Блеск и нищета цифровой реальности Текст научной статьи по специальности «Экономика и бизнес»

44

БЛЕСК И НИЩЕТА ЦИФРОВОЙ РЕАЛЬНОСТИ SHINE AND POVERTY OF DIGITAL REALITY

г.г. малинецкий

Заведующий отделом моделирования нелинейных процессов Института прикладной математики имени М.В. Келдыша

g.g.malinetsky

Head of the Nonlinear Processes Modeling Department of the Institute of Applied Mathematics named after M.V. Keldysh RAS, Professor

АННОТАЦИЯ

С междисциплинарных позиций рассматривается концепция цифровой экономики и ее воплощение в программах, принятых в России. Показывается тесная связь этих документов с теорией четвертой промышленной революции, выдвинутой основателем Давосского экономического форума Клаусом Швабом. Выделен ряд ключевых направлений, развитие которых может существенно повысить социально-экономическую эффективность программы цифровой

ABSTRACT

The concept of digital economy and its implementation in programmes of the Union State is considered from an interdisciplinary angle. A close relation between these documents and the theory of the fourth industrial revolution, proposed by the founder of the Davos economic forum,

4S

Klaus Martin Schwab is shown. A number of key directions, development of which could considerably improve the socio-economic efficiency of the digital economy programme, are pointed out.

КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА

Цифровая экономика,теория самоорганизации, гуманитарно-техноло-

KEYWORDS

Digital economy, self-organization theory, humanitarian-technological revolution, system of distributed situation centers.

Цифровая реальность и проблемы сегодняшнего дня

Концепция современной цифровой экономики развивает традицию, заложенную в XVII в. выдающимся философом, математиком, физиком, юристом, языковедом Готфридом Вильгельмом Лейбницем (1646-1716). Этот мыслитель высказал две пророческие идеи, относящиеся к цифровой революции. Первая связана с трактовкой математики как «науки о возможных мирах». Эта идея была высказана задолго до появления неевклидовых геометрий и нестандартного анализа. Лейбниц предложил двоичную систему счисления и на этой основе построил механический калькулятор, который мог делить и умножать. Вторая идея Лейбница связана со «считающими машинами», которым принадлежит будущее, которые будут настолько точны и эффективны, что им можно будет поручить судопроизводство.

Появление и стремительное развитие компьютерной индустрии сделало мечту Лейбница реальностью. В американском правосудии все чаще используются электронные помощники адвокатов, прокуроров, судей, следователей [1], им передают все больше функций.

46

Ведущим идеологом новый цифровой реальности является основатель Давосского экономического форума, где на основе работы сотен экспертов намечаются контуры желаемого и планируемого будущего, Клаус Мартин Шваб. По его мысли, «мы стоим у истоков четвертой промышленной революции. Она началась на рубеже нового тысячелетия и опирается на цифровую революцию. Ее основные черты — это «вездесущий» и мобильный интернет, миниатюрные производственные устройства (которые постоянно дешевеют), искусственный интеллект и обучающиеся машины» [2]. Эксперты Давосского форума выделили 21 переломный момент, который ожидается до 2025 г. Среди них: «10% носят одежду, подключенную к сети Интернет; 1 трлн датчиков, подключенных к сети Интернет; первый имеющийся в продаже имплантируемый мобильный телефон; правительство впервые собирает налоги с помощью цепочки блоков (технологии блокчейна); первый робот с искусственным интеллектом в составе корпоративного совета директоров...».

Реализация этого проекта кардинально изменит многое — она сделает мир «прозрачным», наблюдаемым и управляемым в гораздо большей степени, чем раньше. Человек при этом, по сути, лишается личной свободы и личного пространства. Возможные последствия этого наглядно представлены в фильме-антиутопии «Матрица», снятом братьями Ва-човски в 1999 г. Реализация давосского проекта приведет к огромным социальным рискам и коренным переменам в обществе.

Эту проблему прекрасно осознавал создатель кибернетики Норберт Винер. В 1947 г., размышляя о второй (цифровой) революции, он писал: «Современная промышленная революция должна обесценить человеческий мозг, по край-

ней мере, в его наиболее простых и рутинных функциях... Но представим себе, что вторая революция завершена. Тогда средний человек со средними или еще меньшими способностями не сможет предложить для продажи ничего, за что стоило бы платить деньги. Выход один — построить общество, основанное на человеческих ценностях, отличных от купли-продажи» [3]. Капитализм и технологическое развитие становятся несовместимы.

Российские программы развития цифровой экономики в значительной степени следуют логике давосского проекта. Например, в программе «Цифровая экономика РФ» обозначены 8 ключевых направлений: государственное регулирование; информационная инфраструктура; исследования и разработки; кадры и образование; информационная безопасность; государственное управление; умный город; цифровое здравоохранение. В эту программу предполагается ежегодно вкладывать более Р100 млрд, а в общем речь идет о триллионах... Мне довелось обсуждать эту программу в Российском союзе промышленников и предпринимателей, на факультете вычислительной математики и кибернетики МГУ и еще на нескольких площадках с разработчиками, будущими исполнителями, заинтересованными лицами. Однако ни сама программа, ни один из моих собеседников не дали ответа на очевидный вопрос: каким образом удастся хотя бы вернуть вложенные деньги.

Вопрос непраздный. Например, данные по скорости роста мультифакторной (труда и капитала) производительности экономики США показывают, что по сравнению с «золотым десятилетием» 1958-1968 она уменьшилась примерно в 10 раз, несмотря на тотальное внедрение компьютеров. Кроме того, глобальный валовой продукт в 2015

48

и 2016 гг. вырос на 2,3-2,5%. В то же время мировой сегмент цифровой экономики, составляющий 5% мирового продукта и более $3,4 трлн, не вырос вообще. В 2015 г. он сократился на 5,8%, а в 2016 г. уменьшился на 0,6% [4]. Это не обещает радужных перспектив.

Очевидно, «давосские императивы» связаны не с экономикой, а с решением социальных, гуманитарных, политических проблем. По выражению известного экономиста В.В. Иванова, в настоящее время происходит гуманитар-но-технологическая революция. Вероятно, она приведет к смене социального строя, социально-экономической формации, самого мироустройства. В самом деле, в развитых странах в сельском хозяйстве работают около 2% населения, в промышленности 10%, в управлении — 13%. Что должны делать остальные 75%? Чем их занять? Ведь праздный мозг — мастерская дьявола... Пока эту задачу — убийство свободного времени — успешно решают компьютеры. Социологические данные показывают, что российские мужчины в среднем уделяют женщинам и детям 45 минут в сутки, а виртуальным развлечениям за экранами компьютеров или со своими гаджетами... более 6 часов. Это раскалывает общество. Например, 92,3% людей в возрасте от 14 до 25 лет в России следят за рэп-баттлами, участники которых непристойно оскорбляют друг друга [5].

Вместе с тем у России есть насущные потребности, решение которых непосредственно связано с цифровой экономикой.

В настоящее время в кризисе находится электроника, что представляет угрозу для национальной безопасности, а в условиях санкций — и для экономического развития, лишая нас многих конкурентных преимуществ. В частно-

сти, до введения санкций в 2013 году Россия закупала более чем на $12 млрд электроники и более чем на $6 млрд компьютерно-офисной техники. При этом «Микрон» и «Ангстрем» в России, «Интеграл» и «Планар» в Белоруссии в свое время работали на мировом уровне. Есть и традиции, и подготовленные кадры. Важны целеполагание, координация усилий и инвестиции в модернизацию оборудования. Это могло бы стать одним из ключевых направлений программы развития цифровой экономики и в России, и в Белоруссии.

Другое направление связано со стремительно развивающейся робототехникой. Сейчас в мире на 10 ООО работающих приходится 69 промышленных роботов, в Южной Корее — 540, в Японии — более 300, в России... 2. Эту ситуацию надо быстро менять — в промышленном производстве и сельском хозяйстве уже недалекого будущего роботы будут играть ключевую роль. Это другое, более высокое качество работы, а также способность выполнять технологические операции, недоступные для человека. Кроме того, у России и здесь есть большой научный, технологический и кадровый задел. Например, российские школьники заняли первые места на мировой олимпиаде школьников по робототехнике в 2017 г. в Коста-Рике.

Принципиальную роль в социальных системах играет управление. Цифровые технологии позволяют организовать более быструю и короткую связь между субъектом и объектом управления. Источником нестабильности и недоверия к власти являются процедуры голосования, реальные или вымышленные фальсификации результатов выборов (известное «Неважно кто и как голосует, важно, кто считает»). Технологии блокчейна позволяют снять проблему. Каждо-

му избирателю может быть выдан уникальный анонимный цифровой код (как кошелек при генерировании криптова-лют). Результаты голосования записываются в распределенный реестр, и каждый может проверить, в чью пользу был посчитан его голос, и немедленно доказать наличие ошибки. Широко применяемые процедуры прямой демократии могут многое изменить в обществе.

Кроме того, эффективность государственного, регионального, корпоративного управления зависит от качества мониторинга социально-экономических процессов, от уровня рефлексии (глубины и адекватности) положения дел, от прогноза наиболее вероятной реакции системы на предлагаемые управляющие воздействия субъекта и от контроля выполнения решений.

Чтобы обеспечить все это, в настоящее время в России создается система распределенных ситуационных центров субъектов федерации, органов государственной власти, крупнейших компаний и отраслей промышленности. Важно, чтобы это были не обычные ситуационные центры, для которых характерно только наличие больших экранов, наглядное представление информации и удобная мебель для участников обсуждения, но и нечто большее — они должны стать когнитивными центрами. В последних имеются системы математических моделей управляемых объектов, большие базы данных и знаний, возможность привлечения территориально удаленных экспертов, а также алгоритмы работы с большими информационными потоками, позволяющие выделять предвестники чрезвычайной ситуации. Подобные структуры могут быть использованы в различных режимах. В частности, для знакомства представителей общественных организаций с реальным положением дел

в регионе и моделирования последствий выдвигаемых ими инициатив. В этом случае можно говорить о центрах развития, меняющих социально-политическую ситуацию на разных уровнях, позволяющих перейти к управлению на основе знания, к формированию стратегического субъекта, готового взять на себя ответственность за различные сферы жизнедеятельности [6].

По мировой статистике, каждый рубль, вложенный в прогноз и предупреждение бедствий и катастроф, позволяет сэкономить от 10 до 100 рублей, которые пришлось бы вложить в смягчение и ликвидацию последствий уже произошедших бед. Поэтому когнитивные центры, центры развития с их цифровой периферией могли бы дать очень большой экономический эффект и стать одним из главных направлений развития цифровой экономики.

В соответствии с теорией выдающегося экономиста Н.Д. Кондратьева войны, кризисы, революции определяются большими волнами технологического развития, сменой технологических укладов. В настоящее время страны-лидеры входят в VI технологический уклад, среди локомотивных отраслей которого биотехнология, робототехника, высокие гуманитарные технологии [7, 8]. И в этом контексте микроэлектроника, интернет, компьютеры с экономической точки зрения не будущее и не настоящее, а скорее, недавнее прошлое. Развивая отрасли, связанные с цифровой экономикой, мы скорее «подтягиваем тылы» и восполняем пробелы, чем рвемся вперед.

Одно из наиболее интересных приложений цифровой экономики — биотехнологии в целом и технологии секве-нирования генома в частности. Наступает эра персональной геномики. Здесь происходит революция — цена секвениро-

вания генома за 10 лет упала в 20 тыс. раз (суперкомпьютеры играют важную роль в этих методиках).

К концу правления Барака Обамы каждый доллар, вложенный в программу «Геном человека», дал $140 прибыли, сейчас эта сумма намного выше. Эта технология кардинально изменила медицину и фармацевтику США, правоохранительную систему и ряд военных программ. Естественно и ее рассматривать в контексте программы развития цифровой экономики Союзного государства.

Подводя итог, можно сказать, что в большинстве принятых и разрабатываемых документов цифровая экономика имеет сходство с морской свинкой — не морская и не свинка, не цифровая и не экономика. Однако есть ряд направлений, которые обладают высокой экономической эффективностью, решают ряд острых проблем Союзного государства и, будучи учтены в соответствующих программах, и воплощены в жизнь, могут дать большой импульс нашему развитию и интеграционным процессам.

Цифровая реальность и проектирование будущего

Переживаемая эпоха в большей мере, чем какая-либо еще, может считаться временем выбора. В самом деле, английский экономист, священник, демограф Томас Роберт Мальтус (1766-1834) считал, что численность человечества растет со временем в геометрической прогрессии — в равное число раз за равные промежутки времени. На языке дифференциальных уравнений этому соответствует уравнение

= осА7", N(0) = АГ0 (1)

т

и экспоненциальный закон роста численности человечества ЛГ(£) = ехр (ос£). И действительно, в условиях избытка ресурсов численность всех видов, кроме человека, растет по этому закону. Данные палеодемографов, системных аналитиков, других специалистов показывают, что около миллиона лет численность человечества росла по гораздо более быстрому гиперболического закону

^ = (2)

т

которое описывает гиперболический рост АГ(£) ~ с)-1, где £/.= 2025 г. [9]. Параметр с в научной школе С.П. Курдюмова [10] называется моментом обострения, на Западе - точкой сингулярности, уравнение (2) - уравнением С.П. Капицы.

Причина нелинейности в уравнении (2) состоит в том, что мы являемся технологической цивилизацией, научившейся передавать жизнесберегающие технологии в пространстве (из региона в регион) и во времени (от поколения к поколению).

Сейчас очень быстро (на времени жизни одного поколения) гиперболический закон «ломается», происходит замедление скорости роста количества людей в масштабах планеты — глобальный демографический переход. Выдающийся мыслитель, просветитель России С.П. Капица говорил, что XX в. войдет в историю не как время атома, космоса или мировых войн, а как эпоха глобального демографического перехода. Период экстенсивного развития, лежавшего в основе всего пройденного исторического пути, закончился, человечество ищет новые алгоритмы развития. Причины глобального демографического перехода являются предметом исследований и споров ученых. По теории С.П. Капицы, проблема состоит в принципиальных ограничениях самого человека

54

и общества, которые не могут эффективно использовать имеющуюся информацию (демографический императив) [9]. По теории A.B. Подлазова, ведущей переменной являются технологии и людей будет столько, сколько окажется «востребованными» используемыми технологиями (технологический императив). По теории A.B. Коротаева, A.C. Мал-кова, Д.А. Халтуриной решающими оказываются культурные факторы (культурный императив).

В XX в. доминировала отраслевая организация науки, и существовала пропасть между естественно-научной (устремленной в будущее и отвечающей на вопрос «Как?») и гуманитарной (обычно обращенной в прошлое и отвечающей на вопрос «Что?») культурами. Будущее, футурология, управление рисками вообще не рассматривались всерьез как сфера научного знания. Такое положение дел в XXI в. крайне опасно, и оно начинает стремительно меняться. Наука во все большей степени приобретает проектный характер и начинает заглядывать в будущее на 30-50 лет.

У этого есть несколько причин. Главная состоит в том, что для принятия эффективных дальновидных решений во многих областях — от градостроительства до экспорта углеводородов и от образования до экологии — требуется по крайней мере 30-летний прогноз, а также образ желаемого будущего, построение которого данная цивилизации считала бы успехом.

Стратегически важным становятся технологии проектирования будущего, понимаемые как анализ и прогноз развития социально-технологических систем, исследование небольших изменений, которые в 20-30-летней перспективе могут кардинально изменить траектории развития крупных компаний, регионов, государств, цивилизаций,

человечества в целом. Научной основой для таких технологий становится теория самоорганизации (синергетика) [10]. В XX в. в этой области было сделано несколько фундаментальных открытий. Было показано, что во время развития нелинейных, далеких от равновесия систем выделяются ведущие переменные (параметры порядка), которые со временем начинают определять динамику остальных величин. Именно это и позволяет во многих случаях описывать сложные системы просто. Исследования, проведенные в Институте прикладной математики им. М.В. Келдыша, показали, что для мира России и других цивилизаций на отрезках времени в 30-50 лет такими параметрами являются число людей и уровень технологий [11].

Было установлено, что для сложных систем характерно наличие точек бифуркации (от французского bifurcation — раздвоение, ветвление), в которых прежняя траектория оказывается неустойчивой и появляются новые возможности. Другими словами, будущее не единственно, и в точках бифуркации осознанно или случайно выбирается тот его вариант, который и будет реализован. В этих точках управление особенно эффективно — субъективные моменты, случайности, моральные факторы, заявленные цели развития, социальная рефлексия, наличие стратегических субъектов могут сыграть решающую роль. Таким воздействием, может, например, оказаться программа развития цифровой экономики [12].

Наконец, в 1970-х гг. был открыт динамический хаос, горизонт прогноза и эффект бабочки [10].

Последнее означает, что взмах крыльев бабочки в нужное время в нужном месте может привести к разрушительному урагану, который может через 2-3 недели разразиться в сотнях километров от места, где бабочка взмахнула крыльями.

Малые причины могут иметь большие следствия, и «один в поле» может оказаться «воином». Наши решения и поступки творят реальность. Вероятно, общество до сих пор не осознало, насколько глубоко эти научные результаты меняют мировоззрение.

И лица, принимающие решения, и массовое сознание находятся под влиянием не научных трудов, а знаковых фильмов, блокбастеров. Между чем же сейчас делается выбор? Серия книг и фильмов о Гарри Поттере очерчивает путь в Новое Средневековье — жесткое кастовое общество (маги и маглы), образование не для всех. Маги не творят нового, и конфликт состоит лишь в том, чтобы артефакты, созданные предыдущими поколениями, оказались в руках «хороших парней», а не «плохих».

Другой вариант будущего дают фильмы Джорджа Лукаса «Звездные войны», оказавшие в 1980-е гг. большое влияние на советское и американское руководство. Здесь та же самая война, но в космических декорациях. Администрация Дональда Трампа вновь стремится конвертировать технологическое превосходство в военно-стратегическое доминирование, а американские генералы толкуют о желательности вывода оружия в космос...

Следующий вариант дает фильм братьев Вачовски «Матрица» (1999). Здесь элиты, не умея справиться с реальными проблемами и не нуждаясь в людях для промышленного производства, погружают 99% населения в наркотический сон, навязывая виртуальную реальность, имитацию жизни при полной наблюдаемости происходящего и тотальном контроле. Движение именно по этому пути предлагает Клаус Мартин Шваб и эксперты Давосского экономического форума [2].

Если вторая половина XX в. прошла под знаком системного анализа (дословно «расчленения», «дробления»), то императивом современной науки становится системный синтез, междисциплинарное видение проблем человечества.

Человек живет в рациональном, эмоциональном и интуитивном пространствах. Последние три века были связаны с освоением первого пространства, развитием военных и промышленных технологий. Очень немногое известно о втором и еще меньше о третьем пространствах. Поэтому особенно важен фильм «Аватар», рассказывающий о том, как обитатели планеты Пандора, чувствующие чужую боль как свою (эмоциональное пространство) и находящиеся в гармонии со своей планетой (интуитивное пространство), дают отпор «хорошим парням», вооруженным высокими военными технологиями и желающим отнять у них невосполнимые природные богатства.

Заметим, что этот новый тренд гуманизации человека был осмыслен не только писателями и режиссерами, но и философами. Академик B.C. Степин ввел представление о постнеклассической научной рациональности, которая «расширяет поле рефлексии над деятельностью, учитывая соотнесенность получаемых знаний об объекте не только с особенностью средств и операций деятельности, но и с ее ценностно-целевыми структурами. В явном виде учитывается связь между внутринаучными и вненаучными социальными целями и ценностями» [13]. Как это сделать, как учесть эту связь, как преодолеть пропасть между культурами, ученым еще предстоит совместными усилиями разобраться. В контексте цифровой экономики ряд результатов работы ученых Союзного государства представлен в книге [14]. Од-

нако это только первые шаги и несколько вех, намечающих путь, по которому следует двигаться дальше.

Вместе с тем нам надо уже сейчас уберечь руководителей наших стран от простых, интуитивно очевидных и, как правило, неверных решений в области цифровой экономики.

Например, в российской программе развития цифровой экономики практически все касается экономики услуг, в то время как в Германии, США, Японии огромное внимание уделяется цифровым платформам в промышленности в целом и в робототехнике в частности. Наши руководители беспокоятся о людях, которых с их рабочих мест «вытеснят» роботы. Но ситуация обратная! Исследование автомобильной промышленности Германии и США показывает, что все наоборот — чем больше роботов внедряется, тем больше новых рабочих мест создается. В частности, в автомобильной промышленности США с 2010 по 2015 гг. было установлено 80 тыс. промышленных роботов и принято на работу 230 тыс. человек [2].

Сформулируем несколько выводов

Роль науки в прогнозировании и целеполагании в XXI в. быстро растет. Поэтому необходимо развернуть на междисциплинарной основе научные исследования, позволяющие предвидеть альтернативные траектории развития мир-системы и отдельных цивилизаций, точки бифуркации и наиболее вероятные риски для разных вариантов будущего.

На этом научном фундаменте следует развивать технологии проектирования будущего и в качестве основы для стратегического планирования, и как инструмент для консолидации общества и сборки технологических стратегических субъектов.

Необходим национальный форсайт, позволяющий увидеть позиции, на которых страна должна оказаться через 30 лет, и конкретные задачи, которые следует решить, чтобы осуществился желаемый вариант будущего

Следует вложить усилия в повышение научного уровня гуманитарных, социальных, философских исследований, в соответствующие технологии для того, чтобы специалисты этого профиля могли работать в постнеклассической научной парадигме, участвовать в проведении междисциплинарных исследований, в больших проектах. Необходимо в короткие сроки ликвидировать отставание ведущихся междисциплинарных работ от мирового уровня, так как именно эти работы позволяют выработать научную стратегию и осуществить сборку научных результатов для реализации крупных социально-технологических проектов.

Необходимо перейти от нынешнего «образования из прошлого» к императиву «образование из будущего», кардинально повысить роль науки в образовательном пространстве — именно она и должна знать, каким будет будущее. Следует перейти от «подражательных реформ» и «погони за рейтингами» к классической петровской триаде: гимназия — университет — Академия, организовать ряд академических гимназий и университетов.

Для повышения восприимчивости власти и элит к результатам научно-технического развития необходимо возродить на новом уровне межотраслевые координирующие структуры, аналогами которых в свое время были Госплан, Госкомитет по науке и технике, Госкомцен, Высшая аттестационная комиссия (независимая от Министерства образования), спецкомитеты (на прорывных направлениях), Российская академия наук (до ее разгрома в 2013 г.).

60

Будущее и коридор возможностей определяются степенью рефлексии общества и уровнем осознанности происходящих процессов. Их повышению будет способствовать введение предложенного А.Ю. Урманцевой «образовательного налога», в соответствии с которым 13% времени вещания всех телеканалов должно быть отдано под образовательные, просветительские и научно-популярные программы.

Работа поддержана РФФИ (проекты 18-011-00567 и 18-511-00008).

Библиографический список

1. Овчинский B.C. Технологии будущего против криминала («Коллекция Изборского клуба») — М.: Книжный мир, 2017. — 288 с.

2. Шваб К. Четвертая промышленная революция. — М.: Издательство «Э», 2017. С. 16.

3. Винер Н. Кибернетика или управление и связь в животном и машине. — М.: Советское радио, 1958. С. 44.

4. Иванов В.В., Малинецкий Г.Г. Цифровая экономика: мифы, реальность возможности // Препринт Российской академии наук, 2017.-62 с.

5. Тихонов С. Баттл-революция молодежного сознания. Или что на самом деле смотрят ваши дети // Эксперт. 5-11 февраля 2018, № 6 (1062), с. 48-57.

6. Социогуманитарные аспекты ситуационных центров развития/ Под ред. В.Е. Лепского, А.Н. Райкова. — М.: Когито-Центр, 2017. — 416 с.

7. Малинецкий Г.Г. Чтоб сказку сделать былью...: Высокие технологии — путь России в будущее / Изд. 3-е. — М.: Ленанд, 2015. — 224 с. (Синергетика: от прошлого к будущему. № 58. Будущая Россия. № 17).

8. Россия: XXI век. Стратегия прорыва. Технологии. Образование. Наука/ Изд. 2-е. - М.: Ленанд, 2017. - 304 с. (Будущая Россия. № 26).

9. Капица С.П., Курдюмов С.П., Малинецкий Г.Г. Синергетика и прогнозы будущего / Изд. 3-е. — М.: Едиториал УРСС, 2003 — 288 с. (Синергетика: от прошлого к будущему).

10. Режимы с обострением. Эволюция идеи: Законы коэволюции сложных структур / Под ред. Г.Г. Малинецкого. — М.: Наука, 1998. — 255 с. (Кибернетика: неограниченные возможности и возможные ограничения).

11. Подлазов A.B. Теория глобального демографического процесса // Вестник РАН. 2017. Т. 87, № 6, с. 520-531.

12. Малинецкий Г.Г. Математические основы синергетики: Хаос, структуры, вычислительный эксперимент / Изд. 7-е. — М.: Либро-ком, 2012. — 312 с. (Синергетика: от прошлого к будущему. № 2).

13. Степин B.C. Важно, чтобы работа не прекращалась... // Человек. Наука. Цивилизация / К семидесятилетию академика B.C. Степи-на. - М.: Канон+, 2004. С. 68.

14. Контуры цифровой реальности: Гуманитарно-технологическая революция и выбор будущего / Под ред. В.В. Иванова, Г.Г. Малинецкого, С.Н. Сиренко. — М.: Ленанд, 2018. — 344 с. (Будущая Россия. № 28).

References

1. Ovchinskij V.S. Tehnologii budushhego protiv kriminala («Kollekcija Iz-borskogo kluba») — M.: Knizhnyj mir, 2017. — 288 s.

2. Shvab K. Chetvertaja promyshlennaja revoljucija. — M.: Izdatel'stvo «Je», 2017. S.16.

3. Viner N. Kibernetika ili upravlenie i svjaz' v zhivotnom i mashine. — M.: Sovetskoe radio, 1958. S.44.

4. Ivanov V.V., Malineckij G.G. Cifrovaja jekonomika: mify, real'nost' voz-mozhnosti // Preprint Rossijskoj akademii nauk, 2017. — 62 s.

62

5. Tihonov S. Battl-revoljucija molodezhnogo soznanija. Iii chto na samom dele smotrjat vashi deti // Jekspert. 5-11 fevralja 2018, № 6 (1062), s. 48-57.

6. Sociogumanitarnye aspekty situacionnyh centrov razvitija/ Pod red. V.E.Lepskogo, A.N.Rajkova. - M.: Kogito-Centr, 2017. - 416 s.

7. Malineckij G.G. Chtob skazku sdelat' byl'ju...: Vysokie tehnologii — put' Rossii v budushhee / Izd. 3-e. — M.: Lenand, 2015. — 224 s. (Sinergetika: ot proshlogo k bu-dushhemu. № 58. Budushhaja Rossija. №17).

8. Rossija: XXI vek. Strategija proryva. Tehnologii. Obrazovanie. Nauka/ Izd. 2-e. - M.: Lenand, 2017. - 304 s. (Budushhaja Rossija. № 26).

9. Kapica S.P., Kurdjumov S.P., Malineckij G.G. Sinergetika i prognozy budushhego / Izd. 3-e. - M.: Editorial URSS, 2003 - 288 s. (Sinergetika: ot proshlogo k budushhemu).

10. Rezhimy s obostreniem. Jevoljucija idei: Zakony kojevoljucii slozhnyh struktur / Pod red. G.G.Malineckogo. - M.: Nauka, 1998. - 255 s. (Kibernetika: neograni-chennye vozmozhnosti i vozmozhnye ogranichenija).

11. Podlazov A.V. Teorija global'nogo demograficheskogo processa // Vestnik RAN. 2017. T. 87, № 6, s. 520-531.

12. Malineckij G.G. Matematicheskie osnovy sinergetiki: Haos, struktury, vychislitel'nyj jeksperiment / Izd. 7-e. — M.: Librokom, 2012. — 312 s. (Sinergetika: ot proshlogo k budushhemu. № 2).

13. Stjopin V.S. Vazhno, chtoby rabota ne prekrashhalas'... // Chelovek. Nauka. Ci-vilizacija/ K semidesjatiletiju akademika V.S.Stjopina. — M.:Kanon+, 2004. S.68.

14. Kontury cifrovoj real'nosti: Gumanitarno-tehnologicheskaja revoljucija i vybor budushhego/ Pod red. V.V.Ivanova, G.G.Malineckogo, S.N. Sirenko. - M.: Lenand, 2018. - 344 s. (Budushhaja Rossija. № 28).