CC BY
343
К. М. Федоров K. M. Fedorov
Ближневосточный вектор внешней политики Великобритании в начале XXI в.
Middle Eastern Vector of Foreign Policy of Great Britain at the Beginning of the XXI century
Федоров Константин Михайлович Fedorov Konstantin Mikhailovich
Северо-Западный институт управления — филиал North-West Institute of Management — branch of the
РАНХиГС (Санкт-Петербург) Russian Presidential Academy of National Economy and
Аспирант кафедры международных отношений Public Administration (Saint-Petersburg)
konstantin-fedorow@rambler.ru Graduate student of the Chair of International Relations
konstantin-fedorow@rambler.ru
КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА
геополитическое влияние, внешняя политика, Великобритания, Европейский союз, НАТО, Ближний Восток, арабо-израильский конфликт, интервенция
KEY WORDS
geopolitic influence, foreign policy, Great Britain, the European Union, NATO, The Middle East, the Arab-Israeli conflict, intervention
РЕФЕРАТ
Статья посвящена основным особенностям внешней политики Великобритании на Ближнем Востоке в первом десятилетии XXI в. Автор отмечает, что ближневосточный вектор во внешней политике Великобритании занимает особое место, потому что геополитические связи Лондона с этим регионом имеют длительную историю. В статье рассматриваются причины усиления «особых отношений» Великобритании с США на Ближнем Востоке. Автор утверждает, что участие Великобритании в военном конфликте в Ираке имело пагубные последствия для ее международной репутации. Автор резюмирует, что в ближневосточном регионе внешняя политика Великобритании остается в значительной степени проамериканской.
ABSTRACT
Article is devoted to the basic features of British foreign policy in the Middle East in the first decade of the XXI century. It should be noted, that Britain's Middle East foreign policy has historical roots. The author considers the reasons of consolidation «special relations» with the US. This article aims to provide insights into the key trends and transformations in the current London's policy in the Middle East. The author asserts that participation in the military conflict in Iraq had fatal consequences for the international reputation of Great Britain. The author declares that the Britain's Middle East policy is focused on close political coordination with the United States.
Безусловно, сначала необходимо рассмотреть само определение понятия «Ближний Восток», до сих пор являющееся в научной литературе весьма размытым, и прежде всего потому, что с течением времени менялись его географические и политические составляющие. Так, еще в советский период понятие «Ближний Восток» обозначало историко-
географический район Западной Азии и Северо-Восточной Африки, на территории которого был расположен целый ряд государств, в том числе: Объединенная Арабская Республика, Судан, Сирийская Арабская Республика, Израиль, Иордания, Ливан, Ирак, Турция, Саудовская Аравия, Йемен, княжества Аравийского полуострова (Кувейт, Катар, Оман и др.).
Также к Ближнему Востоку тогда относили Кипр и Бахрейн [1].
Что касается современной трактовки, то существует несколько вариантов употребления ключевого понятия «Ближний Восток». Так, существует традиционное понимание словосочетания «Ближний Восток», которое сформировалось в эпоху холодной войны. В этот период регион Ближнего Востока включал Израиль, а также государства, являвшиеся членами Лиги арабских государств (ЛАГ), в том числе североафриканские государства, а также регион так называемого Ближнего Востока, т. е. территории Турции, Ирана и Афганистана.
Однако начиная с крушения биполярной системы все большее значение приобретает официальная американская трактовка термина «The Middle East», которая включает в состав так называемого Ближнего Востока геополитическое пространство, простирающееся от Северной Африки до Пакистана. Кроме того, в 1990-е гг. в научный и политический оборот было введено понятие «Расширенный Ближний Восток». Оно теперь все чаще встречается в официальных документах ООН, НАТО, Европейского союза и «Большой восьмерки» и существенно дополняет традиционное понимание геополитического ближневосточного пространства, поскольку сюда включаются страны Юго-Западной Азии. Одним из первых политиков, который активно использовал этот термин, стал американский президент Дж. Буш-младший, употребивший словосочетание «The Great Middle East» («Большой Ближний Восток») во время своего выступления в марте 2004 г. В настоящее время понятие «The Great Middle East» предполагает самую широкую трактовку и включение государств с мусульманским населением от Марокко до Пакистана включительно и от Казахстана до острова Маврикий в Индийском океане. Как полагает доктор политических наук Р. Севдималиев, само появление терминов «Расширенный Ближний Восток» и «Большой Ближний Восток» связано «с тем обстоятельством, что государства, расположенные на об-
ширной территории между Южным Средиземноморьем и Юго-Западной Азией, теснейшим образом связаны друг с другом, прежде всего в вопросах поддержания военно-политического баланса, обеспечения регионального мира, стабильности и безопасности»1. Довольно близок к подобным трактовкам и другой отечественный исследователь С. Г. Лузянин, который определяет понятие «Расширенный Ближний Восток» следующим образом: «Под этим термином условно понимается совокупность таких регионов, как Средний Восток (Иран, Афганистан, Турция), классический Ближний Восток (Ирак, Сирия, Израиль, Палестинская автономия, Иордания, Египет, Ливан), ареал Персидского залива (Саудовская Аравия, ОАЭ, Катар, Бахрейн, Оман) и район Магриба (Алжир, Тунис, Марокко, Ливия, Мавритания)» [2, с. 40]. Как можно заметить, в научной литературе дается самая широкая трактовка понятия «ближневосточный регион», в особенности, с точки зрения состава государств и территорий, входящих на современном этапе международных отношений в ближневосточное геополитическое пространство. В течение всего XX столетия британские и американские геополитики видели в России (СССР) главного соперника своему политическому влиянию в данном регионе.
Как бы широко ни трактовалось понятие «Ближний Восток», важно то, что Великобритания имела и имеет огромный интерес к этой территории. Так, значительная часть государств данного региона, таких как Кувейт, Бахрейн, Катар, Ирак, Египет и некоторые другие, находилась под контролем Британской империи. После потери статуса великой империи во второй половине ХХ в. Великобритании пришлось пересмотреть
1 Севдималиев Р. Большой Ближний Восток — полигон политических преобразований XXI века: [Электронный ресурс] // Информационное агентство «The First News». 2011. 5 Мая. URL: http://www.1news.az/analytics/ 20110528124533972.html#page999 (дата обращения: 01.06.2011).
геополитические взаимоотношения с государствами Ближнего Востока.
Геополитический интерес британцев к ближневосточному региону наиболее ярко отражен в классической английской геополитической мысли.Так, известный британский географ и геополитик Х. Мак-киндер рассматривал территорию Евразии (России) — «хартленд», как регион, определяющий мировое господство. И чтобы противостоять «хартленду», морским державам (читай: Великобритании и США) необходимо установить контроль в том числе над государствами, входящими во «внутренний полумесяц», т. е. являющимися пограничными по отношению к «хартленду». Ближний Восток, по Маккиндеру, «совмещает черты как пограничной зоны, так и центрального района Евро-Азии. Черты пограничного района прослеживаются в нем постольку, поскольку морские заливы и впадающие в океан реки делают его доступным для морских держав, позволяя, впрочем, и им самим осуществлять свое господство на море» [3]. Таким образом, Х. Маккиндер заявлял об огромной геополитической значимости этого региона, называя его «районом пяти морей», и обосновывал необходимость установления контроля над этим регионом со стороны морских держав. Следовательно, начиная с классика британской геополитики Х. Маккиндера и в последующих внешнеполитических построениях ближневосточному региону придавалось огромное геополитическое значение.
Как известно, в течение всего послевоенного периода холодной войны вплоть до распада биполярной системы Ближний Восток играл немаловажную роль в противостоянии двух сверхдержав — США и СССР. В связи с распадом СССР и разрушением биполярной системы на Ближнем Востоке стала нарастать политическая нестабильность. Западные страны, США и Великобритания, в частности, пытались захватить сданные СССР в ближневосточном регионе позиции. Безусловно, поддерживая союзнические отношения с Вашингтоном, Лондон не забывает и о британских национальных интересах,
поддерживая тем самым политический вес Британии на мировой арене. Вспомним знаменитую фразу Х. Маккиндера: «Тот, кто правит Мировым Островом (Евразией), владеет миром» [Там же]. На практике «кольцо» вокруг России постепенно сужается — многие союзники СССР уже приняли атлантистскую политическую доктрину в качестве основной. Противники атлантизма постепенно уходят с мировой политической арены, уступая место его сторонникам. Ливия — самый «свежий» тому пример. Нам кажется, что «битва за Ближний Восток» — это очередное сражение в войне за Евразию. Тем более что ближневосточный регион является в какой-то степени воротами в постсоветскую Центральную Азию, установление контроля над которой будет означать усиление позиций НАТО (читай: США и Великобритании) в Евразии.
С началом XXI в. ближневосточный регион играет одну из ключевых ролей на мировой политической арене, оставаясь одним из наиболее нестабильных регионов мира. Еще в 2001 г. был создан четырехсторонний институт международных посредников урегулирования на Ближнем Востоке (далее — «квартет»). В составе — две страны, некогда возглавлявшие борьбу за лидерство в период биполярного мира, а именно — Россия и США. В «квартет» также вошли две мощные международные организации — ЕС и ООН, при этом Евросоюз и Россия инициировали его создание. Фактически Великобритания участвует в работе «квартета» посредством членства в Европейском союзе и в Совете безопасности ООН. Таким образом, Соединенное Королевство в силу «особых отношений» с США участвует в ближневосточном регулировании вкупе с Вашингтоном. В связи с этим необходимо упомянуть недавнее обещание президента США Б. Обамы и премьер-министра Великобритании Д. Кэмерона вместе вести борьбу с репрессивными режимами на Ближнем Востоке при необходимости и силовыми методами1.
1 Wintour P. Cameron changes foreign policy tack amid shifting sands of the Middle East:
В этой связи хотелось бы отметить точку зрения политолога, сотрудника Лондонской школы экономики А. А. Те-рентьева, который резюмировал: «Многие эксперты называют нынешнюю эпоху временем неоколониализма. Если это действительно так, то следует признать, что двойственное положение Великобритании между Соединенными Штатами и Европой поможет ей обеспечить солидную долю „колониального пирога". Атлантистская политика позволит Лондону участвовать в построении Большого Ближнего Востока (в этом смысле примечательно назначение Тони Блэра представителем „квартета"), а совместные европейские проекты — в освоении Черного континента»1. Иными словами, Великобритания сегодня является одной из наиболее активных европейских держав, действующих в ближневосточном регионе и усиливающих свое влияние здесь через многочисленные международные инструменты и институты.
Следует признать, что теракты в США в сентябре 2001 г. определенным образом сказались на внешнеполитическом курсе Великобритании на Ближнем Востоке. Противодействие терроризму было выдвинуто в авангард британских внешнеполитических целей. Об этом правительство Блэра официально заявило в середине октября 2001 г.2. Таким образом, главным внешнеполитическим лозунгом Великобритании применительно к Ближнему Востоку, как, впрочем, и к Среднему Востоку, стала борьба с терроризмом. Были названы непосред-
[Электронный ресурс] // The Guardian. 2011.
1 March URL: http://www.guardian.co.uk/ politics/2011/mar/01/foreignpolicy-libya (дата обращения: 25.04.2011).
1 Терентьев А. А. Гордон Браун: моралист у власти: [Электронный ресурс] // Россия в глобальной политике. 2007. № 4. URL: http:// www.globalaffairs.ru/numbers/27/8078.html (дата обращения: 05.02.2011).
2 Norton-Taylor R. Iran and the US: from words to war: [Электронный ресурс] // The Guardian. 2012. 31 January. URL: http://www. guardian.co.uk/commentisfree/cifamerica /2012/ jan/31/iran-us-intelligence-war (дата обращения: 03.02.2012).
ственные цели, касающиеся лидера террористов Усамы бен Ладена, его организации и Афганистана в целом. В результате произошло некое смещение внешнеполитических приоритетов Великобритании в сторону более свободного проецирования военной силы в этом регионе. Безусловно, такая расстановка приоритетов подразумевала какие-либо «профилактические» военные действия со стороны НАТО, а значит, и Великобритании.
Можно вычленить определенные доминанты касательно главных направлений активной деятельности лидеров Североатлантического альянса на Ближнем Востоке. Так, Вашингтон с самого начала усматривал главный источник терроризма в лице Ирака и режима Саддама Хусейна. Лондон же занимал несколько иную позицию. Так, английский исследователь К. Блат отмечал, что после событий 11 сентября 2001 г. британские оценки внешних угроз, исходящих от режима Саддама Хусейна, приобретали все более реальное содержание и постепенно оформились в три наиболее важные угрозы: склонность к агрессии; владение оружием массового уничтожения, программами его развития и угрозы терроризма [4, р. 882]. В отличие от К. Блата, политический исследователь С. Б. Дайсон считает, что Блэр опасался, что после терактов 11 сентября 2001 г. Вашингтон предпримет односторонние политические шаги, противоречащие международным нормам, и тем самым окажется вне рамок этих норм. И действительно, в администрации президента США сомнения в ответной реакции на теракты заключались лишь в том, на какое государство обрушить «карающий меч» [5]. С С. Б. Дайсоном солидаризируется точка зрения известного британского историка Э. Селдона, который утверждает, что Блэр хотел, чтобы Вашингтон действовал в рамках международных договоренностей.
Если широко подходить к трактовке геополитических претензий Великобритании на ближневосточный регион, то, безусловно, иракский вопрос был одним из главных, но были и другие актуальные
темы. Так, британский премьер Блэр считал, что первопричина терактов лежит в неразрешенном палестино-израильском вопросе [6]. Он также утверждал, что поддержка действий коалиции в Афганистане со стороны арабских государств крайне важна. В связи с этим он настаивал на том, чтобы Израиль вернулся к мирному разрешению палестино-израильского вопроса.
Именно поэтому Т. Блэр пытался убедить Дж. Буша сосредоточиться на афганском направлении, дабы уничтожить террористическую организацию «Аль-Каида» и движение «Талибан». Британский премьер-министр считал, что скоропалительное вторжение в Ирак может нарушить солидарность мирового сообщества с Вашингтоном [5]. А это, в свою очередь, может нанести вред внешнеполитическим связям Лондона. Наряду с этим Т. Блэр был уверен, что угроза терактов вполне реальна и для Британии. Немаловажным является тот факт, что «за шесть месяцев до терактов 11 сентября Блэр поставил задачу „британской военно-политической машине" разработать методы противодействия движению „Талибан"» [Там же, р. 75].
Однако, с точки зрения главных геостратегических целей, у Т. Блэра главное видение проблемы заключалось не только в уничтожении «Аль-Каиды», но и в создании нового мирового порядка, где бы отсутствовала возможность возникновения такого рода угроз. Его позиция сводилась к следующим мерам: ликвидировать террористические организации как в Афганистане, так и за его пределами, создать мощную международную коалицию по борьбе с терроризмом, найти «конструктивные решения мирного урегулирования на Ближнем Востоке» [6, р. 493].
В конечном итоге в зоне Афганистана Лондон разделил с Вашингтоном бремя войны с терроризмом. По мнению известного российского исследователя А. И. Уткина, вслед за американцами первыми здесь оказались британцы, «оправдывая сказанное когда-то де Гол-лем, что в случае кризиса Лондон всег-
да предпочтет Европе Атлантику». И далее: «...Британия наносила удары параллельно действиям американских вооруженных сил. Англичане приняли участие уже в первой воздушной атаке по целям в Афганистане 7 октября 2001 г.; 4200 солдат британских специальных подразделений (большинство из которых были переброшены с проводившихся в Омане учений. — К. Ф.) выступили вместе с американцами. Однако эта активность Лондона только подчеркивала фактический разброд в действиях других европейских членов НАТО. Франция объявила о своей готовности оказать Соединенным Штатам помощь с двухмесячным опозданием. Канцлеру ФРГ Шредеру удалось с большими усилиями уговорить бундестаг послать 3900 солдат бундесвера только на третьем месяце возникшей мировой борьбы с терроризмом» [7, с. 35]. Можно утверждать, что с самого начала операции в Афганистане основными и главными геополитическими игроками стали США и Великобритания.
Возвращаясь к иракскому вопросу, отметим, что участие Великобритании в военной интервенции в Ирак совместно с США свидетельствовало отчасти о разных политических взглядах, преобладающих в Брюсселе и Лондоне. Очень интересную идею высказывает политический исследователь В. Волкер: «Хотя были и другие интересы Лондона участвовать в военном вторжении в Ирак в 2003 г. совместно с США, но не стоит забывать о том, что в 2004 г. было достигнуто соглашение о возобновлении оборонного союза между США и Соединенным Королевством. Именно это открыло путь к модернизации британского ядерного оружия (в частности „Трайдент"). Это, кажется, было одним из способов хотя бы частично „окупить" поддержку непопулярной войны Энтони Блэром» [8, р. 454].
Это отличие косвенным образом подчеркивал и внешнеполитический советник Т. Блэра Дэвид Мэнниг. Так, он говорил: «Блэр принял решение участвовать в войне против Ирака, так как был убежден, что многосторонний подход к
этой стране был фактически выработан в течение двадцати лет. Он был уверен, что Ирак при нахождении у власти Саддама Хусейна представляет серьезную угрозу, которой теперь необходимо противостоять» [9, р. 168].
Следует признать, что участие Великобритании в военной кампании в Ираке, несомненно, навредило ее политическому имиджу, ведь иракская кампания вызвала отрицательную оценку не только на Ближнем Востоке, но и в Европе. Иными словами, активное участие Соединенного Королевства в свержении режима Саддама Хусейна в рамках натовской программы было тесно связано с собственной британской программой ядерного перевооружения. Небезынтересным является и то обстоятельство, что Великобритания выступила в роли одного из главных союзников США в отличие от других европейских игроков и направила в Ирак около 46 000 военнослужащих. Другими словами, не только в Ираке, но и в Афганистане Лондон занимал после Вашингтона второе место по количеству присутствующих в этой стране военных контингентов. И это, несомненно, является главным фактором, говорящим в пользу «неразделимости» внешней политики США и Великобритании. Лондон строит свои внешнеполитические действия, постоянно «оглядываясь» на Вашингтон.
Постепенно к концу первого десятилетия XXI в. стала нарастать напряженность вокруг Ирана и его ядерной программы, что, несомненно, усложнило взаимоотношения Британии с этим государством и придало им кризисный характер. Кстати, следует упомянуть, что известный британский геополитик Х. Маккиндер считал архиважным не допустить Россию к побережью Персии. Он заявлял, что главное для Британии — поддержание статус-кво в Персидском заливе [10]. В Лондоне, впрочем, как и Вашингтоне считают, что иранская ядерная программа имеет отнюдь не мирную направленность. Также Великобритания отмечает о недопустимости создания в Иране ядерного оружия. Однако не сто-
ит забывать, что кроме разработки ядерной программы, которая так не устраивает Запад, Иран обладает значительными запасами углеводородов. С этих геополитических позиций Иранская республика занимает крайне выгодное геостратегическое положение и достаточно сильный статус в Ближневосточном регионе.
Однако если обратиться к конкретной истории британо-иранских отношений, то можно увидеть, что фазы кризиса для них нередки. Начиная с 2001 г., отношения Лондона с Тегераном стремительно ухудшались. В первую очередь это связано с точкой зрения западных держав относительно причастности Тегерана к оказанию материальной помощи международному терроризму. Впрочем, и в настоящее время, уже в 2013 г., не наблюдается каких-либо положительных сдвигов в двухсторонних связях Лондона и Тегерана. Разногласия относительно ядерной программы Ирана и состояния прав человека в этом государстве лишь добавляют этим отношениям негативный тренд1.
В начале 2011 г. во многих странах Северной Африки и Ближнего Востока прошли массовые народные волнения, которые привели к смене правящих режимов в большинстве государств этого региона. Так, в Ливии народные демонстрации против правительства М. Каддафи, возникшие в начале февраля 2011 г., переросли в гражданскую войну. Совместное заявление Барака Обамы, Дэвида Кэмерона и Николя Саркози относительно Ливии содержало достаточно четкую позицию, касающуюся ее политической судьбы. В частности, они высказывались о невозможности сохранения у власти ливийского главы государства Му-аммара Каддафи. Необходимо учитывать и экспертную оценку ливийских событий западного политического обозревателя
1 Lang O. Iran and UK — centuries of mistrust: [Электронный ресурс] // BBC News. 2011. 30 November. URL: http://www.bbc.co.uk/news/ world-middle-east-15960731 (дата обращения: 01.12.2011).
С. Фидлера: «Великобритания и Франция были самыми активными сторонниками начала военной операции в Ливии и лоббировали скорейший старт боевых действий для поддержки противников М. Каддафи»1.
В контексте ливийских событий следует оценивать и выступление в палате общин в апреле 2011 г. Д. Кэмерона, подчеркнувшего в своей речи значимость ближневосточного вектора внешней политики Великобритании: «Северная Африка и Большой Ближний Восток находятся в эпицентре исторических событий. Мировая история вершится сейчас здесь, поэтому мы должны воспользоваться этой возможностью, чтобы пересмотреть нашу политику в этом регионе»2. Несколько ранее, а именно 18 марта 2011 г. Советом безопасности ООН было принято решение о необходимости «гуманитарного вмешательства» в дела Ливии.«Интервенция» стран НАТО, выразившаяся в бомбардировке Ливии, примечательна тем, что ее «публичными» инициаторами выступили Великобритания и Франция. Однако после санкционирования «гуманитарной интервенции» в Ливии Советом безопасности ООН к своим европейским союзникам присоединились и США. Вероятно, франко-британское объединение относительно операции в Ливии, на фоне нежелания Германии участвовать в этой военной кампании, свидетельствует о несостоятельности единой внешней политики ЕС. Не исключено, что военное вмешательство стран НАТО в политику Ливии имело пробный характер и по-
1 Fidler S. Allies Struggling to Show a United Front on Libya: [Электронный ресурс] // The Wall Street Journal. 201 1. 25 March. URL: http://online.wsj.com/article/SB100014240 52748704425804576220784213229032.html? mod=googlenews_wsj (дата обращения: 01.06.2011).
2 WintourP. Cameron changes foreign policy tack amid shifting sands of the Middle East: [Электронный ресурс] // The Guardian. 2011. 1 March. URL: http://www.guardian.co.uk/ politics/2011/mar/01/foreignpolicy-libya (дата обращения: 25.04.2011).
влечет за собой новые «интервенции против нарушения прав человека». Стоит отметить, что Ливия, впрочем, как и Ирак, Иран, Сирия, Судан и многие другие государства этого региона, обладает значительными запасами нефти и природного газа. Таким образом, операция НАТО по защите ливийского гражданского населения обернулась банальной сменой политического руководства этой страны3.
После того, как весной 2011 г. в Ливии НАТО осуществило гуманитарную интервенцию, США, Великобритания совместно с Францией действовали удивительно согласованно относительно проведения здесь военной операции. Как известно, основная тяжесть этой военной операции, как и многих других, «легла на плечи» прежде всего Вашингтона и Лондона. Это обстоятельство доказывает, что для Лондона деятельность в рамках НАТО является архиважной и служит, прежде всего, для поддержания на должном уровне политического веса Соединенного Королевства на международной арене.
Необходимо добавить, что, по оценке экспертов центра оборонного анализа «Defense analysis», расходы британского правительства на операцию в Ливии могут достигать 1,75 млрд фунтов стерлингов. Кстати, официально заявленные расходы Соединенного Королевства на военную кампанию в Ливии в несколько раз меньше указанной суммы4. На фоне последних бюджетных сокращений, в том числе и в военной сфере, а также уменьшения численности вооруженных сил такие расходы должны быть политически и экономически обоснованными.
3 Black I. Libya strategy splits Britain and France: [Электронный ресурс] // The Guardian. 2009. 15 April. URL: http://www.guardian.co. uk/world/2011/apr/15/libya-britain-france-un-resolution (дата обращения: 01.06.2011).
4 Hopkins N. Libya conflict may cost UK £1.75bn: [Электронный ресурс] // The Guardian. 2011. 25 September. URL: http:// www.guardian.co.uk/politics/2011/sep/25/libya-conflict-uk-defence-bill (дата обращения: 10.11.2011).
Безусловно, значимость ливийской операции для Британии очень велика, и, по-видимому, впоследствии Лондон сполна получит политические и экономические дивиденды.
Анализируя современный ближневосточный вектор геополитики Великобритании, также нельзя не принимать во внимание напряженность военно-политической ситуации в Сирии, которая стала нарастать с середины 2011 г. Как известно, Дамаск имеет в ближневосточном регионе главного стратегического союзника в лице Ирана. В конце октября 2012 г. в Сирии, при посредничестве спецпосланника ООН и Лиги арабских государств по Сирии Лахдара Брахими, было объявлено перемирие по случаю мусульманского праздника Ид аль-Адха. Это перемирие было поддержано Советом Безопасности ООН. Известно, что на территории Сирийской Арабской Республики ведут военные действия против правительственных войск многочисленные террористические отряды боевиков и иностранных наемников, которые фактически не подчиняются «официальной оппозиции». В период перемирия, 26 октября 2012 г., в Дамаске произошел теракт, большинством жертв которого стали дети. Всего, по данным правозащитников, в результате этой террористической атаки в Сирии погибло 146 человек. В связи с этим российская делегация подготовила в Совете безопасности краткий проект заявления Совета безопасности для прессы с осуждением этой террористической вылазки. Однако Великобритания под предлогом «недостатка информации» о характере инцидента и общим уровнем насилия в САР заблокировала принятие российского проекта, заявив, что «принимать заявление по единичному случаю неуместно»1. Это обстоятельство является, как нам кажет-
1 МИД обвинил Совбез ООН в политике «двойных стандартов»: [Электронный ресурс] // Взгляд. 2012. 29 октября. URL: http:// www.vz.ru/news/2012/10/29/604830.html (дата обращения: 01.11.2012).
ся, прямым свидетельством безоговорочной поддержки оппозиционных сил в Сирии правительством Великобритании. Ведь еще в августе 2012 г. британское правительство выделило дополнительно 5 млн фунтов стерлингов оппозиционным силам в Сирии на медикаменты и средства связи. Бывший министр иностранных дел Великобритании М. Риф-кинд заявлял: «Британское правительство должно действовать более решительно относительно ситуации в Сирии и принять решение об оказании вооруженной поддержки повстанцам»2. Позднее в ноябре 2012 г. генерал штаба обороны Соединенного Королевства Д. Ричардс выступил с заявлением. И в нем он не отрицает возможности начала военной интервенции в Сирию с участием войск Великобритании: «Гуманитарная ситуация в Сирии меняется в худшую сторону и с каждым днем, и это может привести к ограниченной интервенции в эту страну в ближайшие несколько месяцев»3.
Британская политика по отношению к режиму президента Башара Асада заметно ужесточилась после посещения Кэмероном стран Персидского залива в начале ноября 2012 г. Чиновникам секретариата кабинета министров были даны инструкции вновь исследовать эмбарго Европейского союза, запрещающее продажи оружия сирийским мятежникам, чтобы дать разъяснения, может ли оружие поставляться им для самозащиты. Несомненно, что в случае поражения режима Башара Асада в Сирии Иран не только лишится выхода в Средиземное море, Палестину и Ливан, но
2 Syria conflict: UK to give extra £5m to opposition groups: [Электронный ресурс] // BBC News. 2012. 10 August URL: http://www. bbc.co.uk/news/uk-19205204 (дата обращения: 01.10.2012).
3 Hope C. Britain could intervene militarily in Syria in months, UK's top general suggests: [Электронный ресурс] // The Telegraph. 2012. 11 November. URL: http://www.telegraph.co. uk/news/worldnews/middleeast/syria/9670289/ Britain-could-intervene-militarily-in-Syria-in-months-UKs-top-general-suggests.html (дата обращения: 12.11.2012).
и останется «один на один» со своими противниками, что, естественно, негативно скажется на его геополитическом весе в регионе.
Кстати, стоит отметить, что для Соединенного Королевства ближневосточный регион — это еще и огромный рынок сбыта вооружения, что является немаловажным для него как одного из крупнейших государств-экспортеров вооружений. И тут нельзя не вспомнить, что совсем недавно, а именно 13 октября 2012 г., Великобритания и Бахрейн заключили оборонное соглашение об обмене разведывательными данными, техническими новшествами в военной сфере. А в ходе своего визита в Объединенные Арабские Эмираты 5 ноября 2012 г. британский премьер-министр Д. Кэмерон выступил в защиту экспортных поставок британских вооружений странам Залива, сказав, что «это отвечает праву данных государств на самооборону»1. Безусловно, все это свидетельствует об архиважности ближневосточного региона для внешней политики Соединенного Королевства.
Несмотря на множество неурегулированных политических споров и проблем в Ближневосточном регионе, нерешенность арабо-израильского вопроса играет не последнюю роль в существовании нестабильности в регионе. Актуальность арабо-израильского вопроса для британского правительства сохраняется на протяжении нескольких десятилетий. В связи с этим огромный интерес представляет доклад министерства иностранных дел и по делам Содружества наций Великобритании2. В докладе да-
1 David Cameron defends arms deals with Gulf states: [Электронный ресурс] // The Telegaph. 2012. 5 November. URL: http://www. telegraph.co.uk/finance/newsbysector/industry/ defence/ 9656393/David-Cameron-defends-arms-deals-with-Gulf-states.html (дата обращения: 07.11.2012).
2 Global Security: Israel and the Occupied Palestinian Territories: [Электронный ресурс] // Foreign Affairs Committee. Fifth Report. 2009. 26 July. URL: http://www.pub-lications.parliament.uk/pa/cm200809/cmselect/
ется оценка результатов войны в Газе, причем это оценка вполне объективная, т. е. позиция Лондона нейтральна — он осуждает как действия Израиля, так и палестинских боевиков. При этом Лондон выступает против израильского строительства на оккупированных территориях и ратует за установление политического диалога со всеми участниками конфликта. Из этого следует, что Лондон пытается играть активную роль в мирном процессе на Ближнем Востоке и в ходе урегулирования арабо-израильского конфликта.
Израильский политолог А. Д. Эпштейн подчеркивает, что палестинские арабы и евреи-израильтяне «претендуют на контроль над одними и теми же территориями, на которых расположены объекты, имеющие наивысшую историко-религиоз-ную значимость для обоих народов, через призму которых эти народы конструируют свое не только конфессиональное, на даже и национально-гражданское самосознание. В основе конфликта между евреями-израильтянами и палестинскими арабами — противостояние двух народов за одну и ту же землю, здесь практически невозможно провести пограничные линии» [11, с. 38].
Безусловно, наличие неразрешенного арабо-израильского конфликта способствует росту напряженности в неспокойном ближневосточном регионе. Причем этот конфликт не является «замороженным» и постоянно напоминает о себе вооруженными акциями и жертвами с обеих сторон. Так, в ноябре 2012 г. произошло очередное вооруженное столкновение между сторонниками движения ХАМАС в секторе Газа и израильскими военными. На многочисленные запуски ракет с территории сектора Газа Израиль ответил авиаударами и проведением военной операции «Облачный столп». Безусловно, Израиль обладает самым современным вооружением в регионе и является единственной страной на Ближнем Востоке, имеющей совре-
cmfaff/261 /26102.htm (дата обращения: 01.10.2010).
менный ядерный арсенал1. Однако последние ракетные обстрелы территории еврейского государства свидетельствуют о постепенном росте военных возможностей группировок ХАМАСа и «Исламского джихада», что не может не сказаться на характере будущих эска-лаций этого конфликта.
Небезынтересно, что в рейтинге, составленном Боннским международным институтом конверсии, «наиболее милитаризированным регионом мира является Ближний Восток. Список возглавляет Израиль (первое место), за ним следуют Сирия (3), Иордания (5), Кувейт (8) и Саудовская Аравия (10). В первые сорок строчек рейтинга входят практически все страны региона»2. Нам кажется, что этот фактор вместе с нефтяным является и причиной, и следствием политической нестабильности на Ближнем Востоке, которая угрожает целостности существующего миропорядка. Таким образом, можно сделать вывод о том, что Лондон в ближайшее время вряд ли ослабит внимание к этому региону.
Кроме этого, необходимо отметить, что одной из главных «заявленных» совсем недавно внешнеполитических целей департамента по международному развитию правительства Великобритании является усиление власти и безопасности в «конфликтных» государствах, в особенности в Афганистане и Паки-стане3.
1 Zakaria F. Israel dominates the new Middle East: [Электронный ресурс] // The Washington Post. 2012. 22 November. URL: http://www. washingtonpost.com/opinions/fareed-zakaria-israel-dominates-the-middle-east/2012/11/21/ d310dc7c-3428-11e2-bfd5-e202b6d7b501_ sto ry.html?hpid=z3 (дата обращения: 24.11.2012).
2 Степовик М. BICC: Ближний Восток — наиболее милитаризированный регион мира: [Электронный ресурс] // Русская редакция Deutsche Welle. 2012. 20 января. URL: http:// www.dw.de/dw/article/0,,15681274,00.html (дата обращения: 02.02.2012).
3 Summary of DFID's work in Afghanistan
2011-2015: [Электронный ресурс] // Department
of International Development. URL: http://www. dfid.gov.uk/Documents/publications1/op /af-
С точки зрения новой политики по предотвращению конфликтов, главная задача британской национальной безопасности состоит в том, чтобы искоренять причины политической неустойчивости. Недавний опыт показал, что нестабильность и конфликты за границей могут представлять угрозу для Великобритании, включая создание благоприятной политической среды для развития и укрепления существующего террористического движения. Безусловно, активное участие Великобритании в военных операциях США в рамках НАТО является, прежде всего, средством для поддержания на должном уровне «особых отношений» с Вашингтоном. Так, на Ближнем Востоке Великобритания совместно с США активно включилась в процесс «демократической» интервенции. 7 января 2012 г. Лондон направил в Персидский залив эсминец «Daring» нового поколения. «В минобороны Великобритании уточнили, что эсминец сменит в Персидском заливе британский фрегат, и напомнили, что ВМС Великобритании с 1980-х гг. патрулируют этот залив»4. Уже в конце января министр обороны Соединенного Королевства Филип Хаммонд одобрил присоединение британского сторожевого корабля «Argyll» к авианосной группе кораблей ВМФ США, входящих в Ормузский пролив5.
Ближневосточный регион — наиболее нестабильный регион современного мира. Это связано с рядом факторов: длительная неурегулированность конфликтов; пересечение политических интересов как
ghanistan-2011 -summary.pdf (дата обращения: 13.11.2012).
4 Британия направила в Персидский залив эсминец-невидимку: [Электронный ресурс] // Взгляд. 2012. 7 января. URL: http://vz.ru/ news/2012/1 /7/551832.html (дата обращения: 03.02.2012).
5 Norton-Taylor R. Iran and the US: from words to war: [Электронный ресурс] // The Guardian. 2012. 31 January. URL: http://www. guardian.co.uk/commentisfree/cifamerica /2012/ jan/31/iran-us-intelligence-war (дата обращения: 03.02.2012).
государств данного региона, так и мировых политических акторов; наличие огромного запаса углеводородов и пр.
Великобритания традиционно имела и имеет свои специальные интересы в этом регионе. В этой связи можно сослаться на мнение начальника штаба обороны британских ВС генерала Дэвида Ричард-са, который считает, что ввиду проводимых сокращений численности британской армии и вооружений, «чтобы остаться эффективной и влиятельной в мире, британская армия должна будет формировать новое военное сотрудничество с союзниками включая ближневосточные государства. Я вижу это в создании двух или более мобильных бригад, которые будут поддерживать тесные тактические взаимоотношения с дружественными государствами Залива и Иорданией, позволяющие улучшить кооперацию с их вооруженными силами»1.
Таким образом, ближневосточный вектор во внешней политике Великобритании занимает особое место. Во-первых, его
1 Kirkup J. British troops 'most vulnerable' during Afghan withdrawal: [Электронный ресурс] // The Telegraph. 2012. 17 December. URL: http://www.telegraph.co.uk/news/uknews/ defence/9751264/British-troops-most-vulne-rable-during-Afghan-withdrawal.html (дата обращения: 19.12.2012).
значимость заложена в основах традиционной геополитики Великобритании,теоретически обоснованной еще Х. Маккин-дером, который относил его к стратегически значимым регионам. Во-вторых, ближневосточный регион характеризуется нестабильностью, которая угрожает национальным интересам США и Великобритании. При этом не стоит сбрасывать со счетов и то, что большинство государств Ближнего Востока являются обладателями огромных нефтяных запасов, что только придает еще большую значимость геополитической составляющей взаимоотношений Запада с государствами региона. Великобритания, стремящаяся «ударить сильнее своих возможностей», просто обязана увеличивать свое геополитическое присутствие в этом регионе. Также нельзя исключать и реанимации идей неоколониализма в этом регионе.
Безусловно, нахождение Ближнего Востока под «властью западных империй» в течение долгого времени сыграло и до сих пор играет свою роль. Не секрет, что до сих пор многие государства Ближнего Востока являются реципиентами гуманитарной помощи западных демократий, и Великобритания занимает одно из первых мест среди «государств-доноров».
Литература
1. Советская историческая энциклопедия / Под ред. Е. М. Жукова. М.: Советская энциклопедия, 1961-1978. Т. 2. 510 с.
2. Лузягин С. Г. Восточная политика Владимира Путина. Возвращение России на «Большой Восток» (2004-2008 гг.) М.: АСТ: Восток-Запад, 2007. 448 с.
3. Маккиндер Х. Дж. Географическая ось истории // Полис. 1995. № 4. С. 162-169.
4. Bluth C. The British road to war // International Affairs. 2004. Vol. 80, N 5. P. 871-892.
5. Dyson S. B. The Blair identity. Leadership and foreign policy. Manchester; N.Y.: Manchester University Press, 2009. 165 p.
6. Seldon A. Blair. The Biography. London: Free press, 2004. 768 p.
7. Уткин А. И. США — ЕС: два полюса, два взгляда // США и Канада: экономика, политика, культура. 2005. № 7. С. 26-44.
8. Walker W. The UK, threshold status and responsible nuclear sovereignty // International Affairs. 2010. Vol. 86, N 2. P. 447-464.
9. Seldon A. Blair Unbound. N.Y.: Simon & Schuster, 2007. 669 p.
10. Venier P. The geographical pivot of history ad early twentieth century geopolitical culture // The Geographical Journal. 2004. Vol. 70, N 4. P. 330-336.
11. Эпштейн А. Д. Израильтяне и палестинцы: от конфронтации — к переговорам и обратно. М.; Иерусалим: Мосты Культуры; Гешарим, 2009. 192 с.
< References
z
□ 1. The Soviet historical encyclopedia / Under edition of E. M. Zhukov. M.: Soviet encyclopedia,
< 1961-1978. Vol. 2. 510 p.
2. Luzyagin S. G. Vladimir Putin's east policy. Return of Russia to «the Big East» (2004-2008). M.: AST; East-West, 2007. 448 p.
3. Mackinder H.J. The Geographical Pivot of History // Polis. 1995. N 4. P. 162-169.
4. Bluth C. The British road to war // International Affairs. 2004. Vol. 80, N 5. P. 871-892.
5. Dyson S. B. The Blair identity. Leadership and foreign policy. Manchester; N.Y: Manchester University Press, 2009. 165 p.
6. Seldon A. Blair. The Biography. London: Free press, 2004. 768 p.
7. Utkin A. I. The USA — EU: two poles, two looks // USA and Canada: economy, policy, culture. 2005. N 7. P. 26-44.
8. Walker W. The UK, threshold status and responsible nuclear sovereignty // International Affairs. 2010. Vol. 86, N 2. P. 447-464.
9. Seldon A. Blair Unbound. N.Y: Simon & Schuster, 2007. 669 p.
10. Venier P. The geographical pivot of history ad early twentieth century geopolitical culture // The Geographical Journal. 2004. Vol. 70, N 4. P. 330-336.
11. Epstein A. D. Israelis and Palestinians: from confrontation to negotiations and back. M.; Jerusalem:
Culture bridges; Gesharim, 2009. 192 p.
