CC BY
206
УДК 577.19:582.736
БИОЛОГИЧЕСКИ АКТИВНЫЕ ВЕЩЕСТВА НЕКОТОРЫХ ВИДОВ РОДА HEDYSARUM L.
© Г.И. Высочина , Т.А. Кукушкина
Центральный сибирский ботанический сад СО РАН, ул. Золотодолинская,
101, Новосибирск, 630090 (Россия), e-mail: [email protected]
Исследовано содержание ксантонов, флавонолов и мономерных катехинов в листьях 7 видов рода Hedysarum L. (H. alpinum L., H. flavescens Regel et Schmalh., H. austrosibiricum B. Fedtsch., H. neglectum Ledeb., H. theinum Krasnob., H. gmelinii Ledeb. и H. tschuense A. I. Pjak et A. L. Ebel), произрастающих в лесостепной зоне Западной Сибири (Новосибирск) и в природных популяциях Республики Алтай и Северного Казахстана.
Наибольшее количество ксантонов обнаружено в листьях H. alpinum и H. flavescens (до 4,3 и 6,0%), флавонолов - в листьях H. flavescens, H. alpinum и H. theinum (до 15,0, 13,2 и 11,1%). H. austrosibiricum, H. neglectum и H. theinum содержат ксантонов почти вдвое меньше, у H. gmelinii их около 1,0%, у H. tschuense ксантоны отсутствуют. У H. austrosibiricum и H. neglectum флавоншов меньше (до 9,8 и 8,5%) чем у трех вышеуказанных видов. Интродуцируемые растения синтезируют больше ксантонов, чем дикорастущие. У представителей секцииMulticaulia H. gmelinii и H. tschuense флавоноидов меньше (2,6 и 1.8,%). Содержание мономерных катехинов в листьях Hedysarum находится в пределах 0,18-1,25 % Все исследованные нами виды секции Gamotion следует рекомендовать в качестве источника ксантонов и флавонолов.
Ключевые слова: ксантоны, флавонолы, катехины, биологически активные вещества, род копеечник.
Введение
Лекарственные препараты из растений на основе биологически активных веществ обладают широким спектром действия и используются в терапии многих заболеваний [1]. Однако природная флора как источник лекарственного сырья для удовлетворения запросов медицинской промышленности не является неисчерпаемой, поэтому проблема экономного расходования растительных богатств имеет исключительное значение. Использование дикорастущего сырья осложняется сокращением или полным исчезновением популяций ценных видов лекарственных растений. Культура их также не может рассчитывать на безграничное увеличение посевных площадей. Поэтому поиски новых источников биологически активных веществ, обнаружение нового сырья с максимальным содержанием действующих веществ являются важной задачей современного ресурсоведения.
Известно, что биологическая активность лекарственных растений напрямую зависит от преимущественного содержания в них тех или иных веществ, а также от комплекса сопутствующих соединений. Особым вниманием исследователей пользуются растения, содержащие фенольные соединения (ксантоны, флавонолы, катехины и пр.) вследствие их ценности для медицины как источников лекарственных препа-ратов широкого спектра действия. Это противовоспалительные, капилляроукрепляющие, желчегонные, противолучевые, противоопухолевые, иммуномодулирующие и иные лечебные средства [2-5]. В последние годы особое внимание обращают на антиоксидантное действие природных соединений, на их способность купировать свободные радикалы и выводить их из организма [6-7].
В медицине накоплен значительный положительный опыт борьбы с заболеваниями с использованием лекарственных растений, в том числе из рода копеечник Hedysarum L. (Fabaceae). Представители рода Hedysarum являются кустарниками или полукустарниками, бесстебельными или с укороченным стеблем растениями [8]. На земном шаре насчитывается 285 видов копеечников [9]. Произрастают они как в лесах -на сырых лугах, по берегам рек, так и на альпийских и субальпийских лугах, каменистых россыпях, в степях. В пределах бывшего СССР род Hedysarum насчитывает свыше 100 видов [10]. Во флоре Сибири встречается 23 вида [11].
* Автор, с которым следует вести переписку.
Виды рода Hedysarum L. (Fabaceae) издавна применяются в народной медицине для лечения сердечных, хронических легочных заболеваний, а также ряда простудных и кожных заболеваний вирусной природы [12]. Лечебные свойства их обусловлены уникальным набором биологически активных веществ -ксантонов, флавоноидов, полисахаридов и пр. [13]. Компонентный состав видов рода Hedysarum подробно рассмотрен в статье О.В. Неретиной с соавторами [14]. Из травы копеечника альпийского H. alpinum L. выделен ксантоновый гликозид мангиферин (2-С-Р-Э-глюкопиранозил-1,3,6,7-тетраоксиксантон), обладающий высокой биологической активностью. Препарат алпизарин, созданный российскими учеными на основе мангиферина, обладает противовирусной активностью и применяется главным образом при лечении герпеса у взрослых, при различных формах лишая, бородавках, стоматитах, вирусных ЛОР-заболеваниях [9, 15, 16]. Многочисленными исследованиями установлено противотуберкулезное [17, 18], противоопухолевое [19], гепатопротекторное [20], антибиотическое [21], иммуностимулирующее [22], стимулирующее центральную нервную систему и диуретическое [23], желчегонное [24], гипогликемиче-ское [25, 26] действие ксантона мангиферина. Защитные свойства мангиферина связаны с его антиокси-дантной активностью: он стабилизирует лизосомальные мембраны, проявляет противовоспалительное действие, противоопухолевую и иммуностимулирующую активность [22].
Флавоноиды обнаружены в листьях, стеблях, соцветиях и корнях 22 видов рода Hedysarum, причем наибольшее содержание отмечено в соцветиях и листьях [13, 27]. Значительное количество флавоноидов найдено в растениях видов Hedysarum, являющихся предметом нашего исследования. Так, в листьях, стеблях и корнях H. flavescens Regel et Schmalh. - 8,6-13,2% флавоноидов [28], в листьях, цветках, стеблях и семенах H. gmelinii Ledeb. и H. neglectum Ledeb. - 6,8-15,3 мг/г [29], причем в основном это флавонолы - гликозиды кверцетина: гиперозид, полистахозид, авикулярин, кверцитрин, 3-а-Ь-рамнофуранозид кверцетина, 3-a-L-рамнопиранозид кверцетина [30-34]. Исследованы олигомерные катехины корней H. theinum (15-32%) [35].
В настоящей работе представлены материалы по содержанию биологически активных фенольных соединений - ксантонов, флавонолов и катехинов в листьях растений 7 видов рода Hedysarum L. из природных цено-популяций Сибири и Казахстана и интродуцированных в лесостепную зону Западной Сибири (Новосибирск).
Экспериментальная часть
Объектами исследования послужили образцы растений 5 видов Hedysarum из природных местообитаний: копеечника южносибирского H. austrosibiricum B. Fedtsch., к. забытого H. neglectum Ledeb., к. чайного H. theinum Krasnob., к. Гмелина H. gmelinii Ledeb., к. чуйского H. tschuense A.I. Pjak et A.L. Ebel и 4 видов, выращенных на экспериментальном участке Центрального сибирского ботанического сада (г. Новосибирск, лесостепная зона Западной Сибири): копеечника альпийского H. alpinum L., к. желтеющего H. flavescens Regel et Schmalh., к. забытого H. neglectum и к. чайного H. theinum. Сбор сырья проводили в июне - июле 2008 г. в фазу цветения растений. Исследовали листья растений, представляющие основную массу при сборе надземной части.
Содержание ксантонов определяли по разработанной нами методике, основанной на существующих методах определения [36-38]. Отличия нашей методики касаются в основном способов экстракции и элюирования веществ.
0,5 г (точная навеска) измельченного сырья заливали 50 мл 60% этанола с добавлением 5% соляной кислоты и экстрагировали на водяной бане 1 ч. Отфильтровывали через бумажный фильтр и повторяли экстракцию еще дважды по 30 мин. Объединенный экстракт упаривали досуха и остаток растворяли в небольшом количестве 70% этанола (объем замеряли). 0,05 мл спиртового экстракта наносили на бумагу (марка FN) и разгоняли восходящим способом в 40% уксусной кислоте. Затем высушенную хроматограмму просматривали под УФ-светом. Проявлялись два-три ярко-оранжевых пятна, одно из которых - мангиферин (при сравнении с образцом мангиферина фирмы «Sigma»). Вырезанные пятна одного образца объединяли, измельчали и далее смывали вещества 60% этанолом в течение 6 ч. Это оптимальный режим для полной экстракции ксантонов, установленный опытным путем. Отфильтровывали в градуированные пробирки и замеряли объем элюата. Оптическую плотность полученного раствора замеряли на спектрофотометре Agilent 8453, длина волны 319 нм (пик УФ спектра мангиферина).
Содержание ксантонов в образце рассчитывали по формуле:
X = V1- V2- С ■ 100 / Р- V3 ■ 1000,
где X - количество ксантонов в образце, %; V1 - объем экстракта, мл; V2 - объем элюата, мл; С - концентрация раствора мангиферина в элюате, мг/мл; Р - навеска абсолютно сухой массы сырья, г; V3 - объем экстракта, взятый для нанесения на хроматограмму, мл.
Количественное определение флавонолов проводили по методике, основанной на методе В.В. Беликова и М.С. Шрайбер [39], в котором использована реакция комплексообразования флавонолов с хлоридом алюминия. Точную навеску воздушно-сухого сырья (около 0,5 г), измельченного и просеянного через сито с отверстиями диаметром 1 мм, помещали в колбу вместимостью 100 мл и проводили исчерпывающую экстракцию 70% этиловым спиртом, контролируя полноту экстракции реакцией c 5% раствором NaOH (до исчезновения желтой окраски), измеряли объем профильтрованного объединенного экстракта. Далее в мерную пробирку вносили 0,1 мл экстракта, приливали 0,2 мл 2% раствора AlCl3 в 96% этиловом спирте и доводили объем до 5 мл этанолом такой же концентрации. В контрольном варианте к 0,1 мл экстракта приливали 12 капли 30% уксусной кислоты и далее доводили объем до 5 мл. Растворы перемешивали и через 40 мин измеряли оптическую плотность раствора с хлоридом алюминия на спектрофотометре СФ-26 при 415 нмв кювете с толщиной слоя 1 см, используя для сравнения раствор с кислотой.
Суммарное содержание флавонолов (в процентах от массы абсолютно-сухого сырья) определяли как X (%) = Y1-V2-100IM-V3-106, где Y - удержание флавонолов в 1 мл испытываемого раствора, найденное по калибровочному графику, построенному по рутину, мкг; V1 - объем экстракта, мл; V2 - объем разведения, мл; V3 - объем экстракта, взятый для анализа, мл; М - масса абсолютно сухого сырья, г.
Катехины определяли спектрофотометрическим методом, используя 80% спиртовый экстракт. В две пробирки отбирали аликвоту по 0,8 мл экстракта. В одну из них приливали 4 мл 1% раствора ванилина в концентрированной соляной кислоте и доводили объемы до 5 мл в обеих пробирках концентрированной соляной кислотой. Пробирку без ванилина использовали как контроль. Через 5 мин измеряли интенсивность окрашенных растворов на СФ-26 при длине волны 504 нм в кювете с рабочей длиной 1 см. Количественное содержание мономерных катехинов в пробе определяли по калибровочной кривой, построенной по (±)-катехину «Sigma» [40].
Определения проводили в трех повторностях, приведены средние значения.
Обсуждениерезультатов
Исследованные нами виды копеечников относятся к двум секциям - Gamotion (H. alpinum, H. flavescens, H. austrosibiricum, H. neglectum и H. theinum) и Multicaulia (H. gmelinii и H. tschuense). Наиболее активно в плане поиска источников ксантонов и флавонолов исследована секция Obscura В. Fedtsch. (= Gamotion Basin.) рода Hedysarum [9, 41]. Виды других секций (Multicaulia Boiss., Fruticosa В. Fedtsch., Spinosissima В. Fedtsch., Crinifera Boiss., Subacaulia Boiss.) изучены в этом отношении недостаточно.
H. alpinum - многолетнее травянистое растение, содержащее широкий спектр биологически активных веществ. При культивировании в Западной Сибири растения H. alpinum достигают взрослого состояния на 2-3-й год после посева и длительное время (10 и более лет) цветут и плодоносят, давая большую массу сырья [42]. В таблице представлены результаты исследования растений 7-летнего возраста, интроду-цированных в лесостепную зону Западной Сибири. Обнаружено в листьях 6,0% ксантонов и 13,2% флавонолов. Именно из копеечника альпийского был выделен ксантон мангиферин, на основе которого разработан противовирусный препарат алпизарин. Надземные органы H. alpinum были предметом исследования многих ученых [9, 33, 34, 36, 38, 43]. Несомненно, H. alpinum заслуживает особого внимания как источник ксантонов, однако растения этого вида отличаются также исключительно высоким содержанием флавонолов. Содержание мономерных катехинов составляет 0,37%.
Наряду с H. alpinum для получения алпизарина используется H. flavescens. В надземной части H. flavescens ранее было обнаружено от 0,8 до 3,5% мангиферина [36, 38, 43]. По содержанию ксантонов 7-летние растения H. flavescens, интродуцированные в условиях лесостепной зоны Западной Сибири, не уступают H. alpinum. В листьях цветущих растений 5,5% ксантонов, 15,0% флавонолов и 1,25% катехинов. Отметим, что для лекарственного сырья приведены следующие показатели содержания флавоноидов: цветки бессмертника песчаного должны содержать не менее 6,0%, цветки пижмы - не менее 2,5%, трава зверобоя - не менее 1,5%, листья вахты трехлистной - не менее 1,0%, трава горца птичьего - не менее 0,5% [44]. Если учитывать эти сведения, то полученные нами данные для растений H. alpinum и H. flavescens достойны особого внимания.
Содержание биологически активных соединений в листьях растений видов рода Hedysarum L. Сбор 2008 г., фаза цветения (в процентах в пересчете на абсолютно сухое сырье)
Место отбора образцов и их происхождение Дата Биологически активные соединения
сбора ксантоны флавонолы Катехины
1 2 3 4 З
Hedysarum alpinum
Новосибирск, лесостепная зона Западной Сибири, экспериментальный участок ЦСБС СО РАН. Происхождение семян: Омск, ботани- 14,07 6,0 13,2 0,37
ческий сад сельскохозяйственного института. Посев 2001 г.
Hedysarum flavescens
Там же. Происхождение семян: Упсала, ботанический сад. Посев 1998 г.
Hedysarum austrosibiricum
Северный Казахстан. Северный макросклон Ивановского хребта. 05,07 3,0 9,8 0,55
Альпийский водосбороворазнотравный луг
Там же. Северный макросклон Ивановского хребта. Душистоколосковый луг 06,07 2,7 8,2 0,15
Hedysarum neglectum
Республика Алтай. Подножие перевала Семинский. Разнотравнозлаковый лесной луг с кустарниками 28,06 2,0 6,2 0,32
Новосибирск, лесостепная зона Западной Сибири, эксперименталь-
ный участок ЦСБС СО РАН
Происхождение семян: Республика Алтай, Усть-Коксинский район, 06,06 3,6 6,5 0,40
отроги Катунского хребта, окр. озера Мульта. Кедрово-
лиственничный лес с подлеском (Betula rotundifolia, Lonicera altaica).
Посев 2001 г.
Там же.
Происхождение семян: Республика Алтай, Ябоганский перевал. 06,06 3,2 7,6 0,44
Кедрово-лиственничное редколесье. Посев 2000 г.
Там же.
Происхождение семян: Республика Алтай, Кырлыкский перевал, подножье склона западной экспозиции. Лиственничное редколесье. 06,06 2,8 6,4 0,18
Посев 2001 г.
Там же.
Происхождение семян: Хакасия, Ширинский район, предгорья Кузнецкого Алатау. Злаково-осочково-разнотравный луг на опушке 18,06 2,1 8,5 0,35
лиственничного леса. Посев 2000 г.
Hedysarum theinum
Северный Казахстан, окрестности Малоульбинского водохранили- 12,07 1,6 8,0 0,48
ща. Копеечниково-чемерицево-разнотравный субальпийский луг
Северный Казахстан. Проходной белок. Разнотравный субальпийский луг 18,07 2,1 10,4 0,53
Там же. Разнотравно-шульцевый альпийский луг 20,07 2,4 8,9 0,39
Там же. Душистоколосковый альпийский луг 21,07 2,1 9,0 0,28
Там же Овсяницевая тундра 20,07 2,7 11,1 0,43
Там же. Копеечниково-гераниево-разнотравный субальпийский луг. 08,07 2,8 9,1 0,40
Новосибирск, лесостепная зона Западной Сибири, эксперименталь-
ный участок ЦСБС СО РАН.
Происхождение семян: Республика Алтай, Усть-Коксинский район, 18,06 2,5 7,5 0,31
окрестности горы Красной, склон восточной экспозиции, 1700 м.
над у. м. Высокотравный субальпийский луг. Посев 2000 г.
То же. Посев 2004 г. 06,06 3,1 7,4 0,30
То же. Посев 2005 г. 06,06 2,3 8,0 0,46
Новосибирск, лесостепная зона Западной Сибири, эксперименталь-
ный участок ЦСБС СО РАН.
Происхождение семян: Северный Казахстан, Проходной белок, 18,06 4,3 8,9 0,48
1900 м над у. м. Субальпийский луг в кедрово-лиственничном ред-
колесье. Посев 1998 г.
Окончание таблицы
1 2 3 4 З
Там же.
Происхождение семян: Северный Казахстан, Ивановский хребет, 1650 м над у. м. Поляна в кедрово-лиственничном редколесье. По- 18,06 5,3 9,7 0,61
сев 2000 г.
То же. Посев 2001 г. 18,06 2,6 8,7 0,31
Новосибирск, лесостепная зона Западной Сибири, эксперименталь-
ный участок ЦСБС СО РАН.
Происхождение семян: Северный Казахстан, Ивановский хребет, 18,06 1,8 8,1 0,34
1700 мнад у. м. Склон северо-восточнойэкспозиции. Субальпий-
ское лиственнично-кедровое редколесье. Посев 2000 г.
Там же.
Происхождение семян: Северный Казахстан, Ивановский хребет, 1800 м над у. м. Субальпийское кедрово-лиственничное редколесье. 18,06 2,5 7,9 0,21
Посев 2000 г.
Там же.
Происхождение семян: Северный Казахстан, Ивановский хребет, 18,06 2,5 8,2 0,44
1850 м над у. м. Кедровая падь. Альпийский луг. Посев 2001 г.
Hedysarum gmelinii
Республика Алтай. Подножие перевала Чике-Таман. Разнотравнозлаковая луговая степь. 28,06 1,2 2,6 0,60
Hedysarum tschuense
Республика Алтай. Улаганский район, окрестности с. Чибит. Полу-задернованные осыпи 24,06 нет 1,5 0,32
Там же. Устье р. Боки. Злаково-разнотравная степь 24,06 нет 1,7 0,23
Там же. Окрестности с. Ербалык. разнотравно-злаково-осоковая степь 24,06 нет 1,8 0,23
Там же. Карбонатная осыпь крутизной 50° южной экспозиции вдоль дороги (210 км от пос. Ташанта). 24,06 нет 1,8 0,40
Там же. Окрестности п. Чуй-Оозы (стрелка Чуй). Каменистый карбонатный склон южной экспозиции с уклоном 25°. 25,06 нет 1,3 0,39
Растения H. austrosibiricum, исследованные нами, были собраны в луговых сообществах Северного Казахстана, по северному макросклону Ивановского хребта. H. austrosibiricum - это травянистое многолетнее растение, эндемик гор юга Сибири и Алтая. В образцах листьев H. austrosibiricum из природных ценопопуляций нами обнаружено до 3,0% ксантонов, т.е. значительно меньше, чем у каждого из двух предыдущих видов, флавонолов также меньше - до 9,8%, катехинов - 0,55%. Несмотря на то, что по представленным данным H. austrosibiricum несколько уступает H. alpinum и H. flavescens, показатели содержания изученных фенольных соединений этого вида все-таки достаточно высоки.
H. neglectum широко распространен в южных районах Азии. Одним из его основных биологически активных веществ является ксантон мангиферин [9, 31, 37, 38]. Обладает противовирусной и протистоста-тической активностью [45]. В листьях культивируемого в Сибири копеечника забытого 7-8-летнего возраста содержится 2,1-3,6% ксантонов, при этом происхождение семян может иметь значение. Растения из семян ширинской ценопопуляции (Хакасия) характеризуются более низким содержанием ксантонов, чем алтайских ценопопуляций. Еще меньше их у дикорастущих растений алтайской ценопопуляции (подножье Семинского перевала). В то же время флавонолов в растениях хакасского происхождения больше (8,5%), тогда как у алтайских растений - примерно на одном уровне (6,2-7,6%). Содержание мономерных катехинов значительно варьирует в пределах 0,18-0,44%.
H. theinum - многолетнее растение с мощным красно-бурым корнем. Это редкий альпийский вид, встречается только в высокогорном поясе Алтая [46]. H. theinum был выделен как самостоятельный вид из
H. neglectum Ledeb. [47]. H. theinum - ценное лекарственное и пищевое растение. Подземные органы, известные под названием «красный корень», широко используются в качестве биологически активной добав-ки общеукрепляющего и иммуномодулирующего действия. Общеизвестно также применение красного корня при расстройствах мужской половой сферы. Но наибольшей популярностью у местного населения
Горного Алтая пользуется чайный напиток из этого корня, обладающий тонизирующими свойствами, за что вид получил свое название «чайный» [35].
H. theinum мало исследован в связи с содержанием биологически активных соединений. На экспериментальном участке ЦСБС СО РАН произрастают растения копеечника чайного разного возраста. При посеве семенами одинакового происхождения в разные сроки 3, 4, 8-летние растения содержали в листьях 2,3, 3,1, 2,5% ксантонов и 8,0, 7,4, 7,5% флавоноидов, т.е. наибольшее содержание веществ было отмечено у растений 4-летнего и 3-летнего возраста, соответственно. При сравнении H. theinum 7-8-летнего возраста, выращенного из семян растений различных ценопопуляций Северного Казахстана (район Ивановского хребта), было обнаружено, что растения из семян только одной ценопопуляции из пяти содержали в листьях 5,28% ксантонов и 9,7% флавонолов, т.е. значительно больше, чем остальных. Высоким содержанием ксантонов и флавонолов отличаются также листья растений 10-летнего возраста - 4,26 и 8,9% соответственно. Вероятно, не возраст растений играет первостепенную роль в их способности синтезировать ксантоны и флавонолы, хотя этому фактору нельзя не придавать значения, более значимо происхождение семян. Дикорастущие растения H. theinum из различных ценопопуляций Северного Казахстана содержали в листьях 1,62-2,76% ксантонов и 8,0-11,1% флавонолов. Содержание катехинов варьирует от 0,21 до 0,48%.
H. gmelinii, представитель секции Multicaulia Boiss., совершенно не изучен с позиций содержания в нем биологически активных веществ. В образце листьев этого вида копеечника из Республики Алтай найдено 1,19% ксантонов и 2,6% флавонолов, т.е. намного меньше по сравнению с ранее описанными видами, представителями секции Gamotion. Катехинов - 0,60%.
В листьях дикорастущих растений H. tschuense флавонолов еще меньше - 1,3-1,8%, катехинов -0,23-0,40%, ксантоны вообще отсутствуют. Это заключение было сделано нами в результате исследования образцов из 5 ценопопуляций Республики Алтай. Этот вид копеечника очень слабо изучен.
В заключение отметим, что все исследованные виды секции Gamotion следует рекомендовать в качестве источника ксантонов и флавонолов, так как они отличаются исключительно высоким содержанием этих веществ. Интродуцируемые растения синтезируют больше ксантонов, чем дикорастущие, при этом возраст растений, вероятно, не имеет значения.
Авторы благодарят сотрудников лаборатории интродукции редких и исчезающих видов растений ЦСБС СО РАН - старшего научного сотрудника НА. Карнаухову и научного сотрудника И.Ю. Селю-тину за любезно представленный для биохимических исследований материал.
Список литературы
1. МинаеваВ.Г. ЛекарственныерастенияСибири. Новосибирск, 1991. 430 с.
2. Cook N.C., Samman S. Flavonoids - chemistry, metabolism, cardioprotective effects, and dietary sources // J. Nutrit. Boichem. 1996. V. 7, N2. Pp. 66-76.
3. Tijburg L. B. M., Mattern T., Folts J. D., Weisgerber U. M., Katan M. B. Tea flavonoids and cardiovascular diseases. A review // Crit. Rev. Food Sci. Nutrit. 1997. V. 37, N8. Pp. 771-785.
4. Dicarlo G., Mascolo L., Izzo A. A., Capasso F. Flavonoids: old and new aspects of a class of natural therapeutic drugs // Life Sci. 1999. V. 65, N4. P. 337-353.
5. Hollman P.C.H., Feskens E.J.M., Katan M.B. The flavonoids in cardio-vascular disease and cancer prevention // Proceed. Soc. Exp. Biol. Med. 1999. V. 220, N4. Pp. 198-202.
6. Rice-Evans C.A., Miller N.J. Antioxidant activities of flavonoids as bioactive components of food // Biochem. Soc. Trans. 1996. V. 24, N3. Pp. 790-795.
7. Kaur Ch., Kapoor H.C. Antioxidant activity and total phenolic content of some Asian vegetables // Intern. Journ. Food Sci. and Techn. 2002. V. 37, N2. Pp. 153-161.
8. Флора Сибири. Новосибирск, 1994. T. 9. 277 с.
9. Куваев В.Б., Глызин В.И., Глызина Г.С., Баньковский А.И. Перспективы поисков мангиферина в отечественной флоре // Растительные ресурсы. 1972. Т. 8, вып. 3. С. 367-371.
10. Флора СССР. М.; Л., 1948. Т. 13. 588 с.
11. Конспект флоры Сибири: Cocy/incTbie растения / сост. Малышев Л.И., Пешкова Г.А., Байков К.С. и др. Новосибирск, 2005. 362 с.
12. Растительные ресурсы CCCP: Цветковые растения, их химический состав, использование. Семейства Hy-drangeaceae -Haloragaceae. Л., 1987. 328 с.
13. Неретина О.В., Громова A.C., Луцкий В.И. Исследование химического состава копеечника щетинистого (Hedysarum setigerum) // Химия и технология растительных веществ : матер. II Всерос. конф. Казань, 2002. C. 62.
14. Неретина О.В., Громова A.C., Луцкий В.И., Семенов A.A. Компонентный состав видов рода Hedysarum (Fa-baceae) // Растительные ресурсы. 2004. Т. 40, вып. 4. С. 111-138.
15. Вичканова С.А., Шипулина Л. Д., Глызин В.И. Алпизарин - противовирусный препарат из растений рода Hedysarum // Лекарственные растения в традиционной и народной медицине: тез. докл. науч. конф. Улан-Удэ, 1987. С. 36-38.
16. Смирнова Л.П., Шейченко В.И., Тохтабаева Г.М. Изучение химического состава алпизарина из листьев манго // Хим.-фарм. журнал. 2000. Т. 34, №2. С. 22-25.
17. Ghosal S., Biswas K., Chaudhuri R.H. Chemical constituents of Gentianaceae. XXIV. Antimycobacterium tuberculosis activity of naturally occurring xanthones and synthetic analogs // J. Pharm. Sci. 1978. V. 67, N5. Pp. 721-722.
18. Ghosal S., Chaudhuri R.K., Nath A. Chemical constituents of Gentianaceae XVI: antitubercalar activity of xanthones of Canscora decussata Schult // J. of Pharm. Sciences. 1975. V. 64. Pp. 888-889.
19. Finnegan R.A., Merkel K.E., Patel J.K. Constituents ofMammea americana L. XII: Biological data for xanthones and benzophenones // J. Pharm. Sciences. 1973. V. 62. Pp. 483-485.
20. Zhang Z. Xanthone glycosides in Gentianaceae of Qinghai-Tibet plateau // Stud. Plant Sciences. 2002. V. 68. Pp. 49-54.
21. Srinivasan K.K., Subramanian S.S., Kotian K.M., Shivananda P.G. Antibacterial activity of mangiferin // Arogya. 1982. V. 8. Pp. 84.
22. Chattopadhyay U., Chaudhuri L., Ghosal S. Immunostimulatiry activity of mangiferin, a naturally occurring xan-thone-C-glucoside // Pharm. research. 1986. V. 3. Pp. 307-308.
23. Hostettmann K., Wagner H. Xanthone glycosides // Phytochemistry. 1977. V. 16. Pp. 821-829.
24. Николаев C.M. Желчегонноедействиеэкстракта горечавки бородатой // Фармация. 1985. №3. C. 16-19.
25. Miura T., Ichiki H., Hashimoto I., Iwamoto N., Kato M., Kubo M., Ishihara E., Komatsu Y., Okada M., Ishida T., Ta-nigawa K. Antidiabetic Activity of a Xanthone Compound, Mangiferin // Phytomedicine. 2001. V. 8. N2. Pp. 85-87.
26. Miura T., Ichiki H., Iwamoto N., Kato M., Kubo M., Sasaki H., Okada M., Ishida T., Seino Y., Tanigawa K. Antidiabetic activity of the rhizome of Anemarrhena asphodeloides and active components, Mangiferin and its glucosid // Biol. Pharm. Bull. 2001. V. 24. Pp. 1009-1011.
27. Волхонская T.A., Ханминчун В.М., Фролова О.И. Обследование растений горного массива Монгун-Тайга и нагорья Сангилен (Южная Тува) на содержание флавоноидов // Растительные ресурсы. 1983. Т. 19, вып. 2. С. 455-464.
28. Амангельдин Е.А. К фитохимическому изучению копеечника желтоватого // Тр. Ин-та физиологии. АН КазССР. 1968. Т. 11. С. 144-145.
29. Киселев В.Е., Пеккер Е.Г. Азотсодержащие вещества некоторых представителей рода копеечник // Известия СО АН СССР. Сер. Биол. 1978. №1. С. 75-82.
30. Глызина Г.С., Комиссаренко Н.Ф. Флавоноиды Hedysarum gmelinii // Химия природных соединений. 1967. №2. С. 138-139.
31. Глызина Г.С., Быков В.И. Фенольные соединения Hedysarum neglectum // Химия природных соединений. 1969. №4. С. 322.
32. Марина Т.Ф., Краснов Е.А., Никифоров Ю.В. Химико-фармакологическое исследование копеечника южносибирского // Проблемы освоения лекарственных ресурсов Сибири и Дальнего Востока. Новосибирск, 1983. C. 127-129.
33. Фомина Л.И., Сацыперова И.Ф., Бандюкова В.А. Оптимизация хроматографического разделения мангиферина и гиперозида, выделенных из надземной части Hedysarum alpinum // Растительные ресурсы. 1990. Т. 25, вып. 3. С. 431-437.
34. Комисаренко А.Н., Надежина Т.П., Комисаренко Н.Ф. Флавоноиды и ксантоны Hedysarum connatum и H. alpinum // Химия природныхсоединений. 1994. №4. С. 564-565.
35. Агафонова О.В., Володарская С.Б. Продуктивность и содержание олигомерных катехинов у Hedysarum theinum Krasnob. в Центральном и Юго-Западном Алтае // Растительные ресурсы. 2000. Т. 36, вып. 4. С. 47-52.
36. Кривут Б.А., Федюнина H.A., Кочерга С.И., Русакова С.В. Спекгрофотометрическое определение мангиферина // Химия природных соединений. 1976. №1. С. 44-46.
37. Русакова С.В., Нухимовский Е.Л. Некоторые биологические особенности Hedysarum neglectum Ledeb. и содержание в нем мангиферина // Растительные ресурсы. 1977. Т. 13, вып. 3. С. 478-480.
38. Соловьева Е.В., Хоциалова Л.И., Кривут Б.А., Глызин В.И., Майсурадзе Н.И. Содержание мангиферина у видов Hedysarum L., выращиваемых в Московской области // Растительные ресурсы. 1983. Т. 19. С. 356-360.
39. Беликов В.В., Шрайбер М.С. Методы анализа флавоноидных соединений // Фармация. 1970. №1. С. 66-72.
40. Кукушкина Т.А., Зыков A.A., Обухова Л.А. Манжетка обыкновенная (Alchemilla vulgaris L.) как источник лекарственных средств // Актуальные проблемы создания новых лекарственных препаратов природного происхождения. СПб., 2003. С. 64-69.
41. Глызин В.И., Николаева Г.Г., ДаргаеваТ.Д. Природныексантоны. Новосибирск, 1986. 175 c.
42. Карнаухова H.A. Особенности развития Hedysarum theinum (Fabaceae) Krasnob. в природных условиях и при интродукции в Центральный сибирский ботанический сад (г. Новосибирск) II Растительные ресурсы. 2007. Т. 43, вып. 3. С. 14-25.
43. Рыбаченко А.И., Кривут Б.А., Георгиевский В.П. Флуороденситометрическое определение мангиферина и изомангиферина в Hedysarum flavescens и H. alpinum II Химия природных соединений. 1976. №4. С. 448-450.
44. Государственная фармакопея СССР. 11-е изд. Вып. 1. М., 1987. 334 с.
45. Глызина Г.С. Изучение Y-пиронов некоторых представителей рода Hedysarum L. : автореф. дис. ...канд. фарм. наук. М., 1970. 26 с.
46. Красная книга Республики Алтай (растения). Редкие и находящиеся под угрозой исчезновения виды растений I ред. И.М. Красноборова, В.П. Седельникова. Новосибирск, 1996. 130 с.
47. Красноборов И.М., Азовцев Г.Р., Орлов В.П. Новый вид рода Hedysarum (Fabaceae) из Южной Сибири II Ботанический журнал. 1985. Т. 70, №7. С. 968-973.
Поступило в редакцию 1S октября 2010 г.
