 1236 г. и до того, как тот бежал в Венгрию зимой 1239 - 1240 гг., точно так же, по словам летописца, как перед этим поступил и Ростислав. (Там же. Стб. 782).

Нам неизвестно, почему Ростислав отправился в поход против литовцев, ведь ни Ольговичи ни галичане не были вовлечены с ними ни в какие конфликты. Однако, известно, что Даниил поддерживал с литовцами дружественные отношения и даже инициировал их нападение на поляков. Судя по всему, после того, как осенью 1236 г. Даниил заключил мир с Михаилом, он подговорил литовцев под предводительством князя Миндовга напасть на Конрада Мазовецкого48. Так как последний помогал Ольговичам атаковать Волынь, он, вероятнее всего, теперь попросил их о помощи против литовцев. Следовательно, вероятно целью похода Ростислава было наказать литовцев за нападение на поляков и ослабить союз между ними и Даниилом. Это была крупная военная операция, так как Ростислав взял с собой всю дружину, конницу и галицких бояр. О результате этой кампании летописец нам ничего не сообщает.

Существенно, что занять Галич Даниил сумел не при помощи своего военного превосходства, а благодаря восстанию горожан против Ростислава. Можно сделать два замечания относительно возвращения Даниила в Галич. Во-первых, важно подчеркнуть, что против Ростислава заговор составили не бояре, а именно горожане. По словам летописца, всех бояр он взял с собой в военный подход, следовательно, предполагается, что они его поддерживали. И действительно, после 1235 г. летописец ни разу не упоминает о том, чтобы какие-нибудь бояре выступали против Ольговичей. Это достаточно важно, если вспомнить, что с начала XIII в. галицкие бояре постоянно находились в центре политических интриг и их противоборствующие группировки все время оспаривали власть правивших там князей. Вывод, который можно сделать в данном случае, заключается в том, что Ольговичи сумели подавить всякую серьезную боярскую оппозицию. Подтверждает такое умозаключение и тот факт, что после бегства Ростислава в

Скорее всего, это произошло после нашествия татар на Рязань и РостовоСуздальскую землю зимой 1237 - 1238 гг.

48 Там же. Стб. 776.

Венгрию, бывшие с ним бояре (т.е. все бояре вообще), вернулись к Даниилу и на коленях умоляли о милости. Они признавались, что согрешили против него, поддержав другого князя, но теперь обещали хранить верность ему49.

Во-вторых, можно отметить, что епископ Артемий и дворский Григорий Васильевич опирались на иностранные войска. Согласно летописному рассказу, Даниил, войдя в город, дабы отпраздновать победу, повесил свое знамя над Немецкими воротами. Ворота эти, без сомнения, являлись входом в иностранный квартал, где проживали не только иностранные купцы и ремесленники, но и иностранные солдаты. В 1236 г., как мы уже видели, венгерские войска помогли Михаилу защитить Галич от Даниила. Очевидно, они же оставались в городе и после того, как Ростислав со всеми боярами и конницей выступил в поход. Наверняка, под началом у епископа и Григория имелись какие-то солдаты: ведь, когда Даниил подошел к Галичу, они смогли не допустить его быстрого входа в город. Тот факт, что горожане, пригласившие Даниила править у них, не смогли открыть ему ворота, наводит на мысли о том, что ворота эти охраняли венгры, которые, в конце концов, открыли их по приказу Григория. Следовательно, помещение знамени Даниила именно над Немецкими воротами как знак его военной победы может считаться косвенным свидетельством того, что Ольговичи и венгры все еще выступали против него заодно.

Летописец не объясняет, почему Ростислав бежал в Венгрию, а не к своему отцу в Киев. Как мы уже видели, Ольго-вичи и венгры были союзниками и совместными усилиями помогали Ростиславу защищать Галич. Наверняка, его сопровождали в этом бегстве и какие-то венгерские солдаты. Однако, более весомой причиной для принятия именно такого решения могло стать татарское нашествие. Хотя у нас нет летописных данных, которые могли бы подтвердить это предположение, но, судя по всему, Даниил занял Галич после того, как зимой 1237 - 1238 гг. Рязанское и Ростово-Суздальское

49 Там же. Стб. 778.

княжества были разорены татарами. Это подтверждается и тем, что Ольговичи не предприняли никаких попыток восстановить контроль над Галичем. Вместо этого, Ростислав просто отказался от борьбы и бежал в Венгрию. В свете неизбежного нападения татар на Чернигов и Киев, Ростислав понимал, что отец просто не сможет предоставить ему войска, необходимые самому Михаилу для защиты южной Руси. Следовательно, если он хотел получить какую-то помощь в борьбе с Даниилом, более многообещающим было обратиться за ней к корою Беле IV.

После бегства Ростислава в Венгрию, борьба за Галич, по крайней мере, с точки зрения Ольговичей, на какое-то время приостановилась. Нападение на Русь татар заставило Михаила обратиться к защите собственных наследственных владений. Они продолжали как-то сопротивляться вплоть до октября 1239 г., когда пал Чернигов50. Мы знаем, что после того, как татары разграбили город, они заключили мир с тремя русскими князьями - Владимиром Рюриковичем Смоленским, Даниилом Романовичем Волынским и двоюродным братом Михаила, Мстиславом Глебовичем Черниговским. При этом летописи детально рассказывают нам о том, что добиться соглашения с Михаилом в Киеве Батыю так и не удалось. Он единственный из всех старших князей отверг условия хана. Как следствие, перед лицом татарской угрозы, не сумев найти среди русских князей союзника для сопротивления захватчикам, зимой 1239 - 1240 гг. Михаил, так же как и его сын, был вынужден бежать в Венгрию51.

Там он попытался склонить короля Белу IV к заключению брака между его дочерью и Ростиславом. Однако, учитывая плачевное положение, в котором находился Михаил, Бела IV не увидел в этом союзе слишком больших выгод для себя и отказался. Этот отказ означал окончательное уничтожение

50 Ипатьевская летопись ошибочно сообщает под 1234 г. о нападении татар па Чернигов, имевшем место в 1239 г. (Там же. Стб. 772). См. также: Dimnik М. The Siege of Chernigov in 1235 // Mediaeval Studies. Toronto, 1979. Vol. 41. Р. 387-403.

51 DimnikM. Mikhail, Prince of Chernigov ... Р. 85-87.

надежд Михаила на восстановление хотя бы части той военной силы, которую он потерял после капитуляции Чернигова и отпадения Галича. К несправедливости добавилось и оскорбление: король вынудил Михаила и Ростислава покинуть Венгрию. Они отправились к Конраду Мазовецкому, дяде

Михаила52.

Не преуспев в заключении союза с венграми, Михаил не имел другого выбора: он попытался примириться с Даниилом. Потеря им Галича, разрушение Чернигова, бегство из Киева и последовавшая за этим оккупация города Даниилом, который оставил там своего воеводу Дмитрия для защиты Киева от врагов53, изменили политические отношения, которые с 1235 г. существовали между ним и Даниилом. Тогда победа Михаила заставила Даниила бежать за помощью в Венгрию. Татарское нашествие поменяло их роли: теперь беглецом, ищущим поддержки, стал Михаил.

Следовательно, в 1240 г. с позиций силы мог говорить уже Даниил. Он не только контролировал Киев и Галич (тем самым успешно оспорив контроль Михаила над южной и югозападной Русью), но и «берег» жену Михаила. Как уже отмечалось выше, в 1239 г. Ярослав Всеволодович Владимирский, напав на Каменец, взял в плен находившуюся там жену Михаила. Позднее Даниил уговорил его передать княгиню ему, так как он приходился ей родным братом54. Михаил оказался в весьма сложном положении. Из Польши отправил он к шурину послов с предложением мира. Он признавал, что не раз вел себя несправедливо и нарушал обещания, данные Даниилу.

52 Ил. Стб. 783. Летопись помещает это известие под 1238 г. Однако, как отмечалось выше, Михаил бежал в Венгрию зимой 1239 - 1240 гг. Отказ Белы IV удовлетворить просьбу Михаила отнюдь не означает, что венгерский король в это время был настроен более дружественно по отношению к Даниилу. До падения Киева сам Даниил ездил в Венгрию и просил короля выдать его дочь за своего сына Льва. Бела отверг и это предложение. См.: Там же. Стб. 787, см. также Стб. 809 под 1250 г.

53 Ил. Стб. 782. Подробнее об этих событиях см.: Майоров А. В. Повесть о нашествии Батыя в Ипатьевской летописи. Часть первая // Яс^іса аийяиа. 2012. № 1 (5). С. 33-94.

54 Ил. Стб. 782-783; Лл. Стб. 469.

Объясняя свои поступки, Михаил утверждал, что всякий раз, когда он хотел примириться с Даниилом, «неверные галичане» не позволяли ему этого сделать. Тем не менее, теперь Михаил готов был поклясться, что впредь не станет злоумышлять против него. Даниил принял это предложение, вернул Михаилу его жену, согласился передать ему Киев и дал Ростиславу город Луцк, в Волынском княжестве55.

Летописец не объясняет, почему Даниил так быстро вернул Михаилу Киев. Однако можно предположить, что он сделал это, понимая, что Михаил не станет в будущем претендовать на престол в Галиче. Так можно заключить и на основании того, что Даниил компенсировал Ростиславу утрату тем Галича передачей ему важного города Луцка, расположенного в его собственном Волынском княжестве. У Михаила не было другого выхода, кроме как принять без оговорок все предложенные ему условия. Он не вернулся в Киев, а остался жить в качестве гостя во владениях Даниила56. Очевидно, что Даниил сумел как нельзя более выгодно воспользоваться сложившимся моментом и извлечь максимальную выгоду из того, что татары еще не разорили его земли.

Щедрость Даниила по отношению к Михаилу показывает, что он не только наслаждался триумфом над поверженным соперником, но и верил в то, что его землям не грозит татарское нашествие. Именно страх перед татарами не позволил Михаилу в 1240 г. вернутся в Киев. Даниил, однако, не проявлял ни малейших следов подобных опасений. Он даже не стал укреплять свои владения от возможного нападения57. В то время, когда новая татарская атака казалась Михаилу неизбежной - после падения Чернигова и в свете постоянного продвижения татар на запад, Даниил оставил свое княжество и отправился в Венгрию. Судя по летописной информации, его

55 Ил. Стб. 783.

56 Так как Михаил не мог вернуться в Киев, Даниил позволил ему и Ростиславу поселиться где-то в Волынских землях (Там же. Стб. 783). Летописных свидетельств о том, что местом их пребывания стал Луцк у нас нет.

57 Пять лет спустя, в 1245 г., галичане будут выказывать сожаление из-за того, что Даниил не укрепил свои земли, см.: Там же. Стб. 805-806.

визит, в отличие от визита Михаила, не имел никаких признаков срочности. Несомненно, прекрасно зная о том, что Михаилу не удалось получить помощь от короля и создать здесь брачный союз, Даниил сам решил испытать удачу и предложил выдать дочь Белы за своего сына Льва. У Даниила были все основания рассчитывать на успех, так как в отличие от Михаила он в данном случае выступал с позиций силы. Подобный союз с королем Белой IV был бы чрезвычайно важной победой в борьбе Даниила с Михаилом.

Татары захватили Киев 6 декабря 1240 г., когда Даниил находился в Венгрии. Хотя они и захватили в плен раненого в бою воеводу Даниила Дмитрия, летописец объясняет, что татары сохранили ему жизнь «ради его храбрости». Из Киева хан направился дальше на запад, через земли Галиции и Волыни. По пути он захватил города Колодяжен и Каменец, но не смог взять Кременец и Данилов. Владимир был взять после штурма, разрушены Галич и, как сообщает летопись, «множество других городов»58. Наконец, Дмитрия посоветовал Батыю выступить на Венгрию. Он предупреждал хана, что если татары останутся в русской земле, они не смогут вернуться домой, так как земля эта была сильной и способной восстать против них. Летописец объясняет, что Дмитрий советовал все это Батыю, потому что видел гибель Русской земли под ударами татар, и далее уточняет, что Батый внял предостережению Дмитрия. Новости о катастрофе, однако, не достигли находившегося в Венгрии Даниила. После того, как король отверг его матримониальный проект, Даниил отбыл на Волынь. Только встретившись с беженцами, спасавшимися от продвигающегося вперед противника, он узнал о несчастье, свалившемся на его княжество. Рассудив, что с небольшой дружиной ему не удастся безопасно миновать надвигающееся татарское войско, Даниил вернулся в Венгрию59.

58 Подробнее см.: Майоров А. В. Монголо-татары в Галицко-Волынской Руси // Русин. 2012. № 4. С. 56-72.

59 Ил. Стб. 784-787.

То, как летопись описывает отношения Дмитрия с Батыем, вызывает определенные вопросы. Кажется, что летописец пытается обелить воеводу и сгладить сложность его отношений с врагом. Так, например, он утверждает, что после взятия Киева татары не казнили Дмитрия «ради его храбрости». Это объяснение не выглядит убедительным, так как судя по полному умолчанию летописей, ни один другой военачальник или князь, противостоявший татарам, не был помилован из-за проявленной им храбрости. Например, все рязанские и ростовосуздальские князья, яростно защищавшие свои города от татар, были казнены60. Еще более важным может быть то, как татары обошлись с князем Василько Константиновичем Ростовским. Взяв его в плен, они попытались убедить князя «быти в их воли, и воевати с ними». Когда же тот отказался,

его убили61.

Этот пример показывает, что татары сохраняли жизнь русским военачальникам и князьям не тогда, когда те проявляли особую храбрость или отвагу, а тогда, когда они принимали предъявляемые им условия и становились союзниками татар. Доказательством может служить летописное известие под 1239 г. Как мы уже видели, тогда договор с татарами заключили три князя: Владимир Рюрикович, Даниил Романович и Мстислав Глебович. Показательно, что татары не убили их, вероятно, именно потому, что князья приняли их условия. Следовательно, когда летописец пишет, что Дмитрий не был казнен «ради его храбрости», более верным кажется предположить, что, в отличие от Василько, он капитулировал перед требованиями татар и согласился сотрудничать с ними. Или же, что выглядит еще более убедительным, он действовал в соответствии с тем соглашением, которое годом ранее было заключено между татарами и Даниилом.

Более того, информация о том, что Дмитрий сопровождал татар в Галицию и на Волынь, предполагает, что он находился у них на службе. Так как он был воеводой Даниила, остается

60 Лл. Стб. 460-467.

61 Там же. Стб. 465-466.

мало сомнений в том, что татары использовали его военные познания для опустошения южной и юго-западной Руси. Согласно имеющимся у нас данным, татары по пути к Волыни разграбили Колодяжен и Каменец. Когда, однако, они подошли к Кременцу и Данилову, которые были городами Даниила в Волынском княжестве, Батый, по словам летописца, «увидел», что не сможет их взять. На самом деле, судя по всему, он даже не пытался их атаковать. Трудно поверить, что укрепления двух маленьких городков помешали Батыю начать атаку. Особенно, если мы вспомним, что в его распоряжении тогда находились весьма внушительные военные силы. Вероятно, настоящей причиной такого решения был договор, заключенный им с Даниилом. Это подтверждает и то, что Батый взял Колодяжен, принадлежавший к Киевскому княжеству, и то, что он разорил Каменец, где, как мы помним, правил союзник Михаила, Изяслав Владимирович. Разрушение Батыем городов во время этого похода на запад, как представляется, было выборочным. Например, он пощадил земли Болоховских князей, так как хотел, чтобы те снабдили татар пшеницей и просом.

Удивительно, что летописец называется только два города, захваченных татарам в землях Даниила, - Галич и Владимир62. При этом завершает он свой рассказ - достаточно внезапно, - словами о том, что разрушено врагом было «множество других городов»63. Это заявление также не выглядит убедительным. Трудно поверить, что летописец, вполне возможно являвшийся уроженцем Южной Руси, не смог назвать имена хотя бы еще нескольких городов, если бы они на самом деле были разрушены. Мало сомнений в том, что татары граби-

62 Судя по всему, к 1241 г. Даниил уже не считал Владимир своей столицей. Как мы отмечали, его резиденция располагалась в Холме, к северо-западу от Владимира. По крайней мере, так было в 1238 и 1239 гг., когда Галичане сообщили ему, что Ростислав выступил в поход против литовцев (Ил. Стб. 777). Когда в 1241 г. Даниил вернулся на Волынь, он вновь отправился в Холм, который «Бог упас от безбожных татар». См.: Там же. Стб. 788-789.

63 Там же. Стб. 786.

ли Волынское и Галицкое княжества для того, чтобы добыть себе провизию. Однако, кажется, что у нас нет доказательств, которые могли бы навести на мысль о разрушении ими там «множества других городов». Более того, если доверять свидетельству летописца и учитывая тот факт, что воевода Дмитрий мог давать некие советы Батыю, следует предположить, что эти советы татарам давались во благо Даниила. Попытки летописца выгородить Дмитрия будут лишь подтверждать такое наблюдение. Так как Дмитрий не осуждается за сговор с врагом, можно предположить, что он помогал татарам, имея в виду интересы своего князя, Даниила. Дмитрий, несомненно, давал Батыю советы, которые бы способствовали ослаблению остававшихся на Руси врагов Даниила. Более того, он пытался, причем с очевидным успехом, уберечь Волынские земли от той судьбы, которая постигла Чернигов и Киев.

Едва ли Даниил поступил бы столь опрометчиво и оставил свои земли без укреплений и верховной власти, если бы на самом деле ожидал татарского нашествия. При этом нельзя сомневаться в том, что его небрежность и отстраненность от тех процессов, которые происходили на Руси в условиях постоянной татарской угрозы, были намеренными. Только лишь по одной причине он мог вести себя столь уверенно и чувствовать себя в безопасности - если сам он был гарантирован от нападения. Должно быть в 1239 г., при заключении договора, Даниил получил от татар некие гарантии такого иммуните-

64

та .

Даниил, в отличие от Михаила, просчитался, когда поверил обещаниям татар. Киев пал, вскоре после этого татары разорили и его Волынское княжество. В таких условиях уже не только Михаилу и его сыну Ростиславу пришлось бросить

64 Новую интересную гипотезу, объясняющую развитие отношений Даниила Галицкого с татарами накануне и во время нашествия Батыя на Южную и Юго-Западную Русь, см.: Майоров А. В. Даниил Галицкий и «принц Тартар» накануне нашествия Батыя на Южную Русь// Русин. 2013. № 1. С. 53-77.

Волынь и во второй раз бежать к Конраду Мазовецкому65, но и сам Даниил был вынужден искать убежище. Вновь он отправился в Венгрию, где оставил в руках галицких бояр своего сына. Летописец объясняет, что «он знал их неверность и потому не взял его (Льва - М. Д.) с собою». Затем Даниил отправился в Мазовию, где получил от сына Конрада, Болеслава Вышегород. Там он и оставался до тех пор, пока татары не покинули Русские земли66. Таким образом, татары, не только дали Даниилу временное превосходство над Михаилом, разорив осенью 1239 г. Чернигов, но и сами же потом это превосходство уничтожили, напав на Волынь и вынудив Даниила спасаться бегством. Исход военной и дипломатической борьбы за Галич между Михаилом и Даниилом, оказавшимися в роли беглецов и нашедшими временное спасение в Польских землях, вновь оказался под вопросом.

Согласно сведениям источников, прежде чем отправиться в Польшу, Даниил предпринял определенные меры предосторожности, для обеспечения лояльности части галицких бояр, бежавших в Венгрию от татарской угрозы. Зная их «неверность», в качестве своеобразного залога он оставил на их попечение своего сына, Льва. Этот тактический ход направлен был на то, чтобы после ухода из Волыни татар, Лев вернулся из Венгрии к отцу вместе с галицкими боярами67. Любопытно также отметить, что из Венгрии Даниил бежал именно к Болеславу, а не к Конраду, в Мазовию, где уже находился Михаил. Как мы отмечали выше, Даниил подговорил литовцев под началом князя Миндовга напасть на земли Конрада. В 1241 г., очевидно, Даниил и Конрад находились в состоянии вражды. Михаил же сумел сохранить тот союз, который заключил с Конрадом в 1236 г. Это следует, по крайней мере, из того, что правитель Мазовии предоставил беглому князю убежище на своих землях. Тем не менее, и польское убежище Михаил с

65 Ил. Стб. 783-784. Летопись сообщает об этом под 1238 г. Однако, Киев был захвачен 6 декабря 1240 г. Михаил с сыном, следовательно, должны были отправиться на Волынь в конце 1240 - начале 1241 гг.

66 Там же. Стб. 787-788.

67 Там же. Стб. 789.

семьей вскоре были вынуждены покинуть. Когда татары приблизились к Мазовии, он с семьей попытался укрыться в Силезии, а обратно смог вернуться только после того, как 9 апреля 1241 г. татары сошлись в битве при Лигнице с Генрихом II Набожным, герцогом Силезии68.

Таким образом, на Русь Михаил с семьей вернулись не раньше апреля 1241 г. Он прошел через Владимир-Волынский, хотя Даниила там и не было, а затем через Пинск проследовал к Киеву69. Хотя Михаил и прошел через Пинск, не следует искать здесь каких-то политических мотивов или предполагать, что Ростислав Владимирович, князь Пинска, был его союзником. Скорее всего, выбрав путь через Пинск и реку Припять, Михаил следовал обычным маршрутом из Польши в Киев. Даниил, однако, выражал опасения относительно этого визита и возможной дружбы между Михаилом и Ростиславом. У него были основания с подозрением относиться к этим двум князьям, так как, по большей части, именно из-за подстрекательств Ростислава Михаил и Владимир Рюрикович напали на него в Каменце в 1228 г.70 Летописец с облегчением констатировал, что Ростислав сам решил посетить Даниила в Холме, где тот находился, дабы показать, что никаких заговоров против него он не плетет. Михаил же, по мнению летописца, проявил неуважение по отношению к Даниилу, не встретившись с ним лично. Финалом этой длительной одиссеи стало возвращение Михаила в Киев и принятие власти над Черниговом его сыном, Ростиславом71.

68 Там же. Стб. 784.

69 Там же. Стб. 788-789. Летописец ошибочно датирует возвращение Михаила па Русь 1240 г. Так как после битвы при Лигнице оп был все еще вместе с поляками, то и вернуться домой должен был только после апреля 1241 г.

70 Об этом конфликте см.: DimnikM. Mikhail, Prince of Chernigov ... Р. 60-61.7 1

71 Согласно летописи Даниил во время татарского нашествия на Волынь пытался найти убежище у сына Конрада Мазовецкого, Болеслава. Он вернулся после ухода татар. Более того, оп вернулся раньше Михаила, так как был оскорблен, что тот не нанес ему визит во время своего возвращения из изгнания. См.: Ил. Стб. 787-789.

Известие о том, что Ростислав вернулся в Чернигов, а не Луцк, который был обещан ему его дядей Даниилом в 1240 г., указывает на то, что Михаил больше не чувствовал связанным себя клятвой, которую некогда дал Даниилу. Отвергнув Луцк, Ольговичи фактически заявили о своем намерении возобновить борьбу за Галич. Однако вернувшись в Киев, Михаил не принимал больше активного участия в галицких делах. Теперь главным участником борьбы за Галич со стороны Ольговичей стал его сын, Ростислав. Михаил же оказывал ему в этой борьбе всяческую поддержку.

На время татарского нашествия черниговские и волынские князья были вынуждены приостановить борьбу за Галицкую землю, а вот противоборствовавшие боярские группировки продолжали действовать весьма активно. Оказавшись без князя на то время, что Даниил провел в качестве беженца заграницей, они присвоили его роль себе. Верх в этом «самостоятельном правлении» одержали сторонники Ольговичей. Их положение оказалось более выгодным, так как, как мы уже отмечали выше, многие сторонники Даниила бежали в Венгрию и оберегали там в качестве залога его сына, Льва.

В итоге княжеская власть оказалась в руках Доброслава Судьича. На правах князя он распределял землю между боярами, бежавшими сюда из Чернигова, тем самым упрочивая в Юго-Западной Руси позиции сторонников Ольговичей. Кроме того он конфисковал город Бакоту на Днестре и окружавшее его Понизье, составлявшие южную периферию Галицкого княжества72. Благодаря этому, он установил контроль над Ко-ломяем на реке Прут, доходы от богатых соляных запасов которого были важным источником финансирования княжеского

72 Южный район княжества - или Понизье - состоял из нескольких городов: Калиуса, Ушицы, Бакоты, Онута, Васильева, Коломяя. Они представляли собой заслон от нападений степных кочевников. Хотя эти города и входили в состав Галицкого княжества, тесной связи между ними и центральной властью не существовало. В XII в. этот район называли Галицкая украина, а в XIII в. он был известен уже как Понизье. См.: Раппопорт П. А. Военное зодчество западнорусских земель X - XIV вв. // Материалы и исследования по археологии сСсР. Л., 1967. № 140. С. 177.

войска73. Даниил проклинал Доброслава за то, что тот урезал доставлявшееся князю количество соли. Следовательно, значительное количество ее должно было отправляться куда-то еще, возможно, в Чернигов74. Еще одним боярином, интриговавшим против Даниила, был Григорий Васильевич, бывший галицкий дворский князя Ростислава Михайловича. Он попытался захватить ту часть Перемышля, что находилась на левом берегу Сана и, вероятнее всего, принадлежала сторонникам

Даниила75.

Так в 1240 - 1241 гг. контроль Даниила над Галицкой землей был подорван из-за анархии, установившейся вследствие интриг Доброслава и Григория. Летописец отмечает очень сильные антикняжеские настроения обоих. Он пишет, что даже тогда, когда они спорили друг с другом, в одном бояре всегда сходились: они не желают подчиняться Даниилу и хотят «землю его передать другому князю»76. Хотя этого «другого князя» летописец и не называет, нет сомнений, что им мог быть только кто-то из Ольговичей. Даниил отплатил боярам тем, что бросил обоих в тюрьму. При этом, однако, его поступок не только не разрешил уже имеющейся проблемы, но и привел к новым неприятностям. Ольговичи использовали его как предлог для очередного вторжения в политическую жизнь Юго-Западной Руси.

73 Ил. Стб. 790. Судя по данным XI в., Галицкое княжество было главным источником соли для большей части Руси. В то время, если галицкие князья «запрещали купцам выходить из Галича, а лодкам плыть из Пере-мышля, не было соли нигде в русской земле» (Абрамович Д. КиевоПечерский патерик. [Киев, 1930.] С. 151-152). Размах галицкой торговли солью виден и по масштабам местных торговых караванов. Так, например, под 1164 г. летописец сообщает о том, что, когда Днестр вышел из берегов, этот потоп угрожал жизням более чем 300 человек, везших соль из города Удеха, вероятно, расположенного в Понизье. См.: Ил. Стб. 524.

74 Там же. Стб. 789. Летопись ошибочно помещает это известие под

1240 г. Однако, галицкие бояре вероятнее всего смогли установить контроль над территорией княжества лишь после бегства Даниила к полякам в начале

1241 г.

75 Там же. Стб. 789.

76 Там же. Стб. 790-791.

Татары нанесли огромный урон русским князьям, но даже он не мог остановить их от продолжения междоусобной борьбы. После того, как Даниил, заключив под стражу Доброслава, восстановил контроль над Бакотой в Понизье, Ростислав Михайлович попытался вернуть ее Ольговичам. Его силы были отбиты Кириллом, печатником Даниила, и Ростиславу пришлось вернуться в Чернигов77. Показательно, что Ростислав попытался захватить именно Бакоту, а не Галич. Как уже отмечалось, вполне возможно, что Ольговичи в период правления Доброслава извлекали из Бакоты немалую прибыль. Особенно, если учитывать соляные ресурсы Коломяя.

Ростислава в походе сопровождали «остававшиеся галичане» и «князья Болохова». «Остававшиеся» возможно означает тех галицких бояр, которые выступали против Даниила и, избежав репрессий, развернувшихся после того, как князь вернулся из польского изгнания, бежали за содействием к Ольговичам. Наказывая Доброслава, Григория и других непокорных бояр, Даниил, судя по всему, не предпринимал никаких карательных действий против «князей Болхова». Однако, узнав, что они помогли Ростиславу напасть на печатника Кирилла в Бакоте, он принял экстренные меры. Даниил вторгся в их земли, захватил богатую добычу, сжег их города и разрушил городские стены. В то же самое время Кирилл с воинами конными и пешими занял один из их городов и оттуда ушел разорять земли Болохова78.

77 Там же. Стб. 791. В литературе высказывалось мнение, что печатник Кирилл был тем самым человеком, который в начале 1240-х гг. возглавил Киевскую митрополию. Но аргументы в пользу такой гипотезы неубедительны. См., напр.: Fuhrmann J. T. Metropolitan Cyril II (1242 - 1281) and the Politics of Accommodation // Jahrbucher fur Geschichte Osteuropas. Neue Folge. Wiesbaden, 1976. Band 24. S. 161-163.

78 Ип. Стб. 791. К числу болховских городов принадлежали Деревич, Губин, Кобуд, Кудин, Бужский. Они располагались в юго-западной части Киевского княжества и граничили с Волынской и Галицкой землями. Эти города находились на севере и востоке от Межибожья, которое располагалось в верховьях Южного Буга. Южную границу болховских земель вероятно как раз и составляла эта река. К северу от них лежали города Колодяжен и Каменец. См.: Раппопорт П. А. Города Болоховской земли // Краткие со-

Летописец объясняет, что татары не разорили эти земли, потому что хотели, чтобы «князей Болхова» снабжали их войска пшеницей и просом. Следовательно, Даниил мог относиться к ним негативно уже за то, что они слишком надеялись на захватчиков. Кроме того, его гнев могло вызвать и то, что во время нашествия, когда князьям Болхова пришлось бежать из своих земель, он спас их от Болеслава Мазовецкого. Тот не хотел давать им убежище в своей земле, объясняет летописец, потому что они были самостоятельными князьями, а не вассалами Даниила. Они, однако, убеждали Болеслава, что станут его подданными и в то же самое время просили о помощи Романовичей. Даниил и Василько даже собирались воевать с Болеславом из-за своих соотечественников, но это не понадобилось. Василько преподнес Болеславу множество даров и убедил того освободить князей. И, как заключает летописец, «они же не помнили благодеяний Романовичей, и Бог отомстил им, так что ничего не осталось от их городов и все их было уни-

79

чтожено» .

Известия о карательных действиях Даниила против «князей Болхова» дают нам самое подробное описание их политического статуса, какое только можно найти в источниках. Они были самостоятельными князьями, в политическом отношении независимыми от Даниила. Хотя, судя по информации о том, что в 1234 г. они осадили Каменец80, князья Болхова и были традиционно враждебны к Даниилу, оказавшись в трудном положении среди поляков, они обратились к нему за помощью. Судя по тому, что он согласился им помочь, Даниил хотел заручиться их дружеским расположением. Они же, однако, судя по всему, не рассматривали эту свою просьбу о помощи в Мазовии как залог обязательной верности Даниилу. Как только позволили обстоятельства, т.е. после того, как они в безопасности вернулись к себе домой, они возобновили свои

общения о докладах и полевых исследованиях института истории материальной культуры. М., 1955. Т. 57. С. 52-59.

79 Ил. Стб. 791-793.

80 Там же. Стб. 774-775.

бывшие связи с Ольговичами и вновь заняли позицию, враждебную по отношению к Даниилу. Тот отплатил им, вторгнувшись в их земли и попытавшись ограничить их власть и подорвать независимость. Эти карательные меры на время обезопасили его от набегов со стороны болховских князей81, хотя так и не смогли остановить Ростислава Михайловича от возобновления его претензий на контроль над Галичем.

Летописец сообщает, что, не сумев взять Бакоту, Ростислав вместе с боярином Володиславом Юрьевичем напали на Галич и взяли город. Тысяцким Ростислав назначил Володи-слава82. Весной 1242 г., после того, как Даниил и Василько узнали о взятии Галича, они выступили против Ростислава. Не имея возможности противостоять их атаке, Ростислав вместе с епископом Артемием и другими горожанами, бежали из Галича. Романовичи, преследуя беглецов, узнали о том, что татары покинули Венгрию и направляются на восток, через Галицкие земли. Эта новость, объясняет летописец, спасла Ростислава от Романовичей и он смог убежать в Венгрию83.

81 Судя по всему, карательные меры Даниила против «князей Болохо-ва» пе предотвратили их дальнейших враждебных действий против пего. По крайней мере, под 1257 г. в летописи содержится информация о том, что Даниил вновь приказал разорить болоховские земли. После этого все «боло-ховцы» перешли к нему, вероятно, признав его своим князем. Это последний случай упоминания болоховских земель в летописи. См.: Там же. Стб. 838. 82

82 Согласно летописи, Володислав колебался между Даниилом и Ростиславом. В 1229 г. оп воевал па стороне Даниила (Там же. Стб. 759). В 1231 г. в одном случае оп называется предателем Даниила (Там же. Стб.

764), а в другом получает от князя назначение командовать его войсками (Там же. Стб. 766). В 1241 г., однако, оп помогает Ростиславу установить контроль пад Галичем (Там же. Стб. 793), а в решающей битве 1245 г. оп вновь рядом с Ростиславом. Одержав победу, Даниил велел казнить бояри-па. См.: Там же. Стб. 804-805.

83 Там же. Стб. 793. Хан Угедей умер 11 декабря 1241 г. (см.: Spuler B. Die Goldene Horde. Die Mongolen in Russland, 1223 - 1502 [Wiesbaden, 1965]. S. 24). Батый узнал об этом в Европе ближе к концу марта 1242 г. и решил возвращаться на восток. Следовательно, бегство Ростислава из Галича должно было иметь место не раньше марта 1242 г. Ипатьевская летопись ошибочно помещает сообщение о пем под 1243 г. См.: Ил. Стб. 794.

Изгнав Ростислава из Галича, Даниил попытался восстановить в княжестве порядок. Судя по всему, он попытался избавиться от всех сторонников Ольговичей. Внимание его было приковано к Понизью, в первую очередь, к городам Бакота и Калиус84. Следовательно, можно предположить, что вновь на повестку дня встал вопрос о соляных ресурсах. Кроме того, летописец считает важным отметить, что особые карательные мероприятия были предприняты Даниилом в отношении города Перемышля, где местную оппозицию возглавляли епископ и некий князь Константин Рязанский, союзник Ольговичей85.

Известие о том, что епископы Галича и Перемышля, бывшие единственными епископами в Галицком княжестве, поддерживали Ольговичей, предполагает, что они из-за чего-то явно были настроены против Даниила. Как ни странно, основные их страхи никак не были связаны со стремлением Даниила установить тесные связи с Венгрией, хотя это и означало бы рост влияния в Галицкой Руси римско-католической церкви. Как мы уже видели, они поддерживали Ольговичей, которые заключили союз с Белой IV и призвали венгров защищать Галич. Хотя летописец и не объясняет причин такой враждебности епископов по отношению к Даниилу, возможно, что он или же конфисковал церковные земли или же каким-то другим способом ограничил их церковную власть, пытаясь восстановить собственный контроль над Галичем. Есть все основания предполагать, что Даниил был заинтересован в том, чтобы влиять на руководство церкви. Это следует уже из того, что, когда, после разграбления татарами Киева 6 декабря 1240 г., он был в Холме, там его сопровождал митрополит Кирилл, которого, судя по всему, именно Даниил мог назначить на этот пост86. Следовательно, оба епископа, желая защитить свою независимость и усилить связи с митрополитом, обратились за поддержкой к Михаилу, чья политика по отношению к

84 Там же. Стб. 793.

85 Там же. Стб. 793-794. Это единственное упоминание в летописи о князе Константине.

86 Там же. Стб. 794. О митрополите Кирилле см.: Голубинский Е. История русской церкви. М., 1900. Т. 2. Ч. 1. С. 50-89.

церкви была гораздо более мирной. Даниил, однако, сумел подавить их сопротивление и к 1242 г. восстановил свою власть над Галицкой землей.

Татары попытались выступить против Даниила, вскоре после того, как тот подавил внутреннюю оппозицию в ЮгоЗападной Руси. Когда князь находился в Холме, один из его шпионов, половец, сообщил ему, что Батый возвращается из Венгрии и выслал перед собой двух военачальников со специальными отрядами, чтобы разыскать Даниила. Даниил укрепил Холм и отправился к своему брату, Василько87. Эта информация весьма показательна. Из нее следует не только то, что Батый в общем имел представление о местонахождении Даниила, но и то, что хан проявлял к нему особый интерес и послал за ним двух своих военачальников. Это последнее обстоятельство особенно важно. Судя по тому, что они не напали ни на один волынский город, главной целью их миссии было обнаружить Даниила. К сожалению, летописец не объясняет, зачем Батый хотел разыскать Даниила.

В 1239 г., как уже отмечалось выше, Даниил был одним из трех князей, которые заключили договор с татарами. Условия, которые приняли Даниил и два других князя, вероятно, предполагали, что они не просто должны капитулировать перед ханом и принести ему клятву верности, но и, вполне возможно, снабжать его вспомогательными войсками или провизией. Так как в 1239 г. татарские войска так и не дошли до Волыни, Даниилу тогда, очевидно, не пришлось выполнять своих обязательств. Двумя годами позже, когда татары напали на Волынь, он находился в Венгрии. Следовательно, когда Батый возвращался из Венгрии, он вполне мог отправить войска на Волынь, чтобы «напомнить» Даниилу о его обязательствах. Даниил, однако, снова попытался избежать встречи с врагом, спрятавшись от него вместе со своим братом.

Тем временем, в 1242 г., после того, как Ростислав прибыл ко двору Белы, к его предложению король выказал большее расположение и согласился отдать ему в жены свою

87 Ил. Стб. 794.

дочь88. Мы не знаем, почему именно король решил все же согласиться на это предложение, отвергнув его двумя годами раньше, во время первого визита русского князя. Однако, несомненно, на его позицию повлияло жестокое поражение, которое венгры потерпели от татар в битве при Мохи 11 апреля 1241 г.89 В 1240 г., когда идею брачного союза озвучивал Михаил, Черниговское княжество уже было разорено татарами, а Венгрия все еще оставалась нетронутой. К 1241 г. татары разорили уже и Венгрию, и то тяжелое положение, в котором оказался Бела, напоминало положение Ольговичей. Более того, сын Михаила, ставший главным соперником Даниила за галицкий престол, мог оказаться прекрасным проводником венгерских интересов. Посредством этого брака Бела IV, очевидно, пытался заполучить союзника, который, в итоге, мог бы контролировать буферную зону между Венгрией и татара-

90

ми .

Михаил отправился в Венгрию после того, как узнал о браке сына. Король и Ростислав, однако, «не встретили его с должными почестями». Разозлившись из-за поведения сына, Михаил вернулся в Чернигов91. Никаких объяснений такой

88 Там же. Стб. 794. Как мы уже отмечали, Ростислав бежал в Венгрию вероятно после марта 1242 г. Однако, точная дата заключения этого брака неизвестна. Так как король, судя по всему, не возражал против этого союза, скорее всего, он был заключен вскоре после прибытия Ростислава к венгерскому двору.

89 Там же. Стб. 786-787. О походе Батыя па запад см.: Vernadsky G. The Mongols and Russia. New Haven, 1953. Р. 52-58.

90 К. Э. Маккартни отмечает, что после разорения Венгрии татарами, король организовал совершенно новую систему обороны, основанную на линии крепостей. Более того, «с юга и востока Венгрию окружало кольцо «банатов» или зависимых от нее государств, к числу которых принадлежали Босния и север Сербии, Северин, Кумания (позднее - Валахия) и Галиция». См.: Macartney С. А. Hungary, A Short History. Р. 33-34.

91 Ил. Стб. 795. Хотя летописец помещает это известие под 1245 г., едва ли Михаилу понадобилось два года, чтобы узнать о браке собственного сына. Вероятнее всего, он получил известие о случившемся вскоре после того, как союз был заключен, и сразу же отправился в Венгрию. В летописи написано, что Михаил «бежал в Венгрию», но не уточняется - бежал ли он из Киева или из Чернигова. Однако, известие о том, что из Венгрии оп вер-

позиции Ростислава источники нам не дают. Михаил, со своей стороны, посчитал такое поведение сына равнозначным измене. Отношения между ними испортились настолько, что, как сообщают источники, больше они никогда не встречались. Нет никаких летописных свидетельств и того, что Ростислав возвращался в Чернигов. До самой смерти он жил в Венгрии, где его король, его тесть, пожаловал ему различные титулы.

Оставив Венгрию, Михаил оставил не только своего сына при дворе венгерского короля, но и последнюю надежду вернуть контроль на Галицкой Русью. Ростислав, стоявший во главе политики, проводимой в этом регионе Ольговичами с

1236 г., перестал представлять там их интересы, женившись на венгерской принцессе. Став зятем короля, он установил с Белой не только семейные, но и политические отношения. Он стал агентом венгерской экспансии в Юго-Западной Руси. Хотя король и считал себя официальным правителем Галицкой Руси, именно Ростислава он планировал сделать своим представителем в этом регионе92. Следовательно, эта измена Ростислава означала завершение вмешательства Ольговичей в дела Юго-Западной Руси.

Контроль Михаила над Галицкой Русью был подорван из-за вмешательства с нескольких сторон. В 1239 г. татары нанесли неописуемый урон его силам, разорив его вотчину, Чернигов. Заключив союз с тремя могущественными князьями, правившими в Южной и Юго-Западной Руси, они к тому

нулся в Чернигов, позволяет предположить, что Киев к тому времени уже находился в руках Ярослава Всеволодовича, который получил от Батыя ярлык на киевское княжение. Ярослав отправился в Сарай зимой 1242 -1243 гг. и, судя по всему, вернулся на Русь в начале 1243 г. Следовательно, после этого Михаил должен был вернуться в Чернигов. О датировке визита Ярослава см.: БережковН. Г. Хронология русского летописания. С. 271.

92 Согласно венгерскому источнику Бела называл себя «королем Венгрии, Далмации, Хорватии, Боснии (Рамы), Сербии, Галиции, Владимира (Лодомерия) и Кумании» (Codex diplomaticus Hungariae ecclesiasticus ac civi-lis, ed. G. Fejer, book 4, vol. 1 [Budae, 1829], p. 577). Во фрагменте 1245 г., в котором король Бела IV восхваляет подвиги некоего мастера Лоуренса, король говорит о «нашем возлюблено зяте Ростиславе (Ратислао), князе Галиции». См.: Ibid. P. 396.

же еще и добились изоляции Михаила, лишив его возможной поддержки других князей. Наконец, в следующем году татары разорили еще и Киев, лишив князя ресурсов и этого города. Даниил также сыграл свою роль в ослаблении власти Михаила над Галицкой Русью. Он не только в конце 1230-х гг. изгнал из Галича Ростислава, но и сумел в 1242 г. раз и навсегда прогнать его из галицких земель. Более того, заставив Ростислава бежать в Венгрию, он, пусть и косвенно, добился того, что тот предал интересы Ольговичей. После второго бегства Ростислава, Даниил избавился и от мятежных бояр, поддерживавших Ольговичей, тем самым обезопасив свою власть над ЮгоЗападной Русью. Окончательно устранило претензии Михаила на Галицкую Русь неожиданное решение Ростислава перейти на сторону Венгрии. Его предательство стало тройным ударом для Михаила: во-первых, он лишился своего наиболее опытного агента влияния в Юго-Западной Руси; во-вторых, потерял надежду на столь нужный союз с Белой IV; в-третьих, это предательство стимулировало возрождение претензий венгерского короля на Галицкую Русь.

Даниил избавился от противостояния с Михаилом, но его права на Галич, пусть и в роли венгерского агента, все еще оспаривал Ростислав. Опираясь на силы королевского войска, тот предпринял две безуспешные попытки захватить галицкие земли. Первая неудачная атака состоялась вскоре после того, как его отец вернулся в Чернигов93. В 1245 г. он предпринял второй поход против Романовичей, в котором его сопровождали венгерские и польские отряды. Он осадил город Ярославль на реке Сан, к северу от Перемышля, однако его армия была разбита объединенными войсками Романовичей и половцев. Множество венгров и поляков попало в плен, Даниил приказал казнить значительное число венгров. Собственноручно он расправился с неким венгерским военачальником. Галицкий боярин Володислав Юрьевич, переходивший то на сторону Даниила, то на сторону Ростислава, также попал в плен и был казнен. Ростислав, однако, сумел бежать в Вен-

93 Ил. Стб. 797.

грию. Летописец сообщает, что Даниил одержал свою славную победу 17 августа 1245 г.94

Поражение Ростислава под Ярославлем завершило вражду между ним и Даниилом за Галич. Резкие и драматические действия, связанные с казнью такого количества пленных врагов, давали понять и галицким боярам и венграм, что Даниил полон решимости любой ценой сохранить контроль над Галичем. И его меры дали желаемый результат. Казнь боярина Во-лодислава означала уничтожение последнего эффективного источника оппозиции в самом Галиче, ликвидация венгерских пленников предостерегала Белу IV от новых проявлений враждебности. Судя по всему, после татарского разорения Венгрии основной задачей короля стало восстановление порядка внутри собственных владений. Нашествие, следом за которым последовали эпидемия и голод, стоило Венгрии примерно половины ее населения95. Очевидно, дальнейшие потери, вроде тех, что венгры уже понесли после поражения при Ярославле, в то время были для короля слишком высокой ценой за установление контроля над Галичем. Вместо продолжения конфликта, король заключил с Даниилом мир и попытался составить брачный союз96. Таким образом, после поражения Ростислава ни венгры, ни Ольговичи не могли вернуть себе власть над княжеством. Казалось, что Даниил стал неоспоримым претендентом на галицкий престол.

Однако даже эта победа не гарантировала сохранение его власти над Галицкой Русью. Летописец сообщает, что татарский военачальник по имени Могучей потребовал, чтобы Даниил передал власть над Галичем ему97. Даниил же не хотел отдавать «половину своей вотчины». Он решил отправиться к хану Батыю за ярлыком на Галич. В путь он выступил 26 октября 1245 г., в праздник св. Дмитрия98. На пути в Сарай, сто-

94 Там же. Стб. 804-805.

95 Macartney С. А. Hungary, A Short History. Р. 33.

96 Ил. Стб. 809.

97 Там же. Стб. 805-806. См. также: Пашуто В. Т. Очерки ... С. 235.

98 Вероятнее всего, это был праздник св. Дмитрия Солунского, отмечаемый 26 октября. Такую дату подтверждает и рассказ монаха Джованни

лицу хана, он посетил Киев, а затем прошествовал к волжскому лагерю Батыя. В гостях у хана он провел 25 дней. Визит, казалось, прошел успешно: Батый пообещал ему ярлык на правление в Волынской и Галицкой землях99. После того, как Даниил получил ханский ярлык на правление Галицкой землей, всякие устремления Михаила вернуть себе контроль над Юго-Западной Русью могли быть забыты раз и навсегда.

* * *

Итак, мы можем отметить, что Михаил, как и его отец, пытался установить контроль Ольговичей над Галицкой Русью. В этом он был удачливее отца. В 1235 г. он рассудил, что пришло подходящее время для того, чтобы занять Галич. Во-первых, умер король Венгрии и его преемник, Бела IV был занят укреплением свой власти внутри страны. Во-вторых, победа Михаила и Изяслава Владимировича над Даниилом Романовичем и Владимиром Рюриковичем под Торческом оказалась серьезным стимулом для восстановления власти Ольговичей - они одним ударом сумели разгромить своих основных соперников за господство над Южной и ЮгоЗападной Русью. Наконец, в-третьих, в самой Галицкой Руси Михаил пользовался определенной поддержкой. После пора-

Плано Карпини , который по сетил Б атыя после Даниила. Мопах отправился из Лиона 16 апреля 1245 г. По пути он посетил Германию, Богемию и Польшу. В Польше оп встретился с Василько Романовичем и узнал от того, что его брат, Даниил как раз в это время отбыл к хану. Пробыв некоторое время у Василько на Волыни, монах прошел через город Данилов, где его, почти умирающего, на повозке везли по чрезвычайно холодному и глубокому снегу (Plano Carpini de J. The Journey of Friar John of Pian de Carpini to the Court of Kuyuk Khan 1245-47 as narrated by himself, ed. and trans. W. W. Rockhill [London, 1900]. Р. 1-4). Если оп был в Данилове зимой 1245 - 1246 гг., следовательно, Даниил должен был отправиться в путь через некоторое время после своей победы при Ярославле 17 августа и до начала зимы. Дата

26 октября 1245 г., таким образом, выглядит весьма правдоподобной.

99 Ил. Стб. 805-808.

жения Даниила он смог заручиться поддержкой не только значительного числа бояр (и среди них, судя по всему, самых влиятельных), но и епископов Галича и Перемышля. После победы под Торческом Михаил занял Киев и Галич, а Изяслав Владимирович захватил Каменец.

Кроме военной победы над Романовичами, Ольговичи смогли добиться и значительных дипломатических успехов. Заняв Галич и Каменец, Михаил и Изяслав попытались укрепить свое положение, заключив военный союз с западными соседями Даниила. В 1236 г. Михаил заключил союз со своим дядей, Конрадом Мазовецким, который прежде поддерживал Даниила. Затем он добился содействия со стороны Белы IV и защищал Галич от Даниила при помощи венгерских войск. Следовательно, Михаил не только уничтожил союз Даниила с Владимиром Рюриковичем в Южной Руси, но и при помощи дипломатических средств добился изоляции Даниила от его западных соседей.

В 1236 г., отчаянно пытаясь найти новых союзников, Даниил впервые заключил альянс с Ростово-Суздальскими Всеволодовичами. Несмотря на этот союз, Даниил и Всеволодовичи так и не смогли установить прочный контроль над Киевом. Кроме того, Даниил искал помощи у литовцев и половцев. Он подговорил литовцев напасть на союзника Михаила, Конрада Мазовецкого, а половцы, храня верность Даниилу, как минимум дважды предавали Ольговичей. Однако самую эффективную поддержку Даниилу оказали жители Галича. В 1234 г., после смерти князя Андрея Венгерского, когда галичане попросили его стать их князем, Даниил занял город. Точно так же в конце 1230-х гг., когда Ростислав ушел в поход против литовцев, горожане вновь пригласили Даниила стать их князем. Их предательство стало непосредственной причиной возвращения Галича в руки Даниила. В более долгосрочной перспективе его власть над городом подтвердили татары.

Татарское нашествие на Рязань зимой 1237 - 1238 гг. вероятно было наиболее важной причиной того, почему Михаил не смог сохранить свою власть над Юго-Западной Русью. После того, как он занял Галич в 1235 г., Даниил не смог вернуть

себе город, во-первых, из-за того, что местные бояре и епископы поддерживали Михаила, а во-вторых, потому что тот имел возможность опереться на ресурсы Киева, где он стал великим князем, и Чернигова, своей вотчины. Контроль над городом Даниил сумел восстановить только после того, как в 1238 г. Ростислав удалился из Галича. В тот момент Ольгови-чи не предпринимали попыток изгнать его, очевидно, из-за того, что татары разорили рязанские и ростово-суздальские земли и готовились напасть на южную Русь. Даниил, вероятно, понял, что из-за угрозы землям самого Михаила, Ростислав не мог больше полагаться на поддержку со стороны отца. Тот попросту не мог послать войска в Галич, так как они были необходимы для обороны Чернигова.

Михаил не смог организовать консолидированную защиту земель от ожидаемого нападения татар, поскольку другие князья отказались его поддерживать. Вместо этого, Даниил, воспользовавшись его тяжелым положением, занял Галич, а его союзник Ярослав Всеволодович Ростово-Суздальский напал на Михаила в Каменце. Если он сохранял хоть какую-то надежду на то, чтобы получить поддержку со стороны других князей, окончательно она была разбита в 1239 г., когда татары заключили договор с тремя влиятельными князьями южной и юго-западной Руси. Последним, что оставалось Михаилу после этого, было бегство в Венгрию и попытки заручиться помощью Белы IV. Когда король отказался предоставить ему войско, Михаил отправился искать убежища во владениях Конрада Мазовецкого.

Тем временем, Даниил заключил союз с татарами и, по крайней мере, на какое-то время усилил свои позиции. Поверив, что татарские атаки не грозят его землям, он, вероятно, зимой 1239 - 1240 гг., после бегства Михаила в Венгрию, занял Киев. Позже он сумел навязать свои условия зятю, искавшему спасения в польских землях. Даниил обещал вернуть Михаилу его супругу, которую держал в плену, и Киев, если тот откажется от дальнейших притязаний на Галич. Главной целью Даниила был именно контроль над этим городом.

Хотя в 1240 - 1241 гг. Даниил и находился в том положении, в котором мог выдвигать свои требования Михаилу, последний сохранял некоторых сторонников в Галицком княжестве. На самом деле, после того, как татарское нашествие прокатилось по Волыни, именно Михаил занимал самую выгодную позицию в Юго-Западной Руси. Остававшиеся во время татарского нашествия на этот регион в Галиче бояре, в основном, поддерживали Ольговичей, так как многие из бояр, занимавших сторону Даниила, бежали в Венгрию. В то же самое время сторонники Михаила раздавали в Галицкой Руси новые земли тем боярам, которые бежали сюда из Чернигова, бросив свои тамошние владения. Следовательно, хотя и Михаил и Даниил очутились в польском изгнании, позиции Ольговичей в Юго-Западной Руси выглядели все же внушительнее. Тем не менее, несмотря на сильную местную оппозицию, к 1242 г. Даниилу удалось ее подавить и в последний раз изгнать из Галича Ростислава.

Победа Даниил была знаменательна не только потому, что принесла ему Галич, но и потому, что стала причиной перехода Ростислава на сторону венгров. Утрата поддержки со стороны сына оказалась тем решительным ударом, который предопределил завершение экспансионистской политики Михаила в Галицкой Руси. Предательство Ростислава привело к тому, что Бела IV разорвал союз с Михаилом и возобновил собственные претензии на Галицкое княжество, рассматривая Ростислава в качестве своего главнокомандующего. В 1245 г. надежды Михаила установить контроль над Галичем окончательно рассыпались в прах: Даниил отправился в Сарай и получил от Батыя ярлык на княжение в Галиче. Это означало, что у Михаила не оставалось никаких шансов вновь заполучить город в свои руки.

Перевод с английского Ананьева В. Г.

Автор: Димник Мартин - Ph. D., профессор, Папский институт медиевистики, Университет (Queen's Park Crescent East, 59, Торонто. Канада). martin.dimnik@utoronto.ca.

Литература и источники, использованные в статье

Абрамович Д. Киево-Печерский патерик. [Киев, 1930.] 278 с.

БережковН. Г. Хронология русского летописания. М., 1963 376 с.

Голубинский Е. История русской церкви. М., 1900. Т.2. Ч.1. VIII с.+919 с.

Горский А. А. Проблемы изучения «Слова о погибели Русской земли»:

К 750-летию со времени написания // Труды Отдела древнерусской литературы. Л., 1990. Т. 43. С. 18-38.

Майоров А. В. Даниил Галицкий и «принц Тартар» накануне нашествия Батыя на Южную Русь // Русин. 2013. № 1. С. 53-77.

Майоров А. В. Монголо-татары в Галицко-Волынской Руси // Русин. 2012. № 4. С. 56-72.

Майоров А. В. Повесть о нашествии Батыя в Ипатьевской летописи. Часть первая // Яо881са аг^иа. 2012. № 1 (5). С. 33-94.

Майоров А. В. Галицко-Волынская Русь. СПб., 2001. С. 640 с.

Майоров А. В. Повесть о нашествии Батыя в Ипатьевской летописи. Часть вторая // Яо881са ап1^иа. 2012. № 2 (6). С. 43-113.

Новгородская первая летопись старшего и младшего изводов. М.; Л., 1950. 659 с.

Новосельцев А. П., Пашуто В. Т. Внешняя торговля Древней Руси (до середины XIII в.) // История СССР. 1967. № 3. С. 81-108.

Пашуто В. Т. Очерки по истории Галицко-Волынской Руси. М., 1950. 332 с.

Полное собрание русских летописей. Л., 1926. Т. 1. Лаврентьевская летопись. 151 с.

Полное собрание русских летописей. СПб., 1843. Т. 2. Ипатьевская летопись. 381 с.

Полное собрание русских летописей. СПб., 1908. Т. 2. Ипатьевская летопись. 938 стб. + 108 с.

Полное собрание русских летописей. Л., 1925. Т. 5. Софийская первая летопись. 245 с.

Полное собрание русских летописей. СПб., 1856. Т. 7. Воскресенская летопись. 358 с.

Полное собрание русских летописей. СПб., 1885. Т. 10. Патриаршая или Никоновская летопись. 250 с.

Полное собрание русских летописей. М.; Л., 1949. Т. 25. Московский летописный свод конца XV века. 464 с.

Полное собрание русских летописей. М., 1968. Т. 31. Летописцы последней четверти XVII в. 263 с.

Полное собрание русских летописей. Л., 1982. Т. 37. Устюжские и вологодские летописи ХУТ-ХУШ вв. 235 с.

Раппопорт П. А. Военное зодчество западнорусских земель X - XIV вв. // Материалы и исследования по археологии СССР. Л., 1967. № 140. 240 c.

Раппопорт П. А. Города Болоховской земли // Краткие сообщения о докладах и полевых исследованиях института истории материальной культуры. М., 1955. Т. 57. С. 52-59.

Татищев В. Н. История Российская. М.; Л., 1965. Т. 5. 343 с.

Codex diplomaticus Hungariae ecclesiasticus ac civilis, ed. G. Fejer, book

4, vol. 1 [Budae, 1829], 560 p.

DimnikM. Kamenec // Russia Mediaevalis. Munchen, 1979. Vol. 4. P. 2534.

Dimnik M. Mikhail, Prince of Chernigov and Grand Prince of Kiev 1224 -1246. Toronto, 1981. 199 p.

Dimnik М. Russian Princes and their Identities in the First Half of the Thirteenth Century // Mediaeval Studies. 1978. Vol. 40. Р. 157-189.

Dimnik М. The Dynasty of Chernigov 1146 - 1246. Cambridge, 2003. 437 p.

Dimnik М. The Siege of Chernigov in 1235 // Mediaeval Studies. Toronto, 1979. Vol. 41. Р. 387-403.

Dimnik М. The Struggle for Control over Kiev in 1235 and 1236 // Canadian Slavonic Papers. 1979. Vol. 21. № 1. Р. 28-44.

Dlugosz, J. Longini canonici Cracoviensis, Historiae Polonicae, book 6 [Leipzig, 1711].

Fennell J. The Crisis of Medieval Russia 1200 - 1304. London; New York, 1983. 224 p.

Fuhrmann J. T. Metropolitan Cyril II (1242 - 1281) and the Politics of Accommodation // Jahrbucher fur Geschichte Osteuropas. Neue Folge. Wiesbaden, 1976. Band 24. P. 161-172.

Historia critica regum Hungariae stirpis Arpadianae ex fide domesticorum et externorum scriptorum, ed. S. Katona. [Posonii et Cassoviae, 1783]. Vol. 5. Р.

754). 1079 p.

Homan В. Geschichte des Ungarischen Mittelalters. Berlin, 1943. Vol. 2.

400 s.

Homan В. Magyar Tortenet. Budapest, 1935. Vol. 1.682 s.

Macartney С. А. Hungary, A Short History. Edinburgh, 1962. 262 p.

Plano Carpini de J. The Journey of Friar John of Pian de Carpini to the Court of Kuyuk Khan 1245-47 as narrated by himself, ed. and trans. W. W. Rockhill [London, 1900]. 304 p.

Spuler B. Die Goldene Horde. Die Mongolen in Russland, 1223 - 1502 [Wiesbaden, 1965]. 638 s.

Vernadsky G. The Mongols and Russia. New Haven, 1953. 462 p.

Information about the article Author: Dimnik Martin - Ph. D., Professor, Canada, Pontifical Institute of Mediaeval Studies, University of Toronto (59, Queen's Park Crescent East, Toronto, Ontario, Canada, M5S2C4). martin.dimnik@utoronto.ca.

Title: The Rivalry for Galich between Daniil Romanovich and Mikhail Vsevolodovich (1235 - 1245).

Summary: The rivalry for Galich between the Ol’govichi of Chernigov and the Romanovichi of Vladimir in Volyn’ began during the first decade of the thirteenth century. In 1235 prince Mikhail Vsevolodovich judged that the time was propitious for him to occupy Galich. After his victory near Torchesk, therefore, Mikhail occupied Kiev and Galich. The Ol’govichi also achieved diplomatic in addition to military victories over the Romanovichi. The Tatar invasion of Ryazan’ in the winter of 1237/8 was probably the most important reason why Mikhail failed to maintain his hold over southwestern Rus’. Mikhail was unable to organize a consolidated defense against the expected Tatar attack because the other princes refused to join him. Meanwhile, Daniil, having concluded peace with the Tatars, strengthened his position. In 1245 Daniil visited Saray and Khan Baty gave him the yarlyk to rule Galich. His action quashed any hope Mikhail may have had of repossessing the town.

Keywords: Galicia, Daniil Romanovich, Mikhail Vsevolodovich, chronicle, Tatar invasion.

References (transliteration)

Abramovich D. Kievo-Pecherskiy paterik [The chronology of Russian Chronicle Compilation]. Kiev, 1930. 278 p. (In Russian).

Berezhkov N. G. Khronologiya russkogo letopisaniya [The chronology of Russian Chronicle Compilation]. Moscow, 1963. 376 p. (In Russian).

Golubinskij E.. Istoriya russkoy tserkvi [The history of the Russian Church]. Moscow, 1900. Vol. 2, pts. 1. 927 p. (In Russian).

Gorskij A. A. Problemy izucheniya «Slova o pogibeli Russkoy zemli»: k 750-letiyu co vremeni napisaniya [Problems of studying of «The Lay of the Ruin of the Russian Land»: on the 750th anniversary of creation]. Trudy Otdela drevnerusskoy literatury. 1990, vol. 43, pp. 18-38. (In Russian).

Maiorov A. V. Daniil Galitskiy i «prints Tartar» nakanune nashestviya Batyya na Yuzhnuyu Rus [Daniel of Galicia and “prince Tartar” on the eve of Batu’s invasion to the southern Russia]. Rusin. 2013, no.1. pp.53-77. (In Russian).

Maiorov A. V. Mongolo-tatary v Galitsko-Volynskoy Rusi [Mongols and Tatars in Galicia-Volhynia Rus]. Rusin. 2012, no. 4. pp. 56-72. (In Russian).

Maiorov A. V. Galicko-Volynskaja Rus' [The Galicia-Volhynia Rus]. St.Petersburg, 2001. 640 p. (In Russian).

Maiorov A. V. Povest o nashestvii Batyya v Ipat'evskoy letopisi. Chast per-vaya [The tale of Batu’s invasion in the Hypatian Chronicle. Part 1]. Rossica an-tiqua. 2012, no. 1 (5). pp. 33-94. (In Russian).

Maiorov, A. V. Povest o nashestvii Batyya v Ipatevskoy letopisi. Chast vtoraya [The tale of Batu’s invasion in the Hypatian Chronicle. Part 2]. Rossica antiqua. 2012, no. 2 (6). pp. 43-113. (In Russian).

Novoseltsev A. P., Pashuto V. T. Vneshnyaya torgovlya Drevney Rusi (do serediny XIII v.) [The foreign commerce of The Old Rus (before the middle of the 13th century)]. Istoriya SSSR. 1967, no. 3. pp. 81-108. (In Russian).

Pashuto V. T. Ocherki po istorii Galitsko-Volynskoy Rusi [Studies of the history of the Galicia-Volhynia Rus]. Moscow, 1950. 332 p. (In Russian).

Rappoport P. A. Voennoe zodchestvo zapadno-russkikh zemel X - XIV vv. [Military architecture of the west-Russian lands of the 10-14th centuries], in Ma-terialy i issledovaniyapo archeologii SSSR. 1967, no.140. 240 p. (In Russian).

Rappoport P. A. Goroda Bolokhovskoy zemli [Towns of Bolochowo Land]. Kratkie soobscheniya o dokladakh I polevykh issledovaniyakh institute istorii materislnoy kultury (KSIIMK). 1955, vol. 57. pp.52-59. (In Russian).

Dimnik M. Kamenec. Russia Mediaevalis. 1979. vol. 4. P. 25-34.

Dimnik M. Mikhail, Prince of Chernigov and Grand Prince of Kiev 1224 -1246. Toronto, 1981. 199 p.

Dimnik M. Russian Princes and their Identities in the First Half of the Thirteenth Century. Mediaeval Studies. 1978, vol. 40, pp.157-189.

Dimnik M. The Dynasty of Chernigov 1146 - 1246. Cambridge, 2003.

437 p.

Dimnik M. The Siege of Chernigov in 1235. Mediaeval Studies. 1979, vol. 41, pp. 387-403.

Dimnik M. The Struggle for Control over Kiev in 1235 and 1236. Canadian Slavonic Papers. 1979, vol. 21, no 1, pp. 28-44.

Fennell J. The Crisis of Medieval Russia 1200 - 1304. London; New York, 1983. 224 p.

Fuhrmann J. T. Metropolitan Cyril II (1242 - 1281) and the Politics of Accommodation. Jahrbucher fur Geschichte Osteuropas. Neue Folge. 1976, vol. 24, pp. 161-172.

Homan B. Geschichte des Ungarischen Mittelalters [History of the Hungarian Middle Ages]. Berlin, 1943. Vol. 2. 400 p. (In German).

Homan B. Magyar Tortenet [Hungarian History]. Budapest, 1935. Vol. 1. 682 p. (In Hungarian).

Macartney C. A. Hungary, A Short History. Edinburgh, 1962. 262 p.

Spuler B. Die Goldene Horde. Die Mongolen in Russland, 1223 - 1502 [The Golden Horde. The Mongols in Russia, 1223 - 1502] [Wiesbaden, 1965]. 638p. (In German).

Vernadsky G. The Mongols and Russia. New Haven, 1953. 462 p.